Текст книги "Отступник"

Автор книги: Олег Швемер

Соавторы: Андрей Русин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)

– Ты с нами? Если да, то залазь в «Каботажник».

Я махнул головой, по спине стекли капельки пота:

– Нет, мне нужно спасти Кэт! Мне надо на Мост!

– Послушай меня, Тулл. Нет никакой Кэт! Нет, и никогда не было! Ты что-нибудь, слышал о гипнозе и внушении? – Он был серьезен, его глаза пристально смотрели на меня. В них не было и тени фальши.

– Гипнозе и внушении? – Повторил я.

Меня накрыла волна злости и гнева. Я сжал кулаки. Было слышно, как визжат сервоприводы. Я был готов броситься на старика, порвать его. Сердце вырывалось из груди, в ушах отчетливо слышалось: бум, бум. Мои глаза налились кровью. Я не мог поверить в то, что слышу. По телу проскочила дрожь.

Старик остался спокоен, на его морщинистом лице не изменилось ровным счетом ничего. Все тот же уверенный взгляд.

– Залазь в дирижабль, потолкуем! Поверь, мне есть, что тебе рассказать.

Сначала Шаман, теперь Годявир. Они что, сговорились? Или я и впрямь чего-то не понимаю?

– Ладно, поговорим. – Я плюнул вязкую, тягучую слюну под ноги старика и, кипя от злости, влез в проем двери. У меня на пути встал карлик. Выглядел он интересно и колоритно: узкие плечи, отвислый животик выпирал над широченными кожаными шортами, ободранная, заляпанная машинным маслом майка. Наголо бритая, блестящая от пота голова, в большом ухе золотая серьга, на лбу татуировка – широко раскрытый глаз с круглым темным зрачком. Что она означает? Ах, да! Этот карлик – еретик из беловодья, культ Крабоды Сверхпредателя. Его-то каким мутантом сюда занесло?

– Чего уставился, монах, чай не в зоопарке, проходи! А то и в грызло засвечу, мутант не горюй!

Да пошел ты, подумал я. Пошли вы все, к гронговой матери!

Карлик нырнул в кабину, двустворчатая дверь пришла в движение и с лязганьем закрылась. Коротышка, почесывая зад, по короткой приставной лесенке, перебирая кривыми ногами, забрался в кресло. Поправил стопку подушек под собой, схватился обеими руками за штурвал, локтем передвинул рычаг.

– Слышь, старый? Скажи своему приятелю, что если так на меня зыркать будет, я ему его зыркалки вмиг выкалю! Усек?

Старик расплылся в улыбке.

– Усек, усек! – Ответил он, потом тихо, почти шепотом сказал мне: – Этот коротышка – перевозчик. Его Чаком зовут. Он – единственный житель Пустоши, кто смог отыскать воздушную дорогу через бескрайние поля некроза к славному Вертикальному городу. Вот теперь у нас перевозчиком и трудится. Связующим, так сказать, звеном между Пустошью и Вертикальным городом. Адмирал Колчак, вот!

Из кабины послышался скрипучий голосок коротышки:

– За адмирала, конечно, спасибо, а вот за Кал Чак ответишь!

Старик тихонько засмеялся, потом махнул рукой.

– Ты не сильно обращай внимания на его слова. Ворчун он, но дело свое знает.

Дирижабль набрал высоту, его колеса оторвались от каменистой поверхности. Под ногами почувствовалась легкая вибрация. От ощущения высоты у меня закружилась голова и начало мутить. Потом «Каботажник», словно невиданной силой, швырнуло вбок. Меня толкнуло в сторону, ладонь схватилась за вертикальную трубу, соединяющую пол с потолком. Я тут же одернул руку, потому что труба оказалось горячей. По ней шло тепло – видимо, горячий газ. Значит, надрывно гудящий движок и редуктор находились как раз под ней.

Рядом с трубой стояли четыре железных короба. Я сел на один из них и стал любоваться видом из окна. Вдруг земля внизу содрогнулась, пришла в движение, словно в спокойную реку бросили огромный булыжник. Тут же из зияющего проема, ведущего в подземелье, вырвался сноп пламени, бетонных обломков, копоти и пыли. Стало понятно, почему бойцы бросили свои сендеры в подземелье. Видимо, они до отвала были набиты взрывчаткой. Зачистка, одним словом.

«Каботажник» продолжало мерно потряхивать. Движок гудит ровно. В гондоле три отсека. Кабина, средний отсек и задняя половина, их разделяют перегородками из фанеры. Вся наша веселая компания в среднем отсеке. Здесь вдоль стен стоят лавки, на которых разместились бойцы Барона. Многие из них стащили с лиц шлемы и теперь раскрасневшиеся, устало смогли перевести дух.

– Сотри меня платформа! Не, ну вы видели, а? Так тряхнуло! – Громко закричал карлик, крепко сжимая штурвал пухлыми ручонками.

– Тулл, пойдем. – Коснулся моего запястья старик. Его морщинистое лицо приобрело настороженное выражение. Я кивнул, поднялся с короба и проследовал за ним. Зара взглянула на меня и улыбнулась. Эта улыбка сводила с ума, валила наповал. Ее карие глаза завораживали. Я, сам того не замечая, остановился посмотреть на них. Они затягивали меня, зачаровывали. Мое дыхание замерло. Я готов был вечность смотреть в эти живые, искренние глаза.

– Тулл, ты чего? – Одернул меня барон. – Пойдем.

Его сухая, морщинистая рука легла на ручку металлической двери. Дверь легко подалась, с едва уловимым скрипом. Зара, улыбаясь, игриво увела взгляд в сторону. Я зажмурился, мотая головой.

– Иду. – Ответил я.

Мы оказались в небольшой комнате. Здесь не было ничего особенного. Старое, проеденное молью покрывало, небрежно наброшенное на кровать. Невысокий столик с остатками какой-то снеди. Маленькое кресло в углу. Скромное жилище карлика-ворчуна.

– Спрашивай, мой друг. Я готов ответить на все твои вопросы. – В старческом голосе чувствовалось нешуточное волнение. Годявир прошел к креслу, устало опустил на него свое тело. От лихого бойца, что некоторое время назад командовал операцией в подземелье, не осталось и следа.

– Говори, барон, рассказывай все, как есть.– Я сел на кровать. – К мутанту твоя секретность.

– Итак, я представляю интересы Вертикального города. Моя команда, если сказать проще, контролирует, отслеживает и пресекает своего рода глобальные проблемы, наподобие этой с Иерихоном. Правда, Волк, каким-то образом сумел уйти от моих агентов, но мы его найдем, уж поверь! Пустошь отделена от нас непроходимыми полями некроза. Но наш город, в отличие от Пустоши, не впал в дикость и феодальное средневековье. У нас по-прежнему развита медицина, работают ученые умы. Мы ищем различные варианты и возможности исправить произошедшую Погибель. Но пока в нашем небе господствуют доминанты, увы, даже великая наука бессильна. А деградированное, разрушенное общество не способно само себя вытащить из этой ситуации. Пройдут века, прежде чем мир оправится от нанесенного ему удара. – Мне пришлось прервать увлеченно рассказывающего старика:

– Погоди, Годявир. К чему вся эта тирада? Где Кэт?

– Ну вот, видишь, ты стал задавать вопросы. Отлично! – Старик расплылся в улыбке, поскреб пятерней свою небритую щетину и продолжил: – Начну с того, что моя команда вела наблюдение за Волком. Нам сразу не понравилась его прыткость и какая-то скрытность. Мы знали, что он работал на доктора Губерта. Он отлично выполнял все приказы старого маразматика. И, оставаясь в тени своего шефа, разрабатывал свой, как ему казалось, гениальный план быстрого покорения мира и всеобщего господства. Какой гений не хочет стать властителем мира?

– Барон!

– Ладно, ладно! Там, у развалин судостроительного завода, Волку удалось уйти от слежки. Зато мы наткнулись на твое бездыханное тело, выброшенное подземной рекой. Вид у тебя, признаюсь, был ужасным.

– Как Гожо? – Вспомнил я про здоровяка.

– Похуже. – Старик вздохнул. – Один из моих людей узнал в тебе того монаха, что спускался в подземелья вместе с Волком. Пока в тебе теплилась жизнь, у нас оставалась надежда узнать, что в действительности ищет Волк. Оставалось…

– Причем тут Кэт?! Что все, мутант побери, это значит?! – Сорвался я на крик.

– Ученые умы, великие медики смогли спасти тебе жизнь, вывести тебя из комы. Ах да, ты, наверное, не знаешь, что такое кома. Ну да ладно, не важно. Ученым удалось выудить кое-какую информацию с коры головного мозга. Твоего мозга. Есть такое оборудование. Так министерство Вертикалов узнало об Иерихоне и нависшей над Пустошью угрозе.

– Барон, вы не слышите меня?!

– Слышу, более чем! И малышка Кэт, и ее мать Айва являются всего лишь плодом твоего воображения.

– Чего-чего?

– С детства ты был лишен семьи, а братья-монахи так и не смогли ею стать в полной мере. Тогда где-то внутри тебя, в самых дальних закутках твоего сознания, появились прекрасная женщина и ее маленькая дочь. Тебе нужна была семья, и ее ценности лично для тебя значат больше, чем все, что вокруг происходит. В тебе есть нечто, что утратило почти все человечество – чувства! Да, мой друг, у деградировавшего общества с его жестоким миром нет места для человеческих чувств. Ими управляют животные инстинкты, жажда выжить. Здесь брат убьет брата, а мать бросит дитя на произвол судьбы. А ты же, пройдя суровую школу монахов Ордена Чистоты, став жрецом-карателем, бездушным солдатом, умеющим лишь убивать, сохранил в себе одну из ценностей, позволяющей людям оставаться людьми – семья!

Я пристально всмотрелся в уставшее лицо старца. Оно оставалось спокойным. Меня же начало колотить. Озноб во всем теле. Я слышал, как постукивают зубы. Мутант побери, я замерз. Слова, сказанные Бароном, эхом носились по маленькой комнате и в моей голове. Боль изнутри нарастала, будто во мне что-то поселилось. И теперь оно с особым рвением терзает меня острыми когтями, желая высвободиться на белый свет, прорвать окутывающую ее оболочку, предстать во всей своей демонической действительности. Кибернетическая рука, визжа сочленениями, стала сминать грязное покрывало. Я тянул его на себя, стараясь укутаться в нем, спрятаться.

– Именно там при помощи умелых хирургов ты обзавелся своим кибернетическим протезом. После долгой работы психиатров и аналитиков министерства Вертикалов, было принято решение, что агент, под кодовым именем «отступник», способен стать достаточно сильным оружием в наших руках. Полученная информация, сохранившаяся в коре мозга, позволила аналитикам выстроить комбинацию, при которой ты использовался втемную. Для этого, при помощи гипноза и внушения, была создана виртуальная семья фермерши Айвы и ее маленькая дочь Кэт. Оставалось только одно – вывести тебя на цель. – рассказал старик, взирая на меня усталыми глазами, покрытыми сеточкой красных капилляров. – Полагаю, теперь тебе не составит труда сложить все воедино, ведь так?

Барон поднялся, кресло под ним заскрипело. Он подошел к изголовью кровати, его сухая, жилистая рука опустилась мне на плечо.

– Все хорошо, Тулл. Мы справились с поставленной задачей. Ты сделал все как надо.

– Погодите, барон. – Произнес я, смотря в лицо старца.

Он поднес к губам указательный палец.

– Тихо!

– Нет, не тихо! Я еще не выжил из ума, чтобы забыть подобное. Плод воображения? Гипноз? – Я замахал головой. – А как же девочка? Малышка Кэт? Разве маленькую девочку не похитил работорговец?

– Что? Да как же ты не поймешь, что это всего лишь внушение! Я вижу, что наши специалисты были правы. Теперь ты должен смириться с этим, понять! Специалисты не раз использовали гипноз для проработки легенд наших агентов. Такую историю и кулаками из башки не выбьешь! – Ответил Годявир.

– Ты лжешь, старик! – Взорвался я, во вспыхивающем гневе вскакивая с кровати. Мои глаза налились лютой ненавистью, а на скулах заиграли желваки. – Намеренно лжешь, потому что тебе нужен я – умелый убийца. И если тебе сейчас не удастся схватить меня в свои корявые лапы, то потом будет трудно! Кто тебе позволил плюнуть мне в душу? Кто дал тебе право не помочь несчастному ребенку? Она там, на Мосту, ее… – я орал, брызги слюны летели в сторону. Старик молчал, лишь иногда моргая. Я продолжил:

– Я никогда не полечу в ваш проклятый Вертикальный город! Поэтому ты всячески пытаешься запудрить мне мозги! Хочешь сделать из меня сумасшедшего! Ради чего? Все, что угодно, лишь бы я уверовал в то, что рехнулся. Не дождешься, барон!

Годявир оставался спокоен, хотя заметно побледнел. Он, шаркая подошвами, подошел к двери, и, высунувшись в нее, позвал Зару.

– А девочка Кэт – реальна. Как и ее мать Айва. И они – моя лучшая и единственная семья!

Сильно разболелась голова, я обхватил ее руками и упал на кровать. Дирижабль затрясло. В комнату вбежала Зара, в руках она держала цилиндрический предмет с огромной иглой на конце. Я не слушал, о чем они говорят. Да оно мне и не надо. Я знал одно: теперь Кэт обречена! Я не смог вернуть ее обратно домой! Хотя все-таки, возможно, когда-нибудь я смогу отыскать ее. Я постараюсь!

Пустошь сурово воздает нам по заслугам, потому что здесь нет невинных овечек. Все мы тут серые волки, жаждущие крови. Видимо, мне всегда суждено быть палачом, убийцей, жрецом-карателем, но теперь сама Пустошь карает меня. Я оказался на скамье подсудимых. И у Пустоши есть за что с меня спрашивать.

Больно кольнуло в плече. Я прикрыл глаза, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. Как гулко стучит сердце и его стук отдается в ушах: бум, бум, бум! Стягивающий голову обруч расслабился, боль улетучилась.

Где-то на краю восприятия послышался звонкий смех. Это смеется Кэт! Я не смогу спутать ее смеха. Сквозь пелену игры красок различались два силуэта. Айва и Кэт. Они стояли рядом, крепко державшись за руки. Кэт продолжала смеяться. Айва подняла руку и помахала мне. Я был уверен, что они счастливы…