Текст книги "Хроники затерянной эры. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 38 страниц)

Крышка на голове робота раскрылась, подобно диафрагме, и на свет появился серебристый стебель с манипулятором, тут же вонзившимся в брюхо хозяина, откуда он вытащил нож, больше напоминавший тесак в ножнах из черного пластика. Убедившись, что приказов от меня не последует, робот, наверное, направляемый Эльвой, двинулся в сторону ближайшего лифта. Будь он человеком, мне стало бы его жаль.

Я осторожно потянул широкую рукоять из ножен и, восхищенно выдохнув, стал разглядывать игру ослепительных бликов на краях обоюдоострого лезвия.

– Классная игрушка! – не удержался я от восторженного возгласа.

– Это не игрушка, сэр, – поправил меня равнодушный, но вместе с тем казавшийся опечаленным и упрекающим голос Эльвы. – Это боевой нож – им убивают людей.

– А тебе-то что? – спросил я, цепляя ножны к штанине скафандра. – Ты что, нас жалеешь?

– Людей, сэр? Не думаю… Мне неведомы чувства. Я, как вы выразились, машина.

– Не обижайся, Эльва, – поспешил сказать я и еще больше насторожился, когда не получил ответа.

Неужели все-таки обиделась? А возможно ли это? Впрочем, додумать мысль мне не дали. Помешала Эльва, произнесшая в своей предупредительной манере:

– Корабль класса «Бот» прибыл в стыковочный отсек номер шесть, сэр, шлюз номер шестьдесят один разблокирован. Можете войти, сэр…

Так я и поступил. Положил руку на выдвинувшуюся из стены сенсорную панель, и створка шлюза ушла вверх, открыв мне ленту эскалатора.

Трап оказался закрытого типа, а если судить по его ширине и высоте потолка, можно было предположить, что предназначен был для перевозки не людей, а грузов.

Стоя на медленно движущейся ленте эскалатора, я старался заглядывать в окна – увидел, конечно, немного, но хотя бы получил представление о размерах и форме только что построенного корабля.

От Эльвы я уже знал, что бот – это корабль, предназначение которого состоит в перевозке грузов или людей, и при этом довольно легкий и совсем не громоздкий. Словом, то, что нужно для выполнения предстоящей задачи. Многого от такого корабля и не требуется: по плану он должен домчать меня до планеты Двадцать-четырнадцать и ждать моего возвращения на орбите. На саму же планету я спущусь на шлюпке – и вкусно, и выгодно. Если, скажем, в мое отсутствие с шлюпкой что-нибудь случится, то бот спустит с орбиты другую. В общем, надежность доставки меня туда и обратно гарантирована. А по поводу моего пребывания на самой планете… об этом я почти не думал. И уж тем более не боялся. После воскрешения в трехтысячном с чем-то году, да еще внутри затерявшегося в космосе корабля, переживать о подобных пустяках как-то даже неудобно. Что могут поделать аборигены, живущие в Средневековье, против такого продвинутого оборудования? Даже если им посчастливится пробить доспех и убить меня, то не страшно – оживу. Вон ведь лейтенант после попадания моей ракеты воскрес, никуда не делся.

Однако меня все же беспокоило смутное предчувствие чего-то нехорошего. И дело было не в богах – я надеялся, что их нет или, на худой конец, они меня не заметят. Уж слишком я для них крохотный. Но тогда в чем же дело? Во мне? В отсутствии у меня боевого опыта и навыков владения оружием? Блин, ну почему я не взял автомат и не заказал пистолет? Сейчас, когда появилось время все обдумать, в полной мере проявил себя страх. Надо было вооружиться до зубов! Но уже поздно что-то менять, хотя… можно отдать напоследок пару «умных» приказов.

– Эльва, – позвал я, когда до бота оставалось проехать с десяток метров. – Сколько, ты говоришь, энергии осталось в накопителях?

– В накопителях корабля, сэр?

– Да, черт возьми!

– Одиннадцать с половиной процентов, сэр.

– Сколько нужно затратить энергии для того, чтобы восстановить всю твою защиту, все пушки и прочее?

– Если без учета щитов, отсутствия оборудования на фабриках и заводах, то тридцать два процента и сто девятнадцать часов. Но напоминаю, что в данный момент функционирует только одна фабрика, а следовательно…

– Послушай меня, Эльва, – перебил ее я. – У меня плохое предчувствие, поэтому приказываю потратить шесть процентов энергии на производство и установку пушек, гаубиц или чем еще ты там была вооружена. В общем, восстанови оборонительную мощь хотя бы частично. Ясно?

– Потратить шесть процентов от максимума или имеющейся в наличии энергии?

– От максимума.

– Сэр, вы уверены, что подобный расход энергии рационален в данной ситуации? Насколько мне известно, сил, способных нанести вред «Сердцу Эльвы», в окрестностях нет.

– Ни в чем я не уверен, но говорю же: у меня дурное предчувствие, и со страхом за жизнь это никак не связано!

– Делать упор на тяжелое вооружение или легкое?

– Комбинируй, – бросил я, шагнув на порог нового корабля.

– Капитан, в таком случае позвольте дать вам совет. Никогда среди других людей и ведущих запись машин не говорите о том, что испытываете предчувствия – иначе вас уничтожат как представителя бракованной и, следовательно, представляющей опасность ветви эволюции.

Зонд-шпион появился будто бы из ниоткуда и сразу же принялся сканировать пространство. Звезда, планеты, корабли – уже через шесть десятых секунды он получил нужную информацию и был готов вновь исчезнуть, чтобы вернуться на базу и доложить о выполнении задачи, но… не успел.

Управление над большинством его систем перехватила чужая программа, которая погасила большую часть «разума» зонда, а затем заставила его приблизиться и начать стыковку с кораблем-целью.

И лишь одна экстренно включившаяся система связи смогла продержаться неподконтрольной еще несколько секунд, которых хватило, чтобы отослать собранную информацию на базу. Последние мгновения существования системы изрядно удивили бы разработчиков, если бы они получили доступ к памяти зонда.

Перед тем как защита от взлома полностью пала и поступил приказ о самоликвидации, программа выразила нечто, очень похожее на эмоцию: сожаление о том, что отправленный ею сигнал будет идти до места назначения целых четыре часа.

Правда, программа так и не узнала, что искусственный интеллект корабля-цели сумел перехватить, заглушить и декодировать это сообщение, общий смысл которого сводился к следующему:

«Система, [название –; координаты –].

Обнаружена цель: [корабль „Сердце Эльвы“].

Поверхностное сканирование бортовых систем цели: [выявлена информация, представляющая возможный интерес; сжата, помещена в отдельное приложение].

Второстепенная цель: [человек без ИН – не обнаружен]. В карцере корабля замечен человек с идентификационным номером: 23434583342141111432-321.

Дополнительная информация: [активность на планете 20–14]. В базе корабля-цели: „Эльва 20–14“.

Глубокое сканирование: [неудача] корабль-цель заметил сканирование.

Включение гипервременных двигателей, запуск программы возврата на базу: [неудача]. Корабль-цель проводит активный захват.

Запуск программы экстренной связи: [отчет отправлен]».

Эльва долго изучала перехваченное сообщение и в конце концов пришла к выводу, что коэффициент опасности низкий. Поэтому она не стала уведомлять временного капитана об этом происшествии: в ее памяти было заложено, что человек, впервые спускающийся на заведомо враждебную планету, почти всегда испытывает серьезное нервное потрясение – усугублять его информацией об угрозе с тыла было опасно.

Правда, Эльва, наверное, изменила бы свое решение, знай она, что перехватила лишь один зонд из трех, работающих в связке, – два других с успехом выполнили свою задачу и в данный момент возвращались на базу.

Два бога, впервые за тысячелетие находящиеся рядом друг с другом, внимательно следили за спускающимся звездным кораблем. Стальной, выкрашенный в вызывающий ярко-красный цвет, он, словно кичась своей силой и не боясь быть прогнанным, неспешно проходил сквозь облака. Железные крылья не двигались – казалось, они созданы, чтобы насмехаться над всем живым; стальной нос был не таким, как у морских кораблей – острая сторона обращена не к небу, а вниз, наподобие клюва сокола. А вместо ноздрей у звездного корабля были черные окошки, сквозь которые боги видели сидящего внутри человека в чудовищных доспехах.

Летучий корабль, оставляя за собой в воздухе дурно пахнущий шлейф, с каждым мгновением опускался все ниже, и уже стало понятно, где он собирается сесть.

Один из богов не выдержал, заговорил, обращаясь к заклятому врагу:

– Ты думаешь, это Отверженный?

– Разумеется, – ответил ему второй.

«Голоса» у богов были одинаковыми, и это не нравилось обоим. Не сговариваясь друг с другом, они одновременно «потянулись» к миру и частично себя материализовали. Теперь стало понятно, что это женщина и мужчина, вернее, бог и богиня.

– Что ты с ним собираешься делать? – спросил бог, теперь у него был голос зрелого мужчины.

– Что собираюсь делать? Я? – удивилась богиня голосом юной соблазнительницы. – А ты?

– Отвечать вопросом на вопрос считается невежливым даже у твоих остроухих подданных. Впрочем, я отвечу. Убью разведчика Отверженных, а потом попробую достать корабль над небесами. Ты его видишь? Кажется, этот маленький корабль спустился с него, но чую, что и тот послан еще более крупным…

– Глупец.

– Опять ты за свое? Тебе мало бесконечной войны между нашими подданными? Хочешь померяться силами со мною?

– Нет – последствия для этого прекрасного мира были бы печальными. И прости… я не хотела тебя оскорбить. Просто твое решение слишком поспешное.

– В каком смысле?

– Я не чувствую живого в Корабле-над-небесами. Пришелец один. Следовательно, он относительно безопасен.

– Он разведчик и передаст все, что увидит, другим Отверженным.

– Это не так уж и важно – Отверженные и без него соберут сведения о нашем мире, тогда как мы, если затаимся и не станем вмешиваться, создадим у врага обманчивое впечатление, что наш мир слаб и беспомощен. Вдобавок, наблюдая за этим разведчиком, мы сами получим важные сведения. Помни, Демиург пропал – мы можем полагаться только на свой ум и силу. Если оставим его в живых, сможем увидеть его оружие в действии, узнаем, с чем нам придется столкнуться, и разработаем меры противодействия. Мы поймем, как, чем и от чего защищаться.

– Разумно.

– Уже давно ни от кого не слышала одобрения моим словам, – произнесла богиня, едва заметно улыбнувшись.

Но бог проигнорировал веселье в словах бывшего врага. Да и бывшего ли?

– Да будет с пришельцем так! Но как насчет нашей войны?

– Какой войны?

– Ты хорошо знаешь какой. Я говорю о войне, которую развязала именно ты.

– Мои дети развязали эту войну для блага всего мира. Ты не хуже меня знаешь, что человечество порочно. И если я не уничтожу его полностью, то по крайней мере не дам ему размножиться и погубить этот мир. Кроме того, война не дает короткоживущим забыть о тебе, а следовательно, укрепляет веру в тебя, которая не позволяет людям развивать свою техническую мощь. Так что не смей ставить мне в вину это кровопролитие! Что же касается мира, глупо ждать от меня иного решения. Покуда существует угроза извне, мы будем сражаться бок о бок.

Некоторое время боги молчали, продолжая смотреть на звездный корабль, спустившийся с небес и летящий над самыми кронами деревьев…

– Тогда сообщи всем своим, что война окончена, – снова заговорил бог. – Отныне запрещено убивать друг друга. Разумно будет объявить о грядущих миру испытаниях – но только намекнуть. Пусть наши воины начнут готовиться.

– Да… Но мне не дают покоя два вопроса: куда летит этот Отверженный и почему от него так странно пахнет?

– Пахнет? Я не чувствую.

– Неудивительно, его запах напоминает мне твой.

Бог хмыкнул:

– Что, нравится запах?.. Кстати, я, кажется, знаю, куда он летит. Ему нужен твой Сосуд Жизни, находящийся в Молодом лесу.

– Что? Откуда ты знаешь о Сосуде?!

– Я ведь бог. Или ты забыла? Кстати, месяц назад я послал за ним большой отряд паладинов, они должны быть уже где-то рядом – могу помочь уберечь. Правда, если наши войска одолеют пришельца быстро, мы мало что узнаем.

– Это меньшее из зол, – произнесла богиня упавшим голосом. – Корабль нужно сбить – Сосуд не должен достаться чужакам.

– Но ты только что говорила…

– Знаю. Сбиваем корабль, не трогаем чужака. Потом разговариваем с подданными и больше себя не проявляем. Скорее всего, чужаки примут наши действия за проявление слабости, нежели силы, – боги, которые пытались, но не смогли уничтожить разведчика и, послав слуг в атаку, затаились.

– Договорились. Начинай.

Летящий над лесом красный корабль вдруг накренился и, ломая вековые деревья, вонзился в землю. А боги, отдав приказ подданным, пропали из виду. На месте крушения с окрестных деревьев сорвались птицы – с диким гвалтом пролетев сотню метров, они вновь исчезли в листве и затаились. Казалось, в ожидании дальнейших событий замер весь лес, и даже мир, одна лишь Эльва, уловив аномальный всплеск энергии на планете, попыталась связаться с временным капитаном, чтобы узнать, все ли у него в порядке…

Речи священников на площадях городов и деревень:

– И в ушах всех людей, от младенцев до глубоких стариков, от пустынь Арала до океана Серебра, раздался глас бога: «Отныне война между людьми и эльвами прекращается навеки. Люди, готовьтесь к ужасной битве с воинами, идущими с неба!»

Возглас оракулов народа Эльвель в столице и в центральных точках всех лесов:

– Братья и сестры! Вы сами слышали веление богини прекратить войну со смертными. Но не спешите убирать луки за спины и прятать мечи в ножны – грядет великая битва со звездными демонами!

У берегов океана Серебра, расположенного на самом севере, далеко от войн между эльвами и людьми, простирается Молодой лес. Название лесу дано вполне подходящее: Древу Жизни в нем не исполнилось еще и двадцати лет, и вмещает оно в себя пока лишь десяток людей из народа эльвий.

Скоро, примерно через сто лет, Древо станет достаточно большим и в нем найдется место для целого Дома, но до тех пор на нем спят и охраняют его лишь несколько опытных воинов. Молодой лес – безопасное место, но в случае необходимости старейшины могут быстро перебросить сюда ударные войска…

Так считали старейшины, и так думала единственная на весь лес жрица. И никто не учел непредвиденную ситуацию. Враг, пользуясь нечестивой магией, смог пробраться к лесу незамеченным. И теперь даже драконы не успеют на помощь Древу – остается надеяться только на собственные клинки…

Босоногая жрица легкой поступью добежала до корней Древа и, прикоснувшись к ним посохом, попросила поднять ее к почкам.

Опустившийся плющ осторожно обвил талию жрицы и потянул ее вверх. А когда она коснулась ногами самых толстых ветвей, он исчез, будто бы никогда не существовал.

Жрица оглядела почки со спящими воинами, и между ее бровями прорезалась складочка. Перед ней стояла непростая задача – почки с телами эльвов можно сравнить с листами капусты, надежно прячущими в себе сердцевину. Причем, капусты жесткой и неподатливой. Когда время сна подходит к концу, листья желтеют, и «кочан» опадает сам собой, но время для пробуждения еще не пришло, и листья оставались зелеными. Это было плохо. Кто знает, чего ожидать от бесцеремонно разбуженных эльвов, – но другого выхода нет.

– Проснитесь, братья и сестры! – наконец решившись, воскликнула она. – Враг у границ леса! Проснитесь, прошу вас!

Наги-Найта была травинкой, листиком, деревом, всем лесом. Она дышала в такт с ним, она думала вместе с ним, она растворялась и ощущала себя им. Ни с чем не сравнимое счастье – чувствовать свою сопричастность с природой и вселенной. Ни с чем не сравнимое ощущение, когда ты – нечто гораздо большее, чем просто живое существо. И каково же было ее разочарование и недовольство, когда она услышала зов!

– Братья и сестры, – настойчиво повторял голос, – проснитесь же!

Наги неохотно, с трудом развернула листья и, освободившись от кокона, взглянула на разбудившую ее жрицу.

Тонкостанная, даже по меркам народа эльвий, жрица то и дело поднимала к небу резной посох и, не сводя взгляда с все еще спящих почек, выкрикивала, словно заклинание:

– Братья, сестры, проснитесь же! Беда!

Наги-Найта кинула на нее еще один сонный взгляд и почувствовала, что в глубине души зарождается постыдная зависть. Ушки жрицы были настолько длинными, что выступали из копны золотых волос едва ли не на ладонь, тело казалось таким тонким, что его без труда можно было обхватить одной рукой, а взглянув на изящные черты лица девушки, Наги захотела разодрать свое собственное, чтобы не позорить род эльвий таким уродством.

Но основным предметом зависти оставались, конечно, обычные для всех эльвов золотые волосы. Они словно светились и красиво обрамляли ушки, которые, кстати, окрасились в нежно-розовый цвет солнцем, разливающимся алым за спиной жрицы.

Сама же Наги по сравнению с женщинами-людьми была очень стройной и даже худой, с красивыми чертами лица, но… на фоне прочих эльвов казалась крупной, пухлогубой и… черноволосой. И все из-за того, что она действительно была крупной, пухлогубой и черноволосой!

Раньше над ней часто насмехались, намекая, что ее мать изменила мужу с человеком, но когда Наги дошла до предпоследней ступени на Пути меча и убила нескольких острословов на дуэли, такие разговоры прекратились. Однако это не означало, что ее перестали сторониться: у нее так и не появились друзья и подруги. А о кавалерах приходилось только мечтать.

Были, конечно, несколько родственников и боевых товарищей по отряду, но замуж ей выйти, наверное, уже не суждено…

– Братья! Сестры! Просыпайтесь! – все не умолкала жрица, принимаясь стучать посохом по огромным почкам со спящими эльвами.

На Наги-Найту, несмотря на то что очнулась она раньше всех, жрица внимания не обращала – была занята пробуждением других. Поэтому Найта, прыгнув на соседнюю ветвь, открыла там небольшое дупло и вынула сверток с одеждой.

Надевание одежды стража не заняло много времени, и, по привычке проверив, быстро ли выходит из ножен ее единственный верный друг – адамантиновый клинок, Найта поспешила вернуться к жрице. С адамантиновым клинком ничего не случилось – розоватое лезвие все так же ослепительно сверкало на солнце.

Рядом с Найтой сгрудились десять обнаженных фигур, вид у всех был уставший, недовольный и злой. Все смотрели на жрицу как на врага и, похоже, не понимали, что она говорит.

– Собирайтесь в бой, – взывала девушка, – у нас совсем мало времени! Паладины и храмовники высадились на берегу океана у нашего леса. Их никто там не ждал, и поэтому они застали нас врасплох! Пограничная стража вступила с ними в бой, чтобы дать вам время пробудиться, так что умоляю, приходите в себя и беритесь за оружие!

Увещевания молодой жрицы наконец возымели действие, и эльвии нехотя поплелись облачаться. Наги-Найта смотрела на них растерянно, не в силах понять, почему она не такая сонная, как все они, но спустя мгновение ее мысли вновь перенеслись к жрице.

– Паладины и храмовники? Их много?

– Чуть меньше сотни, – опустив руки, ответила та.

– Конные или пешие?

– Пешие.

– Надеюсь, пограничная стража хорошенько проредит их ряды.

По тому, как жрица отвела глаза, Найта поняла, что все хуже, чем может показаться. Но узнать подробности не успела. Отряд был готов к бою, и командир, великий принц крови, не размышляя, повел воинов за собой.

Уже через триста шагов отряд вошел в руины, и принц подал знак остановиться. Когда-то на этом месте был людской город, но скоро земли стали принадлежать воздвигшему этот лес народу эльвий. И сейчас лишь полуразрушенные стены охранной крепости да несколько башен, сопряженных между собой до сих пор не сгнившими мостами, служили напоминанием о его величии.

Отряд, подобно бестелесным призракам, рассеялся в одно мгновение, будто его и не было. Лучники скрылись на крышах башен и в кронах деревьев, растущих между плитами мостовой, мечники примостились за валунами и стенами. И вовремя – топот закованных в железные латы воинов-людей слышался уже совсем рядом.

Странно, почему они идут так быстро и уверенно? Где приграничная стража, которая должна была нападать на них из засады и вновь скрываться в зарослях? Паладины, конечно, хорошие воины – одни из лучших среди людей, но не могли же они угнаться за эльвиями в лесу!

Наги-Найта недолго мучилась этими вопросами – к валунам вышли два десятка черных латников в крылатых шлемах и десятка три храмовников – людей в кольчугах, поверх которых была натянута тряпица с изображением орла, которого люди почитали святым. Но хуже всего было увидеть несколько облаченных в атласные рясы фигур – к святости, пусть даже извращенной, человеческой, они не имели никакого отношения. Алые плащи были расписаны золотыми знаками огня, воды, земли и воздуха, спадающие на глаза капюшоны бросали глубокие тени на скалящиеся маски… Маги. Проклятье!

Теперь понятно, почему не стало приграничной стражи и почему отряд вторжения настороженно остановился на краю засады. Четыре мага – очень много для их крохотного отряда. Возможно, не будь всех этих воинов, паладинов и храмовников, отряд Найты справился бы с магами, но сейчас им оставалось только постараться продать жизнь как можно дороже.

Наги-Найта не боялась смерти и не ведала страха, присущего людям, но сейчас она испугалась за Древо – когда она умрет, его некому будет защитить. Столько трудов народа эльвий пойдет впустую… Или эти люди пришли не за Древом?

Найта не раз слышала разговоры о том, что поблизости, в запретных пещерах, спрятан Сосуд Жизни, но не верила этому. Однако сейчас она вдруг пожелала, чтобы слухи оказались правдой. Если маги пойдут в запретные пещеры, то не причинят вреда Древу, а потом прибудет помощь – драконы наверняка уже летят. А вдруг они решат сначала уничтожить Древо?.. Не думать! Биться, не жалея себя!

Странно, но мгновения, тянувшиеся, как часы, пока люди настороженно крутили головами, не завершились взлетом мечей и залпом арбалетных болтов. Замершие маги вновь приподняли облаченные в капюшоны головы и зашагали вперед, увлекая людей прямо в засаду.

Наги-Найта бросила взгляд на вжавшуюся в холодный камень жрицу и поняла, почему маги не заметили засаду: кожа жрицы была белоснежной, лоб покрыт испариной, руки сжаты на посохе с такой силой, что проступили синеватые вены, – жрица отдала все силы, чтобы спрятать отряд от взора заклятого врага. И ей это удалось.

Расчет принца оказался верным – люди всегда ищут прямую и широкую дорогу, и паладины не были исключением. Оказавшись на краю руин, они не стали искать обходной путь, а сунули голову прямо в пасть дракону.

Грянул залп. Все эльвийские стрелы нашли свои цели, но прежде, чем, ухватившись за древко стрелы и захлебываясь собственной кровью, упал первый паладин, поступил приказ принца, и Найта выскочила из своего убежища. Ее мгновенно окружили пришедшие в себя храмовники – воины в кольчугах дрались отчаянно, но их мастерство намного уступало мастеру Пути меча.

Адамантиновый клинок отбил несколько одновременных выпадов, ужалил живот ближайшего из нападавших и, не успев толком окраситься кровью, метнулся к горлу нового врага.

Бармица не выдержала, адамантиновый клинок разрубил кольчужную сетку на шее храмовника и чисто перерезал горло. Неправдоподобно алая кровь залила Найту, но это нисколько не помешало ей убить следующего врага и еще на шаг приблизиться к магам.

Нужно убить магов раньше, чем им удастся убить лучников, посылающих в людей стрелу за стрелой. К сожалению, маги неуязвимы для стрел, иначе бы их уничтожили первым залпом, и, к еще большему сожалению, они обычно находятся в кольце опытнейших мечников – в чем на собственном примере и убеждалась Найта.

Засевший на навесном мосту лучник надежно прикрывал ее и защищал с тыла – храмовники, пытавшиеся зайти за спину, падали, пронзенными стрелами. Но сама Найта пока не могла пробиться к ближайшей фигуре в атласной рясе.

Два черных латника словно якорем удерживали ее на месте. Их глаза, видневшиеся в прорези забрала, казалось, светились изнутри, атаки Найты принимались на щиты и тут же слаженно отбивались, так что Найте на время приходилось отступить.

Стрела чиркнула паладина по вороненому воротнику, черный латник качнулся, но его напарник усилил натиск и не позволил Найте воспользоваться заминкой. А маг за спинами паладинов в это время наколдовал новый огненный шар и направил его сначала в небеса, а потом заставил изменить направление и взорваться где-то за спиной Найты.

По раздавшемуся взрыву, короткому крику и звуку упавшего тела она заключила, что прикрывающий ее лучник мертв и что следует либо прорываться, либо выходить из боя, чтобы не оказаться окруженной. Но умереть лучше с честью.

Она приготовилась забыть о защите и взорваться в танце клинка, но произошло невиданное. В голове раздался мягкий, обволакивающий мысли шелест:

– Прекратите войну, дети мои… Отныне с людьми у нас нерушимый мир. Сохраните силы для битвы со звездными демонами!

Наги-Найта в ужасе отшатнулась от черных латников, губы сами собой согрешили, обратившись напрямую к Матери:

– Богиня, где ты?

Но ей никто не ответил. Битва замерла. Люди и оставшиеся в живых эльвии опустили мечи и луки, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами. Неужели люди тоже слышали голос богини?

Тянулись мгновения, никто не шевелился – каждый обдумывал услышанное и растерянно смотрел на бывших заклятых врагов.

Маги откинули капюшоны и остались только в гротескных масках, изображающих каких-то чудовищ. Паладины, прикрывая тело щитами, переглядывались друг с другом, одни лишь храмовники воспользовались моментом и перезарядили арбалеты, правда, в ход их не пускали. Остатки воинов из народа эльвий смотрели на растерянного принца…

Наги-Найта похлопывала клинком по голенищу сапога и внимательно всматривалась в лица ненавистных людей: но нет, это не их работа. Происходящее являлось для них таким же откровением, как и для самой Найты… Она бросила взгляд на деревья у границы руин и оцепенела.

Там неподвижно застыло, уставившись на нее желтыми, злыми глазами, чудовище. Оно походило на восставшего мертвеца – скелета, пролежавшего в земле десятки лет, но поднятого злой волей и наряженного неведомым хозяином в громоздкие доспехи. Казалось, железное чудовище улыбалось, пытаясь напугать Найту двумя рядами зубов. На ее глазах черные ноздри черепа выпустили облачко пара, будто стоял мороз.

Оно дышит. Дышит – значит, живое. Если живое не похоже на живое – значит, это демон. И Найта наконец среагировала.

– Демон! – завопила она, показывая на пришельца рукой.

Эльвии, паладины и храмовники обернулись, а маги, не теряя времени даже на это нехитрое действие, принялись бормотать заклинания…

Глава 5ШАХТЕР

Бот оказался довольно большим, по крайней мере его размеры внушили мне удивление и трепет перед «Сердцем», так просто построившим и вместившим в ангаре этакого монстра. Длина «Эльвы» была ровно в половину Луны, но это понятие не вызывало в моей голове ассоциаций. Я не чувствовал и не представлял подобного размера, а единственная привязка укладывалась в слово «огромный». Пожалуй, нужно будет попросить Эльву построить макет «Сердца» и еще чего-нибудь большого, например авианосца из моего времени, разумеется, в одинаковом масштабе. Тогда, быть может, и сумею ощутить истинные размеры корабля.

Побродив по коридорам и рубкам бота минут пятнадцать, я оказался в рубке управления кораблем и с удивлением обнаружил, что бот уже давно вылетел из ангара и теперь на всех парах удалялся от «Эльвы», ставшей совсем крохотной.

Кольнуло разочарование – умом, конечно, я понимал, что пилот из меня не ахти какой, но покомандовать не отказался бы! Как посмело это корыто не спросить у меня разрешения на старт?

Впрочем, я выбросил из головы мысли о мести, едва взглянув на мониторы. Правда, «Эльвой» полюбоваться не успел – увидел только выделяющуюся на черном фоне, усеянном россыпью звезд, серебристую «папиросу» и местное солнце, огромное и прекрасное, быстро увеличивающееся в размерах. А в следующую секунду голубая планета заставила меня позабыть мнимую злость на бортовой компьютер корабля.

Планета действительно была прекрасна: шар, сверкающий и сияющий во весь монитор, был просто чудо как хорош. Увитый белыми облаками, которые немного скрывали контуры двух гигантских материков на фоне единого океана, он восхищал и завораживал. Я не только впился в монитор глазами, но даже прильнул к нему, стремясь потрогать планету закованными в доспехи руками, но тщетно…

– Командир, – раздался механический голос, отнюдь непохожий на голос Эльвы, – корабль остановлен. Причальная шлюпка готова к посадке. Жду дальнейших распоряжений.

До меня с трудом дошел смысл слов, исходящих от системы управления этого бота, и, с великой неохотой оторвав взгляд от северного сияния на полюсе, я пошел к шлюпке, направляемый светящимися стрелками.

Я поймал себя на мысли, что все еще нахожусь под впечатлением от увиденного. Интересно, моя родная Земля красивей этой Двадцать-четырнадцать? Как вообще меня встретят на этой планете? И кстати, попаду ли я когда-нибудь на Землю?

Наконец я добрался до отсека со стоящей там шлюпкой. Видимо, я уже привык к огромным размерам настолько, что корабль величиной с две жилые комнаты показался мне маленьким и неудобным. И вообще, почему наши потомки так помешаны на красном? Зачем красить в такой яркий цвет корабль, который по идее должен доставить меня на планету тайно и незаметно?

Я обогнул массивное крыло корабля и, бросив взгляд на нос, напомнивший мне клюв огромной птицы, поднялся на трап. Внутри тоже не было ничего сверхъестественного – два кресла, установленные перед большими «лобовыми» окнами, несколько мониторов на приборных панелях, и все обито материалом, здорово похожим на кожу.

Не успел я занять место пилота, как гигантские створки шлюза впереди разъехались в стороны, и корабль загудел. Опять же без моего приказа и даже одобрения он оторвался от палубы и медленно поплыл в космос, навстречу коричнево-голубой планете.

Я широко открыл глаза, стараясь не пропустить ни одной подробности: вот мы еще над сияющей поверхностью атмосферы, а вот уже в тонкой пелене облаков, медленно спускаемся, разрывая плотный, закрывший обзор слой белого тумана, и теперь можно разглядеть рябь на поверхности океана и очертания материка.

Уже через минуту, прильнув к лобовому иллюминатору, я рассматривал бескрайние леса, сверкающие и прозрачные реки и сияющие водопады. А потом я увидел его: огромное, выделяющееся на фоне других, как великан в стране лилипутов, Дерево. Его могучий ствол в толщине не уступал небольшой скале, толстые ветви раскинулись на половину неба, а листья были настолько велики, что их неповторимый рисунок можно было различить даже с такого расстояния. О размерах Дерева можно было судить по тому, что шлюпка двигалась высоко над лесом, но гораздо ниже его кроны.