Текст книги "Глупые игры... в Любовь (СИ)"
Автор книги: Ольга Резниченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
– Жозе, Жозе. Как низко летаем.
– Низко? – дернулась, приподнялась. Глаза в глаза. – Чего это низко?
– С телепатией можно мир на колени ставить.
– А мне не нужен мир. Мне нужен – ты.
Приблизилась. Робкий взгляд скатился с глаз к губам.
Ну же, Жо. Будь смелее.
… короткое движение – и прилипла, коснулась поцелуем его губ.
Дрогнул. Взволнованно дрогнул. Буквально секунда сомнений… и ответил.
Страстным, властным, жарким поцелуем. Сорвалась и я.
Глава Тридцать Четвертая
– Ку-ку! – радостно закричала и вскочила в кабинет.
Нервно вздрогнул.
– Испугался, что ли? – расхохоталась невольно я и тут же подошла ближе.
(все еще сидит за столом и перебирает бумаги)
– Да я тут уже с ума схожу. Не могу свести концы с концами. А ты еще со своим «ку-ку», вообще весь ход мыслей сбила.
(пристыжено закусила нижнюю губу… и на мгновение замерла)
Резкий шаг вперед. Оттащила его кресло немного назад от стола, насильно облокотила Асканио на спинку (поддался, а глаза так и горят от любопытства; следит – боясь нарушить мой замысел).
Задрав повыше юбку, залезла ему на колени и расселась, как на стульчике.
Молчу.
Глаза в глаза.
И лишь улыбка выплясывает на губах.
– И что это будет?
(мило заулыбался в ответ)
– А тебе только, чтобы что-то было?
Пристыжено рассмеялся.
– Я же могу не сдержаться, и напасть.
– Не дамся, – злорадно (наигранно) скривилась я и показала языка.
Тяжелый вдох.
Обвился руками вокруг талии и прижал к себе ближе (чтобы не соскальзывала под стол).
– Но можешь даже не пытаться врать. Вижу же, что ты что-то замыслила. Колись, Жо. Колись.
Расхохоталась. Вот так всегда! Вечно раскусит раньше времени.
– Я просто соскучилась, – обняла, обняла за шею и невольно уткнула, уложила его голову себе на грудь.
– Ты точно хочешь… либо моей смерти, либо свести с ума.
Отпрянула, освободила из захвата. Глаза в глаза.
– Какие мы слабенькие.
(рассмеялся и опустил взгляд в пол)
… промолчал.
Затянулась и моя пауза.
– И что? Просить о том, чтобы ты мне дала закончить начатую работу… смысла нет? – сквозь добрую, милую улыбку, язвительно переспросил мой вампирчик.
– Смысла нет, – повторила я слова (которые обычно так часто ему говорю, что заучили оба, уже как мантру).
– И чем займемся?
– Ты обещал покатать меня на Queen Note!
– Мы же хотели на несколько дней идти в море.
– Вот и я о том. Поехали сегодня. Еще только одиннадцать утра. Заедем по пути в порт. Закупим еды – и вырвемся из земной рутины… в свой… маленький рай? Ну?
(молчит, загадочно улыбаясь)
– Бу! – дразню, корча из себя дурочку (надула нижнюю губу, и глаза – молящим песиком)
– Ладно, ладно, мое солнышко. Ладно, – поцелуй в губы. – Иди, собирайся уже, а я пока тут хоть порядок наведу. Через час – уезжаем.
– УРА!!!!!!!!!!!!!! – резко кинулась на шею и едва не душу от счастья. – СПАСИБО!!!
***
– Дорогая, я скоро вернусь. Можешь пока позагорать на палубе.
– Нет, нет, нет! Припортовый базар я ни за что не пропущу! – завизжала я и тут же вскочила на маленький, шаткий мостик, – ты меня здесь не удержишь!
***
– Аско?
– Вот так встреча.
– Давно в Италии?
– На этой неделе приехал. Я ненадолго. Так, кое-какие дела.
– Доминик, знаешь…
***
(Жо)
– Асканио! – вдруг запищала, закричала я и тут же подскочила к любимому. – Ой, простите, – пристыжено замялась, поняв, что перебила чужой разговор.
– Да ничего, – запнулся на мгновение Аско (или мне показалось?), нервно скривился в улыбке. – Ты что-то хотела?
– Да! Я нам панамки соломенные купила! Посмотри! Правда, прелесть? – надела на себя шляпу (огромную, с большими полями) и радостно закружилась на месте.
Еще один поворот и замерла.
С искренним восторгом в глазах, впилась взглядом на своего вампирчика.
– Как?
– Чудно, – сдержано ответил Асканио и изобразил что-то наподобие радушной улыбки.
Невольно рассмеялся и незнакомец.
Уставилась, уставилась я на него. Замерла на мгновение.
Странное, неожиданное чувство дежа вю.
– Ах, да, – наконец-то пришел в себя мой Аско. – Познакомься, мой старый знакомый… Доминико Роберто Джованни Бельетони.
– Здравствуйте, – мило улыбнулся молодой человек и вежливо поклонился.
– Жозефина Матуа, – радушно выдавила из себя и выписала реверанс (легкий, шуточный) в ответ.
А чувство, чувство такое странное. Будто я раньше его знала. Хотя…
… ладно, черт с ним. Последнее время у меня часто барахлит сознание. Так что… не впервое, мадам, не впервое!
Резкий разворот.
– Ладно, любимый. Не буду вам мешать.
(и тут же чмокнула Аско в щечку; легкое (проворное, наглое) движение – и стянула, своровала солнечные очки)
Ни капли не смущаясь своих шалостей, нацепила их себе.
– Я еще пройдусь, – игриво захихикала и ускакала прочь.
Эх, что бы еще такое найти… и прикупить себе? Ну, же, Жо! Думай! Думай!
***
– Как она?
– Отлично, – гневно гаркнул Асканио.
(тяжело сглотнул)
– Хорошо, это хорошо. Хорошо, что счастлива.
Резкий разворот – и ушел прочь, не прощаясь.
Глава Тридцать Пятая
***
(Жо)
Тихо. Нежно. Спокойно… так беспечно рядом с ним.
Наступила ночь. Нежная, ласковая ночь.
Благо, погода чудная выдалась. Чистое небо.
Звездочки, маленькие, веселые звездочки, игриво мерцали, улыбались нам. Выплясывали свой дивный танец, играясь с воображением земных существ.
Темных бархат покрывала (на котором и рассыпаны эти алмазики) алчно, жадно притягивал к себе. Тянул. Манил. Зазывал в свою пучину, обещая незабываемые ощущения. Обещая целый мир… чудес.
Немного поерзалась, чтобы выбрать удобнее положение, спокойно рассесться у Аско на коленях, и уже беспрепятственно наслаждаться умиротворением и нежной усладой.
Жадно прижалась и замерла, замерла, едва дыша.
Может, это оно и есть – счастье?
Может, и все? Хватит искать. Ждать? Придумывать?
Вот… оно. Пришло.
– Я бы никогда отсюда не уходила. Прикипела. Прикипела вот так к тебе. И никаких забот, проблем, сует мирских. Вечно бы так.
– Да? – удивленно переспросил Асканио и немного отстранил меня, чтобы взглянуть в глаза.
– Да.
Прижалась, снова прижалась к нему и, утопая в радости и удовольствии, вновь застыла.
(тяжело сглотнул;
волнение?)
– Выходи за меня, Жозефина. Выходи за меня замуж?
***
– Ты уверенна, что хочешь этого?
– Да, – смело обвилась руками вокруг шеи…. И привлекла, привлекла к себе.
Ласковый, нежный поцелуй вместо слов...
С каждой секундой, с каждой лаской… разгоралось… все ярче и ярче, все больше и больше… наше пламя, насыщаясь диким жаром, разгоралось безумием страсти, пока и вовсе не рвануло в бешеном, похотливом экстазе.
Вмиг подхватил себе на руки – быстрые, спешные шаги к кровати – и уложил меня на постель.
Стянула, сорвала рубашку, живо спустила брюки, в то время как Аско уже лишил меня платья.
Такого разъяренного Асканио еще никогда не видела.
Словно все демоны взбунтовались, взбесились, заплясали в темной душе.
Резко, властно, но и в тоже время… бережно, ловко и осторожно себя вел.
Взбешенная нежность – сладкая ярость.
Ласковая страсть.
Еще мгновения – и перевернул меня к себе спиной.
Резкий рывок – и я истомно вскрикнула.
Наслаждение, дикое, больное, безумное наслаждение…
вмиг заполнило меня, каждую клеточку, каждый уголок души.
Закричала, застонала в ответ… на его ласки, на его движения.
Отдалась. Отдалась ему… беспрепятственно и безвозвратно.
Отдалась ему… сполна.
Глава Тридцать Шестая
***
– И что, что мне восемнадцать сегодня? Я хочу провести этот вечер скромно, – мило улыбнулась Асканио и прижалась к груди. – Прошу, милый.
– Вино, конфеты и на «Queen Note»?
(я игриво замигала бровями)
– Самое оно!
Захохотал, захохотал Асканио и крепко сжал в своих объятиях.
– Иногда мне кажется, что все-таки тебе не восемнадцать, а сто восемнадцать.
– Ну, спасибО! – скривилась я.
– Просто, мне не по себе, когда задумываюсь о разнице наших возрастов.
– А ты меньше думай, – шаловливо укусила за щеку и тут же вырвалась, отпрянула в сторону. Схватила за руку и тут же потащила за собой на выход из комнаты. – Сегодня у нас праздник! И мы его отметим, как хотим! Будем вдвоем – да и только!!!!
***
– Я, Жозефина Мария Матуа, будучи в полном уме и здравии…
(обожаю эти слова! ибо, если бы только знали, какие психи живут внутри меня – не на шутку ужаснулись бы, испугались и тут же отказались от своего предложения!)
–Аааа! Асканио, я нервничаю!
– Успокойся. Прочитаешь с листочка, мило улыбнешься, откланяешься – и на том конец.
– А нельзя просто подписать и все?
– Не-а.
– Чертовые бюрократы и пафосники!
– Между прочим, эту процедуру принимали очень важные вампиры, и я с твоей дорогой тетушкой в том числе.
Злобно показала языка и отвернулась.
– Ладно, выпей пока шампанское и расслабься. Я ненадолго отойду, – и исчез, убежал от меня. Скрылся в толпе.
Ну, ну.
***
(Аско)
– Здесь Доминик, – ошарашила Виттория.
– Что?
Зачем?
Какого лешего этот чертов демон забыл здесь?
(несмело пожала плечиками)
Тяжелый вдох.
– Обещал на глаза Жо не показываться. Пришел с Клариссой и Жаклин.
– Доиграется, сука! – нервно дернулся, резкий разворот.
– Успокойся! – зашипела, зарычала (стараясь все же не привлекать внимание), спешно схватила за руку и обернула назад, к себе лицом. – Ничего он ей не сделает. Успокойся!
***
(Жо)
По красной ковровой дорожке… прямо в центр зала. Глубокий вдох. Резкий разворот – и вышла на трибуну.
Секунды молчания, пока все стихнут. Придут в себя.
(Ааааа! я сейчас с ума сойду от страха!)
И снова… вдох, набирая в себя уже, вместо воздуха, смелость, выдала:
(с вызовом взгляд пред себя)
– Я, Жозефина Мария Матуа, будучи в полном уме и здравии, присягаю своей жизнью на верность Ордену Вампиров Искья. Отныне повинуюсь служить душой и телом, безукоризненно покоряться правилам и устоям, превозносить Закон выше своих амбиций, желаний и нужд. Ценой собственного существования обязуюсь отстаивать интересы своего Ордена. И отныне моя семья и мой дом – Искья.
(аминь, так и захотелось добавить – едва сдержалась)
Зааплодировали, завизжали, заплясали от радости.
Вмиг приблизился ко мне Аско и при всех обнял. Крепко обнял, сжал, и тут же поцеловал в губы.
Замялась, застыдилась, покраснела.
– А теперь мы с Жозефиной хотели бы сделать объявление.
Глубокий вдох. Мило улыбнулась и я гостям.
Отыскала взглядом родителей, Витторию.
Дядя Шон здесь. Майя, Кайл, Мэт и Мэйса, Грэм и Деляра.
Приехал даже мой братец Мигель.
В общем, все семейство в сборе.
Ну, же. Глубокий вдох.
И заговорила.
– Асканио и я, мы решили пожениться.
Немой,… немой волной прокатилось удивление по лицам присутствующих.
Буквально мгновения – и далекие, чужие мне люди стали кричать от восторга. Поздравлять.
Но почему мама, папа? Почему вы застыли в ужасе? Или это – … шок?
Виттория?
Улыбаюсь. Улыбаюсь, а самой уже хочется закричать от страха и дискомфорта от такого навязчивого, чересчур пристального, внимания… чужих.
Поддержка, мне так нужна сейчас поддержка близких, а они…
Чувство, будто не рады. Не рады за меня, за нас.
Не понимаю.
– Спасибо большое, – уже отвечаю машинально.
Крепче прижал к себе Аско.
Видимо, чувствовал, что я уже на пределе.
– ПОЗДРАВЛЯЮ, ГОЛУБКИ! СОВЕТ ВАМ ДА ЛЮБОВЬ! – дерзко, грубо унизительно прошипел. Я даже невольно дернулась на месте. (Аско вмиг сжался, задрожал, казалось, еще чуток – и сорвется в атаку, разорвет)
(узнала, узнала, это тот самый знакомый из припортового базара)
Так. Стоп. … что происходит?
Гневный, презрительный, меряющий с головы до ног, взгляд на меня – резкий разворот и
все же ушел, ушел, затерялся в толпе, больше не проронив и слова…
… носит же таких, земля?
***
– Прекрасно сыграно. Надеюсь, теперь ты – счастлив, – разгневано, ядовито сплюнул слова в лицо.
Матуа лишь отвел взгляд в сторону.
Ушел. Ушел прочь. Выбежал через парадные двери. Спешные шаги по лестнице – вниз.
… и раствориться.
***
Жеманные улыбки – и наконец-то помолвленные… начали свое шествие.
… добро пожаловать на банкет.
***
Сегодня так и не смогла поговорить наедине с родителями.
Да, конечно, поздравления и свою «радость» они выказали, но что-то, что-то… все равно сидело внутри их, заставляя меня не раз обернуться.
Быстро? Слишком все быстро?
Понимаю, понимаю, что мне только восемнадцать стукнуло, а я уже… хочу дать клятву… вечной любви.
Вечной – а в моем случае… эта вечность может не на шутку затянуться.
Понимаю, признаю, развод… тоже реален. Мы живем не в каменном веке – но зачем? Зачем все эти дурные мысли?
Если мы счастливы? Вместе!
И никто другой, кроме него, мне не нужен.
В чем проблема?
Не пойму.
… не пой-му.
Глава Тридцать Седьмая
– Папенька, как тебе мое платье? – закружилась на месте, наслаждаясь красотой колокольчика. – Отпад?
– Мне не нравиться.
– Папа, – резкий разворот; глаза в глаза, – может, ты объяснишь, что происходит? Я больше не могу смотреть на эти унылые, отчаянные физиономии. Твою, мамы, Виттории.
– Я уже говорил. Считаю, что ты сильно спешишь.
– А я – уже сказала, что осознаю ответственность своего решения, этого шага – и хочу сделать это! Ясно?
– Подождали бы еще год-два.
– Да, да. Год-два-десять. Я знаю, к чему ты ведешь.
– Я не говорю, что десять. Просто…
– Папа, хватит, – шаг ближе; жалобно ухватилась за руку; молящий взгляд в глаза, – прошу, мне так нужна твоя поддержка. Прошу, не руби с плеча.
– Ты не понимаешь, что творишь.
(нервно дернулась, выпустила его ладонь из своей; отвернулась – попытка состроить занятый вид – собираю до кучи заколки с фаты, а сама, сама… так и трушусь от злости)
– Может, может, и не понимаю, – злобно прорычала. Резкий поворот. Взгляд в глаза. Последнее мое выступление. – Но я – этого ХОЧУ. И ТАК БУДЕТ. Ясно?
– Тогда, – вдруг вскочил с кресла. – Тогда не рассчитывай на меня. Я не поведу тебя под венец.
Замерла. Замерла в шоке, немом, ошарашивающем шоке.
Невольно утупился (скатился) в пол взгляд.
Затем, едва стала приходить в себя, нервно заморгала и вновь с вызовом уставилась в глаза отцу.
– И ладно. Переживу. Мигель или дядя Шон поведет. А на крайний случай – и без ваших обычаев обойдусь. Сама пройдусь. ЯСНО?
Удивленно вздернул бровями. Отчаянно закачал головой, резкий разворот – и вышел из комнаты.
Ну, и вали! ПРЕДАТЕЛЬ!
***
– Жозе, – тяжело вздохнул Асканио. – Может, может, подождем… Я не хочу, чтобы ты ссорилась с родителями. Это – такой день… для тебя, для нас. Не хочу, чтобы все было так. Может,…
(живо обернулась; гневный взгляд в глаза)
– ТЫ ПЕРЕДУМАЛ?
– Н-нет. Нет, конечно.
– Вот и точка. БЫТЬ ЗАВТРА НАШЕЙ СВАДЬБЕ. БЫТЬ!
***
– Мамочка, почему все так паршиво? Почему он издевается надо мной? – (жадно прижалась щекой к ее коленям; застыть, застыть вот так, сидя на полу у матери в ногах… и излить, не глядя в глаза, душу – как же давно это было)
– Он слишком любит тебя, вот и пытается отгородить от ошибки, промашки. От боли.
– Я люблю его!
– Ты уверенна? Уверенна, что это – любовь, а не коварная симпатия, влечение?
(замялась, замялась я на мгновение)
Тяжелый вдох.
– И ты туда же. Как же вы мне…, – вмиг сорвалась, поднялась на ноги и выбежала прочь.
И почему меня никто не слышит? Не понимает?
Зачем, зачем они так со мной?
ЗАЧЕМ?
Глава Тридцать Восьмая
– Жозефина, мне нужно с тобой поговорить.
– Если ты пришел, чтобы снова уговаривать меня не выходить замуж, то можешь сразу убираться, – гневно гаркнула отцу, так и не удостоив взглядом.
Нервно скривилась Виттория (уловила, уловила ее недовольство – спасибо, что хоть промолчала). Наплевать.
Сегодня я стану женой Асканио – и точка!
Ловкие руки моей крестной уже закрепляли фату в волосах. Еще штришок, еще и еще.
Молчит. Нервно дышит. Переминается с ноги на ногу.
– Что? – резкий разворот (не выдержала). – Чего молчишь? Хотел что-то сказать – говори. Я слушаю. Или что? Что опять не так?
Вдруг постучали в дверь.
Матуа спешно открыл гостю.
Аско?
– Эй, марш отсюда! – нервно дернулась, сжалась – попытка прикрыться. Черт. – Жених до свадьбы не должен видеть невесту!!! – сколько было сил, истерически завопила.
(тяжело сглотнул)
– Твой отец просил явиться. И вот. Я здесь. Слушаю.
Не знаю. Не знаю почему, но мне все это… уже не нравиться.
Таким нервным, удрученным, замученным отца я не видела еще никогда.
Это – даже не боль, а какое-то тупое замешательство… на грани дикого отчаяния.
– Ну, – не выдержала я паузы. – Ваяй!
Глубоко, шумно вздохнул. Короткий шаг в центр комнаты. На мгновение потупил взгляд в пол. Еще вдох – и уставился мне в глаза.
– Прости. Прости меня, если сможешь. Если… вообще это когда-то будет… возможно, –
(уже от этих слов у меня испуганно сжалось сердце; побледнела, застыла, замерла, едва дыша),
– Простите все меня. Прости и ты, Аско. Но я лишь хочу, чтобы ее выбор был полностью осознан.
– НЕ СМЕЙ! – вдруг дико зарычал Асканио и вмиг подскочил, подскочил вплотную. Дрожал, дрожал от ярости (теперь еще и ужас сковал мой разум, разрывая на осколки – не дышу). Нервно сжал кулаки, не решаясь ухватить отца за грудки, ударить… при мне. – Не смей, – уже более сдержано повторил отцу.
Но тот не реагировал. Отрешенный, бессмысленный взгляд уставился в невидимую точку.
И снова вдох – дабы вновь начать чеканить приговоры.
– Вы с Жозе повторяете, что это – любовь. Любовь? Вот и увидим, насколько она правдива. Если это – искренне чувство, – я с радостью подведу к алтарю свою дочь. А нет – на нет и суда нет.
– И боль ей подаришь? Вот так легко? – глаза в глаза (ответил взглядом и отец ему).
– Правду подарю. Истинную правду. Без которой, я быстрее себе голову отсеку, чем позволю моей девочке … в полном заблуждении… решать свою судьбу. Рушить жизнь.
– Рушить? – злобно прорычал, ядовито, желчно.
– Да. Рушить.
(а я молчу; глотаю, вбираю в себя каждый звук, боясь пропустить что-либо)
ПРЕДАТЕЛЬСТВО ДОМИНИКА – ДЕЛО МОИХ РУК.
Его измена, его поведение – моя вина. Моя… и ТОЛЬКО.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~ * ~~~~~~~~~~~~~~~~~~
((***))
...
Резкий рывок. Удар. Шум. Гам. Звон разбитого стекла…
Не сразу поняла, что происходит.
Сквозь заспанные глаза, затуманенный, задурманенный сном рассудок, пыталась уловить творящееся.
– Отпустил, сука, иначе разорву! – зарычал Доминик… моему отцу в лицо.
– Не посмеешь, – ядовито зашипел, рассмеялся Луи и еще сильнее сдавил рукой его за горло.
Резкий взгляд на меня. – Унесите ее!
….
(обвисла, обмякла, потеряла сознание; мгновенно уснула, растаяв в насильственном сне)
…
– Не смей! – вырвался, вырывался из хватки и живо дернулся к стражнику Бельетони, но Матуа тут же успел преградить ему путь.
– Доминик, стой! Подожди…
Я пришел сюда, к тебе… не как представитель Ордена Искьи, и даже не как вампир.
А как ОТЕЦ.
Выслушай меня.
(покорно отступил шаг назад)
(а Доминик едва не разрывается, метая гневные взгляды то на Луи, то на девушку; молчит)
– Прошу, молю, пожалей, пожалей мою девочку…
– Я люблю ее, – резко перебил Доминик.
– Знаю, – (закивал головой), – ЗНАЮ. Догадался. Но… ты же должен понимать. Должен. Тебя половина двуногих на этой планете ненавидит. Искренне, от адского гнева и ярости сгорают, едва слышат твое имя. Твои способности, твоя непревзойденная сила – лишь причина того, что ты еще жив. Так что едва, едва узнают про твое слабое место – то тут же бросятся в него загонять колья. Угрожать, шантажировать, издеваться, терзать, истязать. И лишь смерть, смерть ей будет тогда – настоящим даром.
Ты не можешь, не можешь заставить ее жить ТАК.
Постоянно на лезвии ножа…
– Я способен защитить.
– От двух? Пяти? Десяти? Сотни? А дальше? ДАЛЬШЕ ЧТО? Как долго ты сможешь ее отгораживать от всего мира? Как долго сдерживать? Играть ее жизнью?
Да и разве то будет жизнь?
Постоянное напряжение, страх. Каждую минуту оглядываться назад, зная (зная, а не предполагая), что там ВРАГИ. И они ГОТОВЫ к атаке.
То, что ты раньше натворил, просто так не сотрешь, не забудешь. Не простят тебе… Никто… и Никогда.
Ты сам, сам мне скажи, разве сможешь жить с мыслью, что ее… убили ИЗ-ЗА ТЕБЯ?
(тяжелая, свинцовая пауза)
– Нет.
(закивал, удовлетворенно, соглашаясь, радуясь, закивал головой Матуа)
– И я вот не смогу. Потому и прошу. Молю – ОТПУСТИ.
– Она меня очень любит.
– Забудет. Пройдет. Переживет. На крайний случай, я, Виттория или Асканио смогут стереть ей воспоминания. Забудет.
Молчание. Давление мыслей, рассуждений и чувств.
Нет ничего в мире… тяжелее, чем любовь и боль.
Или… просто… боль.
Вечная… сука.
– Ненавижу, ненавижу тебя, – злобно прорычал сквозь застрявший в горле ком, горькие слезы, Доминик.
Еще сомнения – …
Резкий рывок – и вылетел прочь, из комнаты…
Жестокий, болезненный лязг двери по кованной, железной лутке…
адским эхом раздалось в душе.
– Прости… – только и смог выдавить из себя... в оправдание.
~~~~~~~~~~~~~~~~~~ * ~~~~~~~~~~~~~~~~~
Я лишь хотел, как лучше. Оградить от боли, мук. Спасти от смерти. Хотел, чтобы жила счастливо, а не бродила по лезвию ножа.
Жила…
… Но разве… ЭТО – жизнь?
Сплошной фарс. Цирк. Иллюзия. Притворство.
Чистой воды… обман.
И чем дальше, чем сильнее затягивается удавка.
Да и как долго, ты, Асканио, будешь терпеть? Состязаться с ней?
Думаешь, я не знаю, что чуть ли не каждую ночь она просыпается от гадких кошмаров?
Переживает вновь и вновь тот жуткий день?
Каждую ночь… просыпается с криком, с ЕГО именем на устах.
… а ты покорно помогаешь ей снова и снова всё забыть.
Забыть.
Я понял.
ЭТО –… НЕ ВЫХОД.
Прости…
Знаю, знаю, все твои старания делались только во благо. Но… НО.
Не это ей нужно.
Ведь и это не жизнь.
Хуже, чем… быть на грани.
Быть в беспечности, заботе, ласке – НО ПУСТОЙ. НЕРЕАЛЬНОЙ.
Пластмассовой, без реальных чувств, куклой.
Не могу…
Это – НЕ ЖИЗНЬ!
(и снова тягучая пауза)
Свадьба ваша – серьезный шаг.
И пусть он будет обдуманным, сполна. До конца. Со всеми гранями правды.
Без лживых… косяков.
Не бывает игры в любовь. НЕ БЫ-ВА-ЕТ!
…………………………. ЛИБО ИГРА. ЛИБО ЛЮБОВЬ.
И только.
Жозефине нужно всё вспомнить. Всё узнать.
И если выбреет ВАШИ отношения – только тогда, только лишь так,
… я дам этому браку состояться.
Глава Тридцать Девятая
Ноги подкашиваются, едва не падаю на землю.
Но бреду, бреду по пустынным (пока еще пустынным) коридорам проклятого замка Аетфе.
Здесь все началось. Здесь пыталась покончить… со всем. Но нет. Видимо, еще ни один круг ада предстоит пройти, прежде чем отпустят.
А главное – я ничего, НИЧЕГО, НИ ЧЕРТА не помню.
Доминик?
Черт! ЧЕРТ! ЧЕРТ ДЕРИ!!!!!!!!!!
Как все гадко.
… гадко.
И главный, главный вопрос.
НУЖНА ЛИ МНЕ ЭТА ПРАВДА?
МОЖЕТ, В СКАЗКЕ (пусть, пусть лживой) НО И ТАК ХОРОШО?
хорошо.
Не знаю,… не знаю…
***
Не знаю, судьба, или какое-то внутренне желание,
а может позывы тех же воспоминаний – но я выбрела к Башне Покоя.
… вот знаменитое окно… с видом на mortuus lacrimatio.
– Жозефина.
(на нервах, от неожиданности дернулась)
Обернулась.
– Аско?
– Ты… ты хочешь, чтобы я все вернул? Хочешь…?
Молчу, молчу я.
Хочу?
ХОЧУ ЛИ?
– Хочу.
До боли стиснул зубы.
Сомнения.
Болезненная смелость.
Шаг ближе.
Устало прикрыл веки.
Тяжелое… неуверенное движение рукой – коснулся плеча.
– Я люблю тебя, – словно на прощание… шепнул.
Вдруг, вдруг, как по команде, стали врываться, вгрызаться, ВЗРЫВАТЬСЯ! картинки в моей голове. Сумбурно.
Дикое бездушное цунами.
Безумный хаос в миг затуманил сознание, порабощая,
сводя с ума,
доводя до истерики калейдоскопом гадкого ужаса.
Рухнула, рухнула на колени.
Неистовый, бешеный крик вырвался из груди.
Жадно схватилась руками за голову.
Выдрать, вытолкнуть все… захотелось назад – убежать.
Но нет, не было спасения – набеги волн неумолимы – сметают все на своем пути, душа меня и разрывая в клочья.
Дикий приступ тошноты в очередной раз схватил горло.
Еще, еще позыв – и невольно поддалась (выплюнув всё…)
Слезы, больные, отчаянные, горькие слезы… сорвались с глаз.
А в сознании, а в сознании – только ОН.
ТОЛЬКО МОЙ ДОМИНИК.
МОЯ ЖИЗНЬ.
МОЯ ЛЮБОВЬ.
Единственная, настоящая… и безрассудная.
– Жозефина, – (попытался дотронуться Асканио до моего плеча).
Дернулась, отстранилась, отпрянула в сторону.
– НЕ ЛЕЗЬ! НЕНАВИЖУ!
НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ!
ВЫ ПЫТАЛИСЬ ЛИШИТЬ МЕНЯ ВСЕГО,
ВСЕГО САМОГО ЛУЧШЕГО В ЭТОЙ ЧЕРТОВОЙ ЖИЗНИ!
Н Е – Н А – В И – Ж У!
(молниеносно сорвалась – и со всех сил, со всей дури., рванула прочь…)
Глава Сороковая
Бегу. Реву, захлебываюсь слезами.
– ГДЕ ОН? ГДЕ ОН СЕЙЧАС?
– На Эйземе, – едва слышно прошептал отец.
Резкий разворот – и лечу прочь.
Так сильно… еще никогда я ненавидела этот мир.
Так сильно… еще никогда не разочаровывалась в людях.
Сыграть, сыграть мною, как юлой
… – бездушные твари!
***
Срываю на ходу с себя фату – и вышвыриваю долой.
Нет больше невесты. НЕТ!
Кукле душеньку вернули!
Запрыгнула в машину.
– Мисс? – удивленно уставился на меня водитель.
– Гони на всю. Мы едем в Рим.
***
Чертовый дождь.
Чем дольше едем, чем ближе к месту назначения – тем сильнее тучи затягивают небо, тем жалобнее ревут, и истязают мою душу.
Не по чем плакать. Не за чем страдать и грустить.
Я обрела свободу, а могла бы быть навеки порабощена во лжи.
Я счастлива.
Счастлива, хоть все еще слезы на моих глазах.
***
Злой дождь намеренно пытался меня удержать. Помешать.
Жадно ухватившись за полы платья, пытаюсь идти по скользкому настилу причала.
Чертовые каблуки то и делают, что съезжают, иль вовсе проваливаются, застревают в стыках деревянных полотен.
Долой! Долой всё!
Истерические движения – скинула с себя обувь, и босяком уже побежала к яхтам.
– Дяденька, дяденька. Отвезите меня на остров.
– Рехнулась что ли? В такой дождь? Да и ветер неслабый.
– Пожалуйста…
– Иди, иди ото с Богом. Не дури, – нервно скривился, махнул в мою сторону рукой и отвернулся (продолжать перебирать свои сети).
Резкий шаг навстречу.
Уверенность и злость.
БЕЗУМИЕ.
Отчаянное движение – и забралась сама на яхту.
Спешные шаги в кабину управления.
– Э-э-э!!! Ты куда!
– Простите! – только и успела выкрикнуть.
Все советы и рассказы Аско (когда были на Queen Note) пригодились как никогда.
***
Чертовое корыто! Едва смогла остановить вовремя.
Вылезла прям вводу. Пришлось немного даже плыть, чтобы выбраться на берег.
Дождь. Дождь потихоньку стал успокаиваться, хотя все еще хлестал по щекам, идиотски, глупо пытаясь смыть, стереть меня с лица земли.
Бреду, бегу… Платье уже почти по колено в грязи. Некогда изысканный, вычурный, идеального круга колокольчик, превратился в страшное, гадкое посмешище. Висюлька. Глупое, прилипшее к телу… белое полотно. Белое? Серое с темно-коричневыми от песка разводами.
Бреду, силюсь, рвусь по грунтовке, по больному серпантину вверх. На гору – а там и сам Эйзем уже будет видно.
Глубокие вдохи. Прочь волнение. Прочь обиду. Прочь боль – я иду. Иду, к тебе Доминик.
И д у.
***
Едва выбралась наверх, едва забралась на сам пик… как вдруг замерла. Замерла в …
Маленькая, вдалеке, темная фигурка… Пятнышко.
Шел. Кто-то шел… мне навстречу.
Спешно приближался. Бежал.
Замерла. Замерла я в волнении.
Ни шок, ни страх, ни ужас.
Счастье? Счастье, синей птицей, журавлем... спустилось мне на плечо… и сейчас, испуганно, робко застыло.
Боялась дышать. Дрожать. Шевелиться – боялась прогнать неземной красоты, безумного удовольствия видение.
Доминик.
Доминик. Узнала. Узнала его.
Еще мгновение – и приблизился.
Схватил. Сжал. СЖАЛ до боли, трепетной боли в теле.
Эх, смешанные чувства меня сейчас глушат.
Вырвалась, дернулась из объятий – жаркая, злобная отчаянная пощечина ему в лицо.
– Я там свадьбу играю, а он на Эйземе загорает! Чертов идиот! КАК? Как ты вообще мог согласиться на ту чушь, что нес мой отец? КАК????
Вмиг прильнула, прильнула к нему, не дожидаясь ответов.
Страстным, голодным, больным поцелуем прилипла к его губам, глотая, вырывая воздух.
Подхватил, подхватил себе на руки, … но тут же поскользнулись на мокрой траве… и оба рухнули на землю.
Захохотала, захохотала на всю. Отчаянно, истерически, но счастливо! ИСКРЕННЕ!
Развалилась на траве, раскинув руки в стороны. Взглядом в небо.
Серое, хмурое, но доброе.
Мое небо…
Повис, повис Доминик сверху, укрывая меня от всего мира.
От всего зла, проблем и бед. Пряча от боли. Пряча в своем маленьком, но таком нежном, лаковом, беззаботном, таком мною желанным
… мирке.
Глаза в глаза.
– Да уж. До сих пор не верю, что это ты.
– Я тоже…
Поцеловал, поцеловал.
Нежно, бережно прикасался, ласкал, срастался своими губами с моими.
Но с каждой секундой удовольствие… разгоралось в безумие. Все резче и резче рассудок отпускал поводья.
Меркло, меркло все… вырывая из лап прошлого. Былого. Больного… и отдавая в руки нового, счастливого. Но не менее безрассудного.
Нежность робким ручейком… бежала вперед, пока и вовсе не сорвалась… в жаркий водопад эмоций.
Захлестнуло. ЗАХЛЕСТНУЛО СУМАСШЕСТВИЕ !
Голодными, голодными объятиями, жадными поцелуями, ненасытными нежностями одаривали друг друга.
Целовали, прижимались, ласкали.
Вдруг подхватил меня, подхватил, пододвинув ближе, задрал платье – и вмиг сорвал кружева …
Ворвался, проник, заполнил собой всю меня. Резко. Дерзко. Повелительно.
Застонала, дико, алчно застонала, взывая к повторению, продолжению.
Взывая к счастью.
Двигался, двигался во мне, сводя с ума.
Окончательно разрывая все цепи с прежним миром.
Его. Наконец-то его.
... брал, рвал и наслаждался,
даря себя… взамен.
Глава Сорок Первая
***
Обнял, крепко прижал к себе и замер.
… два идиота, едва не разрушившие себе жизнь, лежали на мокрой траве,… жадно прижимаясь друг к другу, боясь даже на мгновение потерять контакт, выпустить из виду, перестать слышать биение сердца… своей половинки.
ОДНО. ОДНО ЦЕЛОЕ. МЫ – ОДНО ИДЕАЛЬНО ЦЕЛОЕ.
***
– Так говоришь, у тебя там свадьба? – неожиданно протараторил Доминик и приподнялся. Облокотился на локоть.
Колкий, возмущенный… в глаза.
– Ты издеваешься?
– Чего это. Поехали, – вдруг подорвался. Схватил меня за руку и потащил на себя – (вот зараза! пришлось подчиниться и встать).
Удивленный, ошарашенный взгляд навстречу.
– Кто-то из нас только что коноплю покурил? Или что?
– Ты же хотела свадьбу. Будет тебе свадьба.
– Что?
Вдруг подхватил себе на руки и пошел, понес меня… по извилистой дорожке… в сторону причала.
(невольно обвилась вокруг шеи; прижалась к груди, а взглядом прикипела к его глазам)
– ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? – завизжала я, пытаясь вырваться. – Отпусти меня.
– Размечталась. Уже раз повелся, ошибся и отпустил – думал, уже никогда не догоню. С меня хватит.
Шаловливо показала язык и тут же обижено надула губы.
– Куда ты меня тащишь?
– На Аетфе.
– И зачем?
– Как зачем? Венчаться.
– В тА-аком виде? – Померила себя взглядом, – Ужасное, грязное, разодранное платье – ах, как невеста хороша!
– Будешь вредничать, вообще раздену – да будет моя невеста голой!
(вот гад!)
– Так все уже разошлись, там никого нет из наших, – пыталась найти новые уловки.
– Вот и хорошо. Только лучше.
(тяжело вздохнула)
– А, может, я не согласна? Ты же даже не спросил…
