Текст книги "Училка недобитая (СИ)"

Автор книги: Ольга Анафест

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

студентом ранее.

– Чёрт, – он сел, поставив ноги на пол, и потёр виски. Жутко хотелось курить, и на цыпочках

школьник прошёл на кухню, устроился на широком подоконнике и с наслаждением закурил, выпуская дым в распахнутое окно.

– А я думаю, чем так воняет? – Глеб, потягиваясь, появился в дверях. – Выплюнь это дерьмо.

– Отстань.

– Выплюнь, противно же.

– Ничего не противно!

– Да? – Савкин подошёл ближе, выхватил сигарету и затянулся. – Брр, мерзость, – он выбросил

окурок в окно, закашлявшись.

– Идиот, это последняя была!

– Замечательно.

– Я курить хочу!

– М, можешь забрать эту гадость с моих губ, мне не жалко, – наклонившись, он приблизился к

лицу Тимошина.

– И заберу, – у старшеклассника перехватило дыхание от этой близости, и он сам подался вперёд, впиваясь в губы шатена.

– Тошка, что ты со мной делаешь, а? – кое-как оторвавшись от Антона, прошептал Глеб. —

Знаешь, как трудно останавливаться каждый раз?

– А ты не останавливайся, – парень снова потянулся за поцелуем.

– Мелкий, что ж ты… – настойчивые губы не дали ему договорить, накрывая и захватывая. Язык

блондина шарил у него во рту, исследуя и изучая, а тёплые ладони скользили по обнажённой спине.

Сейчас Савкин в полной мере ощутил то жгучее желание, которое не давало ему покоя, долгожданный доступ к телу был открыт, сняты запреты и оковы, но всё ещё оставались сомнения и

мелкие крупицы страха и тревоги. Он боялся причинить боль старшекласснику, оттолкнув тем

самым от себя, но безумно хотел его, и остатки контроля покидали голову. Здравый смысл. Что это?

Когда объект твоих фантазий сам жмётся к тебе, лапает нетерпеливо и яростно целует, кусая и теребя

губы, о каком рассудке может идти речь?

– В спальню, не здесь… – хриплый голос в самое ухо заставил Антона вздрогнуть.

– Понесёшь меня? – блондин усмехнулся.

– Боюсь, что я не дотащу твою тушку, – студент скользнул пальцами по животу парня к резинке

боксеров.

– Слабак.

– Кабанчик.

Тимошин притянул шатена и провёл языком по его губам, выдыхая каждое слово:

– Если. Ты. Остановишься. Я. Пойду. На. Улицу. И. Трахнусь. С. Первым. Встречным.

– Тогда Тёма останется сиротой, потому что один его отец будет мёртв, а второй будет мотать срок

за его убийство.

– Что ты сейчас сказал? – школьник отпрянул и замер.

– О чём ты? – горячие ладони прошлись по бокам Антона.

– Ты назвал меня отцом Артёма?

– Мелкий, это не я сказал, а он. Ты заткнёшься сегодня?

– А ты найди способ меня заткнуть? – фраза получилась пошлой, какой и хотел сделать её

старшеклассник.

– Ты знаешь, что рот человека многофункционален? – Савушка облизнулся.

– Пошёл ты!

– Непременно пойду… войду… выйду… войду… – Глеб укусил парня за ухо, сбивчиво шепча и

продолжая изучать его тело руками.

– Замолчи!

– Пойдём в спальню, иначе я нагну тебя прямо здесь.

– Маньяк! – Тимошин соскользнул с подоконника, схватил Глеба за руку и потянул за собой, переплетая их пальцы.

Ему было страшно, глупо было бы отрицать это. Любопытство, желание, возбуждение и страх – всё

смешалось в теле блондина, решившего попробовать отпустить себя и свои сомнения.

Повалив парня на постель, Глеб навис над ним, упираясь одной рукой в матрац, а другой мягко

поглаживая его бедро. Сейчас под ним был мужчина, ещё не сформировавшийся до конца, но

мужчина, а не женоподнобный юнец без поросли на теле. Жёсткие волоски щекотали ладонь, будто

дразня. Сглотнув, студент оттянул резинку чужих трусов, проникая туда пальцами. Как он и думал, он ощутил мужское тело, а не выбритый гладкий лобок, как у помешанного на эпиляции везде и

всюду Ярика. Антон дёрнулся неуверенно, но не оттолкнул касающуюся его руку. Непривычно, что

его исследуют и изучают, страшно было думать о том, что последует после.

– Только ты…

– Не бойся, я осторожно, – тёплые губы заставили школьника замолчать, утягивая в нежный

поцелуй, стремительно становящийся настойчивым и требовательным.

Они целовались в разнос, чтобы не зацикливаться на постороннем, кусали друг друга, сосались, как

перевозбуждённые малолетки в тёмном переулке.

Постепенно страх начал уступать возбуждению, и Тимошин уже беззастенчиво тёрся о Глеба, пытаясь унять тянущее ощущение в паху.

– Тош, я тебя хочу, – рваный шёпот с придыханием в губы, и вот уже крепкая рука стягивает с

парня трусы, отбрасывая их в сторону. На мгновение стало свободнее, но в ту же секунду Савкин

плотно прижался, вжимаясь в старшеклассника.

– Сделай уже что-нибудь! – Антон заёрзал, цепляясь пальцами за бельё своего партнёра.

– Подожди, – самостоятельно избавившись от клочка ткани, шатен откатился к краю постели и

открыл тумбочку, вслепую отыскивая тюбик со смазкой. Уронив что-то, перевернув всё содержимое, Савушка, наконец, вернулся к нервно дёргающемуся блондину.

В тот момент, когда пальцы студента, холодные, густо смазанные лубрикантом, коснулись ануса, парень встрепенулся и попытался вырваться.

– Тише, Тош, тише.

– Не хочу! – но в него уже проникали, поспешно растягивая упругие мышцы.

– Расслабься.

– Тебе легко говорить, – огрызнулся Тимошин, – не тебе в задницу пальцы суют!

– Всё в твоих руках, – томно выдохнув на ухо старшекласснику, Глеб навалился на него всем

телом, не убирая руки и продолжая разрабатывать вход.

– Чёрт, это как-то странно! – Антон двинул бёдрами, и его выгнуло, будто разряд прошёлся по

клеткам.

– Вот видишь, это может быть приятным, – шатен улыбнулся, пытаясь снова коснуться простаты.

– Хочу тебя!

– Мелкий, ты так быстро меняешь решения, – за усмешками студент пытался спрятать

собственный страх. Под ним сейчас не одноразовая подстилка, а кто-то важный, заставляющий

появляться непонятную тесноту в груди, вызывающий противное чувство ревности и такой

желанный. Больше всего не хотелось причинить ему боль и напугать. Вытащив пальцы и вытерев о

простынь, Глеб немного приподнял таз и направил себя рукой, приставляя головку к влажному

анусу. Спокойный толчок, стараясь не срываться, медленно, осторожно, удерживая согнутую ногу

под коленом.

– Бля! – школьник дёрнулся, но ему не позволили соскочить, придавив тяжёлым телом ещё

сильнее. Он знал, что будет больно, но от этого легче не становилось. В него вдалбливался твёрдый

мокрый член другого парня, заполняя и вынуждая сопротивляющиеся мышцы подчиняться, растягиваясь.

– Тс, ещё немного, – Савкин толкнулся резче, до упора, чтобы не затягивать с привыканием, и

замер. – Скажи, когда я могу продолжить.

– Никогда! – старшеклассник зашипел. – Я кастрирую тебя! Нет, лучше оскоплю, чтобы ты

больше не смог издеваться над людьми!

– Если возмущаешься, а не ноешь, значит, терпимо, – Глеб наклонился и припал к губам парня, глубоко целуя, стараясь отвлечь от ноющей тянущей боли.

Вцепившись в широкие плечи, Антон ответил на поцелуй и двинул бёдрами, позволяя студенту

действовать.

Больно, непривычно, дико, но не так, чтобы визжать, как девчонке, и пускать слёзы с соплями.

Оказавшись под другим человеком, Тимошин не перестал считать себя мужчиной и терпел, кусая

иногда удачно подставленное плечо, мелко мстя и сдерживая таким образом болезненные стоны. Его

не смущало такое раскрытое положение перед Савкиным, стеснение прошло давно, но морально он

не мог до конца принять происходящее, и это мешало расслабиться, причиняя неудобства и сковывая

движения обоих.

– Ты такой узкий, – прохрипел шатен, вталкиваясь в напряжённое тело под собой.

– Ну, извини, не успел пропустить через себя дивизию, – скрипнул зубами школьник и царапнул

короткими ногтями влажную от пота спину.

– Только я, слышишь! Только я буду касаться тебя! – рыкнув, студент задвигался быстрее, сгорая

от ревности, лишь представив, что Антон будет с кем-то другим.

– Сумасш... ах... ш... ед... ший... – протяжно простонав, Тимошин сам двинулся навстречу, потому

что боль притупилась, оставив лишь чувство заполненности и дискомфорта. Где ожидаемое

удовольствие и наслаждение? Как это может нравиться?

– Мелкий, – Глеб замер, провёл большим пальцем по приоткрытым припухшим губам, слегка

нажимая, – ты мой. Запомни это.

Поддавшись какому-то животному позыву, Антон высунул немного язык и провёл по тёплым

подушечкам, прикусил, а потом резко вытолкнул пальцы изо рта. От такого откровенного действия у

Савкина окончательно снесло крышу, и он стал мощно и резко вдалбливаться в горящую задницу, растрахивая очко с хлюпающими чавкающими звуками, смешивающимися с глухими гортанными

стонами. Комната наполнилась терпким густым запахом, который нельзя было назвать иначе, как

запах секса.

Старшеклассник отдавался целиком, стараясь не думать о том, что он, кажется, ещё неделю сидеть

нормально не сможет. Он хотел слышать тихие стоны шатена снова и снова, утопать в них, растворяться, раз уж он сам не может получить удовольствие, даже когда Глеб попадает точно в

простату, вызывая толпы мурашек по всему телу.

Его член, совсем недавно возбуждённый и твёрдый, теперь почти опал, но требовал к себе

внимания. Будто почувствовав это, студент скользнул рукой между их телами и сжал плоть

партнёра, стараясь сгрести в ладонь и бархатистую мошонку. Умелые пальцы сомкнулись кольцом и

заскользили вдоль ствола, сдвигая тонкую кожицу. Тимошин застонал, непозволительно громко для

себя, немного испугавшись такой реакции от действий другого мужчины. Но уже через несколько

мгновений ему стало наплевать на всё, кроме томящих ощущений в паху. Даже неудобно задранная

нога перестала мешать, да и движения крепкого поршня в заднице были уже какими-то привычными

и почти не причиняющими неприятных эмоций.

– Быстрее! – Антон нетерпеливо дёрнулся, откинув голову на подушку. Глеб подчинился, увеличивая темп и заодно амплитуду движений. Теперь он почти полностью выходил, оставляя

внутри лишь сочащуюся смазкой головку, и снова вторгался до конца, рыча и глухо постанывая.

Его рука между телами двигалась почти синхронно с бёдрами, заставляя школьника выгибаться и

кусать пересыхающие губы.

– Ты потрясающий, – Савкин наклонился и поцеловал парня в открытую шею, слегка прикусив

кожу и втянув в себя, оставляя засос.

– Мн... ш! – что-то нечленораздельное вырвалось из горла Тимошина вместе со стоном.

Студент снова и снова задвигал ему, грубовато вжимая в матрац. Пот струился по спине и выступал

бисером на лбу и висках, дыхание давно сорвалось, тело подходило к разрядке с каждым новым

движением.

Накопившееся возбуждение давало о себе знать, и шатен почувствовал, как тугая мошонка

поджимается к стволу. Ещё несколько глубоких толчков, и старшеклассник ощутил в себе

пульсацию и что-то тёплое, наполняющее его.

Глеб тяжело дышал, но не спешил выходить из тела партнёра, продолжая ласкать его рукой, но уже

быстрее и резче. Антон едва ли не скулил, ёрзая и извиваясь, пока не выгнулся, выставив вперёд

грудную клетку, и выстреливая вязкими белесыми струями в ладонь шатена.

Отстранившись, Савушка перекатился на спину, всё ещё тяжело дыша.

– Тош, ты охрененный.

– Потому что твой хрен у меня в заднице побывал? – блондин слабо улыбнулся и положил ладонь

себе на грудь, ощущая быстро бьющееся сердце.

– Какая же ты язва, мелкий.

– Гастрит.

– Чёрт, – студент приподнялся на локте, повернувшись к парню, – я не предупредил тебя…

– О чём? – школьник напрягся.

– Ты это… в туалет тебе надо.

– Твою мать, – взвыл парень, прислушиваясь к ощущениям собственного организма, – ненавижу

тебя!

– В следующий раз мы воспользуемся клизмой, – невозмутимо ответил Глеб, едва сдерживая

ухмылку.

– В следующий раз? – кряхтя, Антон сел на кровати, тихо охнув. – Я тебя больше на пушечный

выстрел не подпущу к моей драгоценной! – поднявшись, он поковылял к двери.

– А на пол шишечки? – Савкин захохотал, не удержавшись. Его переполняло какое-то счастье, ломающее грудь и желающее вырваться на свободу. Он не мог его удержать, и оно выплёскивалось.

– Мудак! – невольно Тимошин и сам заулыбался, закрывая за собой дверь спальни.

Он не чувствовал себя униженным или оскорблённым. Да, несомненно, произошедшее казалось

странным и непривычным, но уже не неправильным, как было раньше.

Что неправильного в том, что двое людей, испытывающих друг к другу желание, удовлетворили

его? Ничего. Просто надо привыкнуть.

Глава 27

Алишеров, сидя за последней партой, поедал глазами объясняющую что-то практикантку и

вспоминал бессонную ночь, проведённую с ней. Ссора подействовала на них, как детонатор

взрывного устройства, столкнув частицы и разметав в стороны. Пара часов на сон, завтрак из

крепкого кофе и корявых бутербродов, долгий и кропотливый труд Ани над его разбитым лицом, чтобы выглядел по-человечески, поцелуи в коридоре, короткая дорога до школы, тискания перед

самым уроком в кабинете, и вот, нудные занятия.

– Извините, – в кабинет вошёл директор вместе с каким-то пожилым мужчиной, и класс поднялся

из-за своих парт.

– Здравствуйте, – неизвестный улыбнулся и покосился на обомлевшую Валееву, замершую с

мелом в руках возле доски: – Доброе утро, Анна Сергеевна.

– Здравствуйте, Роман Владимирович.

– Садитесь, – Степан Николаевич кивнул ученикам. – Прошу прощения, мы бы хотели

поприсутствовать на уроке.

– Конечно, – рыжая тряхнула головой, махнула рукой в сторону свободной парты и продолжила

объяснение, только уже не так спокойно и беззаботно, а нервно подрагивая и осторожно посматривая

в сторону директора и своего преподавателя. Она молила всех богов, чтобы они не начали задавать

вопросы школьникам, но Тимошин её ожиданий не оправдал.

– Что вы тут проходите? – он повернулся к Маркелову.

– Повторяем, у нас подготовка к ЕГЭ, – парень бросил взгляд на свою взволнованную

учительницу. Он, конечно, мог бы отомстить ей за случай в переулке, потому что понял, что

неожиданная проверка серьёзно повлияет на её учёбу, но побоялся повторения истории.

– И как педагог? Справляется? Молодая ведь! – Роман Владимирович перешёл на шёпот.

– Анна Сергеевна прекрасно объясняет материал, восполняя пробелы в наших знаниях и освежая

их, – Денис уткнулся в свою тетрадь.

– Да? – Тимошин недоверчиво сощурился.

– Она никогда не отказывает в помощи и при необходимости проводит дополнительные занятия.

– Хм, – методист помрачнел, постукивая пальцами по столу.

– Денис, выйди к доске, – Анин голос прервал его размышления.

Маркелов поднялся, прихватив с собой вариант теста, и подошёл к рыжей, тихо шепнув ей что-то.

Он быстро строчил мелом задания под одобрительные комментарии Валеевой.

– Отлично, садись, – Аня кивнула. – К завтрашнему уроку прошу вас выполнить третий вариант.

Если возникнут какие-то вопросы, мы разберём их все вместе.

– Анна Сергеевна! – Алишеров поднялся с места, и девушку передёрнуло. Она никогда не знала, чего ожидать от своего ученика-любовника.

– Да, Никита?

– Вы ещё будете проводить факультативы?

– Если кто-то сильно отстаёт, то я позанимаюсь с ним.

– Я бы хотел разъяснить пару тем.

– Конечно, Алишеров. Я задержусь сегодня после уроков.

– Я тоже, – Маркелов поднял руку, едва заметно улыбаясь.

– Кто-нибудь ещё? – практикантка обвела взглядом класс, отметив несколько поднятых рук. —

Хорошо, у меня сегодня шесть уроков, я останусь и подожду вас, – звонок заглушил её последние

слова. – Можете быть свободны. Всего доброго.

Школьники высыпали из класса, даже Ник не стал тормозить, понимая, что Ане сейчас не до него.

– Анна Сергеевна, я восхищён! – Степан Николаевич подошёл к ней, широко улыбаясь. – Для

такого молодого преподавателя очень приличный уровень.

– Всё благодаря Роману Владимировичу, – рыжуха перевела взгляд на мрачного Тимошина.

– Да, Валеева, не ожидал, не ожидал, – бормоча, мужчина присоединился к студентке и

директору. – Ты удивила меня. Молодец.

– Спасибо.

– Я приду к тебе на следующий урок, а сейчас не буду задерживать тебя, перемена же для всех.

Вздрогнув, Аня быстро вышла из кабинета. В памяти забегали строчки расписания. Следующими у

неё были десятиклассники. Кто там, кроме Кленовой, силён в литературе? Девушка вздохнула, вскинула подбородок и быстро пошла по коридору. И как тут бросить курить?

– Анна Сергеевна, доброе утро, – Антон курил за углом.

– Привет, – девушка нервно дёрнула плечом и посмотрела на парня: идеально замаскированные

синяки и ссадины, сразу видна работа Глеба. Но вид, безусловно, какой-то уставший, потрёпанный, да ещё и одежда на нём Савушкина: тёмные джинсы, белая футболка и синие кеды. Совершенно не

свойственный для старшеклассника внешний вид. – Твой дед здесь.

Парень подавился дымом:

– Чего? Какого хрена?

– Тимошин!

– Простите, Анна Сергеевна, – блондин откашлялся. – Что он тут забыл?

– Меня проверяет.

– Чёрт, принесла его нелёгкая.

– Что с тобой?

– А что? – школьник удивлённо вскинул бровь.

– Ты выглядишь так, будто всю ночь… э…

– Трахался? – заботливо подсказал Антон.

– Именно, – Валеева немного смутилась.

– А вы своего озабоченного дружка поблагодарите.

– Только не говори, что вы…

– Мы взрослые люди, давайте я не буду придумывать глупые оправдания? Бессмысленно скрывать

от вас то, что вы всё равно узнаете, – парень бросил под ноги окурок.

– Я просто не думала, что ты, ну…

– Гей? – снова нашёлся старшеклассник.

– Да, – рыжуха была шокирована таким спокойствием парня.

– Знаете, а я себя таковым и не считаю. Этот мудак пока единственный мужик, на которого у меня

стоит.

– Тимошин! – Аня возмущённо воскликнула. Её поражала эта откровенность на столь интимную

тему.

– Что? – отличник потянулся, чертыхнулся, потирая поясницу и пробормотал: – Убью урода

похотливого.

– Болит? – немного издевательски прошептала девушка.

– Щекотит, блин! – Тимошин усмехнулся и сделал несколько шагов, пытаясь найти удобное

положение, чтобы не ковылять. Всё же бурная ночка давала о себе знать во всей красе. Глеб, когда

он вернулся из туалета, не оставлял его в покое долго, «закрепляя результат», а потом намазал

задницу какой-то мазью и пообещал не прикасаться дня три. Обнадёжил! После всего Антон вообще

не был готов подпускать к себе это животное, хотя, чего скрывать, со временем он даже стал

получать немного извращённое удовольствие от действий студента, тянулся сам, терпя неудобства и

тупую боль.

– Ты бы деду не показывался в таком виде.

– Хрен с ним, – махнув рукой, школьник поковылял к крыльцу, крепко сжав зубы. Не хватало

ещё, чтобы кто-то заметил его состояние и начал задавать лишние вопросы. Он не мог позволить

себе опустить собственную планку. Он это он, никак иначе. Оставаться мужчиной при любых

обстоятельствах, никаких слабостей и нытья – только так.

– Привет, – тяжёлая ладонь легла на его плечо.

– Отъебись, Алишеров.

– Как твоя рожа? Хм, – Ник присмотрелся, – неплохо. Педик постарался?

– Рот закрой, – блондин скинул с себя чужую руку.

– Повторим вчерашнее?

– С удовольствием.

– Только не сегодня, ок? – парень почесал затылок. – У меня дел много.

– Когда пожелаешь, – сквозь зубы процедил Тимошин и обошёл своего соперника, но тот

моментально схватил его за запястье.

– Тошечка, – противно пропищал брюнет, – а чего походка такая корявая? Бурная ночка?

– О, – Антон облизал нижнюю губу, – безумная ночь.

Никита отшатнулся, округлив глаза. Он всего лишь пошутил, но никак не ожидал такого ответа, поэтому лишь молча открыл и закрыл рот, а отличник прошествовал дальше с гордо поднятой

головой.

– Охуеть, – выдавил тихо Алишеров, когда парень скрылся за дверью.

– Ты чего? – Аня подошла сзади.

– Твой друг трахнул блондиночку.

– А, ты об этом, – Валеева махнула рукой.

– Ты в курсе? Вы с ума посходили? Так спокойно относиться к извращению? – Ника передёрнуло.

– Послушай, не лезь в чужую койку, понял? – рыжуха сощурилась и быстро зашептала: – Если

ты хоть кому-нибудь расскажешь, ко мне не приближайся.

– Ань, ты дура? – брюнет выгнул бровь. – Неужели ты считаешь, что я способен на такую

херню? Я не баба, чтоб языком трепать. Но я не понимаю Тимошина, хоть убей. Нормальный парень

ведь!

– И что? Он перестал мужиком быть?

– В каком-то смысле перестал, да.

– Ты идиот, Алишеров, – вздохнув, практикантка пошла к крыльцу, бросив через плечо: – Не

лезь к ним.

***

– Антон! – классная окликнула ученика.

– Да, Надежда Константиновна?

– В чём это ты? – женщина заступорилась.

– Так вышло, прошу прощения.

– Ты меня разочаровываешь.

– Утюг сломался, рубашку погладить не смог, – блондин смотрел в сторону, проклиная уже это

утро.

– Понимаю, что ты последние дни тут учишься, но всё-таки держи себя в подобающей форме.

– Я понял. Вы что-то хотели?

– Ах, да. Выручи нас!

– В чём дело?

– Тимур повредил руку.

– И?

– Он должен был прощальный вальс с Катей танцевать.

– А я тут при чём?

– Пожалуйста, замени его! Осталось четыре дня!

– А больше некому? – Тимошин закатил глаза. Ему самому не до танцев было, всё тело ломило.

– Кто же ещё? Пожалуйста!

– Надежда Константиновна, но я ещё и петь буду, мы ведь договаривались.

– Антон!

– Ладно! – поморщившись, парень пошёл к кабинету.

– Спасибо! – долетело до него.

Почему до него все докопались? Всегда ждали лучших результатов, с самого детства все поднимали

его на вершину, не думая о том, что он обычный ребёнок. Да, во многом он благодарен своей семье, доволен собой, но ведь и ему хочется жить. Никто не запрещал ему развлечения, в которых он

никогда себе не отказывал, но всё равно все ожидали от него чего-то грандиозного и не прощали

ошибок. Он и сам привык задирать для себя планку, поэтому не мог позволить себе оплошности.

Глеб менял его, открывал новые горизонты и позволял расслабиться. Да, неправильно, ненормально, но для кого? Для окружающих? А кто эти люди, чтобы судить его, всю жизнь добивающегося

собственными силами высоких результатов? Он живёт не для кого-то, а для себя. Конечно, страшно, непривычно, но разве он отступит? Он привык идти вперёд, не оглядываясь. У него есть Савкин.

Есть ли? Может, студент нашёл очередную игрушку, а, наигравшись, выбросит в коробку со старым

хламом и забудет? Ну и что? Что изменится? Разве он сам не поступает так же с женщинами? Тогда в

чём разница? Люди хотят получить удовольствие, а, когда пресыщаются им, то расходятся. Всё

просто. А просто ли? Почему тогда от одной мысли об этом кошки на душе начинают орать своими

скрипучими голосами и раздирать когтями грудную клетку? Что-то большее, чем секс? Или дело в

Артёме? Может, он так сильно привязался к мальчику, что опасается потерять его, расставшись с

шатеном?

Расставшись? А кто сказал, что они встречаются?

Тимошин, едва не вписался в резко распахнувшуюся дверь кабинета истории, задумавшись.

– Ой, прости, Антош! – Катя Остроумова виновато посмотрела на него.

– Всё в порядке.

– Извини. Кстати, к тебе Надежда Константиновна подходила?

– Ага.

– Давай порепетируем?

– Только не сегодня, Катюх.

– Почему?

– Я занят, – Антон вошёл в класс, вымученно улыбнувшись девушке. Он обещал Глебу, что

сегодня они вместе пойдут на ужин к его родителям и поговорят с Артёмом. А что они скажут? Что у

него два папы? Смешно.

***

– Валеева, признаюсь, поразила ты меня, – когда десятиклассники вышли из кабинета, Роман

Владимирович подошёл к девушке.

– Спасибо.

– Чертовка, всё ты можешь! – неожиданно засмеялся мужчина, похлопав ошарашенную девушку

по плечу. – Я всё ждал, когда ты очнёшься и перестанешь бездельничать.

– Роман Владимирович, вы…

– Девочка, ты слишком умна, чтобы притворяться глупой. Тебе не идёт. Твоя практика будет

зачтена, мы уже обсудили со Степаном Николаевичем. И, кстати, он бы хотел сделать тебе

интересное предложение, – уже у двери подмигнул методист и вышел, оставив Аню пребывать в

полном шоке.

Да, конечно, урок прошёл замечательно, потому что Маша с Мариной вступили в жаркий спор с её

преподавателем о творчестве Чехова. Тимошин был сражён таким напором школьниц и сдался, смешно подняв руки. Но, тем не менее, Валеева не ожидала, что мужчина так откровенно похвалит

её, учитывая весь негатив между ними.

– Анна Сергеевна? – Антон заглянул в кабинет.

– Да?

– Не хотите отравиться никотином?

– Тимошин, ты наглеешь на глазах! Пошли, – схватив со стула свою сумку, Аня вышла из

кабинета.

– Почти свидание, – блондин подмигнул.

– Ага. Ты это Глебу расскажи.

– И что?

– Задница неделю гореть будет, – тихо прошептала девушка на ухо ученику.

– Анна Сергеевна! – старшеклассник усмехнулся.

– У тебя учусь, паршивец!

Глава 28

– Я вам не помешал? – Ник завернул за угол и остановился перед смеющимися Аней и Антоном.

– Опять ты? – Тимошин прислонился спиной к стене и выпустил несколько колечек дыма вверх.

– Не рад меня видеть? – Алишеров растянул губы в подобие усмешки.

– Ты мне противен.

– Ну, я же не этот извращенец, чтобы тебе нравиться.

– Рот прикрой, – блондин даже не злился.

– Никит, хватит. Я тебя предупреждала, – Валеева недовольно хмыкнула.

– Я ещё не начинал, – парень пожал плечами и закурил. – Я вот не пойму, ты не меньше моего

баб перетискал! Какого же хера тебя понесло?

– А ты попробуй, может, тоже понравится, – Антон слегка наклонил голову, поглядывая на своего

соперника.

– Охуел? – брюнета перекосило всего. – Я нормальный мужик!

– А чем я не такой?

– Тем, – Ник приблизился, выпуская струйки дыма в лицо Тимошину, – что тебя трахает другой

мужик.

– Завидуешь?

– Ебало завали!

– Хватит! – рыжуха рявкнула, оттолкнув своего любовника от отличника.

– Как ты меня достал, – Антон выбросил окурок. – Анна Сергеевна, у нас урок. Пойдёмте.

– Пошли, – бросив злой взгляд на Алишерова, девушка вышла из-за угла вместе с блондином.

– Аня!

– Отвали.

– Антон! – парень медленно повернул голову, сталкиваясь с тяжёлым взглядом своего деда.

– Роман Владимирович, – Аня кивнула преподавателю и скрылась в кабинете.

– Привет, – блондин натянуто улыбнулся.

– Твои родители говорят, что ты почти не появляешься дома. И что на тебе надето? – мужчина

поморщился.

– У друга ночевал, пришлось одолжить его вещи.

– Может, проще приходить домой?

– Тебе не кажется, что это не касается тебя?

– А ты стал дерзким, – Тимошин усмехнулся, глядя на внука.

– Какой есть.

– Выглядишь отвратительно.

– Это всё, что ты хотел сказать? У меня урок.

– У Валеевой?

– Да.

– Вы нашли общий язык?

– А почему нет?

– Просто интересуюсь, – Роман Владимирович посмотрел на часы. – Мне пора в университет.

– Ага, пока.

– Антон?

– Что?

– Не забывай об экзаменах.

– Ты слишком часто напоминаешь мне об этом, поэтому я не забуду, даже если захочу.

– Заходи к нам, бабушка скучает.

– Зайду. Пока, – парень скользнул в класс, быстро закрыв за собой дверь. – Извините, можно?

– Конечно, проходи, – Аня махнула рукой. – Сейчас звонок будет.

– Ага, – старшеклассник присел на край учительского стола. – Анна Сергеевна?

– Что? – девушка подняла голову.

– Если вам дорог Алишеров, не ругайтесь с ним из-за меня.

– Тимошин, позволь мне самой решать?

– Он никогда не примет подобное. И, если честно, мне плевать на то, что скажут окружающие.

Главное – разобраться с самим собой.

– Думаю, – рыжуха улыбнулась, – ты уже разобрался.

– Секс ещё не всё, – блондин покачал головой и, услышав звонок, сполз со стола, поковыляв к

своей парте.

Дверь с грохотом распахнулась, и в класс посыпали шумной гурьбой школьники, приветствуя Аню.

Антон умничал весь урок, а практикантка лишь улыбалась тому, как его пытались переспорить

одноклассники. Не на того напали. Тимошин действительно был умён и умел правильно

формулировать свои мысли, упорно отстаивая и доказывая их. С таким человеком было приятно

общаться, и Валеева уже решила для себя, что они обязательно станут если не друзьями, то

хорошими приятелями, когда всё это кончится.

Кончится? Было даже немного грустно, потому что рыжая, к собственному удивлению, привязалась

к своим ученикам, научилась общаться с ними. Да, многое всё ещё было трудно для неё, волнительно, не хватало опыта, но она понимала, что всему нужно время.

Занятия прошли быстро, и Аня, как и обещала, ждала старшеклассников на факультатив. Желание

поприсутствовать изъявили и некоторые ученики из «А» класса, даже Антон хотел задержаться, но у

него были важные дела, и он ушёл, огорчённо попрощавшись с практиканткой.

Дверь приоткрылась, и в кабинет просунулась голова Маркелова:

– Я не опоздал?

– Заходи. Ты первый.

Парень прошёл к парте, за которой сидел обычно, выложил тесты и тетрадь и покосился на

погружённую в себя учительницу.

– Вы в порядке?

– Да, всё хорошо, – Валеева перевела взгляд на школьника. – Денис, спасибо тебе за

сегодняшнее. Ты показал себя с хорошей стороны.

– Анна Сергеевна,– он поднялся и приблизился к учительскому столу, – я извиниться хотел

перед вами за тот случай…

– Забудь, ладно?

– Вы не злитесь?

– Уже нет. К тому же я сама виновата.

– Вы встречаетесь с Тимошиным?

– Он мой ученик, Денис. А тогда было нелепое недоразумение, не более того.

– Анна Сергеевна, вы симпатичны мне.

– Маркелов, ты ведь должен понимать…

– Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать, – сделав рывок, старшеклассник обнял

девушку за плечи, торопливо шепча: – Вы очень красивая, вы отличаетесь от моих сверстниц, это

цепляет.

– Денис, успокойся, – Анин голос стал строже, она попыталась мягко убрать с себя чужие руки.

– Дайте мне шанс, пожалуйста! Я хочу, чтобы вы поняли, что я не такое дерьмо, каким мог

показаться вам!

– Я не считаю тебя плохим, но… – договорить ей не дал поспешный короткий поцелуй.

– Простите, я не могу удержаться, – одиннадцатиклассник сам отстранился и отвёл взгляд. —

Простите.

– Надеюсь, этого больше не повторится, – Валеева ошарашено смотрела на своего ученика, продолжающего держать её за плечи.

– Просто дайте мне шанс, только один!

– Денис, я…

– Что же вы, Анна Сергеевна? Он так вас просит, – Ник уже пару минут стоял у двери и наблюдал

за происходящим, но его присутствия не заметили.

– Алишеров! – Аня отскочила от Маркелова и перевела дыхание.

– Не беспокойтесь, я притворюсь слепым и глухим, – брюнет нехорошо усмехнулся. – Ваш

поклонник ждёт ответа.

– Ник, умолкни, – Денис отступил к своей парте.

– Почему это? Я тебе помочь пытаюсь, неблагодарный! – Никита засунул руки в карманы и

подошёл к столу практикантки: – Анна Сергеевна, что же вы молчите?

– Алишеров…

– Что? Что? Что, бля? – он резко выпрямился, повышая голос. – Что вы пытаетесь мне сказать, а?

– Тон сбавь, – рыжуха сдвинула брови.

– Или что? Пожалуетесь директору? Интересно, что вы ему скажете? Что я помешал вам

потрахаться с вашим учеником прямо в классе? – парень кипел.

– Ты что себе позволяешь?!

– А что вы себе позволяете?

– Ник! – Маркелов окликнул его. – Перестань! Анна Сергеевна не виновата в произошедшем!

– Конечно, она вообще святая, – Алишеров презрительно фыркнул. – Тимошин, Ден... хм, и

ещё...

– Заткнись, – Аня поджала губы и опустилась на стул. – Пошёл вон.

– С какого перепуга? У меня факультатив, который вы сами назначили.