Текст книги "Сын Сумерек и Света"

Автор книги: Олег Авраменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Олег Авраменко
СЫН СУМЕРЕК И СВЕТА

Эту книгу, как и последующие книги об Источнике, я посвящаю:

моей маме – самой лучшей из мам;

моему отцу – чья светлая память живёт в моём сердце;

моему брату Валентину – который всегда понимал и поддерживал меня;

а также Лене Каминской – с которой связаны мои лучшие школьные воспоминания.

Часть первая
ПУТЬ К ИСТОЧНИКУ

Глава 1

Где-то рядом раздался звонкий и чистый, как серебряные колокольчики, девичий смех. Кевин остановил свою лошадь и прислушался. Со стороны озера, к которому он направлялся, доносилось пение, то и дело прерываемое взрывами весёлого, жизнерадостного смеха. На таком расстоянии слова трудно было разобрать, но Кевин сразу узнал весьма популярную (и не совсем приличную) песню о любовных похождениях молодой жены престарелого вельможи. Также он отметил, что незнакомка пела на валлийском языке – а здесь, на севере Логриса, это было большой редкостью.

Кевин усмехнулся, бесшумно соскочил с лошади и привязал поводья к суку ближайшего дерева. Остаток пути он преодолел пешком, двигаясь тихо и вкрадчиво, с осторожностью хищника, вышедшего на охоту. Пробравшись сквозь заросли кустарника, Кевин оказался на краю небольшой поляны перед спокойным лесным озером – одним из многих таких озёр в этом озёрном крае, Лохланне.

Большой куст дикой смородины надёжно укрывал его от очаровательной юной девушки лет восемнадцати с длинными, до самой талии, золотисто-рыжими волосами. Она расхаживала по поляне, собирая лесные цветы, пела песню и после каждого куплета заливалась звонким смехом. Девушка была потрясающе красива, к тому же она была совершенно голая, и ошеломлённый Кевин просто не мог оторвать от неё взгляда, хотя, будучи воспитанным и вежливым молодым человеком, понимал, что рискует поставить себя и девушку в очень неловкое положение. Сгорая от стыда, он, тем не менее, продолжал подглядывать, ибо повернуться и незаметно уйти было выше его сил. Кевин был не только вежливым и воспитанным молодым человеком, он был просто молодым человеком двадцати лет с абсолютно нормальной для его возраста реакцией на красивых и голых девушек.

Между тем девушка, допев до конца песню, бережно положила собранный букет на траву и подошла к соседнему от Кевина кусту, где была развешена, видимо, после стирки, её одежда: чулки, рубаха, нижние юбки и нарядное платье из зелёного шёлка – правда, уже поношенное, а местами разорванное. Вблизи она выглядела ещё восхитительнее и была так желанна, что Кевин не выдержал и громко застонал.

Девушка вздрогнула и повернула к нему голову, а увидев его, лишь на мгновение замерла, затем проворно бросилась в сторону, где в тени разлогого дерева пощипывала траву её стреноженная лошадь. Она выхватила из притороченной к седлу кобуры пистоль и, взведя курок, направила его на Кевина. Всё произошло так стремительно и неожиданно, что он не успел даже шевельнуться.

– Ну-ка выходи! – воскликнула девушка по-готийски. – И без резких движений, а то… – Она не закончила, но решительное выражение её лица было красноречивее любых угроз.

Кевину не оставалось ничего делать, кроме как подчиниться. Он вышел из-за куста, держа перед собой руки, повёрнутые ладонями к ней.

– Всё в порядке, – сказал он. – Не бойся меня.

– С чего бы я боялась! – фыркнула девушка. – У меня оружие, и я мигом вышибу тебе мозги.

Голышом, с развевающимися на ветру чуть влажными волосами и с пистолем в руках, она смотрелась очень эффектно. Кевин невольно улыбнулся, хотя под мышками и на лбу у него выступил холодный пот, а по спине то и дело пробегали мурашки.

– Ну-ну, крошка, уймись, – примирительно произнёс он. – Я же только подглядывал. Поверь, ничего плохого я не замышлял.

Девушка смерила его изучающим взглядом и провела кончиком языка по верхней губе.

– Кто ты, красавчик? – спросила она уже значительно мягче.

– Кевин МакШон к твоим услугам, красавица.

Пистоль в руках девушки дрогнул. Её изумрудные глаза в изумлении уставились на Кевина.

– Кто-кто? – переспросила она, будто не расслышав.

– Кевин МакШон.

– Неужто новый герцог Лохланна?

Кевин отвесил ей шутливый поклон, всё ещё с опаской поглядывая на пистоль. Впрочем, палец с курка был уже снят.

– Собственной персоной, сударыня. А вас как величать?

– Так это не Готланд? – облегчённо произнесла она, проигнорировав его вопрос.

– Нет, уже Логрис. Ты находишься на территории герцогства Лохланнского в десяти милях южнее границы с Готландом. Как здешний правитель, я гарантирую тебе безопасность и личную неприкосновенность… Гм-м. Если, конечно, ты уберёшь эту штуку. Не ровен час ещё бабахнет.

– А! – сказала девушка и швырнула наземь пистоль.

Раздался щелчок, Кевин вздрогнул, ожидая выстрела… но ничего не произошло.

– Он не заряжен, – спокойно объяснила девушка. – Я впопыхах забыла взять порох.

Она подошла к своей развешенной для просушки одежде, взяла нижнюю рубаху и торопливо натянула её на себя через голову. Затем искоса взглянула на Кевина и смущённо улыбнулась, а щёки её слегка порозовели.

– Забавное получилось у нас знакомство, не так ли?

Кевин глупо ухмыльнулся:

– Пожалуй, что так, крошка.

– Я не крошка. Меня зовут Дейдра.

– Очень приятно, Дейдра. Славное у тебя имя, очень красивое… как и ты вся. Знаешь…

– Знаю, мне все так говорят. Но всё равно приятно слышать… Кстати, если мы оба не готийцы, то почему говорим на этом варварском языке?

– А какой ты предпочитаешь – гэльский или валлийский?

– Валлийский.

– Так ты с юга? – спросил Кевин уже по-валлийски.

– Да. Вернее, из центра. Из самого центра.

– Из Авалона?

– Угадал. Я бесстыжая столичная девчонка.

– Но почему бесстыжая? – удивился Кевин.

– А разве нет? – сказала Дейдра, взяв в руки чулок. – Ты считаешь, что я поступила как благовоспитанная барышня, когда увидела тебя?

– Ты поступила как благоразумный человек. Если бы я имел относительно тебя дурные намерения, а ты бросилась бы первым делом прикрывать свою наготу, меня бы это не остановило. А так ты здорово напугала меня. Ты очень храбрая девушка, Дейдра. И решительная. Ты быстро разобралась… в ситуации… и… этого…

Кевин умолк, безнадёжно увязнув в собственных словах. Дейдра как раз натягивала на ногу чулок, всё выше и выше задирая нижний край рубахи. При этом она выглядела ещё более соблазнительной, чем полностью обнажённая, и окончательно онемевший Кевин принялся глазеть на неё, стараясь не упустить ни малейшего её движения.

Спохватившись, Дейдра ахнула и торопливо одёрнула рубаху.

– Всё-таки я бесстыжая, – сказала она. – Впрочем, и ты парень не промах.

– Извини, – сконфужено пробормотал Кевин и торопливо отвернулся.

Продолжив одеваться, Дейдра спросила:

– Ты живешь недалеко?

– В двух часах езды отсюда мой замок Каэр-Сейлген. Милости прошу ко мне в гости. – При мысли о том, что эта очаровательная девушка будет гостить у него, сердже Кевина сладостно сжалось. – Ты согласна?

– Конечно, согласна. Если не возражаешь, поедем немедленно, потому что я голодна. В последний раз по-настоящему ела вчера вечером, а утром лишь слегка перекусила.

– Перекусить мы можем прямо сейчас, – предложил Кевин. – У меня с собой целая сумка всякой всячины. Я собирался сделать здесь привал на обед.

Дейдра нетерпеливо облизнулась за его спиной.

– Так неси её.

Когда Кевин вернулся, Дейдра, уже одетая, сидела на траве и расчёсывала свои пышные волосы цвета меди. Рядом с ней лежал букет лесных цветов, её изумрудно-зелёные глаза мечтательно глядели в небо, на нежных розовых губах играла задумчивая, чуть печальная, и всё же жизнерадостная улыбка, обнажавшая прелестные белые зубки, а в уголках рта образовались очаровательные маленькие ямочки.

Кевин был сражён наповал.

«Она прекрасна! – думал он с умилением. – Разве мог я представить, что на свете существует такая чистая, такая невинная красота…»

Впрочем, Дейдра вряд ли была невинной в банальном понимании этого слова. По тому, как она держалась с ним, Кевин понял, что ей не в диковинку было стоять перед мужчиной голышом. Да и смотрела она на него слишком уж оценивающе, с этаким видом знатока, и как облизнулась при этом – совсем не по-детски… Тем не менее, во всём её облике чувствовалось что-то девственно-чистое, непорочное, почти ангельски-невинное. Сердце Кевина продолжало сжиматься и сладостно ныть.

Сняв с пояса шпагу, чтобы не мешала ему, Кевин расстелил перед Дейдрой скатерть и выложил из сумки все съестные припасы, включая две небольшие бутылки красного вина. Откупорив одну из них, он наполнил единственный имевшийся в наличии кубок и протянул его Дейдре.

– Угощайся.

– Спасибо. А ты?

– Буду пить с горла. Пакуя мне сумку, слуги не приняли в расчёт, что я могу повстречать в лесу проголодавшуюся девушку.

На этом их разговор увял, и они принялись за еду. Дейдра отправила себе в рот кусочек прожаренного и сдобренного специями мяса, энергично разжевала его и запила небольшим глотком вина. Одобрительно мурлыча, она потянулась за следующим куском.

Кевин медленно жевал пирог с мясной начинкой и, не отрываясь, смотрел на Дейдру, которая, при всём своём волчьем аппетите, умудрялась есть с таким изяществом, будто сидела за праздничным столом в блестящем обществе утончённых эстетов. По её манерам, правильной речи и одежде, даром что изрядно потрёпанной, было ясно, что она девушка знатного рода. И тем более Кевин не мог понять, как она оказалась в этой глуши одна-одинёшенька, без сопровождения. Да ещё в таком виде. Да ещё и голодная, напуганная…

– А знаешь, – наконец заговорила Дейдра, – очень странно, что я встретила тебя здесь. С тех пор как стало известно о смерти лорда Шона Майги, мы ждали твоего прибытия в Авалон. Ведь ты должен был представиться королю как новый герцог Лохланнский.

– Я так и собираюсь сделать. Но мой названный отец завещал развеять его пепел с крепостной стены Каэр-Сейлгена, поэтому сначала я приехал в Лохланн. Кроме того, мне очень не хотелось оказаться при дворе в глупом положении человека, в глаза не видевшего то, чем владеет.

– Пожалуй, ты прав, – согласилась Дейдра. А после секундной паузы добавила: – Не все обрадуются твоему появлению в Авалоне. Родственники лорда Шона очень надеялись, что ты останешься на своём острове и откажешься от наследства.

– Я хотел отказаться, ещё при его жизни. Но он заставил меня поклясться, что я не сделаю этого. – Кевин грустно вздохнул. – Лорд Шон видел во мне своего умершего в дестве сына. Иногда мне даже казалось, что он считал меня своим настоящим сыном.

Дейдра внимательно всмотрелась Кевину в лицо и сказала:

– А ты и вправду чем-то похож на кузена Дункана. Правда, Дункан был светловолосым и голубоглазым мальчиком, а у тебя тёмные волосы и карие глаза, но что-то общее между вами действительно есть. Оба худощавые, рослые, красивые – ты похож на него и лицом, и фигурой… Как-то отец говорил мне, что после смерти жены и сына лорд Шон полностью потерял вкус к жизни и уехал на ваш захолустный остров, чтобы тихо умереть. Однако встретил там тебя – и, может, именно благодаря тебе прожил ещё восемь лет. Ты заменил ему сына, так что Лохланн теперь принадлежит тебе не только по закону, но и…

– Постой-ка! – озадаченно перебил её Кевин. – Ты сказала: «кузен Дункан»? Лорд Шон Майги был твоим дядей?

– Через свою жену, тётку Констанс. Она старшей была сестрой моей матери, следовательно, он был моим дядей. – Дейдра лукаво взглянула на него. – А ты, получается, мой названный двоюродный брат.

Кевин громко поперхнулся и уронил кусок пирога себе на колени.

– Но ведь… лорд Шон был женат на сестре королевы!

Дейдра с важным видом кивнула, однако в уголках её глаз притаилась шаловливая улыбка, готовая в любой момент вырваться наружу и заиграть на её губах.

– Совершенно верно. Мой отец – король Бриан. Я Дейдра Лейнстер из Авалона. – Её улыбка стала явной, ослепительно сверкнули два ровных ряда жемчужно-белых зубов. – Это же было очевидно.

– Очевидно? – переспросил обескураженный Кевин.

– А разве нет? Разве тебе не говорили, что дочь короля – самая прекрасная девушка в мире? Можешь ли ты представить себе, что на свете существует кто-нибудь прекраснее меня?

Кевин пытливо посмотрел ей в глаза, но так и не смог понять, сказала она это серьёзно или шутя.

– Э-э… да, конечно, – произнёс он, всё ещё находясь под впечатлением только что услышанного. Ему даже в голову не пришло, что Дейдра могла солгать; почему-то он сразу и безоговорочно поверил ей. – Но, видишь ли, я никак не ожидал встретить в этих краях принцессу из королевского дома Лейнстеров – одну, без свиты, без охраны…

– И без одежды, – смеясь, добавила Дейдра. – Надеюсь, это происшествие останется строго между нами?

– О чём речь!

– А ещё я надеюсь, – продолжала она, – что мой титул принцессы не повлияет на наши отношения, которые начали складываться так непринуждённо. Ты же не станешь называть меня «ваше высочество», «миледи» – и вообще корчить из себя придворного кавалера?

– Я никогда не был придворным кавалером, – ответил Кевин. – Да и при дворе-то я не был ни разу. Я типичный провинциал.

– Тем лучше. Я обожаю провинциалов и терпеть не могу всех этих благовоспитанных маккормаков и маэлгонов с их изысканными манерами и слащавыми речами. – Дейдра негодующе фыркнула. – Впрочем, дружки кузена Эмриса ещё хуже. У приближённых Колина, по крайней мере, голова на плечах служит не только вешалкой для ушей.

– Стало быть, ты решила немного отдохнуть от тех и других в тиши лесов и озёр Лохланна?

Намёк был более чем прозрачен, однако Дейдра снова уклонилась от прямого ответа.

– Вроде того, – ответила она и потянулась за второй бутылкой. Кевин опередил её, при помощи штопора извлёк из горлышка пробку и плеснул немного вина в кубок. Дейдра выстрелила в него насмешливым взглядом, и он долил ей ещё, однако счёл своим долгом предупредить:

– Вино гибернийское. Кажется слабым, как сок, но здорово ударяет в голову.

– Ничего, я знаю меру, – заверила его Дейдра. – Расскажи о себе, Кевин МакШон. Я слышала, что в твоём происхождении есть много неясного.

Он хмыкнул:

– Это ещё мягко сказано. Лично для меня моё происхождение сплошная загадка. Двадцать лет назад крестьяне нашли меня на опушке леса, завёрнутого в алую, шитую золотом мантию. Отроду мне было всего пару месяцев, так что вряд ли меня могли тайком привезти на одном из кораблей. С другой же стороны, жителей на острове не так уж много, все наперечёт, и вскоре выяснилось, что ни одна из местных женщин не могла быть моей матерью. Словом, чёрт-те что получалось. Меня отнесли в дом тогдашнего губернатора острова, лорда Маркуса Финнигана, поскольку ясно было, что я не обыкновенный подкидыш – при мне нашли прекрасной работы шпагу, клинок которой изготовлен из какого-то странного металла, похожего на серебро, но твёрже стали; а также золотой перстень с камнем…

– Тот, что у тебя на пальце?

– Да.

– Можно взглянуть?

Кевин снял со среднего пальца левой руки перстень и передал его Дейдре. Где-то с минуту она рассматривала его, сосредоточенно сдвинув брови, затем вернула Кевину со словами:

– Знатная вещица. Очень тонкая работа по золоту и камень красивый – правда, не могу определить его происхождение.

– И никто не может, – сказал Кевин, надевая перстень на палец. – Вроде бирюза, но нет. Он только с первого взгляда кажется бирюзовым, на самом же деле он светло-голубой. Если долго смотреть на него, завораживает; создаётся впечатление, что внутри камня заключено огромное пространство.

– Может, он колдовской?

– Вполне возможно. А вот моя шпага наверняка колдовская. Обыкновенное серебро, с какими бы то ни было примесями, не может быть таким прочным и упругим.

Дейдра осмотрела шпагу Кевина, согласилась, что клинок вроде бы серебряный, и в то же время признала, что такого прочного серебра не бывает.

– И это ещё не всё, – добавил Кевин, вернув шпагу в ножны и положив её на траву. – Рядом со мной нашли также полный комплект мужской одежды. И странное дело – сейчас она мне как раз впору. Будто на меня шита.

– И что бы это значило?

– Не знаю. Но мой приёмный отец, лорд Шон Майги, как-то высказал одно любопытное предположение: дескать, прежде я был взрослым человеком, но какой-то злой колдун, могущественный чёрный маг, превратил меня в младенца. Забавно, не так ли? И если это правда, то злой колдун здорово просчитался, вместо вреда сделав мне неоценимую услугу. Слыханное ли дело – заново прожить жизнь, исправить ошибки, которые допустил… Только вот незадача: не помню я свою прежнюю жизнь, ничегошеньки не помню, и понятия не имею о допущенных мною ошибках и о том, как их избежать в этой жизни.

– Однако странный у тебя юмор, – заметила Дейдра. – Несколько мрачноватый. Ты смеёшься над очень серьёзными вещами.

Кевин нахмурился.

– Порой полезно посмеяться над тем, что тебя гнетёт, – сказал он. – Если к серьёзным вещам всегда относиться серьёзно, то можно сойти с ума.

Дейдра сочувственно заглянула ему в глаза.

– Верно, у тебя было трудное детство?

– Скорее тягостное. До того как появился лорд Шон и усыновил меня, я жил в губернаторском доме на положении воспитанника, нужды, к счастью не знал, получил приличное образование, соответствующее воспитание, в общем, грех жаловаться. – Он горько усмехнулся. – Однако многие сторонились меня, людей отпугивало моё загадочное происхождение… да и сейчас отпугивает.

– Но только не меня, – сказала Дейдра и легонько прикоснулась пальцами к его руке. – Кстати, ты колдун?

– В том-то и беда, что нет. Когда я был маленьким, никто не сомневался, что у меня есть колдовской Дар. Так должно было быть по логике вещей. Но, к сожалению, жизнь не всегда подчиняется логике. Когда я подрос, наш местный заклинатель Этар Альварсон не обнаружил у меня ровно никаких способностей к магии. Совсем ничего – а о настоящем Даре и говорить не приходится. Я не могу привести в действие даже простейшее заклятие.

– Ты сожалеешь об этом?

– Конечно! Как тут не сожалеть.

Дейдра слегка приподняла брови.

– Не часто услышишь такие слова от провинциалов, – заметила она. – Разве ваш местный священник не говорил тебе, что всякий колдун, общаясь со сверхъестественными силами, рискует погубить свою бессмертную душу? Церковь утверждает, что отсутствие колдовского Дара – и есть истинный Дар Божий, который уберегает от всевозможных дьявольских соблазнов.

– Всё это глупости, – ответил Кевин. – Просто неуклюжие потуги обделённых природой людей возвести свою ущербность в ранг особой добродетели… – Тут он осёкся, поняв, что допустил величайшую бестактность, и виновато взглянул на Дейдру. – Ой, извини…

– Ничего, – глухо сказала она и поджала свои внезапно побледневшие и задрожавшие мелкой дрожью губы. На лице её промелькнуло выражение, очень похожее на гримасу мучительной боли.

«А ведь мы с ней собратья по несчастью», – подумал Кевин, на все лады проклиная себя за несообразительность. Лишь с некоторым опозданием он вспомнил то, что было общеизвестно: покойная мать Дейдры была неодарённая – то есть не обладала колдовским Даром, и её дочь родилась без способностей к магии. Из-за этого она чувствовала себя белой вороной в королевской семье, где все были колдунами и ведьмами, а её отец, король Бриан, владел загадочной Исконной Силой, которую, согласно преданиям, его далёкий предок, король скоттов Гилломан, заполучил после смерти легендарного короля Артура, последнего из династии Пендрагонов. Несмотря на это (а скорее, благодаря этому – ведь простые люди побаиваются колдунов), Дейдра пользовалась большой любовью у народа и была, вне всяких сомнений, самой популярной личностью из всех ныне здравствующих членов королевского дома Лейнстеров. О ней говорили разное, но всегда хорошее; даже её недостатки рассматривались как продолжение её несомненных достоинств, вроде тех обязательных исключений, лишь подтверждающих общее правило. Однако Кевин сильно сомневался, что всеобщая любовь в достаточной мере компенсировала Дейдре её врождённую неполноценность…

– Знаешь, а ведь мы с тобой собратья по несчастью, – после неловкой паузы задумчиво произнесла она, и Кевин поразился, как точно Дейдра повторила его мысль, вплоть до того, что сказала «собратья», а не «товарищи», и в каждое слово вложила те же самые эмоции, что и он. – Ты жалеешь, что не колдун, а я жалею, что не ведьма… и мало сказать, что просто жалею. Так что мы можем вместе жалеть себя. Вдвоём как-то веселее. – Она грустно вздохнула. – Мой отец совершил огромную глупость, когда женился на девушке из неколдовского рода. Как правило, такие браки остаются бездетными, но им повезло… они считали, что повезло. Я об этом другого мнения. Лучше бы мне совсем не рождаться, чем быть такой… такой калекой.

Кевин встревоженно посмотрел на неё. Было видно, что она порядочно пьяна, только от выпитого совсем не развеселилась, а наоборот – загрустила.

– Не говори так, Дейдра!

Она пожала плечами:

– Я говорю, что думаю. Ведь я действительно калека – в отличие от обычных людей. Они просто неодарённые, а я полукровка… Способностей к магии не имею, но принадлежу к колдовскому миру, где чувствую себя чужой. Вот мой брат был полноценным колдуном… а впрочем, это его не спасло.

Кевин слышал эту историю. Единственный сын короля Бриана, принц Гандар, умер десять лет назад от затяжной болезни с явными признаками умышленной порчи. Веские подозрения в причастности к этому злодеянию падали на младшего брата короля, Уриена, но никаких доказательств его вины найдено не было. А спустя несколько месяцев Уриен Лейнстер погиб от несчастного случая на охоте, и теперь уже в его смерти подозревали короля. Положение было тем более щекотливым, что ныне наследником престола, в виду отсутствия у Дейдры детей, являлся старший сын Уриена – Эмрис Лейнстер.

– Мой отец, – между тем продолжала Дейдра, – настаивает, чтобы я поскорее вышла замуж и родила ему наследника. Мои дети будут обладать полноценным даром, если мой муж будет колдуном. А я не хочу этого, не хочу за колдуна, тогда станет ещё хуже… а мне и так невыносимо. Я уже сколько раз просила отца, чтобы он оставил меня в покое, чтобы усыновил Колина и сделал его своим наследником. Но он заартачился, хочет передать корону внуку…

Кевин слушал её, стараясь не качать головой. Дейдра уже дважды уклонялась от объяснений, как она оказалась в Лохланне без сопровождения, но её последние слова навели его на некоторые догадки. И это ему совсем не понравилось.

– Вот что, Дейдра, – сказал он. – Ты, случайно, не убежала от отца? Ну, чтобы он не заставил тебя выйти замуж?

В её глазах промелькнуло такое искреннее и неподдельное удивление, что у Кевина не осталось сомнений – он ошибся.

– Ага! Так вот что ты подумал. И, небось, испугался, что тебя сочтут моим сообщником… – Она натянуто улыбнулась. – Отчасти ты угадал, я действительно беглянка. Но убежала не от отца, а от похитителей.

– Что?! – потрясённо воскликнул Кевин. – Тебя похитили? Кто?

– Готийские шпионы, – объяснила Дейдра. – По приказу их короля Аларика. Наверное, он собирался использовать меня как заложницу, чтобы нажать на Логрис и выторговать территориальные уступки. Или был так глуп, что надеялся через меня наслать на отца проклятие. Но в любом случае он остался с носом.

– А как тебе удалось бежать? Она небрежно пожала плечами:

– Да так, просто. Бежала, и всё тут.

Дейдра встала и неуверенной поступью направилась к кромке воды, чтобы вымыть после еды руки, но на полпути вдруг споткнулась и наверняка упала бы, не успей Кевин в последний момент подхватить её.

– Что случилось, Дейдра? – обеспокоено спросил он, всё крепче и крепче обнимая её. – Тебе плохо?

Дейдра подняла к нему лицо и томно улыбнулась:

– Нет, мне хорошо. Просто у меня закружилась голова. Я слишком много выпила, я пьяная… – Она положила ему руки на плечи, всем телом прижалась к нему и страстно прошептала: – Боже, как мне хорошо! Если бы ты знал, как я истосковалась по ласке, если бы ты знал… Ты хочешь меня, правда?

– Да! Да! – млея, ответил Кевин и лишь затем понял, чтó он сказал. – Но…

– Я тоже хочу тебя, милый. Очень хочу.

Её губы потянулись к его губам. Кевин не был уверен, стоит ли ему делать это, то есть он был полностью уверен, что ему не следует пользоваться состоянием Дейдры, что он обязан отстранить её от себя, но это оказалось выше его сил. Он ответил на её жаркий и жадный поцелуй, и весь окружающий мир померк в его глазах, затуманенных страстью.