Текст книги "Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ"

Автор книги: Олег Игнатьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

В Португалии флагманом туристического флота считалось судно «Санта-Мариа», совершавшее круизные рейсы не только у берегов Европы, но и в Карибском море, у побережья Соединенных Штатов и северной части Южной Америки. Галвао писал, что в Венесуэле испанскими политэмигрантами создана организация, называющая себя «Испанский революционный директорат за освобождение». Члены директората заявляли, что их люди время от времени осуществляют террористические акты в Испании. В Латинской Америке директорат имеет более двух с половиной тысяч испанских «камикадзе». Энрике Галвао предложил директорату захватить в открытом море «Санта-Мариа», заявляя, что к ним присоединится по меньшей мере пятая часть команды во главе с самим капитаном, который, как утверждал Галвао, настроен антисалазаровски. Захватив судно, они пойдут к острову Фернандо-По в Гвинейском заливе, а затем португальцы, участвующие в операции, атакуют остров Сан-Томе. При подходе португальского флота, который, естественно, Салазар направит к Сан-Томе, чтобы расправиться с мятежниками, Галвао и его люди высадятся на континенте и попросят политического убежища в Гане. «Там, – писал капитан Галвао, – к ним присоединится генерал Делгадо, и на этом закончится первая фаза операции». Какова будет вторая фаза, операции, Энрике Галвао не писал, так как сам не имел об этом ни малейшего представления.

Несмотря на всю безрассудность и фантастичность этого утопичного и абсолютно неосуществимого плана, генерал Делгадо загорелся желанием принять в нем участие или, на худой конец, быть его идейным вдохновителем, предоставив конкретное исполнение капитану Энрике Галвао и его людям. Делгадо даже придумал имя операции – «Дульсинея», почему-то вспомнив даму «рыцаря печального образа».

Между Рио и Каракасом завязалась оживленная переписка. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь, и слухи о какой-то операции, подготавливаемой капитаном Галвао совместно с генералом Делгадо, дошли до португальского посольства в Венесуэле.

7 января 1960 года в столице Республики Венесуэлы городе Каракасе вручил верительные грамоты новый чрезвычайный и полномочный посол Португальской Республики Маркуш Фонсека. Сотрудников посольства он обязал составлять подробные отчеты о всех событиях, происходящих в португальской общине, проживавшей в Венесуэле, в первую очередь о деятельности португальских политэмигрантов, самой крупной фигурой среди которых, естественно, был капитан Энрике Галвао.

В январе 1960 года из крепости Пениши совершила дерзкий побег группа руководителей Португальской компартии во главе с Алваро Куньялом. Директор ПИДЕ капитан Невиш Граса был уволен, и на его место назначен полковник Омеру Оливейра ди Матуш, известный среди населения под кличкой «Гиммлер», служивший ранее офицером в национальной республиканской жандармерии.

Через несколько месяцев после вступления на пост нового директора ПИДЕ ему на стол положили донесение от нового посла Португалии в Венесуэле. Должен сказать, что Фонсека направлял свои донесения в два адреса: в министерство иностранных дел и ПИДЕ. Однако донесения, поступавшие в политическую полицию, были более подробными. Омеру ди Матуш в общих чертах знал, что в Венесуэле капитан Энрике Галвао обсуждает с испанскими политэмигрантами какой-то план, цель которого нанести удар по престижу законных португальских властей и что идейным вдохновителем плана является генерал Умберто Делгадо, с которым Галвао поддерживает постоянную связь.

Подготовка операции «Дульсинея» велась очень медленно. Сначала Энрике Галвао намеревался сам возглавить операцию, без участия Делгадо. Но потом, взвесив все «за» и «против», пришел к выводу, что операция вызовет больший резонанс, если идейным руководителем объявят генерала Умберто Делгадо. 30 сентября Галвао направляет Делгадо письмо следующего содержания:

«Я, Энрике Карлуш Малта Галвао, назначенный генералом Умберто Делгадо генеральным секретарем «Национального движения за независимость» и специальным представителем этого движения в Венесуэле, заявляю торжественно, что генерал Умберто Делгадо доверил мне подготовку и руководство операцией, называемой «Дульсинея»... Я подтверждаю, что признаю генерала Умберто Делгадо единственным законным и действующим руководителем португальской демократической оппозиции, так как он был избран на этот пост португальским народом. Утверждаю Декларацию моей подписью и отпечатками пальцев».

Генерал Умберто Делгадо, читая и перечитывая текст Декларации, испытывал величайшее удовольствие. Наконец-то приближается настоящее дело, наконец-то его имя перестанет фигурировать в рекламных объявлениях фирмы «Сешташ Амарал», а появится на первых страницах всех газет мира, и миллионы людей снова станут говорить: «Генерал Умберто Делгадо полон сил и энергии, генерал Умберто Делгадо действует!» На этот раз режим Салазара получит такой удар, от которого, может быть, не оправится никогда.

Генерал был не прав, считая, что его предали забвению и вспомнят лишь, когда начнется операция «Дульсинея». В эти дни в Риме два человека неоднократно в своих беседах упоминали его имя. Этими людьми были новый военный атташе Соединенных Штатов в Италии Вернон Антони Уолтерс и итальянский подданный Эрнесто Бизоньо.

43-летний полковник Вернон Уолтерс сделал блестящую карьеру. Он уже был помощником военного атташе США в двух странах и сотрудником группы помощников президента Эйзенхауэра. Уолтерс находился в двойном подчинении: разведывательной службы Пентагона и Центрального разведывательного управления США.

Если же говорить о биографии Бизоньо, то она имела одно сходство с биографией Уолтерса: в ней не было ни одного светлого пятна.

Первые упоминания о существовании Бизоньо встречаются в сохранившихся документах гестапо времен оккупации Италии гитлеровскими войсками, когда в сентябре 1943 года немецкие фашисты создали на территории Италии марионеточную фашистскую республику, так называемую «Сало репубблика». По прямому указанию немецкого посольства итальянский фашист Марио Скаччиа сколотил сеть доносчиков для борьбы с итальянским антифашистским движением Сопротивления. Одним из первых добровольцев, вызвавшихся выполнять эту гнусную роль, был Бизоньо, тогда еще лицеист. Он принимал участие в облавах на патриотов в составе карательных отрядов, которыми командовали Полластрини и Бернаскони. Кроме того, Бизоньо составил и через итальянца Личио Джелли[4]4
  Личио Джелли в 1975 году создал в Италии масонскую ложу «П-2», В 1981 году в Италии разразился крупный скандал, связанный с действиями ложи «П-2».


[Закрыть], отвечавшего за связь между итальянскими фашистами «Сало репубблики» и руководством эсэсовских частей в Италии, передал гитлеровцам список своих соучеников, которые, по его утверждению, придерживались антифашистских взглядов. Когда 4 июня 1944 года Рим был освобожден англо-американскими войсками, то через четыре дня Скаччиа и Личио Джелли явились к руководству американской стратегической службы (ОСС) и передали им полный список римской «пятой колонны». С этого момента они стали работать на американскую стратегическую службу. Бизоньо последовал примеру своих шефов. В архивах стратегической службы (перешедших потом, как и другие материалы подобных служб, в архивы ЦРУ) хранится копия распоряжения, подписанная лейтенантом Клаудио Бове, где говорится, что «итальянский гражданин Эрнесто Бизоньо оказывал содействие союзным войскам и дал согласие выполнять задания американской стратегической службы».

После войны Бизоньо предстал перед итальянским военным трибуналом в Риме, обвиняемый в сотрудничестве с гитлеровскими оккупантами. Бизоньо предъявил трибуналу бумагу, подписанную лейтенантом Клаудио Бове, но трибунал не счел наличие такого «документа» смягчающим обстоятельством, и Бизоньо сначала отправили в концентрационный лагерь в Терни, а потом перевели в воспитательную колонию, находившуюся около Болоньи. В начале 1946 года в Италии объявили амнистию, и Бизоньо вышел на свободу.

Бизоньо начинает заниматься для заработка сутенерством, а для души заводит связи с итальянскими неофашистами. В тот же период он вступает в контакты с «Рансеньман Женеро» (французская политическая полиция), и его зачисляют осведомителем с выплатой ежемесячного вознаграждения.

Перед отъездом в Италию Уолтерс, просматривая итальянские архивы ЦРУ, взял себе на заметку несколько фамилий итальянцев, выполнявших задание американских специальных служб в первые послевоенные годы, но контакт с которыми в последнее время не поддерживался. Среди них был и Эрнесто Бизоньо.

Вернону Уолтерсу за годы работы в военной разведке и ЦРУ множество раз приходилось иметь дело с типами, подобными Бизоньо. Общаясь с ними, он чувствовал себя как рыба в воде и знал, о чем вести разговор, каким тоном, что может интересовать подобных подонков, представлявших главную базу, основной источник информации для десятков и десятков Уолтерсов, орудующих в различных странах.

Уолтерс потребовал от Бизоньо возобновить «поставку» сведений, он попросил рассказать о близких людях Бизоньо и о знакомых, занимающих более-менее видное положение в итальянском обществе.

Господина из ЦРУ особенно интересовали иностранные политические эмигранты. Когда Бизоньо упомянул имя герцогини Марии Пиа ди Брагансу, Уолтерс не скрыл своей заинтересованности.

Герцогиня была противницей Салазара, жила в Риме, но претендовала на португальский престол, считая себя прямой наследницей последнего монарха. Она часто посещала Португалию и даже была там во время последних президентских выборов. Герцогиня считала себя большим другом Делгадо.

– Вы вхожи в дом к герцогине? – поинтересовался Уолтерс.

– Бывал у нее несколько раз. Она очень общительный человек, а у меня есть приятель Мариу ди Карвалью, тоже португальский эмигрант. Мариу однажды взял меня с собой и познакомил с герцогиней. Доходов у нее особых нет, видимо, имеются кое-какие сбережения, на них и существует.

– Вы мне потом дайте адрес этой герцогини. А чем занимается ваш друг?

– Он мелкий коммерсант. Всем рассказывает о своем антифашистском прошлом и утверждает, что участвовал во многих акциях против власти Салазара.

– Вас послушать, можно вам и вашим друзьям тотчас же давать орден Почетного легиона, не меньше. Или там «За храбрость и отвагу в борьбе за демократию». Мы сидим добрых два часа, но вперед почти не продвинулись. Давайте так. Все, что знаете, выкладывайте на бумаге. Ничего не прибавляйте и не сочиняйте. Те, о ком не успели рассказать за эту встречу, тоже должны войти в список. Я вам позвоню ровно через неделю.

Начальник европейского отдела ЦРУ, получив донесение Вернона Уолтерса, где он докладывал о «расконсервировании» старого агента Эрнесто Марио Бизоньо, рассеянно прочитал текст, зевнув, отложил в сторону. У резидентуры ЦРУ в Италии было немало подобных агентов. Одним больше, одним меньше не имело, по мнению шефа европейского отдела, никакого значения, Центральное разведывательное управление давно пустило очень глубокие корни на Апеннинском полуострове. Однако начальник отдела решил включить пару фраз из донесения Уолтерса в ежедневный отчет, составленный для начальника службы специальных операций ЦРУ Ричарда Мерсина Биссела.

Эта служба занималась акциями, о подготовке и проведении которых знал лишь узкий круг людей. О них не докладывалось членам сенатской комиссии, и зачастую самого президента США о проведении таких операций информировали лишь в общих чертах.

Ричард Биссел, ознакомившись с поступившей к нему сводкой, недовольно поморщился, подчеркнув именно те две фразы, которые вставил в отчет начальник отдела Европы. «Эти болваны, – пробормотал он вслух, – думают, что если заведуют каким-то отделом, то нет ничего важнее мышиной возни, затеваемой ими».

В тот момент Ричарда Биссела абсолютно не интересовали ни герцогини, ни итальянские прохиндеи, ни бывший португальский генерал. Все его внимание сосредоточивалось на завершающей стадии операции в Бельгийском Конго...

* * *

Во второй половине 1960 года Умберто Делгадо несколько раз собирался порвать с фирмой «Сешташ Амарал», так как ее владелец, не видя большого проку от эксплуатации одного лишь имени Делгадо для пропаганды своих товаров, подбрасывал ему работу, непосредственно не связанную с должностью Делгадо. Лемуш получал много деловых писем от английских, американских фирм, должен был отвечать на них, а вся переписка велась на английском языке, которым Умберто Делгадо владел довольно прилично. Коммерсант, зная об этом, стал поручать Делгадо переводить эти деловые бумаги, что, естественно, отнимало у генерала много времени.

В этот период секретарем Делгадо начала работать Аражарир Канто Морейра ди Кампос, тридцатилетняя бразильянка, прекрасно владевшая стенографией и знавшая несколько иностранных языков, в том числе английский. Делгадо получил возможность поручить большую часть переводов Аражарир, но сам факт, что ему, португальскому генералу, руководителю оппозиции, приходится зарабатывать на жизнь какими-то переводами, угнетал и возмущал его. Он лишь надеялся, что скоро такому унизительному положению наступит конец, так как Энрике Галвао заверял генерала, что вот-вот должна начаться операция «Дульсинея».

Мы уже приводили текст, присланный генералу Делгадо капитаном Энрике Галвао, в котором он признавал верховное руководство Умберто Делгадо. 22 сентября Делгадо за несколько дней до получения этого письма как бывший кандидат в президенты Португальской Республики, а также как руководитель организации «Независимое национальное движение» и представитель демократической оппозиции Португалии подписал соглашение о сотрудничестве с демократической оппозицией Испании. С испанской стороны под документом поставил свою подпись член испанского правительства в изгнании Эмилио Эррера. К этому времени наметилось изменение в позиции «Независимого национального движения», касающейся колониального вопроса. Если раньше руководство ННД придерживалось тезиса необходимости (после свержения режима Салазара) объединения Португалии с колониями в федерацию, то в конце шестидесятого года многие члены руководства движением склонялись к мысли о возможности предоставления колониям большей автономии. В это же время Умберто Делгадо разорвал отношения с Родригу ди Абреу, так как друзья наконец-то смогли убедить его в том, что Абреу является платным агентом ПИДЕ.

Фактически для ПИДЕ Родригу ди Абреу перестал представлять какую-либо ценность. Да и португальская резидентура ЦРУ потеряла интерес к Актрисе. Однако это не означало, что можно было упускать деятельность Делгадо из-под своего контроля. Задачи, которую ставило перед собой ЦРУ, никто не отменял, и поэтому необходимо было подыскивать других людей, способных доставать необходимые сведения о всех планах и действиях генерала Умберто Делгадо.

Первым такого человека, подходящего по всем статьям, подыскало ЦРУ. Нашли его не в Португалии и не в Бразилии, а в Италии, и рекомендовал его не кто иной, как Вернон Уолтерс.

ЗАХВАТ «САНТА-МАРИА»

Энрике Галвао после долгих проволочек и неоднократного переноса сроков начала операции 25 декабря 1960 года посылает Делгадо телеграмму: «В районе между 10 и 12 января идем на абордаж». Однако прошло и 12, и 13, и 14 января, но известий от Галвао больше не поступало.

Умберто Делгадо чуть не заболел от расстройства. Столько надежд связывал он с операцией «Дульсинея», и все летит прахом. Но 21 января генералу вручают срочную телеграмму от Галвао. В ней всего четыре слова: «Отправляемся через два часа». Лишь 24 января газеты опубликовали телеграмму из Оттавы, в которой сообщалось о «захвате пиратами пассажирского судна «Санта-Мариа» с 600 туристами на борту, совершавшего рейс между Кюрасао и Майами».

Умберто Делгадо испытывал острую необходимость дать знать о себе миру. Во-первых, важно было разъяснить, что операция осуществлена не пиратами, а группой португальских и испанских патриотов, политических эмигрантов, и, во-вторых, объявить всем, что именно он, генерал Умберто Делгадо, является вдохновителем и руководителем этой операции.

Делгадо направляет телеграммы в британское и американское посольства в Рио, а копии рассылает представителям всех органов информации, включая иностранных корреспондентов, аккредитованных в Бразилии. Для генерала наступили дни, которых так долго, с таким вожделением он ждал: корреспонденты, фоторепортеры, телевизионные комментаторы буквально осаждали квартиру Делгадо, абсолютно неприспособленную и не рассчитанную на прием столь многочисленной журналистской братии.

29 января Умберто Делгадо снимает номер в отеле «Флорида», раздает интервью и позирует перед телекамерами. Через два дня он вылетает на северо-восток Бразилии в портовый город Ресифи, куда, по предварительным данным, держала курс «Санта-Мариа».

Но в те двое суток, когда генерал превратил, как он потом писал, «отель «Флориду» в свою штаб-квартиру», произошел эпизод, свидетельствующий о том, что Салазар и его команда не собирались сидеть сложа руки и пассивно созерцать развитие событий вокруг «Санта-Мариа».

* * *

Сообщение о захвате португальского судна поступило Салазару 22 января в восемь часов утра. Он узнал о событии не от ПИДЕ, не из телеграмм дипломатических представителей Португалии в Бразилии или Венесуэле, а от своего друга Соареша да Фонсеки.

Фонсека, крупный делец, был, как вы знаете, президентом компании «Колониал ди навегасао». Этой компании и принадлежало судно «Санта-Мариа».

В десять часов утра 22 января в кабинет к Салазару вошел директор ПИДЕ Омеру Матуш.

– Что ж, директор, – с кислой улыбкой произнес премьер-министр. – Неужели вы думаете, у меня нет других забот, как выполнять ваши непосредственные обязанности? Пираты, возглавляемые этим бандитом Энрике Галвао, захватили лучшее португальское судно, убили моряков.

– Но ведь Галвао в Венесуэле!

– Галвао с группой бандитов захватил у берегов Венесуэлы «Санта-Мариа».

– Ваше превосходительство, у меня очень мало людей в Южной Америке. Но в Каракасе лучше, чем в других местах. Там активно с нами сотрудничает посол. Мы знаем о контактах Галвао с Делгадо, но около Делгадо нет наших надежных людей. Был один, но его раскрыли.

– Так пошлите кого-нибудь еще. Надо кончать. Пора кончать с этим генералом. Захват судна – очередная пощечина всем нам.

Вернувшись в управление, Омеру Матуш после недолгого раздумья вызвал своего заместителя.

– Нужно послать по крайней мере двух человек в Бразилию и одного или двух в Венесуэлу. Людей опытных, надежных и решительных.

– Чрезвычайное происшествие, сеньор директор?

– Глупейший случай. Энрике Галвао и еще не знаю сколько вместе с ним головорезов захватили «Санта-Мариа».

– Но это же махина. Что они с ней будут делать?

– Спросите об этом Энрике Галвао. Уверен, пиратство совершено в сговоре с Умберто Делгадо. Он слишком вольготно чувствует себя в Бразилии. Пошлите двух человек для помощи нашим агентам. Приказ самого Салазара.

– Понимаю.

– Вы еще не все понимаете. Его превосходительство премьер-министр произнес такую фразу: «Пора кончать с этим Делгадо». Вам ясно значение этих слов?

– Здесь и ребенку ясно.

– Необходимо тщательно подобрать кандидатуры.

– Одного человека я могу назвать вам сразу. Это Роша Касаку. Он сейчас не очень загружен, я думаю, справится. А вот что касается второго... Впрочем, есть подходящая кандидатура – инспектор Мелу. Да, да, Алвару Мелу. Насколько я припоминаю, у него в Бразилии есть какие-то родственники: не то брат, не то дядя.

– Не хватало еще привлечь всех тещ и своячениц. А впрочем, может, вы и правы. Будет на кого опереться, разобраться в незнакомом городе.

Соареш да Фонсека, конечно, знал, что после его звонка Салазару закрутится государственная машина, начнут принимать меры. Он тоже не сидел сложа руки и пригласил к себе Мануэла Салгаду и генерального секретаря «португальского легиона» Гоиша Моту.

Два высших руководителя «португальского легиона» подъехали на машине к небольшому двухэтажному дому старинной постройки, находившемуся на улице Калсада да Эштрела. Здесь жил президент компании «Колониал ди навегасао». Через несколько минут парочка уже сидела в уютном кабинете доктора Соареша да Фонсеки и раскрыв рты выслушивала подробности о захвате пиратами гордости туристического португальского флота судна «Санта-Мариа».

– Но при чем тут «португальский легион»? – воскликнул Гоиш Мота.

– Мне нужна группа решительных людей, – с расстановкой произнес Соареш да Фонсека. – Мы направим их в Бразилию, куда пираты наверняка отведут судно.

– И мы должны будем отбить его? – с тревогой спросил Жозе Салгаду.

– Нет, таких героических поступков мы не ждем даже от «легионеров». Ваши люди будут сопровождать «Санта-Мариа», когда бразильская полиция арестует пиратов.

– Я берусь сам возглавить эту группу, – тут же заявил Салгаду.

– Жозе Мануэл, это прекрасно! Если ты встанешь во главе ее, я спокоен.

Гоиш Мота хорошо знал о связях Соареша да Фонсеки и не сомневался, что если тот попросит создать группу, то тут же последует приказ Салазара такую группу организовать.

Гоиш Мота обещал представить список группы к концу дня с тем, чтобы директор навигационной компании мог сообщить их имена министру иностранных дел для выдачи им заграничных паспортов.

Здесь стоит привести некоторые данные из биографии генерального секретаря «португальского легиона».

На заре фашистской диктатуры Артур Гоиш Мота, сын армейского капитана, еще был зеленым юнцом. Многие из его школьных товарищей считали себя противниками фашистского режима, и Артур, не желая отставать от них, не только участвовал в студенческих сходках, но даже несколько раз ходил по ночам расклеивать антиправительственные листовки.

Артур Гоиш Мота очень скоро приходит к выводу, что его «революционное прошлое» может принести значительные выгоды. Он втирается в доверие к молодым офицерам, поддерживавшим контакты с группой военных, готовивших антиправительственное выступление. Оно имело шансы на успех, так как фашистские власти в ту пору еще не создали разветвленной сети осведомителей и, главное, многие в армии, особенно среди младшего и среднего офицерского состава, еще жили идеалами первой республики.

Гоиш Мота достает списки руководителей организуемого восстания и предлагает свои услуги салазаровской полиции: взамен он желает получить звание лейтенанта полиции, а также денежное вознаграждение, равное, в переводе на тогдашний курс эскудо, примерно 12,5 тысячи долларов. Руководство полиции дает согласие. Гоиш Мота предает товарищей, получает звание лейтенанта полиции и свои сребреники. Когда Салазар создает «португальский легион», Мота Гоиш вступает в него и скоро добирается до поста генерального секретаря.

Вечером Салгаду, отобрав с Гоишем Мота десять, по их мнению, вполне достойных кандидатов для поездки в Бразилию, повез список Соарешу да Фонсеку. Директор пароходной компании под большим секретом сообщил Салгаду о решении Салазара направить срочно в Бразилию двух оперативных работников ПИДЕ, которые должны, если представится возможность, ликвидировать Умберто Делгадо.

Жозе Салгаду, сразу же смекнув, какую ценность представляет подобная информация для лиц, интересующихся Умберто Делгадо, тут же связался с квартирой на улице Сао-Домингуш-а-Лапа. Салгаду имел право звонить Уильямсу Биелу только в случае экстренной необходимости, поэтому второй секретарь посольства США не стал расспрашивать Салгаду, что ему от него нужно, почему он беспокоит его в столь поздний час, а как ни в чем не бывало произнес: «Здравствуйте, мой дорогой друг, я уже час как жду вас. Приезжайте».

* * *

Салгаду вошел в квартиру Биела с довольной миной на лице.

– Здравствуйте, Жозе Мануэл, у вас такое сияющее выражение, как будто вы выиграли в последний тираж по крайней мере миллион эскудо.

– К сожалению, мне не везет. Сейчас же у меня действительно хорошее настроение, так как, думаю, новость или даже две новости представляют для вас кое-какой интерес.

– Я сгораю от нетерпения, – с иронией произнес Биел, скептически хмыкнув.

– На этот раз действительно стоящие новости. Группа португальцев во главе с Энрике Галвао захватила наше пассажирское судно недалеко от Кюрасао, выполняя план, разработанный Галвао совместно с Умберто Делгадо.

– Да, такой новости я не слышал, но хотя Кюрасао и находится вне пределов территориальных вод страны, где мы с вами сейчас находимся, все связанное с Умберто Делгадо кое-какой интерес для меня представляет.

– Как мне стало известно из достоверных источников, завтра-послезавтра, может быть, уже сегодня вылетели в Рио-де-Жанейро два ответственных сотрудника ПИДЕ. Как полагают, с заданием убрать Умберто Делгадо. То есть поставить точку в этом затянувшемся деле.

– Кто они?

– Роша Касаку и инспектор Алвару Мелу. Правда, я не знаю, под какими фамилиями они прибудут в Рио-де-Жанейро.

– Информация занятная. Выкладывайте вторую.

– Я также лечу в Бразилию, – сказал Салгаду, как-то даже свысока посмотрев на Биела.

– Вы?

– Да, сеньор. Я возглавляю группу из десяти наиболее доверенных и отважных членов нашего «португальского легиона».

– С какой же целью?

– По-моему, существуют какие-то косвенные данные, еще, правда, не подтвержденные, что политические эмигранты собираются захватить еще другое пассажирское португальское судно – «Вера Крус». Нам вменяется задача оберегать это судно от возможных атак пиратов,

– Кто же входит в вашу группу бравых молодцов?

Салгаду вынул из внутреннего кармана сложенный листок бумаги и протянул Биелу, который, пробежав взглядом отпечатанные на машинке с мелким шрифтом фамилии, пожал плечами и бросил бумажку на письменный стол.

– Что же, сеньор Жозе Мануэл, желаю вам приятного путешествия.

Салгаду показалось, что Биел встретил его сообщение без особого восторга.

Это соответствовало истине, но к осведомителю прямого отношения не имело. Как только будущий руководитель экспедиции «Легионеры» убрался восвояси, Биел, давая выход своим чувствам, в раздражении стукнул кулаком по столу. «Этот прохвост думает обманывать меня!» – воскликнул он, имея в виду инспектора Роша Касаку, ничего не сообщившего ему о решении ПИДЕ срочно направить Касаку в Бразилию.

Минут через пять Биел направился в Рештелу.

У одного из особняков остановилась машина с дипломатическим номером, из которой вышел второй секретарь американского посольства. Уильямс Биел приехал навестить Роша Касаку.

Это не первая наша встреча с инспектором ПИДЕ Роша Касаку. Вы знаете о некоторых его делишках, но, видимо, пора поподробнее познакомиться с биографией этого человека, вот уже двадцать четвертый год служившего в салазаровской тайной полиции.

Роша Касаку был когда-то мелким служащим одной из торговых фирм, но в 1937 году сменил профессию на более выгодную, став агентом второго класса салазаровской тайной полиции. В годы второй мировой войны был курьером ПИДЕ, доставляя служебные пакеты из Лиссабона в Мадрид и обратно. Склонный к коммерции, Касаку поспешил использовать привилегии, предоставляемые курьерам, освобождавшимся от таможенного контроля. В мешках, где лежала корреспонденция, он ввозил контрабанду, став вскоре главарем небольшой группы таких же курьеров ПИДЕ. В середине 50-х годов Касаку перевели в Анголу. Здесь он также, не довольствуясь получаемым жалованьем, занялся нелегальным вывозом из Анголы необработанных алмазов, был пойман с поличным, но отделался легким испугом. За решетку его не посадили, а направили на Азоры.

В момент описываемых нами событий Роша Касаку переключился на контрабанду еще более выгодного товара – наркотиков, специализируясь на перевозке героина. Таким способом Касаку сколотил значительное состояние и, кроме недвижимого имущества в самой Португалии, владел двумя магазинами – меховым и ювелирным – в Испании и был обладателем крупного пакета акций в ангольской алмазной компании «Диаманг».

С точки зрения человеческой морали, Роша Касаку был обычным уголовником, но по буржуазным меркам являлся просто изворотливым бизнесменом, умеющим «делать деньги».

После знакомства с некоторыми фактами из биографии Роша Касаку последуем за Уильямсом Биелом в особняк под номером четыре на улице Пеу Эшкобар. Дверь второму секретарю открыл сам Роша Касаку, настолько удивленный неожиданным визитом своего нового американского шефа, что в первый момент, растерявшись, даже не знал, куда его провести. Но мистер Биел, не в первый раз приезжавший в особнячок, на правах старого знакомого вошел в холл и не удержался, удивленно воскликнув: «О, сеньор Касаку, вы уже собираете чемодан! Неужели вам так не терпится побывать в прекрасном Рио-де-Жанейро?»

– Вы уже знаете, сеньор Биел, о моей предстоящей командировке?

– Такова моя работа – знать как можно больше то, что мне положено знать, сеньор Касаку. Меня интересует другое. Почему я должен выслушивать новости, касающиеся вас, от других лиц? Или вам опостылела дружба со мной?

– Что вы, сеньор Биел. Я собирался встретиться с вами завтра. Все это так неожиданно для меня. Вы знаете, куда я еду, и, конечно, в курсе дела, зачем?

– Советую не делать глупостей. В нашем деле не следует идти на поводу у эмоций.

– Это решение его превосходительства премьер-министра, а не ПИДЕ.

– Салазар тоже человек и тоже может ошибаться. А хотя мы такие же смертные, но нам ошибаться непозволительно. Вы едете под своим именем или же станете путешествовать, используя другие документы?

– У меня гватемальский паспорт.

– Знаю. История мне известна. Так вот, мой совет: остерегайтесь совершать глупости. Бразилия – это не Португалия. И скажите об этом вашему коллеге, который тоже собирается за океан. Инспектор Алвиш, так его, что ли, зовут?

– Так точно. Но он уже вылетел несколько часов назад.

– Это усугубляет вашу вину перед нами. Сначала нужно было переговорить со мной, а потом уже заниматься укладыванием в чемодан нижнего белья. Или ваши рубашки вам ближе к телу?

– Вы же знаете, сеньор Биел, что я непременно увиделся бы с вами до отъезда.

– Безусловно, когда я сам пришел в ваш дом, было бы невероятно услышать от вас иные слова.

Несмотря на поздний час, второй секретарь Уильямс Биел после визита к Роша Касаку все же решил поехать не домой, а на Дуки ди Лоуле и немедленно отправить шифрограмму в штаб-квартиру ЦРУ с подробным описанием событий минувшего дня, дополнив их своими соображениями о том, какую тактику вести с собирающимися посетить Бразилию незваными гостями из Португалии.

26 января в здании на лиссабонской площади Пеньяя-да-Франса, где размещалось командование «португальского легиона», проходила торжественная церемония вручения паспортов группе легионеров, отправлявшихся в Бразилию для выполнения специального задания.