Текст книги "Охота на 'Кидал'"

Автор книги: Олег Логинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– А как работать-то?!– не на шутку расстроился хозяин.– Вы ведь мне постового у киоска не поставите! Приехали, протокол составили и уехали. А бандиты постоянно тут пасутся. Или плати, или сожгут к чертовой матери. Как жить? Вчера с утра "быки" заявились. "Давай,– говорят,– пахану на день рождения лимон отстегни". Я говорю: "Вы чо, мужики, я только-только торговать начал, этого лимона еще и не заработал". "Ладно,– говорят,– давай сколько есть и будешь нашу водку продавать". Отсчитал я им из кассы триста штук, а они мне несколько ящиков этой водки забросили и сказали, что через недельку еще привезут. Попробуй, откажись.

– А ты попробуй. Не поймут, приходи к нам. Мы их грохнем. Кстати, что за ребята-то были?

– Сказали, что от Джавдета приехали. Ему и на подарок собирали.

Так, второй раз за день я услышал про Джавдета. При нашей паршивой действительности меня нисколько не удивило ни то, что он был "крышей" депутата Асланова и тем более, что торговцы добровольно-принудительно отстегивают ему бабки на юбилей. Я знал, что минирынок, который мы проверяли, принадлежит одному физическому лицу, известному в городе криминальному авторитету. Он, как и Джавдет, принадлежал к "синей" группировке только был рангом пониже, и с этого минирынка за аренду торговых мест имел с лоточников и прочих торговцев официально несколько тысяч баксов в день. Когда воры в законе подгребают под себя народ от киоскеров до депутатов, становится обидно за государство, в котором живешь, и страшно за детей, которым еще предстоит в нем жить.

Черт меня дернул после рынка вернуться на работу. Не успев подняться к себе, я на лестнице столкнулся с Петровичем и он сказал, что Вязов занимается каким-то очередным кидальщиком, надо ему помочь. У меня сразу появилось предчувствие, что это на всю ночь и что обещанный жене ремонт утюга придется отложить на выходные, конечно, если они будут. С киосками мы закончили около шести, и я мог с чистой совестью отправиться домой, а теперь неизвестно когда там буду.

В ментовке всегда так: если задержишься вечером, то обязательно что-нибудь случиться и тех, кто попадется по руку, тут же подключат к проверке. Все это знают, но регулярно попадаются. Это не от того, что менты настолько тупые, что по нескольку раз наступают на одни и те же грабли. Просто вся система работы в райотделе построена таким образом: хочешь – не хочешь, а постоянно приходится оставаться вечером из-за накопившейся писанины. Днем писать совершенно невозможно, так как вокруг творится бедлам: постоянно дергают, телефон надрывается, посетители и коллеги снуют, как заведенные. В общем, по настоящему сосредоточиться, основательно разложить бумаги и заняться написанием всяческих справок можно только вечером. Поэтому очень досадно, когда сядешь, сосредоточишься, а тут к тебе прибегают – "хватай мешки, вокзал отходит". Но самое главное – от всех этих дерганий в пожарном порядке толку никогда не бывает. По настоящему хорошие дела делаются без излишней суеты.

Когда я с недовольным видом вошел в кабинет, жулик сидел за моим столом и писал объяснение. Вязов сказал ему, чтобы пересел, и спросил меня:

– Ты чего вернулся? Я думал ты уже с концами уехал.

– Вернулся тебе помочь.

Понимая мои чувства, он не стал развивать эту тему и просто попросил:

– Игорь, посиди пока с товарищем, я пойду договорюсь насчет машины.

– Представляю, как Костя обрадуется,– хмыкнул я.

Вот уж кто без вины виноватые в оперативных подразделениях – так это водители. Когда начинается горячая работенка, они приходят домой последними. Им приходится еще и всех развозить. А так как что-то важное и срочное бывает постоянно у того или иного опера, то водитель задерживается регулярно. Костя, наш штатный водитель, никогда не возникал, если говорили, что надо поработать вечером, однако такая перспектива, понятно, положительных эмоций в нем не вызывала.

Парень, по вине которого нам всем придется ужинать в неурочный час, сопел над листком бумаги и явно не был писателем. Каждое предложение ему давалось с превеликим трудом. Сидеть и наблюдать за его потугами было неинтересно. Я сказал:

– Ладно, не мучайся. Рассказывай все сначала и по порядку, а я буду писать.

Конечно, он излагал ситуацию, руководствуясь ее видением со своей колокольни, но за его словами нетрудно было представить всю ситуацию в целом:

Сбербанк. Кронец рабочего дня. Умотанная клиентами и однообразной работой женщина-операционист поглядывает на часы и едва сдерживает, накопившееся за день, раздражение. В это время перед ее окошечком появляется парень, сует сберкнижку и говорит, что хочет снять со счета 300 тысяч рублей. Я не знаю банковских правил, т.е. можно ли ему выдавать такую сумму без согласований, предварительного заказа или еще чего-нибудь, но думаю, что немножко знаю человеческую природу. Операционист – обыкновенная нормальная женщина с обыкновенной зарплатой и ей по человечески неприятно, что какой-то хрен с горы имеет столько денег. Она проверяет его счет – там полмиллиона. Просит у него паспорт. Он что-то буркает, но дает. Она внимательно изучает документ, сверяет с личностью и говорит парню, что он не похож на свою фотографию. Тот начинает возбухать, его забирает вневедомственная охрана и увозит к нам для проверки. Пока ничего неизвестно и непонятно, кроме того, что он не похож на фотографию в своем паспорте, но в душе я совершенно солидарен с операционистом, и, даже если наша проверка закончится ничем, мне уже не жаль потерянного вечера, чтобы узнать откуда отдельные неработающие граждане имеют такие бабки.

Зазвонил телефон. Это Вязов из соседнего кабинета:

– Игорь, попарь хлопчика, а я пока слетаю с Костей к нему домой. Установлю личность.

Поскольку теперь моей задачей становится элементарно тянуть время, я возвратил парню листок с начатым им объяснением и сказал, чтобы писал сам. Он снова затих в муках творчества.

Вязов появился примерно через час. И привез с собой какую-то женщину. Она явно была взволнована и растерянно переводила взгляд с меня на парня и обратно.

– Никого здесь не узнаете?– спросил Вязов.

– Не-е-е-т,– протянула она.

– Ну а ты, друг ситный, не узнаешь мамочку?– обратился Виталий к парню.

– Какую?

– Твою. Это Лычникова Алефтина Ивановна, а ты Лычников Антон Павлович. Вы даже проживаете совместно, по одному адресу. Ладно. Алефтина Ивановна, подождите, пожалуйста, в коридоре, а мы тут пока разберемся.

Когда дверь за женщиной закрылась, лже-Антон стал крайне косноязычен, что на фоне красноречия Вязова вызывало разительный контраст.

– Итак, любезнейший, пришла пора открыть свое инкогнито. Маман настоящего Антона уверена, что ты пришил ее бедного сыночка. Сейчас мы тебя помурыжим немножко, а потом и папаша подтянется. К твоему сведению, он армейский офицер, десантник. Подгонит сюда к райотделу пару бэтээров со своими ребятами. Ты и объяснишь им что с настоящим Антоном Лычниковым сделал и как его паспортом завладел, если нам не хочешь говорить,– вещал Вязов.

– Вы чо, мужики?! Вы чо, в натуре?! Нашел я этот паспорт,– бормотал парень.

– Нашел, говоришь? Сложновато тебе будет в этом родителей Антона убедить. Ты их тоже пойми. Они охвачены праведным гневом и, если что и сделают с тобой, то ничего им за это не будет, любой суд оправдает.

– Вы чо, мужики?! Вы чо, в натуре?!

– Рассказывай все по порядку. Кто такой, где живешь, работаешь, где паспорт Антона взял?

Из сбивчивого рассказа парня следовало, что зовут его Толей Мелешко, что три с половиной годика отсидел он по малолетству за групповые кражи, что работает сейчас вышибалой в кафе. На счет паспорта малость поупирался дескать нашел, но через некоторое время сознался, что паспорт ему дал директор кафе Вадим Сергеевич, чтобы он открыл по нему счет в сбербанке, а потом снял поступившие деньги. Но самое интересное, что кафе находилось под крышей самого Джавдета, а Вадим Сергеевич, вроде как, был его правой рукой.

Мы с Вязовым вышли посовещаться в коридор.

– Показания парень дает ценные, а что с ним делать – не знаю,сказал Вязов.

– Допросим на протокол под магнитофон. Жалко видеокамеры нет. И надо парня закрывать,– предложил я.

– Закрыть конечно надо, а за что? Бабки он по существу снял свои. Лычникова подтверждает, что ее сын счетов в банке не имел.

– Возбудим дело по хищению. Формально Мелешко снял деньги по подложному паспорту с чужого счета. Потом посмотрим, переквалифицируем, в крайнем случае привлечем за попытку уклонения от налогообложения.

– Годится. Пошли.

На очной ставке с Мелешко его шеф Вадим Сергеевич, известный в определенных кругах под кличкой "Козырь", все отрицал и смотрел на своего вышибалу так, что казалось, оставь их наедине, и он пришибет его на месте. Иного мы и не ожидали, но зато установили в банке, что деньги на счет Лычникова скинули со счета дочерней фирмы Асланова.

Уголовное дело в отношении Асланова зависло. Сам он лег для поправки пошатнувшихся нервишек в загородную клинику. А Вязов крутил любовь с его главбухом. Причем, поначалу он это скрывал. Я впервые услышал об их связи от секретарши райотдела, застукавшей Виталия с незнакомой эффектной дамой на какой-то презентации в Доме Кино. Она подробно описала приметы дамы и мне не составило труда догадаться "ху из ху".

Пока Асланов лечился в клинике, он имел уважительную причину не являться к нам на допросы. Однако больничная справка не является индульгенцией за его пригрешения. А Вязов очень хотел в них разобраться до конца, поэтому решил действовать по принципу горы, идущей к Магомету.

Благодаря Вере Павловне мы не только знали, где именно лечится, Асланов, но даже были в курсе его распорядка дня. После обеда он гулял в лесу. Но не на территории лечебницы, как настоящие тихопомешанные, а за забором. Причем, моцион он совершал один, без охраны, которой после залета с заложником не доверял.

Георгий Леонидович наслаждался природой и покоем. Глубоко вдыхая чистый воздух, наполненный лесными ароматами, он не спеша двигался по тропинке. Вдруг из-за деревьев появилась высокая фигура Вязова. Я не видел момента их встречи, но слышал содержание разговора по рации в машине, настроенной на прием.

Честно говоря, план Виталия мне не очень нравился. Но его деятельная натура просто не могла вынести ожидания пока главный свидетель соблаговолит покинуть психушку, в то время, как подозреваемый парится в ИВС и не ясно, что с ним делать дальше. К тому же официально предпринятая попытка допросить Асланова у Вязова не получилась. Тот находился, как выяснилось, в закрытой лечебнице, Виталий чин-чинарем позвонил главврачу предупредить о нашем визите, но совершенно неожиданно встретил с его стороны противодействие. Главврач решительно заявил, что у его пациента кризис и он никак не может позволить органам усугубить его.

– Здравствуйте, Георгий Леонидович. Мне нужно задать вам несколько вопросов и вам придется пройти со мной,– с небольшими помехами пробивался по рации голос Вязова.

– Нигде от вас покоя нет. Я нахожусь в клинике и намерен лечиться, а не объясняться с милицией,– отвечал Асланов.

– А придется. Знаете, как в песне поется: "За восемь бед один ответ, в тюрьме есть тоже лазарет". Положение у вас и так незавидное, не усугубляйте его. Пройдите в машину.

Я помигал фарами, показывая, где находится наша тачка. Асланов, в присутствии мощного Вязова, понял, что деваться ему некуда и покорно пошел с ним.

Мы привезли Асланова в райотдел и допросили его на протокол допроса свидетеля. Он, как обычно, врал и крутился, Вязову то и дело приходилось уличать его во лжи. За время проведения ревизии и внеслужебного общения с главбухом, Виталий, казалось, изучил деятельность компании "Продсервис" лучше ее генерального директора. Благодаря этому мы сумели добиться от Асланова, устраивающего нас и похожего на правду, объяснения ситуауции. Однако, оставались кой-какие пробелы. Временами на Асланова нападала удивительная забывчивость, и было ясно, что это связано с делами мафии. В завершение мы провели его очную ставку с Мелешко, и это был редкий случай, когда подозреваемый выводил на чистую воду свидетеля.

На прощание Вязов еще прочитал маленькую нотацию Асланову:

– Очень жаль, Георгий Леонидович, что вы не были с нами откровенны. В данной ситуации вы – просто свидетель и вашей прямой обязанностью являлась помощь органам дознания. Скажу вам честно, если в ходе дальнейшей проверки выяснится, что с этих денег вы должны были получить свою долю, никакая психушка вам не поможет. Берлага в "Золотом теленке" тоже пытался отсидеться там, а потом первый попал под чистку. Я знаю, что вы систематически перечисляли деньги в эту клинику, поэтому все их справки и медицинские заключения нетрудно будет оспорить.

– Ну и что, если и перечислял. У нас есть договор о совместной деятельности.

– И в чем же выражалась эта деятельность?– спросил я.

Асланов хмыкнул. Потом, чуть подумав, рассказал:

– Был у меня один референт с массой фантастических идей. Вот на одну из них я и поддался. В разгар перестройки, когда не было еще всяких лицензий, сертификатов, налоговая инспекция только зарождалась и не трясла за каждую копейку, деньги было делать легко, но была проблема куда их понадежнее вложить. Тут мой референт, начитавшись западных журналов, где описывается как миллиардеры лечат нервишки себе и своей родне в дорогих клиниках, предложил мне вложить деньги в строительство престижного медицинского центра. Я вложил в это дело кучу денег и в результате лежу один в платном корпусе. Наши миллиардеры считают зазорным лечить такие болезни.

– Ладно, Георгий Леонидович, мы не хотим ущерба вашему здоровью и сейчас отвезем вас обратно в клинику. Поправляйтесь. Судя по всему, скоро нам понадобится еще с вами встретиться. Хочется, чтобы к тому времени вы были уже вполне здоровы.

То, что нам не захотел сказать Асланов, мы узнали сами. Правда, для этого понадобилось два дня напряженной работы. Пришлось отработать всю цепочку движения денег по счетам разных фирм. Серьезная заминка возникла, когда мы уперлись в некий фонд "Конверсия", учрежденный руководителями крупных оборонных заводов. Директора этого фонда месяц назад взорвали вместе с машиной, и, естественно, пояснить он уже ничего не мог. Остальные просто не хотели. Казалось, что все наши усилия кончатся ничем, но неожиданно нашелся человек, который был в курсе и помог нам свести все ниточки в одну веревку, на которой Асланова можно было подвешивать за интимное место.

Этим человеком оказался Дмитрий Эдуардович Кример, управляющий Промышленным банком. Фонд "Конверсия" имел в его банке расчетный счет, который в настоящее время был арестован налоговой полицией по причине задолженности государству порядка 10 миллионов рублей в качестве налогов и штрафных санкций. Фонд задолжал в числе прочих и Промбанку, поэтому Кримеру не было никаких резонов что-либо утаивать о его деятельности. Он выложил то, что знал, мы добавили к этому то, что знали сами и в результате получилось следующее:

Когда военно-промышленное лобби в Москве достало премьера, он с барского плеча кинул им на инвестиции в оборонную промышленность из бюджета крупную сумму с большим количеством нолей. Сколько-то из этих денег добралось до нашей области и хотя количество нолей поубавилось, но все равно оставалось значительным. Незадолго перед этим директора оборонных заводов создали Фонд "Конверсия", который имел благую цель – связать разработчиков конверсионной продукции с производителями, иными словами, искать всякие там "ноу хау" и внедрять их в жизнь. Всем хорошо: и ученым и рабочим. Однако для хорошей идеи нужны были деньги. Директора дали кое что в уставной фонд, но этого было мало. Когда пришли московские деньги, 10 миллионоов по распоряжению Правительства области дали Фонду. Вроде бы и много, но для серьезного дела – ни о чем. Руководителем Фонда был некий Серкович. Мнения в отношения него мы слышали самые разные, поэтому опуская характеристики, оставим только его действия. Серкович решил не вкладывать полученные деньги в реорганизацию производства – это всегда долгосрочные проекты, которые еще неизвестно когда начнут приносить прибыль. Куда проще провернуть на них сделку и быстро получить реальную отдачу. Учредители не возражали, оставалось найти сделку. То ли судьба, то ли какие-то люди свели его с Аслановым. У Асланова была на примете хорошая сделка, у Серковича были деньги. Операция на первый взгляд представлялась элементарной: закупить в Уфе бензин, продать на Украине оптом.

В жизни все оказалось сложнее. Сначала было все действительно просто: отправили деньги, получили подтверждение о их поступлении и выделении фондов на эту сумму. Потом оказалось, что перекачать бензин по неф тепроводу, как планировалось, проблематично. У нефтепровода очень маленькая пропускная способность и очередь на много месяцев вперед. Надо искать цистерны, гнать на завод, заливать, отправлять, сопровождать , встречать. Это куча согласований, разрешений, а главное – этим нужно заниматься. Асланов занят депутатскими делами, а у Серковича весь штат – он да секретарша. Пока суть да дело, цена на бензин возросла. В Уфе сказали: мы вам давали дешевле, вы не взяли, теперь берите дороже. В конце концов Серкович и Асланов поехали вместе. Истратили еще кучу денег на взятки, но погрузку организовали.

Длинный бензиновый состав отправился на Украину. Пока ехал, окончился срок действия лицензии. Состав встал на границе. Пока переоформляли лицензию, железная дорога насчитала издержки за простой. Наконец, все вопросы урегулировали, состав прибыл в пункт назначения. Однако, фирма получатель затянула с отгрузкой. На станции отцепили и угнали в неизвестном направлении одну цистерну – в счет оплаты. Вскоре выяснилось, что украинская фирма-заказчик просто-напросто неплатежеспособна. Решили на реализацию ей ничего не отдавать, а раскидать бензин мелкими партиями. Люди Асланова торчали на Украине больше месяца, продавали бензин, выбивали оплату. Но деньги пошли. Правда, пошли такими извилистыми путями, что блудили да блудили. Сплошные взаиморасчеты и взаимозачеты. В принципе, даже не смотря на все посторонние издержки Фонд "Конверсия" должен был остаться с прибылью. На его счет вернулось порядка 14 миллионов. Поскольку никакой другой деятельности Фонд в то время не вел, то можно с большой долей вероятности предположить, что это бензиновые деньги, во всяком случае налоговая посчитала так же.

Самое интересное, что Серкович после этого прослыл бензиновым воротилой, специалистом по такого рода бизнесу. Когда он объявил учредителям Фонда, что хочет теперь закупить в Арабских Эмиратах оборудование для нефтеперерабатывающих заводов, они не возражали. Серкович тут же конвертировал через Внештогбанк 11 с чем-то миллионов рублей в валюту и перечислил ее в ОАЭ, а еще два с половиной миллиона он перебросил в местную фирму, откуда они веером разлетелись в несколько мелких фирмочек, причем в каждой из них учредителем числился Асланов. Судя по всему, это была его доля за участие в бензиновом деле и этими деньгами он должен был еще поделиться с Джавдетом, без участия которого явно не обошлось. Нам удалось установить, что именно люди Джавдета выезжали на Украину и занимались там реализацией бензина. При поддержке местных жуликов они даже заставили начальника железнодорожной станции вернуть отцепленную цистерну с бензином и отказаться от всякой оплаты. В общем, деньги, которые пытался получить Мелешко, были частью тех самых бензиновых денег, которые составляли долю Асланова или Джавдета.

Мы собрали все, какие смогли, материалы и отнесли их в следствие. Квалификация действий – это их прерогатива. По валюте на 11 миллиона мы естественно сделать ничего могли. Не поедешь же в самом деле в Эмираты опрашивать шейха. Восток – дело тонкое. У них там свои законы, исламские. За эти деньг можно было бы спросить Серковича по прошествии полугода после их перечисления, но, наверняка, именно для того, чтобы он ничего никому не ответил местные бандиты и грохнули его. Большие контракты сулят большую прибыль, но чреваты быстрой смертью.

Вязов был уверен, что за всем этим стоял Джавдет. Будто бы он кукловод, а все остальные – марионетки, пляшущие и прыгающие по его воле. Я сомневался в этом. Честно говоря, ни одного вора в законе я в жизни не видел, но полагал, что у человека, всю жизнь кантовавшегося по зонам, не хватит ума на столь тонкий просчет ситуации, долговременное планирование и проведение сложных коммерческих операций. Однако, Вязов придерживался своего мнения и принялся копать под Джавдета.

А начал он с того, что малость подпортил ему праздник. После беседы с Аслановым Виталия вдруг осенила идея, которой он поделился со мной:

– Помнишь Андрей говорил, что их интересует где Джавдет будет отмечать свой юбилей. Я тут подумал, лучшего места чем в клинике, где отдыхает Асланов, не придумаешь. Рядом с городом, но на отшибе, в стороне от посторонних глаз. Территория огорожена, охрана, отдельный корпус имеется, если кому-нибудь отдохнуть захочется. Все руководство клиники ручное, прикормленное, загонит больных по палатам, вколет им чего-нибудь, чтобы крепче спали, и гуляй – не хочу! Классно я все просчитал?

– Ага. Только Андрею не рассказывай, что Джавдет будет праздновать в психушке. Он так долго смеяться будет, что может тоже умом тронуться. Побереги человека.

– Я серьезно.

– Я тоже. Над нами же смеяться будут.

– Плевать. Позвоню.

Он снял трубку телефона.

– Алло, Андрей, привет. Вязов беспокоит......– Это у вас дела, у нас – делишки. Слушай, ты как-то интересовался где Джавдет будет свой юбилей отмечать. У меня на этот счет появилась одна мысль.........– Да? Тоесть знаете уже?.................– Ну и отлично. Тогда не буду от важных дел отвлекать. Пока.

Виталий положил трубку и сказал:

– Оказывается об этом уже полгорода знает. Торжества состоятся в ресторане "Галактика", послезавтра. Джавдет уже и оплату авансом произвел.

– Секрет Полишинеля. Как обычно, все, кроме нас, знают. Хорошо, что ты про психушку ему не успел рассказать.

Однако, когда наступило послезавтра, оказалось, что рубоповцы прокололись. В "Галактике" Джавдет оформил только заказ на закуски. Их подготовили. К черному входу подкатила неприметная "Чебурашка", все закуски погрузили и увезли в неизвестном направлении. Время шло, а ни одного авторитетного "синего" возле ресторана не появлялось. Андрей вспомнил о звонке Вязова и бросился теперь звонить ему.

– Виталий, ну ты чего там хотел рассказать-то?– возбужденно говорил он.– Мы тут все наготове, понимаешь. ОМОН заряжен, в автобусе парится. И хоть бы одна собака в кабаке объявилась!

– Так, я ведь тоже толком-то ничего не знаю. Появилась у меняодна догадка, ну я и хотел с тобой посоветоваться. А вы там оказывается все знаете, ничем не удивишь.

– Виталий, кончай подкалывать. Горим, понимаешь! Рассказывай про свою догадку.

– Я думаю, что они могут собраться в психушке.

– Ты издеваешься, да?

– Нет, я на полном серьезе. Клиника на 7-м километре по восточному тракту. Там указатель есть.

– Да знаю я отлично эту клинику. Но с чего ты взял, что именно в ней?

– Долго рассказывать. Это не больше, чем моя догадка. Никаких гарантий. Отправь кого-нибудь проверить. Если я угадал, с тебя бутылка.

– Годится. Ладно, сейчас сам на разведку сгоняю.

Это фантастика, но Вязов попал в яблочко. Допускаю, что он обладал более конкретной информацией, но чтобы не светить источника, упирал на свою догадливость. Как бы там ни было, он угадал. А Джавдет, как ни старался засекретить свой юбилей, прокололся.

Что происходило на юбилее нам потом Андрей подробно рассказал:

– Значит так. Сгонял я на разведку. Смотрю у своротка тачка радиофицированная стоит. Вроде как пост, понимаешь, выставили. Я дальше проехал, остановился, наблюдаю. Точно, если джип или мерс едет, то обязательно на 7-м километре сворачивает. Чувствую нутром – сходняк здесь. Ну, думаю, Вязов – зараза, откуда-что пронюхал? Развернулся и двинул обратно. Ребятам по пути обьяснил что и как. Мы, значит, дали в объезд. Там ОМОН из крокодила выгрузился и марш-бросок через лес. Как диверсанты, прорезали дыру в сетке, проникли на территорию. Тихонечко так, огородами, выдвинулись. омоновцев мы зарядили блокировать въезд, автостоянку и территорию, а свой СОБР кинули на столовку. Ребята, как учили, вынесли двери и внутрь! Всем стоять, никому не двигаться! Там внутри – обалдеть. У стены стоит огромный стол, на него подарки складывали. Аппаратура всякая горкой навалена, квартир пять обставить можно. А посреди зала стоит мощный такой "Джип-ниссан". До сих пор понять не могу как они его туда закатили. Все гости уже за столами, пищу принимают. Именинник в белом смокинге в центре, по бокам жена, дочь, рыжьем увешанные, как новогодние елки. В зале человек сто. Все при галстуках, при бабочках, а ручки-то выдают. Синие перстеньки с пальцев мылом не смоешь. По некоторым прямо видно, что ему роба гораздо милее цивильного костюма. Ну ребята всех ошманали, как положено. Ты понимаешь, не то что ствола, тарочки с травкой ни у кого нет. Вот ведь блин, думаю, столько трудов и все псу под хвост. Пошел к омоновцам, они уже всю охрану у забора построили, всех осмотрели, теперь тачки шерстят. Тоже голый вассер. В общем, много шума из ничего. Потом мне человек один все разъяснил. Короче, минут за десять донашего появления кто-то джавдетовцам стукнул, что облава едет. Найти бы эту сволочь, своими руками придушил. Когда цинк пошел, все жулье как ломанется на кухню. Траву в унитаз спустили. Стволы в сливных трубах спрятали, не знаю как они их потом от помоев чистили. Шухер мы, конечно, навели, но из-за какой-то падлы серьезно никого не зацепили.

Где-то через недельку с подачи нашего отделения по организации Джавдета был нанесен серьезный удар. В принципе, он сам виноват в том, что дело обернулось таким трагическим образом. В нашем демократическом обществе он может плевать на людей, на законы, но есть какие -то высшие, неподвластные разумному объяснению правила, на которые плевать весьма чревато, все равно что против ветра. Еще никому не удалось научно обосновать существование хороших и плохих примет, но это не значит, что их нет на самом деле.

У Жванецкого есть замечательный монолог про то, что он не верит в хорошие обещания, а в плохие верит охотно и с большой долей уверенности. Я тоже уже давно не верю ни одному сладкоречивому обещанию светлого будущего. Даже если это астрологический прогноз, подтверждаемый расположением небесных светил. Зато вера в плохие приметы растет и крепнет с каждым днем. В детстве мне казалось очень странным, что американцы настолько боятся цифры "13", что не включают в состав хоккейной сборной игрока с таким номером, в то время как у нас с "чертовой дюжиной" на спине вполне успешно гоняли шайбу Волченков, Михайлов, Каменский и многие другие. Теперь, умудренный годами, я американцев понимаю и сам стараюсь никогда не быть тринадцатым и не намечать на 13-е число никаких важных дел.

Правда, несмотря на мои намерения, спокойно переждать такие дни удается редко. Во-первых, начальство принципиально отвергает предрассудки и спускает на 13-е свои планы указания, равно как и на все прочие дни по календарю. А во-вторых, крайне непоследовательно ведут себя наши жулики. С одной стороны все они дружно с некоторых пор уверовали в бога. Буквально каждый посчитал своим долгом окреститься и повесить на шею массивный золотой крест. По их понятиям, так как грехов на них больше , то и крест должен быть тяжелей. Однако, я не слышал, чтобы после обряда крещения кто-нибудь из жуликов перестал грешить и избрал праведный образ жизни. К 13-му числу они относятся так же наплевательски, как к посту, заповедям: не убий, не укради и прочим законам государственным и божьим. А зря, чему и мы, и они имели возможность убедиться в пятницу 13-го.

Все началось с того, что к Петровичу в "волненьи жутком" пришел один наш ментовский пенсионер, ныне возглавляющий службу охраны на оптовой базе.

Как человек старой закалки, он даже за деньги не хотел мириться с творящимися рядом безобразиями, а тем более в них участвовать. Петрович, побеседовав с ветераном и услышав упоминание Джавдета, по телефону вызвал к себе Вязова. Дальнейший разговор они вели уже втроем, а я потом от Виталия узнал его содержание.

Начальник службы безопасности рассказал, что к ним на оптовую базу пригнали здоровенную фуру, вместимостью с железнодорожный вагон, с грузом электроаппаратуры. Товар поступил из ОАЭ и был оформлен на одну из джавдетовских фирм. При этих словах Петрович вспомнил о деньгах фонда "Конверсия", отправленных в Эмираты и полагая, что тут может быть взаимосвязь, пригласил Вязова. После прибытия груза на оптовую базу, ее директор вызвал к себе начальника СБ и прямым текстом сообщил, что автомашину сегодня не будут разгружать, поскольку ночью вместе с товаром украдут и нужно посодействовать этому. На вопрос начальника СБ: "Каким образом посодействовать?", директор базы сурово отрезал, что пусть тот сам думает, за это он ему и деньги платит. Начальник СБ хотел возразить, мол, деньги ему платят за охрану, а не содействие в воровстве, но не стал. Как человек подневольный, он вынужден был опустить голову в знак согласия и повиноваться приказу работодателя. Но вернувшись к себе призадумался и сильно расстроился. В том, что после кражи из него на базе сделают козла отпущения, он не сомневался, но готов был перетерпеть. А вот непредсказуемость поведения джавдетовской братвы пугала очень серьезно. Жулики запросто могли расправиться и с его ребятами, которые должны были дежурить ночью, так и с ним самим, как с нежелательным носителем информации. Поразмыслив, начальник СБ побежал к нашему начальнику за помощью.

Вскоре Петрович объявил личному составу, что до 20-ти часов все могут быть свободны – предстоит ночная работа. Ровно в восемь часов вечера, когда все собрались у него в кабинете, он вкратце обрисовал описанную ситуацию и поставил задачу – поймать злодеев.

Возможно, это звучит дико: красть собственный товар. Но никто из присутствующих в кабинете Петровича этому не удивился. Завскладом в фильме "Операция Ы или новые приключения Шурика" нанял грабителей, чтобы скрыть свое воровство, а Джавдет сделал то же самое, чтобы уйти от налогов, а еще , возможно, получить страховое возмещение ущерба. Времена меняются, но нравы остаются те же. С подачи начальника было принято решение назвать наше предстоящее мероприятие, по аналогии с гайдаевской комедией, "Операцией Ы". Правда, я имел на этот счет особое мнение и предложил название другого фильма – "Пятница, 13-е"