Текст книги "Адвокат мертвых (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)

Глава 5. Сопричастные

Случайности – это самая непредсказуемая категория человеческого бытия. Люди придумали сотни законов, но ни один из них не может помочь предсказать случайность или уберечь от неё. Ни один закон не может объяснить природу случайности или цепь того, что следует за ней.

Человек не в силах принять случайность. Она чужда его картине мира, поэтому случайность всегда стараются вернуть в рамки бытности. Закон подлости, закон Мёрфи, закон возмездия, религиозные законы. Законы, законы, законы! Как будто человек не знает других слов.

Случайности происходят, падают на чашу весов ситуации, клоня её то в одну, то в другую сторону.

Иногда случайности приводят к сопричастности. Когда обычное событие, не связанное на первый взгляд с дальнейшим, выливается в сопричастность к трагедии.

 
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся, -
И нам сочувствие даётся,
Как нам даётся благодать…
 

Процитировал по памяти Кирилл строчки русского поэта Фёдора Ивановича Тютчева.

– Не совсем слова, – Аня снова очищающая мандарин, подняла на мужчину пустой взгляд. – Это немного другое. Я не знаю, как тебе объяснить. Это намеренность.

– Намеренность?

– Да. Когда поступок, который впоследствии прилагается к проблеме, является намеренным. Ну, например, помнишь у Драгунского. Рассказ про кашу.

– Денискины рассказы, «Всё тайное становится явным».

– Да. Вот, – Аня наконец-то подобрала нужное слово. – Умысел. Действие должно быть не только намеренным, но и с неким умыслом. Дениска вывалил кашу за окно, чтобы пойти с мамой в Кремль. Действие было намеренным. Так и здесь. Люди совершили определённые действия с умыслом. Сами по себе они не могли нанести особого вреда, но сложившись вместе – привели к трагедии.

– Намерение злое?

– Совсем нет, – глаза Ани затянуло белизной, и на Кирилла взглянул Адвокат. – Вы люди странные. Нелогичные. И в расследованиях сопричастности иногда к трагедии приводили добрые дела. Я могу только дивиться тому, как это получается. И как возмещать добрые дела, ставшие частью причины трагедии, я тоже долгое время не знал. Я о многом, как выяснилось, не знал, пока не попал на вашу нелогичную до отвращения планету. И, человек, хватит здесь сидеть. Время уходит. Одевайся и идите. Чем быстрее вы закончите дела, тем быстрее ты сможешь забыть о случившемся.

– Раньше ты не торопил. Есть причина поторопиться?

– Слишком умный человек, – с долей недовольства пробормотал Адвокат и исчез…

На Кирилла снова смотрели бездушные глаза.

Опустив голову, Аня как ни в чём не бывало, занялась мандаринами.

Впрочем, мужчина уже научился принимать правила этой игры.

– Много? Человек, которые сопричастны к моей… беде?

– Трое. Ребёнок. Женщина. Мужчина.

– Ребёнок то здесь причём?

– С него всё началось, – ещё менее понятно ответила девушка.

И Кирилл сдался. Ему было не понять, что из чего следовало. Ему оставалось только плыть по течению, хотя это и противоречило его душе, его натуре. У мужчины не было выбора. Призвав в свою жизнь силы, о которых он не имел ни малейшего понятия, он оказался заложником ситуации.

– Где мы найдём этого ребёнка?

Аня пожала плечами.

– Нас приведёт к нему Карас.

– Ворон?

– Да.

– Откуда ему знать? – понял Кирилл, что в очередной раз теряет смысл происходящего.

– Городские птицы рассказали.

Больше мужчина решил вопросов не задавать, а просто подождать, что же случится дальше.

Вымыв посуду, Аня накинула предложенную куртку и первой вышла на улицу. Кирилл отправился следом.

Погода была пасмурной. Пелена серых туч затянула небо, скрывая даже малый проблеск солнца. Люди спешили по своим делам, хмурые, злые. Друг на друга никто не обращал внимания.

Серо…

– Серый мир, – пробормотал Кирилл.

Серые контуры были вокруг каждого, кто спешил мимо.

Даже Аня была вся затянута в серый цвет, словно в погребальный саван. И с каждым разом мужчине было на неё смотреть всё тяжелее и тяжелее. Над головой вился ворон и следуя его подсказкам пара «охотников» за правдой то ныряла в узкие переулки, то пересекала оживлённые улицы.

Проходной дом – конец пути вынырнул неожиданно.

Старая песочница, с серым грязным песком. Окурки у перевёрнутой мусорки. Старая дверь, расписанная баллончиками.

Обыденность.

Била по глазам, не оставляя ни малейшего шанса на то, чтобы изменить ситуацию.

И в этой обыденности ребёнок, со злым лицом кидающийся камешками в маленького серого котёнка, стал неприятным сюрпризом.

– Нашли, – буднично сказала Аня. – Сейчас…

Что «сейчас» Кирилл не слушал.

Котёнка было жалко.

И рядом с этим серым комочком тумана мужчина был быстрее, чем успел опомниться сам.

«Назову Дымкой», – решил он, поднимая котёныша на руки.

На ребёнка Кирилл даже не взглянул.

А следовало бы.

Потому что тот, раздосадованный тем, что живая игрушка, которую было так интересно мучить, от него ускользнула, размахнулся и швырнулся камнем в голову уже самого Кирилла.

По голове не попал, не хватило сил. Но камень довольно чувствительно попал мужчине по плечу.

Кирилл повернулся.

Ребёнок смотрел на него на столько зло, что по спине мужчины пробежали мурашки.

– Отдай! – приказал он. – Это мой котёнок!

– Ему больно.

– Мне плевать! Отдай!

Впервые столкнувшись с настолько неприятным ребёнком, Кирилл растерялся.

В его реальности дети не бросались на взрослых с камнями и не мучили маленьких котят. В его реальности был уютный мир, в котором не было места мёртвых.

В его реальности происходил обвал…

Аня, взяв Кирилла за руку, потянула.

– Мы здесь не справимся, – прошептала она. – Нам нужно подождать. Пойдём…

– Подождать?

– Да, это…

Кирилл не дождался пояснения. Потому что по спине ударил второй камень. И детский голос, дрожащий от ненависти повторил:

– Отдай! Это моё!

Безумная ситуация…

Отдавать котёнка Кирилл не собирался. Крошечный комочек дрожал у него за пазухой. Поднять руку на ребёнка он тоже не мог.

Не могла этого сделать и Аня.

Ситуация, попросту говоря, была патовой…

В руке у мальчишки был ещё один камень. На этот раз маленький, лёгонький. Он так удобно лежал в маленькой ладошке, острым краем касаясь ребра.

– Отдай! Последний раз предупреждаю!

Кирилл отступил немного, сдвинув девушку за свою спину. Аня что-то попыталась сказать, но мужчина ей не дал. Было не до этого.

Ребёнок был опасен.

Камень рассёк воздух с тихим свистом, но в Кирилла не попал. Был перехвачен раньше. В воздухе звякнули бубенчики, и камень лёг в ладонь с экстремальным маникюром. Адвокат был недоволен.

От него снова тянуло злостью. Той самой, нечеловеческой. Испуганно ойкнула Аня, на миг снова став похожей на себя живую, настоящую.

– Я говорил, что вы люди странные создания, человек? – спросил Адвокат, взвесив камень на руке.

В какой-то момент Кириллу показалось, что сейчас этот камень полетит в мальчишку. Он даже шагнул вперёд, даже толком не зная, что хочет сделать. Наверное… остановить Адвоката. Мужчина забыл о том, что его боится. Забыл о том шлейфа ужаса, который Адвокат распространял. Опасность угрожала ребёнку…

– Об этом я и говорил, – пробормотал Адвокат. – Он только что кидался в тебя камнями, а ты готов его защищать. Он один из тех, кто виновен в гибели твоих родителей, но ты об этом даже не задумался. По сути дела, этот ребёнок ненормален. Ты сам сделал вывод, что он опасен, человек. И всё равно бросился его защищать. Не понимаю…

У Кирилла хватило благоразумия промолчать.

Хотя это следовало сделать немного раньше.

Адвокат молча смотрел на ребёнка. Мальчонок с волчьим оскалом – на него.

В воздухе от напряжения буквально сверкали искры, а потом Адвокат сдался и отступил.

В первый момент Кирилл просто не смог осознать, что случилось. Во второй у него не получилось поверить, что человеческий мальчишка переупрямил нечеловеческое создание.

Адвокат же немного постоял на одном месте, разглядывая мальчишку, потом щёлкнул пальцами и повернулся к Кириллу и Ане.

– Пойдём, человек, – негромко сказал он. – Здесь нам больше нечего делать. Это дитя слишком погрязло в пучине личного ада. Не мне выносить ему приговор…

Со двора первым двинулся Адвокат, за ним Аня и следом Кирилл.

– Почему? – спросил он, когда осознал, что Адвокат исчезать не собирается. – Почему ты не стал выносить ему приговор? Ты же мог! Это было видно в твоих глазах.

– Странный человек, – пробормотал Адвокат. – Очень. Вначале ты его защищаешь, теперь спрашиваешь, почему я его не наказал?

– Нет, – не дал Кирилл сбить себя с толку. – Я спросил про другое. Почему ты не вынес ему приговор?

Адвокат замолчал. Странная дымка, которую Кирилл видел вокруг него, так же как и серую хмарь вокруг Ани, полыхнула ярко-синим цветом. Адвокат был удивлён не на шутку. Наказание и приговор действительно были очень разными вещами. Это знал Адвокат, поскольку это была его работа, но почему это понимал человечек, который во всю паранормальную суетность раньше не верил?

Странный скрипучий звук расколол воздух вокруг идущих, и Кирилл не сразу смог понять, что слышит смех Адвоката.

– Удивительное дело, человек, ваше племя ещё не разучилось думать. Я потрясён.

– Кирилл! – сам толком не понимая почему, рассердился мужчина. – Я не просто человек, у меня есть имя, и это имя – Кирилл!

Взгляд Адвоката был насмешливым. Насмешка читалась в повороте его головы, в том, как он стоял. В том, как…

Шорох за спиной не дал Кириллу додумать. Мужчина успел повернуться, чтобы подхватить Аню, падающую вниз. Но этой заминки было достаточно, чтобы Адвокат исчез…

– Стоишь? – уточнил он, глядя встревоженно на девушку.

Она кивнула.

Кирилл улыбнулся.

На лице Ани был какой-то след, отпечаток. Не сама эмоция, не её слабое подобие. Но отпечаток. Сейчас она была удивлена. На какую-то тысячную долю из возможных эмоций, но она была удивлена.

– Аня?

Девушка не ответила, она внимательно прислушивалась к себе.

И Кирилл, вручив ей мандарин, отвёл Аню в сторону, чтобы она не мешала прохожим. Куда идти он всё равно не знал. Адвокат почему-то исчез и, кажется, не собирался больше возвращаться.

Поэтому нужно было просто немного подождать.

Устроившись на скамье подвернувшейся остановки, Кирилл углубился в собственный телефон. Надо было ответить на пару пришедших сообщений. Ане же, мужчина в это верил, такого времени хватит.

В своих предположениях он не ошибся. Буквально спустя несколько минут, девушка села рядом с ним.

– Нам подойдёт тройка, – сказала она негромко. – Просто подождём маршрутку.

– Ты знаешь, куда нам надо?

– Да.

Узнавать об источнике этих знаний Кирилл благоразумно не стал, просто пожал плечами, флегматично подытожив:

– Тройка, значит, тройка.

Вначале мимо проследовала двойка, затем пятёрка.

Затем на остановке появилась ещё одна девушка, пережидающая в относительно защищённом от ветра места.

Ей было то этой девчонке двадцать пять, может тридцать. Но время уже успело оставить на её лице свой след. Не возраста нет. Отпечаток химикатов, своеобразный отпечаток порока. От девушки не пахло свежестью и молодостью, она выглядела потасканно и заштукатуренно.

Самым первым, а оттого и самым честным порывом души Кирилла было уйти. Не сидеть рядом с этой дамой, вцепившейся длиннющими когтями в свою крокодилью сумочку. Не сидеть рядом с невоспитанной дамочкой, которая выдувала огромные пузыри на поллица и звонко их хлопала.

Уйти мужчине не дала Аня. Молча вцепилась в его рукав, удерживая на месте. И Кирилл остался.

Бросив в их сторону презрительный взгляд, девушка уткнулась в свой телефон-«лопату». А спустя ещё минуту, после того, как дождалась чьего-то ответа, радостно защебетала.

– Веник, это я? Прикинь, я тебе счас такое расскажу! Опупеешь!

«Жаргончик…» – поморщился Кирилл. А потом оценивать жаргон неизвестной девицы ему стало некогда. Да и незачем. Мужчина весь превратился вслух, потому что следующим своему собеседнику девица сказала то, от чего внутренности Кирилла сжало ледяным узлом.

– Помнишь, ту аварию стрёмную? У супера? Так вот! В день аварии, тот чел, ну, водила который пьяный был, он был у меня. Прикинь? Где у меня? На работе. Я ж с той уволилась. Не, чел, там мне анреал нравилось… Братва была вся такая, понимающая, это маман. Заявилась ко мне на работу без предупреждения. Ну что ты мою маман не знаешь? Развопилась пароходной сиреной: «Моя дочь не будет работать в этом царстве вертепа и разврата!» Подумаешь, в порножурнале работала… Ну что было дальше, думаю, и сам догадаться можешь. Она меня за ухо и к директору. Как малолётку, чё… Вот тебе смешно, Веник, а я слезами заливалась в тот момент. И в общем, она меня пихнула в автомастерскую. Девочкой на ресепшене. Чё, пупею… Работа в натуре, не бей лежачего. Только от мужиков я таких матюгов нахваталась! Веник, опупеть можно! А матушка в натуре считает, что спасла мою бессмертную душу, прикидываешь? А, чё? Ближе к делу! Ну, точняк. Съехала, Веник. Счас. Дело было… закачаешься! Мне одна чувырла по знакомству спихнула пробники дорогущих французских лаков. Главный затык в том, что они сохнут моментально. Ну чё, сижу, крашу коготочки. Что самое примечательное. Никого не трогаю. Никому не мешаю. И тут заявляется этот перец, мудила, весь из себя такой крутой. И начинает с порога на меня орать. Типа я шалава, подстилка, и чтобы я ему немедленно мастера крутого привела. У него типа какая-то шняга что-то там с его рыдваном сотворила. А у нас, Веник, в мастерской есть мужик. Он в трезвом состоянии мастер-ломастер, гайку от винтика не отличит. А вот когда глаза зальёт, может починить всё, что угодно. Но обматерить может, ух! В общем, отправила я этого пипла к нашему горе-мастеру. А он трезвый был, прикидываешь? И обломалась моя страшная мстя!

В голосе девицы звучала нешуточная досада и разочарование. Она так старалась, так старалась и никто не оценил!

Кирилл оценил, и сейчас боролся с желанием ударить эту мелкую дрянь. Препятствие было только одно. Руку на женщин Кирилл не поднимал никогда.

Даже когда очень хотелось.

Желание мужчины всё-таки осуществилось, косвенным путём, но всё же… Аня, которая по всем заверениям Адвоката не должна была ничего ощущать в смысле эмоций, всхлипнула, размахнулась и ударила…

– Дура! Такие люди из-за тебя погибли!

Кто его знает, что там девица увидела в глазах Ани, но вместо того чтобы разразиться потоком брани, она съёжилась.

– А чё я? Я ничё…

– Аня, пойдём… – подхватив девушку под руку, Кирилл повлёк её за собой к подошедшей маршрутке.

Наштукатуренная девица со жвачкой так и осталась сидеть на скамейке, повторяя:

– Я ничё… ничё… ничё…

Отложив вопрос о том, что случилось с Аней до того, как рядом опять появится Адвокат, Кирилл вручил Ане новую мандаринку и спросил:

– Ребёнок, да? Что-то сделал с машиной?

– Да.

– Обнаружив это, хозяин машины отправился в салон?

– Да.

– Встретился здесь со второй причастной. И с третьим? Тот самый мужчина – это и есть горе-мастер?

– Да.

– С тобой всё в порядке?

Аня, гипнотизирующая взглядом мандарин в своих ладонях, кивнула. Горло неожиданно сжало спазмом. Захотелось расплакаться, как когда-то, когда она была жива. Но слёз не было.

Была пустота, было ощущение того, что нити, когда-то связывающие её с телом разорваны. И никакая сила на свете восстановить их не сможет. Ни-ког-да.

– Аня?

Голос Кирилла был единственным, что удерживало девушку в этом мире. Ей совсем не хотелось заключать договор с Адвокатом. Ей совсем не хотелось возвращаться обратно в мир живых.

– Кирилл.

– Да?

– Давай вернёмся?

Взгляд мужчины стал совершенно удивлённым.

– Аня?

– Прости. Я глупости, наверное, говорю…

– Если ты хочешь вернуться, мы вернёмся прямо сейчас. Поймаем такси и…

– Нет. Нет. Не надо. Прости. Давай закончим с сопричастными… Я хочу со всем этим разобраться быстрее и вернуться туда, где моё место. Я… устала. Прости.

– Ты… хочешь? – повторил Кирилл эхом.

Не понимая, что его удивило, Аня кивнула. Это было действительно желание покончить со всем, прервать ту иллюзию, которая мучила и её саму, и Кирилла…

Спустя мгновение в глазах девушки разгорелось первое яркое настоящее чувство. Паника. Паника и страх запустили свои когти в душу девушки. Две эмоции и желание слились воедино, пугая.

Этого не могло быть, что более важно – этого не должно было быть! Адвокат, когда объяснял душе, что будет когда она вернётся ненадолго на землю, особо заострил на этом внимание. Никаких чувств, никаких эмоций, никаких желаний.

Просто будет цель, которую надо будет выполнить и будут небольшие задания, которые Адвокат будет давать, чтобы эта цель была достигнута.

В первое время все так и было. Аня смотрела на Кирилла и ничего не ощущала. Он был для неё никем.

Разумом она понимала, что это важный для неё человек из прошлой жизни, но и только. Она послушно выполняла требования Адвоката, послушно двигалась к цели. Желаний не было, эмоций и чувств тоже. Пустота, широкая, всеобъемлющая. Пустота была понятной и совсем не пугающей. Страх был эмоцией, а их у Ани не было.

Ничего не менялось, все так же шло и продолжалось, и вдруг необъяснимая вспышка… Аня обхватила себя за плечи. Толком не понимая почему, не осознавая причин происходящего, она испугалась. И желание, озвученное Кириллу, было самым настоящим, Аниным. Она хотела обратно. В царство мёртвых, где нет ни вчера, ни завтра, ни прошлого, ни будущего, ни боли, ни счастья. Только серая хмарь без начала и без конца…

– Аня!

Девушка встряхнулась. Глаза Кирилла были полны тревоги, бездонные колодцы печали.

– Прости, – повинилась девушка, опуская голову. – Все в порядке. Я в полном порядке. А мы почти приехали. На следующей остановке, пожалуйста! – звонко сказала Аня.

Кирилл откинулся на спинку своего сидения. Список вопросов, которые он хотел задать Адвокату, вырос ещё на один пункт.

Спустя пару минут маршрутка остановилась около небольшого банка.

– Нам туда, – сказала Аня, выпрыгнув из маршрутки вслед за Кириллом.

Мужчина кивнул.

Но чем ближе они подходили к небольшой подворотне, за который скрывался искомый двор, тем слышнее становился гул голосов.

Там во дворе что-то случилось.

В какой-то момент, Кирилл осознал, что знать ему о том, что там произошло совсем не хочется. Ибо какая бы причина не была у сбора толпы, хорошей она не была точно.

Над крышей блочной девятиэтажки, около которой и была толпа, кружило воронье… Около подъезда было полицейское оцепление. Жёлтая лента «Не пересекать» огораживала какой-то участок, около которого и собралась жадная до сплетен и чужого горя охочая толпа.

– Не надо туда ходить, – прошептала Аня. – Нам уже никуда идти не надо.

– Тот третий? – уточнил Кирилл, в который раз прокляв тот день, когда бросил курить. Сейчас сигаретой можно было бы успокоить нервы, успокоить дыхание и сердце.

Девушка наклонила голову.

– Да. Выбросился из окна.

От толпы отделились две женщины, переглянулись и двинулись к магазину, на ходу жарко обсуждая случившееся:

– Выбросился болезный.

– Говорят убили?

– Да что ты, пьянчужка он, запойный. Небось допился до белой горячки вот и выбросился.

– А записки не оставил? Типа «Они меня преследуют?»

– Не, кума, такого не слышала.

Обе женщины прошли мимо. Кирилл проводил их тяжёлым взглядом, покачал головой. Над крышей – воронье птичье кружилось. У трупа собралось воронье человеческое…

– Кирилл?

– Да? – мужчина взглянул на Аню. – Теперь возвращаемся?

– Подожди немного. Он оставил что-то, какую-то предсмертную записку. Карас не сможет войти в квартиру.

– А ты что, сможешь?

– А мне не нужно этого делать, – отозвалась девушка коротко. – Подожди здесь.

С заметной неохотой Кирилл кивнул.

Аня взглянула на него, потом скользнула к толпе. И мужчина просто не поверил своим глазам. С её пути люди расходились, пропуская. Но при этом никто её не замечал. Полицейский у входа в подъезд точно также отступил в сторону, словно уверенный в том, что кто-то выходит с той стороны.

Дверь открылась, девушка вошла внутрь. Металлическая дверь, которая по законам физики должна была захлопнуться с протяжным гулом, закрылась бесшумно. Воцарилась тишина.

Толпа у трупа всё так же что-то обсуждала, доносились всхлипы, но Кирилл воспринимал это как-то замедленно, словно он был под водой, а разговаривали где-то на берегу.

А в какой-то момент вообще послышалось недовольное: «Странный человек, сколько от тебя проблем!»

И всё исчезло.

Кирилл понял, что на него смотрит Аня, своими пустыми, ничего не выражающими глазами.

– Аня?

– «Простите», – по памяти начала цитировать девушка. – «Я виноват. Я виноват гораздо больше, чем считал сам. День и ночь я обычно провожу в пьяном угаре. Мне так легче. Мне не так больно. Я не хочу быть трезвым. Я хочу быть в той пелене, которая не пропускает ко мне звуки. Я хочу быть в той серой хмари, в которой никого не вижу.

Я хотел… Но я сотворил ужасное. Я стал виновником того, что погибли люди. Обычные люди. Пожилая пара. Их дочка оказалась в больнице. А их сына даже не было в это время в городе.

И они больше никогда не увидят внуков. Они никогда не порадуются жизни. Они больше никогда не выйдут на улицу, не скажут, как сильно они любят друг друга. Я разрушил несколько жизней.

Я вор. Я украл счастье, которое они могли испытать.

И я убийца, потому что не проверил тормоза в машине того пьяного мудака.

Все беды в этом мире от зелёного змея».

Кирилл молчала.

Аня, покачиваясь с мыска на пятку и обратно, взглянула на него и жалко спросила:

– Возвращаемся?

Кирилл кивнул, повернулся, ссутулился и двинулся по улице обратно на остановку. Бросив последний взгляд на дом, Аня бросилась его догонять.

На крыше дома, поглаживая своего ворона, сидел Адвокат. Его взгляд неотрывно провожал человека и мёртвую возвращённую душу. И в страшных глазах нечеловеческого порождения стояло недовольство. Всё происходило не так, как должно было.

И ведь зарекался же он работать с живыми! А тут… посмотри ты.

Оттолкнувшись от крыши, недовольный собой Адвокат спрыгнул вниз. В лицо ударил порыв воздуха, и он исчез на уровне третьего этажа. Кирилл, оглянувшись назад на звон бубенчиков, только и успел увидеть, как полыхнули четыре чёрных крыла.

Впереди ждал новый этап выяснения всех обстоятельств гибели родителей Кирилла. Вопросы у него накапливались как снежный ком, Аня вела себя странно, а Адвокат по-прежнему был величиной непонятной и пугающей…