Текст книги "Земля вечной охоты (СИ)"

Автор книги: Олег Ростов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

  Дед кивнул, – ну раз хватает, тогда бегом одел порты свои и в кузню. Мы с тобой чуть позже поговорим.

  После чего повернулся к Наташке, которая приняла уже сидячее положение, пытаясь натянуть на колени короткий подол платья и испуганно глядя на старика.

  – А вот с тобой милая мы поговорим сейчас. – Ласково проговорил дед. Вот только от его ласковости даже у меня мороз по коже пробежал. А Наташка побледнела: – Не надо дедушка Иван, пожалуйста...

  – Надо милая, надо. Раз по нормальному через голову не доходит, то дойдет через, уже давно испытанный способ, то есть через задницу. – Дед спокойно снял поясной ремень, кожаный и широкий. Намотал один конец на руку.

  – Наталья, даже не вздумай брыкаться, я же тебя как кутенка согну, лучше сама поворачивайся на живот, задирай подол и трусы спусти до колен. Не боись, меня твои прелести не привлекают как некоторых. Ну как, сама или мне помочь?

  – А ты чего застыл? – глянул на меня дед и я сорвался с места как спринтер. И первое время слышал удары ремня о Наташкину задницу и ее вопли.

  Когда дед пришел домой, я, по пояс раздетый лежал на лавке лицом в низ.

  – Деда, штаны снимать?

  – Зачем? Это у баб через задницу хорошо доходит и у детей маленьких, а ты уже не дите, вон лоб здоровый какой вымахал, так что с тебя и спины хватит.

  Одним словом отстегал меня дедушка так, что я еле с лавки поднялся и то с его помощью. Тяжелая у него рука. Потом дед намазал мне спину какой-то вонючей мазью. Спина не милосердно болела. Вечером у меня даже температура поднялась. Но к утру все прошло. Тем более дед напоил меня каким-то взваром, как он сам это пойло назвал. На следующий день дед меня сильно не нагружал. В обед покушав, мы сидели с ним на крыльце.

  – Деда, ты прости меня за то, что я сделал там на пруду. Реально мозги на бекрень были, вообще не работали. Ты же знаешь, я на тебя никогда в жизни не посмел бы руку поднять.

  – Ну положим на меня руку тебе поднять, сопля еще. Я тебя перешибу на раз. Но вот то, что ты понял, что натворил, это хорошо. Значит осознал всю глубину своего падения?

  – Осознал деда, осознал. И хуже мне от этого гораздо больше, чем от твоей порки.

  – Ну вот и ладно внук. Я ведь тебя порол не за то, что ты на меня кинулся и даже не зато, что на Наташку полез.

  Я удивленно посмотрел на деда, – а за что?

  – Ты думаешь, чего эта малолетняя шалава тебя на себя потащила?

  – Понравился наверное, ну и зачесалось у нее...

  – Ага понравился, зачесалось. Это у тебя зачесалось. Понравится то может и понравился, да если бы только это, то она не стала бы так резко на твои штаны лезть. А постаралась бы тебе понравится, недотрогу бы из себя ломать начала. Что б с твоей стороны ухаживания были, подарки и все прочее. Одним словом как женщины это делают, когда хотят понравившегося им мужчину в себя влюбить и покрепче привязать? А Наташка другое преследовала. Брюхатая она вот что.

  Я нервно сглотнул.

  – Как это брюхатая?

  – А так. Что, не понимаешь что ли, что такое брюхатая? Беременная значит. Кто отец ребенка неизвестно. В городе кто-то ей пузо натер. То, что из наших деревенских к этому ни кто не причастен, это я знаю точно. Но видно отец ребенка не горит желанием становится ей мужем и скорее всего деру дал, это факт. Вот она и подыскивает на это место какого-нибудь простофилю. И тут ты нарисовался. Сладенький такой, да еще и богатенький буратино, у которого спермотоксикоз прям через все щели прет. Вот и решила, что это ее шанс. Вовремя я, еще чуть-чуть и все. Таких бы делов натворил, что расхлебывать все семейство устало бы. И ладно бы ты ей сам дите сделал. Да даже пусть и чужое бы было это дите, пережили бы и воспитали как своего, чай не нищеброды какие. Вот только не пара она тебе Игорек. Порченая она. И порченная не в том смысле, что девственность уже потеряла неизвестно где и неизвестно с кем. В конце концов баба всего одну ночь девкой бывает. А в том, что мозги у нее порченые, нутро у нее уже гниловатое. Горе она мужчинам несет. А я не хочу, что бы ты несчастным стал и раньше времени постарел через это дело, а там может быть и в могилу бы сошел. Ты еще молод Игорь и еще найдешь свою ладу, только не торопись. Будут у тебя еще женщины в жизни, но не торопись и думай головой, которая на плечах, а не той, что между ног болтается. Тем более жених ты как и брат твой очень даже завидный. Понятно?

  – Понятно деда. Спасибо за науку.

  – Пожалуйста. Нужно будет приходи, ремень у меня всегда в штанах или на гвоздике висит.

  – Дед, я тебя хочу попросить, если можно?

  – Проси.

  – Ты не говори отцу со Славкой о нашем с тобой инциденте. То что я от отца выхвачу, может быть даже больше, чем от тебя, это фиг с ним. Вот только я для них существовать перестану. Не простят они мне этого.

  – Хорошо. Но про Наташку, если спросят расскажу. Тем более скрыть это не получится. Спину то они твою всяко разно увидят. А врать я им не хочу. Знаешь же это?

  – Это ладно. Это не так больно. – И мы с дедом засмеялись.

  На следующий день к нам неожиданно приехали мои родители и Славка. Слава как раз заканчивал первый курс юрфака, куда поступил после армии и начал готовится к сессии. В первый день ни отец с матерью, ни брат ничего не заметили, тем более я старался не отсвечивать голой спиной. А вот на утро следующего дня меня все же спалили, когда я, забывшись, вышел во двор по пояс раздетый умыться холодненькой колодезной водой.

  – Оба-на!!!! – Воскликнул подошедший со спины брат. Я досадливо поморщился, но было уже поздно.

  – Какой красава! Это тебя кто так расписал? Неужто дед? – начал разорятся Славка.

  – Гош, давай колись, какой косяк ты упорол?

  Я демонстративно промолчал и умывшись, не обращая на брата внимания прошел в дом, где накинул футболку. Вслед за мной в дом зашел брат:

  – Гош, не реально, что ты такого учудил, что дед тебя так разукрасил?

  – Да какая разница что, главное учудил, за что и получил сеанс вправления мозгов от деда, что только на пользу пошло. И не ори, мать услышит, переживать будет.

  Но мама уже услышала и потребовала от меня объяснений. Ее поддержал вышедший из комнаты, где они ночевали с матерью и отец. Я молчал, так как было ужасно стыдно.

  – Ну чего на него набросились? – сказал вошедший со двора в дом дед. – Что сделал, что сделал, да ничего он такого не сделал, вернее не успел сделать. И не сделал бы, я все контролировал.

  Теперь уже я с удивлением посмотрел на деда.

  – Так ты не ездил в райцентр?

  – Нет конечно. Что мне там делать?

  – А зачем тогда все это было?

  – А затем. Я же видел, что происходит и понял, что уследить за вами не смогу. Рано или поздно эта сыкуха все равно нашла бы возможность залезть к тебе в штаны. Вот я и решил форсировать события и спровоцировал ее. Зато результат-то какой. Любо-дорого посмотреть, да внучек?

  – Да деда.

  – Тааак, – протянул отец. Пройдя в комнату, сел за стол и отхлебнул молока из стакана, – и кто сия шустрая девица? – спросил он, глядя на меня.

  – Наталья Семенова. – Чуть помолчав, ответил я. Отец как раз приложился к стакану с молоком, но после моих слов чуть не подавился, закашляв.

  – Что? – рявкнул он, вскочив на ноги, – ты щенок хоть знаешь, сколько ей лет?

  – Шестнадцать...

  – Оеее. Вот это попадос, – это уже Славка.

  – Похоже мне так же стоит поучить тебя. А то вымахал лоб здоровый, а ума так и не набрался. – Сказал отец, подходя ко мне. Но тут вмешался дед:

  – Охолони Роман. Свое он уже получил. Внял и осознал. Не перегибай палку. Ума ты ему сейчас битьем не прибавишь. Все должно быть в меру. Лишняя боль ни чему не научит, а только искалечит.

  Побледневшая мама присела на лавку, держась за сердце. Мы втроем с отцом и братом засуетились, но дед, подойдя к маме, дал ей таблетки и стакан с водой:

  – Анюта, успокойся, ничего не случилось. А Игорек получил хороший урок и запомнил его, поверь. И дело даже не в том, что был порот, а в том, что осознал, от чего я его уберег.

  – Спасибо папа. Надо бы сходить с девочкой этой поговорить. – Сказала мама, запив таблетки.

  – А вот этого не нужно. Я с ней уже поговорил. Поверь Анюта, она так же, как и Игорек прониклась и все осознала.

  Теперь уже заинтересованно на деда смотрели мой отец и брат. Наконец отец спросил:

  – Батя, а сколько дней после вашего разговора Наташка на задницу садиться не сможет?

  – Дня два-три. Где-то так.

  Славка засмеялся и тут же получил затрещину от деда, а отец задумчиво проговорил: – Мда, точно прониклась и все осознала. Вот только на долго ли?

  – А это уж как бог даст. Вот только скоро ей не до этого будет.

  – А чего так? – Удивленно посмотрел отец на деда.

  – Ну так, пузо скоро видно будет.

  – Как пузо? – брат

  – Чего??? Ты же сказал, что Игорь ничего не успел? – Растерявшись отец смотрел на деда, потом перевел взгляд на меня.

  – Он то не успел, зато другие успели, даже очень.

  – Вот это уже двойной попадос!!! Ну Гоша... – засмеялся опять Славка и опять огреб от деда затрещину.

  – Бать, точно не наш приплод? – спросил отец.

  – Нет, не наш. Так что успокоились. И на этом считаю тему закрытой. Все.

  Тема и на самом деле оказалась закрытой. Единственное, это Славка потом еще почти целый год посмеивался надо мной.

  А в положенный срок, как и говорил дед, Наталья родила мальчика, которого назвала Иваном. Девка вредная оказалась и назвала своего сына так же как звали моего деда. Наверное, что бы мальчишка был живым укором старику. Хотя может я и преувеличиваю. Через год Наташа оставив сына на свою мать, уехала в город. Там меняла мужчин одного за другим. Двое сели из-за нее в тюрьму. Пять лет назад она опять приехала в деревню, с пузом. Родила девочку, назвали Светланой. Через месяц, оставив дочь на свою мать как в свое время и сына, укатила в город. Год назад, очередной ее муж, застал Наталью в постели с другим мужчиной. Обоих убил, а потом сам повесился. Прав был дед, когда сказал, что она несла горе своим мужчинам.

  В отличии от Натальи, которую дед на дух не переносил, к ее детям он относился хорошо. Не гнал мальчишку, когда тот приходил к нему в кузню. Иван вообще рос любознательным и трудолюбивым ребенком. Помогал своей бабушке в меру своих сил. Заботился о сестренке. Не чурался ни какой работы. Часто пропадал у деда в кузне. И когда дед умер, то горе его было не меньше нашего. Еще при жизни деда, когда я приезжал к нему, то тоже сдружился с мальчишкой. Иван всегда радовался, когда я приезжал в деревню. Особо же ждал, когда приедут Славка с Машей. Маша всегда привозила Ивану и его сестре каких-нибудь гостинцев, а Славка, будучи заядлым охотником и рыболовом всегда брал его с собой, учил как правильно ловить рыбу, охотится. Научил стрелять из ружья. Вот и теперь, когда я перебрался окончательно в деревню, готовясь к переходу, Ваня почти каждый день бывал у меня.

  С восхищением Ваня смотрел, на яхту, когда ее привезли. Трогал ее борт с благоговением. Я разрешил ему залезть в яхту. Постоять у штурвала, правда было это не совсем удобно, так как сильно мешала сложенная мачта. Он понимал, что я куда-то собираюсь, даже помогал мне упаковывать вещи. А когда увидел и понял, что со мною собираются и Славка с Машей, совсем приуныл.

  – Дядь Игорь, а вы надолго уедите? – На следующий день, после того как ко мне переехали Слава, Маша и бабуся, спросил Ваня.

  – На долго братишка, очень на долго, может быть на всегда.

  – Я бы тоже поплыл с вами на вашей яхте дядя Игорь, если бы вы меня взяли. Возьмите меня с собой. Вы не пожалеете. Я буду делать все, что вы скажите.

  Славка от слов мальчика аж закряхтел.

  – Вань, я бы взял тебя с удовольствием, но неужели ты бросишь одних сестренку и

  бабу Люду? Ведь ты один у них мужчина? – Ответил я мальчишке. Ваня опустил голову.

  – Вань, – обратился к мальчику Славка, – а хочешь, я подарю тебе свою удочку, спиннинг, набор крючков и блесен?

  – Правда? – лицо Ивана посветлело, – а вам не жалко дядя Слава?

  – Жалко, но тебе все равно подарю.

  Брат зашел в дом и через минуту вышел, держа телескопическую удочку, спиннинг и пластиковую коробку: – Держи и поймай самую большую рыбу!

  Ваня прижал к себе полученное сокровище. Да для него это и было самое настоящее сокровище.

Глава 4

Лицо Ивана было бледным, выглядел он испуганно.

  – Что с тобой Ваня? – спросил я, подходя к мальчику.

  – Дядя Игорь, там это..

  – Что? Говори яснее.

  На крыльцо вышли Славка с Машей. Иван посмотрел испуганно на них.

  – Успокойся Ванечка, – сказала Маша, – говори.

  – Я утром встал, а баба Люда еще спит. Хотя она всегда раньше вставала, корову доить. А сейчас смотрю, а она все еще спит. Я думал, она просто устала. Потом уже Света проснулась, а ей кашу нужно варить. Я подошел к бабе, потрогал ее, хотел разбудить, а она, – мальчик нервно сглотнул, – холодная и не дышит.

  – Блин, черт... – ругнулся Славка.

  – Перестань, здесь ребенок. – Одернула мужа Маша, потом обратилась опять к Ване, – ты уверен Ванюша?

  Мальчик кивнул.

  – Где Света?

  – Она там дома. Я ей сказал, что бабушка очень устала и спит, будить ее не нужно.

  – Ладно, пошли к вам.

  Мы вчетвером пошли к Семеновым. На крылечке сидела Света и играла с куклой, которую в свое время ей подарила Маша. Увидев нас, она улыбнулась:

  – Здравствуйте! Тетя Маша, а бабушка устала и спит. Ваня сказал, что будить ее не нужно.

  Маша подошла к Светлане, присела и погладила по голове.

  – Я знаю девочка моя. – Потом обратилась к нам, – побудьте здесь, а я посмотрю. – И прошла в дом.

  Не было ее несколько минут. Потом она вышла, кивнула на наши вопросительные взгляды:

  – Часов пять-шесть уже, судя по трупному окоченению. Умерла скорее всего во сне. Не мучилась. Возможно сердце остановилось. Свету и Ванюшу я с собой заберу к нам пока.

  – Да, нужно участкового вызвать, – сказал Славка. – Гош ты помоги Маше с детьми. А я за участковым, он тут недалеко живет.

  На вопрос участкового – что с детьми, Славка заверил его, что они побудут у нас, пока не похоронили их бабушку. Потом он съездил в районный центр, где оплатил ритуальному агентству организацию похорон. Договорились с соседями, что бы помогли с поминками. Соседи же разобрали всю живность Семеновых.

  День выдался очень хлопотным. Поздно вечером, когда Маша с бабусей уложили детей спать, мы все вчетвером собрались на крыльце. Молчали, каждому нужно было подумать о своем. Наконец баба Настя задала вопрос:

  – Ну что надумали, дети?

  – Ты о чем, бабусь? – отреагировала Маша. Причем было заметно, что она нервничает.

  – Да все о том же, о чем вы все трое думаете. Разве я не вижу? Просто боитесь сказать об этом.

  – Ты о ребятишках, баб Настя? – Спросил Слава.

  – О них. Что решили? Думайте быстрее. Насколько я понимаю, Игорь у нас остались сутки? – Я кивнул.

  – Бабуся, это большая ответственность. Имеем ли мы право решать за этих детей. Ну ладно мы сами, решились на эту авантюру. Но имеем ли мы право тащить туда детей? Что с ними будет, случись что-то с нами?

  – А что с ними будет здесь внучка?

  – Попадут в детский дом, получат образование, вырастут...

  – Ну да конечно. Проще сбросить их с себя. Кому они нужны здесь внучка. Ведь они теперь круглые сироты. Кроме того, а там ты сама, что рожать не собираешься? А родишь, и что? Что с твоим дитем там будет, если с тобой что-то случится?

  – Баб, но это другое. А здесь, Светлана с Ванюшей нам ведь не родные...

  – Они уже стали вам родные Машенька, просто вы пока еще не поняли этого или боитесь признать. Ну да бог вам судья, но решение вы должны принять сейчас. Завтра их нужно будет тогда отправить в город в детский дом.

  Баба Настя встала и ушла в дом. Некоторое время мы сидели молча, боясь глядеть друг другу в глаза. Потом услышали, как бабуся что-то говорит, пытаясь успокоить кого-то из детей. Мы прошли в дом. Бабушкин голос раздавался из комнаты, где спали дети. Она сидела на краю постели и гладила Ваню по голове. Он, уткнувшись бабушке в живот, тихо плакал. Когда мы зашли в комнату он поднял к нам заплаканное лицо.

  – Дядя Слава, а нас теперь в детдом отдадут? А как же моя удочка, там же ведь нельзя с ней. И Свету отберут...

  Какое же это поганое состояние, когда становишься свидетелем неподдельного детского горя и слез. И ведь ты можешь что-то сделать...

  – Маша? – Услышал я Славкин голос. Посмотрел на него. Он же смотрел на свою жену.

  Она кивнула: – Да ладо мое, да.

  Славка посмотрел на меня. Как будто тяжкий груз свалился с плеч. Мы сделали свой выбор, правильный он или нет, время покажет. И если мы ошиблись, то расплачиваться будем жестко.

  Я кивнул брату: – давай Славян, делай, что должен и будь, что будет. Славка улыбнулся. Бабуся тоже улыбалась. И только Ваня, вытирая слезы, не мог понять, что происходит. Славка подошел к постели, присел на корточки:

  – Вань! Давай так, ты сейчас перестанешь плакать, уснешь, а завтра утром мы с тобой поговорим, как мужчина с мужчиной. Мы свой выбор сделали, теперь останется сделать выбор тебе, за себя и за свою сестру. Договорились? А то вон Светлану уже разбудили.

  – Хорошо дядя Слава. А какой выбор я должен буду сделать?

  – Завтра узнаешь. Давай спи.

  Я стоял на крыльце дома, на душе было спокойно и легко. Ночь окончательно опустилась на землю, рассыпав гирлянды звезд в ночном небе. Позади послышались шаги. На крыльцо вышел Славка. Встал рядом. В руках у него было два бокала с коньяком. Я понял это по аромату. Один бокал он сунул мне в руки.

  – Давай братишка выпьем за наше безнадежное дело, что бы оно было совсем не безнадежным.

  Я усмехнулся:– да ты философ?

  – Ага, прямо Гегесий. – Хохотнул брат.

  – А кто это?

  – Эх ты, – брат потрепал меня по голове, – тЯмнота. Это древнегреческий философ, представитель Киренской школы. Одно из положений этой философской школы гласило, что истинное благо и цель жизни есть удовольствие. Гегесий, исходя из этого постулата, пришел к отрицательным результатам. То есть, удовольствие или недостижимо или обманчиво и легко перевешивается страданием. Благоразумие не может обеспечить счастья, потому что мы не имеем истинного познания о вещах и легко можем обманываться во всех своих расчётах. Ну а когда страдание становится нестерпимым, то имеется только одно действенное лекарство – это смерть. И особенно круто, если ты умрешь голодной смертью. Одним словом у этого грека реально крыша съехала. Кстати жил он в Александрии, когда там же преподавал Птолемей. Птолемей в итоге запретил чтение работ Гегесия, а саму книгу сжег.

  Я с удивлением смотрел на брата. Славка усмехнулся:

  – А ты что думал, что твой брательник тупой боевик?

  – Да нет Слава. Я никогда так не думал. Ты вон даже следователем поработать успел. И следователем очень даже не плохим. Просто вот такие философские завихрения и ты! Удивил ты меня. Надеюсь, ты эту хрень не разделяешь?

  – Какую хрень?

  – Ну хрень этого как его, а Гегесия.

  – Можешь спать спокойно. Не разделяю. И морить голодом себя тоже. А теперь давай вернемся к делам нашим скорбным. Мы тут с Машей и бабусей переговорили, завтра утром вы с Машей берете детей и рвете в город. В темпе там покупаете детям нормальную одежду и обувь, в том числе и на вырост. Так же покупаете учебники. Ваня же в школе учится, вот и там дай бог продолжим его учить. И Светлана потом так же по этим учебникам будет учиться. Не дичать же им в самом деле.

  – А ты?

  – А мне нужно будет в одно место метнуться. И это Гоша, успеть нужно до обеда, край часов до четырех. Нам ведь еще Петровича обработать нужно будет.

  – Лады! – Кивнул я и сделал глоток из бокала.

  – Слав, – обратился я к брату, – смотри какая ирония судьбы. Дед в свое время сделал все, что бы я, не стал отцом Вани, помнишь?

  Брат хохотнул.

  – Ну вот, – продолжил я, – прошло время и его отцом становишься ты. Мало того, не только ему, но и его сестре, причем не по принуждению, а добровольно. Вы ведь с Машей решили их усыновить?

  Славка посмотрел на меня: – Да и усыновим и удочерим. А там бог даст и свои пойдут. Большая семья. Разве это плохо Гоша? И еще, дед ни когда ничего не делал просто так. Он же ведь оградил тебя не от Вани, а от его матери. О покойниках конечно плохо не говорят, но Наталья, не только сама на тот свет ушла, но еще и двоих за собой потащила. А скольким она жизнь поломала?

  – Все нормально. Я понимаю это и искренне рад за вас с Машей и за детей.

  – Ну ладно Гоша, пойдем спать. Завтра у нас, я чувствую, будет ну очень насыщенный день!

  Спал плохо. Когда проснулся, что снилось, вспомнить не мог. Но что-то нехорошее, тревожное. На душе было не спокойно. Мое состояние заметили все.

  – Гоша что с тобой? – первой спросила Маша.

  – Да все нормально, просто не выспался.

  Когда встали дети, их сначала накормили, потом бабуся с Машей забрали Светлану и пошли прогуляться. Ваня смотрел на нас со Славкой тревожно, понимал, что происходит что-то очень важное и важное это для него и его сестры в первую очередь.

  – Иван, – начал Слава, – у тебя и Светланы никого больше не осталось. А так как мы вроде бы и не чужие, привязались к вам, то приняли решение, если ты согласен, то мы постараемся заменить вам с сестрой родителей. Мы с Машей отца и мать, бабуся вашу бабушку Люду, ну Гоша станет вам дядькой. Не торопись Ваня подумай, хочешь ли ты себе и своей сестре таких родственников? – Ваня не мог поверить. Неужели сбудется его тайная мечта – иметь полноценную семью, любящую маму, отца. Он очень любил свою бабушку. Ведь кроме нее и Светланы у него, по сути, не было больше никаких родных. Отца своего он не знал вообще и ни разу в своей еще маленькой жизни его не видел. Мать, даже пусть такую, которая его и видеть не желала, тоже любил и всегда ждал, вот только она не спешила к своему сыну, фактически вычеркнув его из своей жизни. И вот теперь люди, к которым он искренне привязался, от которых он и его маленькая сестренка видели только добро и теплоту, хотят стать его родителями. Разве мог он раздумывать?

  – Это правда дядя Слава? Дядя Игорь?

  Я ему кивнул: – правда Ваня.

  – Я согласен. Я вам обещаю, что вы никогда не пожалеете. Дядя Слава...

  – Вань, если ты согласен, тогда зови меня папа. Надеюсь, Светлана тоже станет звать меня отцом?

  Ваня опустил голову, о чем-то размышляя, потом посмотрел Вячеславу в глаза:

  – Пап. Она и так уже зовет тетю... маму Машу мамой. Только так, чтобы этого никто не слышал, когда играет и разговаривает с собой.

  Ваня подошел к Славке и протянул к нему руки, они обнялись.

  – Ваня, теперь послушай меня сынок, то что мы взяли вас к себе, пока никому не говори, иначе вас отнимут у нас и увезут в детдом. Понял?

  – Да пап.

  – Теперь далее, ты же знаешь, что мы уезжаем?

  – Да папа. Вы нас возьмете с собой?

  – Конечно. Разве мы можем оставить своих детей одних? Нет конечно. И уедим мы сегодня ночью, вернее постараемся уехать. Но об этом тем более никому говорить нельзя, понял? – Иван кивнул. Слава продолжил: – Но что бы с нами поехать, вас нужно одеть соответственно. Сейчас ты и Света, поедите с мамой и дядей Игорем в город, там вам купят одежду и учебники, так как учебу никто отменять не собирается и ты будешь учиться и учиться хорошо, обещаешь?

  – Обещаю папа.

  – Ну вот и ладушки.

  Во двор как раз вернулись Маша, державшая Свету на руках и бабуся. Светлана, увидев Ваню, радостно закричала: – Ваня, а тетя Маша, теперь наша с тобой мамочка.

  – Я знаю. А дядя Слава нам теперь папа.

  Тревога не уходила, наоборот, как только стали собираться в город, стала только усиливаться. Залез в яхту, достал карабин, стал набивать восьми патронный магазин патронами, чередуя один с картечью, один пулевой. Набил два магазина. В яхту залез Славка.

  – Зачем?

  – Честно, не знаю. Руки сами делают. Тревожно мне Слава, еще немного и паника начнется.

  – Гош, документы у тебя есть только на штуцер и на 'Бенелли'. На все остальное бумаг нет. Если прихватят тебя, то ты понимаешь, что это конец. Мало того, с тобой Маша едет и дети.

  – Понимаю Слав. Но вот смотри, у той же полиции ко мне претензий нет, я в розыске не числюсь и никаких преступлений пока не совершал. Поэтому с чего они меня прихватывать будут? Ну ладно я бы один ехал, могли остановить, до чего-нибудь докопаться и то, только с одной целью, бабла срубить. А тут я не один поеду. Все чинно и пристойно, семья едет – муж, жена, дети. У нас ведь с Машей фамилия-то одна. Даже если и остановят, документы на машину и права у меня в порядке. Страховка имеется, скоростной режим нарушать я не собираюсь. У меня даже детское кресло имеется. Помнишь, мне в салоне его вместе с машиной впарили. Купился на то, что менеджер сказал – это на удачу. Оно здесь в доме с тех пор так и лежит. Посажу в него Светлану. Все одно к одному. Два дня назад, я встречался со своим знакомым, он мне 'немца' переделал, так вот он сказал, что все уже в курсе, что я активы 'Империалу' слил. С одной стороны – это хорошо. Так как большие дяди, стоящие за Упырем, теперь ко мне интерес потеряют. Ну не интересен я им стал. У меня ведь теперь ничего нет, даже своего дома. Они теперь репу чешут, что делать и как быть с новыми владельцами. Единственно кто – это Упырь, вот этот ко мне интерес не потерял, наоборот, сейчас он скорее всего активизировался, так как ранее ему не давали со мной разобраться окончательно, надеялись, что я все же активы им добровольно отдам. Теперь упыря ничего не сдерживает и это животное постарается меня достать. Шанс того, что в городе я нарвусь на его людей пятьдесят на пятьдесят. Но даже если и нарвусь, то не будут же они стрельбу открывать прямо на улице или в магазине. Чай не девяностые. Тем более ему нужно удовлетворить свое самолюбие, посмотреть как я мучиться буду. Поэтому и с дальней дистанции меня навряд ли попытаются достать. Скорее всего постараются захватить. А вот тут как раз карабин и подойдет идеально.

  – Может 'Бенелли' тогда возьмешь? Прятать не нужно.

  – 'Бенелли' это хорошо. Но у него магазин всего четырех патронный. А мне, если случись что, нужно будет более быстрый темп стрельбы и большая огневая мощь в плане количества зарядов. Возьму пару магазинов. Этого хватит. Да и перезарядка у карабина быстрее, чем у ружья.

  – Ты меня пугаешь братишка. Давай уж тогда я поеду?

  – Нет Слава. Это не имеет разницы, поедешь ты или я. Даже если поедешь ты, то постараются взять тебя, что бы выйти на меня.

  – Тогда может вообще не ехать? Бог с ней с одеждой, что-нибудь придумаем.

  – А что придумаем Слава, ничего не придумаем. На первое время, года на два-три хотя бы взять им одежду и обувь на вырост. Это не так много. А вот потом будем думать. И учебники нужны на самом деле. Права бабуся. Мы конечно и сами их учить сможем, но по учебникам все же лучше. Тем более, что и другие дети будут, так ведь Славян?

  – Ладно, а как карабин прятать будешь?

  – А зачем его прятать. Я положу его на видное место.

  – Не понял?

  – В доме у Семеновых, когда мы ходили убедиться, что тетя Люда скончалась, я видел коробку из-под куклы, большую такую. Эту куклу Маша Светлане месяц назад привозила, помнишь? Коробка вообще хорошо сохранилась, как новенькая. Я прикинул, карабин туда очень даже поместиться, если сложить приклад и отстегнуть магазин. Перевяжем коробку ленточкой и все. Кто что подумает? Ребенок едет с купленной куклой. Вот ты, каким бы, например циником не был, но полез бы к ребенку проверять коробку с куклой? Особенно если ребенок вцепится в эту коробку? И вообще Слав, возможно, я просто себя накручиваю. Так что давай, ничего переигрывать не будем. Ты лучше сходи в дом тетки Люды и принеси коробку.

  Карабин и в самом деле поместился в коробке, так сказать – тютелька в тютельку. Туда же положил пару снаряженных магазинов. Сверху его закрыл куском тряпки. Коробку перевязали розовой ленточкой.

  Когда Слава поместил коробку с карабином в салон машины, Светлана, сидевшая в детском кресле, с удивлением посмотрела на моего брата:

  – Папочка, а зачем мы куклу мою берем с собой?

  – Так нужно девочка моя. Пусть она прокатится с тобой. Только ты не развязывай коробку и не доставай ее оттуда. Обещаешь мне?

  – Хорошо. Если так нужно, то пусть она едет в коробке.

  Маша смотрела на все это поджав губы и под конец покачала головой, но ничего не сказала. Она была уже в курсе, что в коробке.

  В город приехали спокойно. Скорость я не превышал. Пост ДПС при въезде в город проехали без проблем, на нас даже никто не обратил внимания.

  Первым делом, мы проехали в школу, где в свое время училась Маша. По дороге она сказала мне, что посоветовавшись с бабушкой, решили купить учебники еще советской школы. Сейчас разных учебников было много, под те или иные программы. Чуть ли не в каждой школе была своя программа и соответственно учебники под эту программу. Советские же учебники составлялись по единой программе для всего государственного образования. Материал в них был проработан более профессионально, чем в некоторых нынешних. Не даром, в последнее время начались разговоры о возврате назад к советской системе преподавания и получения знаний. Но советские учебники не продавались уже в магазинах ввиду их невостребованности. Зато найти их можно было в школьных библиотеках. Нынешний директор школы, куда мы приехали, в своем время была классным учителем Маши. И они поддерживали хорошие отношения. Сначала Маша сама зашла в школу. Так как было лето, то учеников в школе не было, однако преподавательский состав еще в отпуск не ушел. Маша довольно быстро договорилась с директором. Потом вызвала меня по сотовому и я стал носить приобретенные учебники в машину, где сложил их в багажнике. Учебники были с первого по десятый класс.

  Потом был магазин канцелярских принадлежностей, где закупили карандаши, в большей части простые, ластик целую упаковку и тетради. На вопрос – почему Маша проигнорировала ручки, ответила, что писать будут карандашами, так как на всю жизнь тетрадок мы увести не сможем, то дети писать будут карандашами, потом записи будут стирать ластиком и писать опять и так , пока не затрем тетради до дыр. Ну что же, наверное женщинам виднее. Хотя и тетрадей и карандашей купили порядком.

  После чего наконец поехали в магазин детской одежды. Маша с упоением выбирала детям сначала одежду, потом обувь. Мне оставалось только ходить за ними и выполнять роль носильщика.

  Выйдя второй раз из магазина и загружая в багажник свертки и коробки с обувью, вдруг почувствовал чей-то взгляд. Назойливый такой. Как будто в спину плеснули чем-то липким и холодным. Спокойно повернувшись, увидел стоявшего возле темно-серого 'Гелендвагена' одного из людей Упыря. Я его помнил еще по нашему с упырем инциденту, когда я за шиворот выкинул из офиса его шефа и обозвал того козлом.