Текст книги "Люди весны (СИ)"
Автор книги: Олег Желябин-Нежинский
Жанры:
Постапокалипсис
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
А Метлик тем временем была потрясена следующим внезапным событием. В сети интернет появилось сообщение некой сознательной группы людей, несущих новую идею. Конечно, всяческие призывы появлялись и раньше, но обычно или не находили отклика, быстро исчезали. Да и несли они один и тот же смысл – призывали поддержать ту или иную сторону, Славию или Запад. А это разнеслось как лесной пожар. Службы безопасности быстро среагировали, стали удалять и блокировать, но было поздно, люди уже делились напечатанным текстом, или передавали видео ролик. Ее зацепил не так сам факт призыва, а то какой смысл он нес. Ведь по сути, можно воевать, бить настоящего или выдуманного врага, самим погибать в этом костре. Но до конца не понимать, за что, же ты сражаешься. Выход был только один – осознать себя, свое место в мире, в обществе, в понимании родины, только тогда действовать. И сейчас, в очередной раз, просматривая запись, журналист, вдруг поняла, что оказалась в нужное время в нужном месте. Она должна чего бы то ни стоило отыскать авторов этого обращения и поведать им о Вестане Лозовой. Они, бесспорно, могли помочь друг другу в этой общей борьбе!
Она даже и не догадывалась, как действительно знаменательно складываются события, потому что в этот же момент, за сотни километров еще один человек задумался над большой дилеммой. И был это ни кто иной, как Потап Гранитский, президент Славской Республики.
Он думал о том непростом выборе, который должен был сделать. Что от его дальнейших действий будет зависеть не только судьба Щедринии, а и всего славенского рода.
Даже будучи президентом, он оставался в некоторой степени заложником ситуации. Развитие мира происходило по сценарию, написанному задолго до него, он мог соглашаться или нет, но изменить суть вещей был неспособен. Оставалось только вносить свои коррективы, иногда смешивать карты остальным игрокам. Недаром он считался одним из самых умных, проницательных политиков планеты. Так случилось и с Щедринией. Уже давно она плотно поддавалась обработке западными государствами, менялись приоритеты, мнения, ценности, культивировалась неприязнь к «брату». В этом не было ничего странного, так как выгоднейшее расположение страны, ее природное богатство и трудолюбивый народ – делало ее лакомым куском для любого мирового игрока. Нельзя сказать, что и Славия была невиновна. Стоит признать, что некое презрительное отношение к «щедрикам», сыграли свою роль, хотя это зависело от конкретного человеческого фактора. Была также еще одна выгода владения этим краем, которая широко не афишировалась. Благодаря Щедринии, Закатная Объединенная Империя получала невероятное военное преимущество, с возможностью прямой угрозы Славии. Уж слишком удобной и выгодной была позиция для военных сил на границе между двумя странами. Еще можно было вспомнить о топливном потоке СР, проходящем, через территорию соседнего государства и многих других факторах. Настал момент, когда вмешательство Вереи и ЗОИ в дела Щедринии стало настольно явным, что стало понятно – не сегодня, так завтра граница будет в опасности. И тогда было принято решение на опережение этих событий – ввод войск в Щедринию, тем самым перекрыв путь оппонентам.
Решение это далось нелегко. Страшно подумать, какой след оно может оставить в истории и какие последствия вызовет. Но дилемма состояла даже не в этом. Чего уж греха таить – прибрать Щедринию к рукам, было весьма соблазнительно. Расширить сферу своего влияния, увеличить мощь. Только сейчас дело касалось большего, чем взаимоотношений двух стран. Это касалось всего славенского сообщества. Можно продолжать действовать в силовом русле. Вводить войска, подавлять беспорядки, проводить пропагандистскую работу с населением, в целом – продолжить стирать с лица планеты некогда существовавшую страну. Этот сценарий был достаточно привлекателен со стороны получения материальных благ, военного развития, ресурсов и прочего. Но с другой стороны, он противоречил самой сути «славской идеи», которая утверждала, что все славенские народы – братья, дальнейшее развитие должно быть совместным и дружественным. Это противоречило самой морали и нравственности славского человека, бессмысленное насилие, подавление, уничтожение брата. То есть рассчитывать на поддержку народа не приходилось. И уже сейчас, среди простого славского люда начал назревать ропот и недовольство действиями правительства. Конечно, народное мнение, до поры до времени, мало значило, но брать на себя такую ответственность он остерегался.
Гранитский потер морщины на лбу, и устало откинулся на кресле. У него не было правильного решения возникшей ситуации. Продолжать воевать – было явно невыгодно и недальновидно. Отступить – значило сдать позиции перед ВОСГ и другими заинтересованными сторонами. Что делать?
Прошло несколько дней. Ребята подготовили и выпустили в эфир еще одно обращение. Барсов хотел изложить суть более кратко, но слишком многое хотелось сказать: – Мы стали свидетелями необыкновенного времени. Времени, когда подрастающее поколение прекрасно знает, что такое санкции, люстрации, ратификации. Но из лексикона исчезают другие слова, такие как благородство, честь, верность, гуманизм, милосердие. Они как пережиток прошлого, непопулярны и стыдливы.
Мы живем во время бездумья. Еще вчера люди проклинали свою страну и массово мечтали уехать за границу, а сегодня они неистово клянутся в любви и патриотизме. Завтра, ветер подует в другую сторону, и вновь люди оставят в прошлом свои убеждения. Прямо сейчас кто-то требует дать армии оружие и боеприпасы для продолжения войны, но получив повестку, с призывом стать в строй – выбросит ее в мусор.
Мы существуем в обществе, где процветает идеология потребительства. Признаваясь в любви, сначала смотрим на достаток человека. Пожимая руку новому знакомому, в первую очередь соображаем, чем он может быть полезен. В нашу жизнь глубоко проникла идея обогащения любой ценой. Мы стали практичны как никогда, во всем ища выгоду. А современное мироустройство способствует этому, заботливо взращивая бездушное существо, подобное роботу. Которым, все легче управлять, контролировать, использовать.
Вы можете восстать, бороться с завоевателем, оккупантом, своим собственным правительством. Но этим лишь продолжите игру по правилам системы. Одно правительство сменится другим, война, закончившись, вспыхнет вновь, рабы останутся рабами. Потому что победа происходит не на поле сражений, а в голове. Спросите себя, кто вы, где ваше место под солнцем? Вы лишь винтик в механизме мироустройства, или личность со свободной волей? Пусть ваш выбор будет не навязанным, популярным, «общепринятым», а вашим личным. Мы не сможем построить будущего, пока не станем сознательными людьми.
Пока все шло по плану, большинство времени они проводили в своей избе в лесу. Цветана, не смотря на свой горячий, подвижный темперамент, оказалась неплохой хозяйкой. За продуктами ребята ездили по очереди в ближайшее село. Остальное время посвящали бытовым делам, и, конечно же распространению идей.
Твердоступов встал спозаранку, начал собираться в деревню, за припасами. Тихо, чтобы никого не разбудить, оделся, взял сумку и вышел во двор. Оказалось, что Рыжий уже тоже не спал, он задумчиво застыл у их небольшого курятника, лениво посыпая курам зерно. Ребята давно привыкли к его временам задумчивости, поэтому Урек только похлопал его по плечу, проронив – «Я в село». Тот рассеянно кивнул.
Машина с первого раза не завелась. Была зима, хотя очень теплая и практически бесснежная, но старенькое авто со скрипом реагировало на все погодные изменения. Парень открыл капот, немного повозился, выкрутил, протер свечи, проверил предохранители. После этих нехитрых манипуляций, двигатель несколько раз чихнул и завелся. Довольно потерев руки, он сел за руль и выехал в ворота, которые открыл Пламян. Урча старым глушителем, поскакал по кочкам в сторону дороги. Там обычная процедура – убрать ветви, выехать, вернуть их на место. Дальше было веселее, дорога получше, в салоне заиграла бодрая мелодия.
В деревне, он в первую очередь пошел на рынок. Скупил всего понемногу: овощей, картофеля, взял молока и сметаны. Погрузив все в багажник, отправился в магазин, где уже докупил макароны, тушенку, подсолнечное масло – в общем, тот нехитрый набор, который обеспечивал им пропитание. На обратном пути, по обыкновению остановился у газетного киоска. Ребята старались по возможности читать печатную прессу, чтобы анализировать и делать свои выводы. Впрочем, по большому счету, ничего нового они не узнавали. Создавалось впечатление, что издания отстаивают интересы той стороны, которая больше заплатила. Одни поддерживали политику ВОСГ, вторые высказывались за Славию, третьи, хотя их было совсем мало – освещали события со стороны псевдопарламента в Златокупольном. Хотя иногда проскакивала и новая, интересная информация. Обычно в небольших, местных изданиях. Урек взял несколько газет и сел в машину.
Когда он вернулся в дом, все уже бодрствовали. Барсов подбрасывал дров в печь, Цветана суетилась возле кастрюль, Знан, по своему обыкновению, не успев проснуться, уже торчал у ноутбука, проверяя сводки. Вольнова отправили в курятник за яйцами.
– Всем привет, я дома! – Доложил он, входя в дверь и аккуратно ставя сумку возле стола.
Ребята хором отозвались – Привет!
– Все купил, что просила? – девушка шмыгнула к сумке и начала доставать продукты.
– Да вродь все! – Твердоступов, достал из-за пазухи ворох газет. – Барсов держи, свежую прессу! Чаек уже есть?
Светан отряхнул пыль с рук и взял газеты. Присел за стол, откинулся на спинку стула и принялся неторопливо просматривать. Его взгляд задержался на заголовке статьи одной из местных малотиражных газет – «За что арестовали Вестану Лозову?». Он с интересом вчитался в текст. И чем дальше читал, тем удивленней и радостней становилось выражение на его лице. В интервью бывший министр экологии, рассказывала о том, как стала свидетелем государственной измены, как пыталась обнародовать информацию, но попала в тюрьму. Барсов окликнул ребят, и принялся читать в голос. Когда закончил, все некоторое время помолчали.
– Слушай, даже не знаю, как такому материалу позволили в свет выйти! – Подал голос Пламян.
– Что-то мне подсказывает, что Лозова говорит правду… С удовольствием пообщался бы с ней, если это вообще возможно! – Задумчиво протянул Светан.
– Почему же нет? – Знан оторвался от экрана. – Если статья появилась, значит, журналист, который ее писал, не боится репрессий, нашел возможность встретиться с опальным политиком. А ну, дай, я посмотрю имя автора. Хм, Моряна Метлик. Минуточку!
Он склонился над клавиатурой, что-то энергично набирая. Все с любопытством наблюдали. Через несколько минут, он торжествующе повернулся.
– Вот и контакты вашей журналистки! Телефон, имейл.
– Молодец, Знан!– Барсов прошелся по комнате. – Ребята, думаю надо встретиться с ней! Организуем встречу, для начала в деревне поблизости. Если человек надежный, возможно привезем сюда, она может помочь в нашей работе!
– Только осторожно! –Проворчал Твердоступов. – Я поеду с тобой чтобы контролировать ситуацию
– Так и поступим. Давай ее телефон! – Светан принялся набирать номер.
Когда разделся звонок с незнакомого номера, Моряна сидела в кафе с подругой, делясь впечатлениями последних дней. Когда поняла, с кем говорит, побледнела и взволновано приняла предложение встретиться. Всё еще не веря своей удаче, повернулась к подруге Юкте.
– Ты не поверишь, кто звонил! Помнишь, мы вспоминали ребят, которые распространяют свои идеи? Это был один из них!
– Не может быть! И о чем вы говорили?
– Он предложил встретиться, заинтересовала моя статья о Вестане Лозовой, эти ребята хотят узнать больше.
– Супер… – Юкта замялась. – Ты кстати знаешь, что пообещали награду за их поимку?
– Тогда нужно быть крайне осторожной! Нельзя, чтобы об этом узнали! – С беспокойством ответила Моряна. – Ну, ладно, я побежала, мы на завтра договорились.
– Беги-беги… – Рассеянно протянула подруга. Она минуту посидела в задумчивости, потом достала газету, на последней странице которой значилось: «Любую информацию относительно местоположения этих лиц, просьба сообщать, за вознаграждение. Контактное лицо: подполковник службы безопасности Воронов Тростан».
Глава 4. Когда система дает сбой
Вечером следующего дня, Моряна прибыла в деревеньку, где была назначена встреча. Она находилась в самом центре Лесодревья, вокруг, на много километров, простирались безлюдные леса. Место было подходящим для конфиденциальной встречи, признала она, хотя немного пугающим. Переборов волнение, она отправилась в местное кафе, больше похожее на бар. Вошла, присела за потертый столик и принялась ждать.
В точно назначенное время, дверь заведения открылась, вошли двое молодых мужчин, осмотрелись и направились к ней. Один из них, крупный здоровяк, смерил ее холодным, недоверчивым взглядом и присел в углу бара. Второй, худощавый, сероглазый парень, улыбнулся широкой, искренней улыбкой и протянул руку. От этой улыбки и спокойного выражения глаз, у нее отлегло на душе.
– Здравствуйте, меня зовут Светан. – Представился он.
– Моряна, очень приятно! Спасибо, что согласились встретиться!
– Это вам спасибо, за неравнодушие и смелость. – Ответил он. – В наше время это ценно как никогда. Что ж, думаю, нам есть о чем поговорить.
Его изучающий взгляд спокойно, но в тоже время очень проницательно пробежался по ее лицу, заглянул вглубь глаз. Она смущенно улыбнулась и заерзала на стуле. Разговор был неспешным и обстоятельным. Моряна хотела знать всю историю с самого начала. Барсов, рассказал о том, как попал на фронт, встретил товарищей, об их злоключениях и решении остаться. Наконец, перешли к самому главному.
– Светан, скажи, а что по твоему мнению сейчас происходит в мире? Как возникла вся эта ситуация с нашим государством, ее причины?
Он на минуту задумался.
– Знаешь, пытаясь понять истинную суть государства и власти, ты рано или поздно придешь к неутешительным выводам. Отбросив целые слои лжи, преодолев зону внушения и «формирования мнения», пропаганду, бурю информационного шума, ты, наконец, откроешь для себя неприглядную правду. Она состоит в том, что народом и народами, правят деньги. Точнее кучка людей, которые их имеют. Назови их как угодно: олигархи, богачи, элита, от этого суть не поменяется. Всё, что мы видим в государстве, все процессы, власть, законы, идеология – за всем этим стоят они.
Чем больше простому народу говорят о «свободе выбора», тем больше это означает, что выбора нет. Чем больше трубят о демократии, «власти народа», тем меньше мнение народа имеет значение. Все это лишь видимая сторона истинных процессов, для успокоения беспокойных. Настоящая власть давно находится в тени.
Ты осознаешь тщетность своих усилий. Это правда. Чтобы ты не делал: писал, ходил на митинги, совершали перевороты, глобально, суть вещей не изменится. «Собаки лают, караван идет» – печально, но эта поговорка уместна как никогда.
У большинства создано устойчивое мнение, что их голос решающий, что они принимают участие в управлении государством, они влияют на политику. Это не так. Ты поддерживаешь те идеи, которые пришли «сверху», ту политику и ту сторону, которую тебе дали на выбор. Это иллюзия свободной воли, игра по правилам, написанным для целого народа.
– В таком случае, борьба не имеет никакого смысла? Ведь система будет существовать независимо от нас, этот несвободный мир не изменить!
– Очень важный вопрос. Я долго думал, какой вообще смысл бороться? Ведь, по сути, остается только смириться, жить своей жизнью, переживать о собственном благосостоянии, забыть о борьбе с системой. Зачем, ведь глобально, в государстве, целом мире – ничего не изменишь. И потом я понял. Что причину стоит искать не во внешнем мире, а в себе. Это вопрос личного выбора, внутреннего решения – согласен ли ты быть рабом, пешкой на шахматной доске? Говоря об этих вещах, открывая людям глаза на истинную суть мира, повышая уровень их сознательности, ты делаешь это не для кого-то, а для себя. Что не стоит искать причин в другом месте, если не можешь и не хочешь поступать иначе. Это и есть ключ к решению дилеммы.
– Но каковы будут реальные изменения? Как это повлияет на действительность, ведь план будет выполняться и дальше?
– Будет. Но план имеет свойство изменяться, если ты внесешь в него непреодолимые коррективы. Иногда система дает сбой, вынуждена менять алгоритм своей работы. Представь быструю горную реку, которая безудержно перекатывает камни, несет песок и всё, что в нее попадает. Кажется, ей невозможно противостоять, но вот один из мелких камешков зацепился, остановившись против течения. За него зацепился второй камень, третий, песчинка за песчинкой. И вот на этом месте возникла плотина, из-за которой реке пришлось сменить привычное русло. А все благодаря одному маленькому камушку.
– Кажется, я понимаю, о чем ты… Мы пытаемся во всем найти виновных, перекладывая на них ответственность за происходящее. Это человеческая природа, вместо того, чтобы начать с себя, личного выбора и мнения, люди отказываются думать, идут на поводу царящих правил.
– Да, это один из обманов человечества. С ранних лет нам прививают потребность в общности, несостоятельности собственного мнения, если оно не общеприннято. Мы все жертвы навязанной «поляризации» мира, в котором каждый должен выбрать чью-то сторону. Чернокожие против белых, последователи одной религии, против других, люди одних политических убеждений, против мыслящих иначе, одна нация, против другой.
В этот момент, к ним покачиваясь, подошел один из посетителей заведения.
– Слушай, а я тебя видел! По интернету смотрел, правильно ты все говоришь, брат… – Обратился он к Барсову.
Светан хотел ответить, но стремительно возникший Урек, отодвинул мужичка в сторону и потянул друга к выходу.
– Уходим, больше здесь нельзя оставаться!
– Хорошо, тогда возьмем девушку с собой.
Твердоступов нахмурился, но только махнул рукой. Втроем они вышли с кафе и сели в машину. Рыкнув, автомобиль резко сорвался с места и направился в сторону леса. Уже практически въезжали под свод деревьев, как вдруг дорогу преградил военный внедорожник, со всех сторон зажглись прожектора, они поняли, что окружены. «Юкта, нет!» – мелькнуло в уме журналистки. А к задержанным, довольно ухмыляясь уже приближался Тростан Воронов.
Дела подполковника неизменно шли в гору, несмотря на бедственное положение в государстве. Он умел извлекать пользу из любой ситуации, именно поэтому, не только не потерял положения, а и укрепил свои позиции. Новому режиму нужны были такие люди, способные выполнять грязную работу, выслеживать и подавлять в зародыше очаги угрозы. Его повысили в звании, обеспечили поддержку, теперь его основной задачей было выслеживание и арест неугодных.
Он считал себя удачливым человеком, что в очередной раз подтвердилось, когда некая девушка Юкта, позвонила и сообщила важнейшую информацию. Она касалась местонахождения лиц, которых он давно и безуспешно разыскивал. И дело было не только в потенциальной угрозе для новой правящей элиты, поимка этих беглецов было его личным делом. Ведь это именно они, в самом начале войны, заставили его страшно нервничать, они долго и упорно не поддавались на попытки поиска. Теперь же, благодаря удачному стечению обстоятельств, он убивал сразу двух зайцев. Ликвидировал угрозу и мстил за личную обиду.
Бойцы Воронова, выволокли ребят из машины и поставили на колени. Командир, потирая руки от удовольствия, принялся сверху вниз осматривать пленников.
– Помните меня, сукины дети? Думали, сможете скрыться? От Воронова еще никто не сбегал! – С этими словами он с размаху ударил тяжелым сапогом Светана в лицо.
Твердоступов рванулся, рыча как связанный зверь, но приклады автоматов швырнули его на землю.
– Урек, не надо! – Сплевывая кровь, процедил Барсов. – Не доставляй им удовольствия!
– В машину их! – Распорядился подполковник. – Посмотрим, что вы у меня на допросе запоете!
Их грубо бросили в армейский грузовик, напротив сели несколько солдат с оружием наготове. По приказу командира, машины тронулись в сторону Златокупольного. Светан успокаивающе прошептал Моряне, что ее отпустят. Что будет с ним и Уреком, догадаться нетрудно. Перед глазами медленно проплывали картины прошлого, непростой путь, который привел к этой развязке. Он ощущали лишь тихую грусть, но не сожаление. Ведь сам выбрал эту дорогу, делал то, что считал правильным и во что верил. А значит, по-настоящему жил. Как-то отстраненно воспринималась мысль о смерти, не было страха, только жалость расставания с теми, кто дорог. Он прижался плечом к другу, тот заглянул в глаза, понимая без слов.
Страшный удар швырнул их на пол, машина со скрежетом перевернулась. Оглушенные, они лежали вперемежку с конвоирами. Те, приходя в себя, попытались взять на пленных на прицел, но в этот момент сильным рывком открылась дверь.
– А ну без фокусов, оружие брось и на выход! Не то пристрелю! – Раздался суровый бас.
В свете фонарей, ребята рассмотрели толпу людей, вооруженных кто чем: охотничьими ружьями, обрезами, топорами. Солдат вытолкали наружу. Ничего не понимающие Светан с друзьями, смотрели на простых мужиков, которые обезоруживали и связывали военных. Внезапно к ним подскочил знакомый шустрый мужичок из сельского бара.
– Говорил же я, хлопцы, что это он! – Торжествующе проорал он, направляя в лицо Барсова луч света.
Другие взволнованно и одобрительно загудели, подходя поближе.
– Я-то говорю, что это наш герой из народа, а никто не верил. А тут прямо через село колона машин этих мразей военных, неужто за ними? Я сразу мужиков собрал и наперехват! Топтан, вон трактором как протаранил, эту ихнюю душегубку! Да вы то, голуби, целы, невредимы? – Тараторил он, без умолку.
Когда до Светана начало доходить, что произошло, на его глазах выступили слезы. Эти простые люди спасли их, не колеблясь. Они узнали его, они поверили… Теперь толпились вокруг, хлопали по плечу и подбадривали. В этот момент, кто-то вспомнил о командире, через мгновенье притащили Воронова. Глазами полными ненависти, он затравленно оглядывался по сторонам, не веря в происходящее. Вот его поставили прямо перед пленниками, он встретил твердый, прямой взгляд Светана. Неудержимой волной накатила страшная злость, он оттолкнул сопровождавших, и выхватил оружие.
– Нет! – Урек, словно в замедленной съемке наблюдал, как Воронов вырывается, достает спрятанный пистолет и направляет его в грудь Барсова. Отчаянно рванул вперед, закрывая собой друга, раздался выстрел. Уже падая на землю, видел, как подполковник бросает пистолет и убегает в лес, как в погоню, яростно крича, устремляются селяне. Потом увидел лицо Светана, он держал его голову и что-то говорил. Пытался остановить кровь, потом заплакал. Урек сжал его руку, на его губах заиграла слабая улыбка.
– Вместе до конца, да? – Прошептал он. – Живи Светан, я рад, что был с тобой.
– Урек, друг, ну как же так?! – Слезы стекали по лицу. – Это неправильно, ты не должен умирать из-за меня!
– Я верю в тебя. Прощай друг, увидимся в лучшем мире.
Урек Твердоступов, в последний раз посмотрел в небо и затих навсегда. Ушел с улыбкой на лице, верный, до последнего вздоха.
Его убийца, Воронов, бежал все дальше и дальше, гонимый животным страхом расплаты. В темноте натыкался на деревья, царапал лицо и руки, потом угодил в болото. С трудом выбрался, попытался найти рацию, но понял, что утопил ее. Оставалось ждать утра. Главное, что ему удалось оторваться от погони. С чувством торжества, весь в сладостных мыслях о мщении, он вдруг услышал холодящее душу шипение. Миг, и в руку вонзились острые, ядовитые зубы. Объятый ужасом он завопил, побежал сквозь заросли, потом оступился и по пояс провалился в болото.
Наутро селяне нашли его тело. Подполковнику почти удалось выбраться из трясины, но яд гадюки оказался быстрее. Он так и умер в грязи, с застывшим выражением ужаса на лице. Таким был конец хитрого и безжалостного, Тростана Воронова.
На похорон Урека, собралась огромная толпа из жителей ближайших сел. С осунувшимся лицом и пустым взглядом, Светан застыл над свежей могилой. Рядом стояли, держась за руки Пламян и Цветана, за ними Знан и Моряна. Девушки плакали, парни понуро смотрели в землю. Когда все разошлись и друзья остались одни, Барсов в последний раз приложил руку к могильному холмику, потом встал и взглянул им в лицо.
– Друзья, здесь и сейчас настало время решить, что делать дальше. Мы потеряли товарища, которого любили всем сердцем. Он погиб, потому что однажды решил остаться, решил, что хватит бежать. Урек верил в меня даже больше, чем я сам. Я не знаю, получится ли закончить начатое, но знаю, что должен попытаться. Даже если не будет шансов на победу, всё равно нужно вступить в битву. Но вас удерживать не могу, больше не хочу терять близких людей. Пусть погибну сам, но невыносимо знать, что можете пострадать и вы. Можете идти, не обрекайте себя на постоянную опасность быть под прицелом. Это ваш выбор!
Помолчали. В застывшей тишине, прерываемой только шумом ветра, прозвучал спокойный голос Пламяна.
– Нет, мы вместе до конца.
Этой фразой было сказано всё, друзья, обнявшись, пошли навстречу холодному ветру и первому снегу. Навстречу новым заботам и опасностям, радостям и надеждам. Они называли себя «люди весны», как символ пробуждения и новой жизни.
И весна не замедлила прийти, с теплой погодой, таяньем снегов, звонкой капелью с крыш. Закончилась тяжелая зима, и с первыми теплыми лучами солнца, тронулся лед и среди людей. Идеи ширились, находили всё новых последователей, мужчин и женщин, которые поднимались с колен, расправляли поникшие плечи. Не было вооруженных мятежей, пожаров и разрушений. Это была революция сознания. Люди лишь осознали, что бороться стоит, не за государство, политиков, лживые ценности, а за себя и свое право жить на родной земле. Они без страха заявляли об этом, смело и твердо.
Одним туманным антейский утром, в квартиру Лайтона Келвиса постучали. На пороге стоял его редактор Тортон, он молча протянул свежий выпуск газеты, со статьей журналиста на первой странице. Так он выполнил свое обещание. Алекса Дружинин, как только смог, примчался в Златокупольный, где с помощью общественности, добился освобождения Вестаны Лозовой. Несломленная женщина тотчас отправилась в правительство, где начала формировать новую команду из тех, кто проявил верность во время испытаний.
В среде правящей элиты царил хаос, система дала сбой. На западе Щедринии, войска ВОСГ спешно покидали страну. В новом свете происходящего, их присутствие трактовалось как военный захват, пришлось срочно сворачиваться. В Славии, рос народный протест, против силовых методов, по отношению к щедринцам. Всё больше людей заявляли, что СР не имеет права вмешиваться, без согласия граждан Щедринии. Тем самым решив диллему Потапа Гранитского, который в скором времени отдал приказ армии, покинуть территорию соседнего государства.
Светан часто приходил на могилу друга. Здесь, казалось, душа Урека и после смерти надежно защищала его от всех врагов. Это было время размышлений, воспоминаний, надежд. Он стоял только в начале пути, впереди ждали новые испытания, опасности и лишения. Но люди весны не могли жить иначе.
Олег Желябин-Нежинский.