Текст книги "Отражение теней (СИ)"

Автор книги: Олеся Шалюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

Глава 33. Искусство доведения до белого каления.

   Времени на аккуратный спуск не осталось. Дракон сложил крылья и камнем рухнул вниз, но и этого могло бы оказаться недостаточно, если бы не Лея.

   Все, что успел увидеть Нейл, это как мимо взгляда метнулось алое полотно. Над головой у него застонал страдальчески Вир, пробормотав:

   – Не повторяйте это, дети, дома, плохо заканчивается.

   Сакраментальное "куда, идиотка?!" добавлять эльф не стал. Самоубийцей не был, а в таком состоянии Лея могла по шеям надавать и своим, и чужим, особо не разбирая, кто под руку попал.

   Демонесса была вот такой – яркой, вспыльчивей и совершенно неадекватной, когда кто-то покушался на друзей. Все тени такими были, но она была единственной, кто полностью утрачивал над собой в такие моменты контроль.

   Когда ситуация была средней тяжести, Лея могла и поиздеваться над друзьями, воспользоваться случаем, чтобы научить их чему-то новому или заставить вспомнить что-то старое. Это было очень даже в духе их алой подруги. Более того, она не раз сама подстраивала такую ситуацию, утверждая, что так знания усваиваются лучше. Хотя, как не раз потом подтверждали тени, так оно и было.

   Но как только ситуация становилась критичной, у демонессы выключились и разум, и тормоза, и все магические ограничения.

   Звучал большой "ба-бах", немного сносило крышу, и окружающим в такие моменты следовало держаться как можно дальше.

   С чем такое поведение было связано – объяснять никому не нужно было. Вероятности, те самые чертовы вероятности, которые не давали Лее спокойствия. Тени не спрашивали, сколько раз в этих снах-видениях девушка видела их смерть, но судя по тому, каким мертвенным становился ее взгляд – она успела повидать очень много смертей, злых, болезненных, горьких!

   И кто мог бы обвинить Лею в том, что она реагирует, возможно, чересчур агрессивно? У теней язык отнимался, когда они на неё смотрели. Демонесса сама всё понимала, потом извинялась. И перед друзьями, и даже перед теми, кого чуть не размалывала в порошок, если кто-то из теней успевал её вовремя оттащить.

   К счастью, в стенах академии таких случаев не было ни разу, а то вся легенда и весь облик – девочки-фиалки разлетелся бы в мельчайшие осколки на глазах окружающих. Если бы было кому об этом рассказывать. Потому что выживших, если теней рядом не было – не было тоже.

   А вот сейчас вполне появился кандидат на спасение.

   Потому что тварь, атаковавшая Карен, отлетела в сторону за мгновение до страшного удара алой торпеды.

   Стар, ругнувшись сквозь зубы, (так и до инфаркта недолго!) кинулся к жене. Лея осталась стоять перед ними, и, что примечательно, вооружаться она не спешила.

   Весьма удивительно и показательно. И не только для них, монстр, который только что атаковал стремительный размазанной полосой, застыл, пригнулся, как нашкодивший котёнок.

   – Сфинкс, – процедила сквозь зубы Лея.

   – Демонесса из проклятого рода, – не уступила ей в презрительной брезгливости женщина-монстр.

   – Обменялись приветствиями, – пробормотал Вир, становясь рядом с Леей, слева от нее. Справа уже в своем человеческом обороте остановился Нейл.

   И взгляд сфинкса прикипел к нему. Потом она засмеялась. Неприятный звук завибрировал в ушах, заметался в мыслях, прямо в голове, сводя с ума. Вир что-то шепнул, хлопнул в ладоши, и звук пропал.

   Взгляд сфинкса стал сердитым, а потом она кивнула:

   – Значит, так просто, как я думала – не получится. Вы пятеро – чужаки здесь, а тебя, – посмотрела она на Нейла, – я знаю. Ты... твое отражение было здесь. Я дала ему силу. Видимо, её не хватило, чтобы получить алую куколку в своё распоряжение.

   – Так ты ему не то дала, что нужно было, – вмешалась Лея в разговор. – Надо было не силу давать, а мозги. У него именно их был чудовищный дефицит, не совместимый с долгой и счастливой жизнью. Хотя... может, ты сама не в курсе? Чтобы оценить важность умственных способностей, надо иметь свои.

   – А у тебя, видимо, язык без костей и девять жизней как у кошки? Хамишь напропалую, не смотря кому именно.

   – Да, есть такой грешок. Очень люблю говорить все, что думаю, прямо в лицо тем, кто этого заслуживает. К тому же, со смертниками не раскланиваюсь. А ты – смертница. За то, что покусилась на одного из нас.

   Сфинкс, схватившись львиными лапами за впалый человеческий живот, снова расхохоталась. На этот раз – безо всяких магических эффектов, просто от души, не в силах удержаться.

   – Не могу! Не могу, насмешила! А-ха-ха-ха! Крошка, ты хоть знаешь, кто я?!

   – Могу вернуть тебе твои же слова. Ты же понятия не имеешь, кому перешла дорожку. Мы в равном положении. Но... дай подумать. В одной старой-старой энциклопедии я как-то видела твое изображение, – Лея мило улыбнулась. – Ты сфинкс. А ещё там была маленькая приписка, детской рукой выведенная. Так вот, надпись та гласила, что у сфинксов есть естественные враги. Это ... стихиарии. Карен, как ты, милая?

   – Почти поднялась, и даже почти стою на ногах, – раздалось из-за спины шипение пополам с болью. – Почему рана еле затянулась?!

   – Потому что это сфинкс. Нейтральное создание, изначально не несущее в себе магии. Оно его потом может приобрести, путём кровавых ритуалов, побочный эффект – сфинкс становится при этом кем-то вроде пожирателя. Но самый смак впоследствии для родившейся твари не разово выпивать жертву, а отпивать от неё по чуть-чуть. Жертва восполняет свою силу, свою магию, а сфинкс ей питается. Маг, конечно, исчерпает рано или поздно свои возможности к самовосстановлению, но пятьдесят лет обеспечит даже человек. Что уж говорить про бессмертные расы.

   – Много знаешь.

   – Книжки умные читаю. Тебе такое недоступно?

   По лицу сфинкса прокатились желваки, но она промолчала.

   Уголок губ Леи дрогнул, чуть приподнялся, и она почти пропела:

   – Так что, ещё могу сказать, что заживать рана Карен будет ещё долго. Не сказать, чтобы тяжело. Когда в компании есть талантливый алхимик, даже нанесенные раны такими, как ты, заживают куда быстрее, чем им положено.

   – Хвастаешь?

   – Нет, констатирую маленький и приятный факт.

   Нейл усмехнулся. Сфинкс явно была на грани.

   – Карен.

   – Да?

   – Солнышко моё, сделай одолжение, вспомни о том, что ты, в первую очередь, повелительница стихий. А потом найди, в какой стихии прячется настоящий сфинкс, и прикажи этой стихии её отторгнуть. Допускаю, что звучит немного путано, но мы с тобой, моя хорошая, подобное уже делали, так что труда тебе это составить не должно.

   – Ты слишком в меня веришь!

   – Я знаю, на что ты способна.

   – Дети, дети, не ссорьтесь. С чего вы взяли, что ей кто-то это позволит сделать?!

   И на этом время для разговоров вышло.

   Никто не успел опомниться, что-то решить или предпринять. Сфинкс атаковал стремительно. И видимая атака шла с одной стороны, а настоящая – совсем с другой.

   К искреннему стыду теней, у неё почти получилось. За спиной у монстра были долгие тысячелетия опыта. Друзьям – ещё учиться и учиться!

   – Дети, – в меру укоризненно сказала сфинкс. – Вам же ещё до меня тянуться, не дотянуться. Куда полезли? Зачем полезли?! Умирать – это совсем не страшно! Я бы сказала ещё, что и совсем не больно, но это будет неправдой. Больно. Особенно, от рук пожирателя. Но вы не переживайте. К сожалению, этот раунд мой хозяин проиграл. Остановить Чёрное затмение уже невозможно. Даже вспять его обернуть не получится. Так что... как бы мне не хотелось отведать ваших душ, они вернутся в колесе перерождений.

   – Я даже и не знаю! – Лея манерно прижала к груди руки. – Это так тяжело сообщать, что мы не собираемся умирать!

   Сфинкс страдальчески покачала головой, глядя на Лею.

   – Ты слишком много говоришь. Мне это не нравится!

   – Я говорю слишком мало, можешь спросить у моих друзей. Впрочем... им всё равно это не нравится! Как будем решать ситуацию? Попробуем договориться мирно?

   – Нет!

   И вновь стремительная атака. Если в первый раз она была довольно слабой, сфинкс только раскачивалась, то в этот раз она ударила со всей силы.

   Нейл охнул и улетел прочь.

   – Красиво полетел, – улыбнулась сфинкс. – Никто не хочет ему помочь? Нет. Что ж, тогда... ты следующий!

   Мощный удар звериной лапы отправил в полёт уже Вира. Хрупкий эльф умудрился извернуться прямо в воздухе. И хоть досталось ему сильно, но всё же он упал не плашмя, и последовавший второй удар встретил на острие своего меча.

   Невидимый сфинкс взвизгнул обиженно, кинулся прочь.

   – Не получается, – Карен, за спиной Леи, сморгнула выступившие от обиды слёзы. Было больно, тошнило, и никак не получалось уловить, в какой стихии сидит мерзость, избивающая сейчас её друзей. – Не могу!

   – Стар!

   – Просто скажи, что нужно сделать.

   – Ледяной гроб. Вокруг нас обеих. И сдержать фантомные атаки в течение трёх... нет, даже двух минут.

   – Лея, ты не понимаешь! – Карен вздрогнула, когда на её плечи легли тёплые ладони подруги.

   – Ты нервничаешь, волнуешься, я понимаю. Но никто не говорил, что ты должна всё сделать совершенно одна, прямо сейчас и немедленно. Тшшш. Стар!

   – Понял.

   Сфинкс, понимая, что добыча ускользает, возмущенно завизжала. Но Вир снова что-то сделал, и хоть слух выключился на долю мгновения целиком, Стар успел сотворить одно из двенадцати заклинаний, которые не могли быть взломаны с внешней стороны. Только с внутренней, там, где были закрыты девушки.

   В одно мгновение на зеленой траве аккуратной поляны появился серебряный налёт. Травы приникли к земле, ветви окружающих деревьев покрылись тонкой корочкой изморози. Серебристая лента льда накатывала из-под земли, сверкающие кристаллы ткались прямо из воздуха, закутывая Лею и Карен в погребальный ледяной саван.

   Всё происходило медленно, и в то же время очень быстро.

   Начатое заклинание невозможно было остановить, словно спущенная с тетивы стрела, она срывалась и... попадала в цель.

   На огромном невидимом окне мороз рисовал свои узоры. Ткал тонкие покровы невиданных ранее виноградных лоз, сплетающихся воедино своими усиками. От крупных гроздьев ягод в воздухе стоял тонкий запах. Едва-едва уловимый и в каком-то смысле даже пугающий.

   Чем мог пахнуть лёд?!

   Сфинкс дёрнулась, рванулась, но ледяное кружево начало плестись куда быстрее, и в итоге скрыло обеих девушек из вида.

   Остались мужчины. Фантом опасной твари. И сама тварь там непонятно где.

   У теней в активе к этому моменту было:

   – сфинкс, одна штука, доведенный до белого каления наглыми двуногими таракашками;

   – синяки, ссадины, ушибы, кровоточащие царапины – в изобилии почти у всех троих;

   – полное отсутствие понимания, что делать с пунктом первым.

   Вир, привалившись спиной к Нейлу, потряс головой. В правом ухе что-то тонко звенело, по щеке бежала полоска крови.

   – Есть идеи? – спросил он тихо.

   – Выжить, – пробормотал дракон. – Любой ценой и каким-нибудь чудом тоже!

   Упоминание о чуде лишним не было, потому что помочь могло только оно одно! Это не было просто разными весовыми категориями. Всё было куда хуже – несколько следующих минут были избиением младенцев. И в считаный раз за последние годы в роли младенцев выступали тени.

   Сфинкс с ними забавлялась, и только это удерживало их на границе смерти. Она с них питалась, откусывая, как модница-кокетка, от их силы маленькие кусочки. Просить о пощаде мужчинам и в голову бы не пришло, но мало-помалу, в мысли начали закрадываться нотки пораженческие.

   Что-то вроде того, что вернувшиеся девчонки найдут только их трупы.

   Силы таяли.

   А Леи и Карен всё не было и не было.

   Они появились, когда надежды уже не осталось, как и сил. Когда в мыслях только билось, что они совсем не хотели, чтобы всё закончилось вот так.

   Взбесился воздух.

   Еще мгновение назад податливый и пахнущий морозной свежестью, он стал наждачкой, раздирающей горло и ноздри.

   Не осталось возможности дышать. Думать.

   А потом пропала и видимость.

   То, что было прозрачным, стало взвесью из черного и серого цветов.

   А потом проявилась сфинкс, женщина-монстр прокатилась по земле и поднялась, лениво отряхиваясь, будто бы не впечатленная случившимся, будто бы ее не в первый раз переигрывали там, где она считала себя лучшей.

   Именно в этот момент стало понятно, что вот ЭТО победить, теням точно не удастся. Никак, даже если они объединят свои силы, даже если у них получится сделать то, что они уже однажды делали – полностью слиться, стать одним целым. Стать единым боевым организмом!

   Впрочем, в любом случае, это было сейчас невозможно. Не хватило бы сил, спокойствия, магии.

   Друзья могли только смотреть на сфинкса. Она выглядела почти мило, почти даже красиво, хоть и на особый извращенный лад. Но ее аура лоснилась грязью и вызывала отвращение до тошноты. На неё не хотелось смотреть, но эта магическая суть всё равно притягивала взгляды теней. Сущность пожирателя, сущность огромной пиявки, существовавшей уже столько, сколько не было отпущено теням всем вместе, даже если взять по максимуму – продолжительность жизни их долгожителей. Тысячи... Десятки, сотни тысяч лет!

   – Уже даже и не страшно, – первым опомнился Вир. – Скорее смешно.

   – Аж до слёз, – подтвердила Лея.

   И это было последнее, что они сказали. Сфинксу надоело играть в кошки-мышки со слишком досадливыми таракашками. Она атаковала.

   Один магический удар, даже не слишком мощный – и тени разлетелись в разные стороны, как шарики из популярной магической игры студентов.

   Сопротивление?! Встречная атака?! Кажется, у теней была проблема с выживаемостью...

   Густая кровь щедро текла по рукам, ногам, животам, по шее. Кому-то по касательной досталось по голове, и на затылке стало мокро.

   Карен, которую ударили по второму разу в одно и то же место, уже даже не могла двигаться, и мир уплывал, ускользал от нее. И казалось ещё немного, и она обязательно поймёт что-то важное.

   Ничего не было слышно, да и слушать особо ничего не хотелось.

   Но злобное шипение Леи: "Да пошла ты!" – Карен расслышала даже чересчур хорошо.

   В животе стало очень горячо. Кровь перестала щедро выплескиваться на траву, и до ноздрей донесся запах гари. Кажется, загорелась кровь Карен – и это было очень плохо. Самый плохой знак из всех возможных.

   И вроде бы сфинкс громко хохотала, а Лея – колдовала.

   Стихиария ещё попыталась сосредоточиться на чём-то, но мир дрогнул и окончательно растаял, укачивая её в своей темно-серой пелене.

   Мужчины продержались чуть дольше. Вслед за Карен болевой шок "выключил" Вира, затем Нейла – последний был Стар.

   Лея держалась.

   У неё с болью были свои, не всем понятные отношения. И она держалась, уговаривая своё тело потерпеть, ещё, ещё немного, ещё самую чуточку.

   А Сфинкс торжествовала, уверенная в своей победе.

   Больше ничего не нужно было! Всё было готово. И как только умрёт эта пятерка, всё, можно будет запускать обратный ход Чёрного затмения. И можно будет убить всех, кто мешался под ногами.

   И тогда...

   О! Как она тогда заживёт, скольких ещё она сможет съесть. Таких, как тот блондин с фиалковыми глазами. Или как эта золотоволосая миниатюрная стихиария.

   Конкретно эту, к сожалению, есть нельзя – подавиться можно.

   Хуже только та, алая, наглая, хамская! От которой изжога при одном взгляде начинается. Вот и сейчас, лежит в луже крови, в своей и чужой, и ещё что-то шепчет! Как будто надеется что-то сделать!

   Ха! Что она может!

   Может она что-то или нет, Лея не думала – делала.

   Ее кровь бежала во все стороны, тонкой извивающейся живой лентой, связывающей воедино её и всех теней. Кровь сливалась с кровью, вызывая из небытия одно из самых древних и самых кровавых заклинаний в арсенале проклятых королей. Демонская магия крови. Ничего особенного – что-то вроде драконьего сокровища, только на кровавый лад.

   Ничего сверхсложного или требующего колоссальных затрат магии.

   Протянуть кровавую цепь, начитать несколько катренов и вуаля. Биться в защиту можно было до конца света. Или до смерти того, на кого заклинание было закреплено.

   Кровь сливалась с кровью, катрены плелись, зацепляясь один за другой, складываясь в певучий напев. Всё заклинание крепилось на смерть Леи, которая, как известно, уже прошла, а правильная могла наступить только при весьма конкретных обстоятельствах.

   Сложив пальцы в фигу, даже не замечая, насколько уже запачкана кровью, демонесса ехидно выдохнула:

   – Подавись своим всемогуществом, гадина!

   И ... потеряла сознание с чувством собственного достоинства, окунувшись в омут тягучей и такой знакомой боли.

   Естественно, мириться с таким вопиющим безобразием сфинкс не стала!

   Но демоны это та раса, которой в принципе неизвестно миролюбие. И уж тем более, в вопросах безопасности себя любимых (ну, или самого важного) они придерживались позиции "бей больнее, чтобы больше не совались".

   Абсолютно все защитные заклинания демонов имели контур агрессивной безопасности. Если говорить проще, во всех заклинаниях задавался определенный алгоритм поведения, подразумевающий ответную атаку в любого, кто пытается взломать контур.

   Сфинкс попыталась.

   Первая молния, ударившая от купола, накрывшего пятерых друзей, была совершенно безобидная. Она даже не заметила.

   Вторая чуть потрескивала и помимо стихии воздуха несла в себе частицы стихии льда. Сфинкс не заметила.

   Как и третью, и пятую, и десятую атаку.

   Молнии с каждым разом были всё длиннее и ветвистее, набирали от других стихий искр и магии, атаковали всё злее... и напрасно.

   Разохотившая добраться до ускользнувших тараканов сфинкс проигнорировала всё. И молнии, и то, что купол даже не дрогнул, и изменившийся магический фон, и явление четырёх новых гостей.

   То, что рядом появились чужие, она не увидела и не услышала – ощутила на собственной шкуре, потому что с возмущенным:

   – А ну руки прочь от мамы Леи, – по сфинксу прилетел магический удар. И на этот раз ее защита была пробита.

   Жалобно повизгивая в равной степени от боли и от обиды, сфинкс отлетела на несколько метров, поднялась, чтобы атаковать появившихся хамов, и улетела вторично.

   Тайган, как и все нормальные драконы не терпевший, когда тянут руки к тому, что он считает своим, быстро и наглядно показал сфинксу, что так делать не стоит.

   – И что это за уродец?! – спросила Уна сердито, – почему мама Лея в коконе защиты, причем построенном на крови?!

   – Один из представителей категории "особо опасно", – ТерАль опирался на плечо Судьбы. – Причем опасно не только для обычных магов. Но и даже в чем-то для таких как мы. Молоденькие демиурги оставляли свои кости под лапами этих тварей. Дрессированные пожиратели сил и душ.

   – Я бы хотела сказать, что они безмозглые, – добавила Судьба негромко. – Но, к сожалению, эти твари достаточно разумные, могут сами принимать решения и строить планы. Причём, зачастую получается так, что спланированные ими самими планы куда более работоспособны, чем те, которые делает кто-то ещё.

   – Почему?! – оглянулась Уна на родителей.

   – Когда они воруют чужие души, они получают не просто знания, а знания, которые раз за разом подтверждались на практике. То есть – были подтверждены опытом. Вот этот опыт становится их опытом. В обитаемых вселенных есть такая неприятная штука, как охотники на демиургов. Очень редкие и смертельно опасные. Они добровольно делятся с такими сфинксами своими знаниями. Получается в итоге – всё плохо. На одну опасную тварь в обитаемых вселенных больше.

   – А... ага, – кивнула девушка. – А убить его можно?

   – Как и всё, – отозвался уже вместо старшего поколения Тайган. – Всё убивается. Кто-то чуть легче, кто-то, как оно, чуть сложнее.

   – Те, эти, те, эти, – сфинкс припала на передние лапы, – как вы меня достали!!! Непонятно откуда появляются. Хамят! Под ногами мешаются! Ненавижу! Как же хорошо, что можно вас таких убивать! Рвать на куски! Уничтожать сам факт вашего существования!

   – Не так пугает хозяин Чёрного затмения, как его прикормленные шавки.

   – Это было... немного грубовато, – пробормотала Уна.

   – Зато честно, – возразил ей Тайган.

   ТерАль и Судьба переглянулись с улыбками.

   О, да. Это было жестоко, но зато действенно.

   В философских военных трактатах их эпох вступительное слово всегда начиналось с одной короткой фразы: "Хочешь победить – лиши противника спокойствия".

   В случае со сфинксом – это было верно, как ни с кем другим.

   Чем спокойнее был монстр – тем больше знаний и опыта поглощенных душ он мог поставить себе на пользу. И наоборот, чем яростнее он был, чем больше тормозов у сфинкса отказывали, тем меньше он знал и тем меньше был арсенал его возможностей.

   Тот единственный случай, когда чем грубее – тем лучше. Хотя нет, не лучше – вернее. Добиться по-другому поставленных целей было сложно. Сфинкс не просто получал противоположные умения и знания, он мог пользоваться ими одновременно, тогда как обычные маги (и на демиургов это тоже отлично распространялось) не могли, например, использовать разом силы противопоставленных друг другу полюсов.

   Сфинкс мог без особого труда поставить в защиту заклинание из светлой школы, а сверху повесить агрессивный щит из самого грубого шаманизма, круто замешенного на крови и чужих смертях.

   Обычные маги, естественно, себе такого позволить не могли.

   Теперь всё зависело от удачи. Если сфинкс был не только древним, но ещё и умным – то все попытки вывести его из равновесия были обречены на провал.

   Единственное, во что хотелось верить, что умный сфинкс у хозяина черного затмения работать бы не стал.

   Но сфинкс мог бы быть очень умным и насквозь аморальным. В этом случае все встало бы на свои места.

   Наверное, это просто было такое везение, чисто теневое – немного извращенное. Потому что сфинкс оказался дураком. Но дураком умным.

   Неяркий свет, который окутал монстра, оказался светом магии превращения, после действия которой на полянке осталась обнаженная женщина и боевой лев. Конкретно с этими составляющими миндальничать времени не было, да и особого желания тоже. Не стоило забывать и о том, что Уна очень сильно испугалась за людей, которых считала своей семьей очень много времени.

   Вмешиваться даже никому не пришлось. Никто попросту не успел бы этого сделать! "Заботливая" Лея в свое время учила маленькую Уну, что свою жертву надо прибивать быстрее, а то слишком заботливые мужчины уведут!

   Этому правилу Уна сейчас и последовала.

   Возможно, Тайгану тоже хотелось от сфинкса получить кусочек, на память, но девушка была куда быстрее.

   Даже не догадываясь, как сильно она сейчас наступает на больную мозоль хозяина черного затмения, Уна мстительно вспомнила, что именно сфинкс с ними грозилась сделать – и выполнила это в обратном направлении. Стерла саму женщину и ее боевого льва из истории черного затмения.

   Да, на это понадобилось колоссальное количество сил, куда больше, чем могло бы быть у демиурга, попавшего в заточение вселенной. Но Уна то была просто демиургом, своей вселенной у нее не было, да и девушка не стремилась к этому.

   Окружающие взирали на нее недобро, пока лев и бывшая женщина-сфинкс распадалась на мириады черных клочков.

   – И не надо мне говорить, что мстительность плохое чувство, – сообщила Уна сердито. – Мама Лея всегда говорила, что здоровая мстительность очень даже полезная штука. По крайней мере, она замечательно экономит время. Так... насчет времени. Что? Приступаем к ритуалу? У нас как бы, не так уж его и много!

   Тайган вздохнул, протянул руки и обнял Уну, девушка, прижавшись к нему, затихла, стараясь не смотреть на звезду. Здесь и сейчас им было безопаснее оставаться вот так – под куполом абсолютной защиты. В конце концов, они уже сделали куда больше, чем от них ждали, так пусть хотя бы самый ужас, последние моменты существования черного затмения пройдут без их участия!

   – Начинаем, – одновременно сказали ТерАль и Судьба.

   И Уна, взглянув на них так, словно надеялась, что они – всемогущие демиурги, останутся в ее памяти такими вот надежными и волевыми, решительным резким движением сдернула полотно окружающего мира, открывая ритуальный алтарь. И мир снова поменялся.