Текст книги "Контрабандный прогресс"

Автор книги: Ольга Табоякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

– Он не знает, – сказал Салогуб.

Гангрена все еще стоял рядом с нами. Мне очень хотелось, чтобы он ушел. Не было моих сил на него смотреть и дальше. Но послать покойника как то язык не поворачивался.

– Итак, картина проясняется, но много белых пятен, – потер руки мой начальник. – Гриша Чемодуров откапывал свежих покойников без ведома дяди? Но как он поднимал их?

– Нет, – покачал головой Салогуб. – Сторож знал. Младший Чемодуров будто взялся ему помогать. Младший Чемодуров был посвящен в дела дяди. Он несколько раз помогал отвозить в издательство рукописи.

– Даже так, – Василий был доволен источником информации. – Дядя и племянник откапывали. Как же выходило, что сведения получал племянник?

– Дядя решил передать ему свое дело, – признался Салогуб. – Сторож не понимает, что это он нас держит.

– Да? – Василий скептически поднял брови.

– Да, – Салогуб не ерничал.

– А племянник решил воспользоваться талантами дядечки и подзаработать на шантаже оставшихся в живых их родственников и знакомых, – Василию взгрустнулось от узкости племянниковых мыслей. – Ясно, что у вас тяга к посмертному существованию не меньше, чем у живых к до смертному.

– Видимо, – вежливо согласился Салогуб.

Гангрена повернулся и ушел в склеп. Я вздохнул с облегчением. Как оказывается приятно избавиться от присутствия этого типа.

– Так, племянник откапывает, общается, добивает покойников, потом пытается шантажировать живых, – подвел итог Василий. – Но я так думаю, что вам это не очень нравится, судя по последней вашей встрече с Гришенькой Чемодуровым.

Салогуб просто кивнул.

Василий продолжил размышления вслух:

– В принципе происходящее на кладбище понятно, но вот до первопричины будем доискиваться. Дело в стороже Викторе Васильевиче Чемодурове. Надо бы с ним пообщаться, а заодно посмотреть на то, что осталось от его племянничка Гриши.

Салогуб опять кивнул.

Василий поднялся, я за ним тоже встал. На меня накатило облегчение. Сейчас пойдем общаться с живыми людьми, пусть они и сволочи, но живые, а то мертвых мне до конца жизни хватит.

Василий так задумчиво посмотрел на Салогуба:

– Не хотите упокоиться?

– Нет, – отказался Салогуб. – У меня еще много творческих планов. Знаете, сколько на кладбище сюжетов?

– Тогда прощайте, – сказал Василий, и мы пошли к сторожке Чемодурова-старшего.

Мы вышли на главную аллею, но Василий вдруг резко затормозил:

– Слышь, Жека, надо же – мертвый литературный негр. Думал, что уже все о жизни знаю, а такого бы никогда не выдумал.

Я сглотнул, в горле от этих покойников давно пересохло:

– Я вот подумал, что если это один так, то может и все другие авторы тоже, – с чего-то ляпнул я.

Василий покачал головой:

– Нет, Жека, ты преувеличиваешь. Если это так, то я, пожалуй, вообще читать брошу. Ладно пошли, нас ждут великие дела и два Чемодурова в придачу.

У сторожки никого не было. В ней тоже никого. Василий уселся на самом пороге, я стоял рядом и думал, куда мне сесть. Василий так придирчиво меня оглядывал, что становилось не по себе.

– Ну, как тебе, Жека, нравится первое дело?

– Надеюсь сверхурочные у нас платят? – я был не расположен к таким разговорам за жизнь.

Василия я развеселил, тот начал хохотать, хлопая себя ладонями по коленям.

– Ох, Жека, – соизволил он остановиться и утереть слезы, выступившие на глазах, – платят у нас, платят и сверхурочные и премиальные и поощрительные и даже материальную помощь.

Мысли Василия вернулись к Салогубу.

– А думаю, я, Жека, что напишет Салогуб о нас что-нибудь.

– Это хорошо, – сразу на душе полегчало и премиальные платят, и книжки пишут. Я не отношу себя к скрягам, но считаю, что за такую работу надо доплачивать, а книжки это слава земная. – А что мы будем здесь делать? Чемодурова ждать?

– Чемодуровых, – поправил меня Василий. – Вернутся они сюда, не бегать же нам за ними по кладбищу. Здесь много разных личностей ошивается. Я, вот думаю, что если он поднял мертвых, вполне мог сподобиться и шамгалов поднять, и духов, и кто-его знает, может и саму хозяйку здешних мест.

– Кто такие шамгалы? – против своей воли я опять был заинтригован.

– После мертвых остаются их души, и некоторые души не могут попасть в новый небесный круг, бродят по земле и могут занять чужое тело. Про безумцев, пачками лежащих в наших психолеченицах, знаешь? Так вот больше половины там подвергались нападению шамгалов.

– Да? – я не знал верить или не верить. Все же мне казалось, что Василий надо мной подтрунивает. – А если те крадут тела, то чего же они потом в психушка лежат?

– Да, тяжело чужой душе прижиться в чужом теле. При трансплантации знаешь сколько отторжений бывает? А здесь душа, сам понимаешь, Жека, – Василий говорил как-то очень личностно. Меня это заинтересовало.

– Василий, а кто хозяйка здешних мест? – я решился и уселся на землю. Плевать, костюм все равно не мой.

Мой начальник уставился на меня, так пристально, что я смутился. Опять я подумал, что я – идиот.

– Да, Жека, чувствую, что телевизор ты не смотрел лет пять. Кто может быть хозяйкой на кладбище?

Мне хотелось спросить при чем здесь телевизор, и все же выяснить про эту хозяйку, но нам помешали Чемодуровы.

Виктор Васильевич Чемодуров тяжело шел к своему домику. На плече он нес своего племянника Григория.

Мой начальник Василий одобрительно смотрел, как сторож бухнул племянника на землю у наших ног.

Сторож пялился на нас исподлобья. Но, что удивительно, мне вдруг стало легко и свободно. Видимо на сегодня объем смущения и неудобства был исчерпан, или это так повлияло на меня общение с мертвым Салогубом.

– Чего? – весьма грубо спросил старший Чемодуров.

– Добил? – так по доброму спросил Василий.

– Добил бы, уже бы прикопал, – огрызнулся Виктор Васильевич Чемодуров.

– Значит, можем пообщаться, – суммировал мой босс.

Чемодуров старший сплюнул, попал на племянника.

Василий ухмыльнулся:

– В дом зайдем?

Сторожу эта идея не нравилась потому, как тогда было необходимо затаскивать и оплеванного племянника в дом. Мой начальник Василий поднялся с порога и зашел в дом.

– Подсоби, – рыкнул сторож.

Я взял бесчувственное тело Григория Чемодурова за ноги, сторож за руки, и мы занесли его внутрь. Дядя велел сложить его под столом, потом сел и поставил на него ноги.

– Чего? – прозвучало уже знакомое от сторожа.

– С чего это у тебя здесь куча мертвяков шляется? – абсолютно игнорируя недоброжелательность сторожа, спросил Василий.

– Какое твое дело? – окрысился сторож.

– Мое дело самое непосредственное, – Василий ослепительно улыбнулся собеседнику. – Некоторое время назад вы прошли курс омоложения, но желаемого результата не получили, а кажется получили нечто другое?

Сторож зыркнул, будто собирался положить нас рядом со своим племянником.

– Это не доказано.

– Ох, ты! – Василий не терял своего отличного настроения. – Если мы это докажем, то соответственно вынуждены будем ликвидировать все доказательства. Может просто поговорим?

Сторож дернул себя за ус.

– Чего? – последовало в очередной раз от него.

– Я спрашиваю, – Василий стал очень серьезным и собранным, – с каких пор это все началось?

– Дык, до того Нового году, – посчитал сторож на пальцах. – Два года уж было.

– Отлично, – одобрил его сговорчивость мой начальник. – Что было до этого? В смысле, как самочувствие, сны там или еще чего?

– Да ничего такого, – сторож долго обдумывал тот вопрос. – Только вот чуть не помер я тогда, после всех ваших омоложений, попал в больничку. И сильно мне на вас хотелось положить, а потом я вернулся на кладбище. Здесь они стали вставать.

Я обдумывал телеграфную речь сторожа. Выходит, что он попал в больницу с сердцем после каких-то непонятных испытаний. И после этого у него стали подыматься покойники. Если игнорировать факт противозаконных испытаний на человеке, и просто принять за основу открытие у него паранормальных способностей, то ничего необычного в этом нет.

– Отлично, – Василий прикинул, что сторож кладбища еще достаточно доброжелательный тип. К ним в "Прогресс" не ходят покойники, а ведь этот мог и натравить своих друзей. – После лечения в больнице вы приобрели эти способности.

Сторож опять плюнул и попал на племянника:

– Не надо. Не после больницы.

Василий пожал плечами:

– Документы вы сами подписывали так, что обойдем этот вопрос. У нас другое дело, Виктор Васильевич, так ведь? Покойники стали у вас восставать. Это вообще как началось?

Сторож насупился и подергал себя за ус:

– Я тогда спал, – он поерзал на стуле, – а он в окно стучит. Подумал, что белочка пришла. Ан нет, вышел, потрогал, живой.

Я понял, что спекся, расшифровывать живописный рассказ сторожа. Мой начальник похоже все понимал без проблем.

– Значит, вы говорите, что это началось неожиданно, – Василий стал осуществлять своего рода перевод слов сторожа. – Вы спали, а в окно вам постучал покойник. Вы вышли, а он, как живой?

– Правильно, – подтвердил Чемодуров старший. – А чего их болезных обижать. Пускай живуть себе, коли так должно.

Василий закатил глаза.

– Ладно, вы прижились и спокойно себе существовали.

– Верно говорешь, – опять таки согласился сторож. – Кому они нужны окромя меня?

– Они стали с вами разговаривать?

– Стали, – не стал отрицать кладбищенский сторож.

– И вы стали сообщать в милицию сведения? – Василий посмотрел на Гришу Чемодурова, который вроде стал приходить в себя, и пошевелился.

Сторож тоже глянул на племянника:

– А чего это?

Я вздохнул. Этот тип так ужасно выражал свои мысли, что впору бы ему пойти в политику. Успех был бы гарантирован.

Василий еще раз посмотрел на красавчика на полу, скоро начнется второй раунд переговоров.

– Отлично, что сообщали. Это дело очень даже полезное. И все шло хорошо, да только недавно стали разных людей шантажировать, – Василий показал на племянника Гришу.

Сторож убрал ноги с Гришиного тела, встал, подошел к подоконнику на котором стояла бутылка с водой. Когда на Гришу полился освежающий дождь, то процесс прихождения в себя значительно ускорился.

– Так вы были не в курсе действий вашего племянника? – Василий с садистским удовольствием осматривал распухшее Гришино лицо и порванный костюм.

– Не знал, – злобно ответил сторож.

Мне показалось, что наше присутствие уберегло Гришу Чемодурова от очередного удара лопатой. Гриша сидел на полу лицом к нам, спиной к своему дяде, и пытался сообразить, где он находится и что происходит в этом месте. Василий прищурился и так недобро усмехнулся. Эту ухмылку Гриша заметил, и как-то потерял остатки самообладания.

– Чего? – заорал Гриша, а я подумал, что это у них семейное так "чегокать". – Чего? Они сами. Не я. Не я. Они сами. У тех много денег. Они сами. Мне лишь чуть-чуть.

Я стал глохнуть от этих коротких, но повторяющихся воплей.

Василий взял за грудки нашего истеричного собеседника и хорошенько потряс. Вопли прекратились, зато раздался громкий скрежет зубов. Василий отпустил Гришу и брезгливо отряхнул руки. Гриша мотал головой, бешено вращал глазами и открывал рот, как подыхающая не берегу рыба.

– Я это... Я это... Я это... – опять заклинило Григория Чемодурова.

– А я то, – зловеще ответил Василий.

Гриша заткнулся и рефлекторно двинулся по направлению к выходу. Легкий пинок в бок от дяди остановил панический порыв племянника.

– Давно это началось? – Василий уже говорил так холодно и неприятно, что я поверил, не жить этому Грише.

В Гришино сознание эта мысль тоже проникла.

– Недавно, почти ничего и не было, – суетно сообщил он.

– Тогда откуда костюмчик? – позволил себе усомниться Василий.

– Старик купил, – повел подбородком Гриша.

Сторож чуть кивнул.

– Рассказывай, – потребовал мой начальник и из Гриши полилось речевое дерьмо.

– Старик все говорил про пенсию. А что мне делать на пенсию. Какая в жопу пенсия? Это же жить не на что. А у меня травма была производственная. Там, конечно, выплатили, но это же не постоянно. А так у меня ничего нет. Старик стал говорить, что кладбище хорошее место. А что я не вижу, как он живет? Но пошел к нему. А там такое... Такое... Такое... Я только в телике видел, как могут покойники. А меня всегда удивляло, что это все их боятся? Они же так много могут рассказать. А здесь, как на зло, все богатых хоронят. А они встают, и поговорить хотят. А чего я? Чего? Я что не понимаю что ли. Они то уже мертвые. Они совсем мертвые. А мне жить хочется. А здесь они сами тебе все рассказывают, когда только выкопаются, если что могут говорить. Противно, конечно, вонь эта трупная, но и с этим ничего. А я чего? Чего? Старик, идиот, в милицию с этим....

Здесь с Гришей стало совсем плохо. Во-первых, он зашелся в истерическом смехе, а во-вторых, получил таки от дяди ногой в живот. Скрючившись Гриша хрипел на грязном полу. Сторож поглядывал то на племянника, то на нас.

Я терпеливо ждал, что будет дальше. На месте Василия, я бы не знал, что делать с ними. Ну, поговорят они, все расскажут. А что делать со сторожем и его странным даром? Ясно, что Гриша опасен только при наличие таких исключительных возможностей. Лиши его доступа к покойникам, и все закончиться. А вот Виктор Васильевич Чемодуров – дело исключительное. Еще не ясно, кто кому должен. Все же даже Василий не отрицал, что у сторожа параспособности проявились после каких-то испытаний.

– Так, с тобой, дорогой, все понятно, – Василий уже принял решение. – Поедешь с нами.

Мне что-то сделалось плохо.

– Не убьем, не бойся, – пообещал Василий. – А вот, что с вами делать, уважаемый Виктор Васильевич?

Сторож угрюмо смотрел на нас, и опять мне почудилось, что светит нам лопатой по башке.

– А чего? – знаменитое от кладбищенского сторожа меня как-то успокоило.

– А того, что негоже нам здесь покойников плодить, – Василий махнул правой рукой в сторону двери. На пороге стоял мертвый писатель Салогуб. – Заходи, – предложил мой босс.

Салогуб зашел и встал рядом с Гришей. Племянник Чемодурова сделал то, что мне хотелось сделать давно. Он закрыл глаза и отключился от действительности на довольно продолжительное время.

– Что сказать хочешь? – Василий прекрасно понимал, что просто так покойник бы не пришел.

– Нельзя ему отсюда уходить, – высказал Салогуб свое мнение.

– Это я понимаю, – огрызнулся Василий, – планов у тебя много творческих. А что мне прикажешь делать с другими покойниками? У вас здесь впору охрану с собаками ставить. Я вот не понимаю, почему в газетах и на телевидении не трубят об этом кладбище?

Салогуб повернул голову так, что мы не могли видеть его лицо.

– Мы всегда найдем общий язык с любопытствующими, – выдал он в свое оправдание.

– Это как? К себе их что ли заберете? – скривился от подобного ответа Василий. – У вас кладбище не таких размеров, чтобы весь город к себе перетаскать в случае необходимости.

– Весь и не приходится, – в свою очередь возразил мертвый писатель. – Здесь важно не количество, а качество.

– Ладно, это не мои проблемы пока, конечно, – поднял руки Василий. – Но это не дело плодить новых покойников. Если не этот Гриша, так другой кто найдется. Шила в мешке не утаишь.

– Мы понимаем, но пусть еще кто за нами смотрит, – предложил Салогуб. Сторож открыл рот, но говорить ничего не стал. Василию сильно хотелось покрутить пальцем у виска.

– Ты в своем уме? – Василий аж взвился. – Мне еще что должность смотрящего на кладбище вводить?

Они еще долго, наверное, бы пререкались, если бы не позвонил телефон. Это был Алекс – наш главный босс. Василий коротко изложил сложившуюся ситуацию. В трубке Алекс грохотал в ответ на это безобразие, потом велел ждать на месте.

– Может чаю? – вдруг ни с того ни сего очень любезно предложил сторож.

Я бы согласился, но Василий тертый калач отказался.

– Ты его небось отравил, чтобы избавляться от незваных гостей. Мне как-то еще не хочется поселиться на твоем кладбище.

Сторож заткнулся.

Гриша все еще пребывал в состоянии глубокого обморока.

Я понял, что слышу посторонние звуки, а потом понял, что сам щелкаю зубами.

Алекс прибыл на кладбище с двумя незнакомыми личностями. Оба мужчины были в строгих серых костюмах, оба с суровыми и напряженными лицами, оба с чемоданами в руках.

Алекс все также в шортах и майке лучился энергией. Первым делом он поздоровался с Салогубом, потом осмотрел Гришу. Затем велев мне оставаться на месте, Алекс взял сторожа, Салогуба, Василия и двух этих странных субъектов и ушел на кладбище.

Я сидел и смотрел на Гришу. От всех этих переживаний меня стало клонить в сон. Я уже почти клевал носом, когда услышал какой-то скрип. Оказывается Гриша по пластунски уползал из комнаты. Не раздумывая о последствиях я со своего места прыгнул на уползающее тело. Под моим весом Гриша издал неясный стон и опять отключился. Я с большим трудом поднялся и уволок Гришу на старое место у стола. Затем я постоянно щипал себя за запястье, чтобы не заснуть. Не хватало еще упустить шустрого племянника.

Остальные вернулись через час с четвертью.

– Итак, господа, – Алекс довольно потирал руки. Я посмотрел, в руках у Василия была лопата. Алекс одобрительно посмотрел на меня. Мне вдруг показалось, что он знает, как я прыгал на Гришу Чемодурова. Но этого просто не могло быть.

– Значит, согласны? – Василий поставил лопату подальше в угол комнаты. Ни он, ни я не исключали разрушительной способности сторожа засветить лопатой любимому племяннику.

– Согласен, – сторож это буквально выдавил из себя. – Бумаги будем подписывать?

– Нет, в нашем случае это не нужно, – Алекс переглянулся с одним из этих незнакомых типов.

Василий решил, что и ему надо что-то сказать:

– Тогда так, собирайте всех. Вернее, проверьте все ли они собрались. Тогда приступим к нашим делам.

Я понял, что они сейчас уничтожат всех покойников. От этого стало жутко. Все же Гриша Чемодуров молодец, так подходяще уходил от неприятных зрелищ, просто закрывая глазки. Судя по всему мне придется присутствовать на этом "празднике жизни". Уж очень не хотелось.

Сторож кивнул и вышел из сторожки.

Алекс проницательно на меня глянул, он понял, чего я боюсь.

Василий устроил Грише еще один проливной дождь.

– А?! Чего? – Григорий очнулся или перестал притворяться, я так и не понял.

– Рад познакомиться, – Алекс улыбнулся Григорию, того чуть не стошнило. По крайне мере, он позеленел.

Салогуб вышел из сторожки. Два этих незнакомца тоже вышли. И мне тоже захотелось выйти.

– Сиди, – велел Алекс. – Тебе потом отчет писать, как юристу.

Я вздрогнул, хорошие отчеты по его представлениям пишут юристы.

– Итак, товарищ Чемодуров, отныне и на веки, до самой вашей смерти надлежит вам работать на этом кладбище и ухаживать за могилками, быть добрым и сострадающим к людям.

Чемодуров выпучил глаза.

Я обалдел от подобного поворота дел. Гришу значит убивать не будут. Он останется здесь сторожем, а куда денут того? Мне опять стало холодно.

– Чего? – Младший Чемодуров не отличался быстрым соображением и адаптацией к ситуации.

Алекс повторил то, что сказал ему только что и добавил:

– Вы, товарищ Чемодуров, будете находится под постоянным ненавязчивым присмотром компетентных органов. Понимаете?

Гриша сглотнул.

– Чего?

Алекс еще раз повторил установки, определяющие будущую жизнь Григория Чемодурова.

– Угрожать я не буду, – ласково пообещал Алекс. – Мы люди такие, не предупреждаем о неприятностях. Одна ошибка и прощайте товарищ Чемодуров. Это понятно?

Гриша часто закивал.

– Пойдем, – позвал меня Алекс.

Я вышел из сторожки, а вот Алекс задержался. На мой вопросительный взгляд он пояснил:

– Заставил его водички выпить, кинул туда аспиринку. Голова у него явно болит.

"Вы такой добрый?" – мне хотелось спросить, но я не стал.

– Сказал ему, что это специальный маяк для слежки за ним, – также спокойно продолжил Алекс. – Он такой доверчивый, не мог удержаться.

В эту секунду я понял, что мне нравится этот бульдожий тип со специфическим чувством юмора.

– А что будет со сторожем? – Я очень устал, но судьба сторожа меня волновала.

– Ему предложили переехать на другое кладбище. Так сказать специальное ведомственное кладбище. Сейчас их всех погрузят и отправят. Будет себе там сторож Чемодуров жить, Салогуб романы писать, а покойники восставать, пока сторожем будет этот необычный Чемодуров Виктор Васильевич.

Это не было жестоким или ужасным. Меня отпустило.

– Значит, здесь больше нечего делать? – я повернулся к Алексу.

– Домой, надо отсыпаться, а потом отчет писать, – разрешил Алекс. Садись я тебя подвезу до работы, там возьмешь свои вещи. Домой такси закажешь. На тебе, Жека, лица нет.

– Вообще то мне совсем не так представлялся мой первый рабочий день, – рискнул я заметить на его нелестный отзыв о моем лице.

– Не кипятись, Жека, – мы шли по кладбищу. – Выйдем к восточной калитке, – сказал Алекс. – Там моя машина.

Мы молча шли. Я ни о чем не думал, я буквально засыпал на ходу.

В машине мы тоже молчали.

Алекс заговорил лишь в офисе:

– У тебя еще нормальный первый рабочий день, а я вот в первый же день получил сквозное ранение плеча, перелом ноги и огромный синяк под глаз. Ты всего то не выспался.

– Что же вы такое делали в свой первый рабочий день? – Я понял, что еще легко отделался.

Алекс ностальгически улыбнулся:

– Ловил Жопника.

"Черт, это уже второй раз в этот день вспоминают какого-то Жопника. Вторая загадка после прошлого Петра".

– А кто такой был этот Жопник? – сон как рукой сняло. Чрезвычайно хотелось знать, что это был за такой крутой тип Жопник.

– О! Жека, это абсолютно секретная информация, – полушутя полусерьезно ответил Алекс. – Да и времени нет. История эта была длинная, сейчас не время для разговоров. Спать пора.

Мы стояли у комнаты, в которой утром я оставил свои вещи. Алекс приложил свою магнитную карту. Дверь запищала и открылась.

– Там, – Алекс махнул по коридору, – есть душевая. Карта твоя где?

Я показал на карточку, достав ее из кармана своего цивильного костюма.

– Отлично, Жека. Машину я вызову, у тебя двадцать минут. Отоспишься, отъешься, на работу сегодня не приходи. Жду тебя завтра, будешь писать отчет. Василий посмотрит, поправит.

Я кивнул, на часах уже было пять утра.

– Да, – Алекс вдруг вспомнил, что собирался сказать обязательно, – с другими сотрудниками в этом здании не задирайся, а то проблем не оберешься.

Я ничего не понял, но послушно кивнул.

– Вопросы есть?

– А что это за заклятия на омоложение и другие миры про которые говорил Василий? – я готов был наплевать на усталость, если только...

– Все завтра, – пообещал Алекс.

Я опять вынужден был согласиться с ним. Завтра, так завтра.

Это завтра растянулось на месяц. Никаких приключений за этот месяц не было. Ничего экстраординарного, ничего парапсихологического. Зато я успел получше узнать сотрудников ОАО "Прогресс". Не всех, конечно. Василий, Клёпа и Алекс – они общались со мной. Петр куда-то пропал. На работе я видел его раза три за весь этот месяц. Бухгалтерша Жанна тоже не общалась со мной, она даже не приходила пить чай к Клёпе, как это обычно делают женщины на работе. Она запиралась в своем кабинете и выходила лишь к Алексу, обмениваясь с остальными односложными "здрасте– до свидания".

Я работал над конкурсной документацией на закупку разных товаров, обрабатывал конкурсные заявки, составлял отчеты, протоколы, письма, договора. Все время был занят, но это работа меня не увлекала. К тому же со слов Клёпы я знал, что обычно этим занималась она. Сейчас у нее появилось свободное время, и она училась вязать.

Утро началось для меня с обеда. Вернее, этот рабочий день начался для меня с обеда. Я отсыпался после вчерашнего полуночной проверки кипы договоров на поставку грузовых машин. Я так и не видел не одной машины, но закупали мы их сотнями.

Прошел уже месяц с моего поступления на эту работу. Конкурсы были закончены, впереди маячила перспектива зарплаты, но на душе скребли кошки. Они там не просто скребли, а еще и жалобно мявкали. Что-то мне было неспокойно на душе. Наконец, я понял в чем мои проблемы. По этому поводу надо было поговорить с Алексом.

Сегодня я купил свежую сдобу в магазине на углу и зашел к Клёпе, чтобы попить с ней чаю и узнать про мнение Алекса. Надо было что-то решать с моей работой, хоть прошел всего месяц. Временами мне начинало казаться, что ничего на том кладбище и не было, только вот кошмары мне снились регулярно.

– Приветствую! – я стоял в дверях.

Секретарша оторвалась от созерцания некого предмета, посмотрела на меня, кивнула. Клёпа держала в руках книгу в яркой обложке.

– Что читаешь?

– В.Соломона принесли, – секретарша оторвалась от разглядывания обложки. – Вася пошутил.

– Интересно? – я решил был вежливым.

– Не знаю, – пожала плечами Клёпа. – Я такое не читаю, – она брезгливо положила книгу на стол.

– Можно? – я взял в руки новое творение модного писателя.

Обложка гласила: "Мои кладбищенские истории" В.Соломон. Я стал листать: яркие иллюстрации, текст крупным шрифтом. Оглавление гласило, что в книге два десятка историй с вычурными названиями.

– Можно я это возьму, а то жалко пятьсот рублей за творение, – попросил я Клёпу.

– Бери. Прочитаешь, выкинь, – она уже занялась своими делами. – Да, иди и подумай, Алекс будет через час и сказал, что ты должен к нему зайти.

– Хорошо, – я повернулся. – Позвонишь?

– Покричу, – пообещала Клёпа.

Сидя в своем кабинете, который мне нравился, я просматривал книгу, решая, читать ли ее. Названия историй впечатлили своей претензией: "Страшный суд в большом городе", "Все дело в словах мертвых", "Некрасовская могила на краю света", "Вампир-хранитель кладбища", "Исчадие ада на службе добрых сил", "Черепашья могила Йорика", "Верность любви с того света", "Молниеносная месть предателю", "Искупить вину нельзя", "Любовь на кладбище", "Ошибка племянника". Содержание последней истории я мог рассказать, не читая.

Все решила одна иллюстрация. Там был изображен некто, похожий на Гришу Чемодурова, раскапывающий могилку при полной луне. А за спиной этого неизвестного товарища стояло с десяток покойников. Они будто скалились.

"Нет, это я уже видел", – я знал, что это читать не буду.

"Мои кладбищенские истории" В.Соломона в яркой суперобложке полетели в мусорную корзину.

Я стоял на вытяжку перед начальником. Алекс пялился в какие-то бумаги, минуты через три от оторвался от своих начальственных дел.

– Так ты говоришь, что не понимаешь своей роли в нашей конторе?

– Никак нет, – я вообще не понимал, зачем им юрист. Но здесь я лукавил. Если бы не было той кладбищенской ночи, то у меня не было бы муторно на душе. Мне дали заглянуть в новый мир, а потом захлопнули дверь. Вроде этого и не было никогда. Вот я и дергался.

– Пойди покопайся в архиве, может дойдет. Заодно порядок наведешь, а если не дойдет, то считай, что испытательный не прошел, – Алекс не баловал подчиненных долгими разговорами. – Вперед, Жека.

– Слушаюсь, – я повернулся и четко по военному прошагал из его кабинета.

Клёпа подарила мне кислую улыбку.

– В архив? Последняя дверь по эту сторону. Она без таблички. Тряпки возьми в "К.В.".

– Что и пыль протирать? – ужаснулся я.

– А ты как думал? Если не годишься ни на что другое, то хоть принеси пользу обществу. Дела отсортируй по датам. Если бумажки какие вывалятся, то вложи, – Клёпа выдала все ценные указания и уткнулась в свой компьютер. Она осваивала как вязать носки. Дело несомненно требовало предельного внимания.

Делать было нечего, я отправился в архив и открыл первую попавшуюся папку.

На ней было написано: "Архивное дело N3".

Дело второе. «Архивное дело N3».

Эпиграф:

Людская жизнь – архив желаний, мыслей, действий и в основном бездействия.

Неизвестный мыслитель.

Не очень толстая папка с тесемочками. Явно советское наследие, но до чего необычна надпись на обложке. У меня затряслись руки. Пару минут я стоял со счастливой улыбкой до самых ушей. Это надо же так повезло.

У меня в руках было того самого Жопника, про которого поминали Петр и Василий, а также Алекс. Для успокоения совести я проверил нет ли дела N1 и N2, но не нашел. Архив начинался с дела N3.

Наплевав на указания шефа по уборке, я принялся читать бумаги и рассматривать фотографии. Дело начиналось с неподписанного листка, датированного 18 апреля 2000 года.

Это была недописанная докладная записка. В шапке было напечатано:

"Начальнику управления развития М/Х

Ярославцеву В.И.

от заместителя начальника управления развития М/Х

Щепалина В.К."

Глазами я зацепился за "М/Х" и попытался сообразить, как это расшифровать. Ничего подходящего в голову не пришло. Дальше было написано от руки:

"Докладная записка.

Во исполнение полученных указаний начальника управления развития М/Х мною были составлены планы и разработана стратегия, которая была утверждена 12 марта 2000 года. Однако оперативные сотрудники управления развития М/Х, в лице Василия Мироновича Баринова (1973 г. рождения), Клеопатры Игоревны Минаевой (1971 г.рождения) и Алии Незидовны Чех (1943 г. рождения), а также специалиста, переведенного из управления развития России, Александра Владимировича Новикова (1972 г. рождения) абсолютно игнорируя разработанные и утвержденные стратегии, планы, нормативы, попытались осуществить без согласования с руководством оперативные мероприятия по задержанию общественно опасного преступника Жопника Альдара Асламбиевича.

В результате неустановленной последовательности действий (докладные записки указанных сотрудников прилагаются) Жопник Альдар Асламбиевич ранил нескольких человек: Новикова А.В., Жопника Гильдыя Асламбиевича (приходится братом Жопнику А.А.???) и случайную прохожую Иванек В.С. Также Жопник Гильдый Асламбиевич похитил ценностей на общую сумму (сведения секретны) и скрылся на машине сотрудника Новикова А.В. в неизвестном направлении.

После чего в больницу были доставлены пострадавшие, а остальные сотрудники задержаны службой собственной безопасности.

Довожу до Вашего сведения, что и я был задержан, как пособник и даже организатор..."

На этом "организатор" лист закончился, а второго листа не было. В нетерпении я еще раз пересмотрел все листки дела, но второго листа, написанного от руки не было.

Что мне известно? Во-первых, неясно про это М/Х. Хотя в тексте было про другое управление. Как его? Я быстро просмотрел записку, точно "Управление развития России". Тогда М/Х будет логично предположить "Хозяйства", но какого? Металлургического? Минералогического? Минерального? Мирного? Мирового? Нет, получается бред какой-то "мирового хозяйства". Пока других предположений нет, оставим это.

Итак, что дальше? Сотрудники, упомянутые в записке, я ведь знаю, что это секретарша Клеопатра Игоревна Минаева, мой босс – Василий Миронов и мой главный босс Алекс – Александр Новиков. Вот про эту даму Чех Алию Незидовну не ясно. Про нее я ничего не слышал.