Текст книги "Друзья (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Плавные движение рукой, нежные поглаживания – и стал напористо лишать меня последней одежины.
Не знаю, …
… не знаю почему, но впервые близость с мужчиной потеряла какие-либо «плотские потребности» – нужду в «правильных», «логических» движениях, потеряла натугу…
Всё выходило как-то само собой, без… усилий и сосредоточенности, на грани инстинктов, желаний и спонтанных порывов,
… но, тем не менее, или наоборот, как раз, вследствие этого, … ласки давно переросли рамки материального, физического.
… лишь эмоции, чувства и ощущения,… божественные ощущения. Едва ли… которые можно назвать реальными…
Еще, еще мгновение… еще поцелуи – и пиковый, долгожданный момент просто взорвал меня изнутри.
Крик, больной, шальной крик раздался, невольно вырвался из меня,… взывая то ли к пощаде, то ли к продолжению «мук»…
Но рассудок, рассудок уже поплыл, утонув в блаженстве… и я едва что смыслила далее…
Эйфория, больное удовольствие… на грани помешательства, левитации, порхания где-то там, за пределами осязаемого…
… в плену тьмы… и золотых звездочек (перед глазами),
В плену… счастья…
Впервые я познала, что такое любовь… в полной мере. Мере, которую не каждому дано… видать.
Марат. Мой дорогой, любимый Марат.
Сегодня ты открыл двери мне… в еще… одну, необыкновенную… сказку.
Я стала – твоя… Твоя – раз…
… и навсегда.
Глава Шестьдесят Седьмая
Стук в дверь невольно разбудил меня, вытянул из оков дремоты…
– Я открою, – едва слышно прошептал Марат и тут же зашевелился, задергался на кровати – пытаясь сообразить, что где валяется… (из нашей одежды).
(несмелый полуоборот – и я… украдкой, как партизан, стала наблюдать за умиленной картиной)
Но тут же поймали, поймали меня на горячем: короткий взгляд, едкая ухмылка.
– Спи,… а не выглядываешь, как кролик из норки.
– А разве кролики живут в норке? И потом, может, мне очень нравиться на тебя смотреть… особенно голенького…
(игриво замигала я бровкой)
(рассмеялся)
– Завтра насмотришься, а сейчас – спи…
Спешно застигнув брюки, тут же пошагал, вышел из спальни в коридор…
Щелчки замка, едва слышный разговор… – и лишь спустя несколько минут мы наконец-то вновь остались одни…
…
– Это из ресторана. Да уж, я уже и забыл, что еду заказывал.
– Быстро же они…
– Готовили на заказ, ну, и потом…
Так, Патти, может, немного перекусишь? Лазанья, картофельные клецки…
– Ммм… не хо.
Мне так хорошо сейчас, что совершенно ничего не хочется…
… кроме как полежать в твоих объятиях!
(жадно потянулась я руками к своему Маратику, застывшему у дверях с пакетом еды)
– Сначала поешь, а потом – …
(коварно улыбнулся)
– Неееет, давай сначала это «потом», а затем уж… если останутся еще силы – то…
– Ишь, какая хитрая.
Нет.
Быстрые шаги навстречу – присел на край кровати.
(спешно стал разворачивать упаковку)
– Маааарат! – обижено надулась. – Я, действительно, не хочу… И вообще, что за мода кушать на ночь?
Сам поешь, если хочешь, но меня – не принуждай…
– Так, дорогая моя, нашему малышу стоит подкрепиться.
Сама подумай, когда ты последний раз ела? Утром?
Так, все. Ничего не хочу слышать.
(дую, дую нижнюю губу, корча из себя маленького ребенка)
– Бу…
– Я те дам «бу». Так, быстро открыла ротик… иииии….
(замахнулся клецкой)
Ну!
… сейчас кто-то получит по попе. Патриция, не шали!
Давай, хоть немножко…
– Одну?
– Одну…
(но не успела я открыть рот, не успела поддаться на коварный замысел Дюана, как тот тут же добавил)
– А затем другую…
– ГАД! – (сквозь напханный рот пытаюсь говорить, злиться – и при этом сражаться с приступом смеха)
– Да, да. Я такой, – язвительно заулыбался мой Лимончик, уже норовя впихнуть в меня новую порцию «картофельника». –
… Здесь, правда, еще соус к ним идет, но… думаю, вряд ли уговорю тебя сейчас топать на кухню или вести себя прилично с чашкой оного.
(глубокий вдох)
– Когда я штану колобком, то подам на тебя в шуд!
(проглотить остатки, и вновь подвергнуться новым пыткам)
Марааат! Ну, хватит! Нельзя же так!
– Как?
Милая улыбка тонкой коварной змейкой выбралась наружу…
(да, именно та, его коронная улыбочка, обезоруживающая меня, словно пленника толпа врагов…
арррр, я уже скоро начну ее ненавидеть – не могу, не могу устоять против этих злостных чар …)
Резкое движение – и тут же прилипла я губами к его устам.
(отчаянное сражение за собственное мнение)
Несмело ответил – но затем, все же, оторвался, отстранился от меня (неосознанно облизался).
– Так, коварная женщина моя, давайте не будем хитрить. Сначала – клецки, а затем – затем всё, что пожелаете…
– Неееет, не пойдет! – резкий рывок – и кинулась на своего мальчика, обвилась вокруг шеи и прилипла жадным поцелуем к губам.
– Патти, – (попытка вырваться из оков – но тщетно; покорно замер, взгляд в глаза). – Родная моя, мы сейчас всю еду разбросаем по комнате.
– Сам виноват, – вполне серьезным тоном отчеканила я,
но не сдержалась – рассмеялась.
– Ну,… и за что мне такая вредина? А?
Вдруг резкий рывок (дернулся Марат), попытка схватить в свои объятия, невольно щекоча и пугая меня, – завизжала, закричала, я, словно поросенок недорезанный. Попытка улизнуть…
Но напор, напор Марата не знал пощады – завалить меня на кровать, уложить на спину и самому прилечь сбоку.
– Еда! Ты же ее сам сейчас… – губы, его губы тут же прильнули к моим, лишая права на продолжение «возмущения»…
– Плевать, завтра уберем.
Рывок – и содрал с меня долой простынь. Голодный, застывший взгляд… изучая мое тело, и вдруг тут же прильнул поцелуями… к запретным местам.
– А как же клецки? – со «сдыхающей» язвительностью, прошептала я.
– Поздно,
… Патти.
Поздно… уже думать… о последствиях.
(наперебой с поцелуями, едва слышно, как-то нехотя, ответил Марат)
Движение – и перевернул меня на бок, прижал к себе.
– Будешь знать,… как спорить со мной.
(и вдруг нежно, ласково провел рукой по плечу… талии,… скатился к бедрам, несмело проник между ними, обхватив одно, и тут же потянул немного на себя)
– Ммм… а мне уже безумно нравиться… быть… твоей врединой.
– Вот как?
– Угу…
– Посмотрим, что ты запоешь утром.
(рассмеялась)
– Мы – дама стойкая, так что не беспокойтесь…
– Ну-ну…
Ну-ну…
Глава Шестьдесят Восьмая
– Марат, давай… завтра… никуда не выходить? Будем дома…
– Сладкая моя, я – только «за».
(короткий поцелуй в плечо,
крепче сжать в своих объятиях –
и наконец-то предаться сну…)
…
Так было? Так?
Тогда какого … (лешего) я просыпаюсь, а моего Дюана рядом нет?
Нет его! Нет!
(спешно выползти из постели, замотаться (в простыню)…
эммм, взгляд мой уткнулся, скатился к рубашке Марата – мигом подхватила, напялила ее на себя – и бежать, брести, шаркать по всей «квартире» в поисках самого драгоценного: а вдруг… еще не поздно)
На кухне.
Я отыскала этого наглеца на кухне, раскладывающего продукты по полкам. Одетый, при всем параде,… да и еще…
– Ты куда-то ходил?
– В магазин.
– Мы же… договаривались…
(обижено надулась я – слова, слова выпускаю из себя порциями, дабы не сболтнуть ничего грубого,… лишнего)
– Вот поэтому, маленькая моя, я сходил и скупился, пока ты спала. Чтобы, как только… – (шаг ближе, обнял, обвился вокруг талии и прижал к себе), – как только проснешься, я смог посвятить все оставшееся время – тебе.
– Но… у нас и так… хватало еды.
– Я хотел купить тебе что-нибудь вкусненькое.
(несмело окинула я взглядом «трофеи»)
– И где оно… это… «вкусненькое»?
– Часть – в холодильнике, часть – на полках, а остальное – еще в пакетах.
Ты же любишь – торт?
(удивленно дрогнула моя бровь,
а улыбка, дурочка, и вовсе стала выдавать тот факт, что Патти начинает сдаваться…)
(глубокий вдох)
– А еще пирог с лампукой взял. Тебе же он понравился?
(скривилась, – натужно играя роль обиженки)
– Ну, сладенькая моя. Не дуйся. Прошу!
А знаешь, что я еще нашел?
– Что?
– Лимоны к чаю.
– Неужели?
(вот тут-то я и прокололась: рассмеялась от души).
Соскучился по желтым пузатикам?
(улыбнулся)
– Соскучился. Да и витамин С мне не помешает.
– Почему?
(вдруг внутри что-то ойкнуло)
(беглый взгляд в глаза)
– Патти, твой иммунитет сейчас слабый, так что… будет в самый раз.
И, кстати, милая моя. Я тебе не говорил еще, как очаровательно ты выглядишь в мужской рубашке?
– В ТВОЕЙ рубашке, – «возмущенно» поправила я. – Лишь поэтому все так мило смотрится…
– Ммм, – вдруг его рука скользнула вниз, забираясь под одежду. – Кто это у нас тут голенький бегает… и меня соблазняет?
– Так, дяденька Марат, (так, кажись, ты сам себя называл?). Может, Вы будете поскромнее? Мы же… всё-таки на кухне.
– А на кухне таким заниматься нельзя?
– Нельзя, – игриво прикусила язык я свой. – Лампука… и все дела, – едко захихикала на ушко Лимончику и тут же схватила со стола пирог.
– Ах, вот как? Как вчера… так мы нападали, еду разбрасывая по всей спальни, да еще буквально минуту назад истерику закатили, что я… «пропадаю» невесть где, а теперь, как только сам стал проявлять непосредственный интерес к тому, чем мы собирались заниматься весь это долгий день, так ты сразу… в норку?
– Угу, – не сдержавшись, расхохоталась я (нагло жуя уже «вкусняшку»).
– Ну, всё… Врединка и дразнилка, Вы – попали!
(быстрые, дерзкие движения – и вдруг стал нахально расстегивать на мне пуговицы).
– Ээээ, мистер, Вы что творите? – едва не поперхнувшись, пробурчала, прокричала я.
– Что-что… хочу поздороваться с малышом. Давно уже не виделись.
– Давно? По-моему, еще и суток не прошло, как ты сюскал ему что-то там «на ушко».
– Не сюсюкал, а говорил по-мужски.
– А, ну да. Ну да… «По-мужски».
А вдруг там все-таки девочка?
– Ничего, она тоже поймет.
– Но вот мне слышать было «не зачем». Да?
– Да. Так, короче, Патриция Грэм, не отвлекайте меня.
(живо опустившись на колени, вмиг прилип поцелуем к животу)
– А ничего, что ты меня сильно смущаешь? Может, я, для начала, оденусь?
– Жуй, ото, свою лампуку, и не вмешивайся в разговор других.
– Нет, это уже выходит за всякие рамки! Я теперь еще и «лишняя»…
– Вот видишь, маленький мой, мамка у тебя… – ужасная вредина. Не дай Бог… ты переймешь эту черту. Бррр, даже не думай.
– Ты что ото ребенка настраиваешь против меня? Сча пирогом по макушке получишь!
– Ну вот, началось. Запомни, пацан, так всегда бывает,… когда женщине даешь слишком много власти! Сразу превращается в… зловредную, ворчливую, коварную злюку.
(невольно рассмеялась я на его это «серьезное» возмущение, заявление (совет)… монологом к животику,
но тут же осеклась – я-то ж тут, как бы, обиженная!)
– А? Что? Что говоришь? – вмиг прислонился ухом к моему пупку. – Правильно говорю? Поддерживаешь меня?
Ай.
(вмиг отпрянул)
– Что? – опешила я. – Ты тоже почувствовал?
– Ударил? Да? Ударил меня?
(расхохоталась)
– Правильно, мальчик мой. Заступайся за маму, а то наш Лимончик уже совсем припух от наглости.
– Ах, Лимончик значит?
(пристыжено прикусила я нижнюю губу, наивно захлопала ресницами)
– Прости…
– Нееет, дама моя дорогая, теперь Вы просто обязаны быть… наказанной!
– Нельзя!!!! НЕЛЬЗЯ!!!! – завизжала я на всю глотку (едва ли не давясь смехом), тут же наигранно хватаясь за воздух, как за спасательный круг утопающий,
… но не слушал. Не слушал меня Марат – сжал в своих объятиях… и потащил за собой … из кухни прочь.
Глава Шестьдесят Девятая
***
Один день «затворничества», один счастливый, безумный день…
… он показался мне настоящим раем.
Но ночь прошла,
… исчезла, растаяла…
и «заботливое» утро торопливо притащило, приволокло вместе с собой (из-за далекого горизонта) новые идеи, стремления… и «приключения»...
…
– Так, что, милая моя, идем на пляж? Море, птички, солнышко…
А?
(глубокий, шумный вздох)
– А скафандр есть?
(едва слышно рассмеялся)
– Есть, есть. Одни скафандры, – ласково обнял, сжал в объятиях. – Патти, ты у меня самая красивая, самая очаровательная, так что стесняться – нечего…
И потом, пусть наш животик подышит свежим воздухом, наконец-то узнает, что такое… соленая морская водичка…
– Так… она, действительно, очень соленая?
(рассмеялся, но затем резко осекся, невольно прикусив губу)
– Нет, Патти, ее просто так, лишь бы подразниться, называли…
– Очень смешно, Марат.
(обижено фыркнула я)
Вот у меня дома…, да и у тебя тоже, вода из крана (особенно в ванной, где та посвежее всегда будет)… немного сладковатая на вкус, и что? Разве… это повод, ее называть «сиропной»? Так и тут…
– Странная… логика.
– Ничего странного не вижу…
– Ну, да… Ну, да…
– Что ты «нудакаешь»? Сча как дам!
(и тут же замахнулась (пугая) локтем поцелить в бок – спешно отскочил, оторвался от меня – улизнул..., гаденыш)
– Ладно, молчу,
молчу… как рыба. Давай, одевай купальник – и…
– Он у меня старый и некрасивый.
(и вновь, обиженная, надулась я)
– А мне нравиться. Но, если хочешь, поехали, пробежимся по магазинам – выберешь, что понравиться.
– А? …Не, нет, не нужно… Там всё такое… дорогое…
– Патти! Какое дорогое? Я всё оплачу.
– Нет, не надо! Мне – этот нравиться!
– Ты же только что…
– То я так сказала…
– Патти!
– Что Патти? Я иду переодеваться,… не мешай…
(спешно вырвалась из его рук, и тут же пошагала, побежала в ванную)
***
Человек, который лишь в далеком детстве носил платья и юбки, а всю свою остальную сознательную жизнь «посвятил» брюкам, сейчас бы меня непременно понял.
Мама родная, чувство, будто я – голая,
… дурочка, на многолюдной площади,
и все на этот ужас пялятся, смеются...
ЧУ-ЧЕ-ЛО!
И какого черта я напялила этот сарафан?
Вернитесь в прошлое, прошу, и пристрелите меня за одну только мысль… купить это «чудище». Купить, а затем еще и НАДЕТЬ!
Но, то ли еще беда?
Ха!
Впереди самое «сладкое»!
Обещанные «спокойные», «пустынные» пляжи… радовали лишь тем, что здесь было «кое-как возможно» протиснуться между покрывалами, креслами и лежанками отдыхающих.
Ненавижу, ненавижу на людях раздеваться!
… я даже Марата сильно стесняюсь дома, не говоря уже, что вот так…. в одном «белье» (с открытым видом всех моих «пышных», кривых форм) «расцвести» посреди пляжа…
Тогда, когда мы были на озере – было намного проще. Там всего-то было нас двое, да и с моим «испугом», я едва ли всё время пыталась с головой скрыться под водой.
В общем, тяжело мне придется…
Нервы уже на пределе – накалились до белого зарева, и я едва не кричу от истерики.
Едва…
… молчу, шумно вздыхаю, соплю себе под нос, покорно пробираюсь «ближе к водичке»… шаг за шагом… ступая, вторя следам, пути, Марата.
– Дюан!
(от этого звука я вмиг заклякла на месте, будто молния меня пришибла к земле)
Дюан! Идите к нам!
(несмелый взгляд скользнул вокруг и наконец-то уткнулся… в источник «вопля»)
Я… я не могла/не хотела/сопротивлялась… поверить своим глазам.
Она. Та самая… курица, которая прежде меня довела до больной истерики…
(живо обернулся Марат – схватил меня за руку (меня, застывшую на месте, как истукан), и потащил в сторону «знакомых лиц»)
Не знаю, не знаю,… кого именно в этот миг я больше всего хотела придушить: ее, за то, что та родилась на свет; или Лимона – за то, что он… такой идиот.
…
– Здравствуй, Фел.
– Привет, – едва слышно прошептала я, мигом опустив взгляд в землю (не могу,… не могу ее видеть, спокойно смотреть, реагировать – НЕ МОГУ!)
– Здравствуйте, ребята.
– Познакомьтесь, это – Фелиция,
(любезно представил мне эту гадину)
а это – … моя невеста, Патриция. Я тебе о ней уже рассказывал.
– О, так это – она?
Очень приятно!
(невольно выстрелила я взглядом навстречу, уткнулась в глаза –
… вот, черт, отличная актриса, оказывается, из тебя выходит!
с первого раза вот так и не скажешь, что лжешь!
… или и, вправду, не лжешь? – эээ, стоп, Патти! врет! врет! ВРЕТ!)
– Взаимно.
– А это – моя подруга Ришель.
(и невольно ткнула рукой на девушку, лежащую по соседству: та живо приподнялась, облокотилась на локти – приветливая улыбка нам в ответ)
– А это – Марат.
– Очень приятно…
Тааак, Патти! Глубокий вдох! И даже не думай… строить из себя жертву!
Ха! Тьфу! Я – жертва?
Нееееет, в этот миг во мне закипело столько злости, как еще никогда.
Две скучающие курицы… с фигурками фотомоделей,… разве я могу чувствовать себя ущербной рядом с вами?
Или не врать, не говорить… что мне ТОЖЕ «приятно» с вами познакомиться?
… Единственное, на что искреннее … вы от меня можете рассчитывать – так это на гениальную мечту-трагедию, как вас унесло в море,… и там сожрали бездушно акулы!!!
…
– Ну, что? Решились уже, будете переделывать квартиру? Комнату? Определились с дизайном? Есть ли какие идеи?
(жеманно улыбнулась я, молчу – а сама так и… захлебываюсь внутри желчью)
– Да нет пока,… чего спешить?
Еще есть время…
– А вы знаете, мальчик будет… или девочка?
– Мальчик.
(живо, самодовольно ответил Марат)
– Даааа уж… – вдруг потянула эта «Фел». – До сих пор не могу поверить,… что наш заядлый холостяк, такой завидный жених, мечта всех незамужних девушек,
– Да и замужних тоже, – вдруг добавила Ришель.
(невольно рассмеялись… все – мне тоже… пришлось подыграть)
… уже поймался в сети «брака».
Или… вы еще не оформили?
(глууубокий, едва не разрывая себе легкие вздох, – да, я всё еще молчу, пытаюсь молчать, сдерживаюсь от взрыва)
– Нет, мы пока решили отложить это дело, а после родов… сразу отгуляем по полной.
Зачем же лишняя нервотрепка для моей мамочки? – вдруг обнял, обвился рукой вокруг моей талии и прижал к себе.
– Да вы бы присаживались. Чего стоите? – спешно отозвалась «подруга».
– Да, да. Было бы круто… вместе провести день. Правда?
Или вы, может, куда в другое место хотели?
– А, Патти? Как ты?
(живо обернулся, нагнулся ко мне Дюан – так что бы если и прошепчу что, то и короткого звука не упустил…
нееееет, это уже нАглость! наглость, которой мир не видал!
значит, либо будь больной, занудной стервой, либо лебези и улыбайся)
– Мне всё равно.
(спустя долгие секунды я решилась на жеманную, холодную войну)
– Ну так,… тогда давай… раскладываться.
(положил пакеты на землю – быстрые движения… и тут же достал, вытянул из них и стал разворачивать, простилать на песке наши полотенца)
– А вы давно вместе? – не сдержалась от «интереса» Фелиция.
(невольно рассмеялся Марат, промолчал –
ну, ну… смейся, смейся,… а я бы лучше ей волосы повыдергивала!)
Еще движение – и наконец-то «плацдарм» готов.
Выровнялся во весь рост, шаг ближе и вдруг вновь обнял меня, притянул к себе.
– Присаживайся, родная…
Фел, а что насчет твоего вопроса… То так скажу:
… достаточно, чтобы понять, что прекраснее, чем моя Патти и наш ребенок, в этой жизни – больше ничего нет.
(несмело улыбнулась та)
– Ну, я за вас рада…
– Спасибо.
(вдруг обернулся ко мне, всё еще застывшей от злости и раздражения)
– Милая, может… сразу купаться пойдем? Или что? Что хочешь?
(черт, его эта «милая» сейчас… явно не к месту: ибо я едва сдерживаюсь, чтобы его не побить)
– Не знаю. Как … хочешь.
– Ладно, давай тогда… раздевайся… и пойдем…
(шаг ближе… и тут же, ухватившись за полы сарафана, попытался поднять его вверх, снять с меня – как молния, мысль пронзила в тот же миг мое сознание;… представляю… эту ужасную, гадкую, непростительную картину: … слон по имени Патти и фигуристые «макаронины» – просто… изумительный контраст! )
– Нет, – резко отдернулась я, словно наконец-то ко мне вернулась адекватность и разум.
(черт, вот я на «вынужденных» ответах и попалась)
– Что такое? Патти…
(едва слышно прошептала мне на ухо)
– Я не хочу…
– Что?
– Купаться…
– Но… ?
– Марат…
Ааааа, я сейчас закричу, завизжу… или просто разрыдаюсь…
Ну, что тут непонятного? Почему ему так сложно догадаться обо всем?
О моих мыслях, переживаниях…?
– Родная моя, что происходит? Что не так?
– Всё так… просто,
… я не хочу…
– Почему?
(жую, жую слова, боясь выдать наружу правду – если те подслушают, то представляю… как начнут потешаться)
Глубокий вдох и вдруг резко сжал, прижал к себе меня Дюан…
Нежный, сладкий… пьянящий поцелуй вмиг лишил каких-либо мыслей, волнения…
Смущение, стеснение, злость, истерика – ни-че-го,… из сознания вымылось всё,… оставив по себе легкий дурман эйфории.
Ответила, жадно ответила я… словно воздух, вбирая своего мальчика в себя…
(казалось, на всем белом свете… мы остались только вдвоем, одни – и никого более, никого лишнего)
– Так… хватит, – несмело, нехотя оторвался, отстранился от меня Марат… – А то дальше может последовать явно «недетское» кино…
(невольно рассмеялась я)
– А что… слабо?
– Ах, слабо? Ну-ну, пусть только до воды доберемся – я тебе быстро покажу… кому там… «слабо».
Ловкое, проворное движение – и не сразу сообразила, невольно поддалась – стащил с меня сарафан долой.
– Мы – купаться. Посмотрите за нашими вещами? Хорошо?
(вдруг протараторил «новым знакомым» Дюан и тут же, не дожидаясь ответа, развернулся и нахально потащил меня за собой к… «моооорю!»)
Жаль… жаль, что я не видела выражение лица этой курицы в данный момент, ее удивление и облом – умело он… «припахал», записал наших… красавиц в «консьержки».
Дуры! По делам вам! Так вам! Так!
А мой Лимончик – рулииит!
(знаю, знаю, сейчас я веду себя, мыслю не лучше, чем малолетняя, глупая, школьница, но… сходить с ума – не запретишь, так что…
.. простите, ребята! но всё дело в… счастье…)
Глава Семидесятая
Хоть вокруг и царила, палила невероятная жара, море… все же не было «теплым».
Несмелые шаги вперед… и водная пучина тут же жадно обняла, окутала мои ноги…
… шаловливо, по-детски интригующе и завораживающе, играя своими наивными приливами-отливами, … манила к себе.
– Ты плыви, а я так – пока на бережку постою…
– Точно?
– Угу…
…
Море,… ах вот ты какое!
Описанное в бесчисленном количестве книг (романах, рассказах, повестях…), рассмотренное во всех ипостасях, нюансах и шокирующих фактах в документальных и художественных фильмах,
… ты оказалось совсем иным…
Еще шаг – пальцы, стопы вмиг стали погружаться в «жидкую», мелкую гальку, невольно «всасывая»,
… втягивая меня под землю.
И снова приливы-отливы, шипя своими низкими, тихими голосами…
… но все напористей и напористей разражались они – уже фактически шатая, качая меня из стороны в сторону; и даже там, у самого дна, не прекращалась «феерия»: засыпая камушками, море буквально приковывало меня к месту, не давая ступить лишнего, легкого шага.
… забыть, спутать, где я, … представить, что это – озеро, речка или еще какой… «мелкий» водоем – невозможно было.
Так необычно, непривычно… могущественно.
Казалось, море само не могло определиться: хотело ли из меня сделать «свою» пленную статую (зарыв едва ли не по пояс в песок), или наоборот, совершенно снести с горизонта (сбив с ног волнами… и накрыв тяжелым покрывалом водной толщи)…
Но, так или иначе, оно не отпускало, не отдавало меня назад – забрать, поймать и окрестить «рабою»...
«Мое»
… «мое»
... … «мое»
(сдавалось, шептали волны…)
Живое…
море было… живым.
Живым… и не просто «разумным» организмом, а настоящим, могущественным,… коварным и хитрым существом,
… игра которого стоила … если не уважения, то благодарности.
Ведь если захочет…
… ведь если разозлиться?!
Сейчас оно нежит меня в своей колыбели, ласково качая из стороны в сторону. Но обидь его, разозли… или, просто, попади под горячую руку – и всё. Нет тебя. Нет,… и будто и не было.
Снесет с лица земли. СМОЕТ… и даже капли памяти не останется о былом…
Я никогда не видела цунами вживую, но теперь понимаю,
… уверенна: Земля – это планета Воды. И если та захочет, кого или что уничтожить – ничто и никто уже не будет в силах это остановить.
***
Марат живо разогнался и с головой нырнул в воду…
А мне, а я…
стою на берегу… и лишь, молча, рассуждаю сама с собой,
…тихо умиляюсь тому, с кем встреча была для меня… столько времени мечтою.
– А мы тоже решили искупаться.
(вдруг послышалось за моей спиной, отчего я спешно обернулась:
Фел и Ришель «мило» (едко) улыбались мне)
(несмело кивнула я головой (мол, поняла) и тут же отвернулась)
– Ого, куда Марат заплыл! – вдруг вскрикнула Фелиция. – Риш, go догоним!
– А… не хо…
он же уже возвращается…
– Так что?
Рывок – и тут же резко пошагала вперед «дизайнерша», еще усердие – и поплыла вовсе.
«Подруга» (хоть и нехотя, но) покорно последовала за ней.
(невольно, или нарочно слегка обрызгав меня при «погружении»)
С последних сил пытаюсь молчать, не психовать,… не реагировать.
Черт, а холодно… – еще шаг вперед… и уже едва не по грудь погрузилась я.
Несмелые движения – попытки себя облить водой…
(свыкнуться с оною)
.. и вот, вот этот момент, который я так жадно высматривала вдалеке, который так взволнованно выжидал мой разум: поравнялись с Дюаном эти две курицы, обмен короткими фразами – и вдруг Марат взглянул на меня.
(черт, ничего не слышу! так лишь… обрывки, ошметки предложений)
– Нет, я…
спасибо, -
еще мгновение – вдруг рывок, и тут же поплыл ко мне.
Быстрые, проворные движения… – и буквально за секунды уже замер рядом.
– Ну, что, моя красавица, не решилась поплавать?
– Так… пока не очень. Постоять хочу, правда,… шатает сильно…
– Ну что… тогда я с тобой постою, подержу, -
… шаг ближе – и обнял, ласково, заботливо обхватил и прижал к себе. – Ты не замерзла?
– Неа,… пока нет.
– Ну,… и слава Богу. Тебе нравиться? Нравиться здесь, или хочешь уйти?
– Нравиться…
(устало положила голову ему на плечо, жадно прижалась всем телом в ответ).
С тобой мне… везде хорошо.
(несмело рассмеялся)
– Вот видишь, и скафандр не понадобился.
(невольно улыбнулась я; промолчала)
– Я люблю тебя… – вдруг, едва слышно, изнеженно-ласково прошептал на ухо Дюан, и поцеловал меня в макушку.
– Я тоже тебя люблю. Больше жизни… люблю, мой Маратик…
…
– Эй! Ай! Риш!
Сюда плыви! Плыви назад!
Да что ты творишь??
(послышался взволнованный крик, вопль Фелиции, отчетливо выделяясь истерикой на фоне прочих звуков)
Невольно обернулись мы, пытаясь понять, что происходит.
Не сразу до меня дошло творящееся, но картина была явно не из «хороших».
Живо выпустив меня из объятий, Марат вмиг кинулся плыть вперед, к девушке, которая… если и не тонула, то была на полпути к тому: напугана и в отчаянии,… барахталась, дергалась на месте, невольно захлебываясь от брызг и валов, вызванных собственными движениями.
А я, а мне… как дурочке (или как инвалиду) оставалось застыть на месте – и ждать. Ждать, смотреть…
Только теперь заметила,…
что ветер прилично усилился, и волны,
… волны разгулялись не на шутку,
эти их «невинные покачивания» превратились в наглые, дерзкие пинки.
(море… явно утеряло свой прежний настрой)
Но лишь тогда я сообразила, поняла, что пора и самой вылезать, убираться прочь, когда вода уже упорно стала подбираться к горлу, и всю меня силой начало утаскивать на глубину, «плюхами» зашвыривая, … заталкивая в лапы бездны.
Развернуться к берегу, резкий рывок – и отчаянно пытаться выплыть…
Вперед, вперед,
… ВПЕРЕД, черт дери!
…
Уже и Марат с Ришель на берегу…
… подхватил тот ее себе на руки – и вынес из воды…
О, как же жадно она его обнимала, прижималась в ответ (будто под низом не песок, а раскаленная лава!)
О, как же жадно она пыталась слиться, приклеиться к моему Дюану!
Чееерт, да дайте мне выбраться отсюда – порву, ПОРВУ, как тузик тряпку!
То еще мне «жертва» кривого аборта… Ты что о себе возомнила? Что позволяешь??
Ау! Утопающие так себя не ведут! Идиотка самовлюбленная, какие откровенные ласки и объятия? Ау! Очнись!
Ты же должна… «отходить от шока и возможности… (тьфу ты), от шанса… (эм, снова не то) от УГРОЗЫ сдохнуть!!!
… а не любовь наворачивать!
Чертова курица!!!!
… Как дурочка, сражаюсь с морем…
(но в голове все же покруче баталии)
рывок вперед, а вода меня – назад, … утаскивает, с ног сбивает…
и чем рьяней пытаюсь выбраться, тем сильнее и упорней сопротивление хляби…
еще попытка – и невольно ноги подкосились…
– Мааара…! – отчаянно завопила, закричала я, буквально за долю секунды, как волна решительно и окончательно накрыла меня с головой и потащила тяжким грузом на дно…
(болезненный, дурной удар… – ушиблась локтем об какой-то крупный, острый камень;
еще немного – и море совершенно сошло с ума: крутило, терзало меня из стороны в сторону, словно бездушную куклу)
…
– Патти!
ПАТТИ! – испуганный крик Дюана кольнул в самое сердце.
Спешно вынул, вытащил из воды, схватил на руки и жадно прижал к себе. – Ты что творишь?
Неужели дождаться не могла?
(слезы страха застыли на моих ресницах, а в горле замер болезненный ком;
молчу…
не знаю, смерть,… или это – всего лишь море, но кто-то ужасный… только что жестоко, безжалостно смеялся, хохотал мне в лицо, обещая утащить с собой, уничтожить – развалить наше счастье…)
Шаги, упорные, уверенные шаги вперед – и вынес меня на берег. Торопливо опустил, усадил на землю.
– Ты как?
– Нормально…
(жадно сжал, притиснул к себе)
– Патти-Патти,… ты точно… когда-нибудь меня доконаешь.
– Прости…
– Как малыш? Не болит животик?
– Нет, вроде …
– Патриция, ты как? – вдруг отозвалась Фелиция (за нашими спинами)…
(спешные шаги ближе)
– Всё хорошо, спасибо.
(нехотя обернулась я к ней)
А Ришель как там?
(выдавила я из себя «полагающийся, принятый (логичный) в подобных ситуациях» вопрос)
– Да нормально. Судорога схватила, плюс волны большие стали, вот и…
– Патти, с тобой точно всё хорошо?
(вдруг снова обернулся ко мне Марат и сжал еще крепче)
– Да…
(нервно скривился)
– Может, хочешь,… уйдем?
(несмело оглянулась я вокруг, закусила губу)
– Да, нет… чего? Всё нормально.
(тяжелый вздох)
– Ох, горе ты моё луковое,… когда же ты уже начнешь отвечать на вопросы так, как думаешь, а не как нужно?
(от подобного заявления у меня даже рот невольно приоткрылся; глаза выпучились, как у жабы;
… но покраснеть от стыда мое лицо не забыло)
– Что?
(пытаюсь изобразить искреннюю «невинность» и возмущение)
– Одевайся, мы уходим, – вдруг холодно (а вернее едва сдерживая свое раздражение и злость) проговорил Дюан и тут же резко встал.
Быстрые шаги – и застыл у наших «покрывал». Принялся спешно собирать вещи…
– Что? Вы уже? – удивленная, спешно протараторила, уточнила Фелиция.
(ха, будто не слышала его прежние слова!
ну-ну)
– Да. Я давно обещал Патриции покатать ее на яхте…
Вот – самый раз, а купаться сегодня – явно дурная погода.
– О, мы тоже давно собираемся, но всё никак не найдем стоящую компанию… Может, давайте, вместе?
Вдруг замер Дюан, короткий взгляд на «дизайнершу».
– Прости, Фел,
… но у нас… с Патти,
как бы, медовый месяц… Так что… я хотел бы провести всё это время… с ней наедине…
(и на этом слове тут же запихнул второе полотенце в пакет)
Резкий разворот… ко мне (ко мне, замершей в шоке) и вдруг нежно (отчасти наигранно) проговорил:
– Милая, ты готова?
– Д-да…
Глава Семьдесят Первая
– Марат, так мы куда?
– Если ты за – то на яхту, а нет – либо на другой пляж, или домой.
– Но почему? Что произошло? Почему ты злишься???
– Ты думаешь не заметно то, как ты волком на них смотришь?
– ОГО! ОБАЛДЕТЬ!
Вот это да!
Теперь, оказывается, я себя еще и плохо вела!
