Текст книги "Вне закона"

Автор книги: Олег Приходько

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Шериф шел, стараясь попадать в ногу с хозяином, внимательно слушал его, освежая метки на привычном маршруте. Они прошли по Парковой, свернули на Первомайскую, и тут в ночной тишине услышали крик.

Кричала женщина. Слов было не разобрать, но это был крик о помощи. Он приближался. Одно задругам стали гаснуть окна. За каждым из них была своя история, своя жизнь. Чужие дела их не касались.

– Шериф, за мной! – отстегнув карабин ошейника, Евгений побежал через улицу к детской гастроэнтерологической клинике, туда, откуда доносился отчаянный зов: «На помощь!»

…Силы покинули женщину. Добежав до ближайшего киоска, она ударила сумкой по стеклу в последней надежде, что сработает сигнализация. Нападавших было двое. Они пытались вырвать сумку еще у выхода из больничного двора, но женщина оказала неожиданное сопротивление. С силой оттолкнув молодого, лет четырнадцати на вид, налетчика, побежала назад, но путь преградил плечистый парень. Он смотрел на нее немигающим, гипнотическим взглядом гюрзы и вертел перед лицом какими-то палочками, связанными между собой цепочкой. Женщина рванула назад, на улицу, к окнам, освещенным мягким светом домашнего уюта, к людям, которых не было видно, но которые непременно должны были быть, должны были услышать ее крик и прийти на помощь. Хоть кто-нибудь!..

– Кто-нибудь! Помогите! Спа…

Сигнализация не сработала. Разъяренный подросток зажал ей рот грязной, липкой ладонью, его напарник вырвал сумку и ударил женщину наотмашь по голове. Они не убегали, были уверены: никто не станет вмешиваться. Побежали только тогда, когда из-за поворота на мостовую вылетела ошеломляющих размеров собака, принадлежавшая древнему роду Баскервилей, не иначе. Не уступая ей в скорости, рядом бежал спортивного вида мужчина.

– Шериф, взять! – крикнул он.

«Учи ученого», – подумал Шериф. Пробежав мимо упавшей на колени женщины, он устремился за широкоплечим, который пытался перелезть через больничную ограду, в могучем прыжке снял его за ногу и, опрокинув на спину, наступил лапой на грудь.

Евгений настиг малолетку. Крепыш, уже привыкший к легким победам над одинокими женщинами на ночных улицах, пытался показать зубы. Легко уйдя от прямого встречного, Евгений развернул его, схватил за шиворот. Подтащив к высокому забору, раздвинул металлические прутья и сунул в проем голову паршивца. Оказавшись в капкане, тот опустился на колени и прибег к последнему аргументу – изрыгнул длинное матерное ругательство с угрозой расправы.

– Тише, мальчик, люди спят, – сказал Евгений.

Люди спали не все. У кого-то хватило мужества позвонить в милицию. Евгений помог женщине подняться. Больше всего она, казалось, переживала за разбитые очки. Выдавив пальцами осколки, водрузила их на место, тут же превратившись в весьма привлекательную особу лет сорока пяти.

– Успокойтесь, все позади, – гладил ее по плечу Евгений, сопровождая к милицейской машине.

– Спасибо вам… спасибо… я вам так благодарна… если бы не вы… – по ее щекам сквозь бесполезную оправу текли слезы.

– Гражданин, подержите, пожалуйста, льва, – крикнул сержант муниципальной милиции. – Не отдает задержанного.

Евгений подошел к лежавшему на спине налетчику.

– Хорошо, Шурик, – подмигнул он другу, – иди ко мне, дорогой. Спасибо за службу.

Шериф отпустил задержанного, рыча на всякий случай, подошел к хозяину. Евгений опустился перед ним на корточки, погладил по голове. Милиционеры восхищенно разглядывали пса, отойдя на почтительное расстояние.

Двое сотрудников пытались высвободить зажатого прутьями крысеныша.

– Автогеном надо, – слышался озабоченный голос.

– Оставь его здесь, пока похудеет. Ему за решеткой самое место, как в зоопарке, – смеясь, советовал другой.

В машине женщина проверяла содержимое сумки.

– Вы бы не могли проехать с нами в отделение? – вежливо обратился к Евгению старший наряда. – Здесь недалеко. Составим протокол и отвезем вас вместе с другом домой.

Евгению оставалось спать не более четырех часов. Рассвет он собирался встретить у гостиницы «Славянская».

– Поехали.

…Женщину звали Александрой Ивановной Тумановой. В сумке ее оказались рецепты на лекарства, тысяча долларов в фирменном конверте СП «Круг» и сорок шесть тысяч пятьсот восемьдесят два рубля наличными.

– Это детям, – заверяла она дежурного, – понимаете?

– Сколько же у вас детей, гражданка Туманова? – поинтересовался капитан, не отрываясь от протокола.

– Сорок два человека.

– ???

– Девятнадцать мальчиков и двадцать три девочки. Я работаю директором детдома в Серебряных Прудах. Это дети, у которых нет родителей. Понимаете?

– Понимаю. А деньги эти откуда?

– Подарок. От совместного предприятия «Круг». На приобретение лекарств, учебников… в общем, на нужды детдома. У нас своего валютного счета нет, я получила их наличными, из рук в руки…

– От кого получили?

– От генерального директора СП «Круг» Воробьева Сергея Алексеевича. Потом зашла проведать нашего мальчика в больницу. Собиралась успеть на поезд в три часа…

– Товарищ капитан, – сержант положил на стол дежурного удостоверение, изъятое у старшего налетчика.

Капитан внимательно изучил документ, покачал головой.

– Александра Ивановна, вспомните, пожалуйста, вы не видели этих ребят раньше?

Двое понуро сидели на скамеечке за перегородкой. Туманова, сильно прищурившись, долго всматривалась в их лица.

– Очки… они разбили мои очки, понимаете?

– Подойдите ближе, не бойтесь, – сказал сержант.

Туманова подошла.

– Нет… не видела… нет…

– Вы уверены?

– Да. А где, по-вашему, я могла их видеть? – Она вернулась на свое место.

– В СП «Круг», Александра Ивановна. Вот этот, постарше, не кто иной, как Воробьев Алексей Сергеевич. Работает охранником СП «Круг», А младший – его двоюродный брат, которому он подарил набор юного бандита, – дежурный сдвинул на край стола нунчаки и кастет.

– Боже! – воскликнула Туманова.

Сержант зло усмехнулся.

– Точно, что «Круг», – сказал он негромко. – Причем, замкнутый. Сами дают, сами отнимают.

Туманова повернулась к Евгению.

– Спасибо вам большое! Я обязательно расскажу о вас с Шерифом детям. Спасибо от них ото всех.

– Да не за что, Александра Ивановна, – засмеялся Евгений. – Я-то здесь при чем? Это все он. Шериф, дай тете лапу.

Шериф сидел, точно боец на танковой броне у поверженного рейхстага. Услыхав команду, поднял левую лапу. Туманова пожала ее.

– Какой ты умница, какой хороший, самый красивый пес на свете, – она торопливо порылась в сумке, но съестного ничего не нашла, извлекла визитку и подала Евгению. – Вот наш адрес, – сказала. – Правда, приезжайте. У нас там природа. Дети будут так рады.

Евгений поблагодарил. Вопросов ему не задавали, записали адрес, попросили подписать протокол и предложили довезти до дома, от чего он вежливо отказался.

– Лучше Александру Ивановну на вокзал отвезите, – попросил он капитана. – Еще можно успеть.

Домой возвращались пешком. Окна уже не светились. Улицы были темны и пустынны.

23

В семь часов утра в квартире Нежиных зазвонил телефон.

– Алло, Вадим! Извини, что рано. Машина у подъезда. Спасибо. Вечером перезвоню.

– Женя! – крикнул Нежин. – Женя, погоди!.. Где ты?!.

Гудки отбоя были ему ответом. От чертыхнулся. В прихожую, где стоял телефон, вышла Ника в халате поверх ночной рубашки.

– Что случилось, Вадик? – она протерла глаза.

– Женька звонил. Видно, сорвалось. Досыпай.

– А ты куда собираешься?

– В гараж. Скоро вернусь, – он поцеловал жену в лоб. – Пока.

Машина стояла во дворе, вымытая, как на продажу. Нежин достал из кармана второй комплект ключей, открыл дверцу. Салон блестел чистотой. Стрелка уровня топлива зашкаливала. Двигатель завелся с полуоборота.

Возвращаться домой Нежин не стал – не хотел беспокоить Нику. Перейдя через улицу, позвонил из автомата у аптеки.

– Саня, ты не выезжай, я за тобой заеду… Сейчас… Да, вернул… Да только что… Понятия не имею, подогнал к подъезду и позвонил… Я спрашивал, он трубку бросил… В своем репертуаре – чистая и «под пробку»… Ладно, жди, что мы тут с тобой…

Он сел в машину, вырулил на мостовую и поехал к Каменеву.

Вчера они провели вместе полдня. Поводом собраться было не столько просьба Евгения о прокате машины (что случалось и раньше), сколько то, что «завязавший с азартными играми» отставной сыщик оказался снова в деле. И так как оба отлично знали, что он «в до мажоре не играет», то сначала в шутку, а потом всерьез попытались разгадать, почему он неожиданно согласился на навязанную игру в «подкидного дурака», и что может стоять за этим, судя по беглому рассказу самого Столетника, пустяковым поручением. Нежелание делиться с друзьями их не обескураживало, они знали, что ниспровергатель «коллективного искусства» – патологический одиночка, продолжавший жить в наполовину придуманном чужом пространстве. По его мнению, это значительно увеличивало запас прочности. Каменева, а затем и Нежина насторожило как раз другое – то, что он при такой своей установке ОБРАТИЛСЯ ЗА ПОМОЩЬЮ, чего не делал ни при каких обстоятельствах раньше («дурная примета», – отшучивался он). Элементарная логика подсказывала им, что это связано с чем-то из ряда вон выходящим, и Каменев, не заставляя долго ждать, раздобыл ему нужную информацию, но ни вечером, ни утром, ни днем в воскресенье Столетник не позвонил, трубку не снимал, и поди знай, жив ли он вообще.

Выпив по чарке (справедливости ради надо сказать, что Каменев пил лимонад «Вишенка»), друзья отправились на поиски «третьего». На звонок в квартиру откликнулся пес, но, несмотря на членораздельный лай, вопрос о местонахождении его хозяина оставался открытым. Показания соседей, которые, как оказалось, видели Евгения рано утром, спасли дверь квартиры от вынужденного взлома в присутствии понятых и жэковского слесаря (к чему, впрочем, ни соседям, ни слесарю было не привыкать – аналогичная процедура имела место не далее как в прошлом году).

В конце концов вопрос был поставлен иначе. Зачем Столетнику понадобилось уточнять номера и принадлежность машин и экспроприированного пистолета (на вопрос Нежина «Чей это пистолет?» Каменев ничтоже сумняшеся ответил: «И.Ф.Макарова, разумеется»), если, как он сам сказал, его работа заключалась в пустяковой слежке за какой-то заблудшей овечкой?

Более опытный в отношении дел, требовавших мыслительного процесса, отставной полковник госбезопасности остановился и посмотрел на не менее отставного майора милиции.

– А ему они и не нужны, Саня, эти номера, – резюмировал он неожиданно.

– Не понял.

– Потому что, если бы они ему понадобились, он вполне мог бы обойтись без нас. Как говорит нынешняя молодежь, будь спок.

– Зачем же я тогда встречался с Зиночкой, которую – дай ей Бог пережить своего мужа – мог не видеть еще лет тридцать?

– Да нас с тобой он хочет в дело втянуть! Женьку не знаешь? Чтобы ты горькую бросил пить, а я на своем пузе не зацикливался. Дело-то, по всему видать, «до-мажорное», а Женьке в Париж не терпится. Бросить его он не может, крутить дальше не хочет, а органам из принципа не сдает. А мы с тобой вроде как частные лица. Усек?

Целый квартал Каменев прошагал молча.

– Спасибо ему, работодателю нашему! – воскликнул он патетически и перекрестился. – Только я акционером этого «Руно» становиться не собираюсь. Большая перспектива вырисовывается – пулю за бесплатно схлопотать!

Нежин не ответил, но про себя решил, что все-таки стоит проверить эту ничем не примечательную фирму на вшивость. Хотел позвонить в управление, но потом передумал, отложил звонок до встречи со Столетником. Как бы не подставить парня случайно.

А вечером позвонил Каменев:

«Слышь, Вадим… Мне тут сейчас Леля байку одну напомнила. Про древних греков. Руно-то было золотым! И столько вокруг него всего наворочано – умереть, не встать! Одному Гераклу места на двенадцать подвигов хватило. У тебя, случайно, этой книжки нет?

– У меня, Саныч, нет, – улыбнулся Нежин. – А у моего приятеля есть. Часиков в девять на «Бауманскую» подгребай, мы к нему и заглянем.

Нежин подъехал к дому, в котором жил Каменев. Подниматься не стал, решил подождать старого опера внизу.

Он сидел и думал о жене. Вспомнил, как ожили, заблестели ее глаза, когда он попросил вдруг рассказать миф о «золотом руне». Рассказывать Ника любила, древнегреческие мифы знала почти все наизусть. «А золотое руно так ведь и не нашли», – сказала она напоследок. «Значит, плохо искали», – серьезно ответил Нежин, чем рассмешил ее до слез. «Да нет же! Язон предал Медею, и она ему жестоко отомстила». – «Шерше ля фам, Никуша. Ищите женщину – формула веков. Я женщину нашел, а руна нет», – пошутил Нежин. «Тебе что, мало?» – обняла она его за шею.

…Сейчас, сидя в машине и вспоминая этот разговор, происходивший в уютной спаленке, освещенной сиреневым светом ночника, он вдруг подумал, что его шутка о «формуле веков» оказалась не случайной: в субботу Евгений рассказал Каменеву, что подрядился следить за какой-то женщиной… Выходит, именно женщина привела его к «Руну»?

Спустился Каменев. Плюхнулся рядом на сиденье.

– Привет, – сказал он весело, пожимая Нежину руку. – Ну что, урвем с паршивой овцы шерсти клок?

Капитан госбезопасности Валерий Арнольдов после расследования убийства Филонова, нашумевшего в правительстве и печати и принесшего участникам операции, захватившим подпольную лабораторию, заслуженные награды и повышения, с органами распрощался.

Будучи человеком молодым и здоровым, прозябать без дела он не стал и очень скоро нашел свое место в детективной структуре «Альтернатива-М», укомплектованной такими же, как он, профессионалами и получившей европейскую известность благодаря своей надежности и бескомпромиссности. Иногда Валерий звонил бывшему своему шефу полковнику Нежину и агитировал его прийти на работу к ним в фирму, где его знала добрая треть сотрудников, а опыт и личные качества могли найти достойное применение.

– Сан Саныч! – окликнул Арнольдов старого опера, изучавшего какие-то материалы на стенде в коридоре офиса. – Какими судьбами?

– Частному сыску – привет! – Каменев ответил на рукопожатие, радушно улыбаясь доброму знакомому. – Представь себе, по твою душу.

– Польщен. А полковник где?

– Да здесь, здесь твой полковник. Шеф его к себе на обработку затащил. Слушай, Валера. Женька нам опять работенку подбросил. Не то, чтоб очень интересную, но проверить кое-что надо. Как бы это провернуть, чтобы вашу службу пока на уши не ставить? Понимаешь, оснований у нас никаких, одни подозрения…

– Да понял, понял я, Сан Саныч. Если что есть – выдадим.

Каменев оглядел Арнольдова с ног до головы.

– Ты, я гляжу, возмужал, улыбчивым стал. На совещаниях у Петьки Швеца я от тебя, кроме «Так точно!» и «Никак нет!», ничего не слышал.

– Так ведь свобода, Сан Саныч, В сочетании с творчеством и хорошей зарплатой, – засмеялся Валерий.

Из кабинета вышли Нежин и начальник отдела научно-технической разведки Смирнов, знакомые еще по совместной работе в ФСК.

– Здравия желаю, Вадим Валерианович! – искренне обрадовался встрече Арнольдов.

– Здравствуй, Валера.

Смирнов застегнул плащ, запер кабинет на ключ.

– Валера, – распорядился он, – я на часок отлучусь, а ты дай ребятам все, что можно…

– …И немного того, чего нельзя, – завершил Арнольдов знакомую присказку начальника.

– Вот именно.

Все засмеялись. Через десять минут Арнольдов, Каменев и Нежин сидели в ОНТР перед компьютером.

– Вообще-то мы начинаем такую проверку автоматически, как только появляется новая фирма, – рассказывал Арнольдов. – Особенно, если она обещает вкладчикам высокие проценты. Это почти гарантированный криминал.

– Но эти-то вроде ничего не обещают, – вглядываясь в экран, сказал Нежин.

– Три процента прибыли, – усмехнулся Каменев.

– Обыкновенное производство, – пожал Арнольдов плечами. – Заводы, филиалы… Обратите внимание на стабильность. Люди вкладывают деньги, чтобы их сохранить. Какие-нибудь «Тибет» или «Властелина» сегодня есть, а завтра нет. Денежки вкладчиков плакали, а с них и взятки гладки.

– А ну-ка, давай дальше.

Арнольдов нажал клавишу. На экране возник длинный список фамилий.

– Акционеры… рядом – прибыль за каждый месяц… видите?.. С марта… подекадно… примерно одинаково… индексация железная… две с половиной тысячи акционеров… С ноября девяносто третьего общество закрытое… по числу работников, – комментировал Арнольдов вполголоса.

– Дальше.

На экране возникла схема. Некоторое время царила тишина.

– Двенадцать отделов головной фирмы… двадцать шесть юристов…

– Бакинских комиссаров, – вставил Каменев.

– Шестьдесят экономистов… Экспортный цех на Зарайском заводе полимеров… Прибыли, прямо скажем, ничтожные… Отдел по обеспечению режима безопасности… Ничего пока не вижу. Фирма как фирма…

– Дальше.

– Совет акционеров. Председатель – генеральный директор Пименов… Зам – инженер-технолог из экспортного отдела Севостьянов… Всего – двадцать пять человек, нормально, как везде… Есть знакомые фамилии, Вадим Валерианович?

– Есть, – вместо Нежина ответил Каменев. – Севостьянов. По Зиночкиным данным, ему принадлежит «БМВ» из Женькиного списка. А вот и Погорельский, владелец «волги»… Но должность его почему-то здесь не указана…

– Не только его.

– Червень А.И., – ткнул пальцем в экран Нежин. – Валера, ты не помнишь, как нашего полковника Червеня звали? Фамилия заковыристая.

– Не знал такого, Вадим Валерианович.

– Если это он, то как он попал в совет АО закрытого типа?

– Дальше двое из Министерства химической промышленности.

– Это нормально. Меня больше настораживает, что не все должности указаны. Кстати, Саныч, у нас ведь адрес Погорельского есть. Давай-ка выясним, кто таков. От него и плясать начнем.

– Оставьте мне, Вадим Валерианович. Это не проблема.

– Гольдин, директор Зарайского завода… Адамов, Санкт-Петербургский филиал… Махров – Киевский комбинат имени Шевченко…

– Этого как раз можно было бы не писать, – буркнул Каменев, – у них там все имени Шевченко.

– Из двадцати пяти одиннадцать неизвестных, – резюмировал Нежин. – Валера, проверь пока этого Погорельского и Червеня. Если будет зацепка, примемся за остальных.

– Сделаем.

– А, – махнул рукой Каменев, – туфта! Повел Женька бабу, она – чья-то из этих, съехались, выпили… Ни черта тут нет. Полиэтиленимин, хайпалон – тоже мне, продукция! Наркотики из них делают, что ли? Ну, есть экспорт, связь с загранкой. А у кого ее сейчас нет? СП как сосен в лесу, наша дворничиха на Международный конгресс блюстителей чистоты городских улиц в Копенгаген собирается…

– Не бухти, Саныч. Раз возник такой интерес – почему бы его не удовлетворить, – улыбнулся Нежин и вдруг воскликнул: – Стоп! Стоп, ребята! Как ты сказал?.. Экспорт, связь с загранкой?.. Тогда вот этого дяденьку я. кажется, знаю. – ткнул он пальцем в список членов совета. – Дьяков А.В… Если мне память не изменяет, Антон Васильевич. Мы с ним сталкивались по делу Стародубцева о двадцати миллиардах, помните такое? Еще в пору Бакатина. И был он ни много ни мало начальником Главного управления таможенного контроля. Потом куда-то исчез…

– Ну, во-первых, тот ли это человек? – сомневался Каменев. – Во-вторых, если он уже не на посту, на хрена он им нужен? А в-третьих, почему бы не продать парочку акций хорошему человеку? Какой в этом криминал?

Нежин знал, что в Каменеве иногда просыпался дух противоречия, и не придал этому значения.

– Значит, Валера, возьми на заметку еще Дьякова.

– Тогда и Кирееву эту давай, – подсказал старый опер.

– Да. Вот тут, в информации ГАИ есть некая Киреева Светлана Николаевна. Ее в списках «Руна» нет. но Женька говорил, что пасет какую-то женщину по поручению клиента, посмотри на всякий случаи, кто она такая.

– Извини, конечно, что припахали за бесплатно, – снова вставил Каменев, прикуривая.

Арнольдов засмеялся.

– Да чего уж там, Сан Саныч. К нам из ФСБ за помощью обращаются. Корпорация такую технику поставила, что данных у нас теперь больше, чем во всех госструктурах, вместе взятых. У нас выход и на паспортный стол, и в адресное бюро, и в ГУИНА – куда угодно!

– Во работа, а, Нежин? – восхищенно воскликнул Каменев. – Мы с тобой, чтобы такие данные раздобыть, всю страну на «одиннадцатом номере» истоптали бы, а тут сиди, жми на кнопки – и мир в кармане, а деньги рекой.

Арнольдов, смеясь, выключил компьютер.

– Ну, положим, у нас эти данные тоже не из воздуха появились, – сказал он. – А если вам у нас так нравится – милости просим. Такие люди всегда нужны.

Условились, что, как только Арнольдов соберет интересующую информацию, сразу позвонит Нежину домой. Он проводил их до выхода.

…На обратном пути Каменев попросил остановить машину возле кафетерия.

– Знаешь, почему провалилась эта сраная перестройка? – ни с того ни с сего спросил он Нежина. – Потому что сложный эволюционный процесс, рассчитанный как минимум на семьдесят лет, решили провернуть за «500 дней». Так и человек. Если резко бросает пить – теряет чувство юмора и социальной справедливости.

– Да понял я, Саня, понял, к чему ты клонишь. Ладно, иди, остограмься, я подожду.

Нежин изучил повадки старого опера, как свои собственные пять пальцев. Неожиданно возникшее желание выпить означало, что он учуял след. И действительно, через три минуты Каменев вышел из кафетерия бодрым и порозовевшим.

– Где же этот чудило, – задал он риторический вопрос. – Опять выходит на космические масштабы?

– По-другому не работает, – усмехнулся Нежин.

– Вот паразит-одиночка!.. Ну, ничего, я его разыщу. В конце концов, кто из нас старый опер – я или он?..

Вернувшись домой, Каменев набрал коммутатор на Петровке.

– Алло!.. С кем имею?.. Это ты, Галочка?.. А кто же еще, моя хорошая!.. Конечно, я. Как наша связь, без брака?.. Ну, молодчина! Надо бы повидаться, устроить «междусобойчик», по рюмочке чаю выпить… Хорошая идея, говоришь?.. Ну так а я о чем! Слушай, Галочка, возьми-ка ты мой номерочек на контроль. Не затруднит?.. Да, хулиганы одолели. Призывают, понимаешь, на штурм Кремля. А это, оказывается, противозаконно… Вот, спасибо, красавица… Ага, прямо сейчас и возьми… Ничего, что подслушаешь, у меня от тебя секретов нет. Целую нежно. Всегда твой Александр Каменев.

Он скинул куртку, посмотрел на себя в зеркало. Чувствуя прилив сил и бодрое расположение духа, решил сделать приятное жене – побриться.

– Кто из нас старый опер? – спросил он, включив электробритву и глядя на свое отражение. – Я или ты?