Текст книги "Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ"

Автор книги: Олег Игнатьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Вы говорите, на два-три дня?

– Хотя бы на одни сутки.

– Скажите Бизоньо, пусть выяснит, в каких случаях иностранцам, прибывшим в аэропорт без итальянской визы, дается разрешение на выход в город.

– А потом?

– Сегодня вы что-то туго соображаете, сеньор Карвалью. Потом вы разработаете такой план действий, следуя которому Делгадо, прилетев в Рим, попал бы под эту категорию иностранцев. Напишите об этом плане генералу. Время еще есть. Понятно?

– Да, сеньор. Большое спасибо за совет. Я надеюсь, если операция пройдет успешно, вы вспомните свое обещание о субсидии.

– Все зависит от того, с каким мнением о вас генерал покинет Италию. Мой друг, к сожалению, у меня действительно назначена еще одна встреча. На этот раз за кофе и бренди заплатите вы. До свидания.

* * *

Вечером, в субботу, 23 сентября 1961 года в римском аэропорту Фиумичино, как всегда, было много народа.

По радио объявили: «Самолет компании «Алиталия», совершающий рейс Рио-де-Жанейро – Рим, совершил посадку. Встречающих просят подойти к четвертому выходу».

Герцогиня Мариа Пиа де Саксе-Кобурго ди Браганса, так звучало ее полное имя, сопровождаемая мужем и дочкой, вошла в здание аэропорта в момент объявления о посадке самолета.

– Смотри, дорогой, – обратилась она к мужу, – нашего друга встречают профессор Карвалью и доктор Бизоньо. Как это мило с их стороны.

– Доктор Бизоньо! Сеньор Карвалью! Как мы рады, что вы здесь. Вы слышали, объявили о посадке самолета?

Мариу ди Карвалью расплылся в улыбке:

– Герцогиня, мне очень приятно. Вы тоже встречаете генерала?

– Конечно, он написал нам письмо о своем приезде. Подождем его здесь, у входа.

– Нет, нет, – с сожалением произнес Карвалью. – Мы взяли пропуска, чтобы пройти до полицейского контроля. Может быть, у генерала будет тяжелая ручная кладь, а он в последнее время неважно себя чувствует.

– Что вы говорите? Он нам ничего об этом не писал. У него же такое крепкое здоровье.

– К сожалению, – вступил в разговор Бизоньо, – как доктор могу сказать: человек подвластен времени. Сегодня он здоров, а завтра...

– Мы тогда подождем вас здесь.

Карвалью и Бизоньо, показав стоявшему у входа служащему бумажки, преодолели недоступный для других встречающих барьер.

Прошло еще минут пятнадцать, прежде чем появились пассажиры, прибывшие с рейсом из Рио-де-Жанейро. Наконец показались Умберто Делгадо и Аражарир Кампос.

Генерал шел медленно, казалось, каждый шаг дается ему с трудом. Аражарир держала Делгадо под руку, он то и дело останавливался, тяжело дыша. К полицейскому, просматривавшему документы прилетевших пассажиров, пара подошла последней. Перелистав бразильский паспорт Аражарир, полицейский чин оттиснул на листочке, где стояла итальянская виза, штамп о въезде и протянул документ владелице. Затем он начал внимательно просматривать паспорт Умберто Делгадо. Потом пожал плечами, еще раз перелистал все странички и удивленно посмотрел на стоящего перед стойкой португальца. «У вас отсутствует въездная виза в Италию. Без нее я не имею права разрешить вам въезд в страну».

– О чем он толкует? – с недоумением обратился генерал к Аражарир. – Спросите у встречающих, есть ли здесь кто-нибудь, понимающий португальский язык?

– Может, я смогу оказать содействие в переводе, – вступил в игру Мариу Карвалью. – Вы случайно не генерал Умберто Делгадо? Я его встречаю.

– Совершенно верно, уважаемый сеньор, меня зовут Умберто Делгадо. А это мой секретарь Аражарир.

– Вы понимаете по-португальски, синьор? – обратился к Карвалью полицейский. – Объясните ему, что в паспорте нет итальянской въездной визы. Он должен будет остаться в аэропорту, и первым же рейсом мы отправим его обратно в Бразилию.

– Сеньор генерал, представитель паспортного контроля утверждает, что у вас в паспорте отсутствует выездная итальянская виза. Это грозит большими неприятностями. Вас должны будут отправить ближайшим рейсом обратно.

Генерал устало облокотился на барьер, отделявший его от полицейского:

– Мои друзья, оформлявшие документы, утверждали, что я могу получить на аэродроме разрешение на пребывание несколько дней в Италии. Я не собираюсь оставаться здесь надолго. Я больной человек, очень плохо себя чувствую и прилетел с одной целью – увидеться с женой и детьми, которых не видел уже несколько лет.

Мариу Карвалью стал сбивчиво объяснять полицейскому сложившуюся ситуацию. А в этот момент Умберто Делгадо стал медленно сползать на пол, несмотря на тщетные попытки Аражарир поддержать его.

– Помогите, пожалуйста, генералу плохо, – закричала секретарша, и в голосе звучала неподдельная тревога. В ту минуту Аражарир совершенно забыла, что они разыгрывают спектакль.

– Слушайте вы, синьор, – раздраженно сказал Мариу Карвалью полицейский, – успокойте эту женщину. – Потом, взглянув на столпившийся у барьера народ, прибежавший на крик Аражарир, обратился к публике: – Нет ли среди вас врача, надо оказать первую помощь этому синьору!

Умберто Делгадо в этот момент полулежал в кресле.

– Як вашим услугам, синьор, я доктор Эрнесто Марио Бизоньо.

– Ну так сделайте что-нибудь. Посмотрите, что с ним. Можно ли ему двигаться?

Бизоньо подошел к генералу, ослабил ему галстук, расстегнул ворот рубашки, затем, вынув из бокового кармана своего пиджака стетоскоп, приложил его к левой стороне груди генерала. Потом взял руку генерала, чтобы установить частоту и ритмичность пульса. Закончив осмотр, Бизоньо аккуратно сложил стетоскоп и медленно положил в карман.

– Определенного сказать ничего не могу. Будем надеяться, что в лучшем случае у этого человека предынфарктное состояние. Ему требуется немедленная госпитализация.

– Пусть он проходит эту госпитализацию у себя в Бразилии! – воскликнул полицейский. – Я посмотрел расписание: ближайший рейс через три часа. Мы добьемся для него места в первом классе. Там можно установить кресло почти в горизонтальном положении. Он спокойно долетит до Рио-де-Жанейро. Об этом мы позаботимся.

– Вы, синьор полицейский, – спокойно произнес Бизоньо, – просили меня дать заключение о состоянии этого человека. Я как доктор утверждаю: он нуждается в немедленной госпитализации. В Рио-де-Жанейро прилетит самолет с трупом. Я не могу взять на свою душу ответственность за это преступление. Вы как хотите. Только составим документ, и вы возьмете на себя ответственность за возможные последствия.

Полицейский отнюдь не хотел нести ответственность за какого-то португальца, которого угораздило свалиться с сердечным припадком именно у его стойки. Тем более инструкция при чрезвычайных обстоятельствах предусматривала разрешение на пребывание в стране на срок до трех суток пассажира, не имеющего визы. Документы должны были подписать свидетели: жители Италии, взявшие на себя обязательства оплатить все расходы, связанные с пребыванием в стране человека, которому будет дана такая виза.

Полицейский объявил о «соломоновом решении» Мариу Карвалью, сказав, что он сейчас составит бумагу, но, кроме доктора, осматривавшего больного, нужны подписи еще по крайней мере двух человек. Карвалью тут же заверил, что в этом отношении никаких трудностей не возникнет, так как генерала ждет в аэропорту португальская герцогиня Мариа Пиа де Саксе-Кобурго ди Браганса.

– Португальские герцогини мне не подходят, – пробурчал недовольный полицейский. – Мне нужно, чтобы под документом стояла подпись свидетеля, подданного Италии.

– Но у герцогини муж – подданный Италии. Он тоже ждет генерала.

– Вот если он подпишет, тогда не возникнет никаких осложнений.

Марии Пиа, ее мужу и дочери разрешили, несмотря на отсутствие пропуска, войти в «запретную зону». Увидев генерала в столь беспомощном состоянии, Мариа Пиа чуть сама не упала в обморок. Бизоньо поспешил успокоить ее, сказав, что, по его мнению, у генерала упадок сил в связи с ослаблением сердечной деятельности и необходимо срочно доставить его в госпиталь.

К моменту завершения всех формальностей уже подошла вызванная по телефону машина из госпиталя. Два санитара бережно уложили Делгадо на носилки. И вот, включив сирены, санитарная машина помчалась по улицам Рима.

Когда санитары, перенеся Умберто Делгадо на кровать, стоявшую в однокомнатной палате, ушли, с «больным» остались Бизоньо, Карвалью и Аражарир Кампос.

– Так вот вы какой, Мариу Карвалью! Ничего не скажешь, молодец! – восторженно произнес Делгадо и засмеялся.

– Очень рад с вами познакомиться, ваше превосходительство, – почтительно вымолвил Карвалью. – Разрешите вам представить моего хорошего друга, доктора Эрнесто Мариа Бизоньо.

– Рад, очень рад, доктор. У вас так кстати оказался с собой стетоскоп. Я уже чувствую себя прекрасно. Как скаковая лошадь перед первым заездом. К сожалению, завтра воскресенье, и считайте, день потерян. Но в понедельник, надеюсь, никто не запретит мне выйти в город по своим делам?

Пока генерал обсуждал с Мариу Карвалью и Бизоньо предстоящую программу, герцогиня, задержавшаяся в здании аэропорта, встретила своего знакомого, высокопоставленного дипломата посольства Соединенных Штатов Америки полковника Вернона Уолтерса.

– О, полковник. Какими судьбами?

– Я провожал друга, милая герцогиня. А вы?

– А я встречала друга, – смеясь, ответила герцогиня, – португальского генерала Умберто Делгадо. Слышали о нем?

– Откровенно говоря, нет. Он занимает высокий пост?

– Да, полковник. Очень высокий. Более высокий, чем Салазар.

– Вы шутите, герцогиня.

– Отнюдь нет, полковник. Он был избран президентом страны.

– Но мне кажется, президентом там сейчас не генерал, а, насколько я помню, адмирал.

– Этот адмирал – марионетка. Его назначил Салазар, а на самом деле португальцы избрали президентом Умберто Делгадо.

– А вы, оказывается, милая герцогиня, ярая сторонница оппозиции. С таким жаром говорите об этом генерале, у вас даже появился особый блеск в глазах! Честное слово, я начинаю ревновать к этому генералу. Завидую генералу, у которого такие единомышленницы.

– Вы шутите, полковник, а я расстроена. Он заболел в пути.

– Будем надеяться, все обойдется, герцогиня. Он обязательно поправится, хотя бы только потому, что о его здоровье печется такая очаровательная женщина, как вы.

Расставшись с герцогиней, вполне удовлетворенный проведенным спектаклем, который он с интересом наблюдал с начала первой сцены и до закрытия занавеса, Вернон Уолтерс сел в машину и поехал на улицу Витторио Венето, где в доме под номером 119-А находилось посольство Соединенных Штатов Америки.

Умберто Делгадо не удалось получить в Италии марокканскую визу. Он связывается с посольством Югославии, и ему дают разрешение на въезд в страну для получения там марокканской визы.

В первых числах октября он добирается наконец до Касабланки.

АТАКА НА ГАРНИЗОН БЕЖА

В Касабланке Делгадо и Мануэл Серра принимаются за разработку окончательного варианта военного путча.

В поисках людей, согласных принять участие в военном путче, Серра едет в Испанию, а оттуда проникает в Португалию. Спустя два года генерал писал: «В июне—июле 1961 года я послал агентов в Европу и Марокко для установления контактов и реализации моего плана. Его успех привел бы к расцвету революции в Португалии». Генерал выдавал желаемое за действительность. На самом деле Делгадо отправил из Бразилии в Европу, кроме Мануэла Серра, еще двух человек. Им также удалось добраться до Лиссабона. Один на другой же день попросил политического убежища в иностранном посольстве, а второй повел себя настолько непристойно, что даже не хочется о нем упоминать.

* * *

В конце октября 1961 года президент Кеннеди уволил в отставку директора ЦРУ Аллена Даллеса. На его место назначается 59-летний мультимиллионер, тесно связанный с военно-промышленным комплексом США Джон Алекс Маккоун. Ушел в отставку и начальник службы специальных операций Ричард Биссел. Место Биссела занял его заместитель Ричард Хелмс.

До второй мировой войны Маккоун был директором стальной корпорации «Консолидейтед стил корпорейшн». Оставив свой пост, он в 1937 году создает собственную фирму по проектированию и строительству электростанций, химических и нефтеочистительных заводов в США, на Среднем Востоке и в Южной Америке – «Бетчел Маккоун корпорейшн», где сам занимает посты президента и директора компании. Эта фирма во время войны построила в штате Алабама один из крупнейших в Соединенных Штатах завод по модернизации бомбардировщиков В-24 и В-29. В конце сороковых годов Джон Алекс Маккоун прибирает к своим рукам судостроительную фирму «Джошуа хенди айрон уоркс» и получает пост председателя правления пароходной компании «Пасифик фар ист лайн инкорпорейтед». Он также играет видную роль в государственном аппарате, занимая должности специального заместителя министра обороны, заместителя министра военно-воздушных сил, председателя комиссии по атомной энергии и так далее.

Заняв кресло руководителя ЦРУ, он автоматически стал председателем совета по делам разведки, куда входили представители ЦРУ, разведка министерства обороны, ФБР и другие.

Назначение Джона Алекса Маккоуна на пост директора ЦРУ вступило в силу 1 ноября 1961 года, но первые два месяца Маккоун решил посвятить ознакомлению с подготовкой наиболее главных операций, разрабатываемых ЦРУ. Поэтому, когда новый начальник службы специальных операций Хелмс однажды принес ему папку с материалами о Португалии, Маккоун попросил не отнимать у него время на второстепенные проблемы. «Я с удовольствием познакомлюсь со всеми вашими бумагами не только по Португалии, а даже по Монако. Но, пожалуйста, дайте мне время для разбега. Скажем, до января будущего года».

К началу января ЦРУ справило новоселье: был завершен переезд в новое, сооруженное в Ленгли, неподалеку от Вашингтона, семиэтажное здание из бетона и джорджтаунского мрамора. Территория, занятая «компанией», превышала 80 гектаров, и цэрэушники получили возможность в свободное от праведных трудов время наслаждаться пением птиц в разбитом вокруг штаб-квартиры парке,

* * *

28 ноября Делгадо шлет из Касабланки в Рим письмо, в котором делится с Мариу ди Карвалью планами подготовки военного переворота в Португалии и сообщает о своем намерении попытаться тайно проникнуть из Марокко в Португалию. В этом же письме Делгадо, твердо уверенный в преданности и верности Карвалью, посвящает его в еще одну тайну. Он пишет, что с октября в Португалии уже действуют «верные люди», идет подготовка к военному путчу. О содержании письма сразу же стало известно Уолтерсу, тут же летит шифрограмма в Ленгли с просьбой проинформировать о готовящихся событиях службу ЦРУ в Португалии.

Руководство Иберийским отделом дает указание резиденту ЦРУ в Лиссабоне сообщить в ПИДЕ, что, по имеющимся сведениям, в Португалии находятся люди Умберто Делгадо, занимающиеся подготовкой очередного военного заговора. Директор ПИДЕ Омеру Матуш выделяет группу агентов, дав им задание выяснить, кто из политических эмигрантов проник в страну. План был простой: после получения списка возможных заговорщиков захлопнуть мышеловку, арестовав его участников. Руководителем группы Омеру Матуш назначил Жозе Гонсалвиша, агента по кличке Булочник, считавшегося лучшим специалистом по ведению слежки.

Как представлял себе Умберто Делгадо ход предстоящего военного переворота? Посланные им в Португалию сообщники должны были создать небольшие группы заговорщиков, снабдив их переброшенным в страну оружием. Эти группы должны были в определенный день и час совершить атаку на один или несколько районных гарнизонов, расположенных в тех местах, которые могут быть легко изолированы от остальной части страны. Захватив такие укрепленные пункты, заговорщики рассчитывали использовать имевшееся там оружие, пистолеты, пулеметы и боеприпасы к ним для вооружения тех, кто присоединится к восставшим. Таким образом, появится возможность для расширения операций по освобождению более обширной зоны, которая превращается в очаг революции. Услышав о начавшемся вооруженном выступлении против режима Салазара, стихийно вспыхивают новые очаги, участники которых совершают нападения на посты национальной республиканской гвардии, полиции, отделения ПИДЕ. В результате всех этих действий режим рушится и революция побеждает.

Примерно в таких словах описывал свой план свержения салазаровского режима Умберто Делгадо в воспоминаниях, опубликованных в 1963 году. Однако от создания плана до его осуществления дистанция очень большая, особенно когда в плане фантазия явно преобладает над здравым смыслом.

Как вы уже знаете, из трех человек, посланных Делгадо в Португалию, лишь один – Мануэл Серра – колесил по стране, пытаясь осуществить разработанное Делгадо задание. Ценой значительных усилий ему удалось собрать небольшую группу людей, в основном гражданских, давших согласие на участие в планируемой авантюре. Однако Мануэл Серра оставался в неведении относительно одного очень существенного обстоятельства: спустя недели полторы-две после его прибытия в Португалию людям Булочника удалось установить за ним слежку. Все передвижения, все встречи, большая часть переписки Мануэла Серра были известны ПИДЕ.

Какую же роль в заговоре отводил себе Умберто Делгадо? Генерал должен был появиться в захваченном гарнизоне сразу же после того, как заговорщики овладеют им. Сенсационная новость о том, что именно он стоит во главе патриотов, захвативших военный гарнизон, молниеносно разнесется по Португалии. И сам этот факт, по мнению генерала, означал бы преодоление большей части пути, ведущего к победе над режимом Салазара.

Дата проведения операции была назначена в ночь на 1 января 1962 года.

22 декабря из марокканского города Касабланки выехала машина, в которой сидели трое молодых испанок, бразильянка лет 35 и болезненного вида пожилой мужчина, стриженный «под горшок», занимавший место на переднем сиденье. Мужчина безучастно поглядывал через толстые стекла очков в массивной роговой оправе на видневшиеся с левой стороны песчаные пляжи и изредка тяжело вздыхал.

Имен прекрасных испанок история не сохранила, бразильянку звали Аражарир Кампос, а мужчину, по паспорту бельгийца, звали Жан Мари Ролье Бэк. Этим «бельгийцем» был не кто иной, как генерал Умберто Делгадо.

Еще в Сан-Пауло, готовясь к операции, которая, как утверждал Делгадо, должна была определить судьбу Португалии «на ближайшее столетие», генерал не сомневался в ее успехе и даже прихватил в Европу свой генеральский мундир, собираясь выступить при полном параде перед отрядом единомышленников после овладения первым гарнизоном, захваченным восставшими. Он попросил тщательно отутюжить мундир и спрятать его под подкладкой пальто Аражарир.

Безусловно, подобное легкомыслие могло закончиться довольно печально и значительно увеличивало риск быть раскрытым, так и не добравшись до португальской земли. Но опасения Аражарир Кампос, что таможенники обнаружат генеральское обмундирование со всеми регалиями в чемодане «племянницы» бельгийца, генерал не разделял. Он оставался непреклонен и таскал с собой мундир из Бразилии в Италию, из Италии в Югославию, из Югославии в Марокко.

Утром 26 декабря бразильская подданная Аражарир Кампос и бельгиец Жан Мари Ролье Бэк взошли на борт парохода за пять минут до его отплытия. Путешествие прошло без приключений. Вечером того же дня они прибыли в Севилью и остановились у приятеля Делгадо, адвоката Фернандеса, члена христианско-демократической партии.

В столице Андалусии Делгадо провел четыре дня. Он не осматривал здесь исторических памятников, не обращал внимания ни на знаменитую Хиральду, ни на изумительную архитектуру «Каса де Пилатос». Он не был ни в музее изящных искусств, ни в Доме-музее Бартоломе Эстебана Мурильо, гениального испанского художника, вся жизнь которого прошла в этом городе. Умберто Делгадо имел о Севилье довольно смутное представление, но его не интересовал Мурильо, его интересовали... контрабандисты. Когда-то кто-то ему рассказывал, что в этом городе полным-полно контрабандистов, которые за умеренную плату могут провезти через испано-португальскую границу не только товары, ко и путешественников, не желающих иметь дело ни с испанской, ни с португальской полицией.

В эти дни Делгадо можно было увидеть в гавани, на причалах, в порту. Он подсаживался в тавернах к подвыпившим матросам, каким-то подозрительным личностям, заводил с ними беседы, как ему казалось, осторожно выспрашивая, не согласятся ли они за соответствующее вознаграждение переправить в Португалию двух бедных эмигрантов. Он также старался выяснить, нельзя ли где-нибудь арендовать пару лошадей, считая, что уважающие себя контрабандисты предпочитают пользоваться именно этим способом передвижения. На странного чудака, изъяснявшегося на чудовищной смеси португальского с испанским, смотрели с подозрением. Не миновать Делгадо знакомства с местным отделением полиции, если бы не Аражарир, которая на третий день решила сопровождать генерала в его утренней поездке в порт, присутствовала при одном из разговоров с очередным, севильским пропойцей и постаралась убедить генерала в дальнейшем не предпринимать подобных опасных экскурсий.

29 декабря по настоянию Аражарир Кампос они купили билеты на междугородный автобус, совершавший рейсы из Севильи до местечка Росаль-де-ла-Фронтера, находившегося на границе с Португалией. Там им лишь оставалось, оформив документы в участке испанской полиции, перейти пешком через границу, сесть в португальский автобус и на нем доехать до Лиссабона.

В Лиссабоне наступили сумерки, когда Делгадо и Кампос сошли с междугородного автобуса в центре Лиссабона. Остановив проходящее такси, они попросили водителя отвезти их в пансионат «Сао-Жоржи».

Хозяйка, или ключница заведения, полная добродушная женщина почтенного возраста, приветливо встретила вновь прибывших.

– Добрый день, сеньора, с приездом вас, сеньор. У вас зарезервирован номер? Если нет, не беда, в эту пору у нас мало постояльцев. Сейчас глухая пора, туристов почти нет.

– Сеньора, мы здесь проездом, будем только сутки, может быть, двое и не заказывали комнаты. Хотели добраться до Нового года в Порту, но мой дядя неважно себя чувствует, и пришлось остановиться в Лиссабоне. Если у вас есть два свободных номера, мы будем очень благодарны.

– Конечно, конечно. Вот, пожалуйста, заполните эти листочки. Вы же иностранцы? Сеньора бразильянка?

– Да, а мой дядя бельгиец.

Хозяйка подала два листка, просила расписаться, сказав, что заполнить их они могут в номере после того, как немножко отдохнут с дороги.

Умберто Делгадо действительно очень утомило столь длительное путешествие, но сначала было необходимо разыскать Мануэла Серра или кого-либо из его группы, а уж потом думать об отдыхе.

Делгадо сразу же хотел приняться за розыски, даже потянулся к телефонной трубке, чтобы попросить сидящую у коммутатора толстуху соединить его с нужным абонентом, но вовремя вспомнил слова Аражарир: «А мой дядя бельгиец». Если он сейчас попросит на чистейшем португальском языке соединить с нужным ему номером, то сразу вызовет подозрение у добродушной хозяйки.

Генерал зачем-то накинул пальто, вышел в коридор и, деликатно постучав в дверь, вошел в комнату спутницы.

– Милая Аражарир, вам придется и здесь выполнять обязанности моей секретарши. Пожалуйста, позвоните по этим телефонам. В первую очередь Мануэлу Серра, потом Фернанду Питейру Сантушу и, конечно, на квартиру Варела Гомешу. Я же «бельгиец», и если эта женщина, которая нас встретила, услышит мой разговор, то сразу же поймет, что тут дело нечисто, и может заявить в ПИДЕ о прибытии подозрительных личностей в ее пансионат.

Фернанду Питейра Сантуш был одним из тех представителей оппозиции, которые дали согласие Мануэлу Серра участвовать в замышляемом заговоре. Что же касается капитана Варела Гомеша, то на этом этапе ему отводилась центральная роль: организовать группу, которая должна была захватить военный гарнизон в Бежа.

Тщетно Аражарир пыталась соединиться с друзьями генерала. К телефонам никто не подходил.

– Вы знаете, Аражарир, вероятно, их никого нет дома. Я думаю, все находятся вне Лиссабона, готовясь к операции. У нас еще есть в запасе почти сутки. Может быть, завтра вы попытаетесь связаться с кем-нибудь из наших людей? Отдыхайте, милая Аражарир.

– Вы тоже попытайтесь отдохнуть, сеньор генерал. Да, чуть не забыла самое главное. Может быть, сверток, который вы мне передали перед отъездом из Севильи, возьмете к себе в комнату?

– Какой сверток? – удивленно переспросил генерал.

– Тот, который с такими предосторожностями вам передал хозяин квартиры, где мы останавливались. Ваш друг сеньор Фернандес.

– И что же вы, Аражарир, подумали, когда я попросил вас обращаться как можно деликатнее с этим свертком?

– Я подумала, что сеньор Фернандес достал для вашей операции какую-то адскую машину, и поэтому в автобусе всю дорогу держала сверток на коленях.

Генерал раскатисто рассмеялся:

– Ох, Аражарир, вы меня насмешили. Мой друг, испанский адвокат, абсолютно не в курсе наших дел, и я ему ничего не рассказывал о предстоящей операции. Он в полной уверенности, что в Португалию меня влечет лишь тоска по родине. Что же касается этого свертка, то я его забираю с собой, а что в нем находится, этот секрет я не раскрою пока даже вам. Спокойной ночи, Аражарир.

* * *

Группы пидовцев, находившихся в подчинении у Булочника, в последние предновогодние дни буквально сбились с ног, ведя слежку за Мануэлем Серра и его друзьями. Они засекли явки, им были известны почти все детали предстоящей операции. Руководители гарнизона в Бежа, предупрежденные о возможном нападении, предприняли необходимые меры, достаточные для подавления восстания в самом зародыше.

Во второй половине дня 31 января из разных районов португальской столицы выехали несколько автомашин и направились по дороге № 1 на север. Доехав до Вила-Франка-ди-Шира, где, видимо, был назначен сбор, первый водитель остановился, поджидая остальных. Затем, когда подошла пятая или шестая машина, все тронулись в путь по направлению к Сантарену. Когда начало темнеть, пошел дождь, вскоре перешедший в настоящий, почти тропический ливень.

За небольшим кортежем следовала еще одна автомашина, в которой сидели пять мужчин, внимательно следивших за караваном. Это была головная группа агентов ПИДЕ, и за рулем сидел не кто иной, как сам Булочник, находившийся в прескверном настроении. Он без перерыва ругался самыми последними словами, клеймя на чем свет стоит погоду, сидящих рядом агентов и, конечно, главных виновников того, что он, Жозе Гонсалвиш, в предновогоднюю ночь вынужден мотаться по дорогам, преследуя проклятых бандитов, вместо того чтобы еще утром посадить их всех за решетку, а самому усесться за праздничный стол, в центре которого, конечно, красовалось бы гигантское блюдо с замечательно приготовленной треской.

– Шеф, – обратился к Булочнику один из пидовцев, сидевших сзади. – Может быть, нам держаться поближе к ним, а то, не дай бог, в такой ливень ненароком и упустить можем.

– Ты что ерунду болтаешь? – прикрикнул на агента Булочник. – От меня еще никто не уходил. Куда может деться эта орава?

– Конечно, шеф, конечно, – поспешил согласиться пидовец. – Я сказал просто так, для подстраховки. Всякое может случиться.

– Дурак ты. Со мной никогда ничего не случается.

Не успел Булочник закончить фразу, как раздался хлопок, и машина стала юлить по мокрому асфальту.

– Черт возьми, колесо спустило. Ну-ка, быстро вылезайте, – закричал Булочник, подкрепляя приказание новым потоком ругательств.

Не прошло и пяти минут, как преследователи возобновили погоню и вскоре уже ехали по улицам Сантарена. На одном из перекрестков Гонсалвиш снизил скорость, но тут же нажал на газ, и машина рванулась вперед, переехала мост через реку Тежу и свернула налево на дорогу, ведущую к Алпиарса. А пять минут назад колонна из нескольких легковых автомашин также пересекла мост через Тежу и двинулась направо по направлению к Эворе. Оттуда до конечной цели путешествия – гарнизона города Бежа было всего езды около полутора часов.

Итак, преследуемые двигались на юг, а преследователи со скоростью, превышающей все нормы, мчались на север и обнаружили свою ошибку, лишь когда фары осветили указатель, на котором было написано: «Шамушка».

– Шеф, мы уже проезжаем Шамушку, нам еще далеко гнать?

– Какая Шамушка! Ты что, с ума сошел? Скоро будет Коруши. Стоп, стоп, в самом деле Шамушка. Что же вы раньше не предупредили меня?! – в ярости закричал Булочник.

– Шеф, но вы же не сказали, куда мы едем. Вы же ведете машину, – осмелев, огрызнулся один из агентов.

– Молчать! Поехали в местный участок. Прозевали бандитов. Сейчас сливки будут снимать другие.

В полицейском участке Коруши в такой поздний час никого не оказалось. Пока отыскали местного главного полицейского чина, пока дозвонились от отделения ПИДЕ в Беже, прошло еще не меньше получаса. Из Бежа сообщили, что «гостей» будут ждать и приготовят «достойную встречу». Часы показывали без четверти полночь. Через пятнадцать минут должен был наступить новый, 1962 год.

За три часа до описанных выше событий Умберто Делгадо и Аражарир Кампос стояли с чемоданами у входа в пансионат «Сао-Жоржи», потому что под вечер Аражарир удалось связаться с женой капитана Варела Гомеша, которая сообщила, что буквально за несколько минут до прихода Аражарир капитан с товарищами выехал по направлению к Беже. Чрезвычайно взволнованная сообщением о появлении в Лиссабоне генерала Умберто Делгадо, жена Варела Гомеша тут же отправилась на квартиру к Питейру Сантушу, где в это время находились пять человек, все в той или иной степени связанные с операцией «Бежа». Женщина сообщила, что в Лиссабоне находится Умберто Делгадо и Аражарир, которых срочно нужно отвезти в Бежу.

Часов в девять вечера еще три машины выехали в направлении Вила-Франка-ди-Шира. В одной из них находились Аражарир Кампос и Умберто Делгадо. Недалеко от моста через Тежу, как было условлено, машины остановились, так как в целях безопасности, дабы не привлекать внимания полицейских постов, решили, что дальше на Бежу пойдет лишь машина с генералом.

Генерал то и дело просил водителя: «Быстрее, сеньор, быстрее, мы не имеем права опоздать».

Так на большой скорости, по мокрой скользкой дороге они двигались по направлению к Беже. Вдруг Умберто Делгадо, посмотрев на часы, приказал водителю поставить машину на обочину дороги. Удивленный шофер выполнил просьбу. Генерал пояснил: «Через минуту завершается этот год. Мы должны отметить победу над Салазаром и в то же время встретить год 1962-й». Открыв чемоданчик, он вынул оттуда «секретный сверток», который с такими предосторожностями везла на руках Аражарир Кампос от самой Севильи. Развернув его, он вынул бутылку «порту» и три рюмочки,