Текст книги "Геном бессмертия"

Автор книги: Олег Говда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава пятнадцатая

Отправив в мир иной обоих фашистских летчиков и подав условленный сигнал, старшина Телегин поспешил к сторожке. Кузьмич слышал урчание подъезжающих автомашин и понимал, как важно поддержать командира огнем: если сюда едут фрицы. О сидящих в сторожке солдатах старшина не беспокоился, опыт подсказывал, что как только завяжется бой, капитан бросит в дом гранату. Ну, а нет – так он сам о них позаботиться. Гораздо хуже, если фрицы имели контакт с группой Корнеева… Тогда никакого преимущества от внезапности не будет.

Звук мотора становился все громче, и вот к сторожке, выполз тупорылый, состоящий из одних углов, броневик, а следом – тяжелый грузовик. И если понять: кто управляет бронетранспортером было затруднительно, то – майора Корнеева и Олега Пивоваренко, сидящих в кабине трехтонного "Опеля", не узнать было просто невозможно. Не спутал их ни с кем другим и Малышев.

Капитан открыто вышел из-за угла, демонстрируя товарищам, что ситуация на аэродроме контролируется, при этом показывая жестами, что в доме находиться четверо врагов.

Подав ответный знак, Корнеев выпрыгнул из машины и, поправляя на бегу портупею, бросился к броневику.

– Группа! К машине! – заорал он по-немецки. Свободно разгуливающий Малышев, это здорово, но пока обстановка не прояснилась окончательно, майор не хотел рисковать. Слишком много усилий было затрачено, чтоб из-за какой-то неучтенной мелочи провалить операцию.

– Разрешите доложить, товарищ майор? Аэродром полностью наш, самолет готов к взлету… – негромко отрапортовал, широко улыбаясь, Малышев, вытягиваясь в струнку, как и положено унтер-офицеру перед старшим по званию. – Вот только в доме еще осталось четверо солдат. Не получалось убрать бесшумно… Они ничего не подозревают, но вооружены и могли поднять пальбу.

– Теперь, Андрей, это уже неважно. Груз захвачен. Осталось погрузится и взлететь… Бросьте им пару гранат и дело с концом.

– Разрешите мне, товарищ майор, – обратился к Корнееву старшина Телегин. – Я сделаю по-тихому.

– Добро, – кивнул тот. – Только не рискуй зря. Гусев, Ованесян, подстрахуйте старшину. Олег, рули к самолету…

Если прилипшие к окнам сторожки немцы и удивились тому, что эсесовский офицер вдруг заговорил по-русски, то предпринять все равно ничего не успели. Дверь в сторожку открылась, и в ней возникла широко улыбающаяся усатая голова. Незнакомый солдат подмигнул, удивленно взирающей на него четверке, и катнул им под ноги осколочную гранату. Хорошо всем известную "лимонку"… Узрев прямо перед собой страшную "ребристую смерть", немцы дружно повалились на пол и полезли под лежанки.

– Что и требовалось доказать, – проворчал Телегин, входя в дом и поднимая с пола гранату, с не выдернутой чекой. – Нет, совсем не тот теперь фашист, что вначале войны был. Прежние на такой простенький фокус не купились бы. Каждого борова втроем скручивать приходилось. А теперь, тьфу, смотреть не на что… И кого только в армию берут? Детский сад, а не солдаты. Пристрелить сопляков и то рука не поднимается. Давайте, хлопцы… Виноват, товарищи офицеры… Вяжите супостатов, пока не очухались. Если свои позже не расстреляют, глядишь: еще пригодятся на что-нибудь, после войны.

– Это ты прав, Кузьмич, – поддержал старшину Гусев, помогая Вартану связывать покорных немцев. – Повыбили мы кадровых под Ржевом и Сталинградом, а, заодно, и сами воевать научились. Вот и некому больше Гитлера защищать… Все вроде. Больше никто у вас тут не прячется?

– А их всего восемь вместе с пилотами было…

– Да? Ну, я так понимаю, что тех других четырех, связывать не надо…

Кузьмич отрицательно мотнул головой.

– Тогда чего мы филоним? – как бы в шутку произнес Гусев. – Айда помогать нашим, перегружаться. Хоть мы и старались не шуметь по пути следования, взрыв был громкий. Думаю, что командир противодиверсионного отряда вскоре смекнет: что к чему…

Зуммер полевого телефона прозвучал громко и неожиданно.

– Ну, вот… Уже забеспокоились.

Ованесян метнулся к выходу и выглянул во двор.

– Черт! Все наши уже далеко… Иван, тащи к телефону любого фрица, пусть ответит.

– А если предупредит?

– Хуже не будет…

Гусев поставил на ноги ближайшего немца и подтолкнул его к телефону. А сапер тем временем снял, что-то возмущенно орущую, трубку и поднес ее к уху солдата.

– Soldat Kranke bei Apparat (Дежурный рядовой Кранке у аппарата), – чуть заикаясь, произнес в трубку немец. – Bei uns alles ist in Ordnung, Herr Hauptman. Flugzeug ist bereit zu Abflug. Obershtandartenfyurer noch nicht anreiste. Gehorcht, Herr Hauptman. (У нас все в порядке, господин гауптман. Самолет готов к вылету. Оберштандартенфюрер еще не приехал. Слушаюсь, господин гауптман).

Немец закрыл глаза, показывая, что разговор окончен.

– Кто-нибудь из вас уразумел, что этот ганс сказал? – поинтересовался Ованесян. – А то, я лично, кроме капитанского звания, ни одного знакомого слова не разобрал.

– Главное, он "алярм!" не орал, – одобрительно похлопал по плечу немецкого солдата старшина Телегин и усадил того на лежанку. – Живи, фриц… Может, ты еще и не совсем пропащий? Пошли, хлопцы. Телефоны телефонами, а поторопиться и вы самом деле стоит. Раз засуетились, значит вскоре опять трезвонить будут. Лучше нам в этих гостях не рассиживаться.

* * *

Лейла и Степаныч подошли к припаркованному под крылом большого транспортного самолета грузовику, как раз в тот самый момент, когда Пивоваренко с Малышевым открывали задний борт.

– Ну, что я говорил? – довольно воскликнул Петров, заскакивая в кузов. – Глянь, командир: вот тебе на каждом ящике и череп с костями, и "Achtung!", а вот и "Todesgefahr!". Все, как положено…

Корнеев подошел ближе и хмуро посмотрел на аккуратно уложенные, совершенно одинаковые металлические ящики, окрашенные в серый цвет, больше похожие на небольшие переносные сейфы.

– Потом любоваться будем, давайте грузить. Лейла, Степаныч! – заметил майор товарищей. – Все нормально?

– Так точно, командир… – отрапортовал Семеняк. – Трупы спрятал, живые лежат тихо…

– Угу, это хорошо. А у вас? – поинтересовался у подоспевших Гусева, Ованесяна и Телегина.

– Порядок, командир… – доложил за всех Вартан. – Но надо торопиться. Немцы уже заволновались. Телефон звонил. Один раз успокоить удалось, но вряд ли надолго.

– Понятно. Подключайтесь к погрузке. Кстати, а где наша Оля? Андрей, почему я не вижу Гордееву?

– Она тут неподалеку. В лесу… Просто оттуда нас не видно, и она еще не знает, что можно выходить. Лейла, сходи за ней. Держись прямиком на ту березу. Не промахнешься…

– Есть! – девушка кивнула и со всех ног бросилась искать подружку. Им было о чем поговорить.

– Виктор, сколько там всего ящиков? – тем временем с озабоченным видом спросил Малышев.

– По четыре в ширину, по пять в длину и в два яруса… – громко ответил Петров. – Получается: ровно сорок.

– А по весу?

– Обозначено, что брутто пятьдесят четыре кило, – доложил сапер. – А что?

– Значит, вместе выходит две тонны и еще сто шестьдесят килограмм. Да нас одиннадцать человек, в среднем по восемьдесят кило. Это еще восемьсот восемьдесят… Плюс оружие и прочее снаряжение. Похоже, у нас проблема, командир…

– Что еще за проблема?

– Отойдем…

Корнеев недоуменно взглянул на товарища.

– Ты чего, Андрей? У тебя появились секреты от боевых товарищей? Выкладывай все как есть и не тяни резину. А вы не отвлекайтесь, грузите… Как говорят у нас в Одессе: "Раньше сядем, раньше выйдем!.."

– Колесников сказал, что максимальная загрузка самолета не должна превышать трех тонн. А еще лучше, так как у Сергея нет летного опыта на этих машинах, уменьшить ее наполовину.

– Плохо… – посерьезнел майор. – Очень плохо… Колесников! Сергей!

– Я здесь, командир! – ответил тот, показываясь в проеме люка. – Разбираюсь с управлением.

– Это верно, что ты хочешь ограничиться полутора тоннами груза?

– Хотелось бы, – кивнул тот. – Чем легче будет самолет, тем больше шансов у нас взлететь и… удачно приземлиться.

– А если груз перевалит за три тонны?

– В таком случае, товарищ майор, возможность зацепиться при взлете вон за те верхушки и гробануться, стремительно возрастает. Больше того, я почти уверен, что этим все и закончиться. Даже две тонны, уже ощутимый риск. А о трех и говорить нечего. Для самоубийства есть методы попроще.

– Ну что ж, – потер подбородок Корнеев. – Придется половину спецгруза минировать вместе с машиной и взрывать. Надеюсь, взрывчатка еще осталась?

– Взрывчатка-то осталась, командир, – ответил Петров. – Вот только разделить груз не получиться.

– Это еще почему?

– Исходя из элементарной логики и все той же немецкой аккуратности. Можете взглянуть и убедиться сами: ящики пронумерованы не просто так, для порядку, а в строгой последовательности. От одного до пятидесяти. Причем – маркерами разного цвета. Боюсь, что потеря любой части, может, приравниваться к потере всего груза. Поверь, командир, в химии так бывает почти всегда. И недостача одного единственного компонента мгновенно искажает, или сводит на "нет" результат всей реакции. Либо грузить все, либо все уничтожать. Итог одинаков…

– Спасибо, утешил… Дьявол… И как быть?

– А что, собственно, такого неожиданного произошло, Коля? – вполне рассудительно заметил ефрейтор Семеняк. – Разве ж мы, когда к немцам выбирались, планировали обратно по воздуху возвращаться?

– Слышь, командир, а ведь твой Степаныч, как всегда прав, – усмехнулся Малышев. – Спасибо Игорь Степанович, прочистил мозги, а то этот самолет совсем меня с панталыку сбил. Так и поступим… Ты, командир, забирай груз, девчонок и дуй к нашим. А мы – следом… Тихонько, на пузе, как и положено бойцам диверсионно-разведывательного подразделения.

– Не понял тебя, Андрей. Это ты теперь вместо меня решения принимать будешь? – насупил брови Корнеев.

– Я ж говорю: ум за разум зашел… – дружески приобнял командира за плечи Малышев. – Просто, как гора с плеч. Слышь, летун, а две тонны с хвостиком поднимешь? Иначе, хоть сам выпрыгивай.

– Трудно, но возможно… – почесал затылок Колесников. – Только придется из самолета все не нужное выбросить. Вплоть до парашютов… Килограмм туда-сюда, конечно, глупость, но как раз из них лишние центнеры и складываются. А это уже проблема…

– Добро, – вынужденно согласился Корнеев. – Ну, насчет этого, ты сам решай, а мы, пока, посовещаемся…

– Да нечего тут долго рассусоливать, майор, – поддержал Малышева Пивоваренко. – Мы же знали куда идем и чем рискуем. Ты, главное, груз доставь, чтоб не зря… А то ведь начальство только победителей ценит. Так что наши добрые имена и награды в твоих руках. Не подведи, пожалуйста. А мы, уж как-нибудь…

– Да выберемся мы, Николай, тьфу-тьфу-тьфу… Чай, не впервой… – веско прогудел старшина Телегин. – Девчонок только…

– Вообще-то, товарищ старшина я тоже разговаривать умею, – чуть дрожащим от возмущения голосом произнесла младший сержант Гордеева, ставя на землю радиостанцию. Девушка только что подошла к самолету вместе с Мамедовой, но суть спора уловила сразу. – И никуда лететь не собираюсь… Если моя группа остается в тылу, ей понадобиться связь. А я – радистка…

– Прекратить колхоз! – едва сдерживаясь и бледнея от бешенства, рявкнул Корнеев. – Распустили, вашу… С этой минуты и до момента окончания погрузки, запрещаю любые разговоры! А полетит или останется тот, кому я прикажу! Вопросы есть? Вопросов нет. Выполнять…

* * *

– Товарищ командир, – подошел к присевшему на подножку грузовика Корнееву Малышев. – Погрузка завершена. Какие будут приказания?

– Дай закурить, Андрей…

– Коля, ты же не куришь… – Малышев даже не сделал попытки достать сигареты. – Не стоит нарушать традиции, командир. Даша этого не одобрила бы. И вообще, Корнеев, что-то я тебя не узнаю. Где тот отчаянный капитан, которому всегда любые трудности были по…, – Андрей бросил взгляд на стоявших неподалеку радисток и поправился влет. – По плечу были… Неужели большая звездочка так на плечи жмет?

– Устал, наверно… Войне конец… скоро. Жить хочется. А главное: если сам это понимаешь, то как другим приказывать умирать? Товарищам своим…

– Ну ты загнул, командир… – видя, что общение принимает неформальный характер, к разговору присоединился ординарец. – Никто здесь умирать не собирается. И потом, тьфу-тьфу-тьфу, но это еще надвое бабка гадала, как безопаснее линию фронта пересекать: на виду у всех – по небу, или незаметно – на пузе? Вон, Колесников даже парашюты повыбрасывал… Так что я не удивляюсь Оленьке, что вместе с вами в пузо "юнкерса" полезать не хочет.

– Умеешь ты, Степаныч, подобрать слова и утешить человека… – неуверенно выдавил из себя короткий смешок Корнеев. – Это, типа, не я вас во вражеском тылу оставляю, а вы меня на подвиг провожаете.

– А то… – вполне серьезно подтвердил ефрейтор Семеняк. – Ты сам спроси у ребят напрямик: сколько из них хотело бы лететь, – и сразу поймешь, кто рискует больше…

Корнеев окинул внимательным взглядом выстроившихся перед ним разведчиков и удивленно спросил:

– Что, в самом деле?

Кто кивнул, кто плечами пожал, но в целом диверсионная группа "Призрак" подтверждала свою приверженность к пешему передвижению.

– Олег, – обратился к Пивоваренко Корнеев. – Ладно, этих сухопутных я еще могу понять, но ты же десантник?

Капитан непроизвольно покосился на горку лежащих у шасси парашютов и пожал плечами.

– Да чего там объяснять, я как все. А самолету облегчение… Я же один почти центнер вешу.

Разговор прервал грохот взрывов, донесшийся с юго-западного направления. Сильно ослабленный расстоянием и лесом, но все еще хорошо слышимый.

– Наша авиация работает… – убежденно произнес Малышев. – Ну что, командир, похоже, пора и честь знать? Коль уж фрицам наши "банки" привезли… То "огурцам" определенно пора ноги делать.

– Пора…

За это время Корнеев принял окончательное решение. Он встал, поправил обмундирование. Глядя на командира, разведчики тоже привели себя в порядок. Ждали…

– Товарищи, первую часть задания, которое поставило перед нами командование фронта, мы выполнили с честью. Теперь, даже если с самолетом что и случиться, "тяжелая вода" фрицам не достанется, и они не смогут создать больше сверхбомб. А это значит, что десятки тысяч людей смогут жить дальше. Поскольку вторая часть задания, а именно: доставка захваченного груза, теперь зависит только от мастерства капитана Колесникова, я разрешаю остальным членам группы самостоятельно избрать маршрут и способ возвращения. Кто желает сопровождать спецгруз вместе со мной, шаг вперед.

Из строя вышла младший лейтенант Мамедова. Остальная шеренга даже не шелохнулась.

– Что ж, – кивнул Корнеев. – Наставить не буду. Каждый сам решил за себя. Давайте прощаться, что ли?

– Подожди, командир! Нужен еще один человек, желательно хорошо знакомый с устройством МГ-15. Ребята правы, что опасаются. Фронт хоть и рядом, но до него еще долететь надо. И отправляться в полет без заднего бортстрелка форменное самоубийство.

– Вопрос ясен? – повторил Корнеев. – Кто знает МГ-15, летит с нами. Это приказ!

Вперед шагнул Ованесян.

– Ты, – удивился майор, который подсознательно ждал выхода из строя Пивоваренко. – Где изучал данный тип оружия?

– Я после училища был направлен в БАО. Там и насмотрелся на всякую машинерию. Призовым стрелком себя не считаю, но хвостовое оперение не отстрелю точно…

– Добро. Улетающих прошу занять места, согласно купленным билетам. Граждан провожающих, просьба отойти в сторону. Сергей, заводи шарманку!

Прощались быстро, старательно пряча друг от друга увлажненные глаза и произнося скороговоркой какие-то шутливые глупости, всем видом демонстрируя, что никто не собирается расставаться надолго. И что буквально завтра, все вновь соберутся в командной палатке отдельной разведывательно-диверсионной роты при штабе фронта. Где будет витать аромат свежесмолотого кофе и поджаренного хлеба, а Степаныч станет клятвенно уверять, что это самый последний запас и больше нет ни зернышка… А они будут, прихлебывая, пить из одного котелка горячий кофе и добродушно подшучивать над прижимистым ефрейтором.

* * *

Самолет поднимался грузно, раздраженно пофыркивая моторами, словно приученная к одному седоку лошадь. Он даже приноровился задеть неубирающимся шасси мягкую верхушку сосны, взгромоздившейся на опушке, но траектории не сменил, а продолжал набирать высоту. Пока не почувствовал устойчивости и не лег на разворот.

Глядя вниз, из окна бокового бортстрелка Корнеев заметил, приближающуюся по дороге к лесному аэродрому колонну мотоциклистов и довольно отметил, что товарищи не стали задерживаться. Только одиноко стоящий грузовик указывал на некие события, произошедшие у лесной сторожки. А в следующее мгновение майор увидел, как, возвышающаяся над поселком, древняя сторожевая башня неуклюже подпрыгнула вверх, словно стартующая ракета. Зависла на одно бесконечное мгновение, а потом ухнула вся вниз, наподобие перископа, в огромную и глубокую яму. Образовавшуюся, стараниями диверсантов саперов, на месте доселе надежного столетнего фундамента.

– Вот мы и почтили твою память, Василий, – отдавая последнюю честь погибшему товарищу, приложил руку к виску Корнеев. – Земля тебе пухом, старший лейтенант Купченко…

Ю-52 со спецгрузом на борту, приближался к линии фронта…

Южный, 2011.

Выдержка из Приказа Верховного Главнокомандующего Рабоче-крестьянской Красной Армии Љ… от… сентября 1944-го года.

"За мужество и героизм, проявленные при выполнении особого важного задания, приказываю наградить:

1. Майора Корнеева Николая – Орденом "Ленина" и присвоить очередное воинское звание "подполковник".

2. Капитана Колесникова Сергея – Орденом "Отечественной войны" первой степени и присвоить очередное воинское звание "майор".

3. Капитана Ованесяна Вартана – Орденом "Отечественной войны" второй степени.

4. Младшего сержанта Мамедову Лейлу – Орденом "Красной звезды" и медалью "За отвагу".

5. Капитана Малышева Андрея – Орденом "Отечественной войны" первой степени (посмертно).

6. Капитана Петрова Виктора – Орденом "Красного знамени" (посмертно).

7. Капитана Пивоваренко Олега – Орденом "Красного знамени" (посмертно).

8. Старшего лейтенанта Купченко Василия – Орденом "Красного знамени" (посмертно).

9. Старшего лейтенанта Гусева Ивана – Орденом "Красного знамени" (посмертно).

10. Старшину Телегина Михаила – Орденом "Славы" первой степени (посмертно).

11. Ефрейтора Семеняк Игоря – Орденом "Славы" первой степени и присвоить внеочередное воинское звание "сержант" (посмертно).

12. Младшего сержанта Гордееву Ольгу – Орденом "Красной звезды" (посмертно)…"

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

О дальнейшей судьбе своих товарищей, которые, рискуя собственными жизнями, обеспечили взлет захваченного у немцев самолета со спецгрузом «тяжелой воды» на борту, полковнику Корнееву удалось разузнать только после окончания войны.

Летом одна тысяча сорок девятого года, разбирая уцелевшие архивы Абвера и СД, Николай Андреевич наткнулся на несколько десятков папок, объеденных в отдельное производство с общим названием "Lanze des Hasses" ("Копье Ненависти"). Именно там полковник Корнеев и обнаружил след, условно считающейся погибшей, группы "Призрак".

Но, со всех этих документов, как и многих тысяч других "Дел", сберегающихся в Спецхране, и по сей день, не сняты грифы "Совершенно секретно"… А потому, оценить подлинное значение подвига советских разведчиков-диверсантов, сохранивших многие десятки тысяч жизней ни в чем не повинного мирного населения европейских столиц, смогут только наши потомки…

Если к тому времени Человечество еще будет существовать и помнить о кровавых уроках Второй мировой и Великой Отечественной войн.