Текст книги "Телефон доверия"

Автор книги: Олег Раин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Как я уже сказал, автором плана парни посчитали Скелетона, и план был действительно гениален. Если раньше Тимур с Викасиком, Гольяном и Скелетоном напрягали все свои способности, чтобы временно обесточить охранный периметр Ковчега, то в этот раз мы поступили проще, надев личину гостей и присвоив себе чужие коды. Иными словами, команда, что прибыла к нам, состояла из восьми человек: семи ребят и сопровождающего работника УВЗ. Именно их коды впитала в себя охранная система Ковчега, держа в памяти и сравнивая со всеми вновь убывающими. Вот мы и «убыли». Количество выбредших на поляну ребят состояло также из восьми человек: Скелетон, Тимур, Викасик, я и Гольян. Итого пятеро наших и трое гостей – все тот же румяный блондинчик Кирилл, его приятель Серж и кучерявая мулатка Матильда. Именно эти трое намеревались устроить нам допрос с пристрастием, а получили в ответ предложение прогуляться по окрестностям Ковчега. Именно здесь Скелетон обещал им показать кое-что интересное, что отобьет у них напрочь желание спрашивать и возмущаться. А ведь именно возмущаться они поначалу и собирались. Поскольку, конечно, сообразили, кто совал им на соревнованиях палки в колеса и кто внес такую уймищу помех в устойчивую работу их кибермозгов. Не уверен, что нам было нужно раскрывать перед этими красавцами секреты Ковчега, но Скелетон обычно знал, что делал, а мы привыкли ему верить.

В этой части леса росли в основном сосны и ели, а потому под ногами сочно хрупали шишки и мягко пружинила слежавшаяся за многие годы хвоя. Солнце уже почти скатилось к зубчатой кромке горизонта. Его лучи стрелами еще прошибали кое-где хвойную броню, однако тени ширились и росли на глазах, а темнота все более сгущалась, отбивая желания отходить далеко от общей группы. Мы шли точно к намеченной цели. Во всяком случае, это читалось по нахмуренному лицу Скелетона. Мне было откровенно не по себе, да и Викасик, время от времени ловившая мою ладонь, тоже чувствовала себя не в своей тарелке. Если честно, то в такую представительную пятерку я угодил впервые. Нет, я не был последним парнем на деревне, в Ковчеге ко мне относились неплохо, однако впервые я оказался среди явных генералов Ковчега. Рядовых, капитанов и лейтенантов оставили в ДВЗ. Разумеется, Дуст с Кайманом пробовали возмущаться, но Скелетон в два счета объяснил им, кто есть кто, а главное – детально растолковал, что нужно оставить адекватную замену. В качестве моральной компенсации Каймана назначили капитаном новой команды, а Дуста сделали его заместителем. Соответственно все остальные поступали в их полное распоряжение. Таким немудрящим образом бунт был подавлен, и на какое-то время сменившая нас команда имела шанс втирать очки преподам. Не очень долго, само собой, но нам всего-то час-полтора и требовались, чтобы пройти через периметр и выскользнуть из зоны возможных поисков.

Лес распахнулся, словно кто одним великаньим жестом раздвинул кулисы, и мы вышли на обширную поляну. И даже не поляну, а бывшую просеку. Когда-то здесь располагалась ЛЭП, и часть проржавевших опор можно было и сейчас угадать в темнеющем воздухе. Надобность в ЛЭП давно отпала, однако просеку время от времени зачищали, видимо, решив сохранить, как некую границу, делящую лес на удобно расчерченную для путников шахматную доску. В траве шевельнулась серебристая синусоида – змея спешила укрыться от непрошенных визитеров. Может, безобидный полоз, а может, и гадюка. Мятыш или Дуст непременно, поскакали бы следом, а мы стояли и чего-то ждали.

– Здесь? – неуверенно произнес Гольян. Скелетон сурово кивнул.

– Может, вы, наконец, объясните, чего мы ждем? – поинтересовался Кирилл. Говорил он все так же красиво и грамотно, не глотая гласных, не спотыкаясь на шипящих. Артикуляция, которой мог бы позавидовать любой актер!

– Ждем сюрпризов, – насмешливо откликнулся Тимур. – Скоро они последуют.

Скелетон обернулся к гостям.

– Вас ведь привезли к нам, чтобы наглядно показать, кто хуже, а кто лучше, так?

– И вы, похоже, собираетесь нам продемонстрировать свою крутизну? – в том же тоне отозвалась Матильда. В полумраке зубы ее ослепительно блеснули, и я впервые подумал, что она тоже, наверное, красивая девчонка. Особенно когда улыбается. Несмотря на кучерявые волосы, несмотря на смуглую кожу.

– А мы ее уже продемонстрировали, – спокойно отозвался Скелетон. – Только вы ломаете этот мир и пытаетесь доказать, что без взлома никак не получается. Мы доказывать ничего не собираемся, мы просто покажем вам то, как вы поступаете с нами.

– С вами?

– С нами и с теми, кто подобен нам, – Скелетон на секунду прислушался. – Мы в точке загона, и на подходе к нам две семьи зубарей. Похоже, это должно произойти где-то здесь…

– Что?! – Кирилл чуть не подпрыгнул на месте, мигом забыв о своей невозмутимости. Мне показалось, что и смуглое личико Матильды стало чуть бледнее.

– Вы шутите? Зубари здесь?

– А вам, видимо, ничего не сказали? – Гольян фыркнул. – Ну, конечно, кесарю – кесарево. То бишь каждому свою положенную информацию. Не бе и не ме…

– В смысле? – не понял его насмешки Серж.

– В смысле: кому – мегабайты, а кому и терабайты. Кому – нано, а кому и микро…

– Не мудри, – Тимур поморщился. Остроты Гольяна и впрямь были не очень уместны. – Мы не привитые, и зубари тоже сумели отторгнуть несколько поколений вакцин…

– Зубари – мутировавшие от радиации медведи! – возмутился Серж.

– Байка для вашего брата. То есть обычными медведями их уже, конечно, не назовешь, да только радиация тут ни при чем. Это вакцина их сделала такими, уж нам ли это не знать!

– Но ведь вы… – Кирилл открыл и закрыл рот. Парнем он был соображающим и что-то, видимо, для себя успел вывести. Во всяком случае, в качестве допустимой версии – с погрешностями и оговорками.

– Мы такие же, как они. Несколько десятилетий вакцинирования сделали свое дело: кого-то превратили в обычных граждан, кого-то убили и покалечили, а кого-то видоизменили настолько, что появились вепри, умеющие соображать, маскироваться и рыть тоннели. Появились зубари – сверхчувствительные к любым полям и воздействиям, способные замораживать взглядом и даже сбивать с курса боевые беспилотники. О простых охотниках я и не говорю. Герои-одиночки, желающие поохотиться на зубарей, давно уже перевелись. Даже среди вашего продвинутого брата.

– При чем тут какие-то братья?

– Ты не обижайся, Серег, это аллегория. Всего-навсего… – Гольян шлепнул Сержа по плечу. – Тебе ведь объяснить пытаются, что Земля круглая, толково и вдумчиво. А ты ерепенишься.

– Но вы городите вовсе уж что-то несусветное…

– Тихо! – Скелетон поднял руку. Ладонь его была обращена в сторону леса. – Значит, так: пока вы с нами, зубари вас не тронут, поэтому настоятельно советую оставаться на месте. Ни в коем случае не впадать в панику и не отбегать в сторону. Все ясно?

– Не разумнее ли будет…

– Поздно, – Скелетон стоял все так же с поднятой рукой. – Генераторы включены, их гонят с трех сторон. И спутники почти над нами…

Он не договорил, потому что мы и сами услышали приближающийся рев. Это рычали приближающиеся зубари. Мне показалось – целое стадо. И рык был низким – на уровне инфразвука. Должно быть, таким образом звери пытались отвечать на звуковую атаку генераторов. Между тем их гнали практически к нам, Скелетон вычислил точку довольно точно. И впервые я подумал, что в чем-то он просчитался. Потому что… Ну, просто потому что мне стало безумно страшно. И Викасик рядом тоже дрожала, и Матильда вцепилась что есть сил в стоявшего рядом Сержа.

– Спокойно, – произнес Скелетон напряженным голосом. – Повторяю, нам ничто не угрожает.

Прозвучало это совсем не убедительно, поскольку конец фразы утонул в очередном раскатистом реве.

Нет, мы, конечно, видели много разной хроники – и рык львов с леопардами, и шипение анаконды, и утробное уханье гиппопотамов, но рев зубарей перекрывал все мыслимые диапазоны. Собственно, потому и была бессмысленной любая охота на них. На пределе видимости зубарь вгонял в ступор любого героя. И ни базука, ни наушники с пластиковыми шлемами не могли спасти от этой холодящей кровь звуковой атаки. Добавить к этому их умение создавать помехи в силовом поле Земли, способность подвергать анализу видимые образы, – и противостояние превращалось в серьезнейшее испытание.

Мне показалось, что кустарник на том краю просеки затрещал под лапами бегущих чудовищ. Они вынеслись на открытое пространство двумя группами – огромные, лохматые. Рассмотреть их в подробностях представлялось невозможным из-за сгущающейся тьмы, да мы бы и не успели этого сделать. Дымчатое небо над нами полыхнуло сдвоенной молнией, и земля взорвалась под спасающимся вожаком. Огромное тело подбросило, словно игрушечное, и прямо в воздухе насквозь распороло второй молнией. Взвилось пламя от горящей шерсти, остро запахло паленой плотью. Первая группа животных в растерянности заметалась, вторая повернула к нам.

– Стоять! – скрипучим голосом скомандовал Скелетон и крепко стиснул локоть попятившегося было Кирилла.

И снова оглушительно треснуло небо. Теперь уже работало сразу несколько спутников. Мы их, конечно, не видели, зато видели результат их огня. Сразу несколько боевых лазеров вразнобой и залпами били по просеке, вырывая землю гигантскими ломтями. Зубари увертывались от огня, поворачивали назад, но с тыла их продолжала гнать неслышимая нам волна – может, какой-нибудь особо омерзительный ультразвук, а может, и что похуже. Загонщики работали четко и безошибочно. За те несколько минут прохождения над данным сектором Земли спутники должны были успеть справиться с поставленной задачей. Термоядерные накопители бесперебойно напитывали могучие батареи, и направляемые сверхсильной оптикой пучковые излучатели били и били по мечущимся внизу зубарям. Огонь рвал землю, точно рыхлую ткань, настигая прыгающих животных, вбивая их в дерн, вторым и третьим попаданием превращая в раскаленные уголья. Рев стоял такой, что мы все, наверное, оглохли. Кирилл с Сержем сидели на земле, и даже Матильда утратила свою всегдашнюю невозмутимость. Да что там! – все мы тряслись, потому что спокойно внимать этому безумному рокоту было невозможно.

Очередная молния ударила совсем близко, и в свете ее я рассмотрел махину зубаря, несущегося прямо на нас.

– Тимур! – пискнула Вика, но Скелетон снова, уже в который раз за сегодняшний день, поднял руку. Говорить он ничего не говорил, а может, мы просто не услышали, но и так все было ясно. Как и прежде, Скелетон считал, что свой своего не тронет, а зубари, по его мнению, чуяли нас превосходно. Давно бы уже наказали, если бы считали врагами…

Запаленно хрипя, зубарь припал к земле в каких-то пяти-шести шагах от нас. Только сейчас мы имели возможность понять, насколько он огромен и несопоставим с человеком. Говорят, бегемоты шутя переворачивают катера и перекусывают пополам любителей адреналина. Зубарь был больше любого бегемота. Действительно, чем-то напоминал медведя, но отличался более развитыми конечностями и по-волчьи удлиненной мордой. Еще одна молния ударила рядом. Разверзтая земля с шипением выбросила вверх пар и искры. Я зажмурился, ожидая неизбежного, но более ничего не происходило. Дрогнула в руке ладонь Вики, я снова открыл глаза.

Искромсанная просека дымила и догорала. Там и тут без движения лежали туши сожженных зубарей, больших и маленьких, успевших убежать достаточно далеко и оставшихся практически у кромки леса. В ушах шумело, слух медленно возвращался. Тем не менее голос Скелетона я едва расслышал.

– Кажется, закончилось… – сипло сказал он, и тут же, вздрогнув, начала вздыматься лохматая туша зубаря. Что-то там пискнуло, и я изумленно рассмотрел двух маленьких медвежат, цепляющихся за густой мех чудовища. Зверь поднялся на длинные лапы, и сразу стало видно, что это все-таки не медведь. Давно уже не медведь. Желтые глазки глянули на нас почти осознанно, широкие ноздри с шумом втянули воздух. Секунду или две зубарь словно раздумывал, как ему поступить с нами. Что-то его держало здесь, и он не спешил.

– Давай, давай, двигай поршнями! Спутники ушли, – Скелетон глянул на небо, словно и впрямь способен был разглядеть парящие на высоте боевые роботы.

Зубарь пристально смотрел на нас и не двигался.

– Он чует вас, – шепотом сказал Скелетон. – Поэтому ни единого движения!

Сделав над собой усилие, Тимур шагнул к зубарю.

– Мы не враги, можешь идти. – Он показал зверю раскрытые ладони, и, вероятно, незамысловатый жест этот убедил хищника. Он шагнул в сторону и неожиданно одним прыжком исчез из виду. Только слышно было, как трещат за нашими спинами сминаемые кусты.

Обморочно вздохнула Матильда, и принялся отряхиваться поднимающийся с земли Серж.

– Это самка зубаря, – севшим голосом пояснил Скелетон. – Похоже, она единственная уцелевшая в этой мясорубке.

– Кто не с нами, тот против нас, – нервно хихикнул Гольян. – Скелетон, может, нам пора учиться спутники сбивать?

Шутку не поддержали. Слишком велико было потрясение собравшихся на просеке.

– Слушайте, а они ведь могли убить и нас, – потрясенно произнесла Вика. – Это же пучковое оружие. Какая им разница – зубари или мы? Еще бы полминуты…

Скелетон покачал головой.

– Разница есть, – возразил он. – Причем существенная. Или ты считаешь, я похож на самоубийцу?

Кирилл медленно повернул голову, пытаясь, видимо, разглядеть лицо нашего вожака. Все-таки парень он был продвинутый – соображал быстро. Куда быстрее, чем я или Вика.

– Выходит… Выходит, ты использовал нас как щит?

– Почему бы и нет? – Скелетон даже не пытался юлить. – Мы защитили вас от звериных клыков, вы оберегли нас от атаки спутников.

– Ты считаешь это правильным?

– Я считаю это разумным. Вы ведь хотели познакомиться с нами поближе. Вот и познакомились. Заодно помогли одной семье зубарей остаться в живых. Или тебя что-то смущает?

Кирилл сухо сглотнул и опустил голову. Его друзья тоже промолчали.

– Пора возвращаться, – тихо сказал Тимур. – Дождь начинается.

– Не бойся, таких молний уже не будет.

– А я не дождя боюсь. Как бы нашему Хоботу не нашлепали за нас по головенке.

– Пусть попробуют, – задиристо произнес Гольян, однако тоже встряхнулся. – Цигель, цигель, родимые! Мы люди законопослушные и в десять ровно отбиваемся баиньки.

Развернувшись, немногочисленная экспедиция взяла направление на Ковчег. Я шел, все так же держа за руку Викторию, Серж обнимал покачивающуюся Матильду, Кирилл, спотыкаясь, брел сразу за ними. Скелетон с Гольяном шагали впереди, Тимур замыкал коротенькую колонну сзади. Впрочем, пожелай зубарь подкараулить нас среди деревьев, он без труда бы это сделал. Да только недаром этих гигантов с некоторых пор причисляли к разумным существам. Самка зубаря тоже думала не о мести, а о том, как спасти уцелевших детенышей.

* * *

За те несколько часов, что мы отсутствовали, в Ковчеге многое изменилось. Даже не знал, что они способны на такое. То есть я не про преподов. Учителей, похоже, тоже заперли по своим комнаткам. ДВЗ же заполонили ребята в серебристой униформе. Практически у всех на поясах красовалось по компактному лучемету, каждый второй щеголял в массивных очках. С нами и разговаривать поначалу не стали, – прижали к стене, как бандосов каких-то, Кирилла с Матильдой и Сержем увели в неизвестном направлении. Типа, освободили заложников. Из рук разбойной группировки. Стоя у стены, я вдруг подумал, что в каком-то смысле они и были заложниками. Скелетон, гад такой, четко все просчитал! Ведь на той просеке спутники запросто могли и нас гвоздануть. Это вам не озеро, в которое нужно ручки-ножки макнуть, – боевые станции с высоты двухсот километров вполне могли сканировать земное пространство в достаточно приличном радиусе. И этих троих они тоже засекли, потому и не били лазерными лучами в зубаря, не били в нас. Мы ведь были чужими – с пяток и до макушки, однако трое гостей надежно нас прикрывали. И ровным счетом обратная история наблюдалась с выскочившим на нас зубарем. Самка там или не самка, но этих троих она могла порвать качественно и в долю секунды. Не помогли бы ни реакция, ни быстрые ноги. Однако зубари действительно не трогали питомцев Ковчега. То есть до недавнего времени я не был в этом абсолютно уверен, теперь же знал совершенно точно. И Скелетон, видимо, тоже знал, – а может, подсказал кто из знающих. Потому и решился на дерзкую комбинацию…

– Мы ни в чем не виноваты, ничего они с нами не сделают, – тихо сказал глядящий в стену Скелетон. – И в Ковчеге они ничего не найдут…

– А нам и не надо ничего искать! – звучно рявкнул за нашими спинами знакомый голос. Даже не оборачиваясь, я узнал его. Тот самый шкафоподобный субъект, что распекал Хобота в кабинете директора. Следовало признать, слух у этого динозавра был отменный. Да и как подкрался-то! Впрочем, Скелетон наверняка его учуял – может, даже специально для него говорил, то ли дразнил, то ли провоцировал на откровенность.

– Внимание, всем повернуться!

Мы послушно развернулись. Мистер Икс, или как его там, скрестил массивные руки на груди, шагнул ближе. Я заметил, что на лестнице толпится еще с полдюжины кентавров. Эти и вовсе были вооружены базуками – точно и впрямь вышли на боевую охоту. Или, может, пронюхали про ускользнувшего зубаря? Кстати, возможно, и не одна самка улизнула от спутниковых лазеров. Своим появлением мы могли крепко озадачить небесных стрелков. Озадачить и помешать…

– Итак… Похоже, назрел разговор по душам? – службист качнулся с пяток на носки. Глазки его за массивными очками скользили по нашим лицам, не задерживаясь ни на ком в отдельности.

– Вам виднее, вашскородие! – брякнул Гольян.

Правая рука службиста взметнулась вверх, он звучно прищелкнул пальцами, и Гольян со стоном рухнул на колени. Я мог бы поклясться, что очки службиста на миг полыхнули. Коротенький миг вспышки, которой хватило, чтобы наказать провинившегося.

– Это для просветления ваших юных умов! – отчеканил службист. – Вы, я слышал, много чего тут натворили. Как выяснилось, и внушением балуетесь? Что ж, давайте! Посмотрим, как у вас выйдет со мной.

Мы молчали.

– Ну-с, я вижу, урок прошел не без пользы. Значит, продолжим… – службист неприятно улыбнулся. – Сейчас я собираюсь задать вам несколько вопросов и надеюсь получить на них исчерпывающие ответы. Заводить вас по одному, тратить время на тесты и проверки на электронных полиграфах я не собираюсь. Думаю, после похода на сапропелевое озеро вы уже поняли, что мы способны на многое. В том числе и ваши тайны с некоторых пор уже не секрет для нас. Все, что требуется, – это добровольное сотрудничество и уточнение некоторых деталей. Готовы?

Он шагом полководца прошелся вдоль нашего строя, пальцем ткнул в поднявшегося Гольяна.

– Оклемался, говорливый? С тебя и начнем. Куда вы ходили?

– Мы-то?

– Вы-то, вы-то, не валяй мне дурочку!

– Говори, Гольян, ничего страшного, – Скелетон поглядел на нас с Викой, и стало ясно, что обращается он прежде всего к нам. Я-то знал, Гольяну с Тимуром он мог и мысленно дать сигнал. Хотя про зубарей, спутники и просеку смешно было что-либо скрывать. Во-первых, троица айпированных молчать не будет, во-вторых, спутники, сто раз нас сфотографировавшие и обработавшие по программам идентификации, конечно уже выдали свои сводки. И наконец, обыкновенная логика событий говорила за то, что играть в партизанщину глупо. Ну, прогулялись до просеки, увидели неприглядное – и что с того? Присвоили коды гостей, опять же – не расстрельная статья. Как-нибудь переживем.

– Гляди-ка ты, разрешил! – фыркнул службист. – Тебя ведь у нас Константином кличут?

Скелетон промолчал.

– Ну, как же, знаю, знаю! Неформальный лидер, любимец Ковчега. Это ведь ты у нас народ баламутишь – на экскурсии таскаешь, с верного пути сбиваешь…

– Мы на просеку ходили, – встрял Гольян, напоминая о себе.

– Зачем? – тут же развернулся к нему службист.

– Небо звездное посмотреть, лес показать гостям. Шишки там здоровские, кора опять же – можно такой кусман срезать…

– Кора?

– Ага, у нас там деревья здоровенные. Кора целыми ломтями отваливается. Можно игрушки вырезать для малышей, амулеты разные, кораблики…

– Да что ты говоришь? – службист даже голову набок склонил в умилении. – Кораблики? Ай-яй-яй, маленькие какие! Кораблики из коры вырезаем до сих пор.

– И чего? В Ковчеге много малышей…

– Да, да, знаю одного вашего малыша – Мятышев Алеша. Шустрый такой мальчонка… А главное – не запирается, как некоторые упертые. Много чего любопытного рассказать успел. Про летуна вашего, про Излом. А главное – про того умника, что нашептывал вам всем по телефону доверия… Да ты не пучь на меня глазки. Не ты один колдовать умеешь. Мне ведь и пытать вас не нужно. Тысяча средств разговорить таких недорослей. – Службист скривился. Он и не скрывал, что все мы ему отвратительны. Неайпированные дикари, отбросы общества, фактически полуживотные…

– Может, в таком случае поделитесь? Методикой следствия? – голос Скелетона звучал ровно – без малейшего ерничества, но я-то понимал, что это признак не самый добрый.

– А что, любопытно? – службист осклабился.

– Конечно. Вы ведь ему мамой представились? Абсолютно грамотный ход. На чем еще можно развести малыша, как не на привязанности к матери.

Шкафоподобный громила побагровел, немо открыл и закрыл рот. А я мгновенно осознал, что все правда. Скелетон точно знал, что говорил. То ли с Мятышем успел мысленно связаться, то ли в мозгах у этого монстроида покопался. Значит, так оно все и было. И без нас ребят успели тряхануть, как хорошую грушу – Каймана, Дуста, Тошибу с Хомой, других. Ясное дело, что Мятыш был идеальной мишенью. Приди ко мне однажды братик Антошка, и я бы, наверняка, поплыл. Ну, то есть, знал бы, что это невозможно, что время вспять не повернуть, а все равно бы поверил. Вот и Мятышу дали какой-нибудь сладенькой химии, а из старинных файлов срисовали фото матери. Программка-то пустяковая! Голографический образ, а под ним этот вот индюк. Наверное, и на руки Мятыша, гад такой, брал, гладил, слова добрые говорил. А парень слышал и видел только маму. Понятно, что рассказать был готов все на свете. Обнимал, небось, плакал и рассказывал…

Кулаки у меня сами собой стиснулись, я чуть не шагнул из строя. Меня опередил Гольян. Видать, и у него кукушка съехала. Он почти прыгнул на службиста. То ли ударить хотел, то ли в шею вцепиться. Шкафоподобный успел повернуть голову, и очки у него коротко и беззвучно вспыхнули. Гольяна швырнуло на пол, рубаха на нем задымилась. Но следом за ним с занесенными кулаками уже двигалась Виктория. Время замедлилось, и я увидел, как поворачивается голова службиста, как шевелятся складки на его мощной шее. Вот-вот должна была последовать вторая вспышка, но Скелетон тоже сделал движение руками. Электромагнитный удар, направленный в сторону Викасика, обрел неожиданно звук, и очки искристо взорвались. С воем службист схватился за лицо, а ринувшиеся от лестницы вояки мгновенно положили нас всех на пол. Гольяну дали под ребра, Скелетона наградили хорошим электрическим разрядом и взяли под прицел лучеметов.

– Отставить! – представитель УВЗ поднял руку. Возле глаз и на скулах у него красовались следы ожога, по лицу стекала какая-то слизь – не то слезы, не то остатки оплавленных очков.

– Поднимайте их и ведите к телефону.

– Куда?

– Я сказал: к телефону. Та кабинка на втором этаже… И наручники на этих двоих – пальцевые и локтевые.

Нас чуть не волоком протащили по коридорам Ковчега, заставили подняться на этаж по лестничным ступеням. К ребяткам в серебристой униформе я уже попривык, а вот снующая вокруг недобрая мошкара меня всерьез беспокоила. Как знать, и охоту на зубарей с вепрями эти красавцы вскоре могли начать с помощью такой вот летучей мелюзги. Это уже не спутники, от которых худо-бедно можно укрыться, – достанут и сгрызут заживо.

В одном из классов я разглядел перепуганные лица воспитанников Ковчега. Значит, и наших друзей загнали в какую-нибудь комнатушку. А телефон… Про телефон они, стало быть, тоже знали. И очень похоже, что даже побольше моего. То есть я ведь и не знал ничего – только-только начинал догадываться…

Мы остановились возле кабинки. Легкая звукоизолирующая дверь была сорвана, но сам аппарат в целости и сохранности покоился на прежнем месте. Наверное, уже и малышню всю через него прогнали, и Каймана с Тошибой, Дуста… Про грозу-то они ничего ведь не знают. Или знают?..

Я попытался сообразить, что мог им рассказать Мятыш, но собраться с мыслями не успел.

– Ты! – шкафоподобный ткнул в мою грудь лучеметом. – Ты у нас будешь звонить. Прямо сейчас.

– Кому звонить? – язык меня не слушался, а массивный ствол, плясавший возле самого лица, завораживал. И понимал ведь, что этот тип не будет стрелять, однако оторвать взгляд от рубинового наконечника ствола не мог.

– А кому вы обычно звоните с этого телефона?

– Диспетчерская службы доверия, – пролепетал я. – Вы же знаете…

– Только не надо делать из меня дурака! Ясно? – шкафоподобный приблизил ко мне свое обожженное лицо. – Я знаю, что вы научились каким-то образом звонить с него кому-то другому. Мы облегчили твою работу, все диспетчеры-психологи отключены.

– Но как же тогда звонить? Кому? – я в самом деле пытался воззвать к его разуму. – Сами видите, тут ни кнопок, ничего. Мы просто снимаем трубку, и все…

– Значит, снимай! – рявкнул мужчина. Мне почудилось, что он меня сейчас ударит. Значит, про грозу он, в самом деле, ничего не знал. Может, верил в какие-то секретные коды, дурачок, а может…

Меня словно током ударило! Ведь и сегодня мы возвращались с просеки уже под усиливающимся дождем. И даже громыхало где-то на отдалении.

– Ты долго будешь испытывать мое терпение?!

Трясущейся рукой я обхватил пальцами тяжелую эбонитовую трубку, осторожно снял с крючка и поднес к уху.

Размеренное гудение – секунда, две. Ничего…

Пожав плечами, я взглянул на службиста.

– Еще раз! – прорычал он. – Повесь и снова снимай. Будешь звонить, пока рука не отвалится. Или отстрелю ее к чертям собачьим!

Двигаясь, словно сомнамбула, я повесил трубку и снял ее еще раз. Почти не слушая, уже потянулся, чтобы повторить попытку, и в эту секунду гудок оборвался, в трубке знакомо зашуршало. Далекий едва слышимый голос с прежними успокаивающими интонациями произнес:

– Я знаю, малыш. Все знаю.

– Послушайте, я не хотел…

– Не страшно. Они ведь рядом, верно?

– Да, их много, и они вооружены.

– Не страшно. Пожалуйста, не вини себя. Они ведь заставили тебя это сделать, так? Все в порядке, Жень. И будь добр, передай кому-нибудь из них трубочку. Лучше, если самому главному.

– Вас, – стараясь заставить собственные руки не вздрагивать, я протянул трубку нахмуренному службисту. Такого он явно не ожидал, потому что медленно покачал головой. Он словно почувствовал то, чего не понимал еще минуту назад.

– Что за бред?

– Они хотят с вами говорить.

– Кто – они?

– Мы…

Я вздрогнул. Да и все присутствующие, включая шкафоподобного, содрогнулись. Низкий голос прозвучал, казалось, сразу со всех сторон. За окном сверкнула молния, и на стене перед нами все отчетливее и отчетливее начал проступать светящийся барельеф. Словно людей выдавливало из глубины здания – прямо из кирпичного крошева и цементного раствора. И все-таки это были люди. Однорукий мужчина в кресле, еще один, застывший справа от него. В пальцах однорукого многокнопочный джойстик – но не игровой, – больше похожий на руль высоты у пилотов, с какими-то чудными обтекателями. Мужчины смотрели на нас, оставаясь совершенно неподвижными. После каждого всплеска молнии картинка становились более материальной, но в паузах словно тонула в стене, подергивалась вязким туманом.

– Генрих Маркович, если не ошибаюсь? – губы однорукого явственно шевелились, хотя мимика откровенно не совпадала с речью.

– Кто вы? – шкафоподобный, оказавшийся Генрихом Марковичем, чуть приподнял лучемет.

– Мы ваше будущее, Генрих Маркович. Не самое счастливое, к сожалению. Более того, скажу прямо: из-за таких, как вы, все и случилось. Точнее сказать, случится – и даже раньше, чем вы думаете.

– Что вы имеете в виду?.. Война?

– Хуже. А что именно, я скажу вам лично. Без детей. Пожалуйста, возьмите трубку.

Заторможенным движением управленец взял трубку – стиснул, точно держал за горло змею. Я даже всерьез перепугался, что хрупкий эбонит треснет в его пальцах. Голографическая картинка с мужчинами и джойстиком поблекла, барельеф превратился в обычную плоскую стену. В трубке же снова шуршало, – далекий, ставший нам всем родным голос на этот раз обращался к работнику Управления. И Генрих Маркович слушал. Внимательно, не перебивая.

* * *

Военные покидали Ковчег. Не планово и совсем даже не красиво. Чем-то это напоминало недавнее бегство зубарей. Только мохнатых гигантов подстегивали передвижные генераторы ультразвука, – что же подстегнуло вояк, угадать было трудно.

Да, он, конечно, все выслушал – попробовал бы не выслушать! И все видели, как кровь отлила от лица Генриха Марковича. Никогда не думал, что так неприятно созерцать стремительно бледнеющего человека, а управленец и впрямь побледнел, как мел. Видно, сказали ему что-то проникновенное – от души. Даже повесить трубку он уже не сумел – попросту выронил ее из ослабевших пальцев. Слепо сунувшись в дверной проем, чуть не наступил мне на ногу.

– Срочный сбор! – отрывисто приказал он человеку с нашивками на рукаве.

– Общее построение?

– Никаких построений! Мы уходим. Немедленно.

– Но согласно первоначальному плану…

Шкафоподобный Генрих рванулся к подчиненному, тряхнул его за грудки.

– Вы слышали, что я сказал? Мы уходим. Как можно скорее!

– А что делать с этими?

– Плевать. Пусть остаются…

Все-таки дисциплинированности этих людей можно было позавидовать. Главное было подать команду, а уж исполняли ее с надлежащим прилежанием. Впрочем, возможно, страх начальника передался и рядовому составу. Коридоры Ковчега наполнил грохот кованых каблуков, – здание покидали чуть ли не бегом. Скатывались по лестницам, выскакивали во двор, а там, не обращая внимания на дождь, стремительно грузились в гудящие транспортеры. Прилипнув к окнам, мы наблюдали, как сворачивает манатки вся эта вооруженная до зубов братия. Ветвистые молнии продолжали дробить небо, силясь расплавить и расколоть, однако небосвод держался и поливал-поливал из миллионов брандспойтов бедную землю. Покачиваясь, транспортеры мокрыми черепахами уползали с территории Ковчега. Что-то орал им вслед, высунувшись в форточку Дуст, Кайман бегал тут же, размахивая обломком стула. Возглавляя ватагу малышни, радостно блажил Мятыш.