Текст книги "Хроники Талийской войны (СИ)"

Автор книги: Олег Мушинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Я за это время постарался составить максимально точный прогноз. В целом, погода радовала, за исключением малость завышенного псионического фона. Почему-то он с рассветом разогнался аж до 3.2. Не смертельно, конечно, но неприятно. К ночи голова будет трещать как с перепою, только без винных паров в голове. Я украдкой опрокинул пару кружечек пива покрепче. Вообще не положено, но очень уж помогало.

Профессор тем же временем проштудировал свои наблюдения и заверил меня, что новых вспышек на солнце не наблюдалось, а значит в ближайшие три-четыре дня солнечная буря нам не грозила. По крайней мере, согласно его теории.

Хорошо бы он оказался прав. Наша колонна состояла из дюжины легких водовозов и двух десятков разномастных трайков. На них едва уместилась половина батальона, и это нам еще повезло, что у этих водовозов крыша плоская. Второй половине пришлось топать пешком, а до Кандалона порядка полусотни километров через пустоши. Мы, конечно, на один водовоз погрузили переносной генератор защитного поля, но как под ним будет прятаться три с лишним сотни человек ежели грянет буря – мне даже представить было страшно.

Сирены пропустили нас. Не то чтобы я всерьез опасался от них какого-то подвоха – данное слово в Пустошах даже хаоситы держали – однако наемники всё же вызывали сомнение на этот счет. Кстати, не у меня одного. Первые километров десять нашу колонну сопровождал отряд синих квадов. Они двигались параллельно нам на некотором удалении, а когда красный песок сменился коричнево-серыми пустошами – просто ушли.

Тем не менее, остановившись на ночь, мы выставили удвоенные посты. Поясню для гражданских: удвоенные посты – это не просто два постовых вместо одного, а второй пост неподалеку от первого, чтобы постовые могли постоянно видеть друг друга. Если кто захотел бы незаметно снять охрану, ему пришлось бы одновременно убить сразу двух часовых, а это, как пояснил мне знакомый разведчик, даже не вдвойне, а втройне сложнее, чем справиться с одиночкой. Надо напасть на обоих строго в один момент и так быстро, чтобы даже заметивший неладное часовой не успел среагировать.

Ближе к утру кто-то действительно кружил вокруг лагеря, но были ли это разбойники или волки – никто толком разглядеть не смог. Ночь на поверхности – это вам не под куполом с его постоянным освещением. Она как черный туман, в котором видно только небо и звезды. Ну и метеоры, куда ж без них. Кстати, один метеорит километрах в пяти от нашего лагеря упал, малость напугав непривычных к походной жизни новобранцев. Хотя, надо признать, бахнуло громковато. Наверное, в скалу угодил. Когда метеорит в песок прилетал, наоборот, удар был глухой, зато пыль – столбом.

Какое-то освещение в ночи появлялось только когда на небе всходили спутники Марса, причем по отдельности света от них было – кот наплакал, особенно с Фобоса, и что-то можно толком разглядеть только когда в небе сразу оба, а это раз на раз не приходится. Фобос, к примеру, крутился как крыса в колесе, за семь с половиной часов полный оборот вокруг всего Марса делал. Только взлетел на западе, уже ищи его на востоке. Деймос, напротив, полз неспешно и вальяжно, обращаясь аж за тридцать с четвертью часов, а у нас их в сутках, между прочим, всего двадцать четыре. Проще говоря, Деймос каждую следующую ночь на шесть с лишним часов запаздывал.

И вот конкретно в эту ночь под утро в небе были только звезды. Мы, конечно, прожекторы включили, но они больше наш лагерь освещали.

Утром леди Анна приказала мне прокатить ее вокруг лагеря. Я, конечно, рад стараться. Свежих следов от гусениц или механических лап мы не нашли, однако потом псимарик Барс утверждал, что как только мы выехали, он поймал пси-отсвет чьей-то передачи. Расшифровать, или как говорят псимарики – развернуть, Барс ее не смог, но был готов поклясться, что это не простой эфирный всплеск. Леди Анна поверила ему на слово.

Примечание переводчика: старомарсианское слово «аперта» многозначно. Оно может означать « открыть», «распаковать», «развернуть» и еще целый ряд близких по смыслу синонимов. Однако современные псимарики используют именно термин «развернуть».

Это связано с особенностями телепатической передачи данных. Псимарики передают данные в виде единого образа, поскольку человек быстрее и точнее воспринимает именно зрительную информацию. При этом, в отличие от боевого воздействия, образ перед отправкой нередко «сворачивают», т.е. преобразуют так, чтобы он был как можно меньше. Этим снижается нагрузка на псионическое поле, что в свою очередь снижает помехи, а также защищает образ от уже имеющихся в поле помех. Телепат, поймавший сообщение, соответственно, проводит обратную операцию – разворачивает образ. Разумеется, для этого он должен знать последовательность, в которой следует это делать.

Свернув лагерь, мы двинулись дальше. Или, лучше сказать: поползли. Многие новобранцы не привыкли к долгим переходам по пустошам, а вчера мы отмахали километров двадцать пять. Леди Анна сказала, что позади почти полпути, но за эти полпути новички себе все ноги сбили. Некоторые еще и натерли мозоли. В общем, на второй день пути наше бравое воинство еле ковыляло. На водовозах люди сидели везде, где только можно и даже там, где нельзя, время от времени меняясь местами с теми, кто уже совсем не мог переставлять ноги.

То один, то другой новобранец попросту садились на камни, махнув рукой. Мол, дальше без меня. Ну а куда без него? Его тут в лучшем случае сирены нагонят, в худшем – волки. Или дождется-таки бури! Нет, с таким же успехом мы могли сразу пристрелить бедолагу.

И вот наши трайки, вместо того чтобы следовать дозором вдоль колонны, возвращались за каждым отставшим и подвозили до ближайшего водовоза, где находилось свободное место. Потом сообразили увозить уставших новобранцев немного вперед. Там они отдыхали и дожидались подхода основных сил. Заодно в теории и врага высматривали, но на практике проку от такого дозора оказалось ровно ноль.

К полудню одолели всего километров десять. Хотя десять – это если по прямой, а вообще нам пришлось еще расщелину обойти. Я бы на трайке запросто перепрыгнул ее, но водовозы, да еще и с людьми на борту, не рискнули. Тем более что расщелина оказалась настолько глубокой, что во тьме не было видно ее дна.

Леди Анна сидела на крыше кабины первого водовоза. Там, под сенью развернутого черно-золотого знамени, она, конечно, выглядела солиднее, чем вторым номером на курьерском трайке. Слева по курсу сверкнула вспышка, и бластерный заряд прилетел леди Анне прямиком в шлем.

Хвала Юноне-защитнице, прилетел на самом излете! Заряд оставил на шлеме черную отметину. Леди Анна только покачнулась, да и то больше от неожиданности.

Наши трайки во главе со мной помчались на поиски стрелка. По правде говоря, я оказался во главе случайно – просто мой курьер куда быстрее городских машинок, да и в повороте шустрее. Однако даже я, домчавшись до скалы, откуда стреляли, не обнаружил там и следа несостоявшегося убийцы. С бластером наготове я дождался остальных, и мы вместе обшарили все окрестности. Убийца как сквозь землю провалился!

В такой ситуации самым разумным было бы отправить леди Анну вперед на водовозе под защитой наших лучших солдат. Трайк, увы, отпадал сразу. Стрелок, влепивший заряд в шлем с двухсот метров – это слишком хороший стрелок. Тем более что стрелять ему пришлось по движущейся цели и без накачки псионика. По крайней мере, Барс утверждал, что накачку на таком расстоянии он бы точно почувствовал.

Примечание переводчика: накачкой на военном сленге именуется направленное воздействие псимарика на одного конкретного солдата. Это многократно повышает (или понижает в случае отрицательного воздействия) «накачиваемую» характеристику, однако требует предельной концентрации самого псимарика и считается более сложным и вместе с тем менее эффективным воздействием, чем генерация псионического поля, в котором одновременно может «вариться» (еще один сленговый термин) целый батальон.

В общем, на трайке – слишком рискованно. А вот в кабине водовоза, да прикрытая щитами, леди Анна доехала бы в целости и сохранности. Из штаба герцога, кстати, едва прослышали про покушение, именно это и приказали, однако в этот раз леди Анна уперлась намертво.

– Я своих людей не оставлю! – заявила она.

Я сам это слышал. Барс отправил ее ответ в штаб. Там какое-то время пытались переупрямить леди Анну – Барс не меньше дюжины приказов принял – но абсолютно безуспешно. Наконец, в штабе сдались, приказали нам усилить дозоры – интересно, кем? – и двигаться дальше. Дозоры мы организовали из пары десятков самых опытных солдат, которые шли параллельно колонне, и поплелись дальше, гадая, какая сволочь подослала убийцу.

Сирены? Вряд ли. Нет, я не думаю, что они настолько благородны, что не могли послать вслед за нами убийцу – в конце концов, они обещали нам лишь безопасный выход из Аэлиты на вчерашний день и весь тот день не тревожили нас – но они бы скорее тогда прислали эскадрон квадов. Если за нами следили, то не могли не заметить, в каком состоянии наше воинство. Шансов на победу в открытом бою у нас практически не было.

С куда большей долей вероятности нас могли настигнуть наемники. Впрочем, и им куда как выгоднее было бы не убивать леди Анну, а захватить ее живой. Это и слава, и деньги в качестве выкупа, да и славу наемники уверенно конвертировали в те же деньги, повышая цены на свои услуги. Нет, наемники, если подумать, тоже отпадали. Как, впрочем, и бандиты из Пустошей. Слава им не нужна, никто эту шантрапу не нанял бы даже за гроши, а вот от хорошего выкупа за пленника они точно не отказались бы.

Разве что какой-нибудь хаосит. Для них слава убийцы дороже денег. Вот только откуда он здесь взялся? По большому счету, мог, конечно, забраться в надежде поживиться военными трофеями, но чуяло мое сердце, что здесь что-то было нечисто.

Как бы то ни было, убийца больше не пытался добраться до леди Анны. По крайней мере так, чтобы мы это заметили. Конечно, теперь мы были настороже, но хаосита бы это не остановило. Скорее, даже раззадорило бы. Тем более что дальше наш путь пролегал по скалистой пустоши. Скалы там – одно название, нет ни одной выше двух метров, скорее просто каменюки здоровые и с острыми вершинами, которые какая-то сила поломала в незапамятные времена, но они вполне сошли бы за укрытие.

Пустоши тянулись километра на три, а там, где вновь начиналась красная пустыня, нас уже поджидали транспортные черепахи из Кандалона. Было бы, конечно, намного лучше, если бы они двигались пошустрее и еще утром добрались бы до нашего лагеря. Леди Анна тоже так считала, однако, как заявил командир прибывшего конвоя, наш отряд находился под негласной защитой, а транспорты, видите ли, рисковали.

Разъезды сирен уже под самым Кандалоном видели. Хотя с таким охранением, скажем прямо, рисковали они не сильно. Конвой сопровождал целый эскадрон бронепузанов плюс несколько патрулей на трайках. Чтобы бросить им вызов, нужно было нечто посерьезнее разъездов, в которых максимум десяток трайков.

Примечание редактора: здесь автор ориентировался на стандарты талийской армии, которая предпочитала действовать единым кулаком, высылая лишь ограниченные силы для ближней разведки. Разъезды Сиренской империи могли включать в себя до полуэскадрона боевых машин и действовать на значительном удалении от основных сил, и не только проводить разведку, но и наносить серьезные удары по коммуникациям противника.

Вскоре мы уже были в Кандалоне. Вокруг города раскинулась целая сеть военных лагерей, куда стягивались наши силы. В основном под черно-золотыми флагами, на многих из которых сияли эмблемы их городов. Это ополчение. Понятное дело, разнородное: от добровольцев, у которых за плечами ничего кроме верности Талии, до ветеранов множества военных кампаний, которые с легкостью заткнут за пояс и кадровых военных. Кроме того, над одним из лагерей развивались бело-голубые знамена икарийских наемников. Обещанные подкрепления начали-таки прибывать.

Нас встретили как героев: салютом и сиянием прожекторов. Впрочем, начальство нисколько не обольщалось на наш счет, и черепахи прямиком отправились в самый дальний лагерь. Наш отряд был зачислен в резерв армии. Резервом командовал лорд Понтий, младший сын герцога Михаила. Первое, что он сделал – отстранил леди Анну от командования за неподчинение приказу.

Икарийцы и дедалийцы

Лорд Понтий назначил леди Анну флаг-офицером. Звучит статусно и пафосно, но не зря армейцы называют такого офицера просто флагом. «Флаг» представлял Талию в отрядах наемников. В данном случае – икарийских.

Как воевать – наемники знали не хуже нас, за это им и платили; где и с кем – это им сообщал сам командующий; но поскольку они сражались под нашим флагом, то "флаг" этот флаг и символизировал. Раньше, когда наш флаг реально развивался рядом с наемным, хоть какой-то смысл в этой должности был. В задачу "флага" входило спасти знамя при поражении. Читал я как-то про похождения флаг-офицера Муара, там у него вышла целая эпопея.

Примечание редактора: автор, вероятно, имеет в виду лейтенанта Роберта Муара, флаг-офицера Эонийской армии, который спас знамя во время войны «Кровавого прилива». Его воспоминания легли в основу так называемой «Кровавой летописи» (подлинное название книги утрачено вместе с титульным листом единственного сохранившегося экземпляра), которая считается одним из немногих достоверных источников о событиях на берегах залива Исиды.

Полный перевод «Кровавой летописи» планируется к выходу в нашем издательстве в недалеком будущем. Следите за новостями.

Теперь же, когда для демонстрации флага достаточно присутствия офицера соответствующего ранга, на эту должность обычно назначали самого представительного из самых бесполезных офицеров. Леди Анна, понятное дело, была в ярости, и дошла до самого герцога Михаила, но тот отказался отменить назначение.

Флаг нам предстояло демонстрировать в лагере икарийских наемников, куда леди Анна и приказала ее отвезти. Как-то незаметно я из синоптика переквалифицировался в адъютанта, а это, знаете ли, не только катать самую красивую девчонку побережья на своем трайке. Хотя леди Анна оказалась дамой самостоятельной, я ей был нужен почти исключительно как возница. Ну и как сопровождающий, всё-таки благородной даме путешествовать в одиночку не по статусу.

Из-за этого нового статуса у меня чуть было трайк не отобрали. Мол, не представительно дочери герцога на таком кататься, ей нужен бронепузан в золотых завитушках. А у него скорость вдвое меньше и маневренность никакая. К счастью, Леди Анна, будучи сильно не в духе, быстро прояснила тем, кто излишне пекся о ее представительности, что при желании она вполне может стать ближе к простому люду и изъясняться с ним на одном языке. У оного люда уши на ходу отсохли!

– Поехали отсюда, Грибов! – в завершение своей речи сказала мне леди Анна.

И мы уехали. Я особо не гнал – ни к чему рисковать, да и ей остыть надо было – однако добрались до лагеря сравнительно быстро.

Если принять за центр нашей позиции город Кандалон, то лагерь икарийцев располагался на самом левом фланге. От городских стен до отдаленной фруктовой фермы протянулась цепь небольших лагерей и отдельных редутов под черно-золотыми флагами. Саму ферму защищали ополченцы из числа тамошних фермеров, а спереди и слева от нее ровными рядами выстроились бело-голубые постройки икарийцев. Со стороны пустошей они были прикрыты полевыми укреплениями.

Главное, не забывать, что они именно голубые. Не дай Юлий сказануть "синие"! Неприятности обеспечены, и дело тут было вовсе не в сиренах. Синий цвет присутствовал на флаге дедалийцев, а икарийцы их на дух не переносили. У них, мол, нет ничего общего, а кто чего-то общее увидел – тому несдобровать. Хотя вообще-то и те, и другие – обычные наемники. Только тс-с-с!

Примечание редактора: Дедалийское и Икарийское плато издревле служили крупнейшими рынками наемных солдат на всем Марсе. При этом икарийцы поставляли легкую маневренную пехоту и эскадроны трайков, тогда как дедалийцы – тяжелую пехоту в броне и пилотов для машинерии (собственные квады Дедалийского плато редко отвечали всем требованиям заказчиков). Подобное «разделение труда» теоретически должно было бы привести к мирному сосуществованию, однако на практике между двумя плато шла непримиримая вражда.

Икарийцы уже прослышали, как мы громили дедалийцев под Ихой, и встретили леди Анну как героиню, со всем уважением и полностью развернутыми знаменами.

С последним тут такое дело: все знамена на Марсе – вертикальные, то есть в высоту они больше, чем в длину, причем в разы, но если у нормальных людей эти разы – три-четыре, то у наемников – нередко все десять. А древко, оно, знаете ли, максимум метра три, а обычно еще короче, и потому края у такого длинного флага волочились по песку. Ну и чтобы они не обтрепались, наемники свои знамена частично подворачивали. Цвета-то на всех флагах читались слева-направо, там и по первому метру видно, чье знамя. На всю длину наемники разворачивали полотнище только в самых особых случаях: перед серьезной битвой или при встрече особо почетного гостя.

Обычного же "флага" в лучшем случае встречал десяток солдат. Форма у них, понятное дело, под цвет своего знамени, и, соответственно, якобы считалось, что цвета их флага встретили цвета нашего, ну и, стало быть, все формальности соблюдены. Что до самого "флага", то он и такой чести не заслуживал. А вот для леди Анны целую роту почетного караула выстроили и три знамени – всего корпуса, от встречающего батальона и собственно ротное – до самого песка развернули.

Мой курьерский трайк тоже не разочаровал икарийцев. Они сами на трайках, и всё, что их заинтересовало – это характеристики машины, а у курьера они на высоте. Идеальный трайк для настоящих героев. По крайней мере, с точки зрения икарийцев. Пока было спокойно, они даже устроили гонки вокруг лагеря. Небось, хотели показать нам с леди Анной какие у них лихие гонщики. Ну да, неплохие, но я всё равно пришел первым.

Примечание редактора: в отсутствие значимых событий автор далее подробно описывает быт икарийцев, который мало отличается от образа жизни других военных, за исключением ставок на гонки и азартных игр, которые у икарийцев разрешены.

Играли они в «подкер». В этой игре использовались шестигранные каменные кубики, на каждой стороне которого было выгравировано число от 1 до 6. Каждый игрок бросал пять кубиков. Все возможные сочетания значений имели своё название и ранг. Если игроку не понравилось выпавшее сочетание, он мог перебросить некоторые кубики, но не больше четырех. В следующий переброс – только три, потом два, а потом и вовсе только один кубик. Побеждал тот, у кого в итоге получилось самое высокоранговое сочетание.

Как правило, икарийцы играли на деньги, реже – проигравшие должны были исполнить какую-то работу по лагерю. Впрочем, денежные ставки были скромные. У икарийцев категорически запрещено играть в долг. Говорят, будто бы за принятие долговой ставки расстреливали перед строем всех участников игры, но я за три дня ни одного расстрела не видел, а играли тут чуть ли не на каждом углу.

Сирены не спешили. В скалистых пустошах перед Кандалоном отряды разведчиков охотились друг на друга, но до нас даже отсветы выстрелов не долетали. Лишь время от времени в лагерь доставляли павших – раненых отправляли в Кандалон, где у нас приличный госпиталь – да разлетались слухи об особо славных или трагичных стычках. Если хотя бы четверть из рассказанного было правдой, ни у нас, ни у врага уже бы не осталось в строю ни одного солдата.

– Сирены воюют от обороны, – сказал на совещании икарийский генерал Джакомо. – Вначале закрепятся на захваченных позициях, и только потом протянут лапу за следующей целью.

Если подумать, это было разумно. Собственно, я бы на месте сирен, получив без боя Аэлиту с кратером Толстого, и вовсе бы остановился на достигнутом. Ничего более ценного у нас всё равно не было, а неприятностей они могли огрести полной мерой. Среди наемников ходили слухи, будто бы в Элафосе то ли высадилась, то ли собирается высадиться целая армия олимпийцев. Впрочем, леди Анна в этом сразу усомнилась и напомнила всем первый принцип Олимпа: гора не движется!

А вот сиренская армия, увы, пришла в движение. Запись для истории: 24 Майя 512 года сирены выступили на Кандалон. Передовые части появились под городом уже к вечеру. Кое-где вспыхивали редкие перестрелки. По сообщениям разведчиков, сирены и их союзники разворачивали свои лагеря в двух-трех километрах от наших позиций. На совещании леди Анна предложила немедленно атаковать.

– Этого от нас и ждут, – ответил ей генерал Джакомо. – Но, если таков приказ, мы готовы к бою.

Леди Анна решила довериться его опыту. Весь вечер наши передовые дозоры перестреливались с вражескими. Те были в сине-зеленой броне, что вызвало мрачное оживление в икарийском лагере. Отложив игры, наемники готовились к бою. Прогноз обещал легкое похолодание, ясное небо и сильный восточный ветер. Хорошо хоть влажность высокая, не будет сильно пыльно, однако, если бы речь шла о гонках, я бы сказал, что погодка не располагает. Но то гонки.

Ранним утром 25 Майя дедалийцы атаковали наш лагерь. Разведчики сообщали то о четырех, то о пяти батальонах противника.

Примечание редактора: силы дедалийских наемников были объединены в 5 батальонов. В бою приняли участие 4 батальона.

Икарийцы имели в своем распоряжении три батальона пехоты, эскадрон трайков и две батареи «Митральез» – это пушки-недомерки вроде «Скорпионов», только без магазинов, зато аж с шестью стволами в два ряда. Надо для них, что ли, отдельный подкласс создать, а то даже непонятно, как их записывать. Дедалийцы, понятное дело, запишут как две батареи полевых орудий, а вот мне-то как?

Примечание переводчика: в ходе военной реформы 594 года для этого типа оружия предлагался термин: «полупушки», по аналогии с армейскими полуротами и прочими «половинными» подразделениями, однако к тому времени общее увеличение мощности зарядов и скорострельности оружия привело к тому, что новые модели тяжелых бластеров полностью вытеснили «полупушки» с поля боя, а для устаревшего вооружения вводить новый класс сочли нецелесообразным.

Разведчики вовремя предупредили о выдвижении противника, и 1-й батальон икарийцев незамедлительно занял позиции на укреплениях. За ним развернулась батарея «Митральез».

– Может быть, усилить позицию? – предложила леди Анна.

– Да мы ее всё равно не удержим, – ответил генерал Джакомо.

Оптимистичненько, ничего не скажешь! Однако он прав. Батальонная колонна – это, по сути, мощный живой таран, а когда солдаты в хорошей броне и с псимариками – это очень мощный таран.

– Их надо бить по флангам, – добавил генерал Джакомо.

На левом фланге икарийцы выстроили трайки, 2-й батальон солдат и вторую батарею "Митральез". Трайки у них были без бортового вооружения, зато двухместные. Причем сидящему вторым пехотинцу не приходилось прижиматься к пилоту, как на курьере, и он мог свободно палить из бластера.

Леди Анна не могла оставаться в стороне, и мы примкнули к эскадрону трайков. Кажется, мне предстояло еще раз переквалифицироваться, теперь – в телохранителя. Хотя, конечно, рыцарь-защитник прекрасной дамы звучит лучше ездового. Главное – не зевать, а то как бы прекрасной даме не пришлось спасать рыцаря. Выражаясь высоким стилем, может получиться не куртуазно.

Дедалийцы, особо не мудрствуя, наступали плотными батальонными колоннами. Икарийцы ждали. Их передовые заслоны, сделав буквально пару залпов, спешно откатились к основным силам.

Затем заговорили "Митральезы" 1-й батареи. Сразу шесть зарядов с каждой – это, знаете ли, серьезно. Залп удачно накрыл две шеренги дедалийцев и там легли все разом. К сожалению, после выстрела каждый ствол "Митральезы" надо было перезаряжать отдельно, а враги на месте не стояли.

Собственно, для этого и были нужны мы. Эскадрон трайков, прихватив с собой одну роту пехоты, атаковал первую колонну во фланг развернутым строем. Когда мы подлетели на дистанцию выстрела, наши пехотинцы дали залп. Я, по правде говоря, ожидал большего, хотя пехотный бластер – не та тяжелая модель, что установлена на талийских трайках. Впрочем, сколько-то дедалийцев мы подстрелили. Колонна развернулась к нам, что, как я понимаю, и было целью нашего налета.

Дедалийские псимарики уже постарались, и ответный залп вышел стройным и чуть ли не лучшим, чем наш. Однако икарийцы незамедлительно вернули должок. Трайки, ссадив пехоту на песок, рванули за следующей партией. Поскольку леди Анна тоже спешилась, мне пришлось остаться.

Какое-то время наемники перестреливались друг с другом. "Митральезы" снова проредили ряды дидалийцев, а затем примчались трайки со второй батареей. Артиллеристы шустро развернули свои орудия и тотчас грянул залп. Вот это я понимаю – врезали! Дедалийские солдаты падали, как кегли. Я видел, как подстреленный псимарик рухнул лицом вперед, успев махнуть в нашу сторону флагом. Икарийский солдат рядом со мной отчаянно завопил, сжимая голову руками. Ему попросту дали прикладом по затылку и унесли в тыл.

– Идут! – раздался крик.

Как оказалось, вторая колонна дедалийцев вышла из общей линии и устремилась прямо на нас. Целый батальон против роты легкой пехоты. Икарийцы не стали строить из себя сумасшедших героев, и быстро отступили. Трайки умчали прочь "Митральезы" и раненых. Хотя "Митральезы" – только до ближайшей скалы. Укрывшись за ней, артиллеристы спешно перезаряжали своё оружие. Псимарик в бело-голубом балахоне негромко напевал что-то ритмичное, задавая темп. Я потом поймал себя на том, что переключал тумблеры в том же ритме, хотя отъехал уже далеко и не мог его слышать.

Дедалийцы тем временем снова двинулись в атаку на лагерь, снова получили стремительный удар во фланг, снова выстояли и отбросили икарийцев. Те легко отбросились, оперативно перегруппировались и снова заехали во фланг атакующим колоннам. Я делал отметку каждый заезд, чтобы не сбиться со счета, и вечером, когда я пишу эти строки, у меня перед глазами ровно тридцать отметок.

Такой безумной гонки я ни на одной охоте за хаоситами не видел. Подскочить, ударить, отскочить, не прозевать ответный удар! Один раз, кстати, прозевали, и рота дедалийцев прорвалась к нашим "Митральезам". Икарийский лейтенант словил заряд в голову и свалился замертво.

– За мной! – воскликнула леди Анна, увлекая пехотинцев в контратаку.

Одного врага она застрелила, второму снесла голову алебардой. Икарийцы взвыли, точно стая голодных волков, и ринулись на врага. Дедалийцы отступили, но успели вывести из строя пару "Митральез". Пришлось их бросить, и снова: подскочить, ударить, отскочить, не зевать! Пехотные роты икарийцев сменяли друг друга, а резервных трайков у нас не было.

Несмотря на все наши усилия, атакующие колонны добрались-таки до лагеря. Защитники стояли насмерть, но сине-зеленый "таран" продавил через укрепления и добрался до батареи. Там мы сходу потеряли одну "Митральезу". Здоровяк с молотом в один момент заплющил все шесть стволов. Резервный батальон икарийцев нанес встречный удар. Дедалийцы попятились, а тут и мы снова во фланг зашли. Это для них оказалось уже слишком. Отстреливаясь на ходу, дедалийцы откатились.

Какое-то время и мы, и они переводили дух. Затем дедалийцы построились уже в две параллельные колонны, и снова двинулись в атаку. Левая колонна приняла на себя наши фланговые удары, а правая устремилась прямиком к лагерю. Ее встретили залпы бластерного огня. Дедалийцы прошли сквозь них, и на укреплениях снова закипела яростная схватка.

"Митральезы" палили не переставая. После боя артиллеристы перебрали сгоревшие стволы, так годных хватило на одно орудие. И всё же оборона опять дрогнула. Генерал Джакомо лично вел своих бойцов в контратаки на самых угрожаемых участках, но едва икарийцы отбивали одно укрепление, как теряли другое.

Тем временем левая колонна тоже начала двигаться в сторону лагеря. Позднее, разбирая бой, леди Анна сказала:

– Это была их главная ошибка. Правильнее было бы оставаться в пустошах, отражая наши атаки и давая время второй колонне занять укрепления.

Конечно, с таким же успехом можно было бы советовать рыбаку в океане не обращать внимания на укусы акул и спокойно грести к берегу! К тому времени мы уже раздергали колонну на отдельные роты, которые яростно огрызались на каждый наш выпад, а в это время их товарищи продвигались вперед и, казалось, помоги им чуть-чуть, и вот она – победа.

Вначале одна, а потом и вторая рота направились к лагерю. Третья рота дедалийцев, напротив, встала намертво, прикрывая уходящих. Проносясь мимо, я ловил транслируемые их псимариками образы несокрушимой скалы, о которую разобьется любая волна. Может быть, они и правы, но кто им сказал, что волна будет одна?

Икарийцы наскакивали на них снова и снова, каждый раз вырывая из строя по несколько человек, а тем временем артиллеристы подтянули "Митральезы" поближе и залпом в упор разнесли "скалу" вдребезги. Тех немногих, кто еще оставался на ногах, смела последняя волна.

Связной-псимарик доложил, что помощь уже в пути. Лично меня это вдохновило куда больше, чем все усилия псимариков. Впрочем, они больше на неустанность налегали. И вот мы неустанно устремились вслед за ушедшими вперед дедалийцами. Те уже добрались до укреплений и тут мы ударили им в тыл.

Дедалийцы дрались отчаянно. Я много раз слышал, что наемники двух плато настолько ненавидели друг друга, что даже не брали пленных, но это была настоящая резня до полного истребления. Святые небеса! Они не щадили вообще никого. Раненых добивали на месте, да и сами они не просили пощады, а так и норовили пальнуть или ткнуть мечом в ногу.

Псимарики с обеих сторон добавляли озверения. Я старался по возможности держаться от них подальше, но и не отставать от леди Анны, а ее ведь постоянно нелегкая заносила в первые ряды. Как верный оруженосец, я перезаряжал ее бластер, пока она размахивала алебардой, и следил, чтобы никто не разрядил свой бластер в нее или в меня. Подстрелил одного мерзавца, который в нее целился. Увы, леди Анна этого даже не заметила.

Когда дедалийцы дрогнули, от их воинства уже мало что осталось, и еще меньшему числу удалось вырваться и бежать прочь. Их не преследовали. Икарийцы тоже понесли серьезные потери, да и на горизонте показались красно-белые трайки поларов. Впрочем, и к нам подошел эскадрон черно-золотых квадов.