Текст книги "Квазимодия"

Автор книги: Олег Северюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 14

Вторая часть пресс-конференции была посвящена синдрому Квазимодо.

К – говорят, что вы являетесь носителем вируса синдрома Квазимодо.

КВП – говорят, что в Москве кур доят, а мы пошли да сисек не нашли. Врачи со всех сторон исследовали меня и никакого вируса не нашли. Я сам не понимаю, почему синдром проявляется именно у тех, кто приходит ко мне с угрозами или с недобрыми намерениями. Ведь другие люди живут рядом со мной и ничего с ними не происходит.

К – а как можно объяснить массовое проявление синдрома во время проведения учредительного съезда вашей партии?

КВП – возможно, что мы создавали некую общность людей с одинаковыми политическими взглядами и поэтому у людей проявилось истинное отношение ко мне.

К – таким образом можно констатировать, что большая часть делегатов относилась к вам негативно?

КВП – да, можно сказать и так, но можно сказать и так, что в людях проявилась копившаяся злоба на действительность, и мое присутствие освободило эти мысли, материализовав их во внешнем облике носителей.

К – то есть, вы стали этаким оселком человеческой личности?

КВП – так и получается, как у поэта революционных времен – "терся об лидера темный класс и уходил от него в просветлении".

К – не получится ли так, что наша пресс-конференция закончится тем, что многие из нас станут квазимодами?

КВП – а вы посмотрите друг на друга. Если у вас чистые мысли, то с вами ничего не случится. На нашем съезде примерно с третью делегатов ничего не случилось. Они так и остались хорошими, нет, я бы даже сказал, прекрасными людьми.

К – вы не думали, что может случиться с Богославией во время ваших предвыборных поездок? Не придется ли нам страну переименовывать в Квазимодию?

КВП – я не знаю, что может случиться во время моих встреч с потенциальными избирателями. Да, может быть, люди станут теми, кто они есть на самом деле. Квазимода станет квазимодой, а хороший человек останется хорошим человеком. И квазимода – это не приговор человеку. Он может стать нормальным человеком, если изгонит из себя все зло, что скопилось в нем. Всего-навсего нужно следовать заповедям Божьим. Те, кто в Бога не верит, может взять себе на вооружение моральный кодекс строителя коммунизма. Там все правильно написано. Ни убавить, ни добавить. Может быть, такое испытание Богославии приготовлено свыше, чтобы от квазимоды перейти к совершенству, о чем записано в уставе нашей партии.

К – мы читали заявление о вступлении в вашу партию и нам почудилось, что это не заявление, а молитва – "Отче наш".

КВП – вы правильно подметили, и я тоже считаю, что любое богоугодное дело должно начинаться с молитвы.

К – вы испытываете давление со стороны властей?

КВП – странно, но в этой предвыборной кампании все идет так, как должно идти в нормальной стране. Власть, естественно, использует административный ресурс, у них каждый элемент исполнительной власти является партийной ячейкой, поэтому и получается, что все население стоит горой за них и бороться с ними невозможно. Возможно. Нужно дать надежду на то, что парламент будет контролировать правительство, а президент активно сотрудничать с парламентом и что партийная принадлежность не будет пропуском в карьере людей.

К – заманчиво. А угрозы в ваш адрес не поступали?

КВП – не поступали. Кто пытался поначалу угрожать мне, те находятся в обездвиженном состоянии и неизвестно, придут ли они в человеческое состояние.

К – спасибо и удачи вам.

КВП – спасибо за то, что пришли. И я обещаю вам, что если вы будете писать правду, то никто не посмеет сделать вам зло. Правда лечит все болезни.

Глава 15

Мысль о моральном кодексе строителя коммунизма пришла ко мне случайно во время пресс-конференции. Кто-то из экспертов говорил, что это осовременивание Нагорной проповеди Христа. Я пересмотрел большое количество литературы и в третьей программе коммунистической партии Богославии нашел двенадцать пунктов кодекса. Приведу его полностью, чтобы никто не говорил, что и я попытался «осовременить» его. Итак, вот он.

1. Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма.

2. Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест.

3. Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния.

4. Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов.

5. Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного.

6. Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат.

7. Честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни.

8. Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей.

9. Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству.

10. Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни.

11. Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов.

12. Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами.

Если убрать идеологическую составляющую, то это очень хороший свод правил. И второе, а зачем убирать идеологическую составляющую? Уберем коммунизм и социализм, вместо них поставим общество социальной справедливости, и все встает на свои места. Во всех странах есть идеология. Мы не будем отказываться от своих идеологических установок в пользу тех, кто желает, чтобы мы развалились на маленькие удельные государства во главе с ханами, мурзами, мандаринами, графами, князьями, баронами, канцлерами, епископами и митрополитами, которые с удовольствием станут новым эмиратами и будут поставлять природные ископаемые, древесину, питьевую воду, дешевые деликатесы и будут элементами "богославо туристо экзотик". Зато мир снова станет однополярным и не будет головной боли от богославов, которые по любому поводу имели свое мнение, пусть оно и неправильное, но они за него не щадили живота своего.

Глава 16

Нехорошие предчувствия у меня появились тогда, когда я увидел, что и мое близкое окружение тоже оказалось подвержено синдрому Квазимодо: Татьяна стала прихрамывать, Васильевна сильно прищурила правый глаз, а у Василия стала замечаться водительская поза «руки-крюки».

Ничего страшного в этом я не увидел, не все люди идеальные и у нас, у меня, у вас, у них все равно есть какие-то плохие мысли. Без этого невозможна жизнь Мы не американцы, чтобы ходить везде с улыбкой номер пять и держать довольную моську.

Есть один человек, который называет себя профессором, читает лекции, пишет книги и призывает улыбаться, уверяя, что улыбка будет второй натурой человека и человек будет счастливым всю жизнь.

Я читал его книгу и думал, как мало нужно, чтобы сделать на земле жизнь счастливой и солнечной. Улыбайтесь во весь рот, и все будет хорошо. Улыбайтесь, когда убиваете врага, улыбайтесь, когда забиваете домашнее животное в пищу или на продажу, улыбайтесь, когда грабите своего ближнего, улыбайтесь, когда вы кого-то обманываете...

А вам не кажется, что мы этими улыбками обманываем всех окружающих? Мой товарищ как-то говорил, что когда он ездил за границу, знающие люди предупреждали, чтобы он не верил радушным улыбкам и заверениям в вечной дружбе. Это внешняя оболочка, моська, этикет или протокол, который не имеет ничего общего с реальностью. Не вздумайте принять это за чистую монету, иначе попадете в очень неприятное положение.

Богославов все считают хмурыми и нелюдимыми. Но это остатки холодной войны, когда все, что касается нашей страны, рисовалось только черными красками. Если мы улыбаемся, то это искренняя улыбка. Если мы гневаемся, то это действительно гнев. Наше обычное состояние сосредоточенность. На чем? Да на чем угодно, но не враждебности, прикрытой сладкими улыбками.

В результате этих размышлений я пришел к выводу, что моя сила противодействия злобе увеличилась. Об этом мне намекнул и Папа, сказав, что мы выпустили джинна из бутылки.

– Я маленький человек в этой машине, – сказал он, – но те, кто поставил на вас, уже не смогут отойти от дела. Количество квазимод увеличивается, а вам еще предстоит совершить поездку по Богославии, где вы войдете в полную силу. Вот тогда начнется катастрофа. Я уже представляю..., – и он мечтательно улыбнулся.

Я не знаю, по какому поводу он улыбался, но я представлял себе немного иную картину всего происходящего.

Глава 17

Мои встречи с избирателями носили парадоксальный характер. О моих способностях ходили легенды и люди разбегались от меня в разные стороны. Я приходил в пустой зал и сидел за столом, накрытым красной скатертью. Можно было испытывать разочарование и обиду по этому поводу, но я чувствовал какое-то облегчение от того, что моя избирательная кампания проваливается с треском, а моя партия является такой силой, которую никто всерьез и не принимает.

Я был спокоен, но, честно говоря, меня обижало такое отношение ко мне и во мне копилось неведомое чувство, которое возникает у родителей, когда его ребенок не делает то, что нужно. Хотя, многие родительские чувства очень просты и характеризуется либо злобой, либо неоправданной добротой.

Нормальный человек в зародыше давит естественно возникающую злобу и заставляет себя быть терпеливым с отпрыском, которому нужно постигать азы того или иного дела. Если человека пустить по пути наименьшего сопротивления и позволять ему делать только то, что ему нравится, то ничего стоящего из такого человека не будет. Будет способный человек, не способный ни к чему. И таких непризнанных гениев у нас видимо-невидимо. Каждый считает себя если не равным Эйнштейну или Фрейду, то уж никак не ниже их, а на деле получается, что они даже не достигли уровня их учеников.

К вечеру ко мне в гостиницу пришли представители общественности. Капитан милиции, врач-психиатр и учитель средней школы. Подбор общественников был странен.

– Алексей Алексеевич, – заговорили они чуть ли не хором, – спасайте нас. В городе катастрофа, улицы полны квазимод. Все областное руководство заквазимодило. Нас отправили к вам потому, что мы хоть выглядим как люди.

– Чем же я вам могу помочь? – спросил я, совершенно не представляя, что я именно могу сделать.

– Понимаете, Алексей Алексеевич, – сказал мне врач-психиатр, – я слышал, что внутренняя злоба людей при контакте с вами превращает злобных людей в квазимод. Большинство людей знали о вас, и еще до вашего приезда у них копилась на вас злоба. Я к вам отношусь вполне нормально, как к очень интересному человеку, поэтому у меня какой-никакой, но иммунитет. А вот многие жители нашего города и районов вообще не знают, что им сейчас делать. Машины стоят, загораживая проезды, автолюбители не знают, как ездить в автобусах, водители такси не берут уродливых людей, да и большинство таксистов сами уроды за рулем, не знающие, как в таком состоянии управлять машинами. Только вы можете им всем помочь.

– Вы много говорили, – перебил я его, – но так и не сказали, чем же я могу помочь людям, которые не пришли даже на назначенную предвыборную встречу со мной?

– Завтра они все будут здесь, – сказал врач, – они будут стоять в проходах, в фойе, на входе, вокруг здания и будут с затаенным дыханием слушать каждое ваше слово. Дайте им надежду на выздоровление, и они будут вашими сторонниками. Они снова вернутся к нормальной жизни, но многим не удастся перейти от квазимод к совершенству.

Глава 18

Все произошло так, как говорил психиатр. Огромная толпа квазимод окружала дом политпросвещения, который новая власть назвала центром по связям с общественностью. Название изменилось, а суть осталась та же.

Руководитель местного отделения партии представил меня. Сказал, что я тот, кого мы все ждали не одну сотню лет, и только я смогу помочь всем людям в нашей стране и во всем мире.

Бурные аплодисменты заглушили его слова. Люди били в ладони, не чувствуя боли от ударов. Я поднял руку и призвал к тишине. В первых рядах я увидел пожилого губернатора, мэра с грустным лицом, его ближайшую помощницу в розовом платье с огромным бантом на заднице и других приближенных к ним людей. Многих я знал лично и никогда бы не мог подумать, что их внутренняя сущность никак не соответствовала внешнему виду. Вероятно, это самое главное качество чиновника: выполнять все, что прикажут, думать открыто одно, скрыто – другое и не спешить выполнять отданные распоряжения, чтобы не нанести своему народу вреда от исполнения этих распоряжений.

Если выполнять все так, как сказано, то приказания будут еще жестче и еще более невыполнимые. Как у Иванушки-дурачка, которому царь давал распоряжения типа иди туда, не знаю куда и принести то, не знаю что. Как только Иванушка выполнял одно, как следовало более сложное задание. Или та старуха, которой принесли новое корыто, но ей этого было мало, и она захотела сама стать владычицей морской и чтобы Золотая рыбка была у нее на посылках. Если бы не было таких чиновников, тормозящих начальническую дурь, то Богославия давно бы провалилась в тартарары.

За первым рядом был второй ряд. Чиновники и общественники рангом пониже и зарплаты у которых пожиже, но они как естественный резерв для заполнения освободившихся ниш, когда не остается родственников или родственников этих родственников для назначений.

– Уважаемые дамы и господа, – сказал я, и зал в едином порыве встал и снова начал аплодировать. Я стоял в растерянности и не знал, что им говорить. Скажи что-то не так и вся эта толпа набросится на меня и меня не сможет спасти никакой ОМОН и ОМСДОН.

– Уважаемые дамы и господа, – снова сказал я и получил новую порцию аплодисментов. Я пытался продолжить свою речь, но люди начали впадать в экстаз и не были способны воспринимать что-то осмысленное. В таких случаях нужно использовать короткие лозунги или военные команды, произносимые ласково, как колыбельную для ребенка. Ему же не говорят – Спать! – а ему поют: "Спят усталые игрушки, книжки спят...". И ребенок засыпает. Взрослые люди – это такие же дети, только великовозрастные.

Как говорил наш замкомвзвода на военных сборах, – Если пьянку нельзя предотвратить, то ее нужно возглавить, – так и я, воздев руки к потолку, крикнул:

– Да здравствует наша партия, вдохновитель и организатор всех наших побед!

Похоже, что я довел массу до верхней точки экстаза. Сейчас нужно потихонечку снижать накал и приступать к делу.

– А теперь подняли руки вверх и потянулись, – голосом известного психиатра сказал я. Люди подняли руки и стали вытягиваться так, как это могут квазимоды в соответствии со степенью их скрюченности. – А сейчас так же тихо опустим руки и сядем в свои кресла. Еще раз встали, потянулись и сели в кресла. А сейчас внимательно слушайте и считайте вместе за мной. При счете "пять" вы все почувствуете облегчение и легкость в суставах. Раз, два, три, четыре, пять. – Слово "пять" я выкрикнул, и сразу вся собравшаяся масса как-то обмякла и стала массой людей, одновременно принявшей лекарство типа валерьяновых капель.

Я уже спокойно рассказал о том, что принял решение избираться в президенты и приехал к ним, чтобы заручиться поддержкой на выборах.

– Мы можем вылечиться только вместе, – внушал я собранию, – и главный метод – изгнать из себя злобу и стремление сделать гадость людям. Когда я буду президентом, я буду лечить таких людей административными мерами и ставить вместо них тех, кто полностью излечился и перешел из стадии квазимоды в стадию совершенства. Это вы, сидящие здесь, хозяева нашей страны и будущие руководители государства.

Решения были приняты быстро и люди расходились с собрания с чувством огромного удовлетворения.

Глава 19

Я выходил из зала как бы вместе со всеми, только вокруг меня была пустота, созданная охраной. И вдруг дорогу мне преградили носилки, на которых лежала пожилая женщина с перекошенным лицом и скрюченным телом.

– Сыночек, помоги мне, – она тянула ко мне руки и все телеоператоры взяли ее лицо крупным планом. Затем объективы уперлись в меня и стали ждать моей реакции.

– А вы знаете, от чего вы заболели? – спросил я ее участливо. – Что вы сделали такого плохого, что вас так скрючило?

Женщина недоуменно посмотрела на меня так, как будто я сморозил огромнейшую глупость, потом задумалась, а затем заплакала.

– Если вы не облегчите свою душу чистосердечным признанием, не покажете, что знаете свое заболевание и готовы выбросить из своей души вирусы злобы и зависти, то излечения не будет, – сказал я.

Женщина еще немного подумала, а потом вдруг заголосила как на похоронах:

– Ой, да виноватая я по жизни своей. Все без счастья жила. Мужик мой пил да по бабам гулял, а я с детьми возилась, света белого не видела, и ласки никакой не было. А сейчас вот зять и невестка жизни мне дают.

– Что же они такого вам сделали? – спросил я женщину, которая одновременно является и тещей, и свекровью. Надо же как ее перекорежило.

– Зять все деньги прижимает, не дает дочке погулять, а невестка все гуляет и не дает сыну денег накопить, – заголосила женщина.

– Их так же перекорежило? – спросил я, имея в виду зятя и невестку.

– А что с ними сделается, здоровы как заговоренные, – со злобой произнесла женщина.

– А вы до сих пор не поняли, что они здоровы только потому, что любят вас и не желают вам зла? – сказал я. – Вы все свое зло выплеснули на них и получили достойный ответ. Если хотите вернуться в нормальное состояние, прекратите своей злобой отравлять им жизнь. Вы хотели возбудить злобу и у них, но у вас не получилось. Это хорошо, что вы еще разговаривать можете. Не укротите свою злобу, у вас и язык шевелиться не будете, будете как чурка с глазами, даже кормить вас будут через трубочку.

Женщина смотрела на меня глазами полными ненависти и вдруг вообще перестала двигаться, неподвижно упав на носилки. Подошедший врач проверил пульс и сказал, что она живая. Чего-чего, а избавлять людей от злобы я не могу.

Другая женщина, не задетая синдромом Квазимодо, просила помочь ее дочке, красавице, студентке, спортсменке, отличнице, единственной кровиночке у матери. Как же она замуж с синдромом выйдет, кто ее такую возьмет?

Не мог синдром задеть хорошего человека. Не мог. Выясняя, что же произошло с дочкой, я узнал, что красавица-студентка требовала себе все ей нужное, совершенно не считаясь с тем, что доходы матери-одиночки не позволяют ей реализовать все прихоти дочери.

– Ты должна мне делать то, что я хочу, – кричала красавица, – я никому и ничем не обязана, а ты обязана обеспечивать своего ребенка. Я на тебя в суд подам за то, что ты не в полной мере исполняешь свои родительские обязанности.

Как же несчастна мать, имеющая такого ребенка?

– Идите, уважаемая, – сказал я женщине, – вашему ребенку не поможет никто, кроме него самого. Если она не изменится, то будет такой на всю жизнь, найдет себе такого же квазимоду и будут они себе жить, потихоньку шипя на весь мир. Дети у них будут нормальными, вот тут уж не провороньте своих внуков, как проворонили дочь.

Ко мне подходили как к священнику, просили дать совета или избавить от напасти, внезапно свалившейся на них. Выслушивая их рассказы, я приходил к выводу, что причиной оквазиможивания Богославии является злоба, которая глубоко укоренилась в сознании каждого человека. И единственным лекарством для всех будет точное выполнение шестого принципа морального кодекса строителя коммунизма. Человек человеку волк (homo homini lupus est) – вот главный жизненный постулат всех квазимод.

Переменятся ли люди в нашей стране? Не знаю, может, действительно будет новая страна – Квазимодия.

Глава 20

За три месяца я объездил Богославию из конца в конец. Был даже там, куда районные начальники приезжают раз в год. А тут на тебе, целый кандидат в президенты.

В глубинке квазимод не так много, намного меньше, чем в городах.

Получалось так, что потенциальные квазимоды никуда не могли скрыться от моего воздействия. Постепенно стала создаваться система моих помощников, как бы смотрящих во всех регионах. Это были нормальные люди, с кем мне довелось лично беседовать и в порядочности которых не было никаких сомнений. Есть такие неудобные люди, для которых исполнение закона является высшей целью их жизни.

У нас в Богославии все стараются жить по совести и по закону. И закон всегда оставался позади совести. А много ли у нас совестливых людей? То-то и оно. У каждого человека свое понятие совести. И жизнь пошла по понятиям, а не по закону.

Я не исключаю того, что Люций Фер все-таки контролирует меня и в зависимости от моего предназначения позволяет мне делегировать своим людям некоторые полномочия, а именно – быть носителем синдрома Квазимодо. Все, кто надеялся, что после моего отъезда из региона у них все пойдет так же, как и было, глубоко ошибались. Оставленные мною люди не давали никому расслабиться. Всех гадких людей постоянно квазимодило так же, как и во время моего приезда к ним.

Весь Запад приучали к порядку и соблюдению правил и традиций палкой. Именно палкой, а не пряником. Иногда – плетью. Нарушил – получи удар и никто за тебя не заступится, потому что ты нарушил закон. Если кто-то за тебя заступается, то он тоже нарушает закон и тоже должен быть наказан палками. Детей – розгами.

Конечно, в любой стране есть мазохисты, которые аж визжат от удовольствия, когда их бьют по лицу, но основная масса людей – это нормальные люди, которые быстро усваивают главенство закона в своей жизни. Именно они решили, что закон суров, но он закон. Дура лекс – сэд лекс. Именно – дурной закон, но он закон.

Вероятно, несовременно применять физическое воздействие к осовременившимся гражданами Богославии, но раньше-то оно применялось, и в богославских деревнях практически не было замков. В дверной пробой вставлялась обструганная палочка, и никто не входил в дом. Воровство никуда не девалось, но соблюдение законов вырабатывало у людей совесть.

Сейчас мои конфиденты становились той палкой, которая не давала людям расслабляться, чтобы не вернуться в состояние квазимод.

Решением правительств сопредельных государств мне было запрещено появление на их территории. Негласно, потому никто не мог официально объявить персоной нон грата кандидата в президенты некогда великого государства?

Я смотрел на них и внутренне улыбался, потому что они были похожи на маленьких детей, которые ложками делили жидкую кашу, раздвигая ее в разные стороны. Разве можно на земле поставить какие-то барьеры? Нельзя. Еще никому не удавалось поставить такие барьеры, чтобы через них не просочилась какая-то эпидемия или идеология.