Текст книги "Тайны Белого движения. Победы и поражения. 1918–1920 годы"

Автор книги: Олег Гончаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Во второй декаде мая 1920 года была объявлена мобилизация мужчин призывного возраста, родившихся в 1900–1901 годах.

2 мая 1920 года в Севастополь прибыл командующий британским оккупационным корпусом генерал Милн. Он осведомился о пожеланиях Врангеля относительно поставок и поинтересовался, имеются ли у того какие-либо пожелания, распорядился об отпуске бензина из оккупированного британцами Батума и предложил направить британский броненосец к берегам Трапезунда для прикрытия погрузки старого русского оборудования, оставшегося там с довоенных времен. Врангель поблагодарил представителя союзников и счел своим долгом сказать о тяжелом экономическом положении Крыма, а также о том, что дальнейшее пребывание в Крыму грозит армии и населению голодом. При этих условиях, сообщил британскому генералу Врангель, он не видит другой возможности, как попытаться расширить занятую Русской Армией территорию. От подробных комментариев по поводу планов возможного расширения территории барон уклонился.

Большевистское командование продолжало сосредоточение свежих сил перед фронтом Русской Армии. Там сосредоточились 3-я, 46-я, 52-я и Латышская стрелковые дивизии, 85-я бригада 29-й стрелковой дивизии, 124-я бригада 42-й стрелковой дивизии, 2-я кавалерийская дивизия имени Блинова, прибывшая с Кубани из числа бывшего корпуса Думенко, запасная кавалерийская бригада Федотова из частей управления формирований 1-й Конной армии Буденного, полк Льва Каменева, Особый отряд Ревкома Крыма, карательный чекистский отряд, караульный батальон и несколько мелких вооруженных формирований. Общая численность красных формирований составляла 15–16 тысяч штыков, 3–4 тысячи сабель. Контрразведка сообщала в штаб Главнокомандующего Русской Армии, что красное командование готовит новое наступление в самые ближайшие дни. Русская Армия численно превосходила противника. Войска, выставленные Врангелем против красных, были сведены в четыре корпуса: 1-й армейский корпус под командованием генерал-лейтенанта А. П. Кутепова, в который входили Корниловская, Марковская и Дроздовская дивизии и 1-я кавалерийская и 2-я конная дивизии, 2-й армейский корпус под командованием генерал-лейтенанта Я. А. Слащева, в который входили 13-я и 34-я пехотные дивизии и Терско-Астраханская казачья бригада. Сводный корпус генерал-лейтенанта П. К. Писарева – Кубанская дивизия и 3-я конная дивизия, состоявшая из Астраханцев и «туземцев». Донской корпус генерал-лейтенанта Ф. Ф. Абрамова – 2-я и 3-я донские дивизии и гвардейская донская бригада. Боевой состав Русской Армии насчитывал 25 тыс. штыков и сабель. В своей директиве от 21 мая Врангель поставил перед командующими корпусами следующие задачи: генералу Слащеву, после того как его части будут сменены частями генерала Писарева, погрузиться в Феодосии и высадиться в районе Кирилловка – Горелое. По высадке перерезать железнодорожную ветку Сальково – Мелитополь и далее, совместно с частями генерала Писарева, действовать в тылу Перекопской группировки большевиков. Генералам Писареву и Кутепову – атаковать красных на рассвете 25 мая, разбить и отбросить за Днепр. Генералу Абрамову – с Донским корпусом оставаться в резерве Главнокомандующего в районе станции Джанкой. Ввести часть флота в Днепровский лиман для поддержки левого фланга наступательной операции. Накануне выступления Врангель выпустил известный приказ № 3226, где призвал крымское население к защите Родины и мирного труда русских людей.

22 мая 1920 года части генерала Слащева начали погрузку в военные транспорты для отправки к месту высадки. Барон Врангель нашел, что «войска имели отличный вид. Сам генерал Слащев был настроен весьма бодро и уверенно» [209]209
  Врангель П. Н., барон. Записки ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. т. 2. Минск. Изд. Харвест. 2002.


[Закрыть]. В обстановке полной секретности Азовский отряд судов с десантом на бортах вышли в море, прошли через Керченский пролив в Азовское море и только там капитаны кораблей, перевозившие десант, вскрыли пакеты от Главнокомандующего, где указывалась конечная цель их маршрута. «Чтобы держать противника возможно дольше в заблуждении, отряд судов Каркинитского залива утром того же 6 июня произвел демонстрацию у порта Хорлы, и три вооруженные баржи, став на якорь, обстреляли порт. Вскоре береговая батарея красных открыла ответный огонь, и суда, отойдя от порта, оставались в видимости целый день» [210]210
  Варнек П. К.Действия флота в Северо-Западном районе Черного моря в 1920 г. // Флот в Белой Борьбе. М.: Центрполиграф. 2002.


[Закрыть]. Произошла высадка у Кирилловки. Большевики спешно перебросили туда полторы тысячи штыков, а также направили несколько аэропланов для поддержки с воздуха. Десант Слащева с ходу разбил красных и направился на Мелитополь. 7 июня 1920 года Кутепов ударил по Латышской и 3-й стрелковой дивизии, а Писарев по 46-й, состоявшей из «революционных эстонцев». На прорыв укрепленной полосы Русской Армией были брошены танки и броневики. Началось упорное беспощадное сражение. Красная артиллерия не жалела снарядов, расстреливая наступавших прямой наводкой. Потери с обеих сторон неимоверные. За день в Латышской дивизии красных выбыло убитыми и ранеными свыше тысячи человек. Дроздовцы теряют почти половину командного состава. И вот оборона большевиков сломлена. Кутепову удалось продвинуться вглубь линии фронта на 10–15 верст, но к концу дня, подкрепив себя новыми резервами, красные заставили отступить корпус Кутепова назад, до самого Перекопа. К 9 июня 1920 года в ходе борьбы двух сторон наметился некоторый перелом. Слащев подошел к Акимовке, разбил бывшие там красные части и ворвался в Мелитополь, перерезав железнодорожную ветку Симферополь – Синельниково. Эту транспортную магистраль использовала 13-я советская армия для переброски свежих подразделений к Перекопу, однако подход основных сил к Слащеву запаздывал, и его частям приходилось драться в некоторой изоляции. Ставка Врангеля перешла в Мелитополь. Обложенный с трех сторон корпус Слащева несколько дней отбивал атаки противника, не пуская его в город. Сам барон продолжал жить в поезде.

10 июня 1920 года красные навалились на белые тылы в районе села Новоалексеевка, где базировался штаб и Чеченская бригада вместе с командующим генералом Ревишиным. После короткого боя красная конница разгромила бригаду и пленила ее командира.

11 июня красные снова пошли в контрнаступление и завязались тяжелые встречные бои. Им навстречу был выведен Донской корпус генерала Абрамова. 12 июня был взят город Алешки, выйдя на левый берег Днепра от его устья до Каховки. Десантный отряд капитана 1-го ранга В. Машукова, высаженный канонерскими лодками «Урал» и «Грозный», на несколько дней занял Бердянск и соединился с войсками Слащева. На северном направлении фронт остановился у поселка Васильевка, не дойдя полсотни верст до Александровска. Операция по выходу из Крыма завершилась. Русская Армия захватила около 10 тыс. военнопленных и почти полсотни орудий противника. В ходе операции по выходу белых корпусов к Днепру 13-я советская армия оказалась разбитой на две части: одна часть оставалась на левом берегу Днепра, а другая – на правом. Русская Армия освободила территорию в 300 верст и обеспечила себе выход в богатые продовольствием места Северной Таврии. В 20-х числах красные не оставляли попыток переломить ситуацию, ворвавшись в г. Большой Токмак. При поддержке танков противник был выбит из города и отброшен на север. Одновременно большевики повели наступление против 34-й пехотной дивизии, вдоль линии железной дороги Александровск – Мелитополь и к ночи 22 июня заняли Михайловку. На следующий день красные части были атакованы частями Сводного корпуса генерала Писарева во фланг и отступили к северу. Части 1-го и 2-го армейских корпусов очищали от красных район Большого Токмака, Щербаковки и Янчокрака. 23 июня противник начал отход по всему фронту. Победа досталась Русской Армии нелегкой ценой: «Тяжелые беспрерывные бои в течение пяти недель вывели из строя массу людей. Ряды армии таяли. Новые пополнения не могли возместить всех потерь. Нужно было искать новые источники пополнения…» [211]211
  Врангель П. Н., барон.Записки ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. т. 2. Минск. Изд. Харвест. 2002.


[Закрыть]. Особенно быстро исчезали с трудом собранные пополнения гвардейских подразделений, порой теряя за один бой более трети своего состава. Командиры и старшие офицеры гвардейских частей Русской Армии отличались, как правило, необыкновенной личной смелостью и готовностью к самопожертвованию во имя высоких идеалов. Среди десятков Оболенских и Трубецких, воевавших в рядах Русской Армии в Крыму были и отдельные, почти легендарные персоналии, такие, как князь Александр Николаевич Искандер, сын высланного в Ташкент за «внутрисемейную провинность» императором Николаем Вторым Великого князя Николая Константиновича. Бывший лицеист, князь Искандер вышел в гвардейский кавалерийский полк из вольноопределяющихся, участвовал в борьбе с большевизмом в Фергане в 1919 году в рядах ташкентского офицерского отряда, и с марта 1920 года в чине ротмистра командовал эскадроном своего полка вплоть до самой эвакуации. Но таких людей были по-прежнему единицы, и Врангелем были приняты решительные меры по сокращению штабов и расформировано более трехсот учреждений, а также рядом приказов было предложено военным и гражданским ведомствам немедленно отчислить в строй всех здоровых воинских чинов за исключением специалистов и лиц, занимавших должности не ниже начальников отделений. Главному интенданту было поручено принять меры к выяснению точной численности всех войсковых частей и снять с довольствия всех лишних людей. Кроме того, источником пополнения рядов Русской Армии могли стать чины разгромленных Северной и Северо-Западной армии, а также части генерала Бредова, интернированные в Польше. Врангель предписал всем русским военным представителям принять все зависящие от них меры для направления в Крым всех боеспособных офицеров и солдат. Возникшие трудности с техническим обеспечением боевой техники и аэропланов решались исключительно благодаря находчивости и самоотверженности офицеров, в чьих руках они находились. Бензин, масло и резина закупалась за границей, но и в них ощущался большой недостаток. Все необходимое закупалось в Румынии или Болгарии, порой в Грузии. Попытки вывезти русское имущество из Трапезунда натыкались на тихое противодействие британских властей, которые задерживали доставку груза под любыми предлогами. Эти препятствия обходили всевозможными усилиями, пользуясь доброжелательным отношением чинов британской военной миссии в Константинополе, однако, по признанию Врангеля, «терялось огромное количество времени и напрасных усилий» [212]212
  Врангель П. Н., барон.Записки ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. т. 2. Минск. Изд. Харвест. 2002.


[Закрыть].

Однако большевистское оперативное командование фронтом занималось подготовкой массированного контрудара, отступая в Северной Таврии. Из Северного Кавказа был переброшен 1-й отдельный корпус Дм. Жлобы, созданный на основе кавалерийского корпуса Думенко, силой в 12 тысяч сабель, при наличии броневиков и артиллерии. С польского фронта в Таврию направлялась 52-я, а к ней добавлялись 42-я и 40-я стрелковые дивизии, 2-я кавалерийская дивизия Дыбенко и 9 аэропланов для бомбометания и разведывательных полетов. Идея удара красных сводилась к тому, чтобы сходящимися ударами отсечь Русскую Армию от крымских перешейков, раздробить и уничтожить ее силы в Северной Таврии, не дав возможности отхода в Крым. Основной удар должен быть нанесен на Мелитополь, где располагался штабной поезд Врангеля, и после захвата города, обходами, красные планировали направиться в тылы белых корпусов для их окружения. Красные начали свою операцию 28 июня 1920 года. В районе станции Большой Токмак Кавалерийский корпус Жлобы накинулся на 2-ю Донскую дивизию Абрамова. С ходу было уничтожено два полка казачьей конницы, отсекая их от спешащих на выручку других полков Донской дивизии. Конница Жлобы повернула в глубину позиций Русской Армии. 40-я советская стрелковая дивизия отбросила 3-ю Донскую и вышла в районе Ногайска к Азовскому морю.

1 июля 1920 года началось красное наступление, в ходе которого красные части переправились через Днепр и в ходе упорных боев заняли Каховку. Продвинуться далее большевики не смогли из-за начавшихся контратак Русской Армии, заставившей их приступить к обороне. Части Жлобы наступали на Мелитополь. Врангель отдал приказание генерал-майору Вячеславу Матвеевичу Ткачеву, полному Георгиевскому кавалеру в русской авиации за боевые вылеты 1914 и 1916 годов, начальнику авиации Русской Армии, поднять в воздух имеющиеся в распоряжении ВВС аэропланы и остановить продвигавшуюся на рысях красную конницу. Два десятка боевых машин, одной из которых управлял сам генерал Ткачев, поднялись в небо и, разогнав аэропланы красных, сбрасывали бомбы и обрушивали пулеметный огонь на конницу Жлобы. Пользуясь расстройством боевых порядков красных, пехота Русской Армии контратаковала, заставляя снижать темпы продвижения. Это вынудило Жлобу распорядиться о движение конницы в ночных маршах, что снизило скорость наступления его дивизии.

3 июля 1920 года Русская Армия перешла в общее и контрнаступление, сбила большевистские части с плацдарма под Каховкой и выбила их на другой берег Днепра. Бой с частями Жлобы кипел всего в полутора десятках верст от Мелитополя. 2-я Ставропольская дивизия Дыбенко прорвала оборону корниловцев, но была вынуждена откатиться назад из-за прилетевших вовремя на помощь аэропланов эскадрильи генерала Ткачева. Части Дыбенко начали отход, другие советские части были вытеснены в район станции Токмака, где они попали под огонь бронепоездов. Красные выходили из-под удара мелкими группами; пробивались к своим, преследуемые частями Русской Армии. Из рейда назад, к основным частям красных, вернулось лишь менее четверти изначального состава. Русская Армия захватила свыше 11 тысяч пленных, 60 орудий, несколько броневиков и аэропланов противника.

9 июля 1920 года высаженный Азовским отрядом судов в составе канонерских лодок «Страж», «Грозный», «Алтай» и «Урал», миноносца «Живой» и двух барж десант 23 июня, под командованием полковника Назарова, занял район Александровка – Грушевка в 35 верстах от Новочеркасска. Отряд состоял из 900 донских казаков, двух полевых орудий, одного броневика и радиостанции. Для его ликвидации красными была создана целая группировка, включавшая в себя одну пехотную и две кавалерийские дивизии. 15 июля, после тяжелых встречных боев, Назарову удалось прорвать оборону красных и отправиться в рейд по станицам, в которых, по мере его продвижения, в отряд вливались новые силы, увеличив его почти наполовину. Большевистские силы преследовали отряд Назарова буквально по пятам, прижав его в районе станицы Константиновской к Дону. В решающем сражении отряд был рассеян превосходящими силами противника, Назаров бежал за Маныч, где он был настигнут преследователями и добит окончательно. Спасшийся Назаров сумел выдать себя за солдата, был арестован за дезертирство, но во время этапа сбежал и самостоятельно добрался в Крым к началу осени 1920 года.

Увы, восстания на Дону не получилось, ибо силы донских казаков были уже истощены, а ресурсы Дона активно эксплуатировались установившимся там большевистским режимом. Единственным, положительным результатом десанта Назарова явилось то, что на время охота за ним и преследование сняли с крымского фронта значительные силы красных. 10 июля 1920 года ударная группа Врангеля – весь конный корпус и Дроздовская дивизия сосредоточились в районе Б. Токмака, откуда 12 июля все части Кутепова перешли в наступление. К полудню конница генерал-лейтенанта Николая Петровича Калинина вошла в городок Орехов: 13 июля 1920 года Кубанская казачья дивизия с двумя полками Дроздовской дивизии вела бой в районе Орехова: «Идем тремя колоннами: кавалерийская бригада и 3-й полк на село Жеребец, западнее Орехова, 1-й и 2-й дроздовские полки на Орехов, а на село Большую Камышеваху, за Ореховым, двигались, блистая в пыли, кавалерия генерала Барбовича. Орехов – ось нашего движения… 1-й Дроздовский полк занял Орехов, выставил сторожевые охранения…» [213]213
  Туркул A. B.Дроздовцы в огне. Картины гражданской войны 1918–20 гг. в литературной обработке Ивана Лукаша. 2-е издание. Мюнхен. Изд. Быль и Явь. 1948.


[Закрыть]. Врангель был недоволен действиями конницы Калинина, из-за переходящего из рук в руки города: «Действия генерал Калинина… были… неудачны. Сперва, по недостаточно проверенным сведениям, он двинул 1-ю конную и Кубанскую дивизию на Копани, заняв дроздовцами высоты западнее Орехова… Между тем конница противника всеми силами обрушилась на 2-ю конную дивизию генерала Морозова, потеснила ее и беспрепятственно заняла Орехов… Генерал Калинин бросился туда. К ночи дроздовцы овладели Ореховым…» [214]214
  Врангель П. Н., барон. Записки ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. т. 2. Минск. Изд. Харвест. 2002.


[Закрыть]. Однако уже к 15 июля Донской корпус Ф. Ф. Абрамова разгромил 40-ю дивизию большевиков в районе Юльевки и захватил до полутора тысяч пленных, 7 орудий и 35 пулеметов. Донцы потеснили большевиков назад, за железнодорожную ветку. «Генерал Калинин продолжал топтаться на месте», – недовольно констатировал Врангель.

16 июля противник перешел в наступление в районе Сладкой Балки, потеснив корниловцев, а кавалерия большевиков заставила отойти 3-й Дроздовский полк и небольшой отряд марковцев, заняв обширный район Юльевки – Веселого – Новогригорьевки. Эти части не были поддержаны конницей Калинина, и Врангель направил ему телеграмму, в которой объявил об отчислении его от должности и назначении вместо него генерал-лейтенанта Николая Гавриловича Бабиева. Про этого кавалерийского генерала сам главнокомандующий Русской Армией отмечал, что тот был «совершенно исключительного мужества и порыва, с редким кавалерийским чутьем, отличный джигит, обожаемый офицерам и казаками…». Современники Бабиева держались того же мнения: «Сухопарый, черноволосый, с кавалерийскими ногами немного колесом, с перерубленной правой рукой. В конных атаках генерал рубился левой. Этот веселый и простой человек был обаятелен. В нем все привлекало: и голос с хрипотцой, и как он ходил, немного перегнувшись вперед. Привлекала его нераздумывающая, какая-то ликующая храбрость» [215]215
  Туркул A. B.Дроздовцы в огне. Картины гражданской войны 1918–20 гг. в литературной обработке Ивана Лукаша. 2-е издание. Мюнхен. Изд. Быль и Явь. 1948.


[Закрыть]. У же 17 июля Донской корпус нанес большевикам новый удар, захватив полтысячи пленных и три бронепоезда, несколько артиллерийских орудий и пулеметов. Бабиев направил 1-ю конную и Кубанскую дивизии, которой командовал генерал Барбович, в охват левого фланга конной группы противника. Вместе с этим 2-я конная дивизия генерала Морозова была двинута на Аул, где вступила в бой с двигающейся на Новопавловку конницей большевиков. С 18 по 20 июля был развит успех корпусом генерала Бабиева, разбившего красных у деревень Васиновки и в районе селения Аул. Большевики начали отход на север.

За неполные девять дней Русская Армия захватила свыше 5000 пленных, свыше 30 орудий, 150 пулеметов и 4 бронепоезда. Немалая доля успеха лежала на своевременно назначенном решительном генерале Бабиеве, а также Барбовиче, в конных частях которого воевали и гвардейские полки, активное участие которых в войне началось еще на Перекопе. 1 июля газета «Феодосийский вестник» поместила небольшую заметку об участии некогда привилегированных гвардейских частей в боях на Перекопе: «…Разбив противника на этом направлении, наши доблестные кавалергарды и кирасиры преследовали противника, изрубив более 600 человек и захватив 250 пленных, 4 пулемета, пулеметные ленты и тысячи патронов…» [216]216
  Звегенцов В. Н.Кавалергарды в Великую и Гражданскую войну. Париж. Изд. Сияльского. 1938.


[Закрыть]. К вечеру 20 июля 1920 года поезд Врангеля вернулся в Севастополь, выйдя из Мелитополя. Наступила короткая передышка перед новой схваткой. Большевистское командование свело остатки разбитого корпуса Жлобы и несколько других соединений в так называемую Вторую конную армию, общей численностью в 9 тысяч сабель, командовать которой был назначен О. И. Городовиков. Командовать 13-й советской армией был назначен Уборевич, а авиация сосредоточились под командованием красного командира И. Павлова, бывшего офицера лейб-гвардии Волынского полка. Про него было известно, что он «талантлив, очень энергичен, умеет действовать на массы и лично храбр – всегда впереди» [217]217
  Слащев А. Я.Крым в 1920 году// Белый Крым. М.: РГГУ. 2000.


[Закрыть].

Новое наступление на Врангеля планировалось на август, однако части генерала Кутепова ударили по красным в районе Александровки и Екатеринослава уже 25 июля, не дожидаясь наступления большевиков. 3-я и 46-я советские стрелковые дивизии были отброшены силами дроздовцев и марковцев. В образовавшийся прорыв мгновенно ворвался корпус генерала Барбовича. Русская Армия вновь заняла Орехов. Наступление продолжилось, ознаменовавшись занятием крупного железнодорожного узла Пологи и выходом на Александровск, взятый в ходе кавалерийского рейда уже 2 августа. На восточном фланге Донской корпус под личным командованием А. П. Богаевского разгромил 40-ю советскую армию. 4 августа Русская Армия оставила Александров, отходя на прежние позиции, 6 августа были оставлены Орехов и Пологи, а 8 августа – Бердянск. В ночь на 7 августа большевики форсировали Днепр силами 52-й и 15-й дивизий и заняли Каховку. На противоположном берегу Днепра красные инженеры сразу же занялись наведением понтонного моста для прохода главных сил. Корпус Слащева, оборонявшего Днепр, не смог сдержать удара прорвавшихся большевиков, основной удар которых пришелся прямо по его штабу, расположенному в Каховке. К полудню следующего дня Слащев пытался контратаковать, однако было поздно: с другого берега Днепра переправилось уже довольно много большевистских сил. Красные начали теснить 2-й кавалерийский корпус Слащева в сторону Перекопа. На захваченный плацдарм Каховки начали прибывать части большой 51-й советской дивизии. В. Блюхер, назначенный комендантом «укрепленного района» Каховки, приказал мобилизовать все «нетрудовые элементы», включая женщин соседнего Херсона, переправить их на баржах в Каховку и «круглосуточно вести работы по укреплению района», выражавшиеся в рытье окопов и установке проволочных заграждений.

2-я Конная армия Городовикова снова тронулась в направлении Мелитополя, ей удалось прорвать фронт и к 11 августа она оказалось в тылу Русской Армии, выйдя к станции Токмак. Корпус Кутепова нанес 2-й Конной ощутимый удар во фланг, разбив 20-ю кавалерийскую и 1-ю стрелковую дивизии, разбил 2-ю Конную на две части. Вечером того же дня оказавшаяся впереди часть 2-й Конной бросилась в обратный прорыв к своим, пробиваясь в жестоких схватках с Русской Армией. Тем временем красные части продолжали наступление. Врангель направил корпус Барбовича, придав ему броневики на левый фланг Русской Армии, где красным уже удалось продвинуться на два десятка верст. Слащев, соединившись с Барбовичем, остановил продвижение большевистских полков и погнал их назад, к Днепру, однако вскоре натолкнулись на ставший достаточно укрепленным район Каховки, остановленные сильным артиллерийским огнем. Атака следовала за атакой, однако Каховка усилиями красных превратилась в крепкий орешек. Слащев ходатайствовал об отчислении себя от должности в ответ на телеграмму Главнокомандующего, где тот выражал свое неудовольствие по поводу Каховской операции. Ценя его заслуги в прошлом и прощая ему многое, Врангель посчитал, что оставление Слащева далее во главе корпуса является невозможным. Приказом № 3505 от 6 (19) августа 1920 года Главнокомандующий присвоил Слащеву титул «Слащев-Крымский» в ознаменование его прежних заслуг, однако тут же направил его в отпуск, по состоянию здоровья, поставив во главе корпуса генерал-лейтенанта Владимира Константиновича Ваковского, которого считал человеком большой личной храбрости и прекрасно разбиравшимся в обстановке, хорошим организатором. О Слащеве Главнокомандующий высказывался: «Злоупотребляя наркотиками и вином, генерал Слащев окружил себя всякими проходимцами… Опустившийся, большей частью невменяемый, он достиг предела, когда человек не может быть ответственен за свои поступки. 5 августа Слащев прибыл в Севастополь. Вид его был ужасен: мертвенно-бледный, с трясущейся челюстью. Слезы беспрерывно текли по щекам. Он вручил мне рапорт, содержание которого не оставляло сомнения, что предо мной психически больной человек… В изъятие из общих правил я наметил зачислить генерала Слащева в свое распоряжение с сохранением содержания, что давало ему возможность спокойно заняться лечением» [218]218
  Врангель П. Н., барон.Записки ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. т. 2. Минск. Изд. Харвест. 2002.


[Закрыть].

Вопреки рекомендации Главнокомандующего, Слащев не поехал за границу, переселившись из личного вагона, в котором он проводил большую часть времени в атмосфере хаоса и беспорядка, посреди разбросанной одежды, карт местности и оружия и в окружении своих нескольких пернатых питомцев – журавля, ласточки, скворца и вороны, – в Ялту: «Мне передавали недоумение одного английского генерала, посетившего Слащева на фронте. Слащев все время разговаривал с ним, обсуждая стратегические вопросы с попугаем на плече» [219]219
  Слащев А. Я.Крым в 1920 году// Белый Крым. М.: РГГУ. 2000.


[Закрыть].

Русская Армия, вышедшая из Таврии, по-прежнему оставалась запертой на Крымском полуострове. Большевистское командование продолжало подвод новых сил и вооружения. И хотя Великобритания возобновила угасавшую периодичность поставок, а Французское правительство опубликовало заявление о признании правительства Врангеля фактическим правительством Южной России, в штабе Главнокомандующего стали рассматривать необходимость взятия стратегической инициативы в свои руки, для чего требовался поиск новых кардинальных решений. Изучив обстановку, сложившуюся на Кубани, захваченной большевиками, штаб Врангеля пришел к выводу, что при удачно высаженном десанте на Кубань, где по расчетам разведки насчитывалось три десятка крупных формирований казачьих повстанцев, стратегическая инициатива может оказаться вырвана у красных. Штаб Русской Армии полагал, что в этом случае ситуация сможет перемениться, как на Дону, во время восстания в станице Вешенской в 1919 году. Особые надежды связывались с крупнейшим соединением повстанцев – «Армией Возрождения России» генерал-майора М. А. Фостикова, под чьим контролем находился Баталпашинский и Лабинский отделы, захваченные повстанцами Фостикова, изгнавшими оттуда большевиков. Численно «Армия Возрождения России» насчитывала более пяти с половиной тысяч человек, у повстанцев имелись десять орудий и три десятка пулеметов.

Для установления связи с отрядом Фостикова Врангель направил генералов Муравьева и Султан-Келеча, однако генералы изначально действовали без координации между собой, не облегчая тем самым вопрос соединения кубанских повстанцев и частей Русской Армии. Фостиков негодовал: «…прибыл ко мне из Грузии генерал Муравьев, посланный генералом Врангелем для поднятия восстания на Черноморском побережье и Кубани… Генерал Муравьев официально сообщил мне о десанте и месте высадки его, но предупредил, что возможен десант небольшой группы около Туапсе. Кроме того, от Муравьева мне стало известно, что подробный план десанта и намеченных операций находится у генерала Султан-Келеча, которому все это передано официально… до меня доходили слухи, что он не желает подчиниться мне, зная, что я все группы повстанцев объединяю и подчиняю себе…» [220]220
  Фостиков М. А.Дневник // Дневники казачьих офицеров. М.: Центрполиграф. 2004.


[Закрыть].

В десант Главнокомандующим направлялись 1-я конная и 2-я Сводная Кубанская пешая дивизия генералов Бабиева и Шифнер-Маркевича, а также Сводная пехотная дивизия генерала Казановича. Десанту были приданы восемь аэропланов и несколько бронеавтомобилей. Командовать десантом Врангель назначил генерал-лейтенанта Сергея Георгиевича Улагая. Всего Азовская флотилия высадила 16 тыс. человек, орудия, запасы снаряжения, продовольствия, обозы, а также несколько тысяч кубанских беженцев, прибившихся к десанту. Военные транспорты Азовского отряда, включая два вооруженных ледокола – «Гайдамак» и «Джигит», блокировали красный флот в Таганрогском заливе, в то время как другие корабли этой флотилии прикрывали высадку десанта. Погрузка на транспорты проходила в Керчи, где был посажен авангард, и Феодосии, где на борт военных транспортов поднялись главные силы и беженцы. В ночь с 31 июля по 1 августа 1920 года транспорты вышли в море, а на рассвете 2 августа авангард десанта был высажен в 14 километрах от станицы Приморско-Ахтырской, на косе Ясенской. Береговые батареи большевиков были уничтожены дальнобойными орудиями военных судов, и десант высадился без потерь. После того как станица Ахтырская была взята, там и произошла высадка основных сил десанта, а также лошадей, орудий и всей материальной части.

Конная дивизия генерала Бабиева быстро продвигалась вперед. Были взяты станицы Тимашевская, Поповичевская, Брюховецкая. Кубанские казачьи разъезды едва не доходили 40 верст до Екатеринодара. Против десанта большевиками была брошена малочисленная 1-я Кавказская кавалерийская дивизия с 9 орудиями, со временем к ней были подтянуты кавалерийская бригада некоего Балахонина и один бронепоезд, но высадившая 1-я конная дивизия Бабиева с ходу атаковала красные части и разгромила противостоящих им большевиков. Бригаде Балахонина удалось вырваться и уйти, но 1-й кавказский кавалерийский корпус был сметен атакой Бабиева. Бронепоезд был взорван и оставался недвижим. В результате атаки конницы Бабиева сам командующий 9-й советской армией Левандовский едва спасся бегством. Генерал Драценко, назначенный Врангелем незадолго до высадки десанта начальником штаба Улагая, предупредил командующего о пагубности расхождения войск «широким веером», настаивая на том, чтобы от внимания командующего не ускользали фланги десанта. В тактике захвата Кубани Улагай придерживался принципов 1918 года, состоявших из стремительного марша вперед, победы, возникновения общего восстания и изгнания недальновидных большевиков. Два года гражданской войны произвели перемены и в тактических успехах большевиков. Подтянув с севера дополнительные силы, они оценили обстановку и, увидев расходящийся веер десанта, решили перерезать его у основания, ударом его в слабо защищенную немногочисленным заслоном станицу Бриньковскую. Сбив охранение Русской Армии у Бриньковской, красные силы направились к железнодорожному полотну Приморско-Ахтырская – Тимашевская, чтобы, захватив его, отсечь главные силы Русской армии, продолжавшей наступление от их тыловой базы. Генерал-лейтенант Даниил Павлович Драценко просил в срочном порядке вернуться Бабиева, чтобы ликвидировать прорыв красных, что тот незамедлительно и сделал. Однако сразу же после ликвидации усилий большевиков по захвату железнодорожной ветки и последовавшего за этим изгнания их из Бриньковской, Бабиев вновь направился на Брюховецкую, предоставив охранять станицу незначительному подразделению юнкеров.

18 августа 1920 года Врангель высадил еще один десант между Анапой и Абрау-Дюрсо на мысе Утриш, в составе полутора тысяч чинов корпуса генерала Бредова, Корниловского юнкерского училища и черкесского дивизиона под общим командованием генерал-майора Александра Николаевича Черепова. Ему удалось продвинуться вглубь территории лишь на восемь верст, после чего части Черепова были атакованы 22-й советской стрелковой дивизий. Красные артиллеристы, подведя и установив до 30 орудий, обрушили шквал артиллерийского огня на десант. Черепов приказал грузиться на подошедшие транспорты, ушел на Тамань. Сам Черепов был тяжело ранен в ногу и отправлен Врангелем на излечение в Королевство СХС.