Текст книги "Адвокат мертвых (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Глава 22. Медиум

Случайности приходят в человеческую жизнь разными путями и проявляются в разных сферах. Но наиболее интересная категория их – это встречи.

Они всегда бывают случайными? Нет, совсем нет. Некоторые встречи тщательно планируются, некоторые становятся следствием из какого-то поступка, принятого решения, чего угодно.

Но самые важные встречи, в силах которых изменить жизнь человека, происходят абсолютно случайно.

Тем, кто верит в судьбу и увлекается (или страдает) фатализмом, легко свалить всё на неё. Тем, кто верит в проведение, и в голову не приходит сомневаться в том, что это – совсем не случайность, и просто боги столкнули двух людей на просторе жизни и времени.

И всё-таки что же такое встреча?

Может быть, случайность, может быть, судьба, может быть, это просто встреча двух душ, которые договорились об этом на небесах или том свете.

А может быть, знак?

Кирилл и Каин в немом изумлении смотрели на душу старика в кресле-качалке, тот смотрел на них, сжимая свой верный дробовик, потом вздохнул, откинулся и кивнул:

– Я умер. Да… Я помню.

Адвокат сжал виски. Бред! Бред-бред-бред! Откуда здесь могла взяться душа?! Ну, не сама же по себе взяла и появилась из камня.

И эти тонкие усики силы от руки Кирилла.

Он же человек! Что вообще здесь за дурдом происходит?

Вот! Вот поэтому он никогда не работал с людьми и вообще предпочитал от них держаться подальше, чтобы не испытывать вот это мерзкое ощущение, что возможность управлять ситуацией от него утекает, убегает, ускользает из пальцев.

На что намекала Смерть? Почему среди всех камней не нашлось памяти Кирилла? Куда он делся?! Он должен был там быть! Обязан! И эти отрицательные значения…

Нет. Каин решительно ничего не понимал.

«Почему не повезло», – всплыли в голове слова леди Смерти. – «Может статься, что это твоё самое главное везение, пришлый адвокат мёртвых».

Она знала.

Она что-то знала! То, о чем даже не догадывался Каин, для этой леди было очевидно. И это что-то было связано с Кириллом и душами. Души. Человек. Нет, к призрачной братии человек точно не имел никакого отношения.

Медиум?

Ведь тогда, с душой Славки, дух того заговорил после приказа Кирилла! И Лэйла, когда она истерила, Каина не было рядом, потом об этом ему рассказал ворон. Почему она билась в истерике? Потому что Кирилл налил ей кофе, поставил перед ней, и когда призрачная женщина за него в панике схватилась (чего такого ей сказал человек?), она мало того, что почувствовала на языке сладость, она ещё и умудрилась обжечься.

Но всё-таки такой сильный медиум, не знающий о своем даре?

Нет. Нет… Не может быть.

Взгляд старика скользнул по Каину, а потом прикипел к молчащему Кириллу. В комнате, где они сидели, царила могильная тишина, как в склепе. А потом призванный дух улыбнулся:

– Я тебя помню.

Кирилл покачал отрицательно головой, он этого не помнил. Как выяснялось в последние дни, он не помнил очень многого. Даже чересчур!

Каин же подался вперёд:

– Говори, душа, не нашедшая приюта! – потребовал он. – Говори!

Взгляд старика обратился на него.

– Адвокат мёртвых. Я слышал о тебе. Души шептались, что ты появился. И давно. И недавно одновременно. Души шепчутся, что ты надолго здесь не задержишься.

Каин кивнул:

– Так и есть. Я – адвокат мёртвых.

– Души боятся тебя. Ты пришлый, и никто не знает, чего ты захочешь от душ в следующий раз. В твоем договоре стоит пункт, чтобы души никогда никому не рассказывали ни о тебе, ни о том, что вы делали. Всем кажется, что ты – опасен, но глядя на тебя, ты – несчастен.

– А с этим можно поспорить, – усмехнулся адвокат. – У меня есть то, чего никогда не будет у вас. Свобода.

– Да, зачем нужна такая свобода как у тебя? – старик только головой покачал. – Ты вечный страж, вечная заплатка. То и дело вмешиваешься в дела, которые тебя не касаются. А своим заняться не можешь. Разве это хорошо?

– Это мой выбор, старик. Меня никто не заставлял этого делать. Просили – да. Но я всегда мог отказаться. И могу до сих пор. Не говори того, что тебе не дано понять.

Усталая душа покачалась в кресле. Тихий скрип разогнал тишину окончательно и встряхнул Кирилла, ещё сидящего с камнем в руках.

– Как… Когда ты видел меня, Старый?

– А, ты уже знаешь моё имя? – старик кивнул. – Да. Я тебя видел. Осенью. Дни короткие, ночи длинные. Тогда осень была холодной, ненастной. А зима пришла поздно. И всё казалось, что мы тоже мёрзнем. Ты пришёл не один. Тебя нес несчастный, полный ненависти ко всему миру. Ты спал и ни о чём не подозревал. И нас не видел. Никого из нас. Мы пытались разбудить тебя, остановить того, кто тебя нес или хотя бы предупредить об опасности, но нас никто не слышал.

– Славка, – пробормотал Кирилл. – Тогда именно он принес меня в подземелье. Почему он не убил меня сразу?

– Мы его не подпустили. Мы его отогнали! Когда он опустил тебя и вытащил топор, мы пробудили его страхи. Мы не могли позволить причинить тебе вред. Ты – ценность для таких, как мы.

– Ценность? – переспросил Каин.

Старик кивнул и подтвердил то, о чём адвокат уже догадался:

– Ты Медиум.

– Был бы очень благодарен, если бы кто-нибудь объяснил мне, что всё это значит, – попросил Кирилл.

Адвокат взглянул на него с тоской.

– Не то, чтобы это было редкостью… Медиумы – это те, кто слышит души, видит их, может выполнить их последнее желание и, что самое важное – может отпустить их на свободу. Разрубить цепи, привязывающие их к этому миру. Последнее доступно только тем, кто силён.

– И? Что тебя удивляет?

– Твоё существование. Раз ты увидел смерть, раз тебя назвали «ценностью», то медиум ты из самой редкой категории силы. Самой высшей. Проблема в том, что за последние триста лет сильных медиумов уже и не рождалось. Не потому что данных не было или там таланта. Было. И рождались, и рождаются. Проблема в другом. Тех, кто знал, как медиумы активируются – в большинстве своем вырезали во времена инквизиций, крестовых походов. А последних сильных медиумов убили во времена второй мировой войны. Поэтому появляющиеся молодые медиумы просто умирают, сразу после пубертатного периода. Их сжигает их собственный дар.

– Но я жив! – рассердился Кирилл, потом вспомнил отрицательные числа над головой и парадоксальным образом успокоился. – Хотя и не факт. Старый, что ты ещё помнишь?

– Из той ночи? Много чего. Та ночь была долгой, странной, страшной. В ту ночь много привидений погибло. Мы никогда не видели, чтобы происходило такое… Пожиратель спал. Перед твоим появлением он уже успел сожрать двоих молодых ребят. Мелкие пожиратели, которые откололись от него, к тебе не полезли бы. А вот он – самый опасный спал. И он проснулся.

– Из-за меня?

– Да, – Старый очень медленно кивнул, потом показал на Адвоката. – Можешь спросить у него, почему твари просыпаются, когда слышат тех, у кого сила схожая с твоей.

Каин кивнул.

– Да, я знаю это. Потом расскажу. Продолжай.

Старик помолчал, возвращаясь мыслями в ненастную осеннюю ночь.

– Я сам не видел, души потом говорили, что ты упал. Вниз. Там провал был… И ты не удержался, и их не видел, и их не слышал. Ты упал вниз. В катакомбы. Там… Ты ударился. И хоть духи старались замедлить твое падение – это не особо помогло. К счастью, они смогли защитить голову. К несчастью, падая, ты очень сильно ободрал руку. В воздухе запахло твоей кровью. Мы надеялись, что сможем тебя разбудить, но после падения… Ты нас не слышал. Ты никого не слышал.

Адвокат осторожно скосил взгляд. Кирилл сидел помертвевший и смотрел в стену. Старика он слушал, но, судя по всему, не слышал.

И ни следа возвращения памяти…

«Это очевидная глупость», – так и просилось на язык Кирилла. – «Такого просто не может быть. Не со мной. Я не могу быть медиумом. Я не могу слышать привидений, видеть их, не могу приказывать душам и уж тем более, не могу рвать цепи! Это всё… чушь. Я просто человек. Обычный человек!»

Но вряд ли обычные люди ощущают знакомый запах на кладбище.

Вряд ли обычные люди могут приказывать бродячим душам, которые не желают отвечать на вопросы адвоката мёртвых.

Вряд ли люди могут общаться с тем самым адвокатом мёртвых и скидывать с себя чужие заклинания.

Но всё-таки, всё-таки… Нет. Не верилось Кириллу в то, что всё это действительно происходит с ним, происходит в реальности! Как будто, в сердце сидела заноза, ставшая барьером на пути восприятия происходящего.

Вскинув голову, он посмотрел на Старого.

Душа молчала, покачиваясь в кресле-качалке. На правой ноге у него была огромная цепь.

Кирилл от неожиданности отшатнулся, чуть не свалился с края кровати, хорошо ещё Каин успел схватить за плечо.

– Человек? – встревоженно спросил адвокат.

Кирилл молчал.

Цепь была живая, возмущенно шевелилась, приковывая старика к креслу, не давая ему встать, не давая ему двинуться с места. Цепь приковала к старику его дробовик и сжимала горло.

– Господи, – вырвалось у Кирилла.

Каин взглянул на него, потом на Старого, но ничего совершенно не увидел. Он не был медиумом, он не был некромантом. Он был просто адвокатом мёртвых, не самым лучшим, даже. Просто был единственным, а на безрыбье, как известно, и рак рыбой покажется.

– Кирилл?

– Всё… нормально… Старый, продолжайте.

– Тебя не смогли разбудить ни через час, ни через два. Кровь не останавливалась, она текла. Пришла ночь. Холод спускался по стенам. Тебе было холодно, мы пытались тебя согреть, но… мы духи, привидения. А потом появились малые пожиратели. Они рыскали по коридорам, в поисках источника крови. И мы услышали, как заворочался главный пожиратель, самый огромный. Он ворочался во сне, тяжело рычал, скулил и пытался проснуться. Если бы ты тогда смог очнуться, возможно… – старик замолчал, тяжело сглотнул.

Кирилл поднялся с кровати, молча вышел из комнаты и вернулся с бутылкой коньяка. Разлил по трём стаканам, один вручил Каину, второй старику, третий оставил у себя.

– За тех, кого нет с нами, – пробормотал он и, не чокаясь, выпил.

Каин, порядком удивлённый его поведением, выпил следом свой бокал.

И старик, уже забывший, что такое алкоголь, сделал глоток просто за компанию. Крепкий напиток обжег горло, цепь, которая его сжимала, разлетелась на осколки с пугающим «дзынь».

– Дальше, – пробормотал Кирилл, взяв себя в руки. И снова в голосе прозвучала власть, которой не было и не могло быть у Каина. Власть медиума над душами. Что ж, не такой уж и плохой вариант, а точнее даже – хорошая замена.

Старик даже не успел опомниться, как заговорил, и при этом он не смог скрыть то, что скрыть, возможно, планировал.

– Пожиратель проснулся на второй день, одновременно с тобой. Ты не видел нас, не слышал нас. Ты говорил кому-то, что у тебя кружится голова, что тебе холодно, тебя тошнило. Сильно. Ты кого-то звал. Но мы не понимали ни слова. Мелкие пожиратели несколько раз пытались к тебе сунуться, но ты их отгонял. И снова мы не понимали ни слова из того, что ты говоришь. Дважды души… одни из нас пытались к тебе пройти.

– Чтобы помочь? – спросил Кирилл, когда старик неожиданно замялся.

– Н… нет… Чтобы с тебя покормиться. Но сразу же, как только они к тебе кинулись, ты их убил. Обоих… Это было быстро. Никто из нас ничего не успел понять. Все кинулись врассыпную. А ты пошёл дальше. Мы не знаем, что с тобой было… Потом, когда первый испуг прошёл, мы летали по коридорам. И в одном из них тебя обнаружили. Ты нашёл какой-то сухой кусок со старым сеном и одеялами. Когда-то там была лёжка двух работяг… Ты лёг там и уснул. Ты постоянно спал. Просыпался, пил воду со стен и снова спал. А на исходе недели, когда ты проснулся уже более-менее придя в себя, появилась… появилась… – старик замолчал.

– Старый?

– Я не могу, – прошептал он. – Она запретила говорить. Но она была! Была… Она пришла по твоим следам, – взглянул он на Кирилла. – Она была одна. Сильная. Опасная. Куда опаснее, чем мы все, собравшиеся. Она вывела тебя из катакомб, и она же не дала пожирателю тебя поглотить. Ты встретился с ним в коридоре, когда он ползал по стенам в твоих поисках. Он напоролся на тебя, когда она… отстала от тебя. И напал. Он забрал твою память, частично запечатал твою силу. И… забрал её. Она осталась там, в катакомбах. С нами.

Каин задумался. В катакомбах? Могущественная «она»? Некто, кто смог даже отогнать пожирателя? Нет. Никого такого там не было.

– А после этого пожиратель, не получив тебя, долго ярился. И… ел нас.

Кирилл кивнул:

– А она? Та, что была? Она… вас защищала?

– Да, – уронил Старый. – Поэтому он чаще ел её, чем нас…

За окном стукнул Карас, махнул крыльями и снова взлетел. Результатов не было. Умный ворон следил за Хельгой. Буквоежка из офиса «Сделаем мечту реальностью», была ещё и офицером службы безопасности. И от её доклада зависело, последуют ли потом проблемы у Кирилла, или всё закончится благополучно.

Когда же Каин снова повернулся в спальню, Кирилл уже стоял около Старого, вглядываясь не то в него, не то в то, чему он стал свидетелем. Потом отступил:

– Чего ты хочешь?

– Умереть, – прошептал старик. – Я больше не хочу существовать в виде призрака, не хочу думать о том, как скоро я обращусь в ничто. Я хочу умереть.

– Что ж… – мужчина отступил ещё на шаг. Комната перед его взглядом плыла. Слишком высока была информационная перегрузка, слишком резкий скачок в использовании способностей. – Я выполню твое желание. Человек, который держит тебя в этом мире – твой лучший друг. Он умер в 1958 году, глубоким стариком, и жалел только о том, что так и не смог перед тобой извиниться. И ты хотел перед ним извиниться. Ваши желания были одинаковыми. «Прости, что позволил встать между нами женщине». Этот долг закрыт и оплачен.

Цепь, которая приматывала Старого к креслу-качалке, лопнула, как ослабевшая со временем резинка.

– Вторая цепь, что приматывает тебя к дробовику – это сожаление, что ты не увидел своими глазами победу Советского Союза. Я покажу тебе, – Кирилл одеревеневшим шагом прошёл к компьютеру. Пощёлкал по клавишам, запуская на ютубе один из роликов, посвященный взятию Берлина. Конечно, частично это была нарезка из военных фильмов, частично реконструкция. Но старику ничего особенного и не нужно было. По его морщинистым щекам текли безмолвные слёзы, пока звучали вечные слова из песни «Последний бой» Ножкина Михаила:

 
   «Мы так давно, мы так давно
   Не отдыхали, Нам было просто
   Не до отдыха с тобой.
   Мы пол-Европы
   По-пластунски пропахали,
   И завтра, завтра, наконец,
   Последний бой».
 

Как только прозвучало последнее слово, лопнула та цепь, что удерживала Старого в обнимку с дробовиком.

И Кирилл растерялся, что теперь?!

Призрачное тело души засветилось, и было непонятно, конец ли это, или ещё что-то нужно сделать.

Взгляд мужчины метнулся в сторону, наткнулся на Каина. Губы адвоката мёртвых шевелились, подсказывая последнюю строчку:

«Передаю тебя под власть Смерти».

– Передаю тебя под власть леди Смерти, – прошептал Кирилл, покачнулся и свалился.

Выскочившая из тёмного окна за его спиной девочка на роликах, придержала его за локоть, потом передала Каину в руки, сердито взглянула:

– Головой за него отвечаешь! Мне новый адвокат живым нужен, а не мёртвым на ровном месте. И не давай ему медиумом быть, пока он не вспомнит ту, которую забыл.

– Вы знаете, Леди?

– Я так давно живу, что знаю, куда больше, чем надо, – девочка выкатилась из-за спины Кирилла и Каина, залихватски сдвинула бейсболку козырьком назад и протянула руку Старому. – Пойдём, дедушка.

– Пойдём, внученька, – просияло лицо старика, когда он взялся за протянутую ладонь. – Я так давно тебя ждал.

– Заждался, – кивнула девочка, потом повернулась и погрозила пальцем Каину. – Помни! Головой! Не убережешь мне парня, домой не вернешься. У меня будешь жить, пока новую замену живую не найдёшь. Так что лучше этого береги! И тебе, и мне легче будет.

Каин только головой качал, не в силах найти нужные слова. Смерть, прихватив одну из душ, которая очень долго к ней попасть не могла, исчезла из квартиры Кирилла.

Адвокат, уложив своего проблемного подопечного на кровать, махнул рукой и вышел на улицу через окно. Ему жизненно было необходимо проветриться и попробовать понять, что же, тьма подери этот мир и его богов, здесь происходит.

…Следующее утро было холодным и солнечным. Пожухла трава, облетела листва, и со дня на день ожидался первый снег. Как обычно, жилищно-коммунальные службы внезапно обнаружили, что вот-вот наступит зима, а у них нерешенных проблем куда больше, чем нужно.

Где-то разрывались котлованы, где-то огромные лужи скалились ледовыми клыками на прохожих, кидались под колёса машин, радостно забрызгивая окружающих грязной водой. Было зябко, не хотели идти на лад дела, а по утрам было очень тяжело просыпаться.

Кирилл не был исключением, утром по звонку будильника он встал с гудящей головой. События прошедшей ночи словно были окутаны могильно-зелёным туманом. Помнить – помню, но на этот счёт вообще ничего не ощущаю.

Женька пела в ванной, судя по смеху Лэйлы, призрачная красотка зависала там же. Кирилл включил чайник, подошёл к окну. Из приоткрытой форточки тянуло осенним холодом. Деревья давно уже лишились своего золотого покрова, и покачивали в разные стороны голыми ветвями.

Она.

Таинственная некая она.

Непонятно где и когда встреченная.

Она. Девушка? Женщина? Девочка…

В сердце кольнуло.

Девочка?

Нет, это смешно.

Кирилл повернулся к закипающему чайнику, выключил его. Привычно вытащил с полки жестяную коробку с чаем, насыпал полторы столовых ложки в заварочный чайник. Залил кипятком и сверху накинул чайную бабу. Включил микроволновку, отправив в неё покупную пиццу, вытащил молоко из холодильника для любителей чая по-английски, снова вернулся к окну.

Медиум. Привидения, призраки, души. Пожиратель.

Катакомбы.

Головокружение, тошнота.

Вот откуда на одном из медицинских осмотров в МРТ нашли следы застарелого сотрясения мозга. А потом он пропал. Вот взял и пропал. А такое бывает?

– Ничего не понимаю, – вздохнул Кирилл.

Взглянул на часы, махнул рукой и вышел из квартиры, оставив на холодильнике записку:

«Ушёл раньше. Вызовите такси».

Свою привязку Лэйлы к Женьке Кирилл так до сих пор и не отменил. И знание того, что рядом с сестрой есть кто-то, кто может её или защитить, или просто потом оповестить, где сестра, делала пасмурный день светлее. Насколько это было возможно в состоянии мужчины. На душе было муторно, тошно.

Заведя машину, Кирилл отправился на работу, а в голове назойливым рефререном вертелось:

«Она пришла. Она осталась. Она была. Защищала. Ждала».

Кого ждала? Почему она защищала Кирилла?

И ведь не только его!

Озарение больно ранило, осталось осколками в груди. А ведь Женька! Она защитила и Женьку. Как сказала леди Смерть? Сестры Кирилла не было в списке мёртвых! Её вообще словно бы не было в том автомобиле. Все травмы, которые были у Женьки – были старыми, поднятыми из прошлого. Кто может такое сделать? Зачем?

Голова закружилась. Затошнило так сильно, что пришлось включать аварийные огни и останавливаться на краю дороги. Впрочем, приступ прошёл так же сильно, как и пришёл. Зато осталось точное ощущение того, что подобное уже случалось. В детстве. Когда у него было хорошее здоровье, он с удовольствием бегал с мальчишками во дворе, но иногда начинались приступы. Серьёзные, но на ровном месте. Ни один врач не мог найти ни одной аномалии, а сам Кирилл совершенно не помнил обследований, хотя родители говорили, что водили его по разным врачам десятки раз.

Видимо, то, что он думал о своей памяти, тоже не очень соответствовало действительности. И забыл он куда больше, чем считал сам.

По радио начался гороскоп, и, спохватившись, что ещё немного и он опоздает, Кирилл завёл машину.

Князя Олега на работе не оказалось, не было и Сумирэ-сан, не было, естественно, и Артура. Остальные сотрудники, до которых ещё не дошло случившиеся ни в виде истинного рассказа, ни в виде сплетен, работали в основном ритме. До сдачи работы ещё было время, и группы декораторов ещё только готовили всё необходимое для того, чтобы приступить к работе в особняке.

Познакомился Кирилл и с группой поваров. Как оказалось, за дополнительную плату, всё необходимое в СМР и готовили, и подавали, и сервировали. В кафетерии дизайнеры и портные ругались почти весь обед, решая, как должны выглядеть в этот раз официанты, чтобы было и красиво, и соответствовало общему антуражу, и легко меняло своё состояние до уровня «кошмаров».

День тянулся медленно.

Женя появилась на работе (об этом оповестила Лэйла), разгромила в пух и прах фотолабораторию СМР – а, как и большинство служебных помещений, она была своя, и отправилась с охраной в виде двух своих коллег-ассистентов сразу в столицу, закупать всё необходимое. Причём глянув на выделенную ей сумму, Женька схватилась за голову и высказала Олегу всё, что она думает на этот счёт.

Ругаться, как и торговаться, леди-фотоохотница умела на отлично. Ей, между прочим, выбрали в качестве маскарадного костюма – костюм эльфийки. И в него девушка потребовала просто внести изменения, чтобы у неё было много-много-много карманов. А в остальном – никаких ограничений. Ей такое сделали, и хоть Кирилл окончательного результата не видел, Женька прислала смс-ку состоящую из одних восклицательных знаков, что значило – она в полном восторге.

Под конец рабочего дня, когда Кириллу предстояло возвращаться домой, дверь его кабинета открылась.

Первой на пороге появилась мнущаяся Хельга чем-то испуганная, а вслед за ней двое мужчин в неприметных серых костюмах, одинаковых настолько, что показалось на миг, снова вернулась деозриентация в пространстве, и у Кирилла в глазах двоится.

Представляться не стал ни один, ни второй, просто правый махнул тёмно-синими корочками с серебряными буквами и тихо сказал:

– Служба магической безопасности. Кирилл Дмитриевич, пройдите, пожалуйста, с нами.