Текст книги "Друзья (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
И снова молчит. Ему что… доставляет удовольствие меня ставить в тупик?
Или настолько всё равно?
Мол, не хочу грузиться чужими проблемами? Да?
Черт.
(но я не могу остановиться, не могу – я ХОЧУ ПОДДЕРЖКИ!!!!!!!!)
Или уже окончательно быть добитой.
– Я отказалась идти на аборт – потому и выгнала меня мать из дома…
(словно проснулся от ужасного сна –
нажал спешно на педаль газа, автомобиль вновь тронулся с места,
несколько метров – и плавный заворот налево, на наш проспект…)
Чееерт! Марат! Ну, не молчи, молю!!! ЗАКЛИНАЮ!!!!
(нервно скривилась я – глупая была идея, весь этот разговор)
– А отец ребенка что говорит?
(от неожиданности даже передернуло меня на месте;
тут же выстрелила взглядом на Дюана
(уткнулась в спину его – не отрывал взгляд от дороги))
– Ничего. Предложил оплатить операцию.
(хотя, стоп; какое предложил? наверняка, сразу бы стал увиливать от прямого денежного вмешательства! – то так просто… – возмущался, дразнил)
Машина замерла.
Приехали.
(невольно осмотрелась я по сторонам –
и все это время Марат жил со мной рядом???
в соседнем дворе??)
Тяжелый, шумный вздох.
(несмело обернулся ко мне лицом)
– Но я, так понимаю, ты этого не хочешь?
Аборта?
(невольно… пристыжено опустила я взгляд в пол)
– Не знаю…
Просто. Все…
– Я не спрашиваю про ВСЕХ. Патти.
Я спрашиваю про ТЕБЯ.
ТЫ… хочешь этого ребенка?
– Я не хочу делать аборт, убивать.
Но – это и Фернандо ребенок, а он…
– Патриция. ТЫ – его мать. ТЕБЕ решать, жить этому малышу … или нет.
И запомни раз и навсегда: Твой. ТВОЙ это ребенок.
А тот парень – тот парень уже сдался, отказался. Он проиграл.
Теперь судьба этого человечка лишь в твоих руках.
И решать только тебе.
(черт!
от таких слов только сильнее больно стало)
Судьба… целая судьба…
… решу я сейчас, здесь, сидя в машине – одно… и будет целый мир. Целая жизнь для него.
Решу другое – и ничего не будет. Будет пусто…
Господи, что же ты со мной делаешь?
– Так, Патриция.
(вдруг перебил мой молчаливый плач Марат)
Предлагаю пока пожить у меня. Пока – пока это будет тебе нужно. Пока не помиритесь.
Поверь, решишь ты оставить или нет – все равно мать примет любое твое решение. Пусть не сразу, но… поймет. Побесится – и согласится.
А ты не спеши – обдумай всё.
Время же есть?
– Есть.
– Вот и хорошо. Тем более, я часто езжу в командировки. Так что квартира, в основном, пустует.
Проблем не будет.
Идет?
– И снова ты мне помогаешь?
(добродушно, мило улыбнулся)
– Я же сказал: у тебя есть друг. Друг, который всегда поможет. Тогда зачем эти глупые переспросы?
Давай, вылезай наружу… Хотя.
Стоп.
Это ты же голодная…
Ладно, так.
Выходи, давай, из машины. Сейчас поднимемся наверх, все покажу тебе – а затем схожу, кое-что куплю из еды… А то я – кроме…как чаи гонять,
(заботливо обнял меня за плечи и повел в подъезд)
… дома ничего в плане еды не делаю.
– Как так?
– Да жизнь так вертится, что то в дороге перекушу, то в кафе, то в ресторане…
Вот и все мое досье «повара»… Увы.
Глава Двадцать Первая
С каждой минутой, как мы приближались к заветной двери,… нервы мои все сильней и сильней натягивались в тонкую струнку.
И я уже ничего не видела, ничего не соображала.
Ни этаж, ни повороты-завороты – не было попыток что-то запомнить, понять.
Даже номер квартиры, и тот не привлек внимание…
Сознание едва держалось при мне…
Быстрое, ловкое движение, поворот ключом в замке – и дверь распахнулась…
– Проходи…
***
– Если хочешь, можешь походить по квартире, всё здесь осмотреть.
Как видишь, вот сразу кухня. Дальше – зала, напротив – спальня, а там – еще две комнаты. Туалет, ванна. В общем, обычная четырехкомнатная квартира…
Когда-то я хотел сделать перепланировку, но как желание появилось – так оно быстро и угасло.
…
(шумный выдох)
– Секунду, – (скрылся в зале… буквально мгновение – и тут же, вновь появился рядом со мной). – Вот халат, полотенца чистые. Можешь принять душ,… пока я за продуктами схожу.
В общем, будь как дома…
Ни о чем не переживай, и не смущайся.
– Спасибо, – несмело я взяла протянутые мне вещи.
– Ладно, не буду тянуть кота за хвост. Быстрее уйду – быстрее вернусь.
Закрывай за мной дверь.
***
Да уж… Не зря он заговорил о ду´ше.
Страшно было даже самой на себя в зеркало смотреть, а не то, что показываться в таком виде на люди...
Растрепанные… Стоп. Нет,
«это» – давно уже нельзя так называть.
Настоящая копа сена, растерзанная в бешеном припадке больным псом …
Зареванная, грязная…
Черт, даже локти – и те все в каких-то черных, зеленых разводах…
Вот это я выдала. Вот это отожгла…
Не зря меня так ток охранник опекал – дитя неприкаянное. Хотя, наверно, я больше сейчас похожа на недобитую собаку, чем на человека…
…
Конечно, будь я малость раскованней,… сейчас бы было намного проще.
Но, увы –
… принимать душ,
да и вообще, тот факт, что мне пришлось раздеться наголо в чужой квартире, мало знакомого мне мужчины, – едва не убивал меня наповал, не вызывал новый приступ истерики…
(и даже позывы утренней тошноты пропали – нервоз, волнение и страх съели всё)
На каждый шорох я кидалась, как больное существо, металась по ванной, тут же прикрывалась полотенцем, будто на меня бежит разъяренная толпа папарацци.
Но ничего – ни-че-го! Очередной дурной переполох, основанный на пустом месте…
Черт. Это уже, наверняка, попахивает самой настоящей шизофренией.
Хотя стоп. Разве это поведение – самое необычное из всего мной содеянного?
Разве тот факт, что я приперлась жить к этому «мало знакомому мужчине», уже не говорить о моих каких-то отклонениях?
Нет?
Черт, но это же – Марат! Это же – мой Лимон!
Правда, в тихом омуте…
(как там говориться)
… кто водятся?
(явно не ангелки)
Мда.
Ладно. Что уже есть – то есть. И выбирать не приходиться…
Грязь с тела смыла, волосы более-менее привела в порядок –
быстро вытереться, закутаться в халат – и выскочить наружу.
… и ждать, ждать,
ждать,
что же будет дальше…
***
Зная весь этот район едва ли не наизусть, зная, сколько тут топать до ночника за продуктами, можно было сделать чуть ли не стопроцентный вывод, что Лимон нарочно так долго не возвращается…
… видимо, догадывался, что лучше всего адаптироваться такому психу, как я, на новом месте – в одиночестве, без надзора.
(да и душ смогу принять спокойно – не буду спешить, дергаться)
Хм. Хотя и не факт, что он в курсе, насколько я перепуганный человек…
(или как модно говорить, «скромный», «закрытый», … затурканный)
…
Сижу, как дура, я на кухне, втыкаю в окно – и боюсь пошевелиться.
Знаете, что самое страшное в этой ситуации? Что если, вдруг, что-то, где-то (в этой квартире) затеряется, или, действительно, пропадет – окажусь виноватой я.
А как же иначе? Как?
«Одна была здесь, без присмотра. Вот и…»
Может, можееет! Может, вы и правы – и я пересмотрела фильмов, но эта фобия меня просто убивает. Убивает до такой степени, что уже триста раз пожалела о том, что согласилась на эту авантюру.
Я никогда ничего не крала, и если вдруг мне такое пришьют, обвинят – это будет, просто, расстрел на месте. Уж лучше и дальше буду так страдать, как прежде, еще с десяток аварий переживу, но таааакого позора – я не выдержу. Такого моя душа (или это самолюбие, гордость?) … не выдержат.
***
Наконец-то. Звонок в дверь.
(спешно кинулась открывать)
– А я уже заждалась, – несмело скривилась в улыбке (черт, а моя фобия, оказывается, только-только начинает себя проявлять!! еще чуток – и я закиплю от нервоза; ну же – сходи, проверь, убедись, что всё на месте,… молю, Марат!)
– Да вот, пытался сообразить, что нужно. Что люди обычно покупают.
Да и тебе… и малышу, что полезно, а что – нельзя.
… хлеба купил, молоко, йогурты… творог, сметану, сыр.
Ах, да… яйца. Можно омлет сделать… если умеешь.
– Умею. А масло… подсолнечное?
– Черт. Забыл, – пристыжено улыбнулся. – А еще же и соль нужна.
В общем, так… Патти, предлагаю сегодня вечером съездить вместе за продуктами.
– Съездить? Да тут до рынка пять минут идти.
– И пакеты за собой таскать?
Кстати, Патриция.
Что бы ты не решила, насчет…
– Так что?
– Будь благоразумна. Постарайся побольше спать, не нервничать.
Особенно прошу – тяжелое не таскать…
В общем, веди себя так, что, если наконец-то и решишь оставить всё, как есть,
не пришлось о таком твоем безрассудном поведении жалеть.
(несмело закивала я головой; поджала губы)
– Хорошо.
– Так, как поступим?
А! Вот… думаю, что-то же еще брал. Вот, пельмени. Свари – поешь, йогуртом закуси и спатки.
(несмело рассмеялась я)
– Что? Я что-то не так сказал?
– Да мне, просто, уже на работу… пора.
– Патриция.
– Что?
– О чем мы только что говорили?
(невольно скривилась)
– Но… я не могу все так бросить. И потом, в декрет уходят…
– Декрет ты…
я понимаю, что не сразу всё произойдет, поменяется в твоей жизни –
будешь помогать первое время своей тетушке, пока замену та тебе не найдет.
Но сегодня ты – никуда не пойдешь. Целую ночь не спала. Синяки под глазами – уже даже не синие – черные!
Патриция.
Нет. И даже речи не может быть об этом.
Тем более, ты уже мне пообещала, что будешь заботиться о вас… двоих…
(глубокий, шумный вздох – невольно улыбаюсь…
и как можно спорить с таким человеком?)
(закачала головой)
– И хоть убей меня, не могу понять, почему ты мне помогаешь. Есть миллионы людей,… которые…
– Патти, но друг-то у меня – ты. А не те… миллионы людей.
(пристыжено улыбнулась)
– Надеюсь, и я когда-нибудь смогу тебе помочь, отблагодарить за всю твою доброту.
– Ты скрашиваешь мое одиночество – а это максимум, что я могу просить, и желать…
Глава Двадцать Вторая
– Нет. Марат. Это – уже явно перебор. Я так не могу…
– Патриция, даже не спорь. Вам с малышом нужна мягка постель, тепло и уют. А на этом диванчике – я уже привык ночи коротать. Часто, как лягу читать – так и засыпаю прямо здесь, так что…
(невольно рассмеялась)
– Настолько увлекательные книги??
– Ну. Не каждый же раз читать приключенческие романы. И самообразованием нужно заниматься. А это – увы, бывает и скучноватым.
***
– Так, постельное белье я поменял, так что…
(пристыжено улыбнулась)
– Спасибо.
– И, прости, из женской одежды у меня ничего нет, так что максимум, что могу предложить – так это свою рубашку. Она новая…
– Я не брезгливая.
(мило улыбнулся)
– Вот и хорошо. И, кстати, думаю,… сегодня, как поедем по продукты, можем, заодно заехать и забрать твои вещи. Хотя бы самое необходимое…
– О…
(растерялась я от неожиданности)
Было бы круто. Но, в принципе, я и сама могу сходить…
– Патти. И снова схожу… И что? Ты будешь всё тащить в зубах?
– Чего в зубах? В руках… у меня… не особо шикарен выбор вещей. Так что…
– И всё же…
***
– Патриция, ты еще не спишь?
– Нет.
– Прости, что тревожу. Но вот, что я подумал.
Тебе нужно позвонить домой. Скажи матери, что ты в безопасности, у своего друга ночуешь. Что пусть не переживает…
– Ха. Марат. Прошу! Она меня выгнала в три шеи. Ей плевать, где я, что со мной – пусть даже удавлюсь, лишь бы…
– Ты не права.
– Поверь! Ты просто не знаешь мою маму… Она, когда…
– Патриция. Прошу, просто позвони. Мне так будет спокойнее. И дай ей мой адрес, чтобы… не волновалась.
– Нет. Что-что, а адрес не буду давать. Иначе через пять минут прибежит – забирать меня, крича, что я ее еще больше позорю…
(нервно вздохнул)
– Ладно, тогда просто позвони.
– И ты успокоишься?
– Да.
…
– Мама!
…. Та ну хватить!
Мама!!!!
(нервно отдернула я трубку от уха, резкое нажатие на кнопку – и едва сдержалась, чтобы телефон не зашпулить в стену)
Взгляд, полный обиды и укора, обрушила на Марата.
– И о чем я тебе говорила? Ей только дай шанс – сразу целая тирада матов и презрения.
– И, тем не менее, она будет уже спокойна, зная, что ты жива. И весь этот ее крик, вся ее истерика – не что иное, как элементарное проявление заботы, переживания и любви.
(едко расхохоталась я)
– Марат, прошу, не смеши.
– Поверь, Патриция. Было бы намного хуже, если бы ты услышала в ответ спокойный тон… или, вообще, равнодушные гудки.
(тяжело вздохнула)
Может, быть… и прав. Но сейчас мне – не до понимания. Меня-то она понять – НЕ ХОЧЕТ! Тогда чего я должна?? А?
– Ну, и как теперь заснуть?
Еле успокоилась, как теперь…
– Я тебе чай с мятой заварил. Выпей – должно помочь...
(несмело протянул чашку)
Аккуратнее, горячий еще.
– Спасибо. Я как раз такой и люблю…
***
Мята – не мята, а заснуть так и не могла.
То ли тот факт, что я в чужой квартире, лежу в чужой постели, то ли окончательно расшатанные нервы, последствия истерики и нервного срыва… – только и качалась я из бока на бок, вертелась, как гриль на палочке… да лучше не ставало.
Мысли, мысли… тяжелые мысли.
Странно так… и, наверняка, глупо. Рядом с Маратом мир вдруг поменял свои краски. Серое небо вновь (как в детстве) стало голубым, а солнце – из белого… превратилось в нежно-желтое зарево.
Прошло всего ничего, всего несколько часов, как я оказалась в его обществе – а будто конец света… отступил.
Всё оказалось не таким уж и ужасным, катастрофическим.
И даже,… даже стало казаться,… что вполне реально, разумно оставить этого малыша…
(в живых)
Буду я жить дома, а что еще лучше, начну снимать отдельно квартиру…
Буду (по-прежнему) ходить на рынок
(его-то, слава Богу…, этот заработок у нас не отобрали – хм, и снова спасибо Марату).
Буду воспитывать сама. А что мне еще нужно? Кто?
Фернандо?
Фу. Как вспомню, до чего я опустилась, что я хотела – так сразу хочется себе голову оторвать.
Черт! Не заслужили… ни я, ни этот малыш такой кары – такого «защитника». Уж лучше никакого, чем «ТАКОЙ».
А если, если во всем этом… иногда, просто… дружески будет еще и присутствовать, поддерживать, подбадривать меня Марат – то жизнь, я вам, скажу… светит мне уж никак не хуже, чем была прежде.
Не знаю, глупо наверно… Да чего это «наверно»? Точно знаю, глупо питать какие-то надежды, рассчитывать на другого человека, совсем к тебе не относящегося (ни брат, ни сват, ни муж)…
Друг. Что такое друг?
Повидала я в своей жизни «друзей». Сегодня есть – а завтра… тут же забыли. И то есть еще хорошо.
ХОРОШО, ребята, очень хорошо, если просто забыли!!!
Хуже – когда помнят… и вьют веревки, питаются вами, как паразиты,… а в один прекрасный момент (Великий день смены носителя) вгоняют нож в спину – да так глубоко, так неожиданно и едва ли не с летальным исходом, как ни один враг бы не сумел…
Так что… глупо вот так надеяться. Рассчитывать, верить в Марата.
… но хотя бы чуток? Чуть-чуть? Ненадолго?
Можно же?
Прошу!!! Пусть только… нервы каплю усядут, пусть только снова начну дышать – и сразу запрещу себе… верить в сказку.
Обещаю…
… постараюсь.
Глава Двадцать Третья
И едва сон стал меня одолевать, как вдруг какой-то разговор
(отдаленный… стоп, в соседней комнате – это Марат… говорил по телефону)
… вновь привел меня в чувства.
Навязчивый шорох заставил меня выбраться из-под одеяла… и пойти на звук.
Лимончика я застала в зале…
Спешные попытки застегнуть пуговицы на рубашке
(право, это удивительно: такие резкие, быстрые движения, но настолько точные, ловкие)
Эээ. Что это я?
– Ты куда-то уходишь?
– Я тебя разбудил?
– Нет.
– Это хорошо. Да, мне тут позвонили – опять проблемы. Придется уехать.
И, кстати, если хочешь,… а то, наверняка, будешь волноваться – могу зайти на рынок, предупредить твою тетю, что ты не выйдешь сегодня на работу.
– О, – опешила я от неожиданности. – Бы… было бы круто. Спасибо.
– Ты ей… говорила, про свою беременность?
– Пока нет.
– Ясно. Тогда просто скажу, что ты себя плохо чувствуешь, потому и не пришла...
(невольно рассмеялась я)
– Она умрет от любопытства, откуда ты это всё знаешь.
Та ладно, наверняка, мать уже прибегала туда (меня искала), всё ей рассказала… Так что.
(несмело улыбнулся Марат)
– Ясно. Ну, тогда, когда спросит, ответь как есть – что живешь у меня. Тайну в этом, я думаю, нет смысла делать.
– Спасибо.
– Ладно, иди поспи. А я постараюсь управиться со всем своим… до пяти. Хорошо?
– Хорошо…
***
И всё же сон – коварная штука.
Захотел – пришел, захотел – на несколько суток тебя покинул,
правда, потом… обязательно отыграется, ой как отыграется, паршивец!
Вот так и со мной поступил – впала я в беспамятство… до самого вечера.
… на часах шесть – а Марата всё еще нет.
Несмело пройтись по комнатам (фобия моя немного притихла – правда, дотронуться ни к чему я так и не решилась – будь это статуэтка, или какая-то старинная книга)
… пробежаться глазами вокруг, удивиться, поразиться колориту убранства комнат – и на том оставить эту затею.
Одно могу сказать, Дюан очень образованный человек
(или пока только таким пытается стать?)
Стены все заставлены стеллажами с книгами.
Удивительно, но чего только здесь нет – разные жанры, разные писатели, разное время издания.
Уйма направлений и течений.
(кое-что я узнаю, слышала, встречала в школьной программе)
Здесь затерялись как произведения известных писателей, поэтов старины, так и работы современников.
Сборники стихов и рассказов, романы, учебники, энциклопедии, трактаты и прочая дребедень…
… нет каких-то фанатических предпочтений, нет зацикленности – громадный ассортимент, широкий спектр затронутых сфер человеческой жизни и бытия…
Но что самое удивительное, так это то, что здесь можно было найти (судя по названиям) книги писателей зарубежных стран, изданных на языке оригинала…
Марат – полиглот?
Очень интересное открытие…
В дальней, маленькой комнате (что обычно люди отдают под детскую) был кабинет Марта. И снова книги, книги, книги.
В углу стоял маленький телевизор. На столе – компьютер.
Захлопнуть дверь – и пойти дальше.
В комнате напротив, прямо посредине, стоял огромный черный рояль.
(Лимончик увлекается музыкой??)
В углу – маленькая софа, (или больше это напоминало кресло?)
На стенах – картины: пейзажи, портреты, натюрморты.
(застучал ключ в замке)
Едва сердце мое не остановилось от испуга – быстро выскочила, как преступник, из комнаты в коридор…
(черт, для меня даже просто наблюдать – уже едва ли не самый страшный грех)
– Привет, – мило улыбнулась я.
– Проснулась уже?
– Да где-то с час назад. Ходила вот… рассматривала твою квартиру.
Не знала, что ты увлекаешься музыкой…
– Да так… Рояль нашла?
– Угумсь…
– Он достался мне от мамы.
(вдруг отозвался Марат, тут же разуваясь и проходя на кухню)
Забрал к себе, сохранил – как память о ней.
А затем, как-то раз решил все же взяться за эту «арифметику». И пошло-поехало…
(несмело, от неловкости улыбнулась: значит, его мама умерла?)
Черт. Нужно сменить тему – не хочу мозолить старые раны…
…
– Будешь кушать? Сварить тебе пельмени?
– А?… нет, спасибо. Я уже перекусил.
(замялся на мгновение)
Прости. Привычка…
Обещаю, завтра будем ужинать вместе.
Идет?
– Идет.
(машинально, на радостях закивала я головой;
черт, и чего я так улыбаюсь, как дурочка??
– рада, безумно рада его видеть)
– Давай, я подожду. Покушаешь – и мы поедем по твои вещи, а потом – в магазин.
– Да ладно. Я сейчас же мигом соберусь – и можем…
– Патти…
(с негодованием протянул мое имя)
– Что?
(обиженно, испуганно прошептала я,
едва не краснею)
– Покушай. А затем только мы поедем. Ясно?
(несмело улыбнулась;
молчу)
– Да уж… учить и учить тебя … себя любить.
(невольно рассмеялась я)
– Это бесполезно.
– Посмотрим…
Глава Двадцать Четвертая
И всё-таки, наверно, зря мы не поехали сперва за продуктами…
… Я же знала, что мать сейчас дома. И то, что начнется – явно душу на месте не оставит.
…
– Мне, может, с тобой подняться?
– Не, нет. Не нужно.
Жди, пожалуйста, здесь…
…
Тяжелые шаги по лестнице верх. Глубокий вдох – и позвонить в дверь.
Рык, стук, щелчки…
А вот и заплаканное, замученное…
(эээ, о чем это я ???)
Злое лицо матери.
– О, явилась. Одумалась?
(молчу, молчу – ибо будет только хуже)
Быстрые шаги (на ходу разуваясь, выскакивая из своих шлепанцев), иду, рвусь в свою комнату.
– Ты что это задумала?
(и снова глубокий, шумный вздох – вместо слов, едва сдерживаюсь)
Достать из дивана пакеты, сумки, рюкзак…
Распахнуть комод…
– Я тебя спрашиваю!! Что это ты задумала???
(резкое (её) движение, шаг ближе –
инстинктивно отдернулась, пригнулась я, но удара так и не последовало)
– Ничего, – (сухо, едва слышно шепчу). – Я поживу пока у друга…
– КАКОГО ДРУГА??? ТЫ что??? ЧОКНУЛАСЬ??? Что ты несешь?? АУ, Патриция! ОЧНИСЬ!
– У такого, кому я нужнее, чем тебе.
Резкая пощечина.
(инстинктивно схватилась я рукой,
прижалась (холодной) ладонью к пылающему (от боли) месту)
Гневный взгляд ей в глаза.
Тяжелая тишина. Молчание.
(еще секунды – и разворот:
я принялась дальше собирать свою одежду…)
Вдруг рывок – и дернула из моих рук пакет,
(порвался тот – вещи посыпались на пол)
– Что ты делаешь??? – не сдержалась (в этот раз) я от крика,
тут же рявкнула ей в лицо. – НЕ ЛЕЗЬ КО МНЕ, И К МОИМ ВЕЩАМ!
ЯСНО??
– А НУ БЫСТРО ПРИШЛА В СЕБЯ!
Что ты вытворяешь? Какие вещи? Какой друг???
Что ты делаешь… со мной? А??
– МАМА!
(глубокий, шумный вдох, сдерживая ругательства)
Я НЕ БУДУ ДЕЛАТЬ АБОРТ!
ПОНЯЛА?
Хоть убей меня здесь, а я на такое – НЕ ПОЙДУ!
Хочешь выгнать меня из дома, между прочим, из моего тоже, дома – ВЫГАНЯЙ. Не гордая – УЙДУ!!!
Но бить не смей, и нервы трепать тоже.
Я НЕНАВИЖУ все те дни, проведенные здесь…
Одна только ненависть, нервотрепка, поучения и УНИЖЕНИЯ –
Вот что ты мне подарила за все эти годы! ВОТ!!!
Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ!!!
НЕ МО-ГУ!
И НЕ ХО-ЧУ!
ДОСТАЛА!
ХВАТИТ!!!
Я ухожу. Буду жить отдельно,
где угодно, только не в этом аду. Только не здесь. Не с тобой. Не под одной крышей.
…
… разворот – взять новый, целый пакет, сгрести в кучу свое шмотье, запихнуть его в целлофан…
… набить сумку всяким хламом.
Уложить ноутбук.
Белье, футболки, шорты…
Ну что – три торбы…– и весь мой багаж? И вся моя жизнь?
(беглый, едва заметный взгляд на мать – молчит, плачет, глотает мысли, гнев и слезы)
Молчи. Уж лучше молчи – чем,… чем сделаешь только хуже.
Схватила сумки – и в коридор.
Вскочить в шлепанцы – да долой.
– ПАТТИ! – отчаянно закричала мне в спину.
Поздно, мама.
Поздно уже что-то говорить, кричать, решать,
… менять.
Свою ты сторону выбрала – и она явно… не единая с моею.
Глава Двадцать Пятая
– Патти… Говорил же… пойти с тобой. Сумки – не легкие…
– Та где там… килограмма три если и будет, то…
– Ой, не рассказывай мне… – (мило, шутливо (хотя и как-то боязно, неловко) улыбнулся). – Так, стой.
(отдернул меня за рукав, заставил посмотреть в лицо)
– Что?
– Пообещай, что тяжелое таскать не будешь!
ммм… тяжелое и «не очень тяжелое».
(вновь улыбнулся –
черт, даже такое ужасное состояние, как то, в котором я сейчас нахожусь, Марат умеет ловко перевернуть, сгладить всё,
… успокоить меня,
поднять настроение)
Несмело (невольно) улыбнулась я в ответ.
– А полотенце хоть… можно в руки брать? Или оно тоже – из разряда «запретных тяжестей»?
(скривился, шутливо играя злость)
(знаю, догадываюсь, о чем он сейчас подумал: мол, для тебя, дурочка, стараюсь, для твоего малыша -
черт! и что я из себя строю?)
– Да, полотенце тоже нельзя.
(всё же подыграл мне – спасибо)
– Ну-ну...
Ладно, обещаю…
Только теперь… тебе придется меня с ложки кормить. Она же… ведь… тоже – тяжелая?
(расхохотался)
– Зря ты так сказала. Ведь если поймаю на слове – то уже не отвертишься, и не отмолишься…
***
– На рынок?
– Патти, да какой уже рынок? Время.
Поехали в супермаркет…
***
– Так, может, еще что взять?
– Сейчас, дай подумаю… соль, сахар, масло подсолнечное, масло сливочное, мука, гречка, макароны…
– Оооо! Патти! Смотри, что я нашел!
– Эмм… – (оторопела я). – А не рано ли еще на слюнявчики заглядываться?
– Как рано? Это же для тебя! Помнишь, я должен буду тебя с ложечки кормить?
(нервно рассмеялась я)
– Я же шутила.
(игриво замигал бровями)
– А я – нет.
– Ой, да ладно.
(шутливо стукнула его по плечу)
Будешь так надо мной издеваться – придется и мне… выдумать какое коварство.
Например…
Вот!
Точно! Я буду учить тебя готовить!
– Что??
– А то… Ведь ты такой умный, начитанный…
– Та где там…
– Не перебивай… мать!
– Ооо, пошла жара. Мы вошли в роль?
– Цыц, я сказала. Так вот. А элементарное – не умеешь. НЕ ПО-РЯ-ДОК!
– Есть, мэм!
– Мисс, попрошу…
– Точно, мисс.
– А то… уеду от тебя – и ты снова начнешь голодать,
а так – недолго и гастрит заработать.
– Какой ужас.
– Вот и я о чем.
– Я не про гастрит.
– А про что? – (спешно обернулась, взгляд в глаза)
– О том, что ты еще не переехала, а уже думаешь, как съедешь.
(пристыжено улыбнулась)
– Нет… ну… я же не хочу быть обузой.
– Обузой??? То еще мне сказала! Я нашел себе бесплатного повара – а она мне тут рассказывает про «обузу».
Хотя да… наверно, ты права, нужно повыделываться, себе цену набить… Чтобы лучше ты старалась, лучше (вкуснее) готовила.
– Ах ты жук коварный!
(злобно (наигранно) стукнула его по спине (по плечу),
едва тем самым чуть не выбила корзинку из рук)
– Вот и понеслась! Сейчас еще кусаться кто-то начнет!
– А я могу!
– Та я уже догадался…
Ладно, барышня моя боевая… Что еще… покупать будем?
– Конфеты.
– Конфеты?
– Да. А ты что… не любишь сладкое?
– Да как сказать… Когда-то любил.
– А сейчас?
– Мм…. Что-то не очень воодушевляет.
– Интересно, интересно.
А! Точно!
Я знаю в чем дело: то ты, просто, не те конфеты ел.
Вот я, например, не люблю шоколадные…
И хоть убей…
– А какие тогда нравятся?
– Какие? … ириски, карамельки.
– «Буратино» подойдет? – вдруг схватил с соседней полки какую-то упаковку.
(спешно вырвала я ее из рук… и с умным видом принялась изучать)
– Ммм… Пойдет. Хотя окончательный результат… получишь только после непосредственной пробы.
– Так. Еще что? Может, сок?
– Можно… Лишь бы у меня денег на всё это хватило.
– Смеешься? Какие такие твои деньги?
Забудь.
– Марат! – возмущенно взвыла я, догоняя его среди стеллажей.
– Что?
– Не вздумай!
– Что? Сок брать?
– Деньги свои тратить.
– Ну, ты же… не одна все это слопаешь? – игриво заулыбался.
(нервно скривилась)
– Ну и что?
– Как что? Короче, так. Как я сказал – так и будет. Поняла, женщина?
(игриво скривился, переводя всю эту ссору в шутку)
Ну… ну… ну… попытки совладать с своим гневом – неееет! Нет, не проглотить его, нет! Как раз наоборот, смотря ему в лицо, смотря на его милую, добродушную улыбку сложно было гневаться, сложно было вообще о чем-то своем говорить, гнуть свою линию.
Вот и теперь – единственное, что смогла я сделать в защиту своего мнения – так это уже шутливо прищуриться, изображая мегеру.
– Ой, ой…. Какие мы жЖлые! Прям боюсь…. Ааааа! Спасите меня!
(не сдержалась, чесслово – пыталась, но не сдержалась – показала ему со всей своей обиды… языка)
Разворот и пошагала к кассам.
Не переспоришь меня. Не на ту напал.
…
Да уж, продуктов мы набрали – словно собрались ехать в Антарктику…
Целая корзина (которую он носил в руках), целая тележка
(которой опять-таки он… рулил)
… да в руках моих «громадная» упаковка конфет.
(как это он мне позволил самостоятельно ее нести?? – тааакую тяжелую!)
Эх, знаю, не права я в этом споре с тяжестями – буду, буду стараться переучиваться, перестраиваться. Но я – человек, который (как заметил сам Лимончик) никогда себя не жалел в плане физическом, так что сложно придется мне…
– Так, с вас…
(черт, от такой суммы у меня и в горле пересохло)
Резкое движение – протянула я купюры даме.
– Не нужно, – тут же перехватил Марат мою руку, убирая ее назад.
– Н-но… – заикнулась я, едва не поперхнувшись от возмущения своей слюной.
– Никаких но. Мы по карточке будем рассчитываться.
(короткий взгляд на меня – подмигнул, коварно подмигнул, ликующе
– да вру, вру я! – дружески, дружески и добродушно, хотя не без издевки)
И, девушка, дайте еще три пакетика нам, пожалуйста.
…
– Жук, ты все-таки, да еще и какой… – бурчала я на заднем сидении, дуясь на Лимона за его проделку.
Но ничего, ничего не могла поделать…
Или могла?
Точно!
Сумму я уже знаю – так что оставлю эти чертовые деньги у него в квартире, на видном месте.
– Нет, Патриция. Не жук я. А, просто, поступаю так – как должен, и вернее – как хочу.
Ясно?
(обернулся на меня, взгляд через плечо)
Мне очень приятно о тебе заботиться.
Увы, в моей жизни нет никого близкого, о ком бы я мог…
так что ты -… как лучик света в моих серых буднях…
– А твоя сестра?
(расхохотался вдруг,
отвернулся, выровнялся – взглядом уткнулся вдаль)
– Моя сестра… она быстрей меня придушит, чем помощь примет. Вечно твердит – раз старшая, значит и заботиться должна она обо мне, а не наоборот.
В принципе, – (обернулся ко мне вновь). – Это – одна из главных причин, почему мы встречаемся с ней лишь раз в году.
– На ее День рождение?
– Да. И букет роз – это максимум, что она примет от мужчины. Пусть даже и брата.
(эм… ну вот… эти слова окончательно меня добили – вот такая я…
… такая? Такая я была (или хотела быть)
…но давно уже стала бесхребетным, безвольным существом…)
– Чего надулась?
– А?
Я?
Ничего.
– Между прочим, ненавижу таких людей, – вдруг продолжил Марат. – Слишком гордые, слишком самостоятельные…
Так что прошу – выброси эти глупости из головы. И не вздумай такой становиться…
Ведь как можно тогда быть рядом с таким человеком? Какая дружба? Какие чувства?
С одной стороны – выгодно… Но увы, однажды и твердость стены утомит… и тебе придется искать другое, более уютное, приятное место.
– Так… у меня… есть еще шанс тебя отблагодарить за все это?
– Шанс?
(игриво вздернул бровью)
Есть.
Умеешь печь пирожки… с капустой?
– Эм… пару раз пробовала.
– Вот твой шанс. Как-нибудь, как будет время и желание – …
– Договорились, – спешно закивала я головой
(счастлииивая, как дурочка)
– Бабушка у меня такие пекла. Давно это было…
(задумался на мгновение)
Эх, вечность … уже прошла.
– Да не такой ты уж и старый, чтобы целая вечность могла улечься в этот промежуток.
(криво улыбнулся,
игриво цыкнул)
– Внешность обманчива, Патти…
(разворот, открыл дверцу – выбрался наружу)
– Ага, еще скажи, что тебе девяносто лет… -
(запричитала я, выскакивая за ним на улицу из машины) -
И если бы не эликсир молодости, то ты выглядел как дряхлый старик?
(замигал, задергал бровями туда-сюда)
– Что-то в твоих словах есть…
– Ой, ой. Хватит уже строить из меня дурочку. Умоляю… Я и так своей неполноценностью уже сыта по горло.
– Неполноценностью?
(застыл, уставился в глаза)
Что-то я не заметил, что ты…
– Ой, да ладно. Вечно вся в проблемах и неприятностях. Зачуханное стервозное существо… да и еще…
… теперь…
– Патти, ребенок – это не неполноценность. Это – радость и настоящий дар. Так что… перестань нести глупости.
Как по мне, ты должна быть самой счастливой женщиной на земле. У тебя будет – малыш.
– Честно? – (щенячьими глазами уставилась в его)
– Честнее не бывает.
…
(в его словах, в его движениях – не было наигранности)
Странно, Марат действительно верил в эти слова…
А, может, он и прав?
Глава Двадцать Шестая
***
– Ну, что? Может, приготовить что? Ты голоден?
