Текст книги "Охота на 'Кидал'"

Автор книги: Олег Логинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Нет.

– Абсолютно правильное решение. Сейчас мы оформим в присутствии понятых протокол осмотра места происшествия и проедем к нам. Возражения есть?

– Нет.

Эдька скрипел зубами от злости, но на Петровича, руководившего оперативной группой, не поднимал глаз. Мы с Вязовым сидели и помалкивали, будто бы происходящее нас не касалось.

Это не было провокацией с моей стороны. Каминский первый честно и откровенно предложил мне за деньги поступиться своим служебным долгом и совестью. Так и не став сам настоящим ментом, он остался обывателем, уверенным, что "милиция" и "взятка" – слова-синонимы. Да если бы менты в массе своей были взяточниками, разве они так жили. Эдька этого не понял и теперь страдал.

На нас никто не обращал внимания. Я наклонился к Вязову и, кивнув на дверь в каморку, шепнул:

– Там кто-то есть.

Вязов тихонечко поднялся, не спеша подошел к двери и, вдруг, резко и красиво выполнил удар ногой "йоко-гери". Дверь со страшной силой отскочила назад. Из-за нее раздался вопль боли. Все головы повернулись в сторону каморки. Образовалась немая пауза. Петрович резко выдернул из под куртки табельного "макарова" и грозно рявкнул:

– Выходи по одному!

Из каморки на свет медленно появился какой-то мужик. Он еще не вполне пришел в себя после удара двери, поэтому имел осоловелый взгляд, а лоб его буквально на глазах наливался краской.

Петрович удивленно вытаращил на мужика глаза и распорядился:

– Осмотрите его.

Вязов, стоявший к нему ближе всех, легким толчков развел мужику руки в стороны и похлопал его по одежде. Потом пробежался по карманам, извлек рацию и красное удостоверение, передал это Петровичу. Тот быстро глянул на ксиву и сказал ребятам:

– Это свой, посадите его на стул.

Мужика посадили и он спокойно, не рыпаясь, подождал, пока мы допишем протокол, потом тихо попросил нашего начальника переговорить с ним. Петрович показал пальцем на Каминского и сказал:

– Этого забирайте с собой и идите в машину, я с коллегой немножко тут задержусь.

Ребята кивнули и двинулись к выходу. Вернее, к запасному пожарному ходу, из которого через подвал можно было попасть прямиком на улицу, тогда как основной выход вел в спорткомплекс. Чтобы не привлекать внимание и не беспокоить персонал спорткомплекса, если нам вдруг в бане не хватит водки, мы давно подобрали ключ к запасному выходу. Каминский об этом не знал, и данный фактор мы использовали, когда назначали ему встречу именно в бане. Ребята слышали весь наш базар через радиомикрофон Вязова, вмонтированный в калькулятор, а когда разговор дошел до денег смогли незаметно проникнуть к нам и организовать задержание с поличным. Все было хорошо продумано и исполнено, даже понятых они привезли с собой, чтобы не афишировать задержание Каминского. Оставались лишь неясным что за мужик таился в каморке и зачем? Но это выяснилось уже в райотделе.

Каминский, Вязов, я и Петрович зашли в кабинет и закрылись там от посторонних глаз и ушей.

– Эдуард, что же ты нам подлянку такую хотел устроить?!– наехал на задержанного Петрович.

– А вы лучше что ли?!– огрызнулся тот.

– Мы-то, положим, тебя попугать и поучить уму-разуму хотели. Но ты, гад, ты же спалить моих ребят замыслил! Ну ты и подлец! Не ожидал от тебя такого.

– Владимир Петрович, вы не волнуйтесь. Давайте начистоту все обсудим.

– Начистоту, говоришь? Ну, давай, рассказывай все с самого начала.

– Значит так. На меня вышел один очень влиятельный человек и рассказал про пленку, которая есть у Игоря. Он попросил меня купить ее. Я по ряду причин не мог ему отказать, но объяснил, что Игорь это не тот человек, который пойдет на сделку. У него воспаление совести и, вообще, кишка тонка, чтобы взятку схамать.

Я не знал радоваться мне или обижаться от таких комлиментов и помалкивал. Меж тем, Эдька продолжал:

– А когда он сразу согласился, я почувствовал, что здесь какой-то подвох. Он начал мылиться, тянуть время, советоваться с Виталием, и я понял, что меня будут брать с поличным. Мне оставалось только спасать свою задницу. Я связался с областной Управой и сказал, что райотдельские менты вымогают с меня бабки. Остальное вы знаете.

Вскоре нам стало все ясно. Когда мы приехали к Каминскому на стрелку, нас уже ждали мужики из Службы собственной безопасности. Они расположились в фойе и собирались взять нас с деньгами на выходе, а сигнал им должен был передать по рации тот, который прятался в каморке. Каминский остался бы с нашей пленкой, а мы с его штукой баксов попали в камеру. Хорошо придумал, сволочь.

– Ну что, говнюк, суши сухари. Отправим тебя туда, куда ты моих ребят хотел загнать,– зло произнес Петрович после эдькиного рассказа.

– Владимир Петрович, оскорблять меня не нужно. И никуда вы меня не отправите. Тут патовая ситуация – ни вы, ни я не выигрываем.

– И ты думаешь, что после этой твоей подлянки мы пожмем тебе руку и просто так отпустим? Ошибаешься, дорогой. Мы сейчас всю твою бухгалтерию вывернем, что-нибудь да накопаем и закроем тебя, как миленького. Был бы человек – статья найдется.

– И вам это надо? Подумайте. Скольким людям сразу станет хуже. Я не себя имею в виду. У начальника райотдела племянник в секцию каратэ не попадет. А вас за аморалку из органов уволят. Помните, как вы последний раз с девочками в бане отдыхали? Там в комнате была скрытая видеокамера. Так что у меня тоже пленочка имеется. Вы, Владимир Петрович, на ней очень хорошо получились, особенно когда предмет свой в ротик девочке суете, а Виталий, вообще, с двумя телочками запечатлелся. Прямо порнофильм какой-то получился, форменное безобразие. Если эту пленочку – да куда надо, то плакали ваши погончики.

– Владимир Петрович, может ему в морду дать?– спросил Вязов.

– С дерьмом связываться – руки можно испачкать. Ладно, Каминский, катись-ка ты отсюда!

После эдькиного ухода, начальник сказал, обращаясь к нам с Вязовым:

– Ну что, герои, вляпались? Заварили кашу, сейчас всем отделом ее хлебать будем. Топайте к себе и сидите на месте. Скоро ко мне приехать должны из УСБ для разговора. Будут вопросы к вам – позову. А так носу ко мне не суйте.

Мы понуро удалились к себе в кабинет. Настроение было паршивое. Типично ментовская ситуация – без вины виноватые. Не в том смысле, что мы задерживаем невиновных, а в том, что задерживаем виновных и при этом становимся козлами отпущения. Пытавшийся нас купить, Каминский сделал ручкой и отбыл восвояси, а нам еще долго придется отписываться и объясняться.

Чтобы развеяться и отвлечься от неприятных размышлений, мы с Вязовым решили прокатиться в командировку. Тем более, что поездка была вызвана насущной необходимостью. Смерть Вани Кошкина обрубила нам почти все концы, связанные с расследованием его бурной кидальческой деятельности, но не освобождала от необходимости принятия решения по заявлению директора ООО"Меркурий ЛТД". К тому же у нас имелись определенные моральные обязательства, поскольку сами уговорили Дениса Сергеевича написать заявление и обещали помочь. В принципе, каких-либо особых сложностей по розыску его колготок не предвиделось. Куда Кошкин их сбагрил мы знали. Когда допрашивали Ваню, он все удивлялся почему мы прицепились к этим несчастным колготкам, операция с которыми в масштабах его аферы представлялась малозначительным эпизодом. Однако, мы не поленились и еще тогда, ночью допросили его по этому факту на отдельный протокол. Как оказалось, поступили дальновидно. Проблема оставалась в одном – нужно было ехать к черту на кулички за пять сотен километров.

Насчет машины для этого путешествия у руководства можно было не заикаться. И мы воспользовались услугами железной дороги. Сначала ехали поездом, потом пересели на электричку. В поезде мы выспались, поэтому тащиться на электричке было ужасно скучно. Когда в вагоне появился пьяный дебошир и начал домогаться к пассажиркам, мы даже как-то воодушевились. Все-таки дорожное приключение. Мужик уселся напротив двух дамочек преклонного возраста и в нецензурной форме стал пытаться завязать с ними разговор. Его мат гулко разносился по полупустому вагону и заставлял всех остальных пассажиров замолчать и скромно потупить взор. Только Вязов грозно рыкнул с места:

– Эй, мужик, кончай выражаться!

Однако это указание только подстегнуло пьяницу. С еще большим красноречием и громкостью он послал Вязова на хутор к бабушке и добавил тираду, что имел половую связь с козлами, которые учили его жить. Возмущенные до глубины души, мы с Вязовым поднялись со своих мест, чтобы усмирить злостного зоофила. Подозреваю, что к водке, которой был накачан, мужик, был подмешан "Озверин". В общем, он связываться с двумя совсем не испугался, а, напротив, с непонятным боевым воплем вскочил на скамью и прыгнул на нас. Подобной прыти мы от него не ожидали, поэтому не успели расступиться, чтобы предоставить ему свободный полет. В результате мужик, как метательный снаряд из катапульты, врезался в нас обоих и повалил на пол. В проходе меж сиденьями образовался этакий сэндвич: я внизу, мужик на мне, а сверху самый большой и тяжелый Вязов. Из-за тесноты и от того, что мужик оказался очень вертким, дядю не удавалось усмирить, пока Виталий, не плюнув на всякие борцовские приемы, попросту не оторвал за волосы его голову, вцепившуюся зубами в рукав моей куртки, и не ударил мордой о край сидения. Мужик на мгновение отключился, что позволило нам завернуть ему "ласты" и подняться на ноги. Мы объявили, что он задержан сотрудниками милиции за хулиганство и продемонстрировали его кровоточащему носу удостоверение. После этого мужик вел себя тихо и послушно. Зато сердобольные женщины, которых он недавно домогался, принялись высказывать свое мнение о распоясавшейся милиции, считающей своим долгом отмолотить любого гражданина. И продолжали эту тему долго и нудно. Тут удивил наш хулиган. Обозвав дам женщинами легкого поведения, он закатил небольшую нецензурную речь, смысл которой сводился к тому, что нефиг на ментов тянуть и, что он самолично будет иметь половую связь с любым, кто будет их ругать. Бабоньки, вытаращив глаза, заткнулись, а мы прониклись некоторой симпатией к задержанному. Поэтому не стали сдавать его в ЛОВД, а просто выкинули на перрон на ближайшей остановке.

Когда мы появились в центральном универмаге небольшого городка, конечной цели нашего путешествия, нас приняли за налетчиков. Дорожное приключение не прошло бесследно. У меня хулиганскими зубами был порван рукав куртки, а на лице набухал подбитый глаз. У Вязова тоже заметно распухла нижняя губа. В общем, видуха у нас была не для светского раута. Мы спросили директора универмага, но нам сказали, что он будет минут через пятнадцать, решили подождать и вышли в торговый зал. Там было жарко, мы расстегнули верхнюю одежду. Внимательные продавцы, у которых взгляд от ежедневного поиска мелких воришек превратился в настоящий ренген, умудрились высмотреть наши табельные пистолеты в подмышечных кабурах. Кто-то из сотрудников магазина позвонил куда надо. Директор и наряд милиции появились одновременно. Ничего непонимающие покупатели с изумлением наблюдали как все продавцы, опасаясь перестрелки, дружно нырнули под прилавки. К счастью, все обошлось без стрельбы и вообще без эксцессов. Мы с Вязовым предъявили наряду ксивы и прошли в кабинет директора.

– Давайте я объясню вам цель нашего визита,– сказал руководителю универмага Вязов.– Вам сдали на реализацию колготки с лайкрой.

– Мы их продали, но деньги еще не перечислили,– смутился директор.

– Вот и хорошо,– успокоил его Виталий.– Дело в следующем: эти колготки были похищены путем мошенничества у ООО"Меркурий ЛТД", а мы занимаемся расследованием уголовного дела по данному факту. Вот ксерокопии документов, подтверждающие закуп "Меркурием" этих колготок и передачу на реализацию фирме, которая, в свою очередь, сдала их вам. А вот постановление следователя о наложении ареста на них. После выполнения ряда формальностей, деньги от реализации колготок вы должны будете перевести на счет ООО"Меркурий ЛТД". Кстати, должен вам заметить, у нас в городе торгинспекция запретила их продажу, так как колготки были некачественные и не соответствовали, указанным на упаковке, характеристикам.

Директора, как ветром, сдуло с места. Он стремглав вскочил и захлопнул дверь.

– Мне все равно кому возвращать деньги. Только умоляю, не говорите никому, что колготки некачественные. Я подарил по паре своей жене и любовнице, а у нас в городе это лучшая реклама, что товар отличный. Поэтому они хорошо и шли. Если выяснится, что колготки были плохие, моей репутации конец!– попросил он.

Вернулись к себе в город мы поздно вечером. Отдыхать от тягот пути я поехал домой, а Вязов – к Жанне.

Утром Вязов появился на работе небритым, но с глазами, горящими азартом.

– Привет. У меня есть классная наводка. Жанна сказала, что добыть Каминскому нашу пленку поручил господин Асланов, генеральный директор компании "Продсервис", депутат городской Думы. Но это еще не все. Главное, вчера вечером в его офис привезли какого-то должника и прессовали в подвале. Тот пообещал рассчитаться в течение трех дней, позвонил жене и брату, чтобы собирали деньги, а сам остался заложником. Каково?!

– Любопытно. Данные заложника известны?

– В том-то и дело, что нет. Кто он и за какие долги его привезли Жанна без понятия. Игорь, я все понимаю сам: что информация куцая, что действовать надо аккуратно, чтобы и начальство не подставить и источник не расшифровать. Я полночи думал, как все это организовать. Чтобы два раза не повторять, пошли к Петровичу, я расскажу свой план.

– Можешь не торопиться. Шеф на селекторе и зам. по оперативной работе там же. Мы успеем выпить кофейку и обсудить, что ты надумал.

План Вязова мне понравился.

– А ничего, может получиться красиво,– резюмировал я.– Только надо привлечь "уголков". Заложники – это по их части. Я пойду, договорюсь с Зуевым, чтобы был на месте, а ты дожидайся Петровича с селектора.

Ментовка – сложная структура, в которой при нештатных ситуациях всегда возникает масса проблем: нет руководителя, который должен отдать команду, нет машин, а если машины есть, то нет бензина. На этот раз все срослось, как надо. Гордеев, начальник криминальной милиции взял руководство операцией и всю вытекающую отсюда ответственность на себя, нашлись и машины, и бензин, нашлось даже необходимое снаряжение. Однако, на подготовку и снаряжение ушло время, поэтому всеобщая готовность была достигнута только к обеду. Вязовский план устроил всех, было решено претворить его в жизнь.

Куда уехал цирк – не знаю, но подозреваю, что клоунов оставили на нелегальном положении у нас в райотделе. После того представления, которое мы закатили в офисе компании "Продсервис", я вдруг обнаружил, что в лице некоторых коллег много потерял, если не манеж, то по крайней мере клуб веселых и находчивых.

Как торжественный, красочный парад-алле, мы на четырех машинах под вой сирен и проблески мигалок лихо подкатили к дверям офиса. Подполковник Гордеев первым вышел из головной машины и, подобно шпрехшталмейстеру, дал сигнал к началу представления. Дружной веселой толпой высыпали коверные. Жаль, что при этом отсутствовали кинохроникеры и для истории не сохранился бравый вид ребят, карнавально обряженных в разного вида защитные костюмы. В экипировке присутствовали как элементы свободы творчества, так и обязательной программы. Кто-то натянул на себя костюм химзащиты, кто-то еще что, но все были обряжены в безразмерные бронежилеты и каски, которые особенно комично смотрелись на, непривычных к любой форменной одежде, операх из уголовки и ОБЭП. Я сам чувствовал себя беременным от вздувающегося тяжелого броника и слепым от сползающей на глаза каски, но, сжимая в руках металлоискатель, об устройстве которого имел самые смутные представления, вместе с другими рьяно ринулся на приступ офиса. Охранники "Продсервиса", сидевшие внизу и с открытыми ртами наблюдавшие за разворачивающимися маневрами, после единственного ключевого слова "Бомба!", моментально поспешили на улицу, где присоединились к зевакам.

Депутат и гендиректор компании "Продсервис" Георгий Леонидович Асланов покинул свой кабинет и вышел на шум в коридоре. Понаблюдав несколько секунд за царящей в его фирме суматохой и паникой, он заметил Гордеева и, решительно раздвигая людей, направился к нему за разъяснениями. Начальник КМ объяснил сложившуюся ситуацию и Георгий Леонидович ни на миг не усомнился, что неизвестные враги на самом деле решили поднять на воздух офис "Продсервиса". В наше время такие акции не редкость, достаточно вспомнить трагедию на Котляковском кладбище. Асланов, как настоящий директор, тут же начал отдавать распоряжения об эвакуации оргтехники и бухгалтерских документов. Однако персонал, считая свою жизнь дороже бумажек и железок, игнорируя руководящие указания, старался побыстрее покинуть здание. В это время Гордееву сообщили, что в одной из комнат обнаружен бесхозный, неизвестно чей портфель-дипломат. Оба руководителя, милицейский и коммерческий поспешили туда. Георгий Леонидович лично осмотрел дипломат и, не признав в нем имущество своих сотрудников, выдвинул версию, что его подбросили. Лихой Гордеев хотел было открыть замки, но Асланов тут же остановил его.

– А вдруг бомба там?

– Хм,– почесал в затылке Гордеев, отлично зная, что ее там нет.

На помощь пришел, как всегда находчивый, Вязов.

– Валерий Константинович,– обратился он к начальнику КМ,– трогать с места портфель опасно. Давайте привяжем к нему веревку и дернем. Если не рванет, то положим портфель в бронежилет и вывезем на полигон.

– Действуйте,– распорядился Гордеев.

Начались поиски веревки. Веревку нашли и с превеликой осторожностью привязали к ручке дипломата. Нас с Вязовым, как Мэла Гибсона и Дэнни Гловера во 2-й части "Смертельного оружия", оставили наедине с возможным взрывным устройством, а все остальные удалились куда подальше. Мы с Вязовым тоже отошли на длину веревки в коридор и от души дернули за нее. Дипломат со страшной силой врезался в косяк двери, распахнулся и из него посыпались рекламные буклеты, проспекты, какие-то бумаги, а так же разлетелся по комнате джентльменский набор: плоская бутылка "Смирнофской", видеокассета с порнухой, коробка конфет и вскрытая пачка презервативов. При виде содержимого Асланов сразу вспомнил, что дипломат принадлежит рекламному агенту Пелипенко, который работает по договору и не имеет постоянного места в офисе.

Кокер-спаниэль добросовестно обнюхал комнаты, мы обшарили их металлоискателями, но ничего не нашли.

– Еще какие-то помещения у вас есть?– спросил Гордеев Асланова.

– Нет.

– А в подвале?

– В подвале есть, но мы ими не пользуемся.

– Все равно, давайте посмотрим.

Дружной гурьбой мы направились в подвал. Там оказалось очень даже прилично: сауна, тренажерный зал, но больше всего нас заинтересовала запертая комната с железной дверью.

– Тут у вас что?– спросил Гордеев.

– Без понятия. Я в подвале практически не бываю.

– Откройте.

– Не могу, нет ключей. Они у моего зама, а он в командировке.

Гордеев повернулся и подозвал Симонова из уголовки.

– Справишься?– спросил он, кивнув на дверь.

Тот молча порылся в карманах, достал две проволочки и принялся шерудить ими в замке. Что-то щелкнуло, дверь открылась и нашему взору предстала некая небритая личность, лежащая на кровати.

Содержание заложников в офисе "Продсервиса" в лучшую сторону отличалось от содержания подследственных в ИВС и СИЗО. Здесь узнику была предоставлена вполне приличная комнатенка с мягкой кроватью и моноблоком, а так же индивидуальной парашей в углу в виде ведра с крышкой. Заложник был без кандалов, цепей и наручников, видимо он только что мирно почивал и теперь, разбуженный нашим неожиданным появлением непонимающе таращил глаза. Гордеев первым нарушил образовавшуюся паузу.

– Вы кто?– спросил он.

Тот вытаращился еще больше, но отрекомендовался:

– Осадчий Семен Семенович.

– Что вы здесь делаете?– осведомился Валерий Константинович.

– Сижу,– по-философски ответил анахорет.

Начальник КМ решил, что пора брать инициативу прояснения ситуации на себя, распорядился:

– Ну что встали?! Продолжайте искать взрывное устройство. Осмотрите весь подвал еще на раз. А мы пока побеседуем с товарищем тет а тет.

Он зашел в комнату и прикрыл дверь, а нам ничего не оставалось, как разбрестись по подвалу. Чтобы Асланов никуда не слинял, мы намеренно попросили его обойти с нами все подвальные помещения еще на раз. Пока мы гуляли, Гордеев быстренько выяснил у заложника сколько времени и за что он сидит, кто и каким образом его сюда доставил. Поэтому, когда минут через десять он вышел из комнаты, вид у него был хмурый и торжественный. Он подозвал Зуева, дал ему какие-то указания и повернулся к Асланову.

– Георгий Леонидович, а сейчас я бы хотел переговорить с вами. Давайте поднимемся к вам в кабинет.

Дальнейшее было по части уголовки, мы с Вязовым и еще несколько привлеченных из других служб направились к выходу.

На улице нас встретила возбужденная толпа. В народе уже разнеслась весть о заложенном в здании "Продсервиса" взрывном устройстве, и множество зевак, вместо того, чтобы мчаться от этого места куда подальше, терпеливо дожидались: рванет или нет. Мы, насколько смогли, разочаровали людей, сообщив, что устройство не обнаружено. Охранники, покинувшие офис первыми, вернулись на свой пост, за ними потянулись на рабочие места и все остальные сотрудники. А мы сели в машину и отправились обратно в райотдел.

Но когда мы вернулись к себе, тут же получили нагоняй от начальства. Едва мы отбыли из офиса "Продсевиса", Гордееву срочно понадобились представители ОБЭП для опечатывания бухгалтерских документов. Заложник имел с Аслановым какие-то финансовые взаимоотношения, поэтому Валерий Константинович посчитал необходимым проведение бухгалтерской ревизии. Вся процедура опечатывания документов сводится к наклеиванию бумажек на шкафы. Это мог сделать любой милиционер, но должны были сделать мы. Вот за то, что шкафы оклеили другие, мы и получили нагоняй.

Конкретно на Асланова ничего не было, и его до поры до времени оставили в покое. Но, выведенный из душевного равновесия, он сам возжаждал бури. Скорее всего, Асланов просто запаниковал и бросился в поисках защиты к высоким покровителям. У руководства РОВД раскалились телефоны. Звонили из Администраций и Дум всех уровней, из МВД и УВД, не считая прочих разных организаций. Всем им вежливо и культурно объясняли, что не происходит ничего страшного, производится обычная проверка по факту обнаружения в подвале офиса компании "Продсервис" гражданина, незаконно лишенного свободы, с целью вымогательства у него денег. Услышав, что дело касается не каких-нибудь там финансовых злоупотреблений, а натуральной уголовщины, абоненты спешили повесить трубку и откреститься от знакомства с рэкетиром Аслановым. Он сам поднял волну, но его же ею и накрыло. Нептуна из Георгия Леонидовича не получилось.

Дело приобрело широкий общественный резонанс, и в РОВД рьяно взялись за его полную раскрутку. Было ясно, что уголовное дело вскоре заберут и оно пойдет гулять по инстанциям, где детально, под микроскопом будут изучать первоначальные следственные действия, выискивая всяческие недостатки и недоработки. В этой ситуации необходимо было все делать и проверять по полной программе.

Моментально была создана следственно-оперативная группа, куда от ОБЭП включили нас с Вязовым. Дело шло по линии УР, но нам строго сказали бросать свою основную работу, чтобы дневать и ночевать с "уголками" для оказания им практической помощи.

Понимая в душе несправедливость своих обид, я злился на Вязова, что он выпал с информацией по "Продсервису" и втянул в это дело меня. Псу под хвост летели все планы и личная жизнь. Нашу группу собирали по десять раз на дню, нагружая свежими указаниями и идеями, которые нам приказывалось претворять в жизнь.

Мы с Вязовым организовали проведение ревизии в компании "Продсервис" и теперь целыми днями носились по городу, изымая документы в различных фирмах для ревизоров. Еще мы подробно побеседовали с Осадчим, после чего сошлись во мнении, что он тот еще жук и у Асланова были кое-какие моральные основания его потрясти. Лично у меня ровно на сколько вызывала антипатию личность Асланова, ровно на столько вызывала отвращение личность Осадчего. Хитрый, изворотливый, с бегающими глазками, он бил себя в грудь и пытался нас убедить в своей честности и добросовестности. Но мы с Вязовым были уже вкратце знакомы с его биографией, судя по которой он в своей жизни честно и рубля не заработал. Начинал он свою трудовую деятельность с фарцовки джинсами, исправно поставляя их из Львова, продолжил, как перекупщик золота и антиквариата, околачиваясь возле ювелирных и комиссионных магазинов, а в настоящее время подвизался на торговле недвижимостью за рубежом. Дальше границ бывшего СССР он никогда не выезжал, но довольно убедительно и красочно описывал интерьер домов, продававшихся им на Кипе, в Испании или Канаде.

Так и осталось непонятным кто на кого вышел: Осадчий на Асланова или наоборот. Но сути дела это не меняет. Осадчий нарисовал в воображении Асланова розовую виллу на берегу лазурного моря и тому страсть как захотелось стать ее обладателем. Однако, считая себя человеком практичным, он решил увидеть ее наяву и отправился в Испанию. Там его встретил испанец явно эсэнгэшного происхождения, дальний родственник Осадчего, и продемонстрировал товар лицом. Асланов был привередлив. Обследовав дюжину домов, выставленных на продажу, остановил свой выбор на самом первом из предложенных – миленьком коттеджике на Коста Бланка, южном побережье Испании, где расположены знаменитые курорты Бенидорм и Аликанте. По размерам он был поменьше, чем возводимые новыми русскими в российских деревнях, а по цене примерно соответствовал. Родственник Осадчего расписал перечень услуг, прилагаемый в нагрузку к домику: предоставление вида на жительство, сдача дома временным жильцам в период отсутствия хозяина и оформление всех бумаг. Асланов, раскинув за и против, посчитал, что после трудов праведных на благо Отчизны, ему будет приятнее загнивать в капиталистической Испании, чем наслаждаться в огороде на даче в Грязновке. Ударив по рукам с родственником Осадчего, он вручил ему первый взнос и предоставил право оформлять документы на покупку.

Вернувшись на родину, Асланов чувствовал себя транснациональным магнатом. Осадчий периодически рапортовал, что домик на Коста Бланка пребывает в целости и сохранности, ждет не дождется своего хозяина. Как настоящий мужчина, Георгий Леонидович не мог не похвалиться покупкой перед любовницей, и она уговорила его махнуть на недельку в Испанию. Асланов позвонил Осадчему, попросил его связаться с родственником, чтобы тот организовал встречу в аэропорту и нанял женщину пропылесосить к приезду ковровые дорожки на вилле.

Пиренейский полуостров знаменит мавретанскими дворцами, корридой и футболом. Асланов с любовницей весь перелет обсуждали культурную программу и предвкушали замечательный отдых. Неприятности начались с аэропорта. Их никто не встречал. Для стойкого россиянина такая накладка не в диковинку, и любовница, владеющая азами английского, столковалась с таксистом, который и подвез их к самой виллочке, правда, за кругленькую сумму. Асланов своим ключом открыл двери и с помощью таксиста втащил в дом багаж. В это время со второго этажа спустилась заспанная, не иначе после сиесты, женщина. Потом женщина позвала мужчину. А тот вызвал полицию. Для полиции запас иностранных слов у любовницы оказался недостаточным, а бумажки на право владения домом у Асланова – сомнительными, и их отвезли в участок. Георгий Леонидович так до конца и не понял: то ли документы на дом оказались фиктивными, то ли дом за неуплату всей суммы забрал банк и перепродал новым хозяевам. Но понял, что его деньги и недвижимость сгорели синим пламенем. После такого разочарования ни на любовные утехи, ни на корриду не тянуло. Зато очень хотелось разобраться с Осадчим и его родственником. Он попытался разыскать родственника и выяснил, что тот несколько дней назад отбыл то ли в Канаду, то ли еще куда. Гоняться за ним по всему свету не было возможности, и Асланов отправился домой, чтобы разобраться с Осадчим.

Но все это мы узнали несколько позже. Когда Осадчий нашелся в подвале офиса компании "Продсервис", Асланов напрочь открестился от него, заявив, что данного гражданина видит впервые и не имеет понятия как тот оказался здесь. В общем, я не я и хата не моя. Осадчий пояснил, что в подвал из личной квартиры с улицы Парижской коммуны его доставили два парня по имени Витя и Гера. Не составило большого труда вычислить, что Витя и Гера – это охранники Асланова, но тот легко и просто все свалил на их самодеятельность. Охранников "уголки" взяли ночью на загородной даче. Меня подняли с постели по телефону и сказали, что сейчас подъедет машина и отвезет меня в райотдел, нужно будет помочь ребятам из уголовки выяснить у задержанных информацию о финансовых нарушениях их хозяина.

Когда я приехал, Витя сидел в КПЗ, а Зуев с сотоварищами разбирался с Герой. Гера ошибочно возомнил себя героем и стойко отрицал свою причастность к незаконному лишению гражданина Осадчего свободы. Ошибочно, потому что настоящие герои борются и погибают за высокую идею, а Гера упрямствовал только из-за иллюзии собственной крутизны. Он мотал бритым затылком, с усмешкой поглядывая на "уголков", и совершенно не воспринимал уличающих его показаний свидетелей. Твердил, что никого не принуждал покинуть свою квартиру и уединиться в подвале офиса "Продсервиса". Но на всякую крутизну довольно простоты. "Уголки" были ребята простые, которым чужды копания в нравственных переживаниях злодеев. Будьте уверены, они бы никогда не стали подобно Порфирию Петровичу ходить вдоль да около Раскольникова, а в пять минут раскололи бы его до задницы и все дела.

Кстати, как потом выяснилось на Геру кроме этого факта у "уголков" было информации воз и маленькая тележка по разным нехорошим делам, поэтому рассусоливать с ним они вовсе не собирались. Первым герина наглость достала Зуева. Он молча подошел к шкафу, порылся в нем и достал сумку защитного цвета. Не сводя тяжелого взгляда с Германа, медленно извлек из нее противогаз и бросил на стол перед ним.

– Одевай!

– Зачем?– удивился Гера.

– Такой, как ты, не имеет права жить. Сейчас у тебя случится сердечный приступ от асфиксии, и люди вздохнут спокойно. Одним уродом и бандитом в нашем городе станет меньше.