Текст книги "Между нами море (СИ)"
Автор книги: Ольга Алёшкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Гордей приблизился к работнику и заговорил первым. По всей видимости, беседовали о винограде. Хотя беседа – громко сказано, Гордей что-то объяснял армянину, тот, судя по всему, вредничал и брать во внимание советы постояльца не собирался. Весь его вид, выражение лица гласили: «А не заткнулся бы ты, умник». Впрочем, Гордею вскоре беседа наскучила, он отступился, с праздным видом расположившись в кресле-шезлонге неподалеку. На кресло предусмотрительно бросил полотенце с шеи, заложил руки за голову и вытянул длинные ноги, успевшие подернуться первым весенним загаром. Рукава его футболки сползли к подмышкам, обнажив значительную часть тату на плече. Я привстала и осторожно сдвинула тюль, но расстояние для подробного изучения всё же оказалось приличным, к тому же, частично мешала вишня, раскинувшая под окном ветки. Одно могла сказать доподлинно: большая часть татуировки цвета глубокой лазури, такой, каким бывает море в октябре, дополнен яркими цветовыми пятнами, очень уж напоминающими закатные всполохи, уходящие в черноту. Жаль, что рисунок не разобрать. В этот момент я с сожалением подумала о бинокле. Возможно, у тетки где-нибудь да завалялся, но даже ума не приложу где искать.
Я тихонько приоткрыла окно, зафиксировав в режиме проветривания. Гордей насвистывал. Не скажу, что высокохудожественно, но явно пытался воссоздать какой-то веселенький мотивчик. Гамлета, похоже, это раздражало, он перевязал лишь часть винограда, половину оставил без внимания и спешно скрылся в районе хозяйственных построек. Свист тут же прекратился, а гость перебрался на качели, расположившись уже горизонтально, пряча от меня своё тату.
Я успела приготовить себе яичницу, благополучно схомячить её и помыть посуду, когда ему и покачиваться надоело. Уже через двадцать минут, наш гость мелькнул на дорожке, ведущей к выходу с территории, облаченный в костюм, в руках он держал сумку, в которых обычно переносят ноутбуки. Изображать отдыхающего ему, похоже, изрядно наскучило. А может он решил съехать?
«Тебе бы не мешало заняться прямыми обязанностями, а не наблюдать исподтишка», – укорила я себя. – «И тогда бы знала, чем заняты гости». Опять же, я просто сдаю номер, это не отель «всё включено» и развлекать я тут никого не обязана, напротив, предпочту не докучать.
Вечером он стоял на моем пороге. Изначально шмыгнул к беседке, я прекрасно видела его в злополучное окно – теперь мой взгляд то и дело стремился к нему – но никого в ней не обнаружил, вернулся и набрался наглости постучать.
– Привет, – сказал он и указал на бутылку вина в своей руке: – Хочу тебя угостить. Ты не против?
– Я не пью, – лаконично ответила я и тоже поздоровалась.
– Прям совсем-совсем? Знаешь, это лучшее вино в моей коллекции, лично участвовал в его создании и очень горжусь им. Мне было бы приятно… в общем, мы могли бы поболтать. Недолго. Как ты на это смотришь?
«Завидное упорство», – подумала я, похоже, проще сочинить историю и ответила:
– Хорошо, я сейчас подойду в беседку.
Гордей кивнул и направился по дорожке.
Пару минут размышляла во что облачиться, поглазела в распахнутый шкаф, а потом стянула со стула свою любимую объемную толстовку. Спортивные брюки, что были на мне, вполне соответствовали. В конце концов, речь идёт не о свидании, а в подобном наряде я точно не замерзну. Вечера ещё холодные.
Гордей успел откупорить бутылку и расположиться на диване. Большой стол он отодвинул, а на его место, даже ещё ближе к дивану, придвинул старый, чайный столик на железных ножках, который за ненадобностью стоял в углу и доставался оттуда лишь в случае острой необходимости, например, когда на всех постояльцев не хватало.
– Я тут немного похозяйничал, – развел он в стороны руки, демонстрируя, у меня всё готово. – Штопор нашел, а бокалов нет. Из чашек попьём?
– А это не оскорбит твоё творение? – с серьезной миной поинтересовалась я, раздумывая, стоит ли присаживаться с ним на диван. – Я могу вернуться в дом, у тетки наверняка найдутся.
– Не ходи, давай из чашек. Падай уже, – со всей непосредственностью добавил он и похлопал по дивану. – Я люблю своё детище, но не насколько, чтобы блажить из-за такой ерунды, как посуда.
Я неестественно, скорее дежурно, как сотому за день клиенту в банке, улыбнулась и подчинилась во избежание лишних, ненужных разговоров. Подозреваю, придвинь я стул напротив, он непременно станет уговаривать меня пересесть. «Тебе там неудобно, давай, тогда я сяду на стул» – что-то подобное, думаю. Он разлил вино, протянул мне одну чашку и салютовал «за встречу что ли». Дальше разговор не клеился. Его оптимизм куда-то испарился. И то верно, разговаривать о каких-то милых, ничего незначащих вещах глупо, а о погоде ещё глупее. Дом он уже похвалил, а назойливостью, бьюсь об заклад, боится меня спугнуть. Я сделала небольшой глоток, Гордей немного подался вперед подбородком, ожидая моей реакции.
– Вкусно, – похвалила я скорее из вежливости. – Признаться, я совсем не разбираюсь в вине, чтобы оценить по достоинству.
– Я тебя научу. Не сразу, конечно, и точно не сегодня.
Губы тянутся в улыбке, а глаза выдают – серьёзен. Действительно уверен, что у него будет время и возможность меня учить? Скорее обычный треп, завязать беседу. Щербатая чашка ему не шла. Хоть и сменил он свой строгий костюм на демократичные джинсы и футболку с длинным рукавом, всё равно, в его руке она смотрелась несуразной. Бокал или пузатый стакан для виски смотрелся бы уместнее. Отец наверняка им гордится. Вон и побездельничать толком даже не смог. Пол утра отдыхающего изображал, а в итоге сдался и по делам умчался.
– По-твоему кто мы друг другу? Друзья, бывшие… кто? – со всей серьезностью спросил он.
Неожиданно. Я задумалась, пытаясь предугадать последующие, в зависимости от ответа, вопросы. Гадала вяло, на троечку, наверное, у меня туго с фантазией, хотя чего проще, яснее ясного – я уже ни черта не смыслю в этом мужчине. Такой близкий и такой далекий одновременно. Я его знала молодым парнем, совсем юным, этот мужчина, скорее чужой, вынуждена признать.
– Не знаю, – честно ответила я. Но поняла одно: мысли наши протекают примерно в одном направлении. Если мы друзья, нам положено хохоча вспоминать о прекрасно проведенном времени вместе, выискивая самые забавные истории. Если бывшие, то вполне уместно выяснить оставшееся между нами недопонимание. Он сделал глоток, отставил чашку на столик, взял меня за бедра, резко придвинул к себе, по кожаной глади дивана, и заглянул в глаза:
– Ты хотя бы счастлива?
Я соскочила с дивана. По дурацки, будто ошпаренная. Но мне не понравилась эта выходка, этот «свойский» жест. Мы уже не те, слишком много всего стоит между нами. Я оббежала столик, встала на безопасном расстоянии и раздражённо поинтересовалась в ответ:
– А что ты хочешь больше услышать, «да» или «нет», какой ответ тебя устроит? Положительный, и тогда ты сможешь сказать, что я не выгляжу такой уж счастливой? Или отрицательный, чтобы успокоиться – я страдаю, сама себя наказав? Какой из этих вариантов предпочтительней?!
– Эй, ты чего? – примирительно он вскинул руки: вот они, не трогаю тебя больше. – Я просто хотел узнать как твои дела.
– Тогда просто спросил бы.
– О-кей, я понял. Согласен, переборщил. Не очень похоже на «просто поболтаем», да? Вернись, пожалуйста, – кивнул он на мою половину дивана и отодвинулся на всякий случай.
– Извини, я наговорилась. Спокойной ночи.
Ушла, а потом полночи ругала себя. Бегаю-бегаю, может достаточно? Разве трудно было придумать себе мужа? Выдумать за пару минут фальшивую, но возможно спасительную для нас обоих историю. И пусть не поверит, ему пришлось бы.
Глава 10
Гордей
Черт! Полная лажа. Какого хрена я тут торчу?! На хрен. Съезжать, срочно съезжать! Я глянул на часы – ещё успею заскочить к Милке, вот уж где мне всегда рады. Вещи хаотично покидал в чемодан, ключи просто оставлю на тумбочке в коридоре, найдут. Я ещё раз обвел комнату взглядом – ничего не оставил? – и вместо того, чтобы двинуть к двери, плюхнулся спиной на кровать и раскинул руки.
«Вот дерьмо! Не отпускает… мёдом мне что ли тут намазано?»
Сам виноват, какого хрена заладил «друзья-бывшие», «ты счастлива», сопли жевал, как последний олень, твою мать! Ладно, к черту, попробую ещё раз. Распаковал чемодан, пока вещи не помялись, здесь Сони нет, утюжить некому. Хотя, тот милый пухляш наверняка не откажет.
С Асей столкнулся утром в коридоре, бросил «привет», шутливым тоном позвал с собой на море, особо не раскатывая губу.
– Не могу, – помотала головой, как будто даже с сожалением. – Заселение трёх номеров, жду гостей с минуты на минуту.
– Тогда удачи.
Она кивнула, а я припустил к морю, думая, какой он, её первый. Кого она к себе подпустила? Любила ли его или как у меня, случайный перепихон? Светка Ермакова была пьяна в стельку, да я и сам не лучше. Мы уехали с палатками к горной реке, примерно через месяц после выпускного, почти полным составом класса. Я сначала не хотел, но Сарган, мой приятель, задрал подначивать меня, что я совсем раскис. Ночью, в палатке, которую я должен был делить с Сарганом, всё и произошло. Хотя, чего «всё», трахнулись за несколько минут, там особо и вспоминать-то… Удивить мне барышню было нечем, опыта нулевой уровень, да она и не расстроилась. Шептала в ухо слова из лексикона портовой шлюхи, не иначе, искусала всю мочку, а только закончили, отключилась. С ней я даже не волновался. По фигу было. А когда представлял Асю, первую обещанную близость… там мандражировал. Беспокоился, не налажать бы. Подумывал даже шлюху снять, подготовиться, так сказать, но не смог. Брезгливо. И по отношению к Асе нечестно. Лучше уж лоханусь, перед ней волнительно, но… не стыдно что ли.
Море привело в чувства, оно всегда придавало мне сил, с детства. Казалось, покорю его и много чего смогу. И я покорял. Купался до самых холодов, даже когда штормило, плавал на скорость и нырял на спор со скал. Отец всякий раз грозился «вышибить из меня дурь» и приохотить к семейному делу. Дурь, по большей части, видел во мне только он, но к делу приохотить у него получилось, хотя по молодости я всякий раз грозился покинуть родные пенаты, как только получу образование. Проблемы с сердцем у него начались, когда я ещё получал «вышку», закончил, вернулся домой, через год отца не стало. Но ещё до его ухода я значительно расширил бизнес: выкупил виноградник неподалеку, приобрел бочки, кое-какое оборудование. «Залез» со своим продуктом в две федеральных сети, не считая мелких, при этом не растеряв отцовых клиентов, в большинстве из которых числились кафе и рестораны побережья. А год назад расширил линейку и начал отправлять продукт на экспорт. Я полюбил наше дело. Несмотря на то, что в детстве казалось, ненависть к винограду и всему что с ним связано, с каждым годом лишь крепла. То, наверное, и была «дурь».
Вечером во внутреннем дворике царило оживление. Покой и уединение канули в пропасть. Ещё у калитки почувствовал дурманящий аромат шашлыка, стойко опоясавший всю округу. Хорошо, что успел поужинать, иначе пришлось бы обращаться к армянину с просьбой продать и мне порцию, чего мне, честно говоря, не хотелось. Гамлет, похоже, меня недолюбливал и это ещё мягко сказано, будь его воля, выставил меня вон немедля, невзирая на барыши, полученные из моего кармана. Впрочем, взаимно, мне этот армяшка тоже не доллар. Уж больно на Асю засматривается, особенно, когда считает, что никто не видит.
Прикрыл калитку и резко повернулся, тут же схлопотав удар по коленке. Схлопотал несильно, скорее не ожидал. Маленькое чудо в розовом костюме и с множеством такого же цвета заколок на голове, врезалась в меня, разогнавшись по дворовой плитке на – ну, конечно же! – розовом самокате. «Зефирка» замерла и растерянно захлопала глазками.
«Только бы не заревела», – успел подумать, как из беседки выглянула девушка.
– Алиса! Дочка, беги ко мне, – позвала она. Блондинка, красивая. «Зефирка» похожа на маму, кстати. Она с интересом глянула на меня и кивнула: – Здравствуйте.
– Добрый вечер, – откликнулся я и припустил по дорожке, следом за укатившей на призыв родительницы девчушкой.
– Присоединитесь к нам? – услышал за спиной, когда миновал вход в беседку. Повернулся. Девушка отправила Алису в беседку, в которой, судя по всему, планировалось застолье, а сама не спеша двинула в моем направлении. Смущалась, пытаясь замаскировать неловкость улыбкой. – Нас пятеро взрослых и двое деток, компания небольшая, но веселая. Ещё хозяин с хозяйкой обещали присоединиться. Гамлет сейчас шашлык на всех готовит, не хотите с нами поужинать? Меня Ульяна зовут.
Она улыбнулась ещё шире, кокетливо поправила волосы и сунула ладони в задние карманы тесных брюк, ожидая моей реакции. Из всего сказанного ею, зацепило только «хозяин с хозяйкой». Это, блядь, Гамлет – хозяин?! Надеюсь, девица самостоятельно надумала эту хрень, не Ася же его так позиционирует! Или Ася?
– Спасибо за приглашение, но не сегодня. Давайте, в другой раз, сегодня я слишком устал. Извините.
– Извинения приняты, – склонила она набок голову и шутя добавила: – Но вы должны срочно представиться, иначе я запишу вас в снобы.
«А ты настырная, детка!»
– Гордей я, приятного вечера, Ульяна!
В холле на стене, возле распределительной коробки, висел листок в рамке. Я заметил его сразу, как только вошел. Всевозможные пожелания приятного времяпровождения и отдыха, снизу приписка «по всем вопросам обращаться…», номер телефона и имя – Ася. Послесловие гласило, что в ночное время, звонить только в случае острой необходимости.
Спешно принял душ, вскипятил чайник, заваренный уже чай вылил в кровать и стал набирать номер. Сейчас ещё не ночь, да и необходимость у меня острая – не на сыром же спать! Надеюсь, она армянина мне не пришлет.
Пришла сама. Я показал, что у меня стряслось, виновато потупив взор. Впрочем, лицедейство никогда не являлось моей сильной стороной и, кажется, она уличила, что данный акт вандализма я проделал нарочно. Лишь свойственная ей тактичность не позволила Асе озвучить эту догадку вслух.
– Да-да я помню, как ты ненавидишь менять белье, но извини, – покаянно развёл я руки. – Не знаю, как так получилось. Просто принести сухой комплект, я застелю сам. А чистку матраса включи мне в стоимость.
Она развернулась на пятках и вышла. Вернулась через минуту, с сухим комплектом белья. Ловким движением загнула простынь и провела рукой по пятну. Сдвинула наматрасник и поводила ладонью повторно, уже по матрасу.
– Идем, – позвала она и отвела меня в темную, едва освещаемую комнату, больше похожую на кладовку. Правильно, в угол меня и на горох.
Вдоль одной стены высился шкаф-купе, растянувшись на всю длину комнаты. В нем хранились запасы постельного белья, полотенец и прочего тряпья. Ася откатила в сторону самую крайнюю дверцу и придвинула стремянку.
– Лезь, – скомандовала мне, указав на стремянку. – На верхней полке, в чехле, запасной наматрасник, нужно достать. Я могла бы позвать Гамлета, но он занят с гостями.
– Я сам, не надо Гамлета.
Ася отступила на шаг в сторону, а я полез. То есть, как полез, поднялся на пару ступеней и достал чехол, чуть не свалив с полки, соседствующие с ним пледы. Ноша оказалась объемной, а прозрачный чехол скользким. Или у меня ладони вспотели? Ведь от Аси так сладко пахло. Морским прибоем и едва уловимо клубникой, я почувствовал её запах едва мы вошли в тесную комнату. Спустился, она суетливо убрала стремянку, приткнула у стены и повернулась. Стоим. Я, Ася, между нами пузатый чехол. Глаза у неё всё же… такие лукавые. И не из-за внутреннего состояния, нет, из-за разреза.
Я хотел спросить – где ты была всё это время? Но вместо вопросов – к черту их! – откинул на пол этого «пузана», зависшего между нами, сгреб её всю и прижал к себе – не пущу.
– Аська… моя Аська… – прохрипел ей в макушку и, пока не успела взбрыкнуть и сбежать, впился в её губы. Требовательно, жадно, предварительно обхватив руками её лицо. Обеими, так надежнее.
Она задрожала, мелко так, судорожно. Я понадеялся на возбуждение – не с перепугу же она так трясется – и рванул рукой за край толстовки, задирая, оголяя мою Асю. Чтобы чувствовать каждую мурашку на её коже, каждый волосок, чтобы эта толстенная тряпка не мешала нам, не стояла между нами лишней преградой, их и без того до черта. Почти у шеи остановился, успев почувствовать тонкий хлопок майки и даже коснуться ладонью груди, на которой не оказалось бюстгальтера… «Господи, да я сейчас сам затрясусь от нетерпения!», – простонал мысленно и отлепился от её губ на секунду – снять через голову толстовку.
– Не надо. Пусти, – попросила она, оттесняя меня.
Одну руку я успел ей освободить от рукава, её она и выставила вперед, как преграду. Отпятилась назад на пару шагов, уперлась в стену. Толстовка криво повисла на шее, а я как очарованный малолетка, впервые увидевший грудь, уставился на Аськин сосок, отчетливо торчавший сквозь тонкую ткань – она тоже меня хочет. Или хрен с ним, не меня, но секса уж точно. Прямо здесь, на полу тесной подсобки, черт возьми! Тогда какого лешего отталкивает?
– Иди ко мне, Ась, – позвал я не приближаясь и поманил ладонью. Осторожно, словно боялся разрушить тонкую грань, за которой скрывается тот самый последний шаг, ведущий в пропасть. И тут же выругался на себя: «Черт! Ещё бы сахаром подманил, как козу, идиот!»
Аська резко оправила кофту, пряча от меня и руку и грудь за бесформенной хламидой.
– Выходи, – скомандовала она, указала пальцем на дверь за моей спиной и настойчиво повторила: – Выходи первый.
Она ведь была почти готова поддаться, уступить искушению, готов поспорить. Любовник, муж, обязательства? Что мешает ей расслабиться, превращает в дикарку, едва приближусь, возводящую между нами стену не хуже «Китайской»? Мне хотелось подойти, сграбастать её обеими руками, подхватить, утащить в номер и бросить на кровать, вместо долбанного наматрасника. Подмять под себя и не выпускать до самого утра, как минимум. Но что-то в её взгляде подсказывало – сделаю только хуже, она не кокетничает и не играется.
– Ась, так нельзя, – укорил я. – Давай, хотя бы поговорим.
– Не очень это всё, – обвела она глазами комнату, – смахивает на разговоры. – Вздернула подбородок и спросила: – Интересно, твоя девушка в курсе какими «разговорами» ты сейчас занят?
«О-па! А вот это что-то новенькое…» Выходит, Аська, как и я, наводила справки? И данный факт, и высказанная ей бесхитростным вопросом претензия невероятно порадовали, воодушевили даже.
– И долго ты ещё будешь делать вид, что я тебе абсолютно безразличен? – поинтересовался я в ответ.
– А я не делаю. Ты мне безразличен, – выплюнула она колкую фразу и бросилась к двери. Шагнула за неё и добавила: – С постелью сам разберешься. Надумаешь съехать прямо сейчас, верну все деньги, включая сумму за истекшие сутки.
Хрена с два я тебе съеду!
На следующий день позвонил Серёга и отчитался. Ему удалось узнать откуда она прилетела, смотаться в этот уральский городишко и ночным рейсом вернуться обратно. Мужа Аська не имела, приятеля тоже. Трудилась в филиале коммерческого банка, проживала в однокомнатной квартире неподалеку. Жилье снимала. Я выслушал его доклад, отключился и поймал себя на мысли, что запутался ещё больше. Как там говорила её тётка, «бросилась за лучшей жизнью»? Аськина «лучшая жизнь» под очень большим, просто огромным сомнением. Толи не там искала, толи навыков к поиску не имеет.
Может дело во мне, может она из-за меня сбежала? Чушь собачья. Припомнить чем я мог бы её допечь, что от меня нужно бежать, как от огня, не получалось. Всё у нас было зашибись. Кайфово. И Аська не притворялась. Мы действительно кайфовали вместе. Может Фаина её прогнала, а потом умело маскировалась под оскорбленную, обиженную нерадивой племянницей тетушку?
Два дня я пролежал в гамаке сада, пользуясь наступившими первомайскими праздниками, бездельничал и пытался отгадать загадку под кодовым названием «Ася». Разумеется, я отлучался пообедать, к морю по утрам, но большую часть покачивался, наблюдая за ней, хотя усиленно делал вид – читаю.
Блондинка Ульяна откровенно флиртовала, крутилась возле меня, придумывая наиглупейшие поводы привлечь внимание. Казалось, позволь, в штаны запрыгнет буквально, уж руку-то точно запустит, а там чем другим поработает. Красивая девка, фигура отпад, трется вокруг, не отходит, даже за «Зефирку» обидно, ей внимания матери перепадало куда меньше, значит нашла что-то во мне, разглядела… Спрашивается, что этой Асе бестолковой надо? Чем ей не в масть?
Вечером подошел, выловив Асю на дорожке, ведущей к её домику, и спросил:
– Помнишь я обещал, что когда-нибудь покатаю тебя на яхте? Завтра представится такая возможность.
Она с тоской посмотрела в сторону моря – море, конечно, отсюда не видно, но свежесть его ощущается, особенно по утрам – а потом повернулась ко мне.
– У тебя и яхта есть?
– Так, суденышко. Но прокатиться вдоль берега вполне, – заверил я. Она поджала нижнюю губу, слегка прикусив и отвела взгляд. Я заторопился помочь ей принять решение и добавил: – Соглашайся, будет весело.
– Нет, – замотала она головой, – не могу. Но спасибо. И приятной прогулки.
Подчеркнуто вежлива, подчеркнуто держит дистанцию.
Утром вышел в море один, сгонял на скалы, пялился в горизонт, жевал прихваченные в кофейне пирожки и прихлебывал кофе из термоса. Почувствовал себя по-настоящему свободным. Готовым плюнуть на всё и укатить вперед, к небесной кромке, пересекая, деля море на две половины… Духу может и хватит, но вот горючки точно нет. Определенно решил для себя одно – вечером съезжаю с гостевого дома. Баста. Нагостился.
Вторую половину дня провел в офисе и поначалу хотел наплевать на вещи, вернуться за ними завтра, но в последний момент передумал и свернул к гостинице. Соблазнился принять душ, после разморенный упал на кровать – бог с ним, съеду завтра. И не успел подумать, как в дверь робко постучали.
– Входите! – крикнул я, уверенный, за дверью Ульяна.
