Текст книги "Королевский факультет(СИ)"
Автор книги: Олег Леконцев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)
Олег Леконцев
КОРОЛЕВСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
Пролог
Студент – это высокоорганизованное вредное существо, характерной чертой которого является тяга к различным нарушениям.
Из записных книжек декана факультета
Ее королевское величество Антуанетта Х, неограниченный монарх Таринского королевства, полномочный властитель почти десяти миллионов подданных, брезгливо поджала губы, глядя на меня. Я ответил пустым, ничего не выражающим взглядом естествоиспытателя, увидевшего ненужную ему дрянную букашку. Королева немного смутилась, прикрыв руками лицо.
Шел десятый день моего деканства и первая разборка студенческих проказ. Золотая молодежь ночью порезвилась, щедро расходуя энергию на всевозможные проказы, а утром в деканат явилась городская верхушка с робкой жалобой или, точнее, мольбой о защите. Самих молодых людей, поголовно монархов, они трогать побоялись и обратились ко мне. А уж я взялся за виновников «торжества».
В принципе, ничего нового в случившемся не было. И до меня бывали проказы (главное правило – без человеческих жертв). Горожане плакались университетской администрации, проказники щедро оплачивали счета за физический и моральный ущерб и жизнь текла дальше.
– Какое наказание обычно следует? – поинтересовался я у своих сотрудников.
– Штраф и выговор, ваша светлость, – поклонившись, сказала секретарь деканата Катенька.
Антуанетта фыркнула, тряхнула длинными каштановыми волосами. По мне, выговор королеве, как обещание обезьяне отобрать ее помаду. Бесполезно и даже непонятно. Поэтому отрицательно покачал головой:
– Нет-нет, мы не должны подрывать высокий моральный облик ее величества. Сколько у нее выговоров?
– Восемь.
Ах ты малолетняя хулиганка! А еще королева! Я сделал озабоченное лицо.
– Тотчас же снимите их и вычистите личное дело. Ее величество королева Антуанетта выдающийся монарх, воспитывающая у своих поданных только светлые чувства. Ограничимся штрафом, как и для всех остальных.
Антуанетта задрала нос, снисходительно глядя на меня. Похоже, она решила, что я к ней подлизываюсь в надежде на благорасположение. Наивная девчонка! Взял объяснительную записку королевы по поводу ночных событий, которую можно оценить как наглое фырканье избалованной девицы. Сделал вид, что читаю, поморщился.
– Ваше величество, – сделал я официальное заявление, – деканат королевского факультета Камприйского императорского университета не имеет к вам никаких претензий.
Я изменил тон на более светский, давая королеве понять, что далее разговор будет менее официальным.
– У вас не очень хороший почерк, ваше величество. Как и мне, не повезло в детстве с учителем чистописания?
Королева важно кивнула, довольная тем, что обсуждение ее персоны прекратилось. А я нанес предательский удар, который обычно в этот момент не ждут.
– Так нельзя. Ваше величество, вы будете на протяжении двух месяцев каждый день, за исключением выходных и официальных праздников, заниматься чистописанием.
Королева издала возмущенный вопль, в миг утратив важно-надменное выражение лица.
– Занятия будут продолжаться на протяжении трех часов в день и по истечении двух месяцев вы напишите сочинение в моем присутствии на тему «обязанности королевы Тарина».
– Да я... да мне... да как вы смеете..., – возмущению королевы не было границ.
– Вы хотите опротестовать мое решение? – я поднял на нее потяжелевший взгляд.
– Нет, ваша светлость, – Антуанетта загрустила, понимая, что у нее нет выхода. Отказ выполнять решение декана королевского факультета его студентом, поскольку это касалось цвета имперской знати, автоматически приводил к рассмотрению конфликта Большим Императорским Советом и лично самим императором. Его императорское величество еще не разу не принимал шокирующего решения поддержать студента. Вне зависимости от знатности виновника декан БЫЛ ВСЕГДА ПРАВ, даже если разбиралось дело члена этого же Императорского Совета, ибо из педагогических побуждений декан ДОЛЖЕН БЫТЬ ВСЕГДА ПРАВ. Несколько конфликтов до меня заканчивались одинаково – студент штрафовался, публично осуждался, а на его государство накладывались болезненные санкции – от магических до экономических и культурных.
От нанесенного мной удара впечатлились все находящиеся в деканате. Мою светлость уже и раньше побаивались, а теперь еще и начинали трястись от ужаса. Кстати, надо объяснить, почему я его светлость. В императорском университете должность декана сопровождалась предоставлением дворянского титула. Вне зависимости, кто ты раньше был, хоть крестьян или даже раб. Ибо в стране, где правит магия, знатность всегда сопровождалась магическим потенциалом. И поэтому стать деканом мог только могущественный маг (кроме меня, но об этом позже). Обычно декан становился бароном или графом, хотя можно и выше. Мне, например, ее императорское величество, ректор университета даровала титул герцога.
Я перевел взгляд на баронессу Кларию Оф Надейл. Титул баронессы говорил о незнатном происхождении и отсутствии официальной государственной должности. Такие студенты на факультете наличествовали, хотя и очень редко. Но Клария была весьма перспективна как маг и являлась главой одной из десяти богатейших купеческих семей империи. И император в виде исключения распорядился принять ее на королевский факультет.
Клария встретила мой взгляд робкой улыбкой и села так, чтобы я увидел побольше ее прелестей. Даже закинула ногу на ногу, чтобы я оценил их стройность. Чертовка была не только богата, как старый дракон, в течении шестисот лет таскавший в свою пещеру мешки с золотом и драгоценными камнями, но и очень красива. Эх, где мои семнадцать лет! А так я только сделал взгляд более оловянным.
– Я намерен удовлетворить вашу просьбу, – сообщил я баронессе.
– Какую? – крайне удивилась она, не помня ни о каких обращениях в деканат.
Всегда говорил, что пить вредно. Категорически. И вновь это подтверждаю. Девочка просто запамятовала, что вчера, пропустив пару фужеров андомонийского вина, бутылка которого стоит тысячу золотых (простой горожанин за всю свою жизнь заработает приблизительно один золотой, очень рачительный – полтора, не больше), жаловалась на жизнь оч-чень занятого студента и выражала желание побыть обычным привратником. Она-то этого не помнила, а вот сканер памяти, обработке которым она была подвергнута (стандартная процедура после различных проказ), снял слепок вчерашних событий, зафиксированных мозгом баронессы, и выудил ее пьяную просьбу.
– Уважая ваш род и вас лично, – торжественно сказал я, – назначаю вас, как вы вчера и просили, привратником главных ворот факультетского корпуса с восьми до четырнадцати часов сроком на один месяц со стандартной оплатой.
На лице Кларии вырисовался ужас от предчувствия унижений, которым она подвергнется своими же товарищами и различными посетителями. Привратники, сплошь простолюдины, ценились невысоко.
– Ваша светлость! – взмолилась она.
Вчера девица спьяну наговорила столько гадостей про меня, что жалеть ее я не собирался.
– В связи с чем разрешаю вам опаздывать на занятия на десять минут, – невозмутимо закончил я.
Девушка упала в обморок. Пришлось подождать, пока секретарь приведет бедняжку в себя. Затем повернулся к двум последним виновникам вчерашних событий – графу де Ленд (человеку) и графу де Ронд (эльфу). Человеческое графство Лендское и эльфийское графство Рондское более четырех сот лет воевали за стратегический торговый путь в столицу империи городу Ганд. Поэтому отношения двух владетельных сорванцов были прохладные. От выяснения отношений их удерживало понимание бесполезности поединка – граф де Ленд был сильным магом, а граф де Ронд, значительно ему проигрывая в магии, являлся одним из первых дуэлянтов страны на шпагах. Роднило же обоих участие в кутежах и волочение за юбками.
– Господа, – сказал я им, – как вы уже слышали, у меня нет ни к кому претензий по поводу вчерашних событий. Заплатите штраф, я надеюсь, горожанам вы уже компенсировали возникшие материальные затруднения?
Оба графа осторожно кивнули. Они уже поняли, что вначале я поглажу по голове, а потом влеплю подзатыльник. Что ж, не будем нарушать логическую цепь событий.
– Вместе с тем, ваши сиятельства, вчера вы громко выражали недовольство порядками на факультете. Поскольку я являюсь его временным главой, то считаю себя оскорбленным и вызываю вас на дуэль. Так как я сторона пострадавшая, выбор оружия за мной. Граф де Ленд, мы с вами встретимся на шпагах без использования магии. Хотя, – я почесал щеку, проворчал, – какая разница, с магией, без магии?
Изучил календарь.
– Дуэль состоится третьего травня в одиннадцать ноль-ноль. У вас два месяца на подготовку.
Граф побледнел. А я продолжил раздавать сладости.
– Граф де Ронд, в этот же день, – я немного подумал и вернулся к де Ленду, – как вы думаете, граф, мне хватит десяти минут, чтобы убить вас?
– Хватит, – выдавил несчастный граф.
– Тогда в одиннадцать десять состоится вторая дуэль. Магическая. Де Ронд, какая у вас степень магического мастерства?
– Вторая.
Я удовлетворенно кивнул:
– К этому времени вы должны поднять уровень. Если вы не покажете на мне заклятия четвертой степени, я вас тоже убью.
Улыбнулся улыбкой деревянного истукана и добавил:
– Надеюсь у вас обоих есть взрослые наследники.
Встал, давая понять, что аудиенция у декана королевского факультета императорского университета его светлости имперского герцога Кирилла Сергеевича Коровина завершена. Пригорюнившиеся сиятельные студенты покинули помещение. Кажется, мне начинает нравиться такая жизнь. А ведь начиналось все довольно страшно.
Глава 1
Декан факультета является производной функцией ППС, полученной в результате умножения объема мозга доцента на административный ресурс в квадрате и поделенного на пожелания начальства
Из записных книжек декана факультета
Не верьте тем, кто считает, что понедельник – день тяжелый. Наивные люди! Они просто не знают, какой это тяжеленный и противный день, проклятущий понедельник, в который ты идешь устраиваться работать в другой вуз и не обычным смертным преподавателем, а сразу деканом факультета.
Месяц назад я защитил докторскую диссертацию по отечественной истории (не важно по какой теме – вы все равно не поймете). И, вот ведь совпадение, тогда же встретился с ректором, как она отрекомендовалась, одного провинциального, но большого университета. Ангелина Васильевна была приятной особой лет сорока, сравнительно молодой для своей беспокойной должности, улыбчивой, веселой, умеющей уговаривать. Настоящая деловая женщина. Я пил чай в нашем университетском буфете, она заказала кофе и спросила, свободно ли рядом. Я кивнул и она села на соседний стул. Мы разговорились, поделившись своими бедами.
Ей срочно был нужен доктор наук для прорывного факультета, мне ничего не было нужно, но и не жалко предыдущего места в таком же, а то и еще более провинциальном вузе, где мне не хотели давать даже должности доцента, хотя для доктора наук и этого мало. Ее вуз тоже ничем не блистал, но зато я там, по ее клятвенным заверениям, сразу становился доцентом и деканом этого факультета. Сначала по приказу (то есть временно), а затем уже избранным ученым советом вуза на пять лет. А там впереди замаячило звание профессора. Не знаю, поняли ли вы что-то в преподавательской лестнице званий и должностей, но кто такой профессор, ясно любому. Прошу любить и жаловать, через года полтора-два я им стану.
Ректор так умела уговаривать, что через две минуты я понял – эта чашка чая в родимом университете для меня последняя. Старший преподаватель не такая должность, чтобы за нее держаться зубами. Конечно, для кого-то она как звание старшего прапорщика и вручается на всю остатнюю жизнь под звуки полкового оркестра, но не для меня. Я желаю быть генералом, чтобы коситься на ранец, в котором, как известно, всегда покоится маршальский жезл.
Надо сказать, что нежелание моего прежнего ректора делать из меня доцента была вполне обосновано – я приличное время являлся и.о. заведующего кафедрой Отечественной истории и на этом посту попортил ему много крови. Как и ректор мне. Не знаю почему, но практически любой вопрос вузовской жизни ставил нас по разные стороны баррикад. В конце концов мы превратились во врагов, хотя вежливо улыбались друг другу при встрече. В общем, либо он, либо я. Вдвоем в маленьком университете нам становилось тесновато.
Всего этого ректор не знала, но ей очень был нужен доктор наук, и она была готова пообещать мне почти все и еще немного сверху.
Когда же она сообщила мне о потенциальной возможности решить юридические тонкости перевода из вуза в вуз без потери стажа, я окончательно решился. Мне было сорок девять, из них месяц я ходил с умным видом доктора наук, здоровье еще не барахлило, на прежнем рабочем месте ждали одни неприятности. Что еще надо для продолжения карьеры?
У университета не было квартир, и жить предстояло в общежитии. Но в прежнем я тоже жил в общаге без какой-либо надежды на улучшение и поэтому без всякого смущения вселился в так называемое временное, то есть только до конца дней своих, жилье. Постоянное у меня появится позднее, после того, как откину лапти. Со всеми удобствами квартирка в одном из тихих уголков кладбища. Только не подумайте, что я пессимист. Вот еще! Это такой черный юмор. А так я и вас еще переживу и пройду в траурной колонне, пуская крокодилью слезу в честь заслуг усопшего.
Для акклиматизации в небольшом тихом городке у меня оказался только один день – воскресенье, которое я провел, провалявшись на кровати и тупо глядя в одну точку – в данный мне напрокат комендантом телевизор. На предложение сердобольных туземцев осмотреть местные достопримечательности я только хмыкнул. Обычно в провинциальном городке все они сводятся к одному восторженному предложению – а вот здесь, в скромном двухэтажном здании, был (была) знаменитый (ая), и он (она) сделал (а) то-то и то-то. Никогда не любил ворошить такие кости прошлого, хотя и сам являюсь историком.
В понедельник, нацепив хмурый и сосредоточенный взгляд, приличествующий, как мне казалось, декану факультета и доктору наук, я отправился в университет, в душе заметно побаиваясь. Деканом я еще никогда не был, тем более в чужом вузе.
У входа меня ждали. Молодая женщина, а скорее даже юная девушка терпеливо топталась у входа. Увидев меня, оживилась.
– Здравствуйте, Кирилл Сергеевич.
Я интересом на нее посмотрел. Как она угадала, что это я? Девчушка задорно кивнула головой, мол, знай наших, представилась секретарем деканата и предложила пройти в искомое административное подразделение.
Сначала мы пошли по светлому, залитому солнечными лучами, потом вдруг оказались в длинном довольно темном коридоре с редкими лампочками. Просто удивительно, как в современном здании сохраняются подобные раритеты. Не хватает только капающей с потолка воды и шороха бегающих мышей.
Затем наметилась тенденция к повышению комфортности коридора, но все равно у меня оставалось четкое ощущение средневекового подземелья.
Секретарша так трещала, перемывая кости постоянному и переменному составу факультета, что внезапно открывшуюся дверь в деканат я воспринял, как избавление от нестерпимых мук. И так шли не меньше километра по извилистым коридорам, забитых пылью и всякой дрянью. В одном месте у меня даже голова закружилась.
В деканате нас ждали. Ангелина Васильевна выжидательно уставилась на открывающуюся дверь и облегченно вздохнула.
– Мы опасались, вы можете передумать, – пояснила Ангелина Васильевна.
Интересное направление женской мысли. Уволиться из вуза, приехать в другой город и в последний момент передумать. А дальше – пойти в бомжи? Ох уж эта знаменитая женская логика с ее кувырками и пируэтами!
Я огляделся. Кабинет был большим и толстой стеной делился на две неравные части – большую, где, как я понимал, находился декан и меньшую для секретаря, заместителя декана и папок с бумагами – неизбежным атрибутом любого бюрократического учреждения.
– Дорогой Кирилл Сергеевич! – Из-за стола вышла невысокая женщина лет пятидесяти с аккуратно зачесанными седыми волосами и большими роговыми очками. Старческая дальнозоркость, – определил я. Из-за очков глаза были большими и, часто моргая, почему-то создавали женщине вид большой старой добродушной черепахи.
– Как приятно, что вы, наконец, приехали и можете освободить меня от исполнения обязанностей декана факультета и перейти к своим постоянным обязанностям заместителя деканата.
Голос был скрипучий и мерзкий, совершенно освобождавший ее от видения доброй черепахи. Я моргнул. В говорящем варианте мой зам напоминал мерзкую ведьму в отставке, которая есть жаб перестала, но от мелких пакостей не отказалась. И благодарность ее прозвучала двусмысленно. Чувствовалось, задержись я на пару недель, а лучше пропади совсем по дороге, она бы только порадовалась. Впрочем, – окинул я ее взглядом, – командующий здесь я!
Мой начальнический взгляд заставил женщину поежиться.
– Вот, Кирилл Сергеевич, ваше служебное место, – засуетилась она в моей половинке кабинета, отодвигая от большого канцелярского стола кресло. – Я не думала, что вы сразу подниметесь наверх, вышла бы в коридор.
– Хгм, – второй раз на дню хмыкнул я, оглядев серое скукоженное нутро кресла. Или ректорат на мебели экономит, или местные товарищи подменили.
– Хорошее кресло, – поняв меня, обиделась мой заместитель, видя мою кислую рожу. – Просто оно пока без хозяина находится, вот и отключилось. Приказ на вас есть, садитесь, признает.
Бросив на нее предупреждающий взгляд о неподобающих шутках, я осторожно дотронулся до кресла.
Серое чудище, сесть на которое в других условиях я согласился бы после долгой торговли и приличной предоплаты, вдруг слегка подернулось, размылось, словно между ним и мной поставили выпуклый прозрачный экран, а потом вдруг показалось во всей красе. Я встал и внимательно на него посмотрел. Оно стало больше и объемнее, превратившись в красивое черного цвета кресло.
Вот вам двадцать первый век, в красоте и всеведенье технического счастья.
– Декан прибыл, – констатировала зам.
Я с удовольствием сел в кресло, уютно убаюкавшее меня. Наконец-то я дошел до рабочего места. Кстати стол тоже роскошный. У нас такого и у ректора не было, а уж деканы обходились пластиковыми креслами, покрытыми псевдокожей, и дешевенькими столами.
Я вздрогнул. Показалось, что кресло какое-то живое, при соприкосновении со мной радостно заурчавшее и наполнившееся теплом. Дернул к вверху головой и поэтому заметил мимолетную перестрелку взглядов. Они что-то заметили.
– Кресло какое-то странное, – поделился я опасениями, – оно, случайно, не с подогревом?
Женщины еще раз обменялись взглядами.
– Нам, видимо, необходимо окончательно объясниться, – сказала подошедшая ко мне Ангелина Васильевна. До сих пор она молчала, отдав инициативу моему заместителю, а теперь села около моего стола. – Катенька, принесите нам по бокалу вина.
ВИНА? Днем, во время занятий ректор вуза приглашает выпить своего декана и представителя административно-технического персонала факультета. Я почувствовал, как у меня лезут на лоб глаза. Горбачева на них нет с его антиалкогольной компанией и трезвыми свадьбами. Да и сейчас закон относиться не очень ласково к пьяненьким представителям образования.
Секретарша Катя внесла небольшой поднос с тремя фужерами, наполненных красным вином. А фужерчики-то хрустальные и явно антиквариат. Среди студентов есть меценат-миллионер?
Катя вручила каждому фужер, поставила незамеченное мною раньше блюдечко с шоколадными бисквитами и ушла в свою половину.
– Дорогой Кирилл Сергеевич! – вкрадчиво сказала Ангелина Васильевна, – извините, пожалуйста, меня за некоторую неискренность при нашем предыдущем разговоре, но большая нужда иметь декана факультета заставила меня совершить этот грех.
– Ну да, – не понял я, – вам нужен доктор наук.
– Не совсем так, – еще более вкрадчиво заговорила Ангелина Васильевна, – доктор наук нам, конечно, нужен, но еще более нужны лично вы.
Я недоверчиво улыбнулся:
– И что у меня привлекательное? Я имею чудодейственные черты?
– Вот именно, – воскликнула Ангелина Васильевна, – магические и высокого уровня!
Я посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
– Послушайте, что за спектакль вы разыгрываете?
– Кирилл Сергеевич, нам действительно нужен декан, пусть доктор наук, но главное – маг.
Я ничего не понимал. У нас собрание жильцов сумасшедшего дома? На миг мне показалось, что на прежнем месте было не так, чтобы легче, но хотя бы попонятнее. По крайней мере, там говорили об удобоваримых вещах.
– У вас, я знаю, крепкая психика, – в раздумье сказала Ангелина Васильевна, – вы не полезете под стол, если я открою свой истинный облик? Он, знаете, отличается от принятых. Но вы не бойтесь, я не собираюсь причинять вам особого вреда.
Я неопределенно пожал плечами. От кресла повеяло поддерживающим теплом, словно кто-то сильный и древний взял меня, несмышленыша, под свое крыло. Надвигалось нечто новое и... опасное? Черт возьми, застрелите меня из мышеловки!
