Текст книги "Последний воин"

Автор книги: Олег Верещагин

Глава 20,
короткая, потому что в ней есть только Гарав, Мэлет – и…

Там не было ничего.

На ада, ни рая. Ни туннеля из света. Ни моста Бифрост. Ни боли, ни света. Ни тьмы, ни страха, ни ожидания нового воплощения – ни – че – го.

Только бескрайняя и безликая бездна, в которой неслась постепенно гаснущая искорка Пашкиного сознания. Впрочем, и это не было страшно или больно – уже хорошо.

Может быть, Ангмар не лгал тогда – и посмертие людей – просто – напросто слияние с Эру? И сейчас сознание погаснет совсем и… что?

Но и любопытства не было. Не было любопытства у него – сотканного из любопытства, неспособного от него отрешиться даже перед лицом гибели, как уже было не раз доказано. И это, пожалуй, напугало бы Пашку…

…но и страха не было.

И, когда он совсем уже готов был кануть в окружающую бездну, из ниоткуда – и отовсюду – зазвучал девичий голос…

 
_ – _Усни,_там…_далеко_над_нами_буки_
_Сплели_узор_из_веток_светлых,_
_Как_мы_сплетаем_наши_руки._
_И_соловьев_влюбленных_трели_
_Свивает_песня_менестреля,_
_С_дрожащим_голосом_свирели._
_О_Мелет!_
 
 
_Усни,_мой_плащ_тебя_согреет._
_Чисты_хранящих_сон_твой_лица._
_И_в_звездном_свете_серебрится_
_Пыль_кружевная_водопадов._
_Цветы_осыпают_пыльцу_
_На_чуть_золотые_косы._
_Я_звезды_тебе_принесу_
_В_предутренних_чистых_росах._
_О_Мелет!_
 
 
_Смеется_ручей,_
_Весна_пролетит._
_Не_догонишь,_
_Я_песню_сыграю_тебе._
_Ты_в_танце_венок_уронишь. [47]47
  Песенный текст группы «Тамлин».


[Закрыть]
 

…Гарав открыл глаза.

Было утро.

В высокое окно с двойным стрельчатым разрезом, разделённое тонкой колонной в виде раскинувшего ветви дерева, лилось солнце, залетал тёплый ветерок и заглядывала зелёная листва.

Пела какая – то птица – звонко и монотонно.

Белый – даже, казалось, светящийся – навес над широкой постелью, в которой лежал под тонким покрывалом Гарав, поддерживали тоже сделанные в виде древесных стволов, только деревянных, балясины.

На краю кровати сидела и трогала струну арфы – снова и снова – Мэлет. И золотые локоны полускрывали её лицо, падая на гриф.

Это была не птица – звучала струна её арфы.

– Мэлет? – Гарав привстал на локтях.

Эльфийка подняла глаза.

– Мэлет, – повторил мальчишка.

– Ты жив, – губы Мэлет тронула улыбка.

– Я умирал? – удивился Гарав. И – вспомнил сразу всё. Откинулся в постель и закрыл локтем глаза. Потом – осторожно подсунул свободную руку под себя. Пальцы нащупали не шрам – участок нежной молодой кожи. Но сомнений не оставалось – именно сюда вошла стрела.

– Ты почти умер, – Мэлет поставила арфу на пол и положила руки на плечи человеческого мальчика. Гарав напрягся, дёрнулся даже… но потом расслабился. Фиалковые глаза были совсем близко, и в них хотелось смотреть и смотреть, не отрываясь.

– Где я? – одними губами спросил он. Мэлет улыбнулась, и Гарав ощутил её чистое, тёплое дыхание:

– Карнингул. Имладрис. Раздол. Называй, как хочешь – это мой дом и дом моего отца.

– Глорфиндэйл вылечил меня? – напряжённо спросил Гарав и чуть повернул голову, пытаясь увидеть всю остальную комнату. Он хорошо помнил ставшие бешеными глаза могучего эльфа и свой страх – уффф… Нет, никого не было больше в округлой маленькой зале. Только из – за дверного проёма – ничем не прикрытого – слышалась отдалённая музыка. – Я… слышал твой голос. Там… Я давно здесь?

– Уже две недели, – эльфийка тронула волосы Гарава. Он нахмурился:

– Кто победил на бродах?

– Мы, – улыбнулась Мэлет. – Войско вернулось с победой. Укрепления ангмарцев в Рудауре разрушены, и твой рыцарь просил передать, что тебя ждёт награда, едва он вернётся. Они устраиваются лагерем в Пригорье.

– В Пригорье – это хорошо, – Гарав вспомнил Ганнель… и Тазар. – Мэлет, я…

– Я всё знаю, я видела твой путь в эти месяцы, – ласково сказала эльфийка. – Ты глупый, человек… Закрой глаза и поспи ещё. А потом тебе можно будет вставать. Закрывай глаза. Закрывай…

И Гарав закрыл глаза.

* * *

Туман пришёл вечером, когда они сидели в беседке и смотрели на золотую листву. Казалось, Раздол опустел – Гарав не видел ни одного эльфа, только временами слышал голоса и музыку. А завтра ему предстояло отправляться в Пригорье, и этот вечер в беседке был последним.

– Туман, – сказала Мэлет, вставая. – Я принесу плащи и вина… – она пошла к выходу из беседки и, оглянувшись, сказала, прежде чем ступить на укутанную туманом дорожку: – У меня будет сын. Я знаю.

И ушла.

Гарав негромко рассмеялся, раскинул руки по перилам, помотал головой. Пробормотал:

– Когда иссякают запасы вина, мешают забыться цена и вина, становится в тягость любая война… и все идет на… – а потом стал напевать вспомнившееся и переведённое ещё в Зимре:

 
_ – _Не_грусти,_безумный_полководец,_
_Мы_проиграем_эту_войну,_
_Уцелеет_только_мальчик – знаменосец,_
_Чтобы_Бог_простил_ему_одному_
_Нашу_общую_вину._
 
 
_И_будет_нам_счастье_и_чаша_покоя,_
_Рассветные_бденья_над_вечной_рекою,_
_Целительный_сон,_и_надежные_стены,_
_И_мир_неизменный._
 
 
_Не_трудись,_не_порти_новой_карты_
_Планами_беспочвенных_побед,_
_Растеряв_всех_нас_в_боевом_азарте,_
_Ты_идешь_упрямо_на_тот_свет,_
_Невзирая_на_запрет._
 
 
_Идущий_за_призраком_вечной_надежды_
_Взыскует_служение_в_белых_одеждах,_
_Открытие_врат_потайными_ключами,_
_Предел_без_печали._
 
 
_Мы_сдадимся_ангелам_без_боя:_
_Лучше_в_небо,_чем_такая_жизнь,_
_Знаменосца_не_возьмем_с_собою,_
_Ибо_жизнью_он_не_дорожит_ – _
_Знаменосец_должен_жить._
 
 
_Уходим_бесшумно_под_пологом_ночи,_
_Мальчишка_проснется_и_смерти_захочет,_
_Оставшись_один,_разуверится_в_Боге_
_В_начале_дороги… [48]48
  Стихи Тэм Гринхилл.


[Закрыть]
 

Туман заполнил беседку. Гарав вздохнул. Да, всё началось с тумана… или приснилось, что началось с тумана? Он написал руну – «Райдо»… вот такую…

Гарав написал её в тумане и улыбнулся.

Она исчезла не сразу.

Глава 21,
в которой Пашка выздоравливает, понимает и вспоминает

Пашка долго болел. До середины лета.

Димка – «тот из младших, который старше» – нашёл Пашку вечером, когда дома забеспокоились. Хотя и не сильно, но уже. Но Димка знал, где у чокнутого старшего братца «нычка».

Там он и оказался.

Пашка полулежал около коряги, на которой обычно гордо восседал. Полулежал, выпрямив по коряге руку и положив щёку на плечо. Сперва Димка думал, что старший брат спит. Когда же не смог его разбудить и обнаружил, что лоб у Пашки похож на раскалённую печку – поднял шум…

После этого Пашка и проболел почти месяц. Сперва дома, потом – в больнице (недолго, там сказали, что «ничего серьёзного» – просто потому, что не могли понять, что же происходит с мальчишкой, который то приходил в себя, но начинал нести какую – то чушь, даже на иностранных языках, то глухо вырубался и температурил), и снова дома… Лекарствами его немедленно рвало, и родители были в ужасе, ожидая, что мальчишка просто умрёт… пока в один прекрасный день не обнаружили его спозаранку сидящим на крыльце и хмуро слушающим плеер.

Что с ним было в этот месяц – Пашка не помнил совершенно, что случилось в тот день, когда ушёл из дома – не помнил тоже. В обеих случаях он не врал, и весь дом облегчённо вздохнул, да и позабыл эту историю. Выздоровел мальчишка – и отлично, что ещё надо?!

Правда, через два дня после того, как Пашка вернулся к нормальной жизни, Димка застал его за очень странным занятием. Голый по пояс, Пашка вертелся перед зеркалом, вделанным в дверцу шкафа. При этом бормотал: «Здесь… и тут… и тут тоже должно быть…» Когда Димка поинтересовался не без ехидства, что брат делает, то огрёб с размаху по шее – так сильно и точно, что завалился на диван и от дальнейших вопросов решил воздержаться.

Но этим странности в общем – то исчерпывались.

* * *

Августовский день был тихий и жаркий.

Пашка шагал по тамбовской улице, щурился на солнце и раздумывал о мороженом. Когда выбор слишком большой – то он становится сложным до офигения.

Чтобы избавиться от жары и подумать спокойно, мальчишка наугад свернул (Тамбов он знал так себе) в какую – то арку. И буквально вписался в троих парней, которые там курили.

– Э, ты чего?!

– Ну, куда прёшь?!

Акцент и внешний вид лучше всякого паспорта сообщали любому, что тут расслабляются моршанским табачком трое молодых представителей «угнетённой турками курдской диаспоры».

– Извините, – сказал Пашка, стараясь их обойти. Не тут – то было. Оскорблённая гордая кровь вскипела в жилах, и нахального русского мальчишку придержали за плечо.

– Э, стой, куда пошёл?

– Я извинился, – тихо сказал Пашка. – Что ещё?

И повернулся к державшему его…

…Секунды курду хватило, чтобы понять: сейчас он будет убит. Сначала он, потом – его приятели. Не избиты, нет – убиты. Все трое. Через миг – он, через другой – двое других.

– Нет, ничего… – поспешно сказал он, отпуская джинсу. – Это я так. Иди, брат, конечно.

– Как ты меня назвал, скот? – тихо спросил Пашка.

Все трое попятились. Повернулись. Побежали из – под арки…

…Дворик вывел на центральный рынок. Пашка долго шарахался среди лотков – злой и недовольный тем, что не состоялась драка. Мороженого уже не хотелось. Для успокоения он домотался до торговца – азербайджанца, требуя у него указать, где выращены дыни – в Умбаре или в Гондоре? Азербайджанец долго терпел, потом сказал: «В Мордорэ, э?!» – и Пашка засмеялся. Азербайджанец засмеялся тоже и добавил: «Эслы кыныжкы нужны – туда иди, да?!» – и махнул рукой.

Вообще – то Пашка не собирался покупать никакие книги. Но эта мысль его неожиданно увлекла – он двинулся в указанном направлении.

Времена, когда в Тамбове массово торговали книгами с улицы, давно прошли. Сперва торговцев вытеснили с центральной площади на рынок, а там – в дальний угол. А потом и вовсе они отступили под натиском многочисленных супербукмаркетов, в которых Пашка почти никогда ничего не покупал – слишком большой выбор, слишком много мусора. Но кое – кто ещё торговал – так, потому, что не мог бросить этого занятия.

Пашка всё – таки купил мороженого, шёл вдоль рядов, лизал верхушку рожка и…

– Сколько стоит эта?

Седой длинноволосый старик – полубомж в потёртой серой куртке – бесформенной и мятой – поднял на подростка с мороженым глаза в красных прожилках. Отставил ополовиненную бутылку пива.

– Полтинник, – сказал он хрипло.

– Покупаю, – Гарав отложил потёртую книгу с надписью «Мир Толкиена. Энциклопедия.» на когда – то глянцевой обложке и полез в сумку на бедре.

* * *

…Она началась, когда Пашка устроился с ногами на диване и хотел приступить к изучению книги – а телевизором пощёлкал так, для проформы…

…Это была передача по каналу «Культура». Про какие – то древности, фальсификации, клады, находки… Вообще – то Пашка любил смотреть такие, потому и включил. Но сейчас – просто таращился в экран, не в силах заставить себя следить за действием.

– …временами подделки просто поражают своей детской наивностью, – говорил тем временем почтенный учёный муж, с иронией поглядывая на ведущего. – Это связано ещё и с доступностью информации широкой публике – каждый, нахватавшийся определённых – не знаний, нет! – сведений, считает, что может – в благих целях, разумеется – фальсифицировать историю. Вот например, – он вынул из папки перед собой металлическую пластину, – эта гравюра якобы найдена археологами – энтузиастами на Гебридских островах чуть ли не в слоях, соответствующих 30–40 тысячам лет до нашей эры, – учёный позволил себе посмеяться.

– А что тут не так? – радостно – тупо уточнил ведущий. Учёный вздохнул:

– Ну хотя бы просто то, что в те времена не умели обрабатывать металлы. Гравюра на золоте. Это первое. Второе – стиль изображения, такого мастерства человечество достигло веку к шестнадцатому, никак не ранее. Ну нелепость, откровенная нелепость, мало того, что наивно сделанная, ещё и наивно поданная…

– А что там изображено, – снова оживился ведущий, – думаю, нашим зрителям было бы всё – таки интересно, так сказать, познакомиться…

– Да ничего особенного, жанровая сценка, – учёный повернул пластину, – юноша и девушка у очага. Ещё одна нелепость, незнание истории костюма – тут смесь костюмов нескольких эпох и народов…

Пашка встал.

Камера дала «наезд».

И во весь экран мальчишка увидел вычеканенные на золоте линии. Сначала – просто линии. Но потом голова перестала кружиться – и штрихи сложились в картину.

Нуменорец и северянка – _Пьер_Жубер._

Очаг. Огонь. Жарящаяся тушка какого – то животного.

Смеющаяся девушка – руки под передником.

Смеющийся парнишка с мечом на поясе и поднятой рукой – опирается на стену.

Парнишка с мастерски – чётко нарисованным лицом оруженосца Гарава.

Не сводя глаз с экрана, Пашка схватил книгу.

За окнами резко стемнело, порыв ветра согнул деревья – и хлынул дождь…

…– Под натиском Ангмара… – читал Пашка, – …пали два из трёх дунаданских владений: Рудаур… – Пашка сглотнул, – …около 1400 года Третьей эпохи, а Кардолан – в 1409 году, – он отложил книгу и повторил: – В 1409 году. Они все погибли?!

Он отбросил книгу ногой, как опасного живого зверя – с ненавистью, почти смешной для стороннего наблюдателя.

Зачем ОН так написал?!

Или… не написал – всего лишь записал?

Был этот мир или нет?! Может быть, всего лишь сон – сон туманного и тихого летнего утра?! Да, можно сказать себе так и убедить себя в этом… но как же быть с памятью?

Мальчишка отчаянно стиснул кулаками виски.

Тонкое лицо Эйнора – чёрные волосы, грустная улыбка, жест, которым он берётся за рукоять Бара. Глаза, в которых печаль, гордость и знание.

Фередир – его громкий смех, беспечные жесты, порывистая обидчивость и безоглядная отвага.

Их нет?!

Или… их не было?! Но он же помнит их, они были – и значит, их… нет?! Он ушёл сюда, а они – они погибли в последних сраженьях, погибли, уже, наверное, понимая: крушение всего, во что они верили – неизбежно…

МЭЛЕТ.

Пашка вспомнил её.

И поднялся на ноги. Пошатнулся. Добрёл до двери…

 
_…Белой_крепости_стены_
_Окрасились_черным._
_Это_копоть_пожаров_
_Взметнулась_до_неба._
 
 
_Белой_крепости_стены_
_Окрасились_черным._
_Это_траур_для_вдов_
_И знамена_для_гнева._
 
 
_Алым_цветом_и_цветом_
_Багряным_по_камню_
_Кровь_невинную_
_С кровью_виновной_мешали._
 
 
_Тьма_и_свет_
_Побежденных_не_будет_._
_Сегодня_звездный_след_
_Так_похож_на_солёные_слёзы._
 
 
_Что_мужи_словно_дети_
_Сегодня_теряли,_
_Уставая_считать_
_Раз_за_разом_потери._
 
 
_Без_надежды_сражаясь_
_С_надеждой,_
_Смыкали_веки_
_Воины_света._
 
 
_Небо_рыдало_
_Не_в_силах_вспомнить_
_Цвет_одежд_своих_
_Лунного_света._
 
 
_Только_пламя_
_Тешилось_вволю,_
_Накормив_серым_
_Пеплом_ветер._
 
 
_Да_земля_все_
_Ждала_рассвета… [49]49
  Песенный текст группы «Тамлин».


[Закрыть]
 

Здесь кончается ВСЁ…

Рывком распахнув дверь, Пашка широко открытым ртом глотнул ветер.

Резкий порыв растрепал ему волосы и заставил прикрыть глаза.

И понёсся дальше, сорвав с шевельнувшихся губ мальчишки:

– Мэлет, прощай…

Эпилог
или письмо ниоткуда в никуда

_211–й_год_Четвёртой_Эпохи._Эриадор._Пашкин – Холл._

_Дом_Гарава_Горна_в_нижнем_течении_Барандуина._

Матерью моей была Мэлет, дочь Глорфиндэйла из Дома Элронда. Отца же я не знал и, думаю, тому была причина. Иначе как объяснить, что мать родила меня, ещё не достигнув не то что обычного возраста для брака возраста, но даже и совершеннолетия – и то, что, родив меня, она тут же перебралась в Лихолесье? Да и дед мой Глорфиндэйл, сколько помню себя, никогда не радовался встречам со мной и не искал их. Я не спрашивал у матери о своей второй половине крови, чтобы не огорчать её, она сама никогда об этом не говорила первой – но трудно жить бастардом, и я ещё совсем ребёнком ловил каждый слух и даже сплетню о своём рождении. Ничего точно я узнать не смог, но создалось у меня впечатление, что отцом моим, как это не невероятно, был воин – человек, и человек даже не из Аданов. Внешне это, впрочем, никак не проявлялось, и взрослел я ничуть не быстрее остальных эльфов. Позже мне это стало даже льстить, и я воображал историю вроде истории Берена и Лютиэн. Но так или иначе – ничего я не мог сказать точно.

Косвенное подтверждение своим мыслям и чужим сплетням я получил совершенно неожиданно в те дни, когда король людей Гондора Виниарион Хиармендакил Второй сражался с харадримцами. До моего совершеннолетия еще оставалось немало времени (может, и это было признаком моей человеческой крови – я тогда нередко думал о времени…), но я бежал из дома матери в Лихолесье и с одним луком и кинжалом пробрался в Гондор. Скажу по чести, сперва было немало смеху этому делу. Но прогнать меня не прогнали, и в те дни я был ранен и взял немало людских жизней, став воином раньше, чем стал взрослым… Скоро смех был оставлен, и после битвы в долине Гираина, где я, спасая одного из королевских полководцев, убил точно пущенной стрелой харадского мумака, меня отличил сам Хиармендакил Второй…

…С тех пор я был участником всех битв с Врагом – вплоть до самых последних, когда отряды Келеборна и Трандуила взяли Дул – Гулдор. В ней я командовал лучниками Трандуила. Было это давно. А ныне уже много лет как ушли за Море моя мать Мэлет и мой дед Глорфиндэйл, пусты Имладрис и Лориэн, да и в Лихолесье уже мало осталось эльфов – и те все синдары.

Вскоре после Войны Кольца случилось ещё одно событие, одновременно немало прояснившее и ещё больше запутавшее в истории моего отца. Меня призвал к себе Глорфиндэйл и передал древний (по человеческим меркам) пергамент, на котором была начертана дарственная последнего из князей Кардолана некоему Гараву Ульфойлу – и сообщил, что Государь Элессар подтвердил моё право владения. Более Глорфиндэйл ничего не стал мне объяснять. Я же, отправившись туда, где была дарована моему тёзке земля, обнаружил там старинный, но содержащийся в полном порядке дом, называвшийся Пашкин – Холл. Его смотритель, живущий там с семьёй, смог рассказать мне лишь, что его род почти две тысячи лет исполняет эту обязанность – с тех пор, как строитель холла одолел в поединке какого – то соперника, и тот в благодарность за дарованную жизнь взял на себя роль смотрителя. Более этот человек ничего не знал; тем не менее его потомки – короток век людей – и по сю пору живут в холле, где я пишу эти строки…

…Кем бы ни был мой отец и какой бы ни была его судьба в этом мире – он, конечно, давно мёртв. У меня нет ни жены, ни детей, да и смешно было бы думать, что человек возродится в эльфе. Я гляжу в зеркала и вижу своё лицо – почти такое же, какое видел всегда. Время не властно надо мной и над моей эльфийской кровью. Оно течёт стороной – то медленно, то быстро, бурля и успокаиваясь, прямо и ветвясь. Мне нет до него нынче дела.

Но почему же мне так грустно? И почему я не стремлюсь туда, где Вечный Свет излечивает все раны и всю боль нашего мира?

Жаль, что я не знал тебя, отец.

_Гарав_Горн_Перелдар,_полководец_Трандуила._

Конец

Благодарности

Я от всей души благодарю:

– ИАРА ЭЛЬТЕРРУСА – хорошего человека и писателя, без которого все мои рукописи никогда бы не встретились с типографской бумагой;

– СЕРГЕЯ САДОВА – за десятки дорог для тех, кому тесно в нашем мире; «от моих героев – его героям!»;

– ТИМУРА ЛЕЯ – когда – то, в стране, которой больше нет, научившего меня, как держать настоящий меч;

– ИЛЬЮ МОРОЗОВА – того, из чьих воспоминаний о детских играх и суевериях родилась Ломион Мелиссэ;

– «РЫСЁНКА» ТАР – КИРИАНА (из Чёрных Нуменорцев) – за увлечённое и восхищённое раскрытие природы очарования Великим Злом;

– ПАВЛА ЗУБКОВА – главного героя, живого и реального.

Nai hiruvalye Valimar.

Nai elye hiruva.

Извинения

Я искренне извиняюсь перед отставным лейтенантом армии Её Величества, ветераном Первой мировой войны, профессором Оксфорда ДЖОНОМ РОНАЛДОМ РУЭЛОМ ТОЛКИЕНОМ за то, что вторгся в его мир.

СПАСИБО ВАМ, ПРОФЕССОР!!!

Дополнения

Андрей Земсков

Посвящение Толкиену

 
_Солнце_касается_крыш._
_В_небе_драконом_кружит_ожидающий_кондор._
_Будь_осторожен,_малыш!_
_Чёрные_всадники_ночью_покинули_Мордор!_
 
 
_Мир_изменился_в_лице!_
_Видишь_ – _как_пятна_на_солнце,_как_соль_на_бумаге_
_На_Всемогущем_Кольце_
_Вспыхнули_огненной_вязью_эльфийские_знаки!.._
 
 
_…Стоп._Вы_заигрались,_профессор…_
_В_чернильнице_пусто._
_Рвётся_бумага,_перо_на_неверном_пути…_
_Пони_рассвета_пока,_как_скакун,_необуздан…_
 
 
_Кто – то_стучится?_
_Ну_что_ж_ – _
_Молви_ «друг!»_– _
_И войди!.._
 
 
_…Может_быть,_это_игра?_
_Только_недаром_клинок_спрятал_в_складках_плаща_ты!_
_Ждёт_Роковая_Гора!_
_Там,_за_рекой_Андуином,_не_будет_пощады!_
 
 
_Войско_стоит_у_ворот,_
_Третья_Эпоха_застыла_у_Ородруина!_
_Шаг_до_обрыва_ – _и_вот_
_Рушатся_чёрные_скалы_ – _и_трон_Властелина!.._
 
 
_…Стоп._В_вашем_камине,_профессор_ – _не_пламя_Удуна…_
_Слабый_огонь_очага_озаряет_лицо._
_Время_пером_проколоть,_переплавить_руду_нам_
_В_новый_металл,_чтобы_снова_сомкнулось_Кольцо!_
 

Карта Арнора