Текст книги "Черта (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Здесь же мужская раздевалка,… где ты умудрилась раздеться? И вещи где твои?
(едва что могу соображать,
и чего он пристал?
мне так хорошо… таааак хорошо сейчас…
а этим приземленным бредом сбивает, отвлекает… от эйфорического послевкусия оргазма…)
– В соседней кабинке…
– Вещи твои?? – взволнованно вскрикнул.
– Раздевалась я.
– А вещи?
– А вещи? Вещи… – язык заплетается, как после хорошей пьянки, – а вещи за дверью, на полу…
(спешно открыл двери…
о! а вот и они, родимые… – скромная «кучка» у входа)
– Ну, и Киряева!
(пристыжено рассмеялась: а что я?)
Сгреб в охапку, и вновь захлопнул за собой дверь.
– На, одевайся, малолетняя разбойница.
– Не-а.
– Как нет? Света!
– Я сейчас еще мыться буду, – торопко откручиваю кран горячей воды сильнее и тычу свою опьяневшую мордочку под дождик.
– Черт! Ты все вещи намочила! – (спешно забросил их на дверцу кабинки)
(рассмеялась)
Резкий разворот (спиной к нему) – и пытаюсь выдавить из себя внятные, целенаправленные попытки намылиться.
Молчит, молчит, лишь пристально наблюдая за мной.
Ну и пусть…
– Я недолго, не злись.
(и вновь молчит)
Резкий разворот – взгляд в глаза.
(что? действительно гневается?)
Но нет, нет,… не гнев в его глазах сейчас горел коварным пламенем.
(замерла, немым вопросом изогнув бровь в нелепый крючок)
– Что-то не так?
(глупо улыбаюсь)
– Не так, – вмиг прильнул, схватил меня, прижал к себе… жаркий поцелуй в губы, и недвузначные ласки рукой по спине, животу,
властно сжал грудь, умышленно пропуская мой сосок между своих пальцев…
– Мы же только закончили? – пытаюсь говорить, а сама,
сама едва уже не стону от дурных, непристойных чувств и желаний…
– А меньше нужно было попой вилять передо мной…
Вскрикнула, вскрикнула от неожиданности, резкого толчка – дерзко притиснул к стене…
– Ты – псих…
– Сама его разбудила во мне. Теперь расплачивайся.
Прилип, прилип жадным поцелуем к губам, а рукой... нежно скользнул от груди… по животу. Нежно обнял за бедро, немного приподнимая его верх.
Ловко подыгрываю – ведусь на движения.
Еще усердие – и ворвался, ворвался в меня,… вновь срывая занавес … безрассудного удовольствия.
***
Едва смогла идти,
пьяная, дурная… на ватных ногах.
В обнимку со своим Филатовым, еле дошагала до казармы.
Спешно снять верхнюю одежду – и плюхнуться в постель.
Лежать, лежать – расслабиться,… а лучше – уснуть!
Обняла, алчно прижалась к Юрочке,
короткий поцелуй в плечо –
… и покорно забылась сном.
Глава Пятьдесят Девятая
***
– Светик, девочка моя… просыпайся…
(ласковый поцелуй в губы)
Юрочка мой…
Ною, ворочаюсь, дую губы…
– Я спааааать хочу…
– Филатова, не чуди. В машине выспишься… – а вот и нелегально вмешавшийся голос Венцова.
– Аааааа…. Побейте его… Он – изверг!
– Ну, же. Радость моя. Давай, вставай…
(обнял, обнял за плечи и насильно оторвал меня от подушки)
– Юра…
– Давай, давай…
вставай….
Быстренько вскочим в машинку – и будешь там дальше спатки.
***
– Ну, что, девчонки. Все готовы?
– Угу…
– Да.
– Еще бы…
– Молодцы. Провиант, палатки и прочий хлам мы уже с Филатовым отперли в авто.
Так что… вроде бы всё.
Кто хочет, может, попрощаться со своими родными койками и комфортом.
А так – по сумке в зубы – и Go.
(Юра спешно схватил свой и мой багаж)
– Давай иди… – мило, ласково улыбнулся и немного кивнул головой в сторону выхода, реагируя на мой возмущенный вид.
– Юр! Я и сама справлюсь. Дай сумку… Что ты на себя все навалил!
– Иди…
– Ну, Юр!
– Мне не тяжело. Иди давай, а то сейчас отшлепаю по попе… за непослушание.
(надулась, надулась –
но ненадолго, счастливая улыбка смела все с моего лица,
не выдержав напора распирающей изнутри меня радости, гордости, счастья – заботливый мой Юрочка, как же я тебя люблю!)
***
– Захар Ефимыч? Не спиться? – спешно подковырнул Венцов.
– Да вот решил, вас провести.
Ничего не забыли?
– Да, вроде, ничего...
– Звонили с Аэродрома. Самолет уже ждет вас.
– Вот и отлично…
(раздраженная долгой прелюдией, едва не схожу с ума, не терпится стоять на одном месте – дергаюсь во все стороны, кручусь-верчусь – быстрее бы уже идти, в машину, СПАТЬ!!!)
Тимур?
В дальнем углу коридора застыл несмело, робко (прячась?), замученный, грустный Тимур…
Боль и отчаяние… болезненными шрамами отпечатались в его глазах…
… жадно, пристально всматривается на свою Юльку. И молчит. МОЛЧИТ!
Молчит, дурак…
… молчит. Так и не признался… Да еще и с меня слово взял. Чертов индюк!
– Тим, – несмело позвала я.
(быстро перевел взгляд на меня)
(пристыжено улыбнулся, опустил глаза в пол)
Черт! Черт! Ведь так нечестно! НЕЧЕСТНО… зачем так издеваться над собой? Зачем скрывает? Зачем ее отпускает?
Ради чего?
– Ладно, ребята, – тяжелый вздох (Ефимыч был явно в раздавленных чувствах). – Берегите себя… Надеюсь, еще свидимся…
– И не раз, – впервые за долгое время без издевок и шуток, искренне улыбнулся Аристарх.
Пожали друг другу руки.
– А, черт с ним! – Захар вмиг притянул к себе своего друга и жадно обнял за плечи. – Не дури. Помни, ты мне как сын. Береги себя, Стах. Слезно прошу!
– Да всё будет, Ефимыч. Всё будет у нас хорошо.
И ты себя береги. Не нервничай по пустякам…
– Удачи вам.
– До свидания.
– Давайте,
с Богом…
***
Да уж… горечь и боль,
Яркие эмоции – лучший способ проснуться.
В голове просветлело, в то время как на душе – все покрылось пеленой, мраком грусти и сдавленных слез.
Прижаться к своему Филатову, уткнуть нос в грудь… и замереть.
Не сон, не сон – а мысли глушат голову…
Одно знаю точно, если со мной рядом мой Юра – мне ничего нестрашно, ничего не жалко, ничего не боюсь.
Умереть, умереть в его объятиях – это лучшее, что может мне подарить этот мир. Лучшее…
***
(Лера)
Обняться с Юлькой – и попытаться уснуть.
Да почему-то мысли, дрянные мысли только и бомбят голову разрывными снарядами…
Света и Юра…
Завидую я им? Завидую?
Черт, наверно совру, если скажу… что «Нет».
Да, я помню, помню – обещала, просила Господа, что если со Светой всё будет хорошо, то покорно приму, что Даню больше никогда не увижу…
Черт, черт, но почему же тогда тааак больно?
Почему вместе с обещанием… не забрать и эту боль? Чувства?
… воспоминания.
Каждую ночь перебирать наши встречи – перебирать… и злиться, кричать на себя за это.
Казнить и вновь прощать…
Хотелось, хотелось бы мне…. Чтобы мой Даня, как Юра, за мной в Низы подался?
Черт! ХОТЕЛОСЬ БЫ! ХОТЕЛОСЬ!
Но не имею права об этом просить…
Не имею.
И знаю, знаю: то, что он за мной не побежал – еще не означает, что не любил. Не означает…
Данечка… буду ли я тебя помнить вечно? (сколько буду жить)
Буду ли любить?
Несомненно. Несомненно буду…
Но судьба, жизнь решила иначе.
Поставить метку «прошлое»?
Не смогу…
Никогда не смогу…
Я буду ждать, буду…
Пройдет два с половиной года… – и закончишь Академию.
Тебя определят в Элиту…
Да, Элиту – верю, верю,… что ты достойный этого звания…
А там, а там… может, что измениться… или Тим ошибся.
И я тебя встречу…
Хотя бы раз. Раз – пусть и последний для меня.
Пусть даже будешь на зачистке… моей зачистке…
Мне все равно.
Убей, убей! Но найди прежде…. Обними и скажи, скажи… что все, что у нас было – БЫЛО, БЫЛО по-настоящему, правдой…
И имя всему тому – Любовь.
– Лера, ты что… плачешь?
– А? Не… то так. Расчувствовалась от прощания.
– Ну, даешь…
(пристыжено улыбнулась я, вытирая слезы)
Ничего…. Ничего – все будет хорошо.
Хотя бы у Светы с Юрой – и этого всем нам хватит. Хватит.
Глава Шестидесятая
***
– Так, скоро уже приземляемся в Алеппо, в Халебе. Так что можете переодеваться… И помните, мы – туристы…
– Туристы… с таким количеством оружия?
– А мы… перепуганные туристы…
… бывает.
***
– Стах, а почему бы на этой же машине и до платины не ехать, ну, или хотя бы рядом остановиться. Какого черта бросать все в Масканахе, чтобы потом пешком фигачить еще километров сорок???
– Так надежнее…
– Обалдеть, надежность…
***
– Так в чем суть дела, Венцов, ты скажешь? Или нам, как овцам, за тобой ходить?
– А в чем суть? От Эр-Ракки до плотины водохранилища Эль-Асада помочь доставить груз. Три захода.
Мы прикрываем. Правильно, Юра? Той же хренью в предыдущие разы страдали?
– Та да… Что-то типа того.
– Так, так… почему им опять Элиту не выслать?
(тяжелый вдох)
– А всё просто, Филатова. Всё просто…
(гневно шаркнул ногой по гравию, пиная, выталкивая камни вперед, будто те виноваты в происходящем)
Карту проезда конвоя стырили. И теперь врагам достоверно известен маршрут.
Менять же Верха ничего не захотели… Даже категорически запретили, дав добро лишь на локальные исправления в местонахождении точек прикрытия.
Так что, нам всем здесь будет… явно весело и жарко.
– А кто враги?
– А хрен его знает. Даже не предполагаю ни их оснащенность, ни количество…
***
– И долго еще идти?
– По карте – недолго. А ты уже спешишь развалиться загорать?
– Да, конечно. Жаль, что только крем для загара забыла взять.
– Боюсь тебя разочаровать, или же наоборот – спешу обрадовать, когда мы доберемся до места назначения, то вокруг уже давно стемнеет…
***
– Ну, что? Раскладываем палатки, занимаем удобные места – и тупо ждем завтрашнего дня.
– Так это будет завтра? Не ночью?
– Нет, к обеду остальные подтянуться, разобьются по периметру.
А в пять – в пять все действо и начнется…
***
(Стах)
– Так, ладно… До двух посижу на вахте, а то вдруг кто нагрянет, незваный…
а дальше… ты – Юрец. Мне-то выспаться тоже нужно, ибо голова совсем уже не варит.
– Хорошо.
– А почему бы не расставить «звуковые ловушки»? Как учили нас?
– Ой, не доверяю я технике. Не доверяю… Ладно, дзееевушки, доброй ночи вам.
А ты, Филатова, не изнуряй мне пацана. А то будет завтра… замученный весь, как сухофрукт, ходить. Так и провалим всё к чертовой матери.
Скривилась, скривилась Светка, показав язык.
Схватила Юрку за руку и жадно потащила за собой, в палатку…
Ох, и парочка… выпала на мою голову.
Ну, и кролики…
…
***
(Света)
– Так, ладно.
Филатовы – на эту точку.
Света, вот тебе рация и бинокль.
Во всем слушай Юру. Он старший.
Юля… ты идешь со мной.
Лера. Остаешься здесь за главную…
(скривилась)
– Сама над собой… главная?
(иронически улыбнулся)
– Стереги наши вещи. Пароль среди своих: «Воздушный змей летит на север».
Если что, даю разрешение стрелять во все, что движется и агрессивно настроено на тебя.
Рация, оружие… все есть?
– Да.
– Коль что – кричи, или бей прикладом…
– Очень веселое задание…
– Не переживай, еще навоюешься.
Ладно, ребята. По местам…
«Зеленая поляна. Это – Пятая. Мы вылетаем».
«Пятая, Вас понял»
***
– И почему мне не дал СВД? Почему втюхал этот бинокль? Я что, по его мнению, вообще ни на что не гожусь?
Юра!
– Светик, милая моя… Ты так жаждешь кого-то пристрелить?
(замерла; опешила на мгновение)
– Причем тут? Но… обороняться, если прижмут…
– Милая моя, дорогая, я тебя защищу. Не переживай.
«… Вижу объект. Вокруг все тихо»
«… на западе движение. Десятая, проверьте»
«… есть проверить»
«Всё тихо…
Ай! Черт! Стреляют…»
«Несколько тачек…»
…
«… Пятая, на вас катят!»
«Вижу!
Пятая! Все на точку сбора»
(узнала я раздраженный голос Стаха).
…
– Короче, так. Мы с Филатовым попытаемся подобраться ближе, и остановить их. А вы, Юля, Света, забирайте эти шмотки, и валите назад, в лагерь, к Валерии. Там нас и ждите. Не высовывайтесь.
Если через два часа мы не вернемся, то зовите Зеленую Поляну на помощь. Пусть придут и заберут вас в тыл.
Ни о чем не переживайте.
– Аристарх, ты только один нюанс упустил. Я без Юры никуда не пойду. Так что я – с вами.
– Нет, – жестко отрезал Венцов.
Улыбаюсь, смеюсь над его наивностью.
– Да, Света, Стах прав. Ты не пойдешь с нами.
(как кол в грудь)
– Юра… – (улыбка вмиг смылась обидой и болью)
– И даже не уговаривай. Юля, проследи, чтобы она не пошла за нами.
Резкий разворот, СВД закинул на плечо и спешно пошагал прочь.
– Юрааа! – возмущенно вскрикнула, быстрые шаги вдогонку (вырываюсь из рук Еременко). – Ты мне обещал.
(замер; раздраженных вздох, нехотя обернулся)
– Прошу. Послушай меня хоть раз!
– Это я прошу. Не прогоняй. Возьми меня,
Честно, я не буду обузой.
– Я не хочу отвлекаться на попытки тебя защитить.
– И не нужно…
– НЕТ, Света. Я, сказал, НЕТ.
(кинулась, кинулась к нему – попытка схватить за руку)
Проворное движение – и вдруг оттолкнул, оттолкнул меня от себя (испуганно замахала руками, хватаясь за воздух, оступаюсь назад – и вдруг соскользнула стопа по гладкому камню – плюхнулась, плюхнулась я спиной вперед, Юльке в объятия (вовремя подоспевшей))
И вновь хватка Еременко – стальными оковами, удерживая меня на месте…
Рычу, кричу, вырываюсь.
А Филатов больше уже и не смотрит на меня – резкий разворот и спешно пошагал за Венцовым.
Мысль, ужасная, дикая, гадкая мысль, что я могу упустить его, могу выжить… в то время, как мой, мой Юрочка погибнет – просто сорвала с катушек.
Дерзкий рывок и уже бегу изо всей дури за ним.
– Света!!! – жалобно заныла вслед Юля.
Но бегу, бегу, ни на что не реагируя.
Лишь одна цель… Одна.
***
(Юра)
Черт! И снова бежит!
Ну не могу я, не могу пойти на такой риск. НЕ МОГУ!
Неужели ей мало моей грубости, чтобы отреагировать правильно?
Неспешно обернулся… и просто замер в ужасе.
– Да ёп-те, Света! Сколько можно?! Будь взрослой, – возмущенно запричитал Аристарх. – Мы время теряем… драгоценное.
– Подожди, – резко перебил я его. – С ней что-то не так…
Еще, еще короткие, быстрые шаги… и буквально теперь я понял, понял…
Стеклянные, безумные, пустые глаза дикой, мертвой кошкой смотрели на меня, вызывая лишь страх.
Еще шаг – и упала, упала на колени передо мной, согнулась, скрутилась в калачик и жалобно завыла.
Спешно присел рядом, обнял, обнял свою девочку…
Черт, я думал,
думал, что ее сумасшествие (то, которым она меня встретила здесь в Низах),
давно уже прошло,
Прошла та зациклинность, паранойя…
Но, видимо, ошибался – лишь утихло на время…
Сейчас все выглядело намного хуже. Намного. Казалось, будто ее тело становилось для нее огромной темницей – а душа, маленьким комочком,… становилась во весь рост у холодных окон глаз… и отчаянно тарабанила кулачками по них, умоляя выпустить, спасти….
… прося меня забрать к себе в душу и в плоть.
– Маленькая моя, не плачь. Я никуда не ухожу. Слышишь? Слышишь, никуда… Я остаюсь с тобой. Только с тобой. Не переживай.
Не верит, не слышит… все еще в шоке и прострации.
Бог мой, как же я ненавижу весь этот мир,
за то что он так измывается над моей девочкой,
до чего ее довел…
(шорох, незваный шорох где-то сбоку,
оглянулись: Юля)
Вот и хорошо. Хорошо, что Еременко нас нашла…
– Светик… Котик, ты меня слышишь?
Несмело поднял ее лицо за подбородочек…
Боже! Да как, как же мне страшно смотреть в эти ее неживые, безумные, отчаянные глаза…
… когда-то, когда-то всё это ее сумасшествие уже привело к попытке самоубийства;
я больше такого не выдержу….
Резкое движение, ловкость рук…, сжав волю, чувства в кулак, – и
… сделал…
сделал, что обязан был.
Обмякла, обвисла в моих объятиях.
– Эй, что Вы натворили? – испуганно кинулась ко мне Юля.
– Я усыпил ее. Еременко, вот, на … возьми все эти запасы снотворного. И до того момента, пока я не вернусь, ты будешь исправно всё это ей в кровь вводить.
Обещай!
– Д-да, хорошо, – живо схватила в руки пузырьки, шприц и пистолет (запрятала в карманы).
– Юля, пожалуйста… Проследи за всем этим. Прошу, молю…
Это очень важно. ОЧЕНЬ.
Света со всем этим сама не справиться.
– Хорошо.
Обещаю,
я сделаю.
– Сможешь ее оттащить до лагеря?
– Думаю, да.
– Спасибо…
***
(Юля)
С измененным телом нести на руках Киряеву – проблемой не стало, а вот по памяти найти место… того самого «лагеря» – … тут уже пришлось намотать круги.
…
– И что? Он ее усыпил? Прям… вот так?
– Видела бы ты ее.
Светке точно крышу сорвало, когда его перевели…
Теперь не на шаг не отпустит. Быстрее себя убьет, чем…
– Чертовы шизофреники, – злобно зарычала Лерка и пнула с ноги баклажку с водой.
– Ну, кто его знает… Что было бы с нами, если бы… мы были на ее месте.
– А я ей говорила! Сколько раз говорила: «Одумайся, Киряева! Доиграешься, будет поздно!»
– Ну, – несмело пожала я плечами.
А как по мне… я понимаю Свету…
Я бы, наверно, тоже играла бы до конца,
а уж потом – потом… будь что будет, и неважна расплата…
… ведь рядом тот, кого любишь, и кто тебя любит.
Это важнее всего…
***
– Ааааа! Лера!
Она, кажется, приходит в себя!
Лера!!
Клинко!!!
– Да бегу уже… И что теперь?
– Нужно ей уколоть…
– А, может, они уже скоро вернуться?
– А вдруг нет? Что будем делать?
– Где снотворное?
– Вот, – спешно протянула пузырек и шприц.
– Эээ, он же использованный!
В аптечке поищи запакованный!
Быстрее!
…
Черт, руки трясутся, ноги подкашиваются.
– Кто колоть будет?
– Давай, ты, Лер.
– А чего сразу я?
– Ну, пожалуйста,
я боюсь…
Глава Шестьдесят Первая
***
(Юля)
– И что теперь? Уже час прошел…
– А я откуда знаю?
– А где твоя рация?
– Я ее в палатке оставила… настройки сбила, хотела на общую линию выйти… ну, в общем.
– Кулема! – вмиг сорвалась я на ноги и помчала за связью, – чем ты только на уроках занималась?!
– Учила! Но не всем же дано…
– Тут вообще элементарно!
(ловкие движения – и вместо шипения…
черт! ведь должно ж работать!)
– Вот, и я у меня ничего не получилось, – язвительно запричитала Клинко, тыча пальцем на приемник.
(молчу, молчу,
злобно соплю себе под нос, перебирая кнопки на рации)
– А! Вот!
Пш, пш…
«Черт! Пятую подорвали.
Давайте, подтягивайтесь к дамбе… »
Застыла, застыла… я в ужасе…
Остальные, остальные слова просто растаяли, как дым на ветру.
Как пятую? Мы же – пятая… группа.
И нас… пока
Юра, Стах… ?
Бог мой…
(испуганно посмотрела на Светку – спит, спит, как младенец, ничего еще не знает)
– И что будем делать? – едва смогла выдавить из себя, гробовым голосом… из пересохшего от ужаса горла…
– Не знаю…
…
– Сказал ждать два часа, а потом вызывать помощь…
***
Назойливый, пугающий шорох побил морозом по всей коже.
Свету под руки и бежать? Или ждать, что будет дальше…?
ЧТО ДЕЛАТЬ?
Замерли, замерли в волнении…
А руки упорно прикипели к оружию, наготове –
коль что … выхватить и тут же пустить пулю в лоб незваному «гостю»…
Еще секунда, еще – и на поляне вмиг появилось несколько молодых парней.
Пш, пш… (шипит рация)
– Нашли мы их.
(отрапортовал один из новоприбывших)
– Ну, что, девчонки? Допрыгались?
(замерла я,
запрещая себе дышать)
… вляпались?
– В-воздушный змей летит на север, – неожиданно выпалила Лерка и шумно сглотнула ком боли и страха.
– Да знаю, знаю, что наши. Венцов приказал вас отыскать.
А с девушкой-то хоть что? – невнятно кивнул в сторону Светки.
– С-спит, – едва только и смогла я тявкнуть.
– Да, расслабьтесь. Мы вас не обидим.
– А что с Филатовым и Венцовым?
(лицо вмиг нахмурилось, хотя улыбка все еще плясала на устах)
– Не переживайте. Выкарабкаются…
– Так они живы?
– Искренне надеюсь…
***
– Мне нужно ей уколоть снотворное!
– Зачем?? – глаза Жукова (заместителя Стаха) вмиг округлились от жуткого удивления…
– П-просто…
(черт, даже не знаю, что сказать, как объяснить – такое надо только видеть)
Просто, она… она сразу побежит спасать, искать Венцова и Филатова…
(рассмеялся;
захохотал
– отнюдь не смешно! урод…)
– Они уже пять часов не выходят на связь.
Проводка конвоя давно закончена.
Так что…
– То есть, вы смирились? Смирились с потерей?
Потому не идете искать?
– Венцов приказал ждать. Ждать, как минимум до утра…
А держать и дальше эту вашу Филатову под действием снотворного – полный вздор.
– Вы не понимаете! Не понимаете!
Она, она… просто этого не выдержит! Она…
– Она – не животное. Решит бежать – пусть бежит.
Пуля в лоб быстро отрезвляет.
(замерла я, замерла;
ледяным настом вмиг покрылась все внутри,
замораживая душу)
– Вы бездушный!
(нервно хмыкнул)
– Забрать у них все пузырьки со шприцами – и принести мне на стол.
Нечего здесь разводить сопли, и игру в доктора!
(резкий разворот – спешно пошагал на выход из-под навеса)
***
Черт… наверно, еще никогда мне не было так страшно смотреть кому-то в глаза.
Светик, Светочка… простишь ли ты меня за эти старания держать тебя в неведении, без сознания?
Я пыталась, пыталась, сделать всё как надо, как лучше…
Как лучше для тебя…
Но увы… Увы…
Кто знал…?
И я до сих пор не верю, НЕ ВЕРЮ, что с ними что-то плохое случилось.
ЗНАЮ, что вернуться!
…
Ну вот…. Вот ты и приходишь уже в себя…
… еще немного поворочаешься, поваляешься с боку на бок,
Затем несмело раскроешь глаза…
… не сразу, нет,
не сразу вспомнишь, что произошло…
А затем, затем вдруг резко подорвешься на месте…
И отчаянно закричишь…
…
– Где? Где он??? Где я… мы? Что происходит?
… я попытаюсь объяснить. Я и Лера… будем взахлеб доказывать, что нечего переживать, что все хорошо, что… он временно задерживается. Всё идет … по плану…
А ты не поверишь, не поверишь – гневно растолкнешь нас… и выскочишь прочь.
За ним.
В ад, рай, на край света – за ним, единственным дорогим и важным.
И я не злюсь, не обижаюсь, не ревную – давно уже приняла…
Никого, НИКОГО, кроме него, во всем этом дрянном мире… нет важнее для тебя, Света, никого, кроме Юры Филатова.
***
– Суки, чего стоите? Зубоскалите?
Он… он же там… Они…
Очнитесь! Почему вы не ищите их?
Ублюдки!
– Успокойся, крошка, – ядовито скривился Жуков.
(резкий удар коленом в пах)
– Сука, еще раз назовешь меня так, убью!
Дерзкий разворот и спешно кинулась бежать в лес.
Прости меня, Света.
Прости.
Руки дрожали, искренне каюсь, дрожали от страха, волнения и испуга…
Но как только палец прикипел к курку – всё внутри вмиг застыло… шаткая конструкция моментально заледенела.
Глубокий вдох – и выстрел.
Невольно ойкнула, схватилась за шею – и упала на землю.
– Вот это точность! – рассмеялся кто-то рядом.
А я бегу, бегу уже к своей Киряевой, бегу…
Кинулась за мной и Лерка.
– Что ты сделала? Что ты натворила?
– Снотворное… Я только вот вспомнила про пистолет, что Юрка давал…
– Черт, она себе шишку набила…
– Ну, вы даете… – вразвалочку шагая, приблизился к нам Артем.
– Я же говорила, не будить… ее…
– Прям жуткий… спящий зверь, – иронически прыснул тот.
– И что теперь?
– ДА, правильно, – наконец-то вернулся голос к Жукову (после смачного прихода дикой боли), – усыпите эту суку. И желательно навечно!
Глава Шестьдесят Вторая
***
Пузырьки с лекарствами нам вернули… И что теперь? Что?
Снова ее пичкать?
Черт, так и хочется себе руки вырвать за эти поступки…
– Что это? – первой отреагировала Лерка.
Дикий грохот пронзил ужасом все тело.
Резкий рывок – и обе вылетели на улицу.
Яркое зарево до сих пор освящало небосвод медовым светом.
– Что происходит? – испуганно прошептала Клинко какому-то, дежурному этой ночью, молодому мужчине.
– Взрыв, – невольно пожал плечами.
– Какой еще взрыв? – не могли поверить ни глазам, ни ушам… ни рассудку.
– Не знаю, – и вновь передернулся в сомнениях.
– Думаю, это и есть коварный план Стаха, – неожиданно раздался голос Жукова. – В его стиле. Наверно, отыскали базу врагов…
Так что, вероятно, утром можно ждать гостей…
***
(Света)
Кошмар или правда,… но мир был слишком ужасным, чтобы желать о его реальности. Я бреду, бреду по кругу, в темном лесу, в чаще… Бреду в поисках своего Юры, и едва нахожу, нахожу выход, то место, где он лежит… – как вдруг резко темнеет в глазах, еще мгновение – и я вновь оказываюсь на стартовой точке, позиции, откуда начиналось все.
И снова бег по кругу – иду, бегу, мчу вперед… с целью отыскать Филатова.
Как белка в колесе,
и погоня моя – бесконечна…
Цель есть – да конца пути нет. Недостижимая мечта моя…
Как сильно, быстро не крути колесо – всё равно… будешь на шаг позади…
Резкий приход жуткой вони вмиг отрезвил сознание,
хотя разум все еще сражался с тьмой и тяжестью погони…
– Что? – пытаюсь сообразить, – Что?
Где я?
И вновь эта комната.
Стоп, то, что снилось доселе – реально?
Всё, что было в дурном сне… было на самом деле?
Резко срываюсь с постели (и едва не падаю).
– Осторожней, – вовремя подхватила меня Юля. – Ты очень ослабла…
– Где он?
– Да здесь, рядом… Вернулись.
– Где? – резкий рывок к выходу –
И на четвереньках доползу к нему, только не мешайте…
– Света! – жалобно заныла Еременко. – Да не рвись ты. Сейчас придет…
***
(Юля)
Не верит, не верит…
Рьяные попытки удерживаться вертикально – и вывалилась наружу из-под навеса.
Спешно иду за ней…
И перечить не смею.
Как испуганная лань, осмотрелась по сторонам.
И вдруг замерла. Замерла в шоке, в счастливом удивлении.
Слезы, слезы больной рекой тут же сорвались с глаз.
– О, Филатов. Твоя разбойница проснулась. Берегись, – радушно рассмеялся Венцов.
Еще мгновение – и со всей дури рванула Киряева к своему Юрочке.
(попытка успеть отставить на скамейку тарелку с супом, прежде чем Светлана навалиться, кинется на него)
Смела, смела все на ходу, как ураган.
(успел отставить – да не помогло.
перевернула…
затарахтела, обижено зазвенела алюминиевая миска, в паре с ложкой, упав на землю…
разлился бульон, разлетелись макароны, картошка).
***
(Света)
Целую, целую жадно,
– Миленький мой, сладенький мой.
(и тут же гневно колочу, избиваю кулаками по всему, чему попаду – от обиды и злости).
Ненавижу, НЕНАВИЖУ, тебя!
УБЬЮ!
УБЬЮ! Гада паршивого!
(улыбается, улыбается и молчит)
– Ты – больной.
Если еще раз так поступишь,
я не знаю,
не знаю,
что с тобой сделаю…
Немного отстранил от себя (чтобы встать).
Резко подхватил себе на руки
(ногами обвилась вокруг поясницы;
молчу – пристально слежу за движениями)
Улыбается, все еще улыбается.
– Я люблю тебя. И потому никогда не буду тобой рисковать, хоть разорви меня на части,
так что прошу – смирись.
(поцелуй в губы… и спешно пошагал, понес меня куда-то прочь)
***
(Юля)
– Хоть бы поели сначала! – весело рассмеялся Венцов, – а то сразу в койку.
– Не завидуй, – едко (хоть и по большей части добродушно) прыснула Лерка и пошагала к костру, за своей порцией обеда.
…
– Так расскажешь, что там произошло? – наконец-то набралась я смелости произнести эти слова.
(резкий взгляд в глаза;
малость помолчал… тяжелый вздох – и все же выдал)
– А что там рассказывать?
… Подчистили немного засранцев,
нашли у одного из бойцов карту местности с метками их позиций.
Мало-помалу, вышли на укрытия. Одно, второе – а там и вся база. Отыскали оружейный склад – и жахнули все к чертям собачьим.
– Ночью?
– Ага.
Видела?
– Да.
– Красивый «закат»?
(радушно хмыкнула)
– Относительно, – (нехотя оторвалась спиной от столба (опоры навеса);
несмелые шаги – и присела рядом). – Относительно…
…
Печально улыбнулся.
– Рада, что с вами все в порядке, – несмело прошептала я
(заламывая от волнения пальцы).
– Ладно,
пойду я спать.
Не обидишься?
(взглянул в глаза)
– Нет, конечно.
Иди…
– А то уже мозг не варит совсем, да и голова напополам раскалывается…
– Я понимаю, иди…
– Сегодня же в восемь второй конвой. Знаешь?
– Да, – мило улыбнулась в ответ. – Спасибо.
– Ладно, давай. До вечера…
– Пока.
…
***
(Света)
– Юра, ты знаешь, что я больше тебе никогда не буду верить? – (обижено надула губы, хотя взглядом все еще впиваюсь в глаза – бросая вызов, выпрашивая оправданий… опровержений, убеждений…)
(мило улыбнулся, крепче прижал к себе)
– Я знаю одно, со временем ты все поймешь, и простишь…
– А вот и нет!
– А вот и да…
Свет,…
– Что? – (все еще строю обиженку)
– Лучше ответь мне на вопрос. Только честно… Так, если бы это было реальным на самом деле…
– Ну, что уже там?
– Только ответь честно! Хорошо? Клянусь, я не обижусь…
Ну, или постараюсь не обидеться…
(пристыжено улыбнулся)
– Говори уже!
– Если бы мы жили на гражданке, в обычном мире…
… Ты бы вышла за меня замуж?
Ох…
(опешила, растерялась на мгновение я…)
Замерла.
Смущенная улыбка робко вынырнула на поверхность.
– Вот если бы... без этого «бы», – (все еще пытаюсь скрыть свое нарастающее волнение, радость и безумие).
– Хорошо, – смущенно, застенчиво рассмеялся;
немного отодвинулся от меня (на другой край постели), дабы лучше видеть мое лицо, отпечатки реакции на нем,
… выровнялся, вытянулся, набираясь дополнительной важности,
глубокий вдох:
– Светлана Киряева, ты выйдешь за меня замуж?
… хоть когда-нибудь.
(рассмеялась,
рассмеялась я: все же нашел чем испортить малину: «хоть когда-нибудь!»)
– Что? – обижено буркнул.
(покраснел, покраснел от стыда и неловкости)
– Да! ДА! ДА!!!!! И всегда будет ДА!!!!!!!!!!!!!!!
(тут же кинулась ему на шею и припала жадным поцелуем к губам)
Рассмеялся, рассмеялся счастливо, живо отрываясь от меня, для слов.
– Филатова моя…
(немного отстранилась и я, взгляд в глаза)
– Я люблю тебя, больше жизни люблю.
Так что глупо было сомневаться в ответе.
– И я люблю тебя,
моя девочка.
Очень люблю…
(робко, ласково коснулся, неспешно провел рукой по волосам)
– И хочу, чтобы когда-то ты стала моей законной женой, … Действительно, искренне хочу.
родила мне ребеночка….
С такими же красивыми глазами, как у тебя…
– Нет, лучше… как у тебя… И губки такие же утонченные.
– Я тебе дам «как у тебя»! Хватит пререкаться!
.. вмиг схватил в объятия, жадно прижал к себе.
… уткнулась носом в шею… и покорно замерла в удовольствии.
– Но это же – … невозможно?
Да?
(наконец-то набралась смелости на этот… жуткий вопрос)
– А я не устану мечтать.
…
Вдруг ловкое, не двузначное движение рукой… вдоль спины… к штанам – и отчетливая попытка меня раздеть.
– Юрий Дмитриевич, – (и снова во мне вспыхнули издевки), – Вы же говорили, что сильно устали…
– Устал, но не быть с тобой рядом.
– Так, может, сначала всё же… вздремнешь?
– Цыц, жена! Не перечь мужу…
– Ох, как мы заговорили?
Кто-то хочет лишиться своих зубов?
– Я тебе сейчас лишусь, мигом лишусь, – и тут же повис сверху, проворное движение – и немного опустился ниже…, живо задрал майку вверх – прильнул, притиснулся страстным, жадным, поцелуем к животу.
(невольно вскрикнула)
Легкие касания, ласки влажным языком по кругу… и тут же… нырнул, ворвался в пупок,
откровенно взывая к близости…
… замысловатые линии… движения, и вдруг алчное, нежное, покусывание заставило вздрогнуть от наслаждения. Коктейль боли и удовольствия… шального, развратного, похотливого…
невольно застонала…
… жаркой дорожкой стал напористо подниматься вверх, по пути тут же стягивая, срывая с меня одежду…
– Вы – точно, какой-то сексуальный маньяк, Юрий Дмитриевич, – только и смогла выдавить из себя…
но тут же приход удовольствия, возбужденный стон, рык Филатова вовсе взорвал мой рассудок,
придуманные ранее издевки, в смиренный прах.
Вмиг прилип поцелуем к груди, вбирая в себя…
руками жадно сжал за бедра и дерзко прижал к себе.
– Юрчик…
– Девочка моя…
Глава Шестьдесят Третья
***
(Лера)
Бог мой, на часах только пять вечера, а вокруг такой шум-гам,
будто вечеринка … в самом разгаре…
Преподнесенное, беззаботное настроение от яркой победы наших героев, так и витало в воздухе, шутками и смехом порхало, заражая даже самых стойких, как больная чума…
