Текст книги "Контрабандный прогресс"

Автор книги: Ольга Табоякова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Мы должны их отсюда убрать?

– Черных не трогают потому, что они пока ничего не сделали. Сидеть внизу никому не запрещено. Чтобы тронуть Черных нужны доказательства и разрешения. Ты, пойми, что их мир рядом с этим.

Мне стало понятно, зачем им третья линия защиты. Милые здесь соседи.

– Мы уйдем, они за нами, – я сказал это уверенно, а потом понял, что это глупость.

– Именно, что нам тогда придется от них бегать постоянно, Жека, – Лон подталкивал меня к решению, которое мне не нравилось.

– Лон, как мы будем воевать против сотни этих Черных? Я понимаю из твоих объяснений, что власти их не тронут, а вот частные лица могут. Главное во время смыться и не оставлять свидетелей?

– Да, – Лон посмотрел на закрытые двери.

– Будем думать, – я уселся в позу лотоса и попытался поговорить с учителем.

"Решай проблему сам", – возмутился учитель и оборвал связь.

– Будем рассуждать от противного, – подсказал мне Лон.

Я вздрогнул.

– Мы их сами не уничтожим. Помощи не откуда взяться. Здесь им оставаться нельзя. Получается их надо за собой куда-нибудь утянуть и там в массовом порядке того...

Как мы придумали, так и сделали. Лон отправился на место действия. Я караулил этих Черных. Они бы почувствовали, если бы мы ушли оба отсюда. Лон потратил на подготовку сутки и все мои деньги. Шалье ему тоже помог. Когда ловушка была готова, пришлось действовать мне. Я вышел на лестницу и толкнул речь перед этими Черными. Кольцо мне помогло, создав защитный круг от их молний. На месте ловушки я был за два прыжка. Они не заставили себя долго ждать.

Шалье заранее указал, где надо встать, чтобы выжить в этом бушующем пламени. Мне говорили, что Черные нелюди, но смотреть, как они сгорают было страшно. Я закрыл глаза, но крики слышал все равно. Шалье вытащил меня только, когда все закончилось. Еще сутки я провалялся в его борделе в состоянии невменяемости. Учитель что-то делал с моими мозгами и телом. За сутки управился, а я решил, что надо жить дальше.

Шалье одарил нас с Лоном подарками, которые я припрятал в кольцо, и прозрачно намекнул, что нам пора. К нему уже заглядывали. Мне назначили встречу на следующий день в поле за городской стеной Северного Корте.

С Лоном надо было прощаться. Ему было пора домой в Академию, меня ждал тамдировец Сергей. Я, конечно, бы мог сам переместиться домой, но не желал никого информировать о своих новых возможностях.

Сергей кивнул мне и отошел в сторону. Я знал, что у меня пять минут. Лон это тоже понял. Мы стояли друг на против друга. Что можно сказать на прощание?

– Так ты домой?

– Да, Жека, я домой буду поступать на Певческий курс, – Лон говорил как-то мрачно.

– Это хорошо, но ты подумай, может Чав был не прав?

– Нет, Жека, сегодня я точно знаю, что Чав был прав, – Лон посмотрел мне в глаза. Я увидел там боль последних дней и согласился с шаманом.

– Лон, мы молодцы, – я сглотнул комок в горле.

Лон слабо улыбнулся:

– Мы молодцы, – повторил он с каким-то надломом. – Жека, а что ты будешь делать?

– Думать, что наврать в отчете, Лон, – я признался в своих страхах. С тех пор как стало ясно, что мы выберемся, я усиленно размышлял о том, как следует преподнести события последней недели.

– Это тоже хорошо, Жека, – я чувствовал, что он хочет что-то спросить.

– Спрашивай, Лон, – разрешил я.

– Ты нашел могилу Гада? – нерешительно предположил он.

– Нет, – здесь я был абсолютно честен. Как бы я не доверял Лону, но всегда существовала возможность, что кто-то узнает у него эту тайну. – Я никогда не видел его могилы, Лон.

– Тогда почему Великий Дом признал тебя хозяином? – Лон отвел глаза.

Я знал, что сейчас могу соврать, но не стал этого делать.

– Так получилось, что меня одарили частью души того великого воина, Лон, – все же пришлось сказать правду.

Мы помолчали, но в этом молчании я услышал, что наша дружба с Лоном, наконец, родилась.

– Если захочешь меня найти, то поищи на улице Влюбленных в Северной Корте, Лон, – я его обнял и сказал это на ухо. – Думаю, купить там дом.

Лон просто кивнул. Через три секунды он ушел на Рийю.

Сергей перетащил меня в нашу контору. Клёпа смотрела на меня глазами, полными вопросов, но я ее проигнорировал. Алекс обнял меня и велел написать отчет, правильно мотивировав потерю части выданной техники и траты. Я пожал плечами, скинул плащ, помылся, слопал все продуктовые запасы Клёпы и отправился писать отчет.

Я составил два отчета, но ни в одном я не написал всю правду.

В официальном отчете я изгалялся, как мог. Алекс прочитал, хмыкнул и поставил визу. Отчет ушел в архив.

В неофициальном отчете я так и не написал про полученную часть души и про свои сны и новые способности. Кольцо-транспортер я выкинул в последний момент. Еще в неофициальном отчете я не указал про письмо Петра и слова, сказанные Шалье.

Контрабанду из тайного хранилища извлек Петр. Полученных денег мне хватит на покупку квартиры. Я положил деньги в банк. Пусть полежат, потом придумаю, что с ними делать.

Я получил три отгула за переработку.

Когда я дошел до стоянки, зазвонил телефон, и приглушенный голос спросил:

– Что думаешь про двери? – Я знал, что это Алекс. Я только с ним делился своими мыслями о "дверях".

– Я еще не выбрал. Главное в процессе выбора – хорошо присмотреться, – я взялся за дверцу машины.

– Что ж обеспечим возможность, – пообещал голос в трубке, и это было хорошо.

Дело шестое. «Служба собственной безопасности»

Эпиграф:

Мы заботимся о Вашей безопасности.

Девиз ССБ.

=

Мы заботимся о Вашей безопасности.

Реклама презервативов.

Со службой собственной безопасности я столкнулся вчера. Если бы не мои души, то я бы не выдержал, а так лишь потрепали. Но потрепали основательно. Самое страшное (чуть было не написал, что странное) во всей этой истории, что я не знаю, кто меня так подставил. Так со мной обойтись мог только кто-то из нашей конторы, все доказательства за это. Хорош выбор: Алекс, Клёпа, Жанна, Василий и Петр. Под подозрением все. Умный бы человек сидел и думал, что делать дальше, а я вот дурак раздумываю, кто это сделал. В зависимости от этого мне надо и действовать завтра на дознании.

Стоит записать всю историю, вдруг луч истины забрезжит в моих усталых мозгах. К сожалению, я не могу обратится ни к кому другому, чтобы спросить совета. Вчера и я наворотил не мало. Насколько помню "Положение о правонарушениях нашего Управления развития М/Х" за содеянные деяния мне светит пожизненное заключение с постоянным применением психотропных препаратов.

Итак, формально история началась не вчера, а с неделю назад. Было введено чрезвычайное положение, нас обязали дежурить по ночам, в качестве усиления тамдировцев.

Вчера должна была дежурить Жанна, но у нее заболел ребенок. Я до этого времени не знал, что у нее есть муж и пятилетний сын.

Я собирался домой, когда ко мне подошла наша бухгалтерша Жанна. Она поправила очки на носу и вопросительно на меня посмотрела. Я с ней почти не общался. Только "здрасте-до свидания" и "зарплату перечислили".

– Что-то случилось? – я встревожился.

– Жека, можно с тобой поговорить? – Жанна взяла меня за локоть и утащила в свой кабинет.

Там в малиновых тонах я растерялся и естественно согласился поменяться дежурствами. Жанна напоила меня редким китайским чаем (на вкус сено-солома) и три раза поблагодарила. Когда за ней приехала машина, в конторе уже никого не было. Я имею в виду наш второй этаж. Я пошел в свой кабинет, оставил открытой дверь, как положено по инструкции, и стал думать, чем заняться. Вариантов было три. Первый – включиться в сеть и там уж найти дело по душе. Второй – проработать пару-тройку договоров. Третий – учиться. Выбор – дело серьезное, и поэтому я решил не торопиться. Подойдя к окну, я посмотрел на темную улицу. На стоянке осталась одна моя машинка.

Уже сидя в своем кресле, я продолжал обдумывать вечный вопрос Чернышевского. Если бы я знал, что будет дальше, то закрылся бы на все замки и никому не открывал дверь. Но тогда сделать выбор я не успел, распахнулась моя дверь. На пороге стоял незнакомый субъект в лиловом наряде.

– Здравствуйте, – я его не узнал. Никогда не видел этого типа. Хотя нет, что-то знакомое было.

– Здравствуйте, – ответил мне этот вежливый тип.

– Вы? – я не знал, что надо спросить.

– Я, – тип похоже не так меня понял и обрадовался, что я его признал. Мне надо было сразу сказать, что он мне незнаком, но я не сообразил этого сделать. – Я принес, – информировал меня этот лиловый красавчик.

Он быстро прошел к столу. Я успел только подняться.

– Хорошо, – что еще можно ответить на его предыдущую реплику.

– Вот, – тип радостно выложил мне на стол шесть одинаковых черных мешочков.

– Замечательно, – я протянул руку, чтобы посмотреть, что там такое. Тип сгреб мешочки в свою сторону.

– А где? – он вызывающе на что-то намекал.

Я юрист и, как юрист, сообразил, что посетитель хочет получить оплату за принесенные им вещи. Теперь оставалось выяснить сколько надо заплатить и при этом не выдать себя с головой. Почему мне в тот момент не вспомнились недавние проблемы? Там я тоже получил вещи случайно.

– Шесть? – я повел бровями.

– Пока только шесть. Я же не знал, как смогу пройти, – оправдался он в ответ на мое замечание.

– Я понимаю, – это хорошая, нейтральная фраза. – Как прошло? – это вообще замечательный вопрос, общий вопрос.

– Нормально, – загордился собой мужчина. – Лишь один раз я заволновался, – признался он в прошедших опасностях. – За шесть будет одна жизнь.

В голове завертелось, что надо было выкинуть его из кабинта до оглашения стоимости мешочков. Он что киллера вербует? Или здесь торгуют новыми жизнями? Но слова многогранны, я могу понять его по другому. Надо уточнить, что конкретно он имеет в виду. Теперь надо угадать и спросить: "Чья?" или "Кому?". Я решил спросить "Где?" Пусть понимает, как хочет.

– Где?

– Она содержится на Явикамке, – еще больше запутал меня лиловый тип. Видя, что я ожидаю дополнительных пояснений, он их дал. Я еле удержал свою челюсть в пазах. – Зовут Марэнэ Жашь. Номер пятьдесят шесть. Содержится в камере двенадцать. Я буду вас ждать в течение пяти дней с этого момента на Старом Причале.

– Хорошо, – я прекрасно отдавал себе отчет, что подписываюсь на организацию побега, но не смог удержаться. Этот тип пришел сюда, значит, кто-то из нашей конторы согласился бы на это. – Еще полезная информация есть?

– Нет, – лиловый тип был сломлен. Я понял, что он очень устал. – Берите, я жду.

– Хорошо, – я взял мешочки.

– Помните, вы согласились, – тип уже был в дверях. – Она не должна пострадать ни в каком случае, – предупредил он меня.

Я хотел съязвить, но не стал, не время. Тип вышел, а в голове забили барабаны. Я прикрыл глаза и прислушался к себе и к своему учителю:

– Идиот, – взревел он. – Это надо быстро прибрать. Мне не светит сидеть три сотни лет на Явикамке.

Он сумел инициировать такую тревогу, что я заметался по кабинету. Прятать здесь было глупо. Уходить из здания нельзя. Уходить... Я прыгнул из своего кабинета в Великий воинский дом на Фагане. Я заныкал эти опасные мешочки под нечто, напоминающее по виду алтарь, и через две минуты был в кабинете. Я успел во время. Через сорок секунд в кабинете были товарищи в черном.

Я никогда не встречался со Службой собственной безопасности, но сразу понял, что эти ребята шутить не будут. Кабинет заполнили люди в черном. Все такие серьезные и можно сказать злые. Такой бравый тип, не знаю по должности, но главный, прочитал мне обвинение. Это нормально? Ни здрасти, а сразу:

– Вы обвиняетесь в нарушении параграфов десять шесть, десять семь, одиннадцать, двадцать шесть два, двадцать шесть три и сорок девять, – он зачитал это по памяти.

Я не мог въехать про какие параграфы он толкует.

– Вы не перепутали этаж? – я плюхнулся в свое кресло.

– Нет, – соизволил ответить другой тип, который стал рыться в моем шкафу. По другим шкафами и полкам шарили другие люди в черном. Отвратительное ощущение обыска. Они бы еще по мне пошарили своими противными руками. Процедура личного обыска не заставила себя долго ждать. Они ничего не нашли. Меня спасло от подозрений только одно. Личное кольцо перемещения, выданное мне взамен ранее утраченного, лежало у Алекса в сейфе. Там было что-то связанное с заменой механизма зарядки энергией. Завтра я должен был получить новое кольцо. В принципе оно мне не нужно, но никто об этом не знает.

– Евгений Сангадиев, – оборвал мои раздумья Тигран Гасаянович, как он изволил представиться.

– Да? – в это время я пытался воззвать к учителю, но было глухо, как в танке.

– Евгений, что было сегодня?

Я стал монотонно описывать сегодняшний день.

– Значит, была не ваша очередь дежурить?

Я подтвердил.

– Когда пришел Сандаван?

– Кто? – я удивился искренне, насколько мог искренне. Так как, я понимал, что навестившего меня типа должны назвать Сандаван.

Тигран Гасаянович терпеливо мне пояснил, что Сандаван является преступником, который нарушил больше параграфов, чем предусмотрено Положением о правонарушениях.

Я опять таки удивился, затем пришла очередь возмущаться. Пока этот ССБешник не предъявит мне лилового типа буду отпираться. Они так его и не предъявили. Потом мы два часа обсуждали, что у меня в кабинете, куда я выходил и был ли у меня кто-нибудь. Затем мне под кожу вогнали маячок. Очень неприятная процедура. Интересно, есть у них там видеокамера или микрофон?

На прощание ССБешник пожелал меня видеть в своем кабинете утром к десяти. Он вызвал Алекса и нарассказал ему кучу ужасов про меня. Алекс принял дежурство, мне велел пойти выспаться и наступивший день посвятить Тиграну Гасаяновичу. Что было странно, Алекс меня ни о чем не спросил. Я нюхом чуял, что он испугался. Значит, и мне пора бояться. Но пока не получалось.

Я ехал по городу и пытался вникнуть в произошедшее. Дома меня ждал сюрприз. На столе лежала записка, которая сгорела после моего прочтения.

"Молчи! Если хочешь жить, молчи. Имей в виду, что за тобой смотрят все. Желаю удачи, я".

Я помнил, что подобные шутки с письмами любит Петр.

Итак, уже трое: Жанна, Петр, Алекс.

Но это могла быть и Клёпа. Я вспомнил, что видел этого типа. Я видел фотографию у Клеопатры Игоревны. Как-то при мне она вытрясла все на стол из своей огромной сумки. Не помню уж что она искала, но на фото была она и этот тип. При чем фото было черно-белым.

Василий тоже не отпадал. Насколько я понял, он занимается контрабандой в промышленных масштабах. Возможно, что этот тип пришел к нему.

Меня тревожит один вопрос: "Почему этот тип признал меня? Почему он мне доверился?". Если я сумею на него ответить, то пойму, что делать дальше.

Вразумительного ответа не было.

Я написал, но света истины не возникло. Да, еще проблема – учитель не выходит на связь. Я решил поспать хоть два часа. Может так удастся с ним поговорить. На радость товарища из ССБ мне снились производственные кошмары.

Утром в седьмом часу ко мне пришла соседка, которая попросила соли. Я дал ей пачку. Но если бы меня заставили угадывать, то я считаю, она пришла, чтобы проверить как я.

В десять я был у указанного кабинета. Я так и не выработал тактики поведения. Сначала со мной общался Тигран Гасаянович, потом Валерий Владимирович, за ним Алексей Владленович. Они выпустили меня в шесть вечера. Сволочи, день сожрали. Зато хоть вынули их маячок из моего тела.

Я отправился домой и подумал о том, что делать дальше. В конторе разобраться не получится потому, как ССБ не спустит с меня глаз. Зайдем с другой стороны. План действий был составлен за два часа.

Итак, в контору мне нельзя, а еще у меня осталось четыре дня, чтобы организовать побег неизвестной Марэнэ Жашь из такой же неизвестной Явикамке.

Я пошел к соседу сверху.

– Василь, а Василь, мать дома?

Его мать работала в городской больнице. За энную сумму следующим утром меня госпитализировали в палату интенсивной терапии. Там меня за другую энную сумму еще раз просветили рентгеном и вынули маленькую штучку, которая неизвестно, как оказалась в моем теле. Деньги я тратил неумеренно. Через пару часов в палате интенсивной терапии лежал субъект с маячком в теле и тихо радовался жизни, что по выходе из палаты (через четыре дня) получит денег на хорошую машинку. А я вот отправился попутешествовать и разыскивать Явикамку.

Я поселился у Шалье в Северной Корте. Первым и самым насущным вопросом было найти информацию обо всех действующих лицах: Сандаване и Марэнэ Жашь. Вторым раздобыть сведения о Явикамке. Шалье помог в этих делах.

Когда я все это прочитал, то понял, что мне прямой путь в палату на Пряжку. Психиатры дадут однозначное заключение о моем помешательстве. Мой новый знакомый тип – Сандаван – являлся главой какого-то клана, который опутал своими преступными щупальцами с десяток миров. Его клан назывался О'рей. Им противостоял клан другой харизматической личности Марэнэ Жашь. Ее клан назывался Л'тей. Эти товарищи конкурировали друг с другом в том, что занимались всем, что можно себе представить. У них был и официальный бизнес. Они строили, торговали, инвестировали. А был и неофициальный – контрабанда всего, потенциально прибыльного, заказные убийства, игорные заведения и еще двадцать три пункта.

Явикамка – тюрьма особого назначения для содержания особо опасных преступников. Всего сто камер. Из Явикамки можно было выйти только ногами вперед. Туда сажали пожизненно. Госпожу Марэнэ засадили чуть менее недели назад. Явикамка находилась в мире Чмерт. И что было плохо, так это то, что Чмерт – мир магии и технологии. Я посмотрел картинки, которые показал Шалье. Примерно так наши киношники представляют двадцать пятый век. По общим сведениям тюрьма Явикамка оборудована целой кучей следящих устройств и неизвестными мне магическими кольцами.

Я долго думал во что я вляпался и ничего цензурного в голову не приходило. Учитель ехидно заметил, что я сам виноват.

– Учитель!

– Да, ученик, – отозвался он. Я готов был подпрыгнуть от радости.

– Почему вы тогда не отвечали?

– Тебе вкололи прибор, оповещающих о малейших изменениях твоего энергетического фона. Наше общение с тобой попадает под это определение, – объяснил своем молчание учитель. – А потом я не хотел тебя отвлекать, ученик.

– Вы знали?

– Знал, конечно. В свое время я чуть было не загремел в Явикамку за массовое истребление драконов, – сообщил он с заметным оттенком грусти.

Сегодня мне было не до драконов. Я не стал развивать тему.

– Учитель, что мне делать?

– Ты уже выбрал, ученик. Ты организовываешь побег, – я чувствовал, что он доволен мной, несмотря на мое дурацкое решение выполнить договоренность с Сандаваном.

– Вы хотите сказать, что это прикладная проблема? – я спросил, но он не ответил.

Я глубоко ушел в свои мысли. Получался замкнутый круг. Мне неизвестно техническое оснащение Явикамки. Мне неизвестно магическое оснащение Явикамки. Я не обладаю достаточными ресурсами, чтобы все это узнать. Я не специалист в организации побегов. Во что я вмешиваюсь? Я пытаюсь организовать побег преступнику. Я скрываюсь от ССБ.

– Учитель! – мои мысли об ССБ требовали немедленного обсуждения.

Он знал, о чем я подумал.

– Суть контроля перемещений по мирам состоит в том, что фиксируется перемещение инородного объекта в подконтрольный мир, – разъяснил мне учитель. Я подивился откуда он знает такие вещи, но уточнять не стал, а принял на веру.

– Почему они тогда не поймали меня? Ладно прямо сразу, не сообразили, ведь кольца на мне не было. Но потом же должны были сработать их датчики?

– Ты забываешь, что у тебя не одна душа. Я с Фагана и приходя сюда, ты возвращаешься домой. Приходя на Лирейд, ты возвращаешься домой. К тому же мне было даровано гражданство Рийи и еще парочки миров, ученик.

– Они не могут меня поймать? – я сравнил себя с кем-то типа Джеймса Бонда. В силу приобретенных данных я получал огромные преимущества.

– Поймать тебя они могут. Просто, пока они не знают о тебе многого, – отрезвил меня учитель.

Я пытался раскопать сведения о Явикамке. Два дня ушли в пустую. На третий день пожаловал Лон. Шалье оказывается отправил ему весточку.

Нам было чуть неловко при встрече. Шалье потом сказал, что так и бывает обычно. Но он усадил нас обедать, стал рассказывать старые байки и смущение ушло. Лону я рассказал о безвыходной ситуации. Все же Лон излишне верил в меня, наверное, поэтому он не поверил в безвыходность положения.

– Ты должен рассуждать от противного! – потребовал мой друг.

Учитель поддержал Лона. Шалье сидел и не вмешивался. Порой создавалось впечатление, что я являюсь развлечением для него. Шалье забавлялся, глядя на нас с Лоном.

– Это как?

– Не так, как все, – Лон был безапелляционен. – Иди другим путем, – он положил себе на тарелку вторую порцию птицы с грибами и с чувством исполненного долга сосредоточился на еде.

Я рассуждал вслух:

– Из Явикамки пытались бежать, но техника всегда пресекала подобные попытки. Значит, будем считать, что техническое обеспечение совершенно, так как до сих пор не удалось найти в нем слабое звено. Следовательно и для нас этот пусть бесполезен. Из этого вытекает одно. А что именно? Надо чтобы они ее выпустили. Исправиться не возможно. Там сидят пожизненно. Реально получается, что оттуда выносят мертвые тела преступников. Значит, надо сделать так, чтобы Марэнэ казалась мертвой. Логично?

– Тогда ее вынесут, похоронят, а мы откопаем и оживим? – продолжил мои рассуждения Лон.

Мы смотрели друг на друга.

Шалье расцепил наши взгляды, высказав свое мнение:

– Это не так плохо и вполне логично. Осталось придумать, как это сделать.

– Как определяют смерть? – я задал вопрос им обоим.

– По отсутствию признаков жизни, – изящно сформулировал ответ Лон. Я стал подозревать, что он прирожденный юрист.

– Если из тела вытащить душу, то оно умрет? – в моей голове стал складываться сумасшедший план побега.

– Да, несомненно, – со знанием дела согласился Шалье.

– Задача переходит в следующую плоскость, но есть один вопрос. Там и правда тела хоронят? А то мы расстараемся, а вдруг их сжигают? – изучая материалы по Явикамке, я читал, что преступников зарывают на Мертвом поле. Там вроде как туманно говорилось, что это продолжение их наказания.

– Да, – Шалье и Лон переглянулись. – Их зарывают на Мертвом поле. Считается, что это наказание.

– А какое? В чем там дело?

Лон посмотрел на меня, как на дурака, потом вздохнул, видно вспомнил с кем имеет дело и объяснил:

– Явикамка предусматривает и символическое наказание. Обычно тела кремируют. А это захоронение в земле тоже, как наказание, – терпеливо пояснил Лон. Мы уже перешли к десерту. Шалье знал о моей слабости к иноземному какао. Где он его достал? Думаю, что у контрабандистов.

Я налил какао в самую большую чашку, пил и напряженно думал.

– Мы остановились на моменте, что объект должен умереть. Надо вытащить душу из ее тела. Как это сделать так, чтобы потом засунуть душу назад в тело?

Лон так по особому на меня посмотрел, я вздрогнул такому тяжелом взгляду.

– Колись давай, – потребовал я.

– Ты когда в воинском доме лежал, я думал, что ты умер, – Лон поднялся, потом опять сел. – Ну, когда ты летал искать, что надо сделать с этими семенами. Помнишь?

– Ты хочешь сказать, что тело выглядит, как мертвое? – для меня это была новость.

– Мертвее не бывает, – подтвердил Лон. Мы помолчали, осозновая открывающиеся возможности.

– Это ничего не даст, – прервал нашу радость Шалье. – Вам никто не позволит дать такой напиток Марэнэ.

– Точно, – мы спустились с неба на землю.

– Но это позволит тебе пройти туда, – не пожелал так легко сдаваться мой друг Лон. – Ты же чистая душа, ты входишь, а не выходишь, значит, пройдешь, вернее, пройдет твой дух.

– Возможно, – я вынужден был согласиться с ним. – Мы нашли потенциальный путь мне заглянуть туда. Но, что делать с Марэнэ?

Обед уже был давно закончен. Обсуждение продвигалось ни шатко, ни валка.

– Ребята, соберитесь, – подбодрил нас Шалье. Ему было пора принимать гостей, как радушному хозяину борделя высшего класса. – Вы решили половину задачи. – Он оценивающе нас осмотрел и решил, что нам надо сегодня развлечься с борделе.

– Нет, – категорично отказался Лон.

– Нет, – мне тоже было не удобно.

В душе Шалье мы зародили сомнения в нашей ориентации. Пришлось его разубеждать.

– Не хотите девочек, тогда может просто выпьете? – Шалье действовал, как опытный искуситель. – Там музыка будет хорошая, люди интересные.

Мы позволили себя уговорить и пошли вниз, посидеть, посмотреть, выпить, послушать музыку, поговорить с людьми.

Шалье сдал нас на руки неимоверно прекрасной, но отчего то холодной, как январское утро женщине. Шалье ее представил, как Лари. Лари завораживала своим грудным голосом и проникающим в душу взглядом. Мы слушались ее, как дети маму.

Лари провела нас в большую комнату. Я никогда не был в борделе, как-то не возникало надобности в услугах девушек легкого поведения. Естественно, что представления о подобных местах были из книг и фильмов, да еще из общего курса "УК РФ" с четвертого курса.

Эта комната была оформлена в бело-желто-красных тонах. Много мебели, штор или занавесок. Девушки и парни всякие разные в откровенных одеждах. Разговоры, выпивка, музыка. Лари усадила нас на низкий диван, налила местного вина и велела выпить. Я украдкой вылил его в большой горшок с цветами. Лон же стал пить, смакуя каждый глоток. Он объяснил мне, что это прекрасное вино из каких-то там подвалов и прочее, прочее, прочее минут на десять пояснений его ценности. Я пожал плечами, мне то что, я не любитель вина. До появления у меня учителя, я предпочитал холодную водку на кухне или кровавую Мэри в баре. Тренировки заставили меня полностью отказаться от алкоголя. Что было почти неправдоподобно, я не хотел пить совсем. Ну, не надо было. К тому же я постоянно помнил про Новый год и не хотелось так бездарно расходовать время. Шалье, когда я заявился к нему в этот раз, спросил меня, зачем я это делаю? Я сказал, что жизнь штука короткая, а так хоть жалеть не буду, что что-то упустил. Раньше меня бы удержало соображение ценности моей жизни, теперь на это было наплевать. Шалье долго молчал, потом неожиданно сам высказал желание мне помогать в разумных пределах. Тогда он и отправил весточку Лону. А я вспомнил, что так пока и не спросил Лона, поет ли он?

Лари заметила, как я обошелся с ее вином, и через пять минут у меня в руках была чашка какао. Музыканты играли на гитарах. Две красотки эротично исполняли танец на тему лесбийской любви.

Лари привела к нам высокого красивого мужчину, который выглядел усталым до предела.

– Это лекарь Асодар, -представила она его.

Асодар уселся, получил свой стакан вина и стал пить, наблюдая за танцовщицами. Следующим номером было нечто уже более массовое. Там четыре женщины по очереди пытались соблазнить неприступного мужчину, используемого ими в качестве шеста. Я ему искренне посочувстовал.

Асодар посмотрел половину танца, потом неожиданно развернулся корпусом к нам с Лоном. Он уставился на нас. Я предположил, что придется этому типу объяснять, что мы здесь не работаем.

Асодар не оправдал моих худших ожиданий.

– Позвольте обратиться к вам, – Асодар заговорил с нами столь выспренним стилем, что я долго не мог понять, о чем он толкует. В переводе на нормальную речь становилось понятно, что Асодар просит меня, как товарища, который по предсказанию должен встретится с драконом, узнать для него некие сведения.

– Что вы конкретно хотите узнать? – мне страстно захотелось избавиться от этого типа. Лон был в курсе предсказаний Шалье, ему тоже не нравилась назойливость Асодара.

– Мне надо узнать о тайной методике сохранения долголетия, – признался Асодар. Он еще долго нам рассказывал о своих экспериментах в области продления молодости. Я пожал плечами и согласился спросить дракона, если когда-нибудь его встречу. Асодар сообщил мне, где он живет, где живут его родственники и прочее, лишь бы я его навестил после своей встречи с драконом.

В общем по моему вечер не удался. Оставив Лона с Лари, я пошел наверх в покои Шалье. Пусть Лон отдувается за нас двоих, а мне лучше поспать. В эту ночь учитель рассказывал мне о тайнах воды и велел найти озеро, он будет меня учить сражаться в воде. Это мне казалось бредом, но я не спорил. Уже перед тем, как проснуться, я спросил учителя о бреднях Асодара. Он долго смеялся, потом пояснил, что драконов нет на свете. Я уже знал, особенности его формулировок. Нет на свете, означает, что они живут во тьме. Это давало определенную пищу для размышлений. Я спросил учителя про магию, которой владеют драконы.

– Они сами по себе магические существа, – признал учитель. – Я кое-чему научился у них. У драконов в систему взросления включены прогулки по другим мирам в бестелесном облике. Когда они устают, то могут пожрать чужие души. Они их выковыривают из тела. Поэтому, есть старое поверье, что когда внезапно умирает человек, то говорят, что его забрал дракон.

– Стоп! Как они вынимают душу? Ее обязательно потом есть? – я обомлел. Возможно, что в ответе учителя будет ответ на вторую часть моих проблем с организацией побега.

– Я понимаю, что ты хочешь, – учитель решал. – Это другой уровень, но я тебя научу, как это делать.

Утром я разыскал Лона в кровати Лари, бесцеремонно выволок его, велел привести себя в порядок и найти лопату. Не слушая ругательств Лона, я отправился на поиски хозяина дома Шалье.

Через час они слушали мой план и качали головами, выражая то ли восхищение, то ли недоверие.

– План такой. Во-первых, надо найти тайник Чава. Думаю, что там лежит еще одна бутылочка. Я ее попью, загляну в эту тюрьму. Затем я выну из тела Марэнэ ее душу. Не спрашивайте как, но это возможно. Ее похоронят, ты, Лон, ее откопаешь и вывезешь. Я буду все время держать ее душу, чтобы не ушла. Потом обратно загоняем ее душу в тело, и все у нас получится.

Лон и Шалье потребовали, чтобы я им это еще раз повторил. Я повторил. Лон высказался в том духе, что я форменный ненормальный, но он согласен попробовать мой план. Шалье сказал, что этот побег войдет во все справочники всех миров. Я скромно попросил его не преувеличивать и помочь мне в поисках тайника местного шамана Чава. По описаниям Лона и моим дополнениям Шалье определил, где надо искать.

Тайник Чава отыскался, в дупле дерева нашлась и заветная бутылка. Правда, самого шамана я так и не повстречал. Я пробовал расспрашивать Шалье, какой рядом находится населенный пункт, но результатов это не дало. Шалье был уверен, что ближе всего к этому месту Южный и Северный Корте. Никаких поселений или отшельников в этой местности не наблюдалось никогда. А насчет возможного проживания шамана Чава в Корте, Шалье однозначно дал отрицательное заключение. Не мог такой человек остаться незамеченным Шалье. Я отложил эту загадку на потом.