Текст книги "Стражник (СИ)"

Автор книги: Олег Мир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Annotation

У меня простая мечта: стать стражником. Служить городу, защищать людей, выполнять честную и уважаемую работу. Казалось бы, ничего сложного, но не тут-то было… на пути к мечте встанут Проклятые и Одарённые, что выбрали полем боя Вечный город. Верховные аны с их интригами, и портовый банды плюющие на закон. Будет сложно, но я не оставлю мечту.

Стражник

Часть первая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Часть вторая

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Стражник

Часть первая

Сержант

Глава 1

Маршал Элимен Борнорал разъезжал перед строем на бледно-белом коне, с нелепым пятном на задней крупе, в дорогом серебристом доспехе. Если умудриться его продать, то половина моей провинции спокойно сможет перезимовать, не зная голода. Героическое лицо распылено, густые брови сведены к переносице, а пышные усы словно жили своей жизнью, когда маршал особо эмоционально взывал к нашему патриотизму. Седые волосы аккуратными локонами валились на плечи. То, что это главнокомандующий, нам сказал сержант. До этого выше лейтенанта мы не встречали, разве что один раз капитана издалека видели, когда он проскакал мимо тренировочного лагеря. Маршал долго распинался, крича про честь, долг и совесть, но нам было плевать. Нас, зелёных новобранцев, только вчера пригнали в город, а до этого собрали из дальних поселений. Месяц в учебке и вот мы уже на войне.

– Долго он еще? – спросил Кол, вроде как шепотом, но сержант, стоящий в десятке шагов от нас, зло цыкнул.

Верзила Кол ничего не умел делать тихо: ни пить, ни драть, ни говорить, ни тем более шептать. Натура у него такая, требующая внимания к себе, даже когда это не надо. Познакомились мы с ним в первый день в учебке, а дружба наша завязалась уже к вечеру того же дня, как водится, с драки. Точно и не вспомню, что послужило причиной ссоры: койка, ненужное слово или просьба заткнуться. Это неважно. Важно другое – мы подрались, и я сумел свести драку вничью при помощи табуретки и удачи. По-честному кулаками мне в жизни его не победить. Попробуй, выруби парня за два метра ростом, с развитой мускулатурой и гранитной челюстью. Громила, не то, что я – абсолютно средний парень. Зайду в ярмарочную толпу и не найдешь, сольюсь с массой. Уже сидя в карцере и обтирая кровь, он мне и предложил дружбу. Мол, такой удачливый парнишка, как я, под боком пригодится.

– Спишь, что ли? – недопустимо громко буркнул он.

– Да не знаю я, – едва слышно ответил я, косясь в сторону сержанта.

Маршал умолк, восстанавливая дыхание, затем встал на стременах и, воздев отлично сделанный клинок в безоблачное небо, проорал:

– За Империю!

Первыми заорали сержанты, мы же с незначительным опозданием подержали их клич. Герой множества битв как полевых, так и застольных, наш энтузиазм порадовал. Он улыбнулся, как сказали бы в моих краях, по-отечески. Конь лихо встал на дыбы и, гарцуя по едва высохшей брусчатке, прошел сквозь наши ряды.

Собственно говоря, выстроили нас поперек улицы, шириной метров пять (как раз мой десяток поместился), вымощенной булыжниками не самого хорошего качества – то тут, то там торчали камни. Но это куда лучше, чем грязь, что властвовала в эту пору в других городах Империи. Середина весны, но солнце уже припекает, по крайне мере, в броне жарко, а если судить по вони вспотевших тел вокруг, не мне одному.

Одели нас, к слову, хорошо: кольчуга с коротким рукавом, остроконечный шлем с бармицами, добротные штаны и короткие сапоги – все черного цвета. В руках тяжелый пехотный щит и короткий меч. Красота. Видел я войска на окраинах империи, кроме шлемов и щитов ничего толкового не имели. За нашими спинами переминались парни с дротиками, далее второй десяток щитоносцев – эти парни для замены павших. Опытные братья уже полгода солдатскую лямку тянут. Тьфу ты, привязались же слова с учебки. Сержант кроме как «братья» к друг другу обращаться не разрешал, а оговоришься или не приведи боже ослушаешься, так весь десяток упор лежа и отжиматься. Но это, так сказать, личная инициатива сержантов. На деле же нас учили бою. Если в подробностях, то как держать строй и бить мечом. Ничего сверхсложного, просто удар клинком вперед, большего нам и не надо. Иначе, как говорил сержант, еще зарежем друг дружку, или того хуже – строй порушим.

Дальше всех возле дома какого-то очень уважаемого господина стояли ветераны. Псы войны и горе-вдов. К ним, кстати, маршал и присоединился. Еще были лучники, но мало. Этих парней расставили по крышам домов, второй-третий этаж, высота приличная.

Метров через тридцать улица резко виляла вбок, оттуда мы и ждали врагов. Надеюсь, они окажутся настолько же зелены и наивны, как и мы. Тогда хоть шансы равны. А еще хотелось бы объяснений, за что мы тут сражаемся. Понятно, что за Империю и родимый край, но вот более детальные подробности не помешали бы.

– Ты это видишь? – снова пробасил Кол.

– Что? – не знаю, кто как, а я, чуть прикрыв глаза, наслаждался весенним солнышком.

Глупость, ну и пусть. После промозглого и сырого учебного лагеря, тепла хотелось больше браги. Надо бы врага бояться или злобу нагонять, а я по древней сельской традиции солнышком наслаждаюсь.

Верзила качнулся рукой вперед, показывая кончиком меча на конец улицы. И что? Туман? Стоп, какой еще туман? Не может быть тумана, сейчас хоть и утро, но не настолько раннее, чтобы он вот так стелился, даже еще и полз в нашу сторону.

– Колдовство, – выдал я однозначный ответ.

– Грант, ты у меня в нарядах загнёшь, если сейчас же не заткнёшься, – прошипел мне в ухо сержант, отчего сразу захотелось совершить какой-нибудь подвиг, чтобы загладить вину и вымолить прощение.

Если когда-нибудь кто-нибудь спросит мое мнение, то я вот что скажу, после пары кружек пива естественно: для боя солдат должен вдохновлять не пафосный маршал или полковник, а сержант, и желательно из нашего десятка. Он бы уже точно объяснил простыми и понятными словами, как и за что мы должны умирать.

Туман тем временем набирал скорость, облизывая вычищенные стены домов и заполняя собой неровную каменную мостовую. Бойцы вокруг напряглись, получив приказ «щит». Тяжело топая, сержант встал в центре нашего строя, зло посопел над ухом побледневшего Кормина Долговязого. Стукнул его по плечу, требуя освободить место. Парень не поверил своему счастью, засуетился и чуть было не выронил щит. За что получил от командира злобный возглас и пинок по зад.

Наш бравый наставник занял место в общем строю. Народ приободрился и еще сильнее уверовал в победу, ибо верить в поражение – это чистое самоубийство. Сержант производил впечатление бывалого воина, который видел все, а если не видел, то уже слышал точно. С первого дня и по сей момент он был суров, собран и решителен.

Сердце отстучало два десятка раз, прежде чем белая пакость коснулась моих сапог, поднялась чуть выше щиколотки и замерла. В горле сразу встал ком, а в ногах появилась слабость, хоть не в паху, и на том спасибо. Но, задери меня пьяная шлюха, я не видел врага и даже не слышал. По каменной улице, зажатой между домов, тихо не подберёшься. Я чуть расслабил руку с мечом, а то еще мгновение и пальцы поломаю.

В метре от меня из воздуха появилось растерянное лицо юноши в желтом шлеме с маленьким гребнем. Наши взгляды встретились, и он в ужасе открыл рот, дернулся назад и пропал.

– Какого хера?! – громогласно выругался Кол, тем самым отдав команду к началу сражения.

Вражеские солдаты вывалились из воздуха, ударили по щитам. Я пригнул голову и ткнул наугад. Меч скользнул по чему-то жесткому, уходя влево. Еще удар и вот он уже врезался во что-то мягкое. Я ожидал услышать противный жмякающий звук, но шум битвы все поглощал, площадь тонула в солдатском оре и звоне стали. Я ударил еще раз, но в пустоту, потом еще и снова не нашел цели. Стоило мне поднять взгляд над щитом в поисках врага, как что-то сильно ударило в шлем, голову мотнуло назад, в глазах на секунду потемнело. Когда ко мне вернулась четкость зрения, здоровенный крюк, привязанный за веревку, вцепился в край моего щита. Рывок, щит нагнулся, выдёргивая меня из строя, кто-то схватил меня за ремешок и втянул обратно. Крюк, звеня по камням, ушел в пустоту.

Я развернулся, не знаю даже зачем, то ли поблагодарить, то ли найти взглядом сержанта, дабы он объяснил, что и как делать. Но увидел парнишку с дротиком в руке и раскрытыми в ужасе глазами.

– Чего вылупился, бросай! – проорал я, так что в горле заболело.

Он выполнил команду, не мешкая. Деревянный снаряд улетел вперед и пропал в метре от нас. Парень растерянно замер, глядя на меня в ожидании дальнейших приказов. Но меня опередил сержант, проорав очередную команду. Ряд дротиков дружно влетели в невидимый занавес. Не знаю, наносим ли какой-то урон врагам, но бросать парни не переставали. И крюки оттуда больше не вылетали. Очнулись лучники, десяток стрел так же скрылись за барьером, стрельба в никуда казалась глупейшим занятием.

Сзади раздался крик полный страха, я оглянулся. Солдат из третьей шеренги взмыл в воздух, чуть завис над домами, дергая ногами, и с ускорением плюхнулся перед нами, оставляя на брусчатке бурое пятно и кучу перемолотого тряпья. Сзади и с боков послышались рвотные звуки. Каким чудом мой скудный завтрак остался на месте – не понятно. Новый крик и уже парень с дротиком оказался в воздухе. Шлепок. И снова крик. Нас убивали, словно нерасторопная молодуха выпалывала сорняки, дергая тот тут, то там.

– В атаку, ублюдочное племя! – проревел сержант, встал в боевую позицию и сделал шаг к барьеру.

Месяц муштры, но и его хватило, мы последовали за ним. И наставник поступил верно. Еще пару человек зашибло бы об мостовую, и мы разбежались, как бесштанные пацаны при виде сорвавшегося волкодава.

Пару шагов и мы ровной шеренгой вошли в неизвестность. Пробить невидимый заслон, сравни пролому первого весеннего льда в бадье, немного сопротивления, холод и облегчение. Занесло нас совершенно в другой участок города, надеюсь, того же самого. Одноэтажные дома с выломанными дверьми и разломанными окнами, под ногами грязь, но не это удивило больше всего. А вражеское войско, вернее, его раздробленность, рваный ряд бойцов с круглыми щитами; десяток гарпунщиков, неспешно сматывающих веревки под стон раненых, коих оттаскивали незанятые бойцы. Общая атмосфера вражеской армии больше все подходила под слово. Не ждали.

Не уверен, что я расслышал приказ, просто атаковал в общем порыве. Быстрый рывок, и вот я ударил первого врага, как учили – коротко и быстро. Клинок встретился с щитом противника, снова выпал, снова дерево приняло острый металл. Неприятель с яростным криком ударил мечом сверху. Я пригнулся, приподнимая щит. Воин отпрянул, и крюк, вылетевший из-за его спины, удачно зацепился за край щита. Я попытался скинуть зацеп, но не успел – меня выдернули, и в этот раз не оказалось растерянного парнишки, чтобы вернуть меня назад в строй. Дабы не распластаться в грязи, пришлось выдернуть руку из лямок щита. Моя верная защита отлетела в сторону, а я голый остался один на один с толпой злобных воинов, жаждущих крови.

Лихорадочно шагнул назад, в попытке увернуться от копья, возникшего откуда-то сбоку. Поскользнулся, упал задницей в грязь. Мир сузился лишь до наконечника занесённого копья. Я крутанулся в бок, оперся на колено, и как мог прыгнул в сторону. Снова падение в жижу, брызги попали в глаза и рот. Поднялся на локти в ожидании удара по спине, затем уперся ладонями в землю. Поднял взгляд и увидел сапоги чужого покроя. Рванул вперед, схватил за щиколотку левой рукой, правой ударил в пах, валя противника.

Враг упал, меч шмякнулся рядом, не думая схватился за рукоять, подполз ближе и перерезал глотку врагу засапожным ножом. Лишь тогда заметил, что все это зря – дротик в грудь убил его раньше. Опираясь на колено, выпрямился, и шум битвы ударил в меня не хуже, чем поток холодной воды. Крик, лязг, мат, стоны переплелись в песни хаоса и боли. Правый глаз слезился из-за грязи – прикрыв его, осмотрелся. Никакого строя, все разбились на маленькие группы, или того хуже – вязались в одиночные дуэли, превращая сражение в масштабную драку.

Увидел в десяти шагах мощную спину Кола, двинулся к напарнику.

– Строй, жить! – колоколом звенели слова сержанта.

На дороге махнул клинком не глядя, вроде кому-то топал в плечо. Обошел дерущихся сбоку и ударил по врагу слева. Мужик с перекошенным от злобы лицом парировал выпад. Но другу хватило этого – удар пришелся в предплечья нашего общего противника. Тот ойкнул, хватаясь здоровой рукой за покалеченную. Вторым ударом Кол добил противника. Верзила мгновение смотрел на меня, словно не узнавая, затем наклонился и молча вручил круглый щит. Всунул руку в непривычную лямку, пусть и незнакомая тяжесть придала уверенности.

Мы едва сделали шаг, как на нас налетело трое противников. На пределе своих сил мы кое-как отбили их свирепый натиск. Я не успевал увидеть деталей, только силуэты со смертоносной сталью. Они бы нас убили – мы мало что умели в одиночной схватке, еще меньше могли, в отличие от противников, явно обученных действовать в связке. От смерти нас отделяло хорошо, если десяток ударов, вкупе с выпадами. А тут хоть шипи, рычи, проклинай богов – все пустое.

Но сбоку, словно Проклятый, из-под земли появился сержант. Не знаю, что он там сделал, но один враг упал в грязь, держась за ногу. Его добил Кол, другой же повернулся ко мне спиной, и тут я не сплоховал и со всей силы ударил по шлему. Боль пронзила кисть руки, да и плевать, главное противник качнулся вперед под клинок сержанта. Третий продержался против нас не более пяти ударов, и, насколько я мог видеть, зарубил его Кол.

Верзила, переломавшись пополам, оперся на меч, надсадно хрипел, стараясь восстановить силы. Я же усиленно пытался сглотнуть ком в горле, дабы хлебнуть воздуха как можно больше. Один сержант выглядел, как вначале битвы, разве что грязный и в крови, еще и щит потерял.

– Уходим, – он наверняка кричал, но приказ я смог понять только по движению губ.

Я только собрался со всем возможным рвением выполнить приказ, как лицо сержанта исказила гримаса ярости, а из левой стороны груди появился наконечник стрелы. Он сделал несколько шагов, лицо приняло доселе не видимое выражение удивления. Еще шаг и он повалился на меня. Я инстинктивно подставил руки, хватая раненого под мышки. Измотанный битвой, едва устоял на ногах, поднял взгляд в поисках помощи и мысленно выругался. От нашего взвода хорошо если осталась дюжина бойцов, и те спешно отступали, в отличие от врага, который уверенно перегруппировывался. Я стиснул зубы и потащил наставника за линию прорыва. Там ветераны, они помогут и защитят. Пять… десять шагов… где же эта преграда? Я оглянулся, но без толку – впереди лишь разбитые дома. Ноги наставника тянулись по земле, оставляя за собой две неглубоких борозды, и когда они пересекли месиво из следов, я осознал – уйти к своим не выйдет, проход обрубили.

– Какого хера, Грант? – Кол ошарашено смотрел на меня, словно я знал ответы.

– Надо бежать, – прохрипел я, от напряжения горло пересохло. – Держи его.

Руки начали разгибаться, а тело настойчиво поползло вниз, сил держать сержанта не было. Кол лихо подхватил бесчувственное тело, водрузил на плечо, нисколько не заботясь про удобства раненого.

– А теперь бежать, – я махнул в сторону ближайшего дома.

О продолжении сражения и речи идти не могло. Нас тут просто перебьют как телят на бойне. А так если сможем уцелеть, то какую-нибудь гадость врагам сделаем. Напоследок глянул на поле боя – наш отход прикрывало четверо бойцов. Они отчаянно держали стой, враги же не спеша и со вкусом накатывались на них атаками.

Кол добежал до разрушенного дома, замер в ожидании дальнейших распоряжений. Я заметил спуск вниз. С одного маха, и откуда только силы взялись, преодолел пять каменных стоптанных по центру ступенек, свернул налево, пробежал метра два и с разбегу вышиб первую попавшуюся дверь. Пересек дом насквозь, чёрного выхода не оказалось. Скрипя зубами, выбил ставни на небольшом окне. Кинул меч вперед, затем пролез сам, когда выпрямился, увидел, как верзила просовывает тело сержанта. Принял раненого, крякнул от натуги, когда он всей массой навалился на меня.

– Быстрее вы, сукины дети! – послышался панический крик где-то в глубине здания.

Кол неуклюже плюхнулся на раскисшую землю и едва успел откатиться, как следом свалился еще один воин. Нас набралось в узком проулке с десяток человек, как внутри здания что-то затрещало, затем раздался оглушающий удар, и окно выплюнуло клуб пыли.

– Это че? – спросил кто-то.

– Наши отход прикрывают, – послышался кашляющий голос из окна.

Через пару секунд оттуда вытащили запылённого воина.

– Чего стоим, уходим, – отдал он приказ, едва справляясь с кашлем.

Обнажив меч, я выдвинулся вперед. Как ни странно, страх отсутствовал, только путаница в голове от вала мыслей. Внезапно услышал, как за спиной Кол на кого-то орет:

– За ноги бери, идиот!

Быстрым шагом дошел до обвалившегося снизу угла, присел, быстро выглянул – никого. Махнул рукой, чтобы бойцы следовали за мной, так мы с оглядкой и стали продвигаться дальше. Сердце долбилось в груди от нарастающего страха и ожидания смерти. Я ждал, что нас окружат и под ехидные смешки поубивают, развлекаясь кровавой игрой. Пока везло, мы так никого не встретили.

Стоило заметить более-менее уцелевший дом, как повел туда выживших. Нам срочно требовался отдых, хоть какое-то понимание ситуации и план по дальнейшим действиям, что делать и куда бежать. Плечом выбил дверь на хлипком засове, ввалился внутрь, выставляя меч перед собой. Глаза быстро привыкли к полумраку. Пыль взметнулась, едва пробиваясь через забитые окна в солнечных лучах. Я посторонился, пропуская остальных. Здание показалось достаточно большим, возможно, из-за отсутствия какой-либо мебели и низких потолков. Колу даже пришлось согнуться, чтобы башку не оббить. Стоило закрыть дверь и помещение практически утонуло во мраке. Несмотря на хрипящее дыхание и шум десятка тел, рассаживающихся вдоль стен, я все же услышал булькающий кашель наставника. Растолкал мешающих бойцов и протолкнулся к нему.

То, что сержант выживет, я сильно сомневался. Возможно, если к нему сразу добрался лекарь, или же рядом появилась сестра Милосердия, то да. А так после тряски, что мы устроили, шансы на выживание стремились к нулю. Вероятно, перед смертью он изречет мудрость, что позволит нам выжить и вернуться к своим. Положил аккуратно меч, встал на колени и наклонился к умирающему, почти касаясь ухом губ. Однако кроме бульканья и кашля ничего не услышал. Я уже отчаялся что-либо услышать, как сержант резко схватил меня за шею, дернул к себе и затих.

– Гадство, – одними губами проговорил я.

Внутри меня омыла печаль, не столько из-за смерти человека, сколько из-за потери боевых знаний и опыта. Цинично и бессердечно, может и так, но сегодня умерло и так много народу, и среди них были те, кого я знал лучше, чем сержанта.

– Сдох? – услышал я малознакомый голос.

– Да.

– Какого Проклятого мы его тогда тащили?

– Заткнись, Ржавый, – рыкнул Кол.

Как же я его сразу не опознал. Ржавого недолюбливали все из-за его желания выслужиться и стать капралом. Чего кривить душой, мы все этого хотели, вот только не сдавали приятелей по служебной лямке и не лебезили перед начальством. К тому же он всячески подчеркивал свою образованность, щеголяя знаниями к месту и чаще не к месту. А больше всего бесило, что его методы давали результат, и он почти выслужился. Все к этому шло. Вот и сейчас лезет на роль вожака. Может, и не плохо, людям нужен лидер, главное, чтобы он народ не баламутил и меня козлом отпущения не делал. А то известная схема – объединить всех против кого-то.

– Этот мертвяк только замедлял нас, – с напором выдал Ржавый.

– Своих не бросаем, – в ответ рыкнул я, чтобы хоть как-то оправдаться.

– Ладно, – в голосе проскользнуло снисхождение, – перекличка.

– Грант, – первым откликнулся я.

– Торк.

– Моринск.

– Певелинк из Сота, – он же Плевок.

– Мурака из Шая, – он же Кот.

– Вилка, – Вилкиного имени я не помнил.

– Тельмель, – то бишь Ржавый.

– Кол.

– Мел.

Да, не густо нас. Хотя, чего это унываю, без малого десяток вырвался, будь с нами сержант, так и вообще годная боевая единица.

– А где близнецы? – спохватившись, спросил Ржавый.

– На площади остались. Мы их звали, а они словно оглохли, – снова пропищал Вилка.

Да, близнецов нам ой как не хватало. Они, пожалуй, являлись единственными достойными бойцами. Эти двое не были братьями по крови, получили они свои прозвища в первый день в учебке, как и большинство из нас, впрочем. Старший из них, заходя в казарму, столкнулся с младшим. Они обменялись колкостями и с тех пор стали неразлучны. А в бою представляли из себя практически единое существо, настолько чувствовали друг друга. Сержант, помнится, по их поводу даже к лейтенанту ходил, мало ли, Обры. Но не сложилось, нас перебросили сюда.

– Торк, Мел, Вилка к щелям в окнах, наблюдайте за улицей, – отдал распоряжения Ржавый.

Сам же встал возле двери, временами поглядывал в небольшую щель. Парни не охотно зашевелились, но приказ выполнили. В дощатых щитах, закрывающих проемы, хватало прорех для удобного наблюдения

– Что дальше? – задал я самый главный вопрос.

– Подождем здесь, мало ли преследует кто. Потом будем прорывать к своим, – полным уверенности голосом ответил Ржавый.

Хороший план, простой и ясный, самое то в сложившейся ситуации.

– А зачем куда-то прорывать, давайте тут отсидимся? – это уже Торк возмутился.

– Спешить и вправду незачем, – не слишком уверенно заговорил Ржавый, – оглядимся и только тогда выдвинемся.

– А кто хоть на нас напал? – спросил Кол, пристраиваясь к одному из свободных окон. Видно, сам хочет контролировать ситуацию, а не сидеть сиднем в темноте.

Он прав, о врагах мы не знали ничего. Подняли нас чуть свет, выстроили и отправили в двухдневный марш. Затем дали пожрать и в бой. А рассказать, что случилось – это не для мяса. Мы обязаны знать только одну вещь – нужно сражаться доблестно и умереть героически. Ладно, две, но от этого не легче.

– Насколько я понял, на город напал Безликий.

– Ага, собственной персоной, – перебил Ржавого Мор, подпустив сарказма в голос.

– Не сам, конечно, – зло огрызнулся новоявленный лидер, – его подручные Неизвестные.

– Гадство, – едва слышно сказал я.

Все присутствующие в той или иной мере высказались так же.

Внутри колыхнулась застарелая злоба. Наверное, нет в империи человека, которого не коснулись бы злодеяния Неизвестных. Я не исключение. Девять лет назад один из них проходил через нашу провинцию. Где конкретно, не знаю, но так говорили люди. Шел, разговаривал сам собой, и вдруг остановился, сел посреди дороги и два дня не сходил с места. А затем встал и продолжил свой путь, и именно с того места начались неурожай, поглотивший всю провинцию. Я хорошо помнил три года голода и боли, помнил, как умерли голодной смертью два моих брата. Как старшая сестра ушла в замок на заработки и не вернулась. И когда я встретил ее спустя семь лет, она больше походила на старуху, забитую полоумную старуху.

Я ненавидел Неизвестных всей душой. Зачем этот Проклятый так поступил, что стало причиной его гнева – неизвестно. Хм, о них как обычно ничего неизвестно. Ни откуда они приходят, ни что им нужно, ни куда пропадают, ни как их звать. Единственное, что знает народ, так это выбитые у них на лицах цифры. Самое большое число, замеченное выжившими – это девять, от этого и называют Девять Неизвестных.

– Брешешь, – нервно отозвался Вилка.

– Если бы, лично слышал, как лейтенант сержантам рассказывал, – чуть горделиво объяснил Ржавый.

– А если появится Шестой, то с ним точно будут братья из Блайна. А это лучше сразу в петлю, – Вилка все не унимался.

– Заткнись, – рыкнул я.

– Хрен ли сидеть, надо кого-то в разведку посылать, – принялся командовать Ржавый.

– Вроде же отсиживаться решили, – меланхолично заметил Мор.

– Здесь опасно, надо более подходящее место искать.

Про то, что нужно искать своих и объединяться, похоже, уже никто и не вспоминал. Ведь пошлют на убой, тут к оракулу ходить не надо. А жить хочется.

– Так, Мор, бери Торка и валите в разведку. Пройдете вниз по улице, осмотритесь, когда убедитесь, что все хорошо, один вернется за нами. Выполнять, – Ржавый говорил жестко и уверенно. Назначь он меня в разведку, я бы спорить не стал.

Парни быстро подошли к двери и двумя тенями выскользнули наружу. Я только собрался занять их место для наблюдения, но опоздал – Плевок и Кот очутились возле щелей раньше. Мне же пришлось и дальше соседствовать с мертвым сержантом.

Надо бы пересесть. Шурша подошвой по каменному полу, подполз ближе к стене и, уложив меч на колени, принялся распутывать завязки на шлеме. Бармицы нещадно терли подбородок, хотелось освободиться от тисков. Пусть и не по уставу, но пару минут свободы я заслужил. Стянул шлем, приложился затылком к холодным камням, прикрыл глаза. Страха ушел, оставив место встревоженной и волнению.

– Мы выберемся, просто должны выбраться, – прошептал я одними губами, успокаивая себя.

Конечно, зря Ржавый Мора послал в разведку, скользкий он тип, всегда в тени держится, никуда не встревал. Только когда раздают похвалу, он в первых рядах оказывается, а когда наоборот всем разнос устраивают, его и близко нет. Вроде обычный середняк, как я, но за месяц о нем никто ничего не узнал. А начни расспрашивать про жизнь, так ухмыляется и все юлит. Одним словом, Скользкий. Еще и Торка отправил в напарники, вроде и суровый тип, но своего мнения не имеет. Я бы в напарники к Скользкому Кота дал бы, тот уже не подведет. Из военной семьи, устав блюдет лучше, чем жрецы мантру покоя.

– Жердь, обыщи сержанта, может, что толковое есть, – Ржавому не понравилось мое бездействие, вот и решил хоть как-то припахать к полезному труду.

Прозвище мне не нравилось и в другое бы время не откликнулся, но сейчас явно не тот момент, когда следует обострять ситуацию. Я оттолкнулся от стенки и присел на корточки над телом сержанта. И что мне искать? Одет, как и мы, разве что шлем не остроконечный, а с нарождающейся луной наверху. Тут только мародерам есть чем поживиться, а не честным легионерам.

– Проклятую мне в дом, – изумленно воскликнул Кол. – Торка повязали.

– Что? – воскликнул Ржавый.

– Там Торка ведут, – секундная заминка, – но вроде наши. То есть, одеты как наши.

Ржавый подскочил к окну, бесцеремонно оттолкнул Вилку и прильнул к щели.

– Точно с нашего взвода. Гадство, с ними нащечник.

– Прут сюда, – это уже Кол. – Жердь, шлем.

Смысл слов верзилы до меня дошел спустя секунду. Нужно напялить на себя шлем и платок сержанта. Если с ними капрал, то и подчиняться мы будем ему как старшему по званию. А это значит, в разведку – мы, на острие атаки – тоже мы, как и прикрывать отход и выполнять всю грязную работу. А это существенно снижает шансы на выживание. Я плюхнулся на колени и судорожно принялся развязывать завязки на шлеме сержанта. Пальцами никак не удавалось подцепить кончик веревки. Резать нельзя, кто поверит в такого сержанта. Наконец получилось зацепить кончик веревки и дернуть.

– Двери придержите, – проговорил я, не поворачиваясь, и услышал шаги приближающегося десятка.

Шлем на голову, теперь шарф – развязал быстро, но, как назло, он зацепился за край кольчуги. Я рванул, послышался треск рвущейся ткани. В дверь ударили.

– Открывай, свои, – проорал зычный незнакомый голос.

– Что за свои? – глупо буркнул Ржавый.

– Это я, Торк, подмогу привел, – на дверь надавили, и Ржавому пришлось отступить.

Я отскочил в угол, запихал шарф поверх своего, пока так сойдет, шлем водрузил на голову, завязки болтаются. Будем надеяться на их невнимательность. В дверном проеме замелькали тени. Не прошло и минуты как, весь отряд оказался внутри. Сразу стало тесно и завоняло потом.

– Кто старший? – крикнул я из своего угла.

– А кто спрашивает? – возмутился все тот же зычный голос.

– Сержант третьего десятка Грант, – знать нашего сержанта он никак не мог, мы только с утра в городе.

– Капрал Тучкин, – он растолкал своих бойцов, приблизился почти вплотную ко мне.

Хорошо, темно, и он не может как следует рассмотреть меня, иначе бы у капрала появились бы вопросы. Я заметил, как мощная фигура Кола оттащила что-то в угол, при этом злобно рыча.

– Десяток? – стараясь подражать голосу сержанта, спросил я.

– Седьмой. Третий легион, только из западной провинции. А вы, так понимаю, мясо, новобранцы, – капрал подпустил в голос покровительские нотки.

– Мы третий десяток пятого легиона, – я сократил дистанцию до минимума, капрал отшатнулся назад. – И перед тобой сержант, если ты ослеп.

Во сейчас он пошлет меня ко всем Проклятым разом, и затем зашуршат клинки, выползающие из ножен. Вот сколько их сюда зашло семеро или больше, не сосчитал толком.

– Так точно, – капрал выпрямился, опустив руки по швам.

Хвала святому уставу и его матери дисциплине.

– Докладывай, – я замялся, чтобы более подробно сформулировать приказ, но капрал затараторил раньше.

– Нас заманили в ловушку.

– Невидимая стена в тумане, – непроизвольно перебил я докладчика.

– Да.

– Продолжай.

– Приняли бой, затем отступили под натиском превосходящих сил. Враг почти сразу отстал. После блуждали по городу. Местность не знаем, затем столкнулись с вашей разведкой.

Хм, странно все это. Нас, можно сказать, отпустили, их тоже не стали преследовать. Все это неспроста. Как-то не верится, чтобы пришедший враг вот так за здорово живешь отпускал разбитых противников. Но придумать какое-то внятное объяснение я пока не мог.

– Ясно. Строиться, – рыкнул я, изо всех сил копируя сержанта и его рубленые приказы.

Ржавый быстро открыл дверь, выпуская вновь прибывших. Когда со мной поравнялись Кол и Мел Торк, спросил:

– Где Мор?

– Сбежал ублюдок, пытался меня зарезать и…

– Потом, – перебил я парня, – не забудь, я сержант.

– Помню, не дурак.

Я вышел последним, щурясь от яркого света, осмотрел бойцов: своих и вновь прибывших, вторых было семеро, у четверых даже имелись ростовые щиты. Капралом оказался коренастый мужик, в потрёпанной кольчуге с потертыми ножнами, на шлеме виднелось несколько зарубин. И да, бармицы с белыми полосами, точно капрал.

– Кот и Мел, в разведку. Капрал, строй своих.

Кот схватил за рукав зазевавшегося горе-разведчика, капрал же выдвинулся вперед и рассеяно раздал указания. Постоянно косясь на меня, словно желая что-то сказать, но никак не решаясь. Ох, как я его понимаю, какой-то юнец, не известно как выслужившийся в сержанты, командует опытными бойцами.