Текст книги "Хроники затерянной эры. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 38 страниц)

Ни мгновения не раздумывая, чтобы не усомниться в правильности сказанного, я ухватился за древко и выдернул стрелу из груди… Точнее, выдернул только древко стрелы – наконечник остался там, под доспехом и ребрами.

– Начат процесс регенерации, – продолжил невозмутимый голос. – Кровотечение остановлено. В организме обнаружено инородное тело. Если есть возможность, пройдите в лазарет для хирургической операции.

– Ничего себе, – прошептал в ответ тихим голосом, – мой прошлый доспех был куда умнее. Бравый полковник, я по тебе скучаю!

Оглядевшись и попытавшись оценить ситуацию, тут же пришел в замешательство. То, что мы выбрались на какую-то дорогу и движемся на максимальной скорости, было неплохо. То, что нашу платформу пока не атакуют, – еще лучше. Но то, что погибла половина личного состава, включая солдат и андроидов, было совсем-совсем нехорошо. Проклятье, я недооценил противника.

– Сэр, – обратился кто-то ко мне, – посмотрите…

Я глянул в ту сторону, куда указал солдат, и почувствовал, как волосы на голове встают дыбом. Платформа, движущаяся впереди нас, была битком забита людьми… темнокожими людьми. Вернее, эльфами. Больше всего в данный момент эльфы походили на муравьев, загнавших в ловушку нескольких насекомых. Я не видел, кого они там облепили, но по звукам захлебывающихся автоматных очередей и по радостному блеску выбрасываемых вверх клинков мог определить, что насекомых, постаравшихся продать свои жизни как можно дороже, больше не осталось.

– Боже, – произнес Локос, – там были все мои люди…

Голос его упал, а он сам казался усталым и разбитым, но я не ощутил даже намека на сочувствие: видимо, все глубже вживался в роль командира и стратега, поскольку думал только о том, что делать с идущей впереди и наверняка стремящейся перекрыть нам дорогу платформой.

Впрочем, эти мысли ни к чему не привели, а мое любопытство по поводу вопроса, как эльфы собираются управлять транспортным средством, не было удовлетворено. Кажется, остроухие не заметили пилота в кабине, поскольку только этим можно было объяснить столь резкую смену курса и разгон машины. Я отвернулся в тот момент, когда платформа протаранила высотку и целиком вошла в ее основание. Когда мы поравнялись с местом крушения, из-за облака пыли ничего нельзя было разглядеть, но я все же отсалютовал отважному пилоту, как это было принято в ОСА.

– Кем бы ни был этот парень, он молодец, – громко сказал Локос. – Убил напоследок столько тварей…

Я кивнул. Мне грустно было думать, что пилот – фанатик «моей» веры, хотя, признаться, эта мысль так и лезла в голову. Хотелось верить, что, как сказал Виктор, свершился акт мести и самопожертвования, а отважный воин был воплощением доблести и чести…

Локос огляделся вокруг, посмотрел на четырех солдат, сгрудившихся в центре платформы, на десяток оставшихся на периметре андроидов и вдруг застыл, будто вспомнил о чем-то.

– Командор, – сказал он, – или прикажете обращаться к вам «Сияющий»?

– Называй хоть горшком, только в печку не сажай.

– А вы еще и ценитель старых поговорок? Вы полны сюрпризов. Может быть, расскажете, кто вы такой на самом деле?

– В этом нет необходимости, Виктор, – ответил я.

– Вы в самом деле так считаете? А знаете, что из-за вас я близок к помешательству? Понимаю, что об этом нельзя говорить, но я просто не могу! Я сейчас сорвусь!

– В чем дело, Локос?

– В чем дело?! Дело не во мне, дело в тебе и в твоей ненормальной команде! У тебя даже андроиды ненормальные! Да ты посмотри на вот этого: видишь?

Я посмотрел в сторону защищенного дополнительной броней андроида и мысленно почесал затылок. Визоры в шлеме-бегемоте не светились сиреневым, поскольку в каждом из них торчало по стреле с пышным оперением.

– Видишь? Я-то вижу. Я все видел своими глазами! Весь прошедший бой, вместо того, чтобы убивать этих остроухих тварей, я просмотрел на него! Вот скажи мне, как мог ослепленный робот стрелять? Почему он не отключился?! Как он попадал точно в цель? А?

Я пожал плечами, но вряд ли наплечники доспеха сдвинулись хоть сколько-нибудь заметно. Что мог ему ответить? Поведать про частичку своей сути, которую вложил в андроидов перед выходом из фрегата? Тогда придется попутно рассказать про себя, уверить, что я бог… Конечно, он не поверит и придется доказывать. А оно мне надо? Потянув еще пару секунд, чтобы придумать ложь поубедительней, начал издалека:

– Послушай, Локос, понимаю, что мы все устали, но…

Я замолк и замер, поскольку увидел мелькнувшую позади майора тень. Через секунду мозг доложил, что на платформу то ли прыгнула, то ли упала с неба, то ли просто телепортировалась страшная эльфийка. Страшная, потому что лицо оливковокожей оказалось сплошь измалевано белой и красной красками, губы изогнулись в оскале, в руках поблескивал не меч и даже не лук, а посох с большим металлическим набалдашником.

Один из солдат, стремясь закрыть меня от внезапно объявившейся опасности, кинулся на нее, намереваясь смять женщину в рукопашной, но та не обратила на воина особого внимания. Она небрежно взмахнула рукой – и два обернувшихся в ее сторону андроида вылетели с платформы, упали и покатились в пыли уже где-то далеко позади; еще взмах посохом – и нападавший солдат в буквальном смысле слова вмерз в платформу.

Черный доспех сплошь покрылся толстой коркой синеватого льда, а удар кулаком, которым он попытался снести голову колдунье, не достиг цели. Зато эльфийка со всей силы ударила посохом в ледяную статую, набалдашник расколол ее на части, и под ноги женщины посыпались бело-сине-красные куски льда. Лишь голова в черном шлеме покатилась по платформе, чтобы в скором времени упасть за борт.

Оставшиеся бойцы открыли по эльфийке огонь, но взметнувшийся вокруг нее фиолетовый ореол смог защитить колдунью от соприкосновения с потоками субатомных частиц. Поднимать гранатомет я не стал: каждая потерянная секунда была равнозначна чьей-то утраченной жизни. Не имелось гарантии пробивания защитной ауры; к тому же взрывом я мог задеть Локоса. Поэтому шагнул к женщине раньше, чем она успела превратить в сосульку еще кого-нибудь.

В самый последний момент я испугался, но было уже поздно что-то менять: рука взметнулась вперед. Со всех сторон раздались предостерегающие крики, но заклятие Темной каким-то образом растеклось рядом со мной, не причинив видимого вреда. А моя рука уже вошла в защищающую ее фиолетовую сферу, пальцы сжались на горле женщины.

Она не сопротивлялась. Лицо в бело-красной краске перекосила судорога, глаза заполнил животный ужас, но были в них и безмерное удивление с изрядной долей благоговения… Я не разжал пальцы, даже когда она обмякла, а зрачки заволоклись серой завесой.

Но вдруг сопротивление плоти исчезло. Ее тело, ее горло истончились и прошли между пальцами подобно песку. Еще миг я пытался ухватить черный туман, в который превратилась колдунья, но рядом со мной остался только прозрачный воздух…

– Ты подделка, – в третий раз повторил Локос. – Ты не тот, за кого себя выдаешь.

На этот раз трое солдат не выдержали, серьезно нарушив дисциплину, заворчали в эфир, предлагая Локосу заткнуться, если, конечно, он не желает вылететь с платформы. Но вряд ли майор испугался: из города мы выехали и теперь колесили между зеленых полей с какими-то сельскохозяйственными культурами – дойти отсюда до обсерватории можно было и пешком.

– Виктор, на этой палубе только одна подделка, и это ты. Подделка от макушки до пяток: с ног до головы брутальный самец, воин, отмеченный множеством боевых шрамов, командир, убеленный сединами. Но все это не настоящее, все это пустая оболочка. Готов поспорить, что до прошлой недели ты не участвовал ни в одной боевой операции.

Локос опустил голову в шлеме, постоял так секунд двадцать, потом вновь уставился на меня:

– Ты прав, конечно, ты прав, но это настораживает еще больше. Ты видишь людей насквозь, да? Ну что же, приплюсуем к твоим странностям и это.

– Каким еще странностям, Виктор? – устало поинтересовался я.

– К каким странностям?! Ты двигаешься, будто молния, ловишь на лету стрелы, убиваешь монстров, которых не берет антиматерия, и еще спрашиваешь, какие странности?! Ты пришел оттуда же, откуда и эти остроухие? Скажи?

– Все, Локос, не хочу слушать твой…

Я осекся, когда понял, что платформа начинает тормозить, стал дико крутить головой и без нужды проверять заряд гранатомета. Впрочем, врагов не было видно, зато невдалеке возвышалась небольшая, одинокая горная гряда.

– Мы в точке назначения, – сообщил пилот. – Что делать дальше?

Я повернулся к Локосу с вопросом в глазах. Правда, закрывающий лицо шлем вряд ли позволял увидеть этот вопрос, но, должно быть, майору что-то подсказала интуиция:

– Дальше пешком.

– Пилот, слышал? Глуши антигравы.

Треск и повизгивание, с которыми слух сросся настолько, что перестал обращать на них внимание, сменились шелестом. Платформа чуть накренилась и пошла к земле, но не рухнула, как я подсознательно ожидал, а опустилась почти плавно. Спрыгнул с нее не раздумывая: сам не знал, что это летающее корыто успело мне настолько надоесть. Следом ломанулись Локос и солдаты, а затем и андроиды.

– Ну что, где твоя обсерватория?

– Вон, видишь шлюзы в скале?

– Нет, – признался я.

– Это потому, что они замаскированы, – ответил майор, как показалось, с мрачным удовольствием.

– Очень остроумно… Черт…

В тот же миг все вздернули оружие, взяли на прицел движущееся в воздухе облако тьмы. Но никто не открыл огонь, когда клок черноты, упавший перед нами с небес, обрел плоть. И не одну…

– Не стрелять, – только и сумел выдавить я, отлично зная, что это бесполезно.

Одна из двух возникших из облака женских фигур оказалась статной и высокой темной эльфийкой. Я бы назвал ее красивой, если бы кожу на щеках не пробивали два ряда белоснежных костяных шипов. В руках женщина держала косу из розоватого металла с причудливо изогнутой рукоятью.

Но раздавил меня вовсе не ее вид, а то, чего не доводилось ощущать уже довольно давно: необъятная, сметающая все на своем пути и не видимая никому, кроме меня, волна. Океан чистой энергии подхватил и едва не унес куда-то, я лишь в последний момент ухватился за остатки собственной силы.

– Я богиня Дар-Таракада, – сообщила явившаяся звонким и, как показалось, циничным голосом, – владычица эльфов тьмы. Моя жрица сказала, что видела бога Отверженных во плоти, и, признаться, я не поверила…

Богиня обратила взор на другую эльфийку, и я с содроганием понял, что это та самая, горло которой мне удалось раздавить пять минут назад. То же раскрашенное бело-красным лицо, та же одежда и тот же посох, а главное – те же самые глаза. Да, это была именно она. А сие значило, что все эти эльфы не умирают. Превращаются в туман, а потом воскресают вновь…

Богиня положила на голову жрицы ладонь, погладила, запустила пальцы в волосы и одобряюще потрепала. По лицу колдуньи я понял, что она не знает, ластиться ей к этой руке или дрожать от страха и ужаса.

– …И как оказалось, зря не поверила. Ты не находишь, что молчать, когда к тебе обращается как минимум равный, не совсем умно?

При каждом вдохе эльфийки невидимая волна подхватывала меня и едва не заставляла мое тело податься вперед, когда же она выдыхала, меня будто с ног до головы окатывало приливом. Но в этом потоке первозданной энергии я все же смог как-то освоиться.

– Я бог мертвого металла, – сказал ей. – Зачем ты и твой народ напали на этот мир?

Краем глаза увидел, как вздрогнул Локос. Понятно, что для него, как и для прочих солдат, язык темной эльфийки не отличался от обычной тарабарщины, но мой ответ он понял вполне хорошо.

Богиня толчком откинула от себя голову жрицы, колдунья без всякой видимой причины отлетела куда дальше положенного, приземлилась на попу, затем, встав на колени, неподвижно замерла. А темная богиня улыбнулась лучезарно, вот только костяные шипы на натянутых щеках блеснули и стали еще более отвратительными.

– Теперь это мой мир, – сказала она. – Смиришься ты с этим или нет, но здесь будут жить мои дети и их рабы. И поверь, это будет первый, но не последний из моих миров…

Я хотел спросить что-то еще, но эльфийка взялась за косу обеими руками.

– Мне наскучил разговор, – сообщила она. – Ты плохой собеседник, бог Отверженных. Но из уважения я дам тебе время убраться отсюда… До завтрашнего заката.

С этими словами богиня, а вслед за ней и униженно распростершаяся жрица превратились в черный туман, который, рванув вверх, быстро зазмеился по небу…

Я оглянулся на свой отряд: андроиды, заполненные моей сущностью, как обычно, оставались равнодушными, но смятение людей я чувствовал даже сквозь доспехи.

– Веди, Локос, у нас не так уж много времени.

…Обсерватория скорее напоминала компактную базу в горах, нежели сооружение для слежения за звездами. Хотя мне трудно что-то утверждать наверняка, поскольку меня как офицера иной державы не допускали ни к одному чертежу. Да что там, вообще не позволяли подходить к компьютерам. Я вынужден был хвостиком ходить за Локосом и делать вид, что всем заправляет именно он.

И вот теперь я вместе с Виктором выслушивал главного инженера станции, сопровождаемого свитой из десятка операторов. Зал, до отказа набитый настенными мониторами, своими размерами произвел впечатление даже на меня, повидавшего доки «Эльвы». Все пялились в центральный и самый большой монитор, транслирующий… да черт его знает что. На периферии экрана перемигивались крохотные звездочки, сияли туманные дымки, а в центре, как и на большей части экрана, не было ничего – только черная бездна пустого космоса.

– Я ничего не вижу, – сообщил Локос.

Виктор поставил свой шлем на специальные зубцы-держатели на наплечнике и теперь походил на мутанта с двумя несимметричными головами. Впрочем, расхаживать в закрытых помещениях в шлеме я тоже не любил: не мог избавиться от ощущения, что дышу «мертвым воздухом», потому, последовав примеру спутника, еще при входе на базу положил шлем на «корону» наплечника. Зато теперь приходилось следить за лицом, чтобы каждый дурак не мог прочесть мои чувства, словно в открытой книге. Но главный инженер, солидный мужчина в белом халате, все равно увидел недоумение в глазах гостей и по-детски, горделиво улыбнулся.

– Если вы обратите внимание на яркую периферию экрана и сравните с черным центром, вам наверняка придет в голову мысль, что в этом месте кто-то вырезал все звезды. Видите? Это ровный, словно вычерченный циркулем круг – именно он закрывает от нас сияние светил…

– Так это что, черная дыра?

– Нет, определенно нет. Мы только недавно закончили исследования и поняли, что перед нами вполне материальный объект, только скрытый каким-то неизвестным широкой науке полем. Пока что мы назвали это поле «Аномальной тканью»…

– Давайте опустим эти подробности, – вклинился в его речь Локос. – Прежде всего меня интересует ответ на вопрос, является ли данный объект причиной, из-за которой мы до сих пор полностью лишены связи?

– Да… Впрочем, нет. Я полагаю, что наши передачи, как и волны практически на всех частотах, поглощаются именно этой тканью, а не тем, что она скрывает внутри себя.

– Что значит «практически»? – мгновенно уточнил я.

– Хм… В результате тщательного исследования объекта мы едва ли не случайно обнаружили частоту, которая может влиять на «Аномальную ткань»… Конечно, пока это лишь теоретические выкладки.

– Иными словами, вы нашли частоту, которую не могут заглушить захватчики?

– И даже больше того, – вскинулся инженер. – Волны этой частоты эту ткань рассеивают.

– Вы меня немного запутали, – признался Локос. – Объясните еще раз: «Аномальная ткань» – это…

– Это то, из чего состоит черный круг на экране. Точнее будет сказать, что это сфера, поглощающая радиоэлектронные волны. Мы практически уверены, что нашли способ рассеять эту «Аномальную ткань», но боимся…

– Чего?

– Боимся ответной реакции захватчиков. Ведь если мы станем действовать активно, наше местоположение вычислят в два счета.

Локос скривился, хотел что-то сказать, но я вмешался раньше:

– Рассейте эту сферу под мою ответственность.

Инженер посмотрел на меня удивленно, но майор кивнул:

– Делай, что говорят.

Тогда он склонился над микрофоном, установленным на терминале, бросил какие-то рубленые фразы, сплошь состоящие из специфических терминов, и экран вспомогательного монитора показал, как оживились техники и роботы-обслуга в машинном зале. Мне почудилось, что скала дрогнула до основания, а вся обсерватория внутри едва не деформировалась. На ум пришел образ открывающейся в горе шахты, из которой, словно пушка, медленно выдвигается гигантская антенна.

– Сейчас антенна бросает пучок волн прямо в сферу, – пояснил инженер. – Посмотрим, что из этого получится.

Закрывающий звезды черный круг зарябил, а через мгновение вовсе исчез… Вот только то, что открылось после его исчезновения, шокировало не одного меня.

– Что за… – высказал общее мнение Виктор.

Но ни один ученый из находящихся в зале не мог ответить на вопрос. Люди смотрели на экран обалдело, без проблеска мысли в глазах. Да и я, наверное, со стороны выглядел не лучше: увидеть нечто такое, чего просто не могло быть, и при этом остаться равнодушным дано не всякому.

На орбите планеты висел, я бы сказал, «естественный спутник искусственного происхождения». Естественный – потому, что был чем-то вроде Луны; искусственный – потому, что являлся скорее осколком, чем целым небесным телом, а такое образование, как мне было известно, вряд ли могло находиться в равновесии.

Удивительней всего то, что перед нами предстал почти правильный конус, направленный основанием вверх. Стены конуса представляли собой выщербленную скалистую поверхность, но основание… Нет, ведь это невозможно…

Монитор, рефлекторно управляемый оператором, детально демонстрировал траву, леса, озера, замки и дома. Я видел поля, поросшие желтыми пшеничными колосьями, фермы, пасущийся скот и ровные гряды каких-то плантаций. Невидимый мне телескоп показывал босоногих детей, женщин в лохмотьях и стариков, работавших не покладая рук. На вытоптанной площадке рядом с будто бы вымершей деревней собрался десяток молодых парней – кажется, однорукий воин обучал их обращаться с мечом. В стороне пяток девчушек под присмотром наставницы по очереди заряжали арбалет и попутно разряжали его в огородное чучело.

– Я, кажется, спятил, – прошептал инженер.

– В таком случае я спятил еще несколько дней назад, – ответил Локос. – Только не пойму, если это база захватчиков, где остроухие твари?

– Я плохо разбираюсь в эльфах, – ответил ему, – но кажется, Темные живут в подземельях. На поверхности они держат своих рабов, чтобы те добывали пищу и мясо. В смысле годных для боя людей. Как ты, наверное, заметил, этих девочек и парней они посылали впереди себя.

Локос дернул щекой, но ничего не ответил. Все продолжали смотреть на сюрреалистическую картину, транслируемую монитором.

– Я ничего не понимаю, – признался инженер. – Где у этой штуки атмосфера? Как она удерживается? Почему там нормальное тяготение? Да это просто невозможно!

– «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…» Что, забыли Шекспира?

– А кто это?

– Ладно, – отмахнулся я. – Скажите, если вы смогли рассеять излучением это поле, то, значит, сможете уничтожить и черный туман, который образуется после смерти захватчиков?

– Кто знает, – пожал плечами инженер, – мне кажется, но это, конечно, основано сугубо на интуиции, что тот туман состоит из некой более совершенной субстанции. Но повторюсь, мы видели только несколько записей. А зачем это нужно?

– Значит, связь в системе восстановлена?

– Да…

Я открыл рот, чтобы попросить кого-нибудь связать меня с крейсером, но вдруг понял, что мои бойцы остались где-то «в предбаннике». А просить Локоса или инженеров Федерации сделать это было бы просто глупо.

Подумав, что неумение офицера пользоваться передатчиком по меньшей мере выглядело бы странным, я надел шлем и выключил внешние динамики.

– Сияющий вызывает капитана крейсера «Армагеддон», – произнес, предварительно убедившись в том, что передатчик настроен на спектр частот ОСА.

Через мгновение в динамиках что-то затрещало, а потом пугающе неожиданно прозвучало четкое:

– Капитан «Армагеддона» на связи. Я рад, что с вами все в порядке, Сияющий!

– Спасибо. У меня к тебе вопрос: что ты знаешь о Демиургах?

Почти с минуту я слушал не перебивая, многое, конечно, было откровенным вымыслом вроде тех басен, которые распространялись во флоте. Общефлотский фольклор смешался с личными домыслами, но пару Демиургов в действии капитан видел. Его бесценный опыт сейчас должен был оказать мне услугу.

Я снял шлем и обратился к Локосу и инженеру, которые терпеливо ожидали окончания приватных переговоров:

– Эвакуируйте персонал базы, заложите взрывчатку или включите систему самоуничтожения, если таковая имеется, мы выдвигаемся к фрегату. Но прежде пошлите на общей волне сигнал в космос, текст я сейчас зачитаю. Это ведь возможно?

Немного шокированный инженер кивнул скорее рефлекторно:

– Да, сэр.

– Куда говорить?

– В этот микрофон.

Я склонился над трубкой с замигавшим на конце светодиодом и четко сказал:

– Эльва, я потерял корабль, вытащи меня отсюда.

Поняв мой взгляд совершенно правильно, инженер отключил микрофон и заявил, что сообщение отправлено. Вот только оторваться от микрофона я не смог.

Глаза ученого расширились, в них отразился человек в белых доспехах, приставивший автомат к затылку человека в черных доспехах. К моему затылку! Чертов Локос!

– Кого ты еще сюда вызвал? – спросил он.

– Виктор, убери автомат…

– Не держи меня за дурака. Ты ведь один из них. Захватчик, прибывший из другой Вселенной…

Краем глаза я видел, как приблизившийся охранник обсерватории после этих слов взял меня на мушку.

– Виктор, не тупи.

Энл-фал в его руке дернулся, дуло сильней надавило на затылок.

– Скажи правду, у тебя только одна попытка.

Его голос зазвенел, я чувствовал, что майор спустит курок через пару мгновений. И тогда… Я не понял, что это было. Должно быть, выброс адреналина.

Просто мое тело оказалось за спиной Локоса раньше, чем тот успел повернуться, но по пути я вырвал автомат из рук полетевшего кувырком охранника. Так что теперь мне осталось только приставить энл-фал к затылку Виктора. Что я и сделал.

Инженер взирал на двух застывших людей с суеверным ужасом в глазах. Они казались ему восковыми фигурами, сдвинутыми со своих мест мальчишками-хулиганами: одна, в белых доспехах, замерла со вскинутым автоматом, нацеленным в пустоту; другая, в черных доспехах, вместо того чтобы стоять напротив противника, приставила автомат к его затылку…

– Локос, – сказал я, нарушая тишину, – опусти оружие и послушай внимательно. Я на твоей стороне, понимаешь? Я расскажу правду о происходящем, но не здесь. У нас нет на это времени. Опусти автомат… Вот так. Скоро в систему нагрянет флот ОСА, к этому моменту нам нужно быть на фрегате. Так что минируй обсерваторию и эвакуируем всех. Ты ведь не хочешь, чтобы твой «секретный объект» достался дегенератам из ОСА? Нет? Вот и ладно.

Глава 7Побег

Холодная ярость не давала Марку Старведию ни минуты покоя. Вот уже неделю он рыл землю носом, засыпал своих офицеров бессчетным количеством приказов, вел переговоры с капитанами боевых флотов, начальниками гарнизонов, лидерами союзных фракций и правителями нейтральных систем. Тысячи кораблей-разведчиков и миллионы управляемых спутников бороздили несколько галактик в поисках следов проклятого мальчишки.

Но этот перележавший в пробирке недоносок пропал бесследно. Точку его нахождения вычисляли сразу несколько аналитических центров, но без какого-либо определенного результата.

Доподлинно установили, что в момент атаки Первого флота он находился на «Армагеддоне», к сожалению, существовала большая вероятность того, что корабль потерпел крушение в результате повреждений, полученных при входе во временной туннель. И пожалуй, Великий Инспектор махнул бы рукой на дальнейшие поиски, если бы не «Сердце Эльвы». Ведь чертов свихнувшийся колосс также ушел из-под носа Первого флота, однако его траекторию почему-то тоже не вычислили. «Сердце», конечно, вполне могло застрять где-то вне временных потоков, но два таких происшествия в одном месте… нет, это было бы слишком невероятным совпадением. Следовательно, и «Сердце», и «Армагеддон», и эта ожившая древность целы и невредимы.

Марк сидел в кресле в своей небольшой каюте и скрипел от злости зубами. Прав оказался Величайший. Щенка надо было задушить сразу. А Старведий решил, что тот пригодится, пожалел ресурсы и время, потраченное на создание технобога.

Мальчишка оказался слишком глуп, чтобы понять и оценить всю щедрость сделанного ему предложения. Он мог стать одним из них, но выбрал что-то другое. Какие беглец преследовал цели и каковы были мотивы, подтолкнувшие его сделать опрометчивый шаг, Марк не знал, да и не слишком хотел знать. Зачем думать о том, кому скоро предстоит исчезнуть?

А щенок исчезнет. Старведий позаботится об этом, сколько бы времени и сил ни понадобилось для решения назревшей проблемы. Дело было даже не в том, что мальчишка представлял из себя какую-то угрозу, и не в том, что он мог попасть в руки систем, конкурирующих с ОСА за господство во Вселенной, дело было в том, что он встал между Марком и его Бессмертием.

Мальчишка сделалася олицетворением провала, напоминанием о том, что действующий Великий Инспектор не безупречен и ошибается, как все. Пока этот «модифицированный кролик» был жив и не заперт в клетке, все планы Старведия оставались под большим вопросом…

– Великий! Срочное сообщение!

– Говори. – Марк включил монитор, на котором высветилось лицо дежурного офицера связи.

– Сразу несколько спутников перехватили мощный сигнал, в котором упоминается кодовое слово «Эльва».

– Демонстрируй.

Офицер даже пальцем не пошевелил, но в каюте Марка раздался до боли знакомый голос:

– Эльва, я потерял корабль, вытащи меня отсюда.

– Это все, Великий.

– Да уж… похоже, мальчишка совсем спятил. Впрочем, это неважно. Вы установили источник сигнала?

– Да, сэр, сигнал пришел с планеты Зальта-16.

– Тогда почему флот до сих пор стоит на якоре?!

– Но, Великий, эта планетная система принадлежит Федерации…

– Плевать! Наша цель куда выше любых политических дрязг, и если потребуется выжечь планету – мы это сделаем без раздумий. А если гарнизон Федерации будет иметь какие-нибудь возражения против нашего вторжения в систему, тем хуже для него. Вперед. Начинается новое шоу!

– Есть, сэр!

Первым из океана-вне-времени вынырнул флагманский корабль «Ластрис». Длинный, плавно сужающийся к носу, он выглядел грозным и целеустремленным, позолоченная обшивка ярко играла в лучах звезды, вокруг которой вращалась Зальта-16. Следом за флагманским кораблем из тоннеля вынырнул расширенный в боках, словно жирная рыба, ощетинившийся раскрытыми торпедными шахтами линкор, а рядом с линкором появились сразу два авианесущих крейсера, которые, не теряя времени, принялись разгружать свои ангары и наполнять бездну космоса хаотически мелькающими серебристыми мальками-истребителями.

Через минуту космос в этом секторе заполнился сотнями линейных кораблей и тысячами вспомогательных судов. С Зальты-16 на фоне звездного неба это скопление выглядело блеклым светящимся серебристым пятном.

Еще через несколько минут флот закончил перегруппировку, и его корабли, заняв надлежащие позиции, двинулись к колонии Федерации…

Первый удар Демиурга произвел оглушающее впечатление. Он был подобен грому среди ясного неба. Невидимая волна прошила корабли флота насквозь, ввергла электронное оборудование в ступор, а следящих за ними людей в кратковременный шок. Истребители поддержки, перехватчики и штурмовики засуетились, пытаясь скорее обнаружить и встретить врага, эскадрильи сразу потеряли недавнюю красоту и правильность построений.

К тому моменту, когда пришел сигнал вернуться в доки, врага так и не обнаружили, но пилоты слегка удивились подобному приказу. Впрочем, это не помешало развернуть суда…

Вторая волна альфа-удара настигла их на подлете к базам. Сотни истребителей потеряли управление и, вместо того чтобы просто войти в доки авианесущих крейсеров, не снижая скорости, вонзились в их бока. Тысячи ярких вспышек осветили задрожавшие авианосцы. Фрегаты, попавшие «под обстрел» сверхкрупных неуправляемых, хотя и пилотируемых торпед, раскалывались и разрушались один за другим. Те же космические корабли, которым повезло больше, поскольку их капитаны оказались более сообразительными и возвели между собой и падающими истребителями силовое поле, выглядели не лучшим образом: промятые бока и откровенные дыры в обшивке не могли пробудить в их командах какого-то особенного энтузиазма.

Но стоило отдать дань уважения командующим флота. Они не запаниковали перед неожиданной опасностью, отдали приказ на перестроение сферой, выставили все большие корабли по наружному периметру, а мелкие спрятали в центр. Насколько это имело смысл, мне было неведомо, а наблюдать дальше, чтобы узнать, к каким результатам приведут подобные действия, было некогда.

– Капитан, стартуй!

– Есть, сэр!

– Генерал, взрывай обсерваторию! Она нам больше не понадобится.

– Да, Сияющий.

Все это время я наблюдал за боем благодаря обсерватории, постоянно транслировавшей сигналы на фрегат. Перед эвакуацией персонала Локос под моим контролем заминировал небольшой реактор, расположенный где-то в глубинах постройки, и теперь нужно было только активировать детонатор. Что и сделал генерал…

Фрегат уже находился в верхних слоях атмосферы, когда где-то на подступах к мертвому городу в небо взмыло оранжевое грибовидное облако – реактор оказался атомным.

У меня не возникло никаких сожалений по поводу ущерба, нанесенного экологии планеты, ведь тут собирались жить существа, природа которых в корне отличалась от моей, да и вообще, локальное загрязнение целиком останется проблемой местных жителей. Зато от одной из своих проблем я избавился вместе с исчезновением обсерватории – на данном этапе мне было невыгодно, чтобы в ОСА нашли способ борьбы с эльфами.

– Сэр, – обратился ко мне капитан, – мы вышли из атмосферы и добрались до расчетной точки, разрешите активировать временные двигатели?

– Разрешаю.

– Внимание, говорит СНИЖ. Корабль входит во временной туннель. Всему экипажу и персоналу надлежит немедленно пристегнуться. Начинаю расчет точки назначения.

– Не понял, а почему эту точку нельзя просчитать сразу? – спросил я негромко.

– Сэр, – объяснил Локос, – галактика все время движется, вы не знали? Нужно рассчитывать точку назначения за мгновение до прыжка.