Текст книги "Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба"

Автор книги: Олег Верещагин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Тёть Зин!!! Накорми человека!

Из помещения, где плюхало и гремело, раздалось невнятное ворчание, Васёк судорожно дёрнул сапогами и выпал обратно, потирая лоб. Тут же подмигнул Олегу:

– Всё путём. Сейчас.

Две красные руки – обладательницы их Олег так и не увидел – метнули на влажный прилавок пару солидных мисок, пустую кружку и большущий кусок хлеба. А потом одна из рук требовательно указала куда-то под потолок. Жест оказался таким властным, что Олег невольно поднял глаза – и увидел на стене красочно исполненный плакат:

ХЛЕБА К ОБЕДУ

В МЕРУ БЕРИ!

ХЛЕБ – ДРАГОЦЕННОСТЬ,

ИМ НЕ СОРИ!

От мисок пахло обалденно. В одной над уровнем ярко-красного борща горделиво возвышался кусок говядины. В другой две крупных самодовольных котлеты были небрежно брошены в центр груды макарон. Немного смущала пустая кружка, но Васёк, подмигнув снова, куда-то скрылся с ней и вернулся, держа кружку наполненной холодным молоком.

– Шамай.

Олег присел за стол. Прежде чем он отправил в рот первую ложку, Васёк выдохнул:

– Ох ё! Часы, чё ли?!

Олег посмотрел на украшавшие его запястье массивные «командирские» и ругнул себя, что надел их. Но он так привык ощущать часы на своём запястье, что надевал их по утрам чисто автоматически, как рубашку.

– С секундомером, с компасом… – заворожённо перечислял Васёк. Прочитал надпись:

– Ко-ман-дир-ские-е… Откуда такие?!

– Понимаешь… – Олег понизил голос, – отец был ТАМ. Короче, ТАМ, понял?

– Понял… – глаза Васька загорелись, как две серые лампочки, он тихонько и не очень мелодично пропел:

 
– Солнцу свободы над Кубой гореть —
Родина или смерть!…
 

Эх-ха, вот бы куда махнуть! Вот там жизнь. А твой батя Фиделя видел?!

– Да он не рассказывал ничего. – отмахнулся Олег. Васёк солидно кивнул:

– Эт конечно… Да ты ешь, ешь давай.

Борщ, котлеты и макароны оказались очень вкусными, а хлеб немного странным. Олег как раз допивал молоко, когда снаружи послышался чей-то громкий голос, потом смех, шаги в коридоре, и Васёк сказал:

– О, вот бригадир. Что там для него у тебя?

ГЛАВА 10.

Вблизи Марфинка показалась Олегу странной. Он ехал по улице с другого конца, отвечал на приветствия старушек, возившихся почти у каждого дома и провожавших его любопытными взглядами, а сам напряжённо думал, что же такого необычного и непонятного в облике деревни? А потом догадался. Ни над одной крышей не было телевизионной антенны! Это показалось таким забавным, что мальчишка поехал медленней – и почти столкнулся с высыпавшей на дорогу компанией человек из шести его возраста: четверых пацанов и двух девчонок. Судя по тому, как блестели их волосы и по мокрым пятнам на одежде, они только что обливались во дворе водой – наверное, вечное занятие, которому предавались в жару и в средние века, и в первобытном обществе… Девчонки были в платьицах и сандалетах, мальчишки – кто в чём: один в таких же «техасах», как у Вальки, только не чёрных с красным прошивом, а в синих с жёлтым, кто босиком, кто в сандалетах же или кедах, кто в тренировочном костюме или рубашке с подкатанными рукавами…

– Привет, – дурашливо подёргал себя за волосы на макушке довольно рослый мальчишка со шкодливыми глазами табачного цвета – как раз тот, в техасах. – Откуда такое чудо?

– Чудо ты в зеркале увидишь, – приятно улыбнулся Олег. Все шестеро примолкли – в их время так не говорили, – но потом разобрались в сказанном и заулыбались тоже. Обрадованно – неизвестный, кативший по их улице, как по своей, сам шёл на конфликт.

– Колёса-то положи, а то погнутся, – без злобы посоветовал всё тот же мальчишка. – Жалко будет и уматывать придётся пёхом, а тебе будет хотеться побыстрее…

– Не хочу я драться, – вздохнул Олег. – Честное слово, ребята. У меня тут дела есть.

– Он наш новый председатель, – хмуро, без улыбки, предположил скуластый мальчишка в синем трико.

– А вам старый больше нравится? – уточнил Олег. – Ладно, кучей бить будете, или как? – он положил велосипед на траву, зорко следя, чтобы на него не бросились в этот невыгодный момент. Странно – мальчишки и с места не двинулись, подождали, пока он выпрямится. – Или, может, кольями от забора подерёмся?

Мальчишки запереглядывались. Тот, в техасах, спросил:

– А правда, откуда ты такой?

– Отдыхаю тут недалеко, – ответил Олег.

– Ну, заодно и полечишься, – удовлетворённо сообщил мальчишка и быстро выкинул кулак вперёд, одновременно целя другим «под ложечку» Олегу.

…Когда он поднялся с пыльной травки, Олег всё ещё стоял, быстро посматривая по сторонам – опасался, что накинутся кучей. От троих можно было и не успеть отмахаться. А если ещё и мочалки наедут – вообще кранты. Девчонок Олег бить не умел, хотя многих и стоило. Но никто и с места не тронулся.

Мальчишка поднялся с травы, отряхнулся и сообщил:

– Самбист.

– Не без этого, – согласился Олег и обвёл всех взглядом: – Ещё кто-нибудь хочет потолковать с городским хлюпиком?

Все засмеялись – в том числе и мальчишка, которого Олег секунду назад швырнул на траву.

– И всё-таки ты откуда? – вполне дружелюбно повторил он свой вопрос.

– Правда отдыхаю тут недалеко, я же сказал, – не стал углубляться в тему Олег. – А где тут найти Валю Кривощапову?

– Валюшку? – спросил кто-то из мальчишек, а обе девчонки захихикали не без завистливого ехидства. Ход их мыслей, одинаковый во все времена, просекался «на раз»: «Жених и невеста! А он ничего. И городской, и смелый…» – А она недавно совсем в магазин прокатила. Показать?

– Сам найду, – ответил Олег, поднимая своего «стального коня» (а точнее – «карбонового пони») из травы. – Разучивайте приёмы, молодёжь. В жизни пригодится.

Больше всего он опасался, что попросят покататься на велике. Отказать было бы неудобно, но это значило опять терять время. Судя по всему, Валентина не любила засиживаться на одном месте – купит чего ей надо там, а потом усвищет куда-нибудь. Но велосипед у него не спросили, хотя и проводили завистливыми взглядами.

Олег проехал мимо клуба, на дверях которого появилось большое объявление, что «состоится вечер проводов комсомольской молодёжи на ударные стройки». Ниже стояла дата и фамилия ответственного. Дата – завтрашняя, фамилия – неразборчивая. Так-ак, коварный председатель подло обескровливает деревню, откачивает из неё наиболее молодые, здоровые силы. Всё ясно. Уж не на этих ли проводах тётя Вера обозвала его дезертиром? Блин, плохо запомнил, когда что было…

Навстречу прокатили парень и девчонка лет по 16-17 – на велосипедах, из небольшого приёмничка, висевшего на руле у парня, незнакомый голос распевал про Ладу-Ярославну и железный звон кольчуги – получалось лучше, чем у Малинина в «Старых песнях о главном-2» – этот музыкальный фильм любили смотреть предки, ну и Олег смотрел. Ничего, прикольный, и песни неплохие. Особенно «На безымянной высоте». Олег никому не признавался – отпадут со смеху! – но от этой инсценировки у него мороз шёл по коже…

Задумавшись и не обращая внимания на происходящее, Олег докатил до сельмага. Возле железных перил крыльца притулился велик Вальки. Ага, здесь! Олег, спрыгивая с велосипеда, вдруг поймал себя на мысли, что волнуется. С чего бы это вдруг? Прислонив свою машину рядом, Олег вошёл внутрь.

В большом помещении продавщица, облокотившись на прилавок, выслушивала пространную исповедь бодрой бабульки в платочке и непонятном одеянии. Речь шла о каких-то покойниках, обе стороны оказались настолько заинтересованы, что на Олега и внимания не обратили. Мальчишка осмотрелся и понял, что Вальки среди полок с товарами (он бы, кстати, не отказался рассмотреть их получше – интересно же!) нету.

– А когда помер-то? – спросила продавщица. Бабулька, пожевав губами, дала убийственный ответ:

– Дыть, Вер – через девять дней аккурат будеть две недельки… И ведь как оно…

Не успел Олег придти в себя от убийственного бабулькиного подсчёта, как его оттеснило в сторону что-то, чудовищно вонявшее перегаром в смеси с бензином и машинным маслом, кто-то прохрипел: «Примись, примись…» – и в помещение сельмага проник невысокий, какой-то весь корявый, хотя и нестарый мужичонка в промасленных галифе и ветхой майке. Видно было, что ему немалых трудов стоило не промахнуться мимо прилавка – сперва он направился к весам, затормозил, с сомнением на них поглядел, решительно тряхнул головой и причалил к прилавку напротив продавщицы.

– С утра, – нейтральным тоном сказала она. Бабка, отодвинувшись, косилась на водилу с неодобрением. Шофёр пошевелил губами, что-то просипел, потом более внятно потребовал:

– Поправиться…

– Перебьёшься, – спокойно ответила продавщица, – не сорок первый.

– Во-во, – оживилась бабуля, – ты молодой ишшо…

– Бабуль, – мучительно прохрипел водила, – ты голосу не повышай, ради Христа, а то у меня не ровён час глаза выпадут… Вер, не пил я. Это с вечера. Поправиться – один хрущовский. Как женщину прошу.

– Один хрущовский?! – взвилась продавщица. – Да ты с одного хрущовского на танк с вилами полезешь! Иди вон к колодцу, разбавь! Тебя, Коль, сюда работать прислали, а не водяру жрать! А ты не просыхаешь! Иди отсюда – мне сказали, что если буду водяру кобелям продавать до вечера, у меня её стоимость из получки вычтут! Давно я ваши пьянки не оплачивала – из своего-то кармана!

– Не дашь?! – голосом человека, которого все предали, спросил водитель. Вместо ответа продавщица показала ему смачную фигу. – Ладно. Ну дай хоть я тебя напоследок чмокну.

– Че-го?… – угрожающе протянула Верка. – Это как чмокну?!

– А вот так, – шофёр оттолкнулся от прилавка и удалился с полными достоинства словами: – Чмо ты, Верка.

– Алкаш! Проглот! – заорала вслед продавщица, но за мужиком уже хлопнула дверь. – А тебе чего?!

– Валька где? – деловито поинтересовался Олег. Продавщица моргнула, огляделась и спросила:

– А и правда – где ж она?… Марьстепанна, она ж тут была?

– А уехала, – охотно сообщила бабуля. – За ними ить нонеча не углядишь, носются, как оглашенные…

– Спасибо… – растерянно ответила Олег и вышел за дверь, краем уха услышав, что интригующий разговор на кладбищенские темы возобновился.

ЗИЛ Валентины стоял рядом с его горным. Но ни заволноваться, ни даже толком удивиться Олег не успел – до его слуха совершенно отчётливо донёсся из-за магазина голос Валентины:

– Я тебе чё, неясно сказала – отклейся! – и в ответ чей-то неразборчивый басок. – Руку пусти! – и уже отчётливый вскрик мальчишки:

– Ой, блин! Ты чего?!

Двумя прыжками Олег преодолел расстояние, отделявшее его от покосившейся уютной будочки светло-зелёного цвета за магазином, из-за которой непосредственно и неслись голоса. Валька, похожая на рассерженную кошку, стояла, прижавшись спиной к «туалету типа «сортир» – сегодня она оказалась одета в чёрный спортивный костюм и кеды, в одной руке была зажата авоська. Напротив неё, поднеся к губам кровоточащую четырьмя длинными царапинами ладонь, замер мальчишка постарше Олега – и повыше, одетый в вельветовую куртку, техасы и ботинки. Лицо у него было растерянным, обиженным и злым. Мельком посмотрев на Олега, как на что-то незначащее, парень прошипел:

– Ну, дурка учительская – держись. Я-то по-хорошему хотел… – и добавил несколько ругательств. Потом вновь посмотрел на Олега и рявкнул: – А ты чё встал?! Вали отсюда, ну?!

– Извинись перед девчонкой, баклан, – угрожающе сказал Олег. – Быстро!

– Олег, не надо, пойдём… – Валентина отошла от туалета, но парень неожиданно рванул её за плечо и отбросил обратно – так, что она стукнулась спиной о боковую доску и вскрикнула.

Олег прыгнул вперёд… и покатился по траве, сбитый безжалостным и точным ударом в скулу – таким, что небо не сразу перестало кружиться перед глазами.

– Лежи лучше, – предупредил парень, – я боксом занимался в городе.

Он, правда, не упомянул, что из секции в ДЮСШ – детско-юношеской спортивной школе – тренер выгнал его с позором, едва узнал, что подававший надежды подросток использовал преподаваемое ему умение для расправ с теми из ребят, кто осмеливался сказать ему что-то поперёк. Впрочем, выгнанный не слишком огорчился – преподанных уроков ему с лихвой хватало для того, чтобы бить парней даже старше себя. Практически все затеваемые им – или с ним – драки заканчивались примерно так, как сейчас. В от только он не понял, что драка-то и не начиналась пока.

Олег вскочил – прыжком, из положения лёжа. Глаза у парня расширились, такого он не видал даже в кино.

– Олег, не надо! – крикнула Валентина. – Он тебя изобьёт!

– Меня? – искренне удивился Олег. Злости он не ощущал. Тот, кто злится, проигрывает бой, это всё враньё, что злость придаёт сил. Она только ослепляет. – Вот уж нет.

Увидев, что так ловко вскочивший на ноги противник отвёл глаза и болтает с девчонкой, парень бросился вперёд, целясь нанести удар в так удобно подставленную щёку.

Следующее, что он увидел, была стремительно приближающаяся стенка туалета.

Доски сухо хрястнули и просели. Агрессор мягко хлопнулся на спину с сосредоточенно закатившимися под лоб глазами. Олег отряхнул руки:

– Примерно так.

– Самбо, – определила Валентина. И тут же попросила: – Научи, а?

– Посмотрим, – туманно отозвался Олег. – А этот придурок – он кто?

– Так это сын председателя! – удивилась Валентина. – Ты что, не знаешь его?… Точно придурок. Даже учится в городе.

– А это что – показатель глупости? – засмеялся Олег. – Чего ему понадобилось, деньги, что ли?

– Не деньги, – Валентина отвела взгляд в сторону и немного покраснела. Олег глубокомысленно сказал:

– Ясно.

– Ты с ним поосторожней, – предупредила Валентина. – У него, говорят, обрез есть, он ещё в прошлом году перед мальчишками хвастался. Ему многие вколоть хотят, только он здоровый. Да и с папашей поди только свяжись… А ты чё приехал?

– Тебя искал, – Олег мельком посмотрел на завозившегося «мажора», как он про себя окрестил противника. Глаза у него вернулись в определённое природой положение, но упорно разъезжались по углам, лоб заливало синим.

– А я в магазин за хлебом, – почему-то вдруг смутилась Валентина. Коснулась скулы Олега, покачала головой: – Зе-екенский фонарь… Медяк приложи.

– «Випросал» есть? – спросил Олег и сам себя выругал. Но Валентина просто покачала головой:

– Нет, такой вещи нет. Это что?

– Мазь от ушибов… – промямлил Олег и быстро предложил: – Ладно, пошли в магазин, я тоже кой-чего куплю.

ГЛАВА 11.

Пока Валентина покупала хлеб, Олег стоял и рассматривал полки, замечая, что и продавщица рассматривает его – вышел без фингала, вошёл с фингалом… Олег был готов к тому, что она отпустит какую-нибудь шуточку и напоминал себе, что в этом времени продавщицы чувствуют себя элитой общества – тут их никто не выгонит с работы по жалобе клиента и не пригрозишь им, что будешь пользоваться другим магазином… Но женщина помалкивала.

– Всё, я купила, пошли, – с этими словами Валентина подошла к мальчишке.

– Подожди. – немного неловко ответил Олег. – Конфет хочешь?

– А у тебя чё, деньги есть? – удивилась девчонка. Олег секунду помолчал, рассматривая её гибкую фигурку, ладно обтянутую спортивным костюмом – как видно, дешёвеньким, но очень пришедшимся «к лицу».

– Может, найдутся, – улыбнулся он, ощущая себя заезжим миллионером, решившим осчастливить провинциалку. – Пошли, выберешь.

На прилавке стояли, закрытые стеклом от мух, несколько вазочек с образцами. Валентина, не колеблясь, указала подбородком на одну из них и шепнула:

– Вот… «подушечки»…

– Полтинник за килограмм? – Олег презрительно рассматривал желтовато-зелёно-синие комочки в крупинках сахара. – Нда… Пожалуйста, «Мишки на севере», шоколадные, два килограмма, – обратился он к продавщице. – Вон те, по шесть сорок пять.

– Наследство получил? – проворчала она, берясь за совочек.

– Это моё дело, – коротко ответил Олег. Продавщица было открыла рот… но ничего не сказала. На секунду её – женщину с большим опытом! – охватило странное ощущение: что с ней разговаривает не сопляк-мальчишка, а какое-то начальство, таким уверенным и холодным оказался голос этого щенка. – Спасибо, – не забыл поблагодарить Олег, расплачиваясь.

Но когда он оглянулся – Валентины не было.

…Он выбежал на крыльцо как раз когда девчонка, повесив авоську с хлебом на руль, седлала свой велик.

– Валюшк, – вырвалось у него само собой, – ты чего?!

– Ничё, – дёрнула плечами она, не оборачиваясь на растерянно стоящего на крыльце мальчишку.

– Валюшк! – Олег растерянно спустился по ступенькам и встал рядом, заглядывая искательно в лицо девчонки – упрямое и нахмуренное.

– Валюшк, что я сделал-то, ну?!.

Голос его прозвучал обиженно и почти со слезами. Покусав губу, Валентина развернулась к нему, продолжая придерживать велик рукой. Глаза у неё были серьёзными и неприязненными:

– Олег, – с расстановкой спросила она, – откуда у тебя деньги?

– Деньги? – растерянно переспросил Олег. – У меня?

– Если ты их украл – то ко мне больше не подходи, – по-прежнему неприязненно сказала Валентина. – Нам ворованного не надо

Олег моргал и приоткрывал рот, потом снова закрывал его. В его времени девчонке, которую угощаешь, не пришло бы и в голову, не вскочило бы даже, поинтересоваться, откуда у парня деньги! Есть – и хорошо. Много – ещё лучше. А тут… «Ну дикая! – с изумлением и одновременно с восхищением подумал Олег, не зная, ругаться ему или смеяться. – Ну село!»

– П-почему украл? – с трудом выдавил он из себя.

– Я же видела пачку! – сердито бросила Валентина. – Там много! Откуда у тебя столько, ты же мне ровесник?!

– Валюшк, я не крал, – Олег замотал головой. – Я отвечаю, на что хочешь отвечаю – не крал, правда! Я вообще чужого никогда не возьму, мне родители дают. А где их тратить – в селе-то?! Ну что ты наезжаешь не по делу, ты думаешь, я туфту гоню?!

Валентина вдруг рассмеялась.

– Ты так чудно говоришь! – проговорила она сквозь смех. Но тут же вновь посерьёзнела: – Если говоришь правду – поклянись. Честным пионерским под салютом. А то сразу уеду, понял?!

«Вот это фишка – обба! – подумал Олег. – Чего она хочет? Если скажу, что не пионер и не был – вообще в агенты ЦРУ запишет. Ой, блин!»

Призвав на помощь все воспоминания о виденных фильмах и чувствуя себя на редкость глупо, Олег вскинул ко лбу прямую ладонь и отчеканил:

– Честное пионерское, не вру! – и добавил жалобно: – А конфеты – ну хочешь, я их выкину, Валюшк?!

– Купил – надо есть, – поспешно сказала Валентина. И засмеялась, когда Олег улыбнулся. – Только погоди, не сейчас… Я хлеб отвезу – поедешь на речку? Или ты торопишься?

– Не-а, – мотнул головой Олег. – Я на весь день приехал.

А про себя вдруг подумал, что это и в самом деле будет здорово – провести здесь весь день.

…Сразу поехать на речку не удалось – несмотря на протесты Олега, его усадили за стол, и обнаружилось, что, невзирая на плотный перекус на полевом стане, он ещё может съесть миску творога со сметаной и сахаром. Валентина мела всё, что перед ней оказывалось, и Олег поражался, как ей удаётся сохранить такую фигуру и кожу. Множество его современниц морили себя диетами, но не имели и половины Валькиных данных.

Очень опасался Олег расспросов Валькиной матери. Но она, кажется, думала о чём-то своём и только задала дежурный вопрос, откуда Олег взялся. Враньё насчёт Иконовки сошло и здесь; вскоре двое на велосипедах катили по каким-то тропинкам среди рощиц к речке под названием Вязля, оказавшейся совсем недалеко от деревни.

Речка тонула в лесу. Узкой полоской вдоль берега тянулся песчаный пляжик, переходивший в отлогое дно. Олег сообразил, что это та же самая речка, которую он видел из деревни в 2001 году и в которой не раз купался – просто они с Валькой выехали к ней в каком-то другом месте. На берегу – тут он был немного пошире, чем ничего – в разных местах лежала сваленная одежда, несколько велосипедов (таких же монстров, как и у Валентины). Несколько человек загорали, но в основном обладатели и хозяева лежащего на берегу барахла сидели в реке – как и любая молодёжь, они не очень-то понимали, зачем на речку ходить «за загаром», если его полно на огородах и просто на улице.

Первое, что Валентина сделала – щедро разбазарила конфеты, оставив себе три штучки. Олег от своей доли отказался вообще – судя по всему, шоколад тут ели не часто, и он, покупавший без особого материального напряга во время учебного года каждый день то «сникерс» то «марс», проникся жалостью к окружающим. Пусть лопают…

– Обгонишь меня до того берега? – поинтересовалась Валентина, когда шоколад был съеден, и они раздевались около велосипедов. На девчонке оказался чёрно-красный закрытый купальник. Олег обратил внимание на то, что двое мальчишек, игравших в ножички неподалёку, навострили уши и один толкнул другого в бое, после чего оба уставились на Олега, который вылезал из джинсов.

– Попробую, – дипломатично ответил Олег, бросая джинсы на песок и нагибаясь отстегнуть нож. Брови Валентины прыгнули вверх, неподалёку кто-то восхищённо прошептал обмирающим голосом: «Зекенский ножичек!»

– Дай посмотреть, – попросила Валентина – не удержалась. Олег выпендрился: незаметно сбросив пальцем стопор, крутнул кистью (тренировался на дешёвых китайских складниках-бабочках) и прямо из его кулака выросло широкое, чуть изогнутое лезвие. Недаром нож назвали «оборотень». По пляжу снова прошёл шепоток. – Зачем тебе такой? – уже возвращая оружие, спросила девчонка.

– От крокодилов отбиваться, – с подковыркой из анекдота ответил Олег. Валентина «купилась»:

– Тут их нет, – слегка удивлённо возразила она. Олег возликовал: – Во, видишь, как они моего ножа боятся!

Вокруг засмеялись. Валентина, вздёрнув голову, встала у берега, бросила одному из мальчишек:

– Скажешь «старт!» Понял?

– Ага, – тот присел на корточки.Олег встал рядом с Валентиной, искоса на неё посмотрел и подумал, что не отказался бы придти с ней на дискотеку. А что если…

– В этом месте от берега глубоко, – предупредила Валентина. Олег кивнул и услышал:

– Старт!

…Он понял с первых же гребков – проиграл. Валентина не плыла, а летела в воде чудовищно быстрым кролем – или «саженками», как тут по-простому называли такой стиль. Олег ещё не проплыл и половины расстояния до берега, а Валентина гребла обратно. Остановилась в воде и спросила:

– Продул?

Упрямо мотнув головой, Олег продолжал плыть. И вернулся на берег только пройдя всю дистанцию, когда Валентина уже лежала, растянувшись, на песке. Ожидаемых насмешек не последовало, а кто-то из мальчишек сказал:

– Здорово плаваешь, городской. Только на полречки отстал. Его поддержали:

– Лучше Валюшки никто не плавает. Чемпионка. И по велику тоже чемпионка.

– Это мы ещё проверим, – ответил Олег. Валентина приподняла голову и коротко фыркнула. А Олегу тут же предложили «вечером приходи на дубки», а потом «погоняем и посмотрим». И объяснили, что «дубками» называют с незапамятных времён сложенную за клубом здоровенную поленницу, возле которой по вечерам собирается молодёжь среднего возраста – кого на танцы ещё не пускают, а дома сидеть уже скучно.

Потом пошёл обычный трёп про кино – странно было слышать разговоры о древних фильмах, как о новинках! – про Воронеж – говорил в основном Олег – про катушечные магнитофоны – на всю округу имелся один, в школе… Ещё искупались и позагорали, кто-то заговорил про Кубу – все мальчишки горели желанием туда попасть, чтобы сражаться за «бородачей» Фиделя Кастро и говорили о войне, как о приключении, ярком и красивом… А Олег подумал, что, может быть, многие из них и вправду будут воевать в разных там Африках и Азиях.

Что тогда они будут думать про войну?… Взялись ругать председателя – со слов взрослых, это было ясно. Кто-то из ребят спросил Валентину, собралась ли её мама выставлять кандидатуру на пост – Олег насторожил уши, но разговор не имел продолжения…

Наконец Валентина поднялась и начала одеваться, бросив Олегу:

– Едешь? Я тебе сад покажу.

– Э, ты секретных мест не выдавай! – крикнул кто-то. – А то он всех нас обыграет запросто!

К счастью, Олег успел влезть в джинсы, когда на пляже появился уже немолодой человек в милицейской форме – тоже чудной, старой. Его приветствовали чуть ли не хоровым: «Здрассь, Михаммитрич!» – с добродушной улыбкой отмахнувшись, мент подозвал Валентину и негромко сказал ей – Олег слушал только потому, что специально вслушивался:

– Матери скажи – я проверю, как она просила. Только зайду после выходных. Дружок мой пока в отъездах… – после чего разделся и задумчиво спросил: – Закурить бы? – ответом ему были повёрнутые затылки и гробовое молчание. – О ёлки! – восхитился мент. – На пляже ни у кого курева нету?!.

Окончания этой сцены Олег не видел – они с Валентиной уехали.

– А что у вас там за игра? – поинтересовался Олег, когда они проезжали мостик через овраг, на дне которого тёк ручей – Валентина поехала другим путём, не так, как они ехали сюда.

– Потом объясню, – покачала головой девчонка и спросила: – Ты не обиделся? Что я тебя обогнала?

– Нет, – искренне сказал Олег. – Ты круто плаваешь. Как чемпион мира. Чемипионка.

– А ты научишь меня приёмчикам? Или нельзя?

– Покажу, – пообещал Олег. – Чтобы всякие дубы не доматывались.

– Знаешь… – Валентина вдруг моргнула и быстро, удивлённо попросила: – Повернись боком. Лицом, боком!

Олег повернулся в профиль:

– Что такое?

– Ничего… – даже немного испуганно ответила Валентина. И потом призналась: – Ты так на Ленку похож…

– На кого?! – ужаснулся Олег. К счастью, Валентина приняла его растерянность за обиду, естественную для мальчишки, которого сравнили с девчонкой и поспешила:

– Просто похож – ну, на подружку мою, которая в Воронеж уехала. Немного похож! Это же ничё страшного…

Она заметила, что Олег похож на его собственную мать. Вот это навороты, подумал Олег, я ведь еду по тропинке с девчонкой, которая… Нет, вот вам бублики – она не умрёт! Чем бы это для него не обернулось! От такого решения Олег почувствовал себя мужественным, сильным и ловким. Но таким он себя чувствовал недолго – из-за поворота появился всадник.

Олегу хватило одного взгляда, чтобы осознанно выпустить руль, выбрав из двух зол меньшее – и рухнуть в малинник. Возясь там, он слышал звонкий голос Валентины: «Здравствуй, Князь!» – и неразборчивый ответ лесника. Из кустов Олег выкарабкался только когда всадник скрылся за поворотом.

Валентина смотрела удивлённо. Чувствуя себя полным придурком, Олег пробормотал:

– Кочка… это… там. На тропинке. А кто это проехал?

– Лесник, Князь, – сказала Валентина. Сказала, как говорят о привычном и обычном предмете на местности, который помнят, сколько себя – приметном камне, старом доме, памятнике…

– А, – вякнул Олег. И предложил: – А давай наперегонки до Марфинки?

– Давай! – загорелась Валентина. – Десять десятых! – и рванула с места.

…На лесных тропинках Олег вырвался вперёд. Лидировал он и потом, на овражных склонах. Но когда началась дорога через поля – ЗИЛ девчонки вырвался вперёд с лёгким шорохом: казалось, он не идёт, а летит в воздухе. «Швейцарец» Олега проигрывал – и к деревне мальчишка пришёл почти на полкилометра в хвосте.

Но Валентина не стала смеяться. Наоборот – с завистью сказала:

– Ну он у тебя вёрткий! По прямой – фигня, а так…

Ободрённый этими словами, Олег показал несколько триаловских фокусов с ездой по бревну, прыжками на пеньки и обратно на одном колесе, разворотами на месте… Валентина, придерживавшая велик, оценила:

– Ну, сегодня нам трудно придётся. Вот, слушай, как мы играем.

Правила у игры оказались простые. Когда начинало темнеть – а в школьном саду и вообще наступала ночь – на его аллеях и дорожках разворачивались баталии. Велосипедисты гонялись друг за другом, караулили в засадах и стремились к одному: надо было, догнав противника, «пнуть» его своим передним колесом в заднее. Но так, чтобы не вылететь из седла самому и не свалить его. Короче, как в сериале про Горца: «В конце останется только один!» Побеждённые между тем разводили где-нибудь костёрчик и пекли картошку, которую съедали все вместе.

Олег и Валентина немного потренировались, а потом отправились в яму для прыжков: девчонке надоело гонять на велике и она прилипла к Олегу с требованьем «показать приёмчики». Отнекиваться Олег не стал – уже потому, что… короче, он сам себе не совсем в этом признавался, но вот так возиться с Валькой оказалось очень здорово. Ну… короче… да. Кроме того, она оказалась понятливой ученицей и скоро уже безошибочно-быстро проводила полдесятка простеньких, но достаточно эффективных приёмов. Потом Валентина заявила, что можно не особо спеша съездить домой – «на три десятых, не быстрее, чтобы поесть.»

– А что это за цифры – «десять десятых», «три десятых»? – поинтересовался Олег, когда они неспешно ехали к школе.

– А ты «Тайну трёх океанов» читал? – вопросом ответила Валентина.

– Фильм смотрел, – неожиданно вспомнил Олег.

– Ху-у, фильм – это фигня, – разочарованно помотала головой девчонка, – книжка в сто раз лучше. Это там так было со скоростью у подводной лодки «Пионер» – чем быстрее, тем больше десятых. А десять десятых – полный ход. Понял?

– Понял, – кивнул Олег. – А твоя мама не будет против? Я же у вас сегодня уже лопал. Скажет – не столовая…

– Моя мама?! – возмутилась Валентина. – Не скажет! Тебе что – в Иконовку из-за еды тащиться, как неродному? Моя мама – фронтовичка. Она, если что, кому угодно в любой беде поможет, не то что накормить. Её председателем хотят выбрать… ой, я расхвасталась…

Они подъехали к школе «с тыла». Ещё утром – точнее, днём – Олег заметил, как странно выглядит летняя школа с её пустыми и загадочными коридорами и классами. И подумал тогда, что не согласился бы жить здесь. Ночью просто жутко, наверное. Д и обидеть может любой – школа так глубоко в саду, что кричи – не дозовёшься, а живут-то девчонка и пусть решительная, смелая, но женщина…

– У мамы гости, – прервала размышления Олега Валентина. И точно – остановившись, Олег услышал мужской голос – быстрый и напористый:

– …именно вам, вам, Вера Борисовна. У вас же все шансы! Товарищ Моржик смотрит на колхоз, как на вотчину, как на своё имение, и, к сожалению, это следствие нашей собственной близорукой кадровой политики, эдакой травоядности! Как было верно сказано на ХХII пленуме ЦК КПСС…

– Дело в том, что он молодёжь просто выживает из села! – вмешался другой голос, совсем молодой. – Я не говорю, что у него на новые машины денег не допросишься! Я этого не говорю! Но он создаёт невыносимые культурные условия! У него завклубом – сбоку припёка, хвост надоедливый! Середина шестидесятых, наша страна шагает вперёд семимильными шагами, сказки делаются повседневностью – а в клубе танцуют под патефон! Чуть ли не под фонограф Эдисона! И ведь я подходил к нему, я сто раз к нему подходил, когда знал, что деньги есть, деньги даны…