Текст книги "Хроники Талийской войны (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Батарея в той стороне, – доложил один из разведчиков. – Удобный подход – слева через склады.

Они, оказывается, успели и здесь пошарить. Это не люди, это просто метеоры какие-то! Или же слухи об их секретных умениях – не просто слухи? Надо будет повнимательнее понаблюдать за ними.

Пока же мы двинулись в указанном направлении. Перебегая из тени в тень, я время от времени натыкался на трупы сирен, аккуратно сложенные в самых темных углах. По крайней мере, слухи о том, что нокты могут на время становиться тенями – действительно пустой слух. Они, конечно, мастера маскировки, но путь себе расчищали, как и все прочие диверсанты, ножом и бластером.

Батарея осадных орудий размещалась на квадратной площадке неподалеку от внешней стены. Впереди выстроились шесть тяжелых пушек, позади громоздились штабеля ящиков с припасами. Около пушек до сих пор копошилась обслуга. Небось, собирались и ночью палить, раз уж за день пристрелялись. Вокруг стояла охрана. Причем солдат было столь много, что даже у ноктов не было ни малейшего шанса подобраться к пушкам незамеченными.

– Отвлечем их внимание? – шепотом спросил я и не удержался, чтобы не поддеть: – Или это слишком разумно?

– Да, это разумно, – ответил капеллан. – Вы начинаете постигать искусство, спец Грибов.

– Но мы должны подобраться к пушкам! – заявила леди Анна. – Вы сказали, это будет просто.

– Да, леди, – сказал капеллан. – Мы просто атакуем и перебьем всех. Здесь порядка сотни синих, а нас вдвое больше плюс преимущество внезапности на нашей стороне.

Да уж, менее разумный план трудно было даже представить.

– Но ведь это поднимет тревогу, – сказал я.

– Взрыв этих орудий всё равно не останется незамеченным, – ответил капеллан.

Не успел я указать, что это прозвучало слишком разумно – на общем фоне – как леди Анна заявила, что ей план нравится и она его всецело поддерживает. Капеллан отдал приказ, и его воинство скрытно развернулось для атаки. Я вздохнул, и вытащил свой бластер. Всё ж таки я теперь еще и телохранитель.

Сигналом к атаке стал резкий кошачий мяв. С таким обычно портовые коты начинали беседы о справедливом разделе охотничьих угодий. Ближайший к нам охранник тотчас повернул голову на звук, и словил бластерный разряд прямо в лицо.

В считанные секунды половина охраны была перебита. К чести сирен надо признать, что остальные тотчас перегруппировались и бесстрашно приняли бой. Даже спецы с легкими бластерами бросились на защиту своих орудий. Впрочем, этих перебили сразу же. К орудиям выдвинулась целая полурота ноктов с саперами. Пока те устанавливали бомбы, остальные расправились с защитниками.

Леди Анна, как всегда, сражалась в первых рядах. Мы с Авариком прикрывали ее с флангов. Я, как доверенный телохранитель, еще и на ходу перезаряжал ее бластер. Только этим, фактически, и занимался. Аварик всаживал по паре выстрелов в тех, кто подбирался к ней слишком близко. Один заряд – в атакующего, и второй – в упавшее тело. Вот так у ноктов работали телохранители.

Затем инженеры подали сигнал к отступлению. Мы откатились назад, и шесть мощных взрывов разнесли батарею в клочья. Буквально. У меня над головой оторванный прицел пролетел.

Нокты, подбирая на ходу своих раненых и бросив убитых, скрылись среди построек. Бой стих, чтобы тотчас вспыхнуть в новом месте. Полурота ноктов выдвинулась к стене, обращенной в сторону Кандалона, и уничтожила охрану. Вот только перебраться через стену и уйти к своим опять же было слишком разумно. Нокты бесшумно отступили обратно в крепость и укрылись в складских постройках. Нам с леди Анной досталось хранилище старых доспехов и прочего хлама. Пованивало там знатно, однако, как сказал Аварик:

– Вряд ли в ближайшие часы синим это понадобится.

Сирены, похоже, купились на наш трюк. Даже выслали в погоню эскадрон трайков. Тот вернулся с пустыми руками и не в полном составе. Интересно, сколько сирен мы сегодня уничтожили?

Примечание редактора: в ходе ночного рейда ноктов на крепость погибло порядка двухсот солдат и специалистов, включая также пилотов трайков, которые устремились в погоню за ложной целью и попали под атаку талийской машинерии. Все шесть сверхтяжелых пушек были уничтожены. В настоящее время эта операция изучается в военных академиях Сиренской империи, и нашему издательству пришлось приложить ряд усилий, чтобы получить разрешение опубликовать главы, включающие в себя уникальные описания тактики ноктов.

Битва за Кандалон

По плану капеллана мы должны были выждать пару часов, пока сирены сочтут нас сбежавшими и успокоятся, после чего нам следовало тихо уйти как пришли. Однако в сложившейся ситуации это было слишком разумно. Наверное, поэтому и не сработало.

Сирены не успокоились. Как только тревога улеглась, весь лагерь пришел в движение. Это движение было неспешным и упорядоченным, где каждый знал, куда и зачем он шел, и что ему там делать. Любому, кто хоть немного знаком с армейскими порядками, сразу бы стало ясно: сирены готовились к бою. Причем не одним-двумя батальонами, а всеми наличными силами. Похоже, мы ненароком спровоцировали генеральное сражение.

Впрочем, на талийских позициях было достаточно солдат, чтобы принять бой. После разгрома Пограничного корпуса у нас еще оставался Столичный корпус и меньший по численности Портовый корпус, что, вместе с ополченцами и наемниками позволяло выставить порядка десяти батальонов. Да, втрое меньше, чем у сирен, однако считалось, что на укрепленных позициях обороняющийся имел трехкратное преимущество, то есть на круг силы были примерно равны.

Примечание редактора: здесь и далее автор описывает бой более отстраненно, регулярно используя термин «талийцы» вместо «фратрум» – «наши». Это связано как с тем, что остатки Пограничного корпуса в бою участия не принимали, так и с тем, что сам автор находился в этот момент в отряде ноктов и, очевидно, хотел избежать какого-либо разночтения. Заявления некоторых исследователей о том, будто бы здесь автор начал разочаровываться в талийской армии совершенно не состоятельны.

Запись для истории: битва за Кандалон началась 27 Майя 512 года с первыми лучами солнца. Мы с леди Анной больше слышали, чем видели ход боя. Основную информацию приносили нокты. Несколько их бойцов в трофейной синей броне ошивались прямо на стенах, изображая усиление охранения.

Звучит казенно, как и многие армейские термины, а суть проста: позади линии охранения разворачивались небольшие отряды солдат, готовые прийти на помощь первой линии. Серьезную атаку они, конечно, отбить не могли, но их главной задачей было удержать позиции до подхода подкреплений, в качестве каковых, кстати, могли выступить и соседние отряды из усиления.

Вот пару таких отрядов нокты и организовали. Интересно, как бы на это отреагировали сирены, если бы узнали.

Примечание редактора: после того, как были обнаружены записи спеца Грибова, уставы постовой службы были в очередной раз отредактированы. В борьбе с ноктами это, увы, постоянный процесс, который продолжается и по сей день.

Для первого удара сирены сформировали три штурмовых колонны. В каждую колонну входили три батальона тяжелой пехоты, полуэскадрон квадов и четыре черепахи. Пехоту сопровождали, понятное дело, псимарики с саперами и спецы с тяжелыми бластерами. Стандартный для сирен мощный кулак.

При этом если против правого фланга сирены выставили обычных черепах с множеством легких пушек, то против города и левого фланга развернулись тяжелые мобильные крепости.

Примечание редактора: следуя принятой в 500-е годы классификации, автор подразделяет мобильные крепости (в просторечии: черепахи) на легкие и тяжелые согласно установленному на них вооружению, что может породить некоторую путаницу в головах читателей (и, как показало первое издание, иногда порождает).

В отличие от пехоты, для которой определение «тяжелая» подразумевает усиленную броню, все боевые черепахи изначально – бронированные мобильные крепости. Различие по «тяжести» определялось исключительно главным калибром. На тяжелых мобильных крепостях были установлены мощные дальнобойные орудия, на легких – батареи легких скорострельных пушек. Поскольку все орудия размещались в стандартных башнях, то даже в условиях полевого ремонта можно было легко и сравнительно быстро поменять артиллерию мобильной крепости. Т.о. одна и та же черепаха могла выступать как легкая, так и как тяжелая боевая машина.

Центральная колонна нацелилась на Кандалон. Две другие – на укрепленные фланги талийской армии.

Сам город был довольно крупный, раза в два больше Аэлиты но из-за удаленности от границы куда хуже укреплен. Стена, конечно, имелась, но это больше от марсианского климата, чем от врагов. Фортификация Кандалона создавалась чуть ли не во времена Раскола, когда главным врагом был этот самый климат – сейчас-то он заметно мягче! – и главной ее целью было дать возможность защитникам отсидеться в укрытии, а не задать жару врагам.

За последние дни на стене смонтировали кое-какие укрытия для пехоты, но по факту они мало чем отличались от полевых. Разве что наличием под ними двойных каменных стен со встроенными в них башнями. Сверху город прикрывал многослойный купол с армированием. Защитники располагались поверху за парапетом и во внутренних коридорах с узкими бойницами. К последним без тяжелых орудий, способных пробивать стены, толком не подступишься, но и сами они не могли эффективно поражать врага. Хотя там держали оборону ополченцы, на них в любом случае особо рассчитывать не стоило.

Фланги талийских позиций представляли из себя полосу усиленных земляных валов и отдельных редутов, за которыми развернулись укрепленные лагеря. Левый фланг упирался в ферму, за которую не так давно сражались икарийцы. Его защищал портовый корпус.

Это три батальона легкой пехоты, весь боевой опыт которой сводился к редким стычкам с пиратами. Сзади их подпирали три транспортные черепахи, спешно переделанные в боевые машины. Орудия на них не размещались на башнях, а были приварены прямо на корпус. Сектор обстрела получался так себе, зато можно было обойтись без профессиональных артиллеристов, которых, к слову, у портовиков не было.

Правый фланг широкой дугой загибался назад, к северу, а за ним был разбит укрепленный лагерь, над которым развивалось знамя столичного корпуса. Помимо полотнища, на древке была повязана широкая черная лента. Мол, наш цвет! Хотя и желтый, и черный – оба наши, но желтый достался нам в наследство от Торгового концорциума, тогда как черный выделял именно нас из осколков былой империи. На правом фланге наблюдатели ноктов насчитали только два батальона, но вооружение у них было потяжелее.

Леди Анна металась по тесному помещению склада, как волчица в клетке, изнывая от невозможности хоть как-то помочь нашим. Капеллан время от времени заверял ее, что мы уже сделали всё, что могли. Я в углу записывал донесения наблюдателей и старался не отсвечивать.

Сирены по своему обыкновению начали мощную фронтальную атаку. Все три колонны выдвинулись одновременно. Пехота и черепахи двигались неспешно, поливая позиции талийской армии бластерным огнем. Вперед сразу вырвались синие квады, наскакивая на талийские позиции и тотчас откатываясь назад. Мобильные крепости в центре били по стенам, сжигая укрепления и укрывавшихся за ними бойцов.

С талийских позиций велся ответный огонь. Наши наблюдатели заметили несколько попаданий по черепахам, но основной мишенью была сиренская пехота. Согласно военной науке именно пехота занимала вражеские укрепления, поэтому обороняющиеся стремились в первую очередь выбить именно ее. Синие черепахи на правом фланге также заливали беглым огнем позиции талийской пехоты, а не пытались вывести из строя стоящие позади них боевые машины. В общем, как в старые рыцарские, но не рыцарственные времена, когда бои нередко сводились к истреблению на скорость вражеской пехоты.

А вот на левом фланге всё обстояло совсем иначе. Мобильные крепости сирен сразу же взяли на прицел черепахи талийцев. Других достойных целей для них там и не было, однако нашим следовало бы сразу задуматься: а за каким кадавром они вообще туда потащились с их сверхтяжелыми орудиями? Эти пушки – те еще проглоты, на каждую столько энергии надо – хватит запитать полноценную батарею легких пушек. И эта батарея успеет дать несколько залпов, пока одно тяжелое орудие перезаряжается.

Но это я пишу уже вечером, зная, как всё обернулось, а тогда-то никто не сообразил, что это не спроста. Даже леди Анна не обратила на это внимания! Хотя тогда она так себя накрутила, что не до того было. Мы едва убедили ее не устраивать бесполезную вылазку. Сирены в лагере продолжали подготовку к бою, формируя вторую волну атакующих, и мы бы выскочили прямиком на готовых к битве солдат.

Когда бой разгорелся по всему фронту, эскадрон красно-белых трайков атаковал укрепленную ферму. С нее грянул залп, но большая часть разрядов ушла в песок. В юркий трайк на полном ходу вообще попасть не так-то просто, да и шли они рассыпным строем. Причем у поларов рассыпной строй – это вообще какое-то рассеивание на местности, а в единый кулак они собирались перед самым ударом.

Вот и тут они собрались перед самой стеной и дали залп, после чего внезапно не умчались прочь, а резко затормозили, подняв тучу пыли. К счастью, утро выдалось влажным и тяжелая пыль быстро оседала. И когда она осела, наблюдатели с удивлением увидели, как полары, побросав свои трайки, с саблями и пистолями (прим. ред.: легкими трехзарядными бластерами) в руках пошли на штурм главных ворот фермы.

Штурмовых лестниц у них не было, но у фермы и стены не высоки. Полары подсаживали друг друга и с плеч товарищей взбирались на самый верх. Там их встречали меткими выстрелами талийцы. Полары падали, но их место тотчас занимали новые бойцы. Эффект неожиданности сыграл свою роль, и нападающим удалось занять площадку над воротами.

Долго бы они там не продержались. У пилотов и вооружение полегче солдатского, и подготовка нацелена вовсе не на позиционные бои. Однако на помощь поларам уже мчался целый эскадрон синих квадов. Залп из двух сотен стволов обрушился на ферму, сметая со стен защитников и подвернувшихся под удар поларов. Последних, к сожалению, смели далеко не всех, и уцелевшие открыли ворота.

Синяя машинерия вошла в ферму как меч в тело. Какое-то время внутри сверкали выстрелы, но это уже была агония. Ополченцы пытались разбежаться, но их со стен перестреляли полары. Сирены тем временем подняли на стены свои квады, и открыли огонь во фланг талийским позициям. И пусть их пушки были не так мощны, как орудия мобильных крепостей, но свою лепту они вносили.

Из-за Кандалона тотчас выдвинулся талийские резервы.

– Зря, – хмуро сказала леди Анна, когда наблюдатели доложили об этом. – Этого они и ждут.

Капеллан лишь кивнул в знак согласия. Мол, слишком разумно. И предсказуемо.

Мобильные крепости сирен тотчас перенесли огонь тяжелых орудий на резервы. Такие пушки были не только мощными, но и достаточно дальнобойными.

Возглавляли резервный отряд две черно-золотых черепахи. Одну накрыли первым же залпом. Черепаха встала и загорелась. Вторая упрямо ползла вперед под градом разрядов. Тоже далеко не уползла, а сирены тем временем выдвинули на поле боя свой резерв: еще четыре мобильных крепости с тяжелыми орудиями. Они выползли на левый фланг, причем из боковых ворот – так ближе – у которых и стояли с самого начала. Похоже, сирены действительно ожидали выхода талийских резервов, причем именно здесь. Как говорит капеллан, это было предсказуемо.

Огонь уже с восьми мобильных крепостей стал просто убийственным. Мощные разряды пробивали целые бреши в пехотных колоннах талийцев. По словам наблюдателей, это были ополченцы. Они быстро смешались и отступили, оставив на песке не меньше сотни тел.

Развивая успех, сирены бросили против талийского левого фланга еще шесть батальонов пехоты с двумя эскадронами квадов. Мобильные крепости продолжали методично разрушать полевые укрепления. Синие войска волнами накатывались на талийские позиции. Тут и там гремели взрывы. То, что не снесли тяжелые орудия, взрывали саперы. Некоторые редуты по нескольку раз переходили из рук в руки, прежде чем сиренам удавалось там закрепиться. И всё же это им удавалось.

Не удивительно, с таким-то перевесом. Портовый корпус, напомню, это всего-то три батальона легкой пехоты. Противник наверняка приплюсует к ним и полуроту фермеров-ополченцев, но, по правде говоря, проку от них оказалось немного.

Примечание редактора: на самом деле о присутствии на ферме столь значительного числа ополченцев сиренское командование узнало лишь из записей спеца Грибова, из чего можно сделать обоснованный вывод, что проку от фермеров действительно было немного.

В общем, вскоре весь левый фланг талийской армии трещал по швам. Резерв поспешил ему на помощь, и на этот раз его вел лично пред-герцог Франк.

Леди Анна высказалась на его счет резко и некорректно, но ее можно понять. Мы сидели в самом сердце вражеской армии, и ничего не могли сделать! А тот, кто мог, выстроил, скажем так, не самую оптимальную стратегию.

Теперь талийские резервы прикрывали четыре черепахи – две боевых и две транспортных, которые, по сути, выступали в роли щитов от огня мобильных крепостей. Свою роль они исполнили, и остались дымящимися остовами на поле боя. Одну боевую черепаху талийцы тоже потеряли на полпути. Еще одна доползла до линии укреплений и обрушила свою мощь на синюю пехоту, но вскоре заполыхала и она.

Правда, за это время талийские саперы малость подровняли счет. Черно-золотые квады устремились в атаку и напрочь смели охранение синих черепах. Сирены бросили против них свою машинерию, но наши саперы успели вывести две мобильные крепости из строя, а еще одну – уничтожить полностью.

Рвануло знатно! У нас на складе пол под ногами вздрогнул. С полок посыпались детали доспехов. Мы замерли. А ну как кто-то зайдет навести порядок. К счастью, сиренам было не до того. Как потом доложили наблюдатели, взрыв буквально вывернул корпус мобильной крепости наизнанку, а ее двигатель отлетел назад на полсотни метров и даже кого-то придавил.

Однако затем синие квады отбросили талийскую машинерию обратно к укреплениям. Тут, скорее, уже следует писать, к остаткам укреплений. Часть из них уже была разрушена, часть – захвачена пехотой сирен. Талийские войска, оттесненные от укрытий и расстреливаемые с фронта и фланга, начали отступать. Пред-герцог раз за разом собирал разрозненные отряды и бросал их в контратаку, но эти удары лишь сдерживали наступление сирен и позволяли отступающим отходить в относительном порядке.

Сирены упрямо двигались следом, явно нацелившись зайти правому флангу в тыл и окружить город. Разгромленные резервы уже ничем не могли им помешать.

К следующему докладу наблюдателей талийцы уже отступали по всему фронту. Позиции на правом фланге заняли сирены, но дальше уже не двинулись. Небось, совсем выдохлись. Перед теми позициями осталось лежать не меньше батальона синей пехоты вперемешку с разбитыми квадами. Над ними символом стойкости талийской армии возвышалась дымящаяся черепаха.

Ополченцы в городе продержались еще около часа. Отсветы бластерного огня под куполом быстро смещались на север, но окончательно угасли только к полудню. Тем же вечером наш отряд скрытно покинул крепость противника. Мы ушли на юг.

В дороге псимарикам ноктов удалось перехватить и частично расшифровать победную реляцию сирен. В ней те похвалялись, будто бы талийская армия потеряла до тысячи человек убитыми, ранеными и пленными, причем большая часть раненых тоже, увы, попала в плен. Кроме того, сирены заявляли дюжину уничтоженных боевых черепах. На самом же деле, даже если считать с транспортами, получалось только десять.

Примечание редактора: в отчет как боевые были включены три переделанных транспорта. Кроме того талийцы потеряли четыре боевых машины на левом фланге и две – на правом. Еще одну черепаху солдаты Сиренской империи сожгли в городе. Также их трофеями стали две боевых черепахи, стоявшие на ремонте, но командир подразделения предпочел взорвать обе. Позднее он обосновал свое решение постоянными контратаками талийцев, которые могли отбить черепах и использовать их как укрепления.

Отдельно командующий сиренской армией отметил потери талийской машинерии. Суммарно на поле боя осталось два эскадрона квадов. У Столичного и Портового корпусов их было всего три, плюс отдельные роты эскорта. Стало быть, там осталась половина нашей тяжелой машинерии.

Свои потери сирены оценили в восемь сотен убитыми и ранеными. Полностью уничтоженными считались только две черепахи. Еще трем требовался серьезный ремонт. Это дело долгое, так что можно и их засчитать в потери. Из машинерии полары потеряли дюжину трайков, а сирены – почти сотню квадов. По словам ноктов, в последнем пункте сиренский командующий заметно поскромничал, но, возможно, речь шла опять же только о полностью уничтоженных машинах.

А еще мы узнали имя нашего врага. Сиренскую армию возглавлял генерал Браун.

Талийская пустошь

Заняв Кандалон, сирены тем же вечером разобрали свою крепость и возвели из нее полукруг, который прикрывал город с севера от возможного контрудара талийских войск. Между старой и новой стеной выстроились боевые черепахи. С охранением, естественно. Это не помешало ноктам там всё разведать, однако без взрывчатки мы всё равно не смогли бы учинить серьезную диверсию.

Кроме того, сирены укрепили потрепанную в боях ферму, заменив ее узорные угловые башенки на боевые черепахи. Это были те машины, которые талийцы сумели лишь повредить. Практично получилось. Пока техники их ремонтировали, черепахи не простаивали в ангаре, а служили укрепленными артиллерийскими позициями. На самой ферме обосновались два батальона солдат с целым эскадроном квадов. Они прикрывали Кандалон со стороны Мелеагра.

К сожалению, там у нас оставался лишь штатный гарнизон в батальон пехоты да летучий отряд трайков, не дотягивавший по численности даже до полуэскадрона. Ну разве что дополнить его крепостными "курьерами". Однако летучий отряд – это в любом случае была не полноценная машинерия, а, скорее, пехота на трайках. Их даже тренировали не как пилотов, а как отряд быстрого реагирования. Вряд ли они могли отбить Кандалон без поддержки основных сил, но, видать, сиренский генерал Браун решил не оставлять нам вообще ни малейшего шанса.

Основные силы талийской армии отступили в Капрос. Это уже был по настоящему крупный город. Во времена Торгового концорциума там располагалась региональная штаб-квартира, отчего Капрос иногда называли старой столицей, хотя таковой, насколько я знаю, он никогда не был. К тому времени, когда господа негоцианты окончательно разругались, уже была основана Талия и наш первый герцог Олег Талийский правил оттуда.

Примечание редактора: вице-король Торгового концорциума, позднее принявший титул герцога Талийского, действительно сразу же перенес столицу своих новых владений в Талию, однако перенос состоялся уже после раздела территорий. Таким образом, формально Капрос был столицей Талийского герцогства в течении нескольких часов.

Известный археолог Ян Батист Зор оценивает это время в три с половиной часа, основываясь на найденных им дневниковых записях адъютанта Олега Талийского, однако подлинность дневника в настоящее время оспаривается рядом исследователей. В любом случае это время не превышает семи часов – это период с двенадцати часов дня (когда был подписан меморандум о разделении территорий) до семи часов вечера, поскольку достоверно известно, что администрация покинула Капрос еще засветло.

Вслед за ушедшими на север талийцами сирены незамедлительно отправили эскадрон синих трайков. Забегая вперед, добавлю, что они лишь вели наблюдение. Пред-герцог Франк несколько раз отправлял против них талийскую машинерию, но сирены всякий раз уклонялись от боя.

Нашему отряду поступил приказ из штаба армии двигаться в Адерфию. Это город к северо-западу от Капроса, столь же древний, но поменьше размерами. Нокты разделили свои силы надвое. Одна рота с нами (мной и леди Анной) ушла вперед. Все раненые и несколько сопровождающих покрепче остались во второй.

– Они будут нас задерживать, – пояснил капеллан Дарик.

Леди Анна от такого пояснения нахмурилась. Выглядело будто бы раненых попросту бросили, чего талийцы никогда себе не позволяли, но это оказалось не так. Отряды ноктов постоянно оставались на связи друг с другом, а когда вокруг второй роты крутился разъезд поларов, что-то, видать, заприметивший, мы тотчас отвлекли внимание на себя.

Отвлекли в стиле ноктов – устроив засаду на другой разъезд, который проезжал неподалеку от нас.

Кстати, вычислить маршрут поларов было не так уж и сложно. Кто хоть раз катался на трайке по пустошам, знает как его мотает вверх-вниз по ухабам, когда идешь на гусеницах. Лапы-то хоть как-то эти перепады высот амортизировали. Поэтому если есть выбор, любой пилот выбирал дорогу поровнее. Пусть даже она не вела прямиком к цели, трайк с лихвой компенсировал лишние метры своей скоростью. А уж разъезд, который не мчался куда-то сломя голову, а патрулировал на местности, выбирал более ровную дорогу вообще не задумываясь, на автомате.

Дюжина ноктов залегла на песке прямо на пути поларов. Присыпав черную броню красноватым песочком, они стали неотличимы от всех прочих холмиков, невысоких и продолговатых. Погода, хвала Юноне, оказалась в тот день на нашей стороне. Ночью был туман, который осел и полностью рассеялся на рассвете, а влажный песок несколько темнее сухого и если где-то сквозь него проглядывала черная броня, она не так бросалась в глаза. Кроме того влажный песок еще и тяжелый, по нему от души не погоняешь.

Надо сказать, что хаоситы, бывало, так же подлавливали пограничников. У нас в корпусе, конечно, проводились тренировки и читались соответствующие лекции, но когда ты в дороге много часов и голова занята другим – всё равно нет-нет да и заедешь куда не следует.

Примечание переводчика: здесь автор употребил выражение «заедешь в ноль», которое может быть непонятно читателям, далеким от истории мира гонок.

Круг, по которому двигались трайки, условно подразделяется на полосы, которые нумеруются начиная с внешней стороны. Во времена войн Маринера первая полоса имела номер «ноль», и обычно служила для остановки поврежденных трайков, которые сходили с дистанции. Сейчас для этого вдоль трассы располагаются специальные карманы.

Во время гонок нулевая полоса, или по простому «ноль» – обычно была свободна, и как «резерв» для сходящих с дистанции, и потому что внешняя полоса в круге – самая длинная, а на гонках дорога каждая секунда.

Однако время от времени некоторые трайки всё равно вылетали на пустую полосу. Да, она чуть длиннее, но на ней не нужно бороться с другими гонщиками и можно разогнаться во всю мощь двигателя. Формально правилами это не запрещалось. Вот только разогнавшиеся трайки нередко на всем ходу влетали в сходящие с дистанции машины, пилоты которых тоже рассчитывали на пустую полосу и не всегда смотрели по сторонам.

От таких столкновений и родилось выражение «заехать в ноль», которое означало – погнаться за легкой дорогой, да наскочить на неприятности.

Разъезд поларов включал в себя десяток трайков. Над одним из них развевалось знамя псимарика. На красно-белом фоне грозно скалился бело-красный лев. Его белая часть располагалась на красном фоне, а красная, соответственно, наоборот.

Такой двойственный лев символизировал притязания поларов на оба полюса Марса. Иногда, когда их особенно заносило, это дополнялось притязаниями и на все территории от полюса до полюса. Полары обосновывали это тем, что якобы первые люди на Марсе появились именно на полюсе, а стало быть, их потомки, по прежнему прозябающие на полюсе, имели права на весь мир.

Кажется, про бесконечность понтов я уже писал ранее.

Примечание редактора: в основе «притязаний» поларов лежит старинная легенда о первопроходцах-землянах, которые якобы впервые высадились не близ Олимпа, как гласили более поздние сказания, а именно на полюсе, где рассчитывали найти большие запасы пресной воды. Однако, надо заметить, что в легенде речь шла конкретно о северном полюсе, а вовсе не о южном, где обитают полары.

За подробностями я отсылаю любопытного читателя к работе Краба Верховецкого «Земляне: миф или реальность?», также вышедшей в нашем издательстве.

Когда полары подкатили к месту засады, нокты разом поднялись на колени и выстрелили в псимарика. Тот вместе с флагом вылетел из седла и грохнулся на песок. Один разряд угодил в турбину, и она полыхнула ярким пламенем. Горящая машина подскочила на ухабе и кувырнулась вперед, чуть не снеся одного из ноктов. Трайк грохнулся прямо рядом с ним. Торчащие вверх гусеницы еще крутились, швыряя в бойца красный песок. Я видел, как он потом счищал его с визора.

Остальные полары на скорости пролетели мимо, но тотчас развернулись поквитаться за товарища. В этот момент основные силы ноктов выдвинулись из-за скал, и дали по ним залп. Поток сияющих разрядов уничтожил пару трайков. Еще один пошел юзом и завалился на бок. Пилот вылетел из седла и покатился по песку. Его тотчас застрелили.

Уцелевшие трайки быстро рассредоточились, но не удрали, как я от них ожидал. Всё-таки порядка сотни стволов против шести – это не тот расклад, в котором можно на что-то рассчитывать. А уж на что рассчитывал тот полар, который помчался в атаку с саблей наголо, вообще было выше моего понимания. Его, разумеется, сразу застрелили. Полар из последних сил швырнул в ноктов саблю. Клинок вонзился в песок, и там остался.

Остальные трайки, выписывая зигзаги по песку, палили по ноктам. Одного бойца им удалось подстрелить, после чего полары, наконец, сочли месть свершенной и дали деру. Уйти удалось всего троим, да и тех отпустили, чтобы они подняли тревогу.

Наш подстреленный боец был, по счастью, только ранен. Пока медик оказывал ему первую помощь, я осмотрел уцелевший трайк. Внешне поларская модель мало отличалась от нашей. Тот же треугольный корпус поверх турбины, крохотная кабина, куда едва втискивалась нижняя половина пилота, и руль с двумя рукоятками.

Пушка у них крепилась не на выдвижной штанге, как у нас, а располагалась в крохотной башенке перед пилотом. Так пилот мог управлять пушкой вручную, для этого в задней части башенки была отдельная рукоять со спусковым крючком, но когда вы несетесь по бездорожью, вам нужны обе руки для управления трайком, и нажать на крючок вы сможете разве что зубами. Кстати, дотянуться действительно можно. Но если серьезно, то использовать эту пушку вручную можно было разве что остановившись.