Текст книги "Тайны Белого движения. Победы и поражения. 1918–1920 годы"
Автор книги: Олег Гончаренко
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)
Глава третья
Против большевизма на Востоке
Великий русский писатель, Иван Алексеевич Бунин, заметил об адмирале Колчаке: «Настанет время, когда золотыми письменами на вечную славу и память будет начертано его имя в летопись русской земли». Человек, чьей биографии с успехом хватило бы на десяток человеческих жизней, стал вождем Белого сопротивления надвигавшемуся кошмару большевизма на востоке погибающей страны. Он отдал все силы и саму жизнь свою для того, чтобы противостоять разрушителям российского государства.
…В ночь на 17 (30) ноября 1918 года в далеком Омске началось стихийное восстание Сибирского казачества. Одним из условий, выдвинутых восставшими, была – отставка Директории. Другим, не менее важным – установление устойчивой военной диктатуры, которая помогла бы организовать людей и сплотить их на борьбу с большевизмом в Сибири. Либеральный состав Директории во главе с Авксентьевым и Зензиновым казаки арестовали, как ненадежный, готовый идти на компромиссы с большевиками, призвав премьер-министра Директории Вологодского созвать экстренное заседание совета министров и принимать радикальные решения по дальнейшему руководству положением в Сибири. Собравшийся совет министров проголосовал за передачу полномочий военному командованию. На основании принятого в ходе заседания «Положения о временном устройстве власти в России» вся полнота власти передавалась Верховному правителю и совету министров. Вероятных кандидатур на пост Верховного правителя было три: генерал-лейтенант Василий Георгиевич Болдырев, управляющий КВЖД генерал-лейтенант Дмитрий Леонидович Хорват и вице-адмирал Александр Васильевич Колчак.
После ряда поражений армии «имени Учредительного собрания» авторитет Василия Георгиевича Болдырева, увязшего в политических интригах, был невысок; управляющий КВЖД Дмитрий Леонидович Хорват, уделявший много времени Дальневосточным проблемам и своему довольно сложному участку службы, был мало пригоден, чтобы стать диктатором всей Сибири. Оставался вице-адмирал Колчак. Уже тогда он был известной личностью, обладал неплохими связями с союзниками России, был уважаем в различных политических кругах, но главное – в него верила армия. Это и определило выбор совета министров. Александр Васильевич был произведен в полные адмиралы, ему было присвоено наименование Верховного правителя, и министры передали ему временно осуществлять верховную государственную власть 18 ноября (1 декабря) 1918 года.
Приняв новое назначение, Колчак в этот же день отдал один из первых своих приказов, определив направление своей деятельности на посту Верховного правителя: «Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях Гражданской войны и полного расстройства государственных дел и жизни, объявляю, что я не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности. Главной целью я ставлю создание боеспособной армии, победу над большевиками и установление законности и порядка» [73]73
Филатьев Д. В.Катастрофа Белого движения в Сибири. // Восточный фронт адмирала Колчака. М.: Центрполиграф. 2004.
[Закрыть].
Этими немногими словами определялись задачи правительства, которые предстояло решать в чрезвычайно тяжелых условиях страны, уже два года жившей в атмосфере бесправия, хаоса, разрушенной армии, не представляющей опасности для врага, но враждебной для внутреннего порядка государства. Адмиралу и его правительству предстояло восстановить внутренний порядок на территории и Дальнего Востока, преобразовать и восстановить торговлю, финансовое управление и налоговую систему, воссоздать разрушенный аппарат юстиции, пересмотреть сложившиеся взаимоотношения с союзниками и предпринять усилия убедить их признать Сибирское правительство как легитимную всероссийскую власть. Кроме того, на повестке дня стояли военные вопросы: создание армии, борьба с большевиками и полное их изгнание, после чего заняться фундаментальными вопросами восстановления великодержавного государства.
Министры правительства, доставшиеся Колчаку «по наследству» от Директории, по своим профессиональным качествам были не настолько подготовлены, чтобы решить масштабные государственные задачи. Единственным профессионалом среди них выделялся министр путей сообщения Леонид Александрович Устругов, человек, сделавший свою карьеру в петербургском министерстве задолго до революции в качестве помощника начальника управления железных дорог и ставший впоследствии начальником Омской железной дороги, привезший с собой квалифицированных помощников.
По отношению к остальным министрам Верховного правителя современники высказывались, что среди них хороших специалистов «не оказалось в важнейших отраслях управления… Здесь управление попало в руки, так сказать, „любителей“, которые приняли на себя высокие звания, но не несли в себе никаких знаний и своими неумелыми действиями усугубили трудность положения Верховного Правителя, у которого и у самого не было никакого опыта по административному управлению» [75]75
Филатьев Д. В.Катастрофа Белого движения в Сибири // Восточный фронт адмирала Колчака. М.: Центрполиграф. 2004.
[Закрыть].
Поверхностный подход в подборе достойных кандидатов на министерские должности, привел туда немало проходимцев, таких, как, например, министр иностранных дел Сукин, 28-летний «американский мальчик», как его называли, поссоривший своими неумелыми действиями Верховного правителя с японцами, не умевшего снять накал враждебности интернированных чехов, пуская ситуации развиваться по пути наименьшего сопротивления. Бывший Царскосельский лицеист Иван Иванович Сукин, успевший поработать чиновником МИД до революции всего шесть лет, не внушал особого доверия ни американским, ни английским представителям союзников, с которыми он находился в открытой ссоре. Однако, как ни важны были гражданские министры правительства, в условиях разгоревшейся Гражданской войны и придвинувшейся к границам Сибири угрозы большевизма, на первое место выдвигалась деятельность военного министра и военной власти вообще.
В качестве военной силы Колчак унаследовал Сибирскую армию, создавшуюся минувшим летом 1918 года усилиями военного министра Сибирского правительства, прибывшего в Сибирь по заданию генерала М. В. Алексеевым, полковником Алексеем Николаевичем Гришиным-Алмазовым. Оценив обстановку и боевые качества вооруженных сил, он подготовил приказ о мобилизации молодых людей 1899–1901 годов рождения. В основу создаваемой армии Алексей Николаевич положил строгую дисциплину. Идеологические основы создания армии были доведены им до каждого военнослужащего, и укладывались в простую формулу защиты автономии Сибири и ее демократического правительства от посягательств большевиков-интернационалистов. Система комплектования армии строилась по территориальному принципу, когда на службу призывали рекрутов из одной деревни, уезда и волости, что отчасти цементировало взаимоотношения чинов, придавая службе известный элемент семейственности и спаянности. В форме чинов армии сохранялось «нововведение» демократических времен Керенского: отсутствовали погоны. Впоследствии, при столкновениях с красными, чины сибирской армии, призывая их сдаваться, кричали: «Переходи – не бойся, – мы такие же беспогонные!» Гришин постановил не учреждать наград в Сибирской армии за участие в Гражданской войне, потому что считал, что таковых не может быть в ходе братоубийственной резни.
Мобилизация прошла успешно. Казармы пополнились новобранцами, однако в первое время на ночь к ружейной пирамиде ставились офицерские караулы. Несмотря на видимые успехи и осуществленный мобилизационный план, Гришин был снят с должности спустя месяц. Причиной снятия явилась его ссора с британским консулом в Челябинске, в ответ на нелицеприятное замечание о России которого Гришин сказал: «Еще вопрос, кто в ком больше нуждается: Россия в союзниках или союзники в России». Этого вполне невинного замечания военного министра хватило для того, чтобы недоброжелатели его в правительстве представили дело председателю правительства в невыгодном для Гришина свете, и тот был вынужден отбыть на Юг, в распоряжение Деникина, получив пост военного губернатора в Одессе.
Преемником убывшего Гришина на посту военного министра стал генерал-майор Павел Павлович Иванов-Ринов, «бывший полицейский пристав в Туркестане, типичный полицейский ярыжка, никакого понятия о военном деле не имевший, но чрезвычайно искусный в интригах и много повредивший всему Сибирскому делу» [76]76
Филатьев Д. В.Катастрофа Белого движения в Сибири // Восточный фронт адмирала Колчака. М.: Центрполиграф. 2004.
[Закрыть].
Из преобразований, проведенных им на посту военного министра, Иванов-Ринов отметился лишь распоряжениями вернуть погоны как важный элемент униформы Сибирских войск, а также направлением офицеров, перебежавших из Красной армии, в нестроевые части на рядовые должности на время прохождения испытательного срока.
Александр Васильевич Колчак хорошо понимал цену этому военному министру и после своего утверждения в должности передал бразды правления генерал-лейтенанту Болдыреву. Скептики отмечали, что высокое звание генерала было не вполне оправдано в армии, состоявшей всего из нескольких батальонов, но соглашались, что «в Сибири больше, чем где-либо, обнаружилась страсть к высоким званиям и широким правам, которыми злоупотребляли, а об обязанностях не очень заботились…» [77]77
Указ. соч.
[Закрыть].
Тем не менее с приходом Колчака к власти разрозненная российская армия упраздненного правительства Директории подверглась реорганизации. Действующие войска сводились в три отдельные армии. 24 декабря 1918 года на Пермском направлении из частей бывшей Екатеринбургской группы была образована Сибирская армия генерала Радола Гайды. Спустя всего четыре дня, 28 декабря 1918 года, была сформирована Оренбургская (Южная) казачья армия генерала А. И. Дутова, которая взаимодействовала с Уральской казачьей армией генерал-лейтенанта Николая Антоновича Савельева, возглавленной впоследствии Владимиром Савельевичем Толстовым. В самом начале 1919 года, 1 января, из частей бывших Прикамской и Самарской групп была создана Западная армия генерал-лейтенанта М. В. Ханжина, подкрепленная Южной армейской группой генерал-майора Петра Альфредовича Белова. В феврале 1919 года был также избран Главный Священник Армии и Флота вооруженных сил A. B. Колчака протоиерей о. Александр (Касаткин), который служил священником 1-й армии еще с октября 1916 года и был участником русско-японской войны. Кандидатура о. Александра был поддержана Верховным правителем. Согласно положению о Главном Священнике Армии и Флота, утвержденному военным министром, ему были переданы в подчинение все церкви и благотворительные учреждения военного ведомства. В компетенцию Главного священника входило назначение благочинных и закрепление за ними церквей, не принадлежавших дивизиям, ходатайство перед военным руководством о награждении лиц духовного звания, распоряжение финансами и оказание материальной поддержки нуждающимся семьям военного духовенства.
«В своей деятельности он (Главный священник. – Авт.) руководствовался церковными правилами, уставом духовных консисторий, сводом законов и сводом военных постановлений» [78]78
Волков Е. В. Православное духовенство в войсках A. B. Колчака в годы Гражданской войны // Материалы научной конференции в Челябинске «Гражданская война на Востоке России». М.: Посев. 2003.
[Закрыть].
Примечательно, что уже в первых числах января 1919 года к Верховному Правителю прибыл священник, одетый в крестьянское платье, пробравшийся из Советской России, доставив личное письмо от Патриарха Тихона и изображение Николая Чудотворца. Письмо, по сведениям личного адъютанта A. B. Колчака, ротмистра В. В. Князева, содержало благословение Патриарха на «борьбу с атеистической временной властью над страдающим народом России» [79]79
Указ. соч.
[Закрыть].
Новое боевое расписание армии и порядок ее формирования были установлены приказом Верховного Главнокомандующего от 3 января 1919 года. В Ставке было разработано основное направление удара – Вятка – Вологда – Котлас. Конечной целью был обозначен Архангельск. Еще 24 декабря 1919 года была успешно завершена первая часть этого плана, когда от большевиков была освобождена Пермь, однако очень скоро исполнение этого плана оказалось трудновыполнимым из-за недостаточной материальной и технической подготовленности частей и обозначившегося отката фронта в его центре. Особым фактором, влияющим на четкость исполнения стратегического плана, являлась большая протяженность фронта почти в 1800 километров, от северного Каспия до Северной тундры. В ходе упорных оборонительных боев Белая армия на Востоке была вынуждена оставить обширные территории на Южном Урале и прочно закрепилась в предгорьях Среднего Урала. Однако, стоит заметить, что из 17 тысяч офицеров во всех армиях Восточного фронта всего лишь 1 тысяча являлась кадровыми, что обусловливалось трудностями и опасностями, связанными для офицеров бывшей императорской армии с путешествием в Сибирь. На Восточном фронте собирались люди, в массе своей случайные, примкнувшие стихийно к движению сопротивления большевизму. Военные кадры подготавливались в некоторой спешке, и всего за время ускоренных 6-недельных курсов армия получала новоиспеченных офицеров, значительно проигрывавших в своих умениях и опыте даже самым заурядным кадровым служакам, побывавшим в огне недавней Великой войны. В отличие от Юга России на Востоке ощущалась нехватка высших военачальников, способных грамотно вести боевые действия с превосходящими силами противника. Наиболее яркие и талантливые военные руководители, такие как Владимир Оскарович Капель и Анатолий Николаевич Пепеляев, оставались на втором плане в силу того, что прежнее, стихийное повстанческое движение уже выдвинуло многих случайных людей на командные должности. Сам Верховный правитель был лицом, хорошо разбиравшимся в вопросах морской войны, однако сухопутная стратегия была для него вещью относительно сложной. Его начальником штаба стал направленный с Дона 26-летний корниловский капитан Дмитрий Лебедев, быстро дослужившийся до генеральского звания, однако в силу ограниченности познаний в штабной работе, являвшийся также не лучшим выбором для Восточного фронта. «Ему не приходило в голову драгомировское поучение, что кучер должен править с козел, а не вылезать на конец дышла, а также что с винтовкой в руках ходит всякий взводный, но это еще не значит, что он способен командовать армией; для этого надо иметь некоторые познания. Наверное, Лебедев нравился ему(Колчаку – Авт.) , когда в беседах высказывался за крайнюю активность действий против большевиков, которых легко победить „с наскока“. На горе идеалист и верный в своих привязанностях, Колчак, кому поверил, тому верил неизменно до конца. Так он поверил и Лебедеву, и верил до тех пор, пока тот не привел армию к гибели» [80]80
Филатьев Д. В.Катастрофа Белого движения в Сибири // Восточный фронт адмирала Колчака. М.: Центрполиграф. 2004.
[Закрыть].
По странной иронии судьбы, Колчак не воспользовался обстоятельствами, приведшими в Сибирь эвакуированную из Петрограда сначала в Казань, а затем, после ее захвата восставшими чехами, далее на Восток академию Генерального штаба, представленную ее лучшими кадрами – генералами Матковским, Иностранцевым, Суриным, Рябиковым и Андогским.
Ударной силой Восточного фронта были немногочисленные Уссурийское, Амурское, Семиреченское, Забайкальское и Оренбургское казачества, однако некоторые из атаманов открыто не признавали над собой власти Верховного Правителя, отдавая предпочтение интересам своих областей, порой в ущерб общим операциям и действиям.
В начале марта 1919 года инициатива оказалась в руках белогвардейцев. Ставка представила новый стратегический план наступления на Пермско-Вятском и Самаро-Саратовском направлении в качестве первой фазы развития общего наступления, и, в случае успеха, продолжилась бы двумя главными ударами на обоих направлениях с перспективой наступления на Москву с севера, юга и востока.
15 февраля 1919 года перед командующими войсками была обнародована Директива Верховного Главнокомандующего, подготовленная начальником его штаба Лебедевым и предписывавшая наступление на всех направлениях. «Между прочим, в Сибири, у широких военных кругов создалось убеждение, что на выбор Московского направления подействовала больше всего боязнь молодых сибирских маршалов встретиться с Деникиным, по соединении с войсками которого им пришлось бы сойти на нет. Второе, что лестно было – это войти в Москву первыми и тем самым закрепиться на своих высоких постах… Толкал на север молодой задор свежеиспеченных полководцев, их безграмотность, уверенность, что красные не окажут серьезного сопротивления. А больше всего английский полковник Нокс и чешский воевода Гайда…» [81]81
Филатьев Д. В.Катастрофа Белого движения в Сибири // Восточный фронт адмирала Колчака. М.: Центрполиграф. 2004.
[Закрыть]. Сибирской армии было приказано овладеть районом Сарапул – Ижевск – Воткинск. Западной армии – районом Бирск – Белебей – Стерлитамак – Уфа. Оренбургской и Уральской армиям – захватить район Оренбурга – Актюбинска – Уральска.
4 марта 1919 года 1-й Средне-Сибирский корпус генерал-лейтенанта Пепеляева перешел по плотному льду Каму, между городками Осой и Оханском. Южнее выступил 3-й Западно-Сибирский корпус генерал-лейтенанта Григория Афанасьевича Вержбицкого. Два корпуса вклинились в оборону 2-й большевистской армии и взяли оба города 8 марта 1919 года. Двумя днями раньше в наступление включилась Западная Армия. 10 марта 1919 года 2-й Уфимский корпус генерал-майора Сергея Николаевича Войцеховского, численностью в 9 тыс. штыков, овладел Бирском. 14 марта 1919 года 2-й Уральский корпус генерал-лейтенанта Владимира Васильевича Голицына взял Уфу.
Бои с большевиками продолжались еще неделю. Части Пепеляева и Вержбицкого продвинулись почти на 90 верст, однако не смогли осуществить прорыва большевистского фронта. Отступая, большевики ухитрялись сохранять целостность фронта и боеспособность. 5 марта 1919 года под Уфой, в столкновении со 2-м Уральским корпусом Голицына численностью в 17 тыс. штыков, 5-я большевистская армия под командованием Блюмберга попыталась перейти в наступление силами 26-й и 27-й дивизий, однако была остановлена частям генерал-лейтенанта Ханжина. На следующий день Ханжин перешел в контрнаступление, силами корпусов генералов Войцеховского и Голицына обрушившись на большевиков севернее Уфы, и наконец прорвал фронт, поставив 5-ю советскую армию на грань уничтожения. В лобовое наступление на Уфу двинулся 6-й Уральский корпус генерал-майора Николая Тимофеевича Сукина, нарушив связь штаба 5-й армии с войсками. Большевики бежали. После занятия Бирска Западная армия генерала Ханжина захватила Мензелинск, Белебей и Бугульму, разделив большевистский Восточный фронт надвое, и вышла к Каме. Наметилось окружение, грозящее полным уничтожением 5-й большевистской армии. Спасаясь из кольца, весь штаб 5-й армии во главе с перепуганным «товарищем» Блюмбергом оставил Уфу 12 марта 1919 года, отдав приказ по армии начать отход на рубеж реки Чермасан, располагавшийся на 100 верст восточнее города. После того штаб 5-й армии и лично Блюмберг, поспешно отбыли из города. На ближайшей железнодорожной станции Чишмы творилось невероятное: все пути были забиты застрявшими большевистскими эшелонами, царила общая паника и неразбериха. У станции скопилось большое количество обозов, ожидая разгрузки. Отступавшие красноармейцы поспешно покинули станцию, изменив первоначальный план закрепиться на ее рубеже. Командование большевистским Восточным фронтом посчитало, что приказание Блюмберга об отходе оказалось поспешным, и направила в войска директиву о возвращении в Уфу и обороне города до последнего солдата, но куда там. Полки и дивизии 5-й советской армии, оказавшиеся перед угрозой кольца, после контрнаступления белых, отступали в беспорядке, бросая обозы и технику, спасаясь по степям в южном и восточном направлениях. В захлопнувшемся кольце осталось много припасов и имущества, брошенных в спешке уходящими большевиками, однако в плену у белых войск не оказалось почти никого: поспешность бегства красных была столь стремительна, что белые части, пытавшиеся окружить их по законам военного искусства, путем форсированных маршей и маневров, не успевали захватить их в клещи.
На южном фланге фронта была сокрушена 4-я советская армия, пытавшаяся продвигаться на Гурьев. Два ее авангардных полка было вырублено староверческим отрядом Уральских казаков. После того казаки под руководством командующего Уральской армии генерала Владимира Сергеевича Толстова, взяли направление на Уральск. Казачьим армиям удалось прочно блокировать Оренбург и Уральск, однако состав частей, штурмовавших Оренбург, оказался не вполне пригодным для подобных операций: казаки и конники-башкиры армии генерал-майора Александра Ильича Дутова не могли быть успешно применимы в осаде и штурме укрепленных позиций. Кавалерия армии генерала Ханжина повторяла ошибку своих донских братьев по оружию, увлекаясь преследованием отступавших, конница белых веерно расходилась по степям, что часто становилось причиной потери связи между ними. Направить кавалеристов в рейд по большевистским тылам оказалось невозможным из-за того, что сравнительно бесполезным участием в осаде Уральска и Оренбурга казаки желали сначала освободить свою землю, прежде чем двигаться дальше и освобождать «чужую». Для прикрытия разрыва, образовавшегося между частями Ханжина, Дутова и Толстова, была привлечена Южная казачья группа генерала Белова, однако это не помогало белым частям сохранить монолитной линию фронта. Об усилении Западной армии за счет свежих частей Сибирской, что показалось бы естественным ходом опытным штабным генералам, речи не шло. Начальник штаба Верховного Главнокомандующего капитан Лебедев, в силу незнакомства с подобными передвижениями сил, об этом даже не помышлял. Командование большевистского Восточного фронта уже направило в части директивы об общем отходе за Волгу. Так как с продвижением к Волге армия выходила на Московское направление, центр тяжести наступательной операции необходимо было переносить на юго-западное направление. Главный удар должна была нанести Западная армия и прорваться своим правым флангом к Сызрани и Симбирску, имея в качестве сверхзадачи – продвижение на Ставрополь, для соединения с частями ВСЮР под командованием А. И. Деникина. Предполагалось, что Сибирская армия должна нанести вспомогательный удар и своим левым флангом выйти к Казани, а правым – двигаться в направлении Вятки и Вологды, для соединения с Северной Добровольческой армией генерал-лейтенанта Евгения Карловича Миллера. Так как движение Сибирской армии разделялось на два направления, то она была разделена на две армейские группы: Северную, под командованием генерала Пепеляева, и Южную, под командованием генерала Вержбицкого. Белая армия продолжала наступление в общем направлении на Среднюю Волгу, стремясь захватить основные переправы через Волгу, отбросив большевиков дальше, на юг, подальше от естественного оборонительного рубежа. 10 апреля 1919 года Сибирская армия взяла Сарапул, а через три дня вошла в Ижевск. В устье Камы была послана белая флотилия с десантом. Флотские офицеры, имевшие большую нехватку в людских ресурсах, пытались пополнить ряды флотилии призывами в населенных пунктах, куда они прибывали, к местному населению присоединяться к борьбе против большевиков. «…Мичман M. обратился с призывом присоединиться к Народной Армии и общими усилиями сбросить с России красное иго. Недоверчиво смотрела на молодого офицера немая толпа. Тупые лица как будто хотели сказать: „Пой, пой, малец, но нас не проведешь! Еще неизвестно, чья сторона возьмет верх“. Когда толпа разошлась, подошли двое или трое из молодых и, оглядываясь и как будто стыдясь, попросились записаться в армию. Вот и все… Удивляться, что мы проиграли Гражданскую войну, не приходится. Наша покорность – вот, что помогло большевикам» [82]82
Мейрер Г.Война на Волге 1918 год // Флот в Белой борьбе. М.: Центрполиграф, 2002.
[Закрыть].
Вскоре был занят город Чистополь, и в устье Камы исчезла большевистская власть. Белая армия стояла у Волги. В конце апреля армия Верховного правителя вышла на подступы к Казани, Самаре и Симбирску, освободив значительные территории с важными промышленными и сельскохозяйственными ресурсами, населенные более чем 5 миллионами человек. С занятием этих районов открывалась прямая дорога на Москву. На двух других направлениях колчаковские части подступали к Самаре. В ста верстах от Самары корпус генерала Войцеховского захватил городок Сергиополь, а на востоке корпус генерала Сукина и кавалерийский корпус генерал-майора Андрея Степановича Бакича увязли в тяжелых боях возле Бугуруслана с силами 1-й советской и Туркестанской армий, разгромив которые, заставили большевистское командование отвести их на юг.
7 апреля 1919 года ЦК РКП (б) принял решение о объявлении Восточного фронта главным и переподчинении М. В. Фрунзе четырех советских армий: 1-й, 5-й, 4-й и Туркестанской, общей численностью в 80 тыс. человек, силы, превышавшей Западную армию генерала Ханжина в два раза. Чрезвычайное растягивание фронта, при отсутствии полноценных резервов, привело к значительному «оголению» его флангов, что дало повод большевикам перейти в контрнаступление. Под ударом оказалось направление Бузулук – Бугуруслан – Белебей – Уфа в полосе Западной армии генерала Ханжина, а в полосе Сибирской армии генерала Гайды, опасная ситуация сложилась на направлении Сарапул – Ижевск – Воткинск. В силу глубокого обхода сил Западной армии она приостановила 2 мая 1919 года свое продвижение к Волге; через пару дней был оставлен Бугуруслан и силами большевиков была перерезана Самаро-Уфимская железная дорога. Стремясь выровнять положение, Ханжин принялся готовиться к контрудару. На южное направление, остававшееся для Ставки Верховного Главнокомандующего основным, был отправлен 1-й волжский корпус, входивший в Северо-восточную армию генерал-майора Владимира Оскаровича Каппеля. Успех операции должны были обеспечить действия Уральских и Оренбургских казачьих армий. Сначала противник был контратакован корпусом генерала Войцеховского, однако в тяжелых трехдневных боях он понес поражение на реке Сок и в беспорядке отходил за реку Ик, оставив противнику Бугульму 13 мая 1919 года. Части 1-го Волжского корпуса Каппеля сосредотачивались довольно медленно. Выдвинувшись навстречу противнику, в ходе упорных трехдневных боев на реке Ик, были разгромлены красными частями 31-й и 24-й стрелковыми советскими дивизиями и приданным им 6-м корпусом, и 17 мая 1919 года оставили Белебей. На следующий день большевистские части форсировали Каму, и основные события стали развертываться на Уфимском направлении. Ханжин по-прежнему стремился создать боеспособный костяк армии уже на подступах к Уфе, однако ему это не удалось, поскольку разбитые и деморализованные белые части, прижимаемые большевиками к полноводной реке Белой, уходили в беспорядке на правый берег. Отделенные от противника естественным водным рубежом, эти части были сведены в три группы – Волжскую под командованием генерала Каппеля, Уфимскую, под командованием генерала Войцеховского и Уральскую, под командованием генерала Голицына. Однако из штаба Верховного Главнокомандующего пришла весть о снятии Ханжина с должности за допущенные ошибки и просчеты, как выяснилось позже, вина за них была ловко сфабрикована начальником штаба Колчака Дмитрием Лебедевым. Новым командующим 20 июня 1919 года был назначен генерал-майор Константин Вячеславович Сахаров, человек, не обладающий стратегическими талантами, однако проникнутый железной решимостью выполнять приказы начальства всеми средствами.
Лебедев отдал приказание армии Гайды энергично наступать на Глазов, невольно подставляя под отдельный удар всю его армию, чем не замедлили воспользоваться большевики и нанесли сильнейший удар Гайде, столь мощный, что он заставил Сибирскую армию откатываться назад в положении, близком к катастрофе. «…Поразительно, но у Колчака не раскрылись глаза на нелепость стратегии его начальника штаба. Человек он был, бесспорно, и очень умный, и в своем морском деле широко образованный; к тому же если у моряков и у сухопутных тактики совершенно различны, то стратегия и тех и других отправляется на одних и тех же научных принципах. Поэтому-то совершенно непонятно, что Колчак до самого конца не сумел разобраться в нелепостях, совершаемых Лебедевым» [83]83
Филатьев Д. В.Катастрофа Белого движения в Сибири // Восточный фронт адмирала Колчака. М.: Центрполиграф. 2004.
[Закрыть].
5-я советская армия начала форсировать реку Белую в устье, где та сливается с рекой Камой, создав непосредственную угрозу важнейшей коммуникации Сибирской армии – железной дороге на Екатеринбург. В разрыв, образовавшийся после разгрома Екатеринбургского ударного корпуса из армии Гайды, двинулись части 2-й советской армии, а с фронта перешла в наступление 3-я советская армия.
Войска Фрунзе, при поддержке артиллерийского огня 48 орудий, начали наступление на части генерала Сахарова у переправы у Красного Яра, отправив сразу после его окончания 25-ю и 31-ю советские стрелковые дивизии, сумевшие прорвать оборону 4-й горнострелковой дивизии Сахарова, с приданными ей 16 аэропланами и захватить обширный плацдарм. Уральские стрелки переходили в контратаки, пытаясь прижать красных к берегу, аэропланы совершали бесчисленное количество вылетов, сбрасывая бомбы, вследствие чего у красных получил ранение Чапаев и контужен Фрунзе, однако изменить положение в лучшую для себя сторону белые части не могли. На следующий день сражения Сахаров подтянул свежие силы – две дивизии генерала Каппеля и части ижевских рабочих повстанцев, прибывших на войну с большевиками под красными знаменами, которые считали символом своей рабочей борьбы. Их наступление на позиции красных встретил жестокий пулеметный огонь, несмотря на который каппелевцы все же приблизились к противнику и сошлись в рукопашной схватке. За первой атакой последовала другая, третья, однако сбросить большевиков с плацдарма так и не удавалось: за ночь на плацдарм было переправлено немало свежих подразделений. На поле боя оставались десятки сотен убитых: «Огонь противника стал стихать. Наша пехота входила в деревню… Я перенес наблюдательный пункт в деревню, уже очищенную от красных. Там… увидел трупы замученных наших бойцов: у раздетых догола была вырезана кожа там, где полагается на одежде быть погонам. Один висел, приколотый штыком к стене амбара…» [84]84
Вырыпаев В. О.Каппелевцы // Каппель и каппелевцы. М.: Посев. 2003.
[Закрыть]
Вечером 9 июня 1919 года переправившиеся на плацдарм большевики перешли в наступление, с двух сторон ворвавшись в Уфу, и перерезали железную дорогу на Челябинск. Началось отступление колчаковских частей к Уральским горам, навстречу своему поражению, постепенно выбиваясь из сил и не получая подкреплений. Сибирская армия генерала Гайды бездействовала, располагаясь в районе Перми. Генерал Каппель понимал, что Ставка Верховного Главнокомандующего потеряла инициативу, не имеет четких стратегических планов на будущее, отдав инициативу своим разрозненным армиям действовать на их усмотрение, но главное, что пополнений, способных быть влитыми в потрепанные армии, у Ставки больше нет. Владимир Оскарович направил предложение в штаб Главнокомандующего в Омске с просьбой разрешить ему сформировать кавалерийский корпус в 2000 сабель с конно-артиллерийским полком, пробраться на фланге в тыл красным, уйти как можно глубже и там, где-нибудь в ста или двухстах верстах от фронта, посеять среди большевиков панику, взрывая мосты, нападая на склады оружия. Это дало бы, по мнению Каппеля, возможность основным отступающим силам получить передышку, пока красные, сняв с основного фронта силы, чтобы ликвидировать летучий отряд у себя в тылу, будут гоняться за ним по собственным тылам. «Многие чины штаба были открыто против этого плана, говоря: „Разреши Каппелю этот прорыв – он заберется в красные тылы, возьмет Москву и организует каппелевское правительство. А о нас забудет или просто туда не пустит“. Спустя много времени… на мой вопрос при встрече генералу Каппелю о судьбе его рапорта о набеге на красные тылы Каппель сказал, что получил сообщение: „Ставка не располагает такими ресурсами, чтобы рисковать двумя тысячами всадников“» [85]85
Вырыпаев В. О.Каппелевцы // Каппель и каппелевцы. М.: Посев. 2003.
[Закрыть].
