Текст книги "Королевский факультет(СИ)"
Автор книги: Олег Леконцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)
Оранжевый почесал затылок и как бы улыбнулся Антуанетте, выставив в опасной близости зубастую пасть.
– И вы решили, ваше королевское величество, моими лапами убрать этого бездаря?
– Сударь, – укоризненно ответила Антуанетта, – как же вы так подумали? И уберите свои зубы от моего лица, они вызывают у меня чувство неполноценности.
Как это ни странно выглядело, но королева, бледневшая от испуга при появлении драконов, вернувшись в свой статус монарха, совершенно не боялась огромного дракона и даже была готова пошутить.
Оранжевый, проведя тест на вшивость, разочарованно отодвинулся. Он ожидал другую реакцию. Антуанетта оказалась одним из немногих разумных, совершенно не боявшихся черных чудовищ.
– Что же касается маркиза, то вы правы только в том отношении, что наличие хорошего финансиста в лице дракона позволило мне найти замену. Сам же Сангор был обречен, от него отвернулись даже его сторонники, настолько дурно он стал управлять финансами. Мы с ними договорились, что я уберу его, иначе авторитет группировки рухнет окончательно. Я понятно разъяснила... гм, Оранжевый?
Дракон склонил голову. Его морда не выражала никаких эмоций. Поверил он или нет, но вопросов больше не задавал, уставившись на нас.
– Оранжевый, все не так плохо, – успокоил я его. Сурово глянул на Антуанетту, словно она уже серьезно провинилась. Королева явно смутилась, не понимая, в чем она виновата. Но я успел смягчить взгляд и торжественно провозгласил:
– Королева Таринская, наш поданный, дракон Оранжевый, приложит все усилия для укрепления финансового положения королевства. Мы со своей стороны гарантируем его безопасность и оплату труда. Да будет так!
Глава 25
Определяя свою популярность количеством врученных вам цветов, никогда не забудьте проверить, четное или нечетное их количество в букете.
Из записных книжек декана факультета
Серебряная встретила меня нотой приветствия, радостно крутя головой. Недавно Ангела научила меня общению с единорогом. Как оказалось, моя красавица не просто издавала различные звуки, радуя меня эльфийскими напевами, но и вкладывала в них конкретные понятия. Сегодняшнее приветствие перемежалось радостью выхода из конюшни.
Первоначально я пришел в Тарин на двух своих, рассчитывая никуда из столицы не выходить. Обозначить присутствие, покопаться в финансовых делах и домой, пока мои питомцы не вляпались в очередные проделки. А в Дарусии, сравнительно небольшом городе, можно было путешествовать и пешком. Но Антуанетта буквально вымолила у меня согласие посетить приграничные земли. "Пока Оранжевый будет возиться с казначейством", – как было уверенно сказано под обращенный ко мне умоляющий взгляд.
Отношение ко мне очень сильно констатировало с отношениями с поданными. И ладно бы в одиночестве. Но королева не стеснялась приластиться ко мне и во время официального мероприятия. И вскоре до меня донесли известие о нашей помолвке, приведшее меня в неописуемую ярость.
Я гневно потребовал объяснений. Рыжая плутовка посмотрела на меня чистым недоумевающим взглядом. Сразу стало понятно, что все это совсем не экспромт, а тщательно выверенное мероприятие. Усмехнулся, уверенно заявил:
– Я не очень-то бы надеялся на вашем месте, ваше королевское величество, на эффективность такой политики. Иначе меня давно бы уже женили. Знали бы вы, сколько дам пыталась взять эту крепость отчаянной атакой, а она по-прежнему независима и гордо несет свой флаг.
Антуанетта сделала удивленное лицо, но не выдержала и прыснула.
– Хорошо, ваша светлость, я на какое-то время перестану вас мучить. Но пожалуйста, поедемте со мной. И Герасима с драконами заберите.
– Вам нужен я или драконы? – спросил я прямо.
– И вы, и драконы, – ответила "маленькая девочка", лукаво улыбаясь, и я понял, что честного ответа не дождусь. Задумался. Вариантов, как я понимал, было мало.
Первое. Бросаю Антуанетту. Оранжевый ей поможет, мы свои деньги сохраним и даже преумножим. Плюсы: я буду подальше от королевы, и она перестанет меня охмурять. Минусы: мой авторитет, как декана, явно упадет. Фактически, это была чистой воды феодальная повинность – сюзерен, а я, ее декан, таковым был на временном уровне, должен защищать вассала. И главное, суммы выплат от вложенных денег будут недостаточными. Драконы – хорошие финансисты, но им порою не хватает широты взглядов.
Второе. Я во всем помогаю королеве и как директор банка, декан и даже герцог Камприи нахожусь в большой выгоде. Минус: чувствовалось, Антуанетта не успокоится, пока не сделает меня королем Тарина и своим супругом. Покрутил ситуацию и так, и сяк. Вздохнул, решил остаться. Жениться не хотелось, но политическая репутация и деньги важнее. И вот теперь запрягал Серебряную, которую ночью доставили из Камприи.
Дорога, первоначально покрытая тесанными каменными плитами, уже на второй день превратилась в обычную грунтовку с тенденцией к дальнейшему ухудшению.
– Мы въезжаем в самую бедную часть королевства, – вздохнула Антуанетта, – я с них даже налогов почти не беру, лишь бы худо-бедно выживали. То дожди, то заморозки, то пираты.
Мне стало интересно. До моря, кажется больше трехсот километров. Пираты такие смелые, или королевство столь слабое? Как говорится, одно из трех. Озвучил вопрос.
– Войско у нас не слабое, – сурово отвергла мои обвинения Антуанетта. Закованная в металл доспехов, на злобном жеребце, она представлялась непобедимой амазонкой и ей хотелось верить. Но пираты меньше чем за сотню километров до столицы...
Я молчаливым взглядом потребовал продолжения объяснений для полного взаимопонимания сторон. Антуанетта вздохнула.
– Пираты сильные. Бесстрашные опытные воины, опирающиеся на могущественные артефакты. Они готовы напасть на войска хоть самого императора и не боятся его магии.
Чувствовалось, я наступил ей на любимую мозоль и теперь она холила и лелеяла причиненную боль.
– Герасим, – позвал я своего капитана, – ты слышал? Организуй непрерывное воздушное наблюдение, в том числе магическое. А то попадемся как кур во щи. Пусть только поднявшиеся в воздух одевают плащи невидимости. Нечего рисоваться на всю Морею.
Силы были у нас достаточные – у меня – пятеро чистых драконов плюс Герасим, золотистый Дарт, друид Буря, и сам я не последний парень на деревне, Антуанетта имела с собой шестерых рыцарей из личного домена, связанных с ней магической клятвой верности и десяток пехотинцев. Несколько слуг и служанок находились не только для обслуживания, судя по длинным кинжалам на поясах. Сама королева тоже была весьма драчлива и разговорчива. Не убьет, так заболтает.
Главное – не попасть в засаду. От взлетевшего Герасим я потребовал напряжения всех органов чувств. Впрочем, Дарт и Буря, хотя и не взлетали, также бдительно прислушивались, а Буря, как он сам убеждал, еще и разговаривал с растениями и животными на предмет возможной засады. Может быть. Сам видел, как деревья протягивали ветки к дракону, как подбегали к нему представители местных животных и подлетали птицы.
Дальнейшее продвижение было все более трудным. Узенькие звериные тропинки наводили на мысль об отсутствии здесь разумных существ. Никаких следов, кроме заброшенных в стародавние времена каменных донжонов крепостей. Единственное, в чем был плюс в такой ситуации – фауна оказалась разнообразной и многочисленной. Мое умение фехтовать в данном случае приносило такую же пользу, как и умение рисовать брови. Зато таринцы, вооруженные луками, умудрились набить три десятка птиц, по массе и виду похожих на перекормленных уток. По крайней мере, ужин у нас состоял не из сушенного и тушеного мяса, которое, законсервированное магически, совсем не портилось, но и восторга не вызывало.
Запеченные на огне тушки пахли так умопомрачительно, а мясо оказалось настолько вкусным, что даже драконы, наевшиеся перед выходом, нерешительно придвинулись к кострам, около которых суетились воины Антуанетты. Есть им было, так сказать, некуда – желудки оставались забитыми медленно переваривающейся пищей, и они, взяв только по маленькому кусочку, блаженствовали, держа его во рту, как леденец. А уж остальные, вынужденные кушать каждый день, да еще не по разу, набросились на халявную добычу. Давно я не ел с таким удовольствием!
После ужина, посовещался с королевой и драконами, решил, пока не стемнело, провести отряд еще немного дальше, на место старой крепости. Там, по крайней мере был участок земли, не заросший вездесущим кустарником и высокой травой. А то в местном лесу, если не пираты подползут, так местные тигры подберутся и друид-дракон им не указ.
Заготовили дров на ночь, построили несколько шалашей для Антуанетты, ее высокопоставленной свиты и, как я не сопротивлялся, для меня. Вообще, для столь высокопоставленных особ брали роскошные шатры, но на этот раз обстоятельства требовали быстроты и маневренности. Поэтому шатры были заменены шалашами. Мои вялые попытки оказаться были встречены с нескрываемым изумлением. Такая знатная особа, по мнению простых ратников и слуг, не должна была оставаться на ночь под открытым небом. Драконы посмеивались нал консервативностью местных, но меня не поддержали, сделав вид, что не понимают, о чем идет речь. Пришлось сдаться.
Вечерняя суматоха вдруг была прервана встрепенувшимися драконами. Слух у рептилий был очень чуткий, при необходимости они могли услышать шуршание мышки за несколько километров. И они кого-то засекли!
Друид что-то прошептал в темноту. Раздался крик. Один из чистых драконов исчез в сумерках. Через несколько минут драконы зашевелились. Герасим сообщил, что ушедший собрат свистнул им. Значит, все в порядке, можно сходить, посмотреть, кого там Солнцеликий принес.
Сделали несколько факелов на случай, если совсем стемнеет и пошли на свист. Вернее, так: пошли драконы, а мы двинулись следом. Увы, по сравнению с магическими рептилиями слух остальных разумных оказывался слишком слаб. Как, впрочем, и зрение. Герасим ткнул куда-то вперед:
– Вон он, явный лазутчик. Его дерево держит, Буря постарался.
Пойманный был аборигеном, поданным Антуанетты. Хотя последнее оказалось фикцией. Короткий допрос показал мне всю глубину своего простодушия. Решил легко денег заработать на кредите! Держи карман шире! На осваиваемых землях королевства, выходящих в Кальдорское море, полным ходом шло восстание. Местное население, как оказалось, было совсем не в восторге от планов королевы, предпочитая жить голодно, но свободно. Освоение же земель, как вполне разумно полагали они, приведет к усилению королевского контроля. И, скорее всего, росту повинностей.
Обо всем этом охотно рассказал пленник. Нет, его не пытали. Антуанетта просто грубо залезла в его сознание, приказав выдать нужную информацию. По мере рассказала лицо королевы все больше мрачнело. Только теперь мне стала понятна вся глубина содержания знаменитой цитаты Пушкина: "Я памятник себе воздвиг нерукотворный..." Ее лицо так застыло, что в сумраке я бы точно воспринял королеву как ее собственный памятник.
Пленник перечислил вышедшие из подчинения королевы местности и селения. Мне, не сведущему в географии Тарина, это ни о чем не говорило, но Антуанетта потом сказала, что населения восстало не очень много по причине его малочисленности, но по территории это почти треть королевства.
– Надеюсь, вы не будете бросать выданный кредит на милость этих дураков? – спросила она после допроса, искоса на меня поглядывая. Восстание оказалось очень невыгодным для королевы, делая ее государство коммерчески малопривлекательным. И я вполне мог (кто бы меня посмел осудить) со ссылкой на изменившееся положение отказать королеве в денежной ссуде.
Антуанетта зря беспокоилась. Зарабатывание денег всегда сопровождается с риском. Как говориться, мы пойдем другим путем – падение рейтинга будет идти с ужесточением наших условий. Эту мысль я пояснил монарху Таринского королевства.
Королева нахмурилась. Несколько мгновений по ее лицу блуждала мысль, а не лучше ли будет между делом прибить меня, объяснив все юридической ошибкой, но потом она посчитала соотношение сил и отказалась от смертоубийства. Махнула рукой, вместо нападения на меня выдала ментальный посыл, который заставил сердце пленника остановиться. Он негромко вскрикнул и безжизненно повис на ветках. Потом Антуанетта перешла к делам текущим.
– Хорошо, ваша светлость, – вздохнула она, – я уступлю вам, раз не могу убить, но освоение новых земель действительно затруднено. Ваши деньги могут оказаться под угрозой.
Глядя на то, с какой легкостью королева убила человека, я только покачал головой. И как она хитро обернула ситуацию. Я уже не помогаю, а спасаю свое кровное, а, значит, Тарин ничем мне обязан не будет. Но я тоже не вчера родился.
– Безусловно, Банк Драконов вмешается в ситуацию, но поскольку ваше королевство проявило себя как ненадежный партнер, вы не только увеличите долю Банка из предполагаемых доходов, но и отдадите в залог какую-то часть территорию. Или определенную часть доходов.
Теперь уже Антуанетте пришлось прикусить губу. Деньги отдавать она не хотела. Как я полагал, все уже учтено и распределено. А уж про залог... Скорее всего, постарается забыть, сославшись на плохую память.
– Мы вернемся к этому разговору позже, – увильнула королева от ответа, – но принципиально вы можете ответить?
– Я прошел сотню километров, бросил великовозрастных сиятельных бандитов на заместителя деканата, оставил герцогство Солнцеликий знает на кого, у меня в банке сидит стареющий взяткодатель, а ваше королевское величество еще спрашивает о принципиальном ответе. Нет, я пошел домой!
В сумерках было видно, как королева улыбнулась.
– Спасибо, герцог. Я думаю с вашим банком я договорюсь. Или, точнее, Оранжевый договориться.
Вот ведь хитрюга! То есть буквально мы будем сами с собой договариваться! А ведь мы договоримся, королева Тарина дошутится.
Я холодно посмотрел на королеву. Она шутливо потупилась.
– Куда пойдем? – вклинился в разговор Герасим, уже готовый отправиться подавлять, сжигать, убивать.
– Спать! – отрезал я. Не хватало еще по едва заметным тропинкам, по которым и днем пробиваться трудно, скакать ночью. – Всем спать. Завтра выступаем с первыми лучами солнца. Поэтому отдыхаем.
Герасим дернулся, собираясь возразить, но я так выразительно посмотрел на него, что он замолчал.
Драконы – результат деятельности природы и магов, могли не только подолгу поститься, но и сутками находится в движению. Им дай волю, загонят, паразиты, мы-то такой выносливости не имели. И я с чувством выполненного долга залез в свой шалаш и предался одному из любимых занятий – сну.
Еще практически ночью ратники Антуанетты забили нескольких кабанов и, когда мы встали, нас уже ждала запеченная в глине свинина. Хорошо же испытывает походные трудности ее королевское величество! Я такой вкуснятины не едал даже в Камприи, не говоря уже о Земле. Пусть теперь студентка Таринская примется рассказывать на факультете охотничьи байки о трудностях походов в новоосваемых землях!
– Ваше королевское величество действительно совершает подвиги, передвигаясь по местным окрестностям, – ирония была настолько очевидна, что Антуанетта бросила на меня тревожный взгляд. По возвращению в Камприю ей придется объясняться по поводу своих сказок перед товарищами, которые, будучи монархами, язвить умеют безукоризненно и очень больно.
Она замаскировала свой ответ под невнятные слова, произнесенные полным мяса ртом.
Если первые двое суток мы не имели точного маршрута, то теперь шли к ближайшему населенному пункту – городу Новотаринску, до недавнего дня являвшегося номинальной столицей этого края, а теперь захваченному повстанцами.
От нечего делать я поинтересовался, сколько в нем жителей. И узнал, что более трех тысяч постоянного населения. Кроме того, город был базой отдыха и развлечений для многочисленных трапперов и искателей приключений. В совокупности с округой численность достигала до десяти тысяч
– Город единственный на территории новых земель платит хорошие налоги, – свернула Антуанетта на любимую тему. Да, подружка, видать экономические возможности у тебя не радужные, на булавки не хватает. Приходится думать о каждом медяке, который еще надо суметь вытащить из карманов поданных. Я, кажется, так не мучаюсь?
Антуанетта ожидала вблизи города встретиться с местными уроженцами и поэтому драконы снова облачились в плащи невидимости. Но окрестности были пусты. Либо всех перебили или увели, либо восставшие залегли в осаду.
Последнее оказалось более верным. При появлении королевы со свитой множество людей высыпали на стены. Вскоре выяснилось их отношение к существующей в Тарине форме правления. – Вы низложены, королева, в наших землях, – громко заявил рослый и явно сильный человек, стоящий в надвратной башне, – но мы не желаем проливать кровь ваших поданных. Уходите!
– Но как же вы будете жить без магии? – спокойно спросила Антуанетта. Отказываясь от королевской власти, местные жители оставались без дворянства, то есть без магов. А магия – это защита от врага, повышение урожайности и хоть какая-то защита от природных катаклизмов. Не говоря уже о том, что уход целителей оставляет восставших без любой медицины. И еще существует разгневанная королева, которая может немедленно, не отходя от кассы, применить боевую магию.
Ответ на вопрос королевы оказался неожиданным и очень неприятным.
– Империя гронгов будет отныне покровительствовать этим землям! – звучно провозгласил возникший на стене человек в черном.
Некромант! И не наш, морейский, более или менее прирученный, а самый настоящий, не имеющий никаких гуманистических взглядов на окружающих. Интересно, скольких он уже перебил в своих ужасных ритуалах для укрепления магической мощи? Даже мне стало не по себе, а лицо Антуанетты буквально посерело от дурных предчувствий.
– Что будем делать, герцог? – поинтересовалась она, – мы вторгаемся в полномочия Морейской империи. Осталось только сообщить императору. Пусть он решает возникшую проблему. У меня на это нет прерогатив.
Я испытывающе посмотрел на Антуанетту. Малышка испугалась или проверяет меня? Гронгов надо выбивать немедленно, насколько я знал из магических трактатов, их трупная магия быстро отравляла сознание разумных существ, превращая их в зависимости от наклонности к темному волшебству кого в зомби, кого в скелетов. И только очень немногие, носящие рецессивные гены черной магии, способные пройти мумификацию и сохранить некое подобие жизни, превращались в злобную элиту гронгов – вампиров и личей.
Мне пришлось объяснить королеве обстановку. Сообщение императору всего лишь оттянет развитие событий на пару дней. Потом, после проверки сообщения, королева получит в поддержку несколько магов и императорский рескрипт о начале военных действий. Но не поздно только? А воевать все равно придется Таринскому королевству и лично ее королевскому величеству.
– Ну хорошо, – сдалась Антуанетта, – вы правы. Нечего проверять ваше умение мыслить здраво и логично. Конечно, императору по мыслесвязи я сообщу немедленно, а вы, герцог, пока думайте, что нам делать дальше. Жители уже одурманены, но если мы убьем имеющихся в Новотаринске некромантов, есть большие шансы вернуть их в нормальное самочувствие, поскольку за такой короткий срок провести полный цикл инициации невозможно.
Королева впала в нечто похожее в легкое оцепенение, связываясь мыслесвязью с императором, а я заговорил с невидимыми драконами и дворянами Тарина.
Некоторые трудности состояли в том, что природная магия некромантов слабо подавалась обычной магии. Некромант бил на расстоянии темными заклятиями, отражение даже простейших из которых требовало больших запасов маны, а трупная магия на близком расстоянии поражала все живое – растительное и животное, вытягивая из них жизненную энергию. Эта магия была запрещена всюду за исключением империи гронгов. Вот поэтому война с некромантами была кровопролитной и затратной. И нам даже с восемью драконами вряд ли бы удалось разворошить этот муравейник с ожившими мертвецами. Но у нас был Я!
Вот так скромно мне пришлось выразить основную мысль атаки. Моя антимагия охотно поглощала и обычную магию, и волшебство некромантов, в чем я уже убедился. Надо всего лишь подманить некроманта или, если он не один, некромантов. А там оставалась только надежда на фехтовальное мастерство. Ибо, хотя кровь у этой нежити в жилах не текла, но энергия по телу перемещалась. Надо было поразить энергетические центры и живой труп станет просто трупом.
Мне не хотелось брать с собой ни драконов, ни людей – скорее всего, спутники, не защищенные антимагией, погибнут. Поинтересовался у друида, сможет ли он по моему сигналу повести к стенам несколько деревьев. Дракон, сразу понявший мой замысел, тяжело вздохнул – ему было жалко могучих великанов, но иного выхода он тоже не видел. Засохшие от магии некромантов деревья – самая минимальная цена за победу. Все остальные варианты оказывались более кровопролитные. Антуанетта, поговорив с императором и, так сказать, вернувшаяся в этот мир, со мной согласилась, но выдвинула свое условие – она пойдет со мной. Этого еще не хватало! Романтическое свидание рядом с почти городом-кладбищем и некромантом в виде кладбищенского смотрителя. Уперся в ее лицо тяжелым взглядом. Королеве хватило нескольких мгновений, чтобы сдаться. Я усмехнулся, объявил:
– Все, кто попытается вмешаться в мой замысел, сразу же вызывается на поединок и будет захоронен на местном кладбище.
– Да? – молодой и излишне горячий дворянин, может быть, втайне надеющийся на благосклонность королевы (чем черт не шутит!), горделиво выгнул грудь, намереваясь спровоцировать меня на вызов.
В чем проблема! Но я не успел даже разинуть рта, как Антуанетта жестко рявкнула, как отчеканила:
– Граф Де Кольен, я приказываю вам замолчать и больше никогда не пререкаться с герцогом. Иначе вы немедленно отправитесь на Леконтскую женскую каторгу командовать этим отребьем.
Я с интересом посмотрел на королеву, намереваясь пополнить свою информацию о прелестях Таринского королевства.
– На остров Леконт отправляются проворовавшиеся проститутки и прочие опустившиеся женщины, – нехотя пояснила она.
Я откровенно хохотнул, представив графа заведующим этим борделем. У того покраснело лицо. Вряд ли от смущения, скорее от злости. Посоветовал ему ласково:
– Вы не смущайтесь, граф, можете броситься на меня. С королевой о ваших похоронах мы договоримся.
– Герцог, – не дала развиться ссоре Антуанетта, почему-то ставшая пацифисткой, – перестаньте же, наконец, граф единственный наследник древнего и славного дворянского рода. Вы же не будете с ним столь жестоки.
– Что же мне теперь от него прятаться? – удивился я, – если человек хочет умереть, грех не исполнить последнюю волю умирающего.
– Послушайте, – быстро заговорила королева, – граф этим летом женится. Родится у них двое детей, необходимых для полноценного наследования, убивайте хоть десяток раз, не стану мешать!
Интересны изгибы женской логики. Почесал кончик носа, решил, что на этот раз прощу, но если граф будет нарываться, убью его сразу же. А мой возможный противник, совершенно ошалевший от нежданного "счастья", лишь выдавил:
– А кто невеста?
Королева металлическим голосом отрезала:
– Какая вам разница, граф, ваша мать уже одобрила выбор и встретилась с вашей избранницей. Невеста богата, маг лекарь сообщил, что она девственна и здорова, готова к зачатью. У ней есть все положенное женщине, вы будете счастливы в семейной жизни.
Я сочувственно посмотрел на ссутулившегося графа. Желание драться с ним исчезло. И так человеку всю жизнь поломали. Ладно, если невеста добрая и ласковая. А если подобие Антуанетты? Жизнь пройдет службой в армии.
– Надеюсь на вашу благоразумность, господа, – сказал я, пристально глядя на Антуанетту. Та проказливо показала язык. Выдать ее замуж, что ли? Мешок на голову и будет подарок застарелому холостяку монарху. Неужели не найду такого?
Внимательно поглядев на королеву и оценив ее габариты для подбора мешка нужной кондиции, пошел к городу, сражаться, как и подобает настоящему герою, с темными силами.
Некромант, разумеется оценил малочисленность отряда и потому был нагл и развязен. Я его понимал. Даже с драконами нападающие были ему на один зуб. Без меня, разумеется. Я ему зубы просто выбью. А несколько десятков человек представлялись адепту темных сил стаей жирных уток – лакомая добыча для опытного охотника. Вот только охотник не знал, что за ним самим идет охота, так сказать, группы антитеррора.
Не торопясь подошел к крепостным стенам, остановился метрах в тридцати. Ближе не решился – у части обороняющихся были луки. Правда, одурманенные стрелки вряд ли были в состоянии попасть в меня, но раз в сто лет и незаряженное ружье стреляет. Если дать залп из сотни луков, то хотя бы одна стрела попадет в цель.
– Что же ты стал? – явно иронизируя, закричал некромант, – проходи, подаришь мне немного жизненной энергии и прослужишь зомби лет десять, пока окончательно не сгниешь. Хоть какая-то польза от тебя для истинно живых.
Я ему немного подыграл. Удивленно-испуганно оглянулся, словно только что разобрался в обстановке, и щелкнул пальцами, призывая помощь. Четыре больших лиственных дерева, росших неподалеку от крепостных стен, зашевелились, выдернули корни и заковывали в моем направлении. Молча показал на ворота, приказывая друиду выломать их полотно усилиями этих великанов. Движимые драконом, деревья потянулись к крепостным укреплениям.
Даже с моей позиции было видно, что некромант немного забеспокоился. Четыре дерева не были фатальными противниками, но они могли морально-негативно повлиять на пусть и одурманенных, но еще не полностью подчиненных горожан.
Деревья медленно наползали. Требовалось как-то отреагировать. Некромант решил нанести удар по самому слабому звену атакующих – по мне. Заклятие праха – я уже начал понемногу разбираться в магии – достигло меня и легким ветерком обвеяло тело.
Заклятие было несложным, но почти неотразимым – в переводе с магического на научный заклятие влияло на клетки организма и они вступали в борьбу с друг другом. Тело жертвы буквально распадалось, осыпаясь горстью праха.
Но со мной ничего не случилось. Я с интересом поглядел на опешившего врага, помахал рукой, приветствуя. Может изобрести порох и создать огнестрельное оружие? А то все в меня, бедного, кидаются заклятиями, а я могу только в рукопашной давать сдачу. Или надо научиться стрелять из лука. Тоже возможность делать бяки на расстоянии. А может, как-то приспособить драконов? С их силой имеется возможность стрелять не из лука, а чуть ли не из катапульты.
Пока я предавался наполеоновским мечтам, некромант принял решение, он исчез со стены, а через несколько минут, когда я уже начал беспокоиться по поводу его местоположения, ворота широко распахнулись. Деревья, ломавшие их полотнище, стали первыми жертвами адепта темной магии. Они мгновенно пожухли, на глазах прошли все их оставшиеся годы жизни и они рассыпались трухой. Блестящая демонстрация трупной магии! Мне стало не по себе. Да, я не поддаюсь заклятиям. Но эта магия так же естественна, как полет птицы. Меня же убивает такая естественная вещь как клинок. А трупная магия, как мне показалось, носит практически физическую сущность. Но деваться уже некуда. Бежать не имело смысла – догонят, да еще опозоришься в глазах своих и чужих. Оставалось надеяться, что трупная магия – это все-таки магия.
Некромант уверенно шел ко мне, от него отлетали небольшие зеленоватые облака – видимый след трупной магии. В руках он держал шпагу, весь его вид сухощавого, высокого, с пожелтевшим после мумификации лицом, в черном с серебром костюме, выражал уверенность в скорой победе.
– Ты зря сюда пришел, – скрипучим голосом заговорил некромант, – превращения тебя в зомби мало. Я накажу тебя тем, что развею твое тело, а душу заставлю служить мне. Тебе обеспечена почти вечная жизнь, полная мучений, – он засмеялся, словно закаркал, – а вот твои спутники пройдут весь обряд очищения. Из них выкачают жизненную энергию, а потом, еще живых, подвергнут обряду очищения, проведя сквозь жесткие утонченные пытки. Самые талантливые, если такие есть, будут мумифицированы и станут моим подобием.
Я с неподвижным лицом ждал приближения этого болтуна, фантазирующего на глупые темы. Если он меня убьет, пусть это будет молчаливый призрак. Некромант приблизился. Интересно, почему другой некромант – граф Андреас Кольваер выглядит почти как человек, только бледноват излишне. Здесь же вполне подходило определение, присвоенное некромантам – живые мертвецы.
Зеленое облачко трупной магии окутало меня и... ничего! Только ветерок стал на меня периодически накатывать, словно кто-то невидимый обдувал меня опахалом. Антимагия не подвела, защищая меня от упорных попыток трупного яда прорваться к моему телу. Напряжение, сковывающее меня, исчезло. Можно свободно вдохнуть полной грудью.
– Кто ты? – удивленно спросил некромант, для которого моя защищенность от сильнейшего довода темных сил была неприятной новостью.
– Твоя смерть, – трафаретно, на зрителя, зарычал я, выхватил шпагу и, не давая некроманту прийти в себя, дважды ударил клинком в лицо.
Судя по глубине вошедшего в голову лезвия, оба раза шпага достигала мозга. А он остался в живых, став, правда, медлительным и тупым. Я ожидал ответного удара, но некромант просто стоял, покачиваясь и опустив руки. Нанес удар в сердце. Все! Мой враг покачнулся и аккуратно, словно боялся ушибиться, осел на землю.
Я отошел на пару шагов во избежание какой-нибудь неприятности. Все рассказы о некромантах-гронках были наполнены описанием их непредсказуемости и коварства, направленного на убийство как можно большего количества живых существ.
Так и есть! Тело некроманта стало стремительно распадаться, превращаясь в облако темного дыма. Несмотря на ветер, дым двигался по своим законам, превращаясь в сложную фигуру. Когда тело некроманта полностью разложилось, облако направилось ко мне. Магические трактаты, которые я в изобилии брал в библиотеке, неоднократно говорили о подобных примерах. Скорее всего, на тело в свое время было наложено заклятие, чтобы после окончательной гибели хозяина оно превратилось в темную тварь, которых так много на ступенях нижнего мира.
Тварь бросилась на меня, пытаясь дотянуться до тела. Что она хотела сделать дальше – отравить, обжечь, съесть – меня не интересовало, поскольку с моей антимагией это было невозможно. Я смело вступил в бой, схватил тварь и потянул ее дымчатое тело в разные стороны. Тварь противно завизжала, забилась, но не смогла пересилить меня и лопнула. Некромант умер, теперь уже навсегда, а ветер добился своего и принялся расталкивать оставшиеся мелкие частицы праха и клубы дыма в разные стороны.
