Текст книги "Черта (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
босыми ногами по кафелю
… и вынырнула за дверь).
Замер, замер, ошарашенный увиденным. Тяжело сглотнул.
– Юрий Дмитрич, что вы так ведете себя, будто никогда не видели полуобнаженной девушки.
Прокашлялся и мило (пристыжено) улыбнулся.
(спешно оторвался взглядом от моей груди и наконец-то уткнулся в глаза)
– Й-й-я... Вот чего пришел.
– Да, слушаю…
(и снова тяжело сглотнул; волнения так и разрывало его изнутри – да уж, а если бы я полотенцем не прикрылась – его инфаркт бы схватил??)
Вновь прокашлялся. Отвел взгляд в сторону. Глубокий вдох.
– В общем, уезжаю я.
– ЧТО??
– На несколько дней. Меня заменит Федор Николаевич. А..а.. вот и он, кстати…
(к нам спешно приближался молодой человек,
лет так около тридцатка)
– Вот он и заменит. Так что прошу, не опаздывайте на занятия. И ведите себя сдержано, прилично. Особенно ты, Света. Прошу, не пререкайся.
….
Федор Николаевич Маранцев. А это – староста моей группы, Киряева Светлана.
(что???
этот ублюдок… , едва меня завидел,
как гадкая, пошлая улыбка расплылась на его лице;
игриво вздернул бровью, скользя, меряя взглядом меня с ног до головы –
казалось бы, тут же раздевая в своих пошлых фантазиях)
– Очень приятно, – вкрадчиво прошептал этот урод.
Фу. Нервно дернулась, сжалась я. Спешно скрестила руки на груди, прячась от больного внимания.
Промолчала. Лишь ядовито ухмыльнулась в ответ.
И спешно взгляд перевела на своего Юрчика.
Эх, мальчик, мальчик мой, и на кого же ты нас оставляешь?
Тяжелый вдох.
– В общем, думаю, сдружитесь. А ты, Федька, не забывай – это девушки, с ними ласково надо, а не так как ты со своими бойцами … обращаешься.
– Непременно, – ехидно заулыбался тот, – буду чрезмерно ласков и нежен.
– На этом – всё? – не выдержала я больше… присутствия похотливого кобеля.
(его тупое, смазливое личико только и раздражало)
– Да, – спешно ответил Юра.
– Тогда я пошла. Баня стынет.
Резкий разворот – и скрылась за дверью.
Фу, мерзость.
Этот взгляд Федора… просто коробит. Будто кто на меня помои вылил.
Бве.
Пффф… срочно в душ.
Отмыться от … грязи.
Глава Восемнадцатая
Называйте это хоть паранойей, хоть каким-то бзиком, но …
Федора я на дух не переносила.
Как и просил Юра…
Да нет. Причем тут его просьба?
Просто… не хотелось трогать дерьмо, чтобы оно… не попортило воздух.
Молчала, словно воды в рот набрала. На тупые шуточки – не реагировала. На подколки и унижения – забивала.
… глупое, навязчивое чувство, что еще чуток – и я вынесу ему мозг… одним выстрелом.
Просто, дайте мне причину – и разорву!
***
(стрельба в тире – одна отрада;
этот идиот сваливал в подсобку – оставляя нас наедине с мишенями)
– Лена? А где Лена?
Лера, куда Лена свалила?
– Не знаю. Я ее не видела.
– Она вроде… к Федору пошла. Живот заболел, вот и хотела отпроситься к медикам.
Черт.
Сердце ойкнуло. Не знаю, не знаю, с чего я взяла – но тупое предчувствие дикой сиреной завыло внутри.
Какого хрена???
Я… я замерла,… опешила, растерялась на миг – не могла поверить своим глазам, своей логике.
Доли секунды – и понятое… током, иглами выбилось, отпечаталось в разуме, приводя сознание в ужас.
Заплаканная Лена… зажатая в углу. Федор, выкручивающий ей руки. Попытки содрать с девушки штаны.
Машинально, как в дурмане… Сердце замерло. А в голове – заледенели эмоции.
Резкий рывок – выхватила из-за пояса свой ПМ. Точное прицеливание…
(машинально снимаю с предохранителя,
передергиваю затвор)
– СУКА, руки ПРОЧЬ! Вверх их, так чтобы я видела! Иначе пристрелю!
Испуганно замер. Неспешно, медленно обернулся.
(глаза выпучились от шока)
(медленно стал поднимать руки вверх, скользя по воздуху)
… вдруг ехидная ухмылка скривила губы
(я понимала, понимала, что его подчинение – слишком хрупкое,
хрупкое, чтобы надеяться или верить)
– Ты же не выстрелишь, – ядовито прошептал, прошипел.
(нервно хмыкнула)
– ТЫ… думаешь? – а руки сталью налились – ни дрожи. Ни сомнений. Лишь больное желание – ВЫСТРЕЛИТЬ.
– Свет, не надо, – вдруг… едва слышно прошептала Елена.
(торопливо отползла в сторону на четвереньках, убегая от Федора… ко мне)
– ТЫ не выстрелишь, потому что тебя сразу в Низы, на ФАРШ, пустят.
– Или тебя – за то, что попытался сделать.
Проверим?
– Свет, всё нормально. Он не успел…
– Сука ты, Федя. ВОН ОТСЮДА!
МАРШ!
Чтобы я больше не видела возле нас – иначе ...
– Настучишь?
– НА КРЫС не стучат, их выкрывают. Мразь. ВОН!
Иначе, ей-богу, всю обойму в тебя выпущу.
(нервно сглотнул)
Медленные, растяжестые шаги на выход. Веду, слежу дулом за ублюдком, держа на мушке суку: рыпнется – выстрелю.
– Я еще тебя достану.
– Я не боюсь.
Я понимаю, понимаю, что в любую секунду он может выхватить свой пистолет (из-за пояса, если он носит его, как Юрка, или же дернется в сторону – и схватит с полки какой-нибудь… учебный) – и мне не жить.
Пуля в лоб – и развалюсь на кафеле.
(а мертвые не плачут, да и не жалуются – сойдет все с рук).
Я знаю, что мое поведение сейчас – сверх самонадеянное. И глупое.
Но не отступлюсь. Палец прикипел к курку – и едва что… буду жать. Выстрелю.
– Пошел отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели.
(уже более сдержано прорычала я)
Нервно скривился, изображая улыбку (неохота казаться слабым).
Но подчинился… – вывалился в дверной проем и скрылся прочь.
мне повезло.
Спешно выглянула за поворот – нет его. Убежал.
Пожалел меня…, наверно.
***
Вечерняя пробежка. Тренера нет.
Присела на корточки, спиной облокотилась на станину турника.
– И что будем делать? – едва слышно прошептала Лера.
– Подождем еще немного. Не будет – три круга и…
– Идёт.
Спешно обернулись все… Прикипели взглядами к ублюдку.
Улыбается, скалится.
Делает вид героя (а в глазах смущение, неловкость и испуг) – чертов демон.
– Чего расселись? Давайте, пять кругов разминки…
… А ты, Киряева, останься. Есть разговор.
(подчинились – неспешно прошлись на беговую дорожку и сорвались вперед)
А я сижу. Сижу, не двигаюсь.
Жду.
Не торопливо, вальяжной походкой, подошел ближе.
– Света, – (глубокий вдох, выжидающая пауза – но я молчу, а потому продолжил) – Остался лишь один день. Завтра пережить – и разойдемся… полюбовно. Так как? Не будем ссорится?
– Ты уже поссорился…
(молчит, холодно улыбаясь)
Говоришь, один день? Что же… Потерпим тебя. Так уж и быть.
(тяжело сглотнул)
– Ты Филатову расскажешь?
– Зачем? Лучше на крючке тебя потаскать, – (поднялась, выровнялась рядом; пренебрежительный взгляд (мой)… меряя с головы до ног ублюдка). – Но если хоть что-то подобное еще раз произойдет, хоть малейший намек на попытку. Я выпущу тебе пулю в лоб. И мне насрать, что будет потом со мной. Ясно?
Нервно фыркнул, ядовито ухмыльнулся.
– По рукам.
Неспешно прошелся куда-то в сторону. Вдруг резкий разворот.
– Киряева, почему ты думаешь, что я тебя боюсь? Что сам не захочу с тобой разобраться, красиво замяв это дело?
– А я не думаю. Я знаю, что попытаешься. Но поверь, весь взвод не перестреляешь и в Низы не спихнешь.
(удивленно дрогнули брови)
– Значит, рассказала?
– Пусть знают, какая ты рыба. А свой шанс… меня остановить – ты уже упустил, Федя.
Раздраженно скривился.
– Сука ты, Киряева.
– Еще какая, – ядовито улыбнулась я. – А будешь плохо себя вести – еще и Смертью стану.
…
Спросите, почему я не хочу доложить начальству? Почему?
Тут два варианта. И оба – не в мою пользу.
Первый – они и так все знают… какой он. И плюют, покрывают. Подумаешь, с девочками развлекается. Все равно мы для них – мясо.
А второй – кто мне поверит? Кому поверят: новичку или тренеру? Чье слово важнее, весомее, … тяжелее?
Сама спровоцировала…
Приревновала – и за пушку схватилась... Или еще какой больной бред придумает…
Ленка молчит, испуганно отнекивается. Боится признаться.
Так что, коснись разборок – тут же скроется в кусты.
Я не осуждаю – ее дело.
Ее это просьба… всё забыть.
Не знаю, не знаю… как по мне: сразу бы удавку… таким на шею – и вздернуть, еще до рассвета, чтобы и Солнца взгляд не порочить.
Глава Девятнадцатая
***
День начался отвратительно.
Отвратительно? Просто УЖАСНО!
В.П. отчитала нас за оценки, пообещав наградить дополнительными часами физики и химии.
На складе протекли трубы, а потому наши костюмы... были «слегка» влажными. Удивительно – датчикам по барабану, а вот нашей коже – кромешный ад. Жуть, как противно.
Но и на этом удача не остановилась – душить, так душить.
Тяжелые тучи упорно стягивались в одну кучу, как бездушные гадюки.
Еще чуть-чуть – и взорвется небо… плачущим рёвом.
ПТБ.
Казалось, кто-то безумный… воздух истыкал прутьями, расписал иголками… вечными, постоянными, ледяными и гадкими; холодными параллелями… разрезал весь мир. Словно в клетку заперли птичек. И не протиснуться, не пролезть – стена… из бестелых, прозрачных лозин. Водная стихия бесстрашна.
Барабанит, язвительно выстукивает каплями по голове… и жадными потоками прозрачной крови… стекает по каске, очкам… «не промокающей» зеленой «коже».
Полный кабздец.
– Федор, и как мы будем в такую погоду воевать?
Скривился, несмело пожал плечами.
– Как и все.
***
На самой базе… единой отрадой стали небольшое крыльцо хижины, да беседка в центре поляны.
– Сама с картой разберешься? Или что подсказать?
– Разберусь, – гневно выплюнула слова Маранцеву и вырвала бумагу из рук.
– Как хочешь, – едва слышно прошептал. Резкий разворот – и поспешил в дом… чаи гонять.
… и вправду, чего ему напрягаться из-за нас?
– Света, тут такой дождь. Что делать будем? – едва слышно прошептала Лера.
– Так, а какие здесь варианты?
Сражаться.
Надеюсь, скоро стихнет дождь,
да и лес… вроде, густой – может, не всё так и плохо, как кажется на первый взгляд.
– Готовность номер один, девчата, – вдруг вышел на крыльцо Федор (урод, бормочет, сквозь напханный рот – уже что-то жует)
Достал ракетницу… и
Зеленая ракета сорвалась вверх, едко шипя от злости.
Неспешно развернулся. Достал из кармана бублик, закинул себе в рот – и прошелся вдоль крыльца.
Фу, мерзость. До сих пор не выходит из головы картинка вчерашнего.
И как такого подонка еще могут ставить в тренера, инструкторы,… воспитатели??? Как?
Злобно чертыхнувшись себе под нос, тут же выскочила на улицу.
Забралась в беседку, растянула карту на столе – и давай изучать план, как до этого Юрка учил.
Эх, Филатов, Филатов. Если бы только знал, как я по тебе скучаю.
***
Сукины дети. Просто нервов не хватает.
Нет, не спорю. Девчонки старались изо всех сил…
Но то ли враг был сильнее, то ли, просто, удача… окончательно повернулась к нам задом – буквально за первые два часа в меня четыре раза попали. Из них – уже две «смерти».
…
– Маранцев, дай план.
– Ты же его уже смотрела.
– Дай, мне нужно кое-что уточнить.
– Знаешь же, Капитану только один раз на него можно смотреть.
– Слышишь, с каких пор ты такой правильный стал? – гневно зарычала я. Спешно подошла к столу, и начала перебирать, перекидывать его бумажки в папке.
– Не много ли ты на себя берешь, Киряева? – удивленный, застыл Федор подле меня – но не вмешивается.
– Немного.
***
Видел Бог. Мы пытались.
Пытались.
Еще три ранения – и меня окончательно списали на «пенсию».
Дождь уже не мучил,
… зато грязь, подорванный настрой, хромой бравый дух и куча прочего дерьма в душе – сыграли, вылились в злой рок.
Всё… Синяя ракета взлетает вверх.
… отчаянно визжу в микрофон, координируя «выживших» – хотя бы успели добежать, прежде чем Красный сигнал исполосует небо.
А коль нет – сразу можно заказывать всем нам гробы и панихиду.
Чертовый бой. Чертовый день. Отстойная жизнь.
***
Два красных пореза на небе – и команды направляются на ТОС.
***
– Ну что, бычка. Выкусили? Не долго правили балом? – вдруг послышалось за моей спиной.
Резкий разворот.
… взгляды встретились.
Ну, сука. Это ты зря.
Резкий, жестокий удар… с кулака прямо в нос… – и только красная юшка потекла из носа. Инстинктивно прикрыла лицо руками – да поздно, милочка…
Замерла. Растерянный взгляд, глаза метают молнии по сторонам. Секунды на осознание – и вдруг кинулась на меня в ответ.
А я ждала – перехват удара, проворным движением да руку заломать за спину, жесткий удар по ногам подсечкой – и рухнуло тело бездушно, словно мешок с дерьмом, … лицом прямо в грязь.
Дернулась. Дернулась – попытка встать – а я давлю, вдавливаю рожей в землю. Руку заламываю сильнее… до дикой боли, на грани хруста – визжит, пищит, кричит… ревет, отчаявшись, коза.
– Что, сука? Кто тут у нас бычка?
– КИРЯЕВА, МАТЬ ТВОЮ!!!!!!!
… узнала, узнала… голос моего Юрчика…
Невольно дернулась, обернулась – как вдруг резкий удар в грудь… и отлетела назад я – попятилась, нервно махая руками по сторонам – не удержалась, плюхнулась в объятия Филатова.
Спешно обернулась, жадно ища глазами того, кто бил – Командир второй команды…
– ТЫ что, урод? – дернулась, дернулась я вперед на ублюдка, но Юра тут же удержал, не дав ступить и шагу – сжал в объятиях.
– Женя, ты как? – ворковал старый хрыч, выковыривая из грязи эту мразь.
(уже не обращая на меня внимание).
– Света, – вдруг донесся голос моего Дмитрича (нервный шепот на ухо)
– … успокойся.
Прошу,
(еще сильнее давит, прижимает к себе;
вдруг встряхнул приводя меня в чувства) – Ты меня слышишь?
– Слышу, – обижено расслабилась, примирено обвисла в его объятиях. Но глаза…. Все еще пытаются… взглядом прострелить, разорвать ублюдков.
…
Уводят, уводят… героиню, мать вашу,
в дом…
замывать раны.
– Еще раз сцыкнешь на меня – УБЬЮ!!
(зарычала я вслед)
Вдруг отделился, от «раненной» и Дежурного, Командир Второй команды… и спешно пошагал к нам.
Презрительный взгляд… на меня, а затем – на Дмитрича.
– Ну, что? Как будем разруливать ЧП? Диву даюсь, Филатов. Что за звери больные у тебя в взводе.
– А что тут рулить? – вдруг отозвался Федор. Быстрые шаги – и замер подле нас. – Ваша красавица сама ее спровоцировала. Вот и думайте, кто тут виноват.
– Неужто? – ехидно заулыбался старик.
– Да, – гневно прорычала я (нагло вмешиваясь).
– А что тут решать? – вдруг холодно проговорил Юрка. – Либо обоих на ковер,… либо… ничего и не было. Издержки тяжелого боя.
Замялся, замялся Командир. Нервно рассмеялся.
(заледенела ухмылка; тяжелые мысли сдавили эмоции).
Что? Женечку стало жалко? Суку недорезанную.
Урод больной (нервно дернулась на месте – так и хотелось плюнуть в лицо ублюдку)
– Ладно. Если все «за», то никто ничего не видел. Так? – наконец-то изрек Командир.
– Так, – спешно ответил Юра.
– Так, – ядовито ухмыльнулся Федор, и не двузначным взглядом уставился в мои глаза.
( в расчете?)
Ну и вали нахрен,… подонок.
Если думаешь так искупить свое дерьмо – то глубоко ошибаешься.
Наступит день – не я, так другой… отрежет тебе… «крылья».
– Вот и хорошо. По машинам – и домой, – тяжело вздохнул Филатов, крепче обхватил меня за плечи, и как пленную, психованную пленную, потащил в УАЗик.
…
– Света, Света, а я так на тебя надеялся. Верил,… что не подведешь. А ты?
– Юра, если ты меня еще хоть раз оставишь с этими уродами – я тебе лично… нос расквашу.
Едко рассмеялся.
– Киряева, Киряева. Хулиганка ты моя.
Глава Двадцатая
***
Тяжелый вздох. Устало откинулся на спинку своего кресла и замер. Секунды размышлений – и нервно потер переносицу.
– Ну, Киряева. Рассказывай,… как ты докатилась до такой жизни?
– А что тут рассказывать? – Ехидно заулыбалась я. – Эта уродина получила по заслугам. Вот и всё.
(и снова тяжелый вздох)
– То есть, это… всё, что было, это – нормально? В порядке вещей?
– А что ты от меня хочешь услышать? Что «я больше так не буду»? Да? – неспешно подошла ближе. Присела на край стола.
(не выдержал – тут же встал; растяжисто, неспешно прошелся из угла в угол – нервно, едва сдерживаясь).
– Ни ты, ни я в эти слова не поверим – полный обман, – продолжила свою речь, так и не дождавшись… ни «за», ни «против» его.– Меня будут провоцировать…
– И ты будешь отвечать? Так?
– Так.
– Тогда зачем мучится? Сразу билет в Низы – и там быстро определишься, кто сильнее.
– Я не сильнее, я – умнее.
– Киряева, – (нахмурил брови), – тебе не кажется, что ты много на себя берешь?
– Юра, это – всего лишь шутка.
– Расквашенный нос, едва не сломанная судьба – ЭТО ШУТКА?
(промолчала – всё равно мои ответы его не устроят)
– Я так и думал, что нечего сказать.
(невольно хмыкнула)
Глубокий вдох.
– Лучше расскажи, куда уезжал. Что делал?
Застыл. Замер. Пристальный взгляд на меня… а бровь-то изогнулась, как змейка, выдавая (играя) удивление.
Промолчал.
– Брось, Юрка. Не строй из себя партизана. Интересно же… на что ты нас променял.
Раздраженно хмыкнул.
– Никого я ни на что не менял. Обязанности, Киряева, обязанности. Тебе ж не знакомы такие слова…
Но разговор сейчас не об этом.
(раздраженно скривилась, проигнорировала)
– Так, где ты был? Иль это – ужасная тайна?
– Тебе не надоело мне тыкать?
(мило ухмыльнулась)
– Нет.
Ты не намного меня старше,
чтобы тебя… в «Выкашные старики» записывать.
– Вообще-то, Светлана. Называть на «Вы» – проявление уважения. У нормальных людей.
– Ой, ой.
А как по мне… этот нюанс только отдаляет собеседников.
Разве нет?
(уголок рта предательски дрогнул, выкрывая улыбку... на миг,… но тут же маска равнодушия стесала все эмоции на «нет»)
Промолчал.
– Так как? Где был? Ой, пардон. «Были»?
– Вот только не язви.
(рассмеялась)
– Тебе не угодишь.
– Был… был…
Был на состязаниях.
Раз в три месяца собираемся взводом – и участвуем в Турнире: демонстрируем свои способности, … выясняем, кто в чем стал лажать, отставать, забывать, выискиваем пробелы. В общем, пытаемся держать себя в форме.
– И тоже… с радиоволнами и прочей хренью?
– А ты предлагаешь… боевыми?
(пристыжено улыбнулась)
– Нет, конечно. Как же мы тогда… без своего Филатова жить будем? Киряева всех же … поубивает.
– Да я не сомневаюсь. Но, спасибо, что так высоко меня ценишь. Сразу – в трупы записала.
– Не за что… – ехидно улыбнулась. – И как? Кто кого?
– Черт, Киряева. Ты, действительно, думаешь, что я – какой-то инвалид? Или что?
(не сдержала смех)
– Нет, конечно. Но одного Рембо на взвод – маловато будет.
– Вот зараза. Всё равно издеваешься.
– Я же… любя.
– Оно заметно.
(невольная пауза)
– Так выиграли?
– Выиграли, Света, выиграли.
– И что за приз?
(ехидно улыбнулся)
– Ты.
– Я? – (подыгрывая издевке)
– Кабздец, барышня. Вы еще не поняли, что здесь не бывает «мирских» призов? На Турнирах – это Престиж, поддержка звания «Элита», в бою – жизнь.
– Так ты из «Элиты»?
– Нет, рохлю поставили в тренера. В общем, с тобой, Киряева, всё ясно.
– Ну, прости…
(улыбнулся)
– Не прощу.
– Ой, ой…
(тяжелый вдох)
Неспешно встала, обошла его стол – и плюхнулась в кресло.
– Хреновый царский трон, маэстро.
– Чем же?
– Твердый… Юр, – (наконец-то решилась на тему, давно меня волнующую),– а ты… стрелял когда-нибудь в человека? По-настоящему… боевыми.
– Света, что за вопрос? – (резко обернулся)
– Ответь. Прошу.
– Ну, стрелял. И что?
– Убивал?
(нервно скривился; тяжело сглотнул)
– Я не буду обсуждать это с тобой.
– Ну, скажи!
Трудно?
– Зачем это тебе?
– Просто… хочу знать.
– Свое «просто»… оставь себе. Ясно?
– Ну, ответь. Прошу. Мне, действительно, очень важно.
– Убивал. Довольна? – нервно рявкнул; спешно отвел взгляд в сторону.
(не реагирую на психи)
– И каково оно?
– Киряева, ты что, чокнулась? Что за глупые вопросы? Тебе не кажется, что это – слишком личное?
(замерла; опущен взгляд в пол – а в голове лишь… Федор и то… мое желание убить его)
– Что-то произошло? А я не знаю? Или что? – вдруг уперся руками в стол. Приблизился, повис надо мной. Глаза… пытаются взглядом пробуравить душу
(невольно уставилась на него в ответ)
– Нет. Ничего,… но… можешь, ответить?
(замер; взгляд бессмысленным комом укатился прочь)
Вдруг резко отдернулся. Отстранился.
– Нечего здесь обсуждать…
Прости.
Спешные шаги на выход из подсобки.
…
Тьма. Резкая тьма вокруг. Словно кто глаза выколол.
– Черт! Суки.
– Что это? – нервно дернулась я на месте… от неожиданности, в неловком испуге.
– Да что… что. Свет отрубили. А в оружейный сразу дверь клинит – чертов защитный механизм.
(попыталась встать, идти на ощупь)
– Ай, хрень падлистая! – злобно зашипела я.
– Что ты там уже?
– Ударилась.
Чирк. Чирк – и вдруг загорелся огонек в его руке. Зажигалка.
– О, – замерла я, удивленная. – Так наш правильный Юрчик… еще и курит?
– Очень смешно, Киряева. Будто в жизни… больше ни для чего зажигалка не может понадобиться.
– Ну, не знаю…
(несмелые, робкие шаги навстречу)
– И что? Долго мы здесь сидеть будем?
– А откуда зн…
(не дала, не дала ему договорить – прилипла, притиснулась губами к его губам)
Огонек резко угас.
Обнял, обнял в ответ Юра меня.
Робко скользнул рукой по спине, прижимая ближе…
Долгий, затяжной… поцелуй.
…
ласкал, ласкал… и нежил. Прикасался едва заметными движениями, то вдруг напористо, властно… завладевал моим разумом, заставляя сходить с ума от страсти.
Несмело проник своим языком в мой рот,
… взрывая чувства в хаос.
Больное счастье расплывалось, растекалось, закипало в моих жилах.
Кружился, кружился мир в голове, рассыпаясь на крошечные звездочки удовольствия.
Еще, еще, еще… хотелось его целовать, целовать… целовать.
Словно воздух вбирать, словно жизнь в себя вливать –
Мой Юрочка…
Но еще минута – и вдруг резко отстранился. Отпрянул пристыжено,
словно кто … рассудок вернул.
– С-свет. Прости. Я… я не могу.
– Что?
– П-пойми правильно. Ты мне нравишься… Даже очень…
Н-но…
(молчу, молчу – пристыжено глотая звуки;
замерла, не дыша)
Если кто узнает… е-если…
То сразу… меня переведут, а тебя – коль не в Низы, то на – условное.
И больше не увидимся никогда.
Понимаешь?
… никогда.
Прости.
…
Зашипела, зажужжала люминесцентная лампа… наливаясь светом, жизнью.
Просветлело вокруг.
(словно кто в театре кулисы поднял – оголяя стыд и застенчивость нашу)
Резко отвернулась,
отвернулась я, пряча побагровевшее от смущения лицо, растерянные взгляды.
Боль в глазах, и в сердце.
– Прости, Свет.
Несмелый шорох – и едва слышно захлопнулась дверь.
Ушел.
Ушел, сбежав от меня.
Ушел, вышвырнув…
Глава Двадцать Первая
– Так. Ладно. Повеселились, подурели – и хватит. Завтра Турнир. Ваш первый, и по сути, самый важный бой. Сражение.
Мало верить в себя, мало даже знать всё про врага. И даже стрелять точно… не так уж важно.
У вас должно быть что-то более ценное. И это – ничто иное, как Команда. Сплоченная, действующая, как один организм.
И «смерть» не так уж ужасна, если она запланирована, с целью, с ПОЛЬЗОЙ.
Вы не должны идти на бум, не должны «соображать» УЖЕ на местности, в процессе. Обязан быть план, а лучше три сразу. Варианты – A, B, и C.
А мало будет – и D-сюжет рассмотреть.
Ориентироваться по обстановке – дело крайнее, и редко приходиться использовать. Лишь в ряде… вон выходящих, форс-мажорных обстоятельствах. Ясно?
В настоящем бою – каждый должен знать свою роль, чтобы таких «казусов» не случалось.
Ведь представьте хоть на мгновение, если бы сердце вдруг захотело переваривать пищу, а печенка – качать кровь? Легкие ваши… стали выделать желчь, а глаза – слушать, вместо видеть. Что бы было тогда?
Разве справились бы … хоть с элементарной задачей? – просто… ЖИТЬ.
Справились?
Нет.
Вот и вам нужно… определить каждому место… в своей цепочке, нужное, ПРАВИЛЬНОЕ место, а не – выпавшее случайно.
Лавировать между событиями, быть на грани крушения – но всё равно идти к цели, четко по курсу – вот талант, вот дело, которому вы и должны будете обучится в этих боях,
… а не как лазить по деревьям, или избивать морду друг другу. Ясно?
А то, что местность изначально неизвестна – это не минус. Не издевка. А – реальность.
Только плюс в развитии ваших инстинктов.
Так или иначе, есть препятствия, и есть полезные вещи, факты, случаи. Всем этим нужно уметь пользоваться и переминать под себя. Уметь УПРАВЛЯТЬ.
Водные объекты (река, озеро, водопад и пр.) – это, в первую очередь, открытая местность, расширенное поле видимости, просмотра;
шум или идиллия – факт вашего укрытия, или же рассекречивания врага.
Руины – вышка для точки снайпера, или зона ухода от погони.
Ров, окопы, воронки – место засады или билет выжить, укрывшись от врага; способ не двигаясь, обойти врага сзади.
В общем, во всем есть плюсы и минусы. Остается лишь шевелить мозгами – и выискивать эти полюса.
И так, ваша задача на сегодня – определится с основными целями, с ролями… и поведением… в той или иной ситуации.
Наконец-то решить, кто из вас Командир – каждый сам себе, или один единственный, но ответственный за всё. РЕШАЮЩИЙ за всех.
Подумайте, продумайте и постановите.
Завтра я жду – результат.
***
Одно дело – сказать, совершенно другое – сделать.
Мозг опухал, набрякал, закипал от напряжения.
Черт, мы так не ссорились еще никогда.
Я едва сдерживалась, чтобы паре-тройке не набить… В общем, нервы на пределе. В голове – кавардак, зато планов – целый Ноль.
Браво, определились окончательно,… кто на каком оружии специализируется. Разбились по парам. Назначили замены. Определили разведчиков; нападающую, основную, силу и прикрывающих из тыла.
Сегодня взвод (по крайне мере… в мирной обстановке) признал во мне своего Лидера.
Что же, то, что будет завтра – это будет нечто.
Иль цирк – иль творение гениев.
***
Моей парой была Лерка.
…
Черт.
Юрка… Юрка…
Ни на секунду не выходил из головы.
Мой поступок. Поступок… я уже кляла себя за него.
Хотя… хотя, наверняка, поступила бы так, окажись в той ситуации снова.
Всё равно домой уже не вернусь, всё равно судьба РАСПИСАНА – тогда ЗАЧЕМ убегать от радости, удовольствия… Черт, СЧАСТЬЯ,… если оно нам обоим улыбается?
Зачем?
Почему? Почему сразу рисовать все в черные тона, если на руках – есть и цветные карандаши? Мелки.
Мелки… пройдет дождь – и смоет всё нахрен. Но это будет – потом. Потом… если вообще когда-нибудь будет. Может, притрусит снегом – да и только?
ПОЧЕМУ убегать… от меня, от себя?
Не знаю.
Чертов бой.
Я искренне пыталась думать только о цели, но едва выпадал момент затишья – как боль возвращалась… и голос... в «ушах», Юркин голос… вновь пробуравливал в сердце дыру…
Мысли… тихим плачем наливали душу тяжестью, переживанием и обидой.
Ублюдок. Трус.
…
***
(Юра)
…
– Света! Света!!! Ты жива??? СВЕТА!!!!!
Отзовись!
На грани писка, крика, плача…
… дико зашипела рация, хрипя своим бездушным пульсом.
Застыл. Замер. В груди… вмиг все поледенело, покрываясь жестким настом.
Не дышу – лишь болезненно, маниакально, психопатически вслушиваюсь в рыпение – ТИШИНУ… на том конце «провода».
(а грубый, колкий ком застрял в горле – разрывая плоть в клочки)
– Светочка… – и снова плач… тихий такой, отчаянный.
Казалось, кто-то резал на ленты мою душу… и бесчеловечно вил затем из них веревки.
И снова ничего не могу с собой поделать – жду, жду звуков, ПРИГОВОРА.
Не ше-ве-люсь.
– Да, СУКА, трава… гребанная, скользкая… Жива я, жива… Только, черт… всё болит. Сука, знала, что навернусь. И дернул бес туда ползти. Ублюдки.
Шизофренически рассмеялся… рассмеялся я, захохотал… на грани истерики.
Моя, моя Киряева.
Живая.
– Вы где? Света, вы где??? – нервно заорал наконец-то я в рацию…
а руки уже выплясывают, сражаются с радаром. Выстукиваю пальцами по кнопкам, взглядом ищу заветную надпись.
– КАКОГО ХРЕНА ВЫ НА ГРАНИЦУ ПОЛЕЗЛИ??? – злобно заматерился я…
… уже мча, мча на проклятое озеро, спасать свою безумную.
***
(Света)
– Где болит?
– Издеваешься? Везде болит.
– Стой… Куда это ты, Киряева, направляешься?
– Как куда? На север. Эти уродки… туда пошли.
– Да здрасте. Так я и отпустил тебя. Марш на базу – переодеваться.
– Ты что, покурил? Никуда я не пойду! – нервно дернулась, вырвалась из его хватки.
– Света, ты только что ныряла в озеро. С тебя до сих пор вода течет.
– И что?
– Всё ясно. Индюк, он и в Африке – Индюк.
(вдруг сгреб в охапку меня, подхватил на руки, перекинув через плечо!, и спешно пошагал куда-то в лес)
– Ты, ты чё творишь? Ау! Филатов! Юра! ОТПУСТИ немедленно!!!
– Размечталась.
– Ты, ты не можешь меня исключить!
Это же – ТУРНИР!! Очнись! Ау! Прошу!!!
– А я и не отзываю – переоденешься и продолжишь.
– Ты же знаешь, знаешь, что костюмов таких – больше нет. Я даже… это знаю.
Ты, ты не можешь лишить меня боя!!!
– В беседке в рацию поорешь. А мокрой ползать по лесу – не дам.
– В прошлый раз такой ливень был – и никто нас не жалел!!! Ююююра!!
– На вас были непромокашки. Киряева, так что не вопи.
– ОТПУСТИ!! – отчаянно заколотила руками по спине.
– Нет.
***
– Черт, Киряева! Ты, может, подождала бы,… пока я соберу свои вещи и выйду из комнаты, и лишь тогда начала раздеваться?
– Да пошел ты. У меня там – ТУРНИР!
– Бог мой, кто бы еще так визжал про соревнования?
(бурчит, рычит,
перебирает свою дрянную… сломанную мной рацию
– от злости я так била, била его (пока он меня нес), что нечаянно вышибла передатчик из кармана, а потом еще, когда Юра наконец-то опустил меня на землю (дабы отыскать свой утерянный аппарат), нечаянно наступила на нее…;
в общем, забудьте,
результат таков – рации гаплык, и я… «типа» виноватая и наказанная)
Молчит, хмурится.
Собирает какие-то инструменты, чтобы поковыряться в этой глупой, хрупкой… «трубке».
Неожиданный стук в дверь. И резко распахнулось полотно – я только и успела испуганно, пристыжено вскрикнуть.
Вмиг обернулся на меня… и гость, и мой Юрасик.
Черт! Черт!! ЧЕРТ!!! Стыдливо скрючилась, прикрывая все свои оголенные места руками…
И какой леший меня дернул раздеваться при Карасике?
Глаза округлились. Замер, не дыша, мой Юрочка.
Жадно прикипел взглядом.
– Черт! И долго вы будете на меня пялиться????
Пришел в себя гость. Нервно рассмеялся и тут же, спешно отвернулся.
– О-го-го. Ну, и страсти кипят, – (ядовито прошептал, кинул мне через плечо, Дежурный)
… Юрка торопко схватил, сорвал со стола скатерть,
вмиг подскочил ко мне, и завернул в нее,
пряча от позора и стыда.
Нервно дернула за края (вырывая из рук) и тут же укуталась плотнее.
– Сволочь ты, Филатов!
(взволнованно, растерянно, злобно прорычала… я, утопая в бесчестии)
– Я вот чего зашел, – вдруг отозвался «гость». – Не отзываешься ты, Юра, на позывные. Вот ТОС и переполошился. Меня прислали, узнать, что тут, да как.
– Да нормально всё, вот только рацию сломал. Сейчас попробую починить.
– Говорят, ЧП у тебя было? – несмело обернулся (а взгляд так жадно и выискивает повторного «бонуса»)
Юрка (живо подобрав с пола разбросанные свои вещи), приблизился, поравнялся с парнем. Резкий рывок – и открыл дверь, навязчиво, недвусмысленно, выпроваживая гостя на улицу.
…
Захлопнулось деревянное полотно, пряча обоих от моего… гневного, злобного взгляда.
– Да нет. Всё нормально. Так, ложная тревога, – послышался приглушенный голос Юрки, уже «оттуда».
(все еще стою, растерянная; внимаю звукам)
– Ладно, – (раздраженный вздох), -
Тогда так и передам.
А с девушкой-то что? – (послышался едкий смешок в голосе)
– Ничего. В озеро упала. Мокрая. Вот и переодевается.
