Текст книги "Хроники затерянной эры. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Олег Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

Изнутри звездолет был не лучше – низкие потолки, узкие коридоры. Залы, через которые проходила наша процессия, казались крохотными комнатками, к тому же до отказа забитыми с трепетом глазеющим на нас персоналом.

Командная палуба оказалась средоточием зла – это была та же биржа с сотнями громко переговаривающихся людей, разве что вместо деловых костюмов на всех присутствующих красовалась форма офицеров и солдат ОСА – так сокращенно именовали Объединенные Системы Аливрии. Мой «карманный генерал» оставил нас, проводив до капитанской рубки. Мы с магистром оказались не у дел. Тут всем заправлял некто, именуемый «капитаном», и в моем понимании он действительно им был. Его белая форма и фуражка с прямоугольным козырьком на первый неискушенный взгляд ничем не отличались от тех, какие носили американские адмиралы в мое время. Лента наград не смотрелась излишне пафосно на широкой груди, а несколько звезд на погонах не особо выделялись на фоне золотых пуговиц. Даже глубокий белый шрам, тянувшийся через всю щеку, почему-то выглядел настоящим, боевым, а не полученным в какой-нибудь пьяной драке.

Капитан кивнул мне как старому другу и, отвернувшись, продолжил отдавать перед экраном отрывистые команды. В общем, чтобы не мешать царившему здесь полезному хаосу и творческому беспорядку, мы с магистром заняли в уголке пару кресел и сделали вид, что происходящее нас нисколько не интересует. Впрочем, как я вскоре заметил, офицеры, техники и их помощники, семенящие по рубке с самым сосредоточенным видом, также пытались сделать вид, что в упор нас не замечают. Однако от угла, в котором засели мы с магистром, все старались держаться подальше, а если и заходили сюда по какой-то надобности, непременно сбивались с шага, спотыкались, что-нибудь роняли или возбужденно дрожали.

Капитан начал обратный отсчет, и с каждой произносимой им цифрой включались все новые линии турбин двигателей. Корабль мелко задрожал, оторвался от поверхности и медленно поплыл навстречу полосе неба, видневшейся в открывающихся ангарных воротах. Когда черед дошел до «ноля», сосредоточенный капитан произнес: «Вторая космическая!» – и в ту же секунду серое небо на мониторах сменилось россыпью серебряных звезд и умопомрачительной картиной голубой планеты, увенчанной сразу двумя белыми шапками.

Однако смотрел я на это великолепие от силы пару секунд: коротко взвыла сирена, механический голос объявил, что корабль атакуют, а присмиревшие люди вдруг заметались и засуетились. Капитан вновь начал отдавать команды, но его голос потонул в гвалте:

– …передача резервных ресурсов процессоров на… АРС активирована……зенитный комплекс приведен в повышенную… Внимание, «Миссисипи» терпит……«Сердце Эльвы» открыл огонь…

– Что происходит, черт возьми?! – крикнул я, схватив за рукав пробегавшего мимо офицера.

– Сияющий, сэр, в Солнечную систему вошел Первый флот и сразу нас атаковал, – скороговоркой отрапортовал он. – Фрегат «Аполлон-два» практически уничтожен; фрегат «Миссисипи» выходит из дока «Сердца Эльвы» для оказания поддержки, но его атакуют две эскадрильи истребителей; «Сердце Эльвы» открыл огонь из главных орудий по крейсерам Первого флота; к нам приближаются тяжелые торпеды и крылатые ракеты.

Я разжал пальцы и, не глядя, куда понесся освободившийся офицер, опустил резервный терминал управления и забарабанил по сенсорной клавиатуре.

Представшая передо мной картина удручала: «Аполлон-два», тот самый корабль, старт которого я видел, когда мы приближались к башне-космопорту, превратился в мешанину из крупных и мелких обломков, среди которых полыхала яркая зарница – что-то догорало, бесшумно взрывалось, откуда-то вырывались струи воздуха, что-то летело прочь от этого кромешного ужаса. С замиранием сердца я смотрел, как сохранившаяся в целости задняя часть корабля, ведомая все еще работающими двигателями, медленно пробилась сквозь обломки и поплыла дальше в космический океан… Удаляющуюся синеву, отраженную десятками сопел, я наблюдал еще секунд тридцать, прежде чем яркая вспышка взрыва возвестила об окончании пути некогда величественного корабля. Но все это отпечаталось лишь на краю моего сознания – внимание поглотили «Эльва» и «Миссисипи».

Исполняя отданный мною впопыхах приказ буквально, все члены моего Ордена, кроме тех, которые добровольно остались сдерживать наземные войска и прикрывать бегство всех остальных, погрузились на три захваченных фрегата и устремились в доки «Сердца Эльвы». Разумеется, интервал между стартом кораблей вышел минут в пять, и второй звездолет находился ровно на полпути к «Эльве», когда был застигнут вторгшимся в систему флотом ОСА. Первый фрегат, «Миссисипи», попытался ему помочь: едва зайдя в док «Эльвы», «дал задний ход», но тут же оказался под огнем налетевших на корабль истребителей. Самой «Эльве», кстати, приходилось совсем несладко: почти вся зенитная защита, которую она успела возвести, рухнула; пушки Гаусса повредили лишь несколько линейных крейсеров врага и были разметены огнем корветов. Теперь вражескому адмиралу оставалось только подвести тяжелые корабли поближе и в упор расстрелять беззащитный колосс.

Нас, разумеется, тоже заметили. Заметили, но не придали особого значения: выплюнули в нашу сторону пару десятков ракет и торпед, потом отправили вслед им пяток корветов – так, добить, что уцелеет. А судя по разгорающейся на мостике панике, уцелеть могло мало что. Насколько я понял, фрегат – штурмовой корабль, предназначенный в основном для взламывания линий обороны чужого флота. ПРО и антиторпедных систем на нем установлено с гулькин нос, а значит, эти три десятка ракет перемолотят нас, как жернова.

По мере приближения торпед хаотические и нервные движения людей замирали, голоса становились все тише. В конце концов в капитанской рубке повисло гробовое молчание. Люди замерли, словно лишенные питания андроиды, смотрели в мониторы без эмоций и без всякой надежды. Кое-кто даже начал молиться. Капитан, доселе казавшийся несокрушимым, не знающим никаких чувств утесом, опустил руки и сгорбился.

На меня накатило детское желание сделаться супергероем, щелкнуть пальцами и спасти всех. Я встал, расправил плечи, уставился в монитор. Между моими бровями прорезалась складка, взгляд, как я сам ощущал, стал суровым и властным. Краем глаза замечал, как взоры обращенных ко мне людей загорались надеждой, как выпрямлялись спины и сжимались кулаки. Окружающие вновь обретали веру – кто-то другой, умный и могучий, придет и все наладит.

Я закрыл глаза и почти не приложил никаких усилий для того, чтобы сущность, дремлющая в потаенных глубинах, проснулась и накинулась на меня, как голодный лев на добычу. Тело стало будто ватным, ноги не выдержали, подломились, я упал на колени, а давление изнутри все нарастало. Уже был уверен: вот-вот потеряю сознание, но мой мир, сжавшийся в розовый ком, вдруг будто взорвался – от меня, словно от сброшенной на город атомной бомбы, во все стороны понеслась силовая волна.

Боль исчезла. Я медленно поднялся на дрожащих ногах и с удивлением стал разглядывать мостик и людей, смотрящих на меня с суеверным ужасом в глазах. Трудно было понять, как они выжили и почему выброшенная из меня энергия не разорвала весь этот корабль.

Тем временем кто-то придавленно вскрикнул, все взгляды обратились на него, и вдруг многоголосый ликующий вопль разодрал повисшую тишину.

– Капитан, сэр! – воскликнул один из офицеров. – Торпеды повернули назад… Смотрите!

На главном экране сменилось изображение, и все буквально вмерзли в него взглядами, наблюдая за тем, как четкая линия корветов, которые должны были стереть нас в пыль, разламывалась под ударами свихнувшихся торпед. Некоторые корветы пытались их отстреливать, другие совершали противоракетные маневры, третьи старались уйти назад, но один за другим все они взрывались и разламывались на части, и мне почему-то нисколько не было жаль их мечущиеся в ужасе экипажи.

Улыбающийся капитан повернулся ко мне, шрам на щеке заблестел в ярком свете:

– Спасибо, Сияющий!

Я в ответ пожал плечами: не его спасал.

– «Сердце Эльвы» продолжает находиться под бомбардировкой флота, и я не знаю, что можно сделать. Какие будут приказания?

То, что «Эльве» совсем хреново, я видел и сам. Тысячи истребителей, бомбардировщиков и прочей мелкой шушеры носились вдоль ее обшивки, сыпали снарядами и, наверное, чувствовали себя безнаказанными блохами на ленивом псе. То, во что превратилась обшивка и ближайшие к ней отсеки, более походило сейчас на ветошь, чем на броню боевого корабля. А тяжелые торпеды только-только начинали свой медленный, но неотвратимый полет – сверхтяжелые корабли уже выходили на расстояние оптимальной дальности стрельбы и примеривались, как разнести корабль в клочья.

– Мы можем куда-нибудь смыться? – спросил я. – Желательно, в другую часть галактики.

– Да, сэр, но в этом случае, даже если «Миссисипи» и «Эльва» смогут включить гипервременные двигатели, нам будет крайне затруднительно установить с ними связь.

– Предоставь это мне. Я не вижу «Миссисипи», фрегат уничтожен?

Прежде чем ответить, капитан несколько секунд глядел на колонки данных на мониторе.

– Нет, сэр. Он получил критические повреждения и был вынужден зайти в док «Сердца…»

– Ясно.

Чтобы нащупать «разум» «Эльвы», не пришлось даже концентрироваться и закрывать глаза. Правда, я едва не потерял с ней телепатическую связь из-за шока: вместе с мыслями Эльвы меня захлестнула исходящая от души корабля волна паники и ужаса. Так могла бояться косуля, загнанная стаей волков.

– Эльва, сматывайся куда-нибудь! – безмолвно заорал я, испытывая неподдельный страх. – Включай гипервременные двигатели и сматывайся!

Ответа так и не услышал. Может быть, из-за того, что все-таки не до конца сосредоточился, а может, все дело было в страхе, гложущем Эльву, но практически в то же мгновение зад колосса полыхнул синим, немного сместился и исчез со всех экранов. Я мог и ошибиться, но, кажется, еще секунду в космосе висела жирная синеватая полоса.

– «Сердце Эльвы» вышел из системы. Какие будут приказания, сэр?

– Капитан, уходим отсюда, – устало произнес я, наблюдая, как перестраивается флот ОСА.

– Место назначения, сэр?

– Куда угодно, только быстрее!

Капитан молча придвинулся к голографическому экрану, подвинул и поменял местами какие-то значки. В ответ корабль мелко задрожал. Я уцепился за спинку кресла – еще секунда, и гипервременные двигатели унесут нас в другую галактику…

Именно в этот момент корабль был атакован обманувшим сенсоры и подошедшим к нам незамеченным корветом ОСА.

Глава 2Мягкая посадка

Не знаю, был ли корвет одиноким волком, или к нам подкралась целая стая, но за мгновение до включения временных двигателей мостик еще раз залил красный свет – сигнал тревоги. Капитан дернул голову влево, и я увидел, как волосы, выбивающиеся из-под его фуражки, поседели в мгновение ока. Теперь та фуражка, которой он так гордился, стала практически неотличима по цвету от его шевелюры. Не думал, что возможно поседеть за секунду…

А на мониторе, в который капитан пялился, был схематически изображен наш фрегат; на самом краю – вчетверо меньший корвет и идущий от него сплошной поток небольших точек, явно ракет. Я попытался воззвать к своей внутренней сути, но, кроме волны усталости и опустошения, ничего не обрел.

А первая мигающая точка уже приблизилась к звездолету, оставалась надежда на временные двигатели, однако корабль все еще дрожал и никак не убирался из этой части космоса. Точка вонзилась в бок фрегата… Я чуть было не зажмурился, но все же заставил себя глядеть на экран. Точка взорвалась, но фрегат не пострадал – неожиданно проявившаяся на схеме едва видимая линия отделила ярко вспыхнувшую звездочку от корпуса корабля.

– Силовое поле, – пояснил магистр, как и я, не отрывавший взгляда от экрана.

В душе зажегся огонек надежды, однако тут же погас, когда взявшийся из ниоткуда размеренный голос объявил:

– Внимание. Говорит СНИЖ. [4] – Корабль входит во временной туннель. Экипажу и персоналу надлежит немедленно пристегнуться. Начинаю короткий обратный отсчет… Три…

– Ненавижу… – сами по себе прошептали мои губы.

Во время этой речи я не отрывал глаз от монитора, все ждал, когда проклятая машина закончит болтать и унесет меня на другой конец Вселенной. Она бы успела, если бы не этот дурацкий отсчет! Три ракеты практически у корпуса!

– Два…

Первая из трех коснулась нас, но, как и предыдущая, осталась ни с чем – линия силового поля надежно удержала ее в стороне. Вторая ракета ударила следом и… Погас свет, вырубились все экраны, за спиной почудилось ледяное дыхание Смерти, но мониторы ожили, свет на мостике мигнул, потом еще раз и наконец стал гореть ровно, как прежде.

– Система защиты забрала девяносто девять процентов мощности, однако смогла включить щит, – тихо произнесли женским голосом, но в мертвой тишине он был подобен карканью ворона над умирающим в пустыне.

Я оглянулся – это оказалась женщина-офицер, сгорбившаяся над монитором и беспомощно сложившая руки на сенсорной панели. Я с удивлением увидел, что ее недавно ухоженные, наманикюренные ногти обкусаны…

– Один…

Третья ракета вонзилась в корпус, и никакая линия перед ней не вспыхнула. Корабль ощутимо вздрогнул – аппарат искусственного тяготения не мог приноровиться и добавить в расчеты новую инерционную силу. Он пытался стабилизировать положение, но результаты, которые выдавал каждую новую секунду, оказывались заведомо ошибочными – видимо, ракета была оснащена несколькими скрытыми боеголовками, которые активировались после взрыва основной. И вот сейчас мы имели не просто пробитый корпус и искореженный взрывом отсек, а десяток далеко не синхронных взрывов внутри корабля. С каждым новым толчком я будто бы все отчетливее видел, как сметаются перегородки, рвутся линии обеспечения, загораются палубы, в ярких вспышках взрывов гибнут люди… Я все это видел, несмотря на то что меня то плющило, то распирало, бросало вбок, потом встряхивало. Когда потемнело в глазах, а желудок будто свернулся спиралью, раздался безмятежный голос СНИЖа:

– Ноль. Туннель открыт.

Не представляю почему, но колбасить враз перестало. Я выпрямился в кресле, вздохнул полной грудью. По правде сказать, пару раз меня подбросила неведомая сила, стремящаяся вырвать тело из кресла и ударить куда-то в потолок, но она не могла сравниться с тем, что происходило несколько секунд назад. Может быть, взрывы внутри корабля прекратились, и система искусственного тяготения наконец рассчитала все, что нужно, или же мы остановились в классическом понимании этого слова – при движении вне времени вступают в действие законы, которые мне пока неведомы. Но как бы там ни было, я, презрев почти привычную вибрацию корабля, проходящего сквозь временной тоннель, нажал на красную кнопку. Автоматический ремень выпустил меня из кресла безмолвно, и никакая предохранительная система не попыталась возразить.

Не обращая внимания на вибрацию, треск внутри корабля и стон деформирующегося металла, я, используя в качестве поручней все, что можно, направился к распростертым на мостике телам. Капитан и несколько офицеров в момент взрыва находились не в креслах, которые спасли многих, им пришлось оставаться на ногах. То, что они пережили, думаю, было, мягко говоря, ужасно…

Добравшись до капитана, с удивлением обнаружил, что тот жив и даже приходит в сознание. Не считая потерянной где-то фуражки и волос, ставших пепельными, с ним вроде все было в порядке. Первое, что он спросил, когда я его поднял: как долго мы находимся во временном туннеле? Услышав ответ, резво бросился к монитору и стал отбивать мелодичный ритм на сенсорной клавиатуре.

Я же аккуратно проверил тела трех лежавших на полу офицеров и подметил сразу две вещи: во-первых, капитан оказался сущим счастливчиком, во-вторых, при первых признаках атаки или входа во временной тоннель нужно срочно бежать к креслу и надеяться, что автоматический ремень безопасности не подведет. В противном случае имеется неплохой шанс повторить судьбу этих неудачников, у одного из которых оказалась сломана шея, у второго размозжена голова, ну а третий так вообще…

– Мы живы?

Я оглянулся. Мисс Изжеванные ногти пришла в себя и озиралась, будто не понимала, где находится. Вслед за ней один за другим стали приходить в сознание и другие члены экипажа. Они все не спешили отстегиваться, с вопросом в глазах смотрели на капитана, но тот стоял к ним спиной, не замечал этого и ожесточенно продолжал метелить клавиатуру.

Стон корабля на этот раз был просто оглушителен, он испугал не только меня, новичка в межзвездных перелетах, но и опытных офицеров. От греха подальше, я вернулся в свое кресло.

– Капитан, сэр, – крикнул второй помощник, – мы движемся дольше расчетного времени!

– Опасность, сэр! – подхватил кто-то другой. – Достигнут предел мощности реактора, сэр!

– Энергия в накопителях отсутствует!

– Э-э-э… сэр, нужен доклад о повреждениях?

– Заткнитесь все! Без вас знаю.

На мостике повисло молчание, его нарушали лишь звуки, которые издавала клавиатура в момент, когда палец капитана бил по очередной сенсорной кнопке. В моей крови заиграл адреналин, он требовал выхода, не находил его и поэтому заставлял тело дрожать от возбуждения.

Рядом засопел магистр, он поднял голову, огляделся, потом уставился на меня. Ошарашенное выражение его лица и осоловелые глаза почему-то немного меня развеселили, но, когда тот вновь уронил подбородок на грудь и закрыл глаза, я, признаться, испугался. Впрочем, пульс вполне прощупывался. Состоянием здоровья спутника голову забивать не стал, повернулся к ближайшему технику:

– Что происходит?

– После расчетов места назначения в корабль попала ракета, – шепотом произнес он. – Наша масса и другие физические величины изменились…

– И что?

– Сияющий, расчетная точка сместилась. Мы можем оказаться где угодно… В других галактиках, в пустотах между галактик, около планеты, метеорита или даже внутри них. Кроме того, если наше движение во временном туннеле продлится еще какое-то время, существует риск дефицита энергии – все ее запасы были израсходованы щитами, – и как только нарастающее потребление гипервременных двигателей перейдет определенную черту, случится…

– Что случится?

– Я не знаю. Никто не знает. Такое бывало достаточно часто. Корабль, входящий во временной тоннель с опустошенными накопителями, примерно в одном случае из трех исчезал навсегда. Гипотез очень много, но еще никто не мог объяснить толком, что с ним происходило.

– Понятно, – сказал я упавшим голосом, но тут же спохватился: – А есть идеи, что можно сделать?

Техник покачал головой:

– Разве что молиться.

– Кому? – поинтересовался я.

– Полагаю, вам. Ведь вы наш бог, Сияющий.

Я невесело усмехнулся:

– Даже если бы я и мог хоть что-то сделать, то только не сейчас. Я опустошен, внутри меня нет ничего – изменение курса ракет отняло все силы… Прости.

Он ничего не ответил, а я оглянулся и увидел десятки обращенных ко мне глаз. Хотя мы говорили полушепотом, все, включая офицеров и техников, сидевших за дальними пультами, отлично нас расслышали. Тем более странно, что надежды в их глазах только прибавилось.

– Сияющий, – обратилась ко мне женщина с изжеванными ногтями, – я слышала… Мне говорили, что молитвы дают богам силы, которые они используют для сотворения чудес. Это так?

Пожал плечами – понятия не имею, как там у настоящих богов, если я и бог, то выращен искусственно.

– Ну тогда, – продолжила она, – я помолюсь всем сердцем.

– И я… – шепнул техник, закрыв глаза, склонив голову и для чего-то приложив ладони к груди.

Оглянувшись, увидел, что все люди один за другим стали закрывать глаза, шевелить губами, а некоторые даже что-то бормотали. Магистр, который к тому времени очнулся и слышал большую часть разговора, тоже покрутил головой. Наверное, из трех десятков человек на мостике не молились только он и капитан.

Неожиданно магистр спросил:

– Капитан, можно я свяжусь с экипажем по громкой связи?

Тот, не отрываясь от экрана, дернул плечом:

– Делай что хочешь.

Магистр, даром что гражданский, выбил на сенсорной панели какую-то комбинацию и размеренным, каким-то жутковатым в этих обстоятельствах голосом заговорил, обращаясь вроде бы в никуда:

– Я, магистр Ордена, обращаюсь ко всем, кто меня слышит. Наш корабль находится в смертельной опасности. Мы ничего не можем сделать. Повторяю, мы не в силах ничего сделать. Все офицеры капитанского мостика признали это и склонили головы, молясь нашему богу. Наш бог один раз уже спас корабль, отведя от него сотни ракет, но силы его, как и Вселенная, не безграничны, ему нужна наша помощь. Поэтому преклоните колени и молитесь. Молитесь и будете спасены. Верьте и молитесь.

Магистр замолчал, потом, сцепив руки замком, поднес их к носу и закрыл глаза. Я изогнул бровь, пытаясь изобразить не то недоверие, не то насмешку, но вдруг что-то почувствовал…

Это было подобно ручейку: свежему, быстрому, живому… Ручей расширялся, превращался в полноценную реку, которая орошала меня, будто бы я был землей, иссохшей за сезон засухи. Теперь я втягивал живую воду как губка. Заглянул в себя и увидел то, что называю «розовым туманом», он ожил, затрепетал и забился в пульсации… Но отдать ему какой бы то ни было разумный приказ не смог. Просто не знал, куда направить эту заполнившую меня энергию, а инстинкт или интуиция отчего-то не включались. Потом оказалось поздно.

Корабль перестал вибрировать и трещать. Центральный, самый большой монитор, словно в древнем кинозале, транслировавший переливающееся радугой и полосками черноты сияние, вдруг сделался черным. До того как я различил вспыхнувшие в этой тьме звезды, считал, что это какая-то видеозаставка, но теперь понял, что все время экран показывал происходящее за бортом корабля. Это радужное сияние, вероятно, и было временным тоннелем.

– Проснитесь, скоты, – взревел капитан. – Быстро за работу!

Офицеры тут же пришли в себя, еще даже не поняли, что произошло, но засуетились с утроенной энергией. Никто из них не смотрел в мою сторону, а когда я бросал на кого-либо взгляд, все старательно отворачивались. Резко оглянувшись, посмотрел на женщину с испорченным маникюром, ее глаза были заплаканы, тушь размазалась на половину лица. Она тут же опустила голову, якобы склонившись к экрану, и я с разочарованием отвернулся – будущее продолжало разочаровывать: даже тушь водостойкую не изобрели.

Но кошки на душе скребли по другому поводу. Я сам разочаровал, наверное, сотню людей. Они верили, что я их спасу, искренне молились… а все оказалось прозаичным до обиды. Они ждали чуда и готовы были скорее умереть, чем согласиться с тем, что все образуется само собой…

Да и хрен с ними. Я никогда не выдавал себя за бога, и на их кризис веры мне плевать.

Техник, тот самый, объяснивший мне опасность ситуации, отстегнул ремень, поднялся и, пройдя мимо меня, шепнул:

– Сияющий, спасибо.

– За что?

– Вы нас спасли.

От сердца отлегло. Значит, они плакали от эйфории. Открыли сердце, поделились самым сокровенным, поняли, что на свете есть что-то выше них, и захлебнулись эмоциями. Теперь им ужасно стыдно было смотреть мне в глаза. Хм, как бы объяснить, что я все равно не слышал их мысли и не вступал с ними ни в какие внутренние диалоги. И да, кстати, рассказывать всем, что я в их спасении не участвовал, глупо, но их вера в меня окрепла, а значит, когда-нибудь наступит сверхкризис.

– А ты куда? – бросил вдогонку технику.

– Корабль в критическом состоянии, младшим техникам потребуется моя помощь.

– Да, кстати, что с кораблем и где мы находимся? – спросил у капитана, устало садящегося в кресло.

– Не знаю, где мы, и вряд ли в ближайшее время узнаю, – пробурчал он, проводя пальцем по стеклу монитора. – Системе навигации потребуется колоссальное время, чтобы рассчитать пройденный нами путь. Могу лишь сказать, что мы почти рядом с пригодной для жизни планетой, возможно, на ней есть люди, но, судя по полному отсутствию коротковолновых сигналов, планета может оказаться Запретным миром.

– Вы знаете о Запретных мирах?

– Знаю, я ведь служил в боевом флоте ОСА… Кто-нибудь найдет наконец мою фуражку?!

– Но если это и вправду Запретный мир, не пора ли нам отсюда сваливать? Говорят, Демиурги весьма агрессивны.

– Да знаю, – отмахнулся он. – Я бы с радостью, но маршевые двигатели и кое-какие системы дышат на ладан – их включение может спровоцировать серию серьезных аварий. А гипервременными сейчас не воспользоваться – ни энергии, ни расчетов. Пока СНИЖ не высчитает наши координаты, совершить прыжок куда-либо еще…

– Невозможно? – помог я запнувшемуся капитану.

– Скорее, безрассудно. Это все равно как ткнуть пальцем в любую точку, но вдруг этой точкой окажется… сам знаешь что. Не волнуйся, Сияющий, я выслал несколько спутников-шпионов, так что скоро у нас будет информация о планетной системе и звезде. Если звезда изучена, существует большая вероятность того, что по ее массе и характеристикам мы сможем определить наши координаты. Если, конечно, это действительно не Запретный мир…

– Капитан, сэр, спутники потеряны! – доложил кто-то.

– Что? Как?!

– Капитан, происходят возмущения электромагнитного фона! Проклятье! К нам движется альфа-волна…

– Демиург…

В следующее мгновение произошли три вещи. Выключилось центральное освещение, взамен включилось аварийное. Монитор, схематично показывавший наш поврежденный фрегат, ярко вспыхнул, но все же я разглядел что-то непонятное. Будто экран был сделан из воды, и в его центр кто-то кинул камушек, волны от которого разошлись кругами. Излишне напоминать, что центр экрана целиком занимал наш фрегат, и мне совсем не понравилось, как деформировались все эти перекрытия и переборки. Пусть даже на секунду.

Ну а третье было неестественно, причем настолько, что походило на глупый розыгрыш. На палубе ходили и стояли десятки людей, и вот без видимой причины треть из них осела на пол, а остальные стали недоуменно на них смотреть.

Основное освещение вновь заработало, и я, недоверчиво оглянувшись, убедился, что примерно треть сидевших в капитанской рубке также вырубились, в их число входил и магистр, чему я, собственно, не удивился, он всегда был задохликом. Однако то, что из носа и ушей некоторых «вырубившихся» сочилась кровь, меня конкретно насторожило.

– Мы атакованы Демиургом, – хриплым голосом произнес капитан. – Боже, как я устал. Прости, Сияющий.

Последнее он сказал, обращаясь ко мне с виноватым выражением лица, и я не понял, извинялся он за то, что устал, или за то, что молился явно не мне.

– Эпицентр пси-удара находился в центре нашего корабля. Еще два таких же, и на борту не останется ничего живого; еще пять – и корабль развалится на части; еще пятнадцать – и не останется даже обломков. Сияющий, ты можешь чем-то помочь?

– Вернее, спасти? – уточнил я.

Капитан вздохнул:

– Да, спасти. Ну так что? У нас минута-другая до следующего удара.

Я закрыл глаза. На этот раз интуиция не подвела, и стало понятно, что необходимо сделать.

Давно заметил странные отблески, которые существуют вокруг любого из людей. Заметил случайно, еще когда был на Двадцать-четырнадцать и оборонял замок от армии чокнутых паладинов, мечтавших меня убить. Так вот, вокруг тех паладинов иногда что-то мелькало, словно рассеянные солнечные зайчики, отражающиеся от доспехов. Но, приглядевшись внимательней, обнаружил яркий и отчетливый купол или, скорее, кокон. Вскоре заметил такие же коконы, но других цветов, у магов, ведьм и даже у эльвов. Тогда не придал этому особого значения, списал на сверхспособности местных, но потом понял, что если вглядеться в любого человека, в солдата ОСА или Великого Инспектора, то можно увидеть вокруг него нечто серое, блеклое, размазанное… Так я и познакомился с тонким миром аур – кто знает, вполне возможно, что, если почитаю какую-нибудь электронную литературу, узнаю, что эта чушь двадцатого века, растиражированная всякими шарлатанами, научно обоснована. Быть может, там написано что-то про электромагнитные поля, образующиеся в результате жизнедеятельности биологических тканей организма, или что-то в этом духе. Но сам факт того, что понятия «аура» или «биополе» известны ученым, думаю, неоспорим. Если при желании я могу их видеть, значит, они существуют, а если так, то просто не верится, что технология хрен знает какого столетия не может их уловить. Ну да не в этом суть.

Моя интуиция быстро связала два факта воедино. Во-первых, в результате удара Демиурга сознания лишились исключительные личности, вроде магистра, во-вторых, было важно само существование у человека ауры. Все стало ясно как божий день: аура – это своего рода защита организма от электромагнитных колебаний определенного толка, и, скорее всего, пси-удар Демиурга, который пока ощутила лишь треть экипажа, входит в разряд таких воздействий. А значит, если усилить естественную защиту организма…

Розовый туман сначала затопил мое сознание, а потом вырвался наружу. Но вырвалась не только она, проклятая розовая марь, – из тела вытекло само мое сознание… Стало страшно: вроде бы объезженная мною сущность показала зубы, вышла из управления и похитила мой разум. Я, как в страшном сне, был везде и всюду: видел себя со стороны, точнее, со всех сторон разом, от затылка до подошв ботинок. Я плыл, полз, парил, вибрировал, проникал в вентиляционные отверстия, в проводку силовых кабелей, обследовал каждый квадратный метр корабля… Касался каждого человека, встреченного на пути, и неважно, был он в сознании или лежал на носилках, я оставлял с ним часть себя. И вот когда почти окончательно уверился в необратимости нахлынувшего безумия, вдруг оказался в своем теле, а розовая сущность сидела смирно, забившись в самые глубины моего нутра.

Капитан смотрел на меня все так же вопросительно:

– Ну так что?

– Конечно, это не решение проблемы, – ответил ему. – На какое-то время я защитил людей на борту, но не сам корабль – думаю, сдохну, если попытаюсь прилепить ауру к такому большому куску металла.

– Не очень верится, но, если это так, еще минут десять проживем, – резюмировал капитан, – это хорошо.

Он вновь посмотрел на экран, поправил фуражку, приказал кому-то:

– Активировать гипервременные двигатели. Начать расчет прыжка. Цель четыре тысячи парсеков прямо по курсу.

– На глаз, сэр? – спросил второй помощник.

– Да, дьявол тебя задери! СНИЖ?

– Расчет координат прыжка закончен, капитан, – произнесла машина.

– Отлично, начать отсчет.

– Внимание. Говорит СНИЖ. Корабль входит во временной туннель. Всему экипажу и персоналу надлежит немедленно пристегнуться. Начинаю короткий обратный отсчет… Три…