Текст книги "Остров без тайн"

Автор книги: Олег Коряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Если забраться на скалы…

В этот день они задержались на острове долго. Солнце уже ушло за мыс Медвежий, вода потемнела.

На лагерном берегу их встретил Борис и, узнав, что все здоровы и невредимы, промолвил только:

– Если ещё раз опоздаете к ужину, считайте, что разведка ваша окончена. Поедут другие.

А они-то думали, что их будут встречать, если не с музыкой и цветами, то хотя бы так, как провожали!

Саша так и спросил у попавшейся навстречу Ани Хмельцовой:

– Что же вы нас не встречаете?

Аня повела плечом, хмыкнула и, ничего не ответив, прошла дальше.

Правда, в столовой, почти совсем опустевшей, самолюбие путешественников было несколько вознаграждено. Пока они ели, у дверей толпилась группа любопытных во главе с Машей Сизовой, и это внимание льстило, если не всем, то многим из разведчиков. Тётя Глаша тоже оказала им особое внимание. Она вышла из кухни специально для того, чтобы узнать, довольны ли ребята ужином. Саша сказал:

– Удивительно вкусно, тётя Глаша! Правда. Только нам бы, знаете, ещё чего-нибудь… такого…– Он повёл рукой, рисуя в воздухе не то барана, не то ещё что-то.

Сеня закивал головой: он считал, что этим Саша очень хорошо поддержал высокое достоинство путешественников. Тётя Глаша добавила им котлет, и разведчики дружно уничтожили их.

У выхода из столовой ребят поджидали Ася Васильевна и Борис.

– Ну, мореплаватели, теперь докладывайте всё по порядку.– Борис уселся на траву, приглашая остальных сделать то же.

Начался сбивчивый коллективный рассказ. Каждый из участников похода старался передать что-то особенное, что он считал наиболее интересным и важным. Одинаково дружно все хвалили хижину имени Сени.

Ася Васильевна внимательно слушала их, потом легонько толкнула звеньевого локтем и мигнула: «Идём». Они отошли.

– Садись, капитан. Есть к тебе разговор.– Данко насторожился.– Как ты считаешь: удачно у вас прошёл день?

– Удачно, Ася Васильевна.

– Нет, неудачно! Ты не удивляйся. Что вы сумели сделать, кроме шалаша? Побродили по острову, насобирали кучу камней, не отметив толком, какой где брали, нашли гнездо иволги – вот и всё. А для выполнения главной задачи почти ничего не предприняли. Главная задача у вас какая, помнишь? – В голосе послышалась насмешка.

– Ну, а как же не помнить! Составить общий план острова и сделать описание.

– Начали?

– Нет, не начали.– Данко очень хотелось опустить голову.

– Значит, надо начинать. Так? Вас ведь не развлекаться послали, а работать. Это вот на мыс Медвежий вы собирались развлекаться, играть… Вот тебе задание: продумай план на завтрашний день, а утром, перед островом, зайдёшь ко мне, расскажешь. Так?

– Есть, Ася Васильевна!..

…Залив лейтенанта Лазарева встретил их всё той же нетронутой полированной гладью воды, всё теми же непуганными хлопотливыми трясогузками, тем же приветливым шелестом прибрежных берёз. Но чернели на берегу головни от вчерашнего костра, и ещё издали была видна хижина имени Сени – приметные следы пребывания людей. И оттого, что эти следы принадлежали им, а не кому-нибудь другому, и были первыми на берегу залива, место это стало для них по-особенному близким, родным.

У своей «базы» разведчики задержались недолго. Вытянули на берег лодку, в камнях за шалашом упрятали походную посуду и припасы. Данко отдал «распоряжение по экспедиции»:

– Сейчас все поднимемся на скалы и снимем общий план острова. Мы сюда не развлекаться приехали, а работать. Понятно?.. Потом пообедаем, а потом будем изучать остров и уточнять план. А как – скажу за обедом. Всё. Пошли…

В поисках удобного подъёма они двинулись вдоль скал, пересекли берёзовую рощу и попали в сосняк. Лес был редкий. По толстым, в два обхвата, стволам стекала, застывая, пахучая смола. Где-то гулко стучал дятел. На земле валялись большие, покрытые мохом валуны. На некоторых из них росли кустики брусники и трава.

Неожиданно Лес расступился перед небольшим болотцем. Место высокое, и вдруг-болото.

– Удивительно! Да? – сказал Саша.

– Это мы ещё вчера видели,– откликнулся Юра. – Тоже надо бы узнать, откуда болото, почему?

– Узнаем!.. Вон вправо хороший подъём, двинулись! – Звеньевому не терпелось подняться на скалы.

Камни в этом месте громоздились уступами, и по ним было нетрудно взбираться наверх. Кое-где, правда, приходилось подсаживать друг друга, но в общем звено довольно скоро оказалось на вершине небольшого скалистого хребта, который круто обрывался к левому, узкому протоку реки. Отсюда хорошо была видна окрестность.

Сзади высилась гора Таёжная. Справа, на западе, извиваясь меж лесистых берегов, тянулась Светлая, а дальше раскинулось озеро. На берегу его виднелись красные пятна лагерных крыш – как островки в зелёном разливе. На востоке река исчезала за Таежной, огибая её. А прямо перед глазами, на юге, за лесом, который начинался на том берегу Светлой, стлались широкие поля колхоза. По далёкой прямой, как натянутая струна, дороге бежали карликовые грузовики и повозки. Чуть правее дороги было видно село, а ещё дальше, на самом горизонте, упёршись в небо домнами и трубами мартенов, дымил завод.

– Смотрите, наш Новометаллургический!..

– Ого-го, как видно отсюда!

Но самое главное, конечно, был остров. Вот он, весь перед глазами, похожий сверху на громадное яйцо.

– Гляньте, залив Лазарева!

– А дальше вода поблескивает – это то болото, из-за которого мы вначале не хотели причаливать.

– А там что это желтеет?

– Смотрите, какая поляна широченная! Вот будет футбольное поле – как стадион!

– Правильно, Данко. А вон в том леске, поближе к берегу, дачи построить. Верно?

– Нет, их лучше построить поближе вон к тому мысу, где песок. Чтобы из дачи – сразу на пляж. Ясненько? Красота!..

Разведчики сгрудились плечо к плечу, глаза у всех разгорелись, лица разрумянились – то ли от подъёма на гору, то ли от того счастливого возбуждения, которое всегда охватывает людей, подымающихся вслед за птицами над землёй. Радостное ощущение простора неба, неоглядной земной шири щемит и распирает грудь, а тело, словно ты раскинул крылья, становится лёгким, и хочется петь и кричать о том, как прекрасен мир и какое это счастье – быть человеком, могучим, всевидящим и всезнающим. А ветер треплет твои волосы и овевает прохладой горячее лицо – весёлый бродяга-ветер, гуляющий над всей родимой страной-громадой.

И долго бы стояли так ребята, любуясь всем, что открыла их взорам высота, если бы звеньевой не скомандовал:

– Садись!

Пионерская честь велит исполнять команды быстро и точно. Всё звено моментально уселось.

– Начинаем работать,– сказал Данко.– Каждый должен нанести на свою планшетку план острова. Масштаб возьмём – пятьдесят метров в одном сантиметре. Размеры, конечно, сейчас нам точно не определить – будем брать на глаз. Давайте ориентируемся…

Все приготовили планшетки, компасы, визирные линейки, карандаши. Отпущенные с тормозов компасные стрелки заметались вразнобой, а затем все, как одна, уставились синими концами на гору Таёжную,– там север. Определить своё место на острове ребятам бы-ло очень просто: они находились на скалах как раз напротив водопада.

– Теперь давайте ориентиры называть. Один есть – залив лейтенанта Лазарева. А как мы назовём тот мыс, который огибали перед тем, как попасть в залив?

– Мыс имени меня, предложил Саша.

Ребята засмеялись.

– С тебя хватит пристани Александра Климова.

– Лучше так: мыс Обманный,– сказал Юра.– Помните, мы увидели болото и чуть дальше не проехали. А проехали бы – и обманулись, не сразу бы нашли залив.

– А почему не проехали? Потому что пичугу заметили. Я предлагаю назвать: мыс Птичий. Во!

– Голосую: кто за мыс Обманный? Четверо. Большинство:.. Дальше – мыс, который у разветвления реки. Где, Саша говорил, пляж устроить. Там ещё песок. Помните?

– Песчаным и назвать.

– Правильно!

Так они перебрали все приметные места и всем дали названия, чтобы легче было ориентироваться при составлении плана.

– Напоминаю, как составляется план. Планшетка всё время держится в одном и том же положении, проверяется по компасу. Визирной линейкой надо нацелиться на определённый предмет, ориентир…

– Да ты что, Данко, лекцию нам будешь читать?– спохватился Саша.– Ведь это всё проходили по географии.

– И в топографическом кружке,– добавил Ваня.

Данко визирной линейкой поскрёб затылок:

– Значит, не надо?

– А, по-моему, всё-таки надо,– несмело подал голос Сеня.

– Ага, не знает! Попался.– Ваня добродушно усмехнулся.

Сеню взял под своё шефство Саша:

– Мы с ним хижину строили, вместе и план составим.

Работа началась. Это был кропотливый труд. Он требовал точности, терпения, дисциплины. Карандаши, покорно следуя направлению, которое указывали визирные линейки, наносили на план приметные места, основные ориентиры. Сплошная черта постепенно соединяла точки, и на бумаге вырисовывались контуры острова. Это был ещё очень грубый, примерный план, но, пользуясь им, разведчики уже могли составить более точный и подробный…

Часа через три, когда они вернулись к своей «базе», чтобы пообедать, они увидели у шалаша Бориса. Он придирчиво осматривал сооружение ребячьих рук, проверяя его прочность.

– Ничего, подходящий шалашик. Только в дождь, имейте в виду, протекать будет.

– Вот это у нас и называется: хижина имени Сени,– пояснил вожатому Саша.

Борис, прищурясь, посмотрел на Сеню, ещё раз окинул взглядом хижину, хмыкнул и ничего не сказал.

– А вы, Борис, зачем? – поинтересовался целью прихода вожатого Петя.

– А на вас поглядеть, на дворец ваш… имени Сени. Нельзя?

– Нет, ничего, можно.

Выяснилось, что Борис приехал на лодке Силантьича. «Посудину» он оставил в правом протоке, бродил по острову, набрёл на хижину, вот тут и застали его ребята.

– Ну, теперь, как я понимаю, вы будете уничтожать сухой паёк.

– Обязательно. Только мы его сначала сделаем мокрым.

– Чем сегодня занимались?

Рассказали.

– А дальше?

– А дальше,– Данко оживился,– дальше сделаем гак: разобьёмся на пары. Каждая пара будет делать промеры по азимутам из разных точек и одновременно наносить на план всё, что заметит по дороге. Вот, скажем, иду я от хижины по азимуту сто восемьдесят, прямо на юг. Прошёл двести метров – лес кончился, я это отмечаю. Дальше поляна началась – заношу на план. И так далее. Первая пара – Саша и Сеня…

– Есть! – сказал Саша, возившийся у костра.

– Они будут делать промеры отсюда, от нашей базы. Вторая пара – Ваня и Петя. Они будут промерять от мыса Песчаного. А мы с Юрой будем уточнять линию берега. И рекой займёмся. Глубину измерять, скорость течения.

– Ну что ж, правильный план,– сказал Борис.– Всем понятно?

Сеня, прищурив левый глаз, грыз ноготь и думал о чём-то.

– Понятно-то, понятно,– сказал он,– только не всё. Что шагами будем измерять – это ясно. А потом переводить в метры. Но вот если начнём плутать, кружить – тогда что? Неточно получится. Ведь надо по прямой.

Саша скорчил горестную мину, подпёр рукой щеку и покачал головой:

– Верно, что же делать-то будем, а? – И вдруг набросился на Сеню: – До чего же ты неграмотный! Не слышал разве-ведь Данко абсолютно ясно сказал: «промеры по азимутам»! Ты в азимутах разбираешься?

– Азимут? Это что-то такое… Угол какой-то.

– «Что-то», «Какой-то»! – передразнил Саша и повернулся к звеньевому: – Данко, мы после обеда «мёртвый час» будем устраивать?

Звеньевой вопросительно посмотрел на вожатого. Тот не обратил на это никакого внимания.

– «Мёртвые полчаса» будем,– сказал Данко.

– Вот хорошо. Я в эти полчаса такую тренировку Семёну устрою, что он до десятого класса не забудет азимуты. И вообще не забудет.

– А отдыхать? – упавшим голосом поинтересовался Сеня.

– Малограмотным отдыхать не обязательно.

Сеня оглянулся на Бориса, ища у него поддержки. Но вожатый сидел как ни в чём не бывало, жевал травинку и длинным прутиком ворошил в костре угли.

– Ну, нет,– сказал Сеня.– Если после обеда сразу тренировка, это просто вредно. amp;apos; Врачи, знаете, что говорят?

Петя захохотал:

– Сень, ты – как воробей. Он, когда весёлый, кричит: «жив! жив!», а станет ему туго, он попискивает: «чуть жив, чуть жив!» Вот и ты…

– Сам ты воробей!-обиделся Сеня.– Придумали тоже – азимуты! Обязательно, что ли? Хорошо бы ещё Антарктида или там… что-нибудь. А то самый простой остров… А ну вас! – Сеня махнул рукой и побрёл к воде умываться.

– Хо-хо-хо,– басом сказал вслед ему Саша, и все рассмеялись.

Борис поднялся.

– Что ж, счастливой тренировки и хорошей работы! Я пойду.

– А вы с нами пообедайте.

– Ну, нет, два обеда в день – это вредно. Врачи, знаете, что говорят? – и, подмигнув Саше, он двинулся от костра.– Желаю удач!

Стлался по берегу горьковатый дымок. Тоненько потрескивали горящие сучья. Закипала в ведре походная каша…

Ошибка Сени Волошина

За «мёртвые полчаса» Сеня, как он говорил, «вник в азимутную науку».

Как только Саша объяснил ему, что азимут – это угол между направлением на север и направлением на какой-либо предмет, Сеня заявил:

– Ага, вспомнил! Я сейчас сам.

– Ну вот определи азимут мыса Песчаного.

Сеня положил компас на план острова, навёл тёмный конец стрелки по меридиану на север и прикинул угол между направлением на мыс и на север.

– Примерно, двести шестьдесят.

– «Примерно»! Не примерно, а точно – двести шестьдесят пять. Теперь – как ты туда пойдёшь?

– А вот так и пойду, ногами.

– Ну иди.

Сеня отошёл на несколько метров и услышал, что Саша хохочет.

– Ты что?

– Иди обратно! Так ты выйдешь совсем в другую сторону.

– Но ведь я же определил азимут?

– Азимут определить – это одно. За него ещё держаться надо. Заметь в направлении азимута какой-нибудь предмет… Вот видишь, камень… И иди на него. Дойдёшь – по компасу проверишь себя, другой предмет заметь – и дальше.

В конце концов Сеня научился этому и теперь вышагивал впереди с компасом в руке, «держась за азимут», и отсчитывал шаги. Саша двигался следом с планшетом и карандашом наносил, что было нужно, на план и тоже – для проверки – считал шаги. Во время послеобеденной тренировки они определили, что если шагать чуть крупнее обычного, то каждые три шага составят два метра.

Первый промер, по азимуту 225, на юго-запад, не принёс ничего интересного. Миновав узкую песчаную полоску на берегу залива Лазарева, они попали на равнину, полого спускавшуюся к югу. Равнина была покрыта густым лесом. Здесь росли сосны и берёзы, изредка попадалась ель. На двадцать восьмом десятке метров путь пересек ручей. Чуть всплескивая и булькая вокруг рассыпанных по дну камешков, он быстро бежал к восточному краю острова, вдоль течения Светлой. Вода в нём была невкусная, она отдавала чем-то солоновато-горьким.

Разведчики прошли метров тридцать вверх по течению ручья, столько же вниз, нанесли этот участок ручья на план и двинулись по азимуту дальше. Метров через двести они вышли на берег Светлой.

– Ну? – скучно спросил Сеня.– Вот и будем, что ли, так ходить, вперёд-назад, вперёд-назад. Что интересного?

– Ныть мы не уговаривались,– обрезал Саша.– А интерес как раз в том, что мы вот так ходим и заносим всё на план. Такое нам задание. Ты что, думал открыть тут новый Южный полюс?

– Ничего я не думал.

– Вот именно ничего не думал! А надо было думать. О том, чтобы исследовать этот остров. Такой, какой он есть. Конечно, на нём ничего особенного нет – обыкновенный остров, а всё же…

– Ну, ладно, не ругайся. Пошли, что ли.

– Пошли.

– А может, искупаемся?

– Некогда.

– Ты же любишь купаться?

– Мало ли что я люблю!

Сеня тяжело вздохнул. Саша отвернулся от реки.

– Пошли. А ныть будешь – отправлю к Данко.

Раз за разом они пересекали остров, и каждый раз невидимая прямая азимута безошибочно выводила их к тому месту, которое они намечали. Уже большая часть ручья была нанесена на план тонкой извилистой линией. amp;apos;Кружки с оборванной штриховкой обозначали ямы, встретившиеся на пути разведчиков, а цифры рядом с кружками указывали их глубину в метрах. Небрежно разбросанные на плане по южному краю острова точки отмечали песчаные отмели на берегу.

– Может, отдохнём? – несмело попросил Сеня.

– Вот ещё по азимуту сто восемьдесят сходим, тогда малость отдохнём. А после я пойду с компасом, а ты с планшеткой.

– С планшеткой-то интереснее,– приободрился Сеня.

Снова они шагали от залива Лазарева по знакомому лесу. По дороге им встречался кустарник – они шли сквозь кустарник, попадался бурелом – лезли через бурелом. Их ноги были исцарапаны, к потным лицам приставали мелкие мошки и паутина.

Вдруг Сеня остановился:

– Обрыв! И, смотри, озерцо!

– Ух, верно… Давай спускаться!

Это был довольно длинный и глубокий овраг. На дне его лежало спокойное, правильной овальной формы небольшое озеро. Лучи солнца не падали на него, и сверху озеро казалось тёмным и бездонным. По склонам оврага росла трава и топорщились редкие маленькие берёзки. Цепляясь за них, разведчики спустились вниз.

На дне оврага, у озера, было сыро и как-то по-особенному тихо, глухо. Безветренный воздух казался густым, плотным, словно застыл, как желе. Склоны оврага, подобно стенкам продолговатого огромного ковша, уходили вверх и где-то, на высоте двух– или трёхэтажного дома, упирались в голубое небо.

В овраг стекал уже знакомый ребятам ручей. Прежде чем влиться в озеро, он ещё метров пятьдесят, подпрыгивая и чуть извиваясь, мчался по дну оврага. Вода в озере стояла очень прозрачная, но дна не было видно.

– Вот это находка! Да, Саша? – негромко сказал Сеня, и, хотя он старался быть серьёзным, его широкий рот расползся в блаженной улыбке.

– Удивительно! Да? – также тихо отозвался Саша и вдруг захохотал: – Вот тебе и «что интересного?»! Кто из нас ныл?

– А я не ныл.

– Ага, не ныл! По-другому запел? Ну, давай измерять овраг и озеро, будем наносить на план. Вот удивим ребят!

Только они начали карабкаться по склону оврага, как там, наверху, где синело небо и переплескивалась на ветру листва берёз, появились две знакомые фигурки – то были Петя и Ваня. Они остановились, не замечая товарищей и о чём-то разговаривая.

– Э-гей! -закричал Саша.– Прыгайте к нам!

– Ребята? – удивился Петя.

Сейчас же он улёгся у края оврага и, свесив голову, начал переговоры:

– Это откуда такая ямина взялась?

– Выкопали!

– А перебраться через неё как?

– По воздуху.

– Ловите, прыгаю!

Петя рывком метнул ноги и всё тело вперёд, руками ухватился за кромку оврага, но она, не выдержав тяжести, рухнула, и Петя покатился вниз.

– За берёзки держись, за берёзки!

Петя, извернувшись, взмахнул руками, схватился за первое попавшееся деревцо и… выдернул его. Одна нога его упёрлась в ствол другой берёзки, рукой он успел схватиться за траву, подтянулся – и удержался.

Чуть переведя дух, Петя победно шмыгнул носом и крикнул:

– Во как мы умеем! – и, лихо крутанув выдерну-тую берёзку, он бросил её на дно оврага, йод ноги товарищам.– Деревья с корнем рвём!

Следом спускался Ваня. Спускался он осторожно, распластав тело по склону и цепляясь за траву.

Петя сообщил:

– А мы родник открыли. Горячий. Градусов, наверное, тридцать. И от него ручей.

Он был возбуждён, и его худощавое лицо, покрытое потом, который скатывался из-под прилипших ко лбу чёрных прядей волос, светилось улыбкой.

– Понимаете? Камни – и из-под них бьёт горячая вода. Здорово?

– А вода какая – невкусная, да?

– Противная. Горечь!

– И солёная,– добавил спустившийся Ваня.

– Вот попробуйте в озерце. Такая же?

Петя склонился к ручью, впадавшему в озеро, зачерпнул пригоршню воды, хлебнул и сморщился:

– Она… Только тут почему-то холодная, а там горячая.

– Остыла.

Петя огляделся.

– Хо! А как же это так, вода течёт, а почему озеро такое маленькое? Ведь могло бы заполнить весь овраг, а оно только на дне его?

Саша переглянулся с Сеней:

– Верно.

Ваня сказал:

– Озеро-то, наверное, бездонное.

– Как это бездонное? – Саша усмехнулся.– Тогда бы вода вовсе тут не стояла.

– Ну, не совсем бездонное, просто очень глубокое.

– Всё равно,– сказал Петя.– Раз оно наполни-лось, значит вода должна прибывать, прибывать и заполнить весь овраг.

– Тогда я не знаю.

Это действительно было загадочно. Ручей всё время нёс свою воду в озерцо, а оттуда не выходило ни капли. Почему же тогда оно было таким маленьким?

– А я знаю,– сказал Сеня.– Просто ручей, наверное, пересыхал, и тогда озеро было меньше. А теперь оно даёт воды много, и озеро постепенно увеличивается. Оно всё увеличивается и скоро заполнит весь овраг.

Ребята подумали и пришли к выводу, что, пожалуй, Сеня прав.

– Да, я думаю, что это так,– подтвердил ещё раз Сеня и сделался серьёзным и важным.

Обмер оврага и озера они решили провести вчетвером, а когда заканчивали его, от залива Лазарева раздался призывный свист звеньевого.

Данко с Юрой, выслушав рассказ товарищей, немедленно сбегали к озеру, а о своих исследованиях они рассказали уже позже, по дороге домой, в лодке.

В этот день, путешествуя на «Мирном», они нанесли на план береговую линию острова у левого, узкого протока. Но самое главное, что сделали Данко с Юрой, это попытались узнать тайну происхождения острова. Правда, ничего они не узнали. Хуже того, всё запуталось ещё больше.

Разведчики рассуждали так. Остров Скалистый – это часть горы Таёжной, отрезанная рекой. Чтобы доказать это, можно взглянуть со стороны, и тогда станет видно, что гора как бы продолжается на острове, только рассечена водным протоком. Потом они вспомнили уроки, на которых им рассказывали об устройстве земли, и решили доказать родство горы и острова по-научному. Если остров оторван от Таёжной, то значит складки горных пород на нём должны соответствовать складкам пород на Таёжной.

Как это проверить?

Сначала Данко и Юра зарисовали с острова все обнажённые складки на горе. Затем, перебравшись на Таёжную, они оттуда стали сличать рисунок с залеганием пород в скалах острова. И тут получилась полная неразбериха. Никакого соответствия не было. В горе породы располагались вдоль уровня земли, горизонтально, как в гигантском слоёном пироге. В скалах же острова они косо падали прямыми толстыми пластами сверху вниз направо.

– А как же тогда образовался остров? – растерянно спросил Ваня.– Ты ничего не спутал, Данко?

– Тут спутать было трудно. Ничего не спутал. И вот Юра скажет.

Юра ссутулился на носу лодки и, опустив в воду (руку, молча смотрел, как вода бурлит вокруг пальцев.

– Тут без геологии вам не разобраться,– сказал Петя.– А геологию мы ещё не проходили.– И обругал ребят и самого себя вместе с ними: – Чижики!

– А всё равно,– Саша налег на вёсла,– уже кое-что про свой остров…– он ещё раз налёг на весла,– мы узнали! А некоторые,– тут он скосил озорные глаза на сидевшего рядом Сеню,– некоторые говорили: «Да что там! Скучно! Ничего интересного на острове нет…»

Сеня заёрзал на сиденье, надул губы и пробурчал:

– Ну и что же, каждый может… ошибаться.