Текст книги "Искатель, 2014 № 10"
Автор книги: Олег Быстров
Соавторы: Петр Любестовский
Жанры:
Прочая фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Поэтому сегодня он решил сразу применить тактику, опробованную на стадионе перед уходом. За исключением перемещения – двигаться здесь было некуда, да и выглядело бы это глупо и подозрительно. Но вот снимать аккуратно, малыми порциями и с перерывами, это было сейчас самое то.
Вик потянул легким движением. Движением души, но левая рука непроизвольно плавно загребла воздух, а правая сама нажала пуск «пылесоса». Короткой очередью откликнулось «блюдце».
Гул толпы стих, но не тяг стал тому причиной. С трибуны зазвучал хорошо поставленный голос:
– Дорогие сограждане! Братья! Я не стану тратить попусту слова. Все знают, как витакс изменил нашу жизнь. Раньше у властных структур был один рычаг управления – деньги! В деньги обращались товары – и хлеб, и машины. Деньгами мерили трудолюбие, ум, добросовестность и прилежание. Степень полезности одного человека для других людей. Деньги регулировали нашу жизнь. Кровеносная система общества – так называют экономисты национальную валюту и финансовые образования – банки…
Внешний вид митингующих не менялся. Никто не бледнел, не валился в обморок – одухотворенные лица, распахнутые глаза, все внимание обращено к оратору. Вик постреливал короткими очередями, не забывая поглядывать в сторону полицейских и на Баса.
– Сегодня многое изменилось, – продолжал вещать Царев. – Мало того, что ученые придумали страшное, богопротивное дело – отнимать годы жизни у одного человека и отдавать их другому, так еще продажные политики делают все, чтобы вы, истинные производители материальных благ, получали от этой аферы лишь крохи. Это у вас, у ваших жен и матерей, у детей ваших забирают жизненную силу! И пусть никто не обманывается добровольностью донорства: вы поставлены в такие условия, и реальность нынешней жизни такова, что просто невозможно не сдавать витакс. Они вынуждают вас продавать свое долголетие, здоровье и саму жизнь, так будет и впредь! Чем дальше, тем больше!..
Мощный гул зарождался в недрах толпы, нарастал, ширился. Так раскаты грома предшествуют началу грозы, урагана и ненастья. Вик видел лица в ближних рядах – закаменевшие, гневные. Различал стиснутые кулаки, слышал: «Правильно говорит человек! Нас обманывают!..» И прихватывал, прихватывал от этого лакомого пирога – единого безбрежного океана чужой жизни.
Нажимал пуск коротким скользящим движением, отмечал, как исправно работает система сброса, и чувствовал: барабанная дробь привода удлиняется и уплотняется. Черт возьми, насыщенность облака витакса делала его чрезвычайно доступным. Тягуны всегда знали преимущества многолюдья, но никто никогда не имел такой техники, что была сейчас в руках Вика.
– …И потому партия Ограничителей предлагает национализировать накопленные запасы витакса! – гремело с трибуны. – Это ваша жизнь: годы, не прожитые вашими детьми и женами, украденные у ваших матерей и братьев – ваших близких! Мы вернем вам ворованное и введем строжайший контроль над распределением!..
Накал страстей крепчал. Выкрики слышались уже беспрерывно, угрозы смешивались с одобрением, все чаще звучало: «Отдайте наш витакс!» Шум стоял неимоверный, и тягун с трудом различил сигнал заполнения емкости. Покосился на Баса – тот стоял бледный и растерянный. Казалось, речь Царева и все происходящее производят на него неизгладимое впечатление.
– Бас, давай свой конденсатор! – толкнул вор бывшего инспектора в бок.
– Сейчас! – встрепенулся тот и принялся судорожно перекладывать кейс из руки в руку.
– Спокойнее, штурман. – Вику пришлось прихватить друга под локоток. – Ну что ты, Себастьян. Просто передай свой кейс и возьми мой. На нас никто не смотрит, успокойся…
А толпа уже неистовствовала. Шум достиг такого уровня, что Вик едва слышал собственную речь. Вор оглянулся на охрану – молодцы становились плотным строем, окружая распорядителей стеной, а из боковых улиц выбегали полицейские подразделения физической защиты. В шлемах, со щитами и дубинками в руках.
– …Я вам обещаю – витакс будет распределяться между всеми, равномерно и справедливо! – неслось над площадью. – Мы создадим комиссии, честные и объективные! Больные и нуждающиеся получат лечебную подпитку, ваши отцы и матери – продление жизни! Долголетие и здоровье станет достоянием каждого гражданина в полном смысле слова!
Что-то должно случиться, чувствовал Вик. Напряжение нарастало, оно просто-таки висело в воздухе, в жаркой, несмотря на осеннюю прохладу, атмосфере площади. Это что-то назревало как нарыв. Уже не было нужды прикрывать глаза – выплеск столь мощно рвался наружу, что стал хорошо виден при свете дня. Сиреневое марево колыхалось над людскими головами плотным, почти осязаемым облаком – бери и черпай пригоршнями!
И плюнув на предосторожности, тягун распахнулся.
«Блюдце» будто сошло с ума, словно пустилось в пляс, выбивая на груди фантастическую чечетку. Внутри что-то екнуло: ватная слабость залила тело, подогнулись ноги. Но система работала, втягивая сотни и тысячи единиц чужой силы и активности. Вику словно вбили огненный кол – от груди до копчика. И в этом раскаленном пространстве ощущался беспрерывный ток, зуд и покалывание. Еще, чего доброго, из задницы дым повалит – мелькнуло в мозгу. И тут же взмолился – Господи, дай сил продержаться, заполнить второй кейс, и дай потом ноги!..
Мяу! – пискнул конденсатор.
Потная ладонь в кармане с наслаждением отбросила пульт.
– Бас! Ты в порядке?! Уходим!..
Б-бах-бах! – двойной хлопок разорвал набрякшее неясной угрозой пространство над площадью, и тут же все смешалось. Ряды митингующих сместились, плотная до того толпа в мановение ока обратилась хаосом: круговоротом испуганных лиц, плеч, вскинутых рук. Бабочками порхали сбитые с гомон шляпы.
Неожиданно посреди всего этого столпотворения образовалось пустое пространство, будто вода отхлынула, и стала различима небольшая, но плотная группа людей в камуфлированных комбинезонах и вязаных масках-шапочках. Над зловещими этими фигурами, как гора над лесом, возвышался гигант в украшенной заклепками косухе, надвинутой на глаза широкополой шляпе и с разбойничьим платком, закрывающим лицо. Глуховатым голосом, но достаточно громко он проорал:
– Не верьте этим лживым павлинам! Цареву нужна власть, плевать он хотел на ваши нужды! Сограждане! Братья! Вам помогут только Неукротимые!..
Полицейские ринулись к группе, но протолкаться через толпу было не так-то просто. Тела митингующих стали живой преградой на пути к бунтарям, но стражи порядка быстро отбросили всякую деликатность – на плечи и спины демонстрантов посыпались удары дубинок. Паника и сутолока усилились еще больше.
Неукротимые во главе с Громом – а у Вика не появилось ни малейших сомнений в том, что это он, – стояли недвижимо. Будто полицейских, прорубающихся к ним сквозь толпу орущих сторонников Ограничителей, не существовало. Бойцы службы безопасности тоже заметно подобрались. У одного, как заметил вор, тускло блеснул на руке кастет. И это наверняка было не единственное оружие, имевшееся в распоряжении безопасников.
– Мы вернем ваш витакс! – теперь уже голос главного экстремиста города грохотал над площадью. – Заберем у кровососов и возвратим вам, истинным хозяевам этого мира! Сколько можно терпеть бессмертных, позволять им жировать на вашем витаксе?! До каких пор будете вы доверять краснобаям, именующим себя народными заступниками?! Вы – хозяева своей страны!..
Полицейские в броне пробились наконец к пустому пространству, окружавшему Неукротимых, и теперь обступали противника, охватывали кольцом. Молодцы из безопасности подтянулись ближе, перегруппировались. Намечалась бойня – никакого оружия у боевиков не наблюдалось, и попыток уйти, скрыться они не делали.
– Фракция Неукротимых готова вступить в бой за ваши интересы! – выкрикнул Гром, указывая рукой на трибуну. – Не щадя жизни! А ответ полицейскому произволу у нас имеется!..
Все взоры обратились туда.
Трибуна была пуста. В том смысле, что от многочисленной свиты Царева не осталось и следа. Но сам он присутствовал, а рядом – бледный, с кривоватой усмешкой на губах и чрезвычайно независимым выражением лица – стоял юноша в комбинезоне. Точно таком, как и у остальных Неукротимых, но грудь его была увешана крест-накрест брикетами. От брикетов шли разноцветные проводки, которые замыкались в небольшом блоке на поясе, а уже из блока тянулся провод к правой руке боевика.
Что сжимает рука и что находится в брикетах, не составляло тайны ни для кого.
Левая же рука юноши была прикована к руке Ивана Царева наручником. Сам политик, по-видимому, едва держался на ногах. Даже оттуда, где стояли Вик с Басом – в двадцати-тридцати метрах, – было видно, как обильный пот заливает его лицо и как тяжело опирается он о трибуну.
Толпа ахнула. Полицейские попятились. Безопасники вплотную окружили охраняемых персон, прикрыв их своими телами.
– Вот теперь мы будем разговаривать о комиссиях и надзоре за распределением витакса! – почти весело продолжал главарь боевиков. – А если что-то пойдет в переговорах не так, мой соратник отпустит кнопку и контакт замкнется…
И тут толпа шарахнулась. Люди, обезумев, рванулись с площади, подальше от страшной парочки на трибуне. Полицейских смяли, боевики еще удерживали свои порядки, но вор не стал досматривать представление до конца. Пусть разбираются сами – левые, правые, смертники и полицаи! – лишь бы ноги унести!
Деру! – он схватил застывшего истуканом Баса за рукав и рванул к одной из боковых улочек. Той, что не была еще перекрыта полицейскими. Напарник, похоже, совершенно утратил силы, и Виктор тащил его силком.
На пути появлялись чьи-то фигуры – Вик нещадно толкался. Вот вынырнула чья-то перекошенная физиономия, потянулась рука – Вик врезал кулаком в белые от ужаса глаза, пнул ногой понизу. Кто-то попытался вцепиться в плащ – стряхнул одним резким движением.
Вперед, к выходу из этой преисподней! Иначе сомнут, затопчут, разорвут на куски!
Дорогу преградила угловатая, в броне и сфере фигура полицейского. Рука, сжимающая дубинку, угрожающе поднялась, но Вик вильнул ужом, нырнул под занесенное оружие, не забывая тащить безвольного Баса. Кажется – проскочили! Увы, напарнику все-таки досталось, но, к счастью, вскользь, не опасно…
Они вломились в тишину улочки как ураган, как горячее дыхание площадной драки – всклоченные, в развевающейся дорогой одежде, давясь хриплым дыханием, вцепившись намертво в бесценные свои чемоданчики, – и бросились со всех ног прочь.
Скорее!.. Отсюда!.. Лишь бы подальше!..
20
От площади они добрались в свой подпольный штаб на такси. По пути взяли бутылку ямайского рома и первым делом выпили по полстакана обжигающей шестидесятиградусной жидкости с запахом жженого сахара. Бас сразу опьянел, но это было лучше того, что Вик видел по дороге с площади.
Напарник смотрелся совершенно потерянным. Лицо бледное, дорогие очки он потерял во время бегства, прическа растрепалась. И это бы ладно – Бас так выглядел почти всегда: растерянно-встрепанным, добродушно-мечтательным. Но он ведь говорун, его верный штурман Себастьян! Любит побалагурить, пошутить, а тут слова не вытянешь. То молчит, то заикается и бормочет что-то невнятное.
– Господин Лагерь, – тормошил его Вик, – ты что? На тебя так подействовали заявления политика? Брось, Бас! Сам же говорил, верить этим ребятам нельзя, все врут. Или ты просто струхнул, старина? Это не беда, со всеми бывает…
– А вдруг действительно так все и будет? – неожиданно вскинулся тот и посмотрел глазами умной, но больной собаки. – Государство возьмет в свои руки распределение витакса, все будут получать поровну?..
– И где же государство будет его добывать? – удивлялся тягун наивности помощника. – Если сограждане будут только потреблять – вот все такие хорошие, и все очень честно устроено, но все только и делают, что получают дополнительные годы жизни по талонам, – кто же будет витакс сдавать? Преступники? Их недостаточно, чтобы удовлетворить спрос. Этот вопрос давно прожевали и проглотили. Да и забыли уже. Добровольцы? Так откуда они возьмутся? Каждому захочется получить на дармовщинку несколько лет жизни, а слить – где дураков взять?
– Царев сказал, накопились огромные запасы…
– Это Царев сказал, а насколько это правда – неизвестно. И даже очень большие запасы когда-нибудь заканчиваются, если их постоянно не восполнять. Чуть раньше, чуть позже…
Бас тряс головой, снова принимался шептать что-то себе под нос. И опять смотрел больными глазами. А потом вдруг сделал неожиданный вывод:
– Тогда нужно отлить витакса. Отлить и спрятать. Когда Залеский потребует «пылесос» назад, скажем, что не смогли наполнить все три канистры. Как он проверит? Вот, скажем, все, что смогли, – и покажем две емкости. Их и поделим! А сами с прибытком останемся…
– Бас, ты же умница! – Вик заговорил с другом как с маленьким. – Ты же понимаешь, что если Залеский захочет, натравит на нас службу безопасности «Партнера»! Даром что сам замазан, придумает что-нибудь. Ужом вывернется, а нас подставит. Это опасно. И вообще… не нравится мне это, и все! Сколько раз был свидетелем – пожадничает вор, и заметить не успеешь, как сгорел. А так, может, цел бы остался. – Он присел перед Себастьяном, сказал раздельно, как любил делать в ответственные моменты жизни: – Добудем витакса сколько нужно. Отдадим то, что причитается инженеру. Потом заберем свое – и только нас и видели!
В штабе, открывая бутылку, вор включил радио, и в мансарду ворвался встревоженный голос диктора – экстренное сообщение!.. Площадь Свершений… Попытка покушения на лидера Ограничителей Ивана Царева!.. Полиция… жертвы… Столько-то получили ранения в столкновениях с силами правопорядка, столько-то – травмы в результате паники и давки, столько-то арестованы как зачинщики и активные участники.
Группа Неукротимых расстреляна подразделением спецназа…
И тогда Бас сказал:
– Наливай полный.
После стакана огненного напитка он окончательно захмелел, начал припадать на тахту, но Вик решил, что под присмотром матери ему будет лучше. Вызвал такси, загрузил пьяного Баса в салон и отвез домой. Передал едва шевелящееся тело друга Валерии Лагерь с рук на руки. Однако утром верный помощник появился в явке: осунувшийся, бледный, но вполне работоспособный. Даже сосредоточенный. Вместе полюбовались на вторую, заполненную под завязку канистру и стали думать, как жить дальше.
– Ничего в голову не приходит, – жаловался тягун. – Газеты свежие пересмотрел, кручу в голове и так и этак – не знаю! Идти по обычным маршрутам? Электрички, рынок, супермаркеты? Опасно, да и улов будет не тот. Щипать по десятку единиц – это ж сколько времени уйдет и сил!.. Достался один день. Нет, надо что-то придумать. Соображай, штурман.
Бас ворочал кудлатой башкой, ставил брови домиком, пожимал плечами. Потом затих. Вик уже начал примеряться к слету рыболовов и охотников. Объявление об этом сборище выделялось ярким пятном на первой странице газеты «Рыбалка», невесть как попавшей в кипу купленной прессы, когда напарник прорезался:
– Командор, слышал я перед самым уходом из полиции… Не знаю даже, подойдет ли нам это…
– Давай, Бас, не тяни. Что ты, как беременная гимназистка перед директором, честное слово.
– В общем, сдружился я с одним лейтенантом. Не то чтобы даже сдружился, но отношения завязались чуть человечнее, чем с остальными. И как раз накануне той злосчастной операции, когда тебя ловили, посидели мы с ним за пивом… Ты знаешь о группировке заречных? Ну да, ребята, что держат порт. У них давний конфликт с рейдерами. Те традиционно контролируют торговлю самодельной водкой, но товар получают по реке. Из Улыбинска, где у них производство, бидоны сплавляют вниз по течению баркасами. Вот в порту интересы и пересекаются. В полиции об этом давно знают, но пока ничего не предпринимают. Ждут, когда бандюки схлестнутся пожестче… Говорят, заречные заломили несусветную пошлину, а рейдеры их вообще шпаной считают. Мол, мы этих босяков в порт пустили, к делу приспособили, а те наглеют. Как бы то ни было, конфликт назрел острый. И на сегодня, если мне не изменяет память, назначена сходка. Собираются разобраться окончательно, все вопросы порешать…
Вик внимательно слушал. Бандитская разборка? Тягуны никогда с откровенными бандитами не связывались. С точки зрения закона числились преступниками, но сами себя таковыми не считали. Оттянуть десяток-другой единичек – это не кошелек украсть. И уж тем более не размахивать дубиной в темном переулке. Но мир криминала так устроен: где торгуют ворованным витаксом, там и предательство, и обман, а бывает, и стрельба. Порой прикрывают друг друга, а когда нужно – наоборот, сдают с потрохами.
– Если сходка состоится, то драка будет почти наверняка. И драка знатная, – продолжал напарник. – Но нужно уточнить время и сегодня ли все состоится. Бандиты и перенести могли, и вообще отменить.
Вор прикидывал возможности. Если ради небольшого тяга он провоцирует ссору в вагоне электрички или на рынке, то драка озверелых бандитов должна дать такой выплеск, что о-го-го!
– Есть у меня человек, как раз утром звонил. Можно сходить, поговорить… – задумчиво проговорил он. – Посиди в тепле, расслабься. Выглядишь ты не очень… Заправлялся сегодня?
– Ты ж мне жетонов дал, – слабо улыбнулся Бас. – Жаль только, на Беговую с ними не сходишь. Там к казенным привыкли, подозрительно будет – вдруг жетоны Свободного Национального Ви-банка… у безработного… Зато какие там пальмы!
Эти жетоны Вик получил еще от Грома. Наверняка добыты в схватках с кровопийцами, да жив ли теперь сам вожак? А вслух сказал:
– Ладно, будут тебе пальмы. И не на картинке, а самые что ни на есть настоящие. С морем в придачу.
Быстро оделся и ушел.
Бас прилег на тахту. Прикрыл глаза: и тут же вновь, как наяву, зашумела площадь. Угловатые фигуры полицейских в броне, бледные растерянные лица митингующих и зловещие, в камуфляже и масках, Неукротимые посреди пустого пространства. Смертник, прикованный к политику наручником…
Боже, во что я ввязался! – мысленно ужаснулся он. Но сил додумывать мысль до конца, досматривать видение и вообще на что-либо – сил не оставалось. Бывший инспектор мучительно вздохнул, как застонал. Дрема накатывала тяжелой вязкой волной, и он не стал сопротивляться этой силе, позволил убаюкать, оттеснить реальность. Провалился в зыбкую пелену забытья.
Сколько времени прошло, он точно сказать не смог бы, но хлопнула дверь. Ключи каждый из подельников имел свои. Бас привстал…
– Все путем, – кивнул Вик, стаскивая куртку. – Место известно. Недалеко от порта есть пустырь: безлюдный берег реки, заросли кустарника, холмы. Не первый раз там вопросы решают. И спрятаться есть где. Времени у нас немного, но должны успеть.
Он прошел в комнату и сел на тахту.
– Я там бывал несколько раз, встречался кое с кем. Дорога по-над рекой упирается в ровную круглую площадку метров двести в диаметре. С одной стороны холмы, под холмами дикие заросли. Листва опала еще не вся, там можно спрятаться, а участники, скорее всего, станут в центре. Таким образом, до них будет метров сто.
Он перевел дух и заключил:
– Спрячемся. Когда момент подходящий настанет – сделаем дело. А потом отойдем незаметно. Есть там тропка, я проведу.
– Когда выезжаем?
– Сейчас. Надо добраться до прибытия основных участников.
Сборы много времени не заняли. Надели куртки, джинсы, кроссовки – обычный наряд городских жителей. Кейсы уложили во вместительные рюкзаки, предусмотрительно купленные Виком еще в первый день. Брал на всякий случай, а вот пригодились. У двери на миг остановились, как бы собираясь с силами.
Бас бледный и сосредоточенный. Даже угрюмый. Вик спокойный и собранный. Немного на взводе, как всегда бывает перед охотой, но внешне это не так просто определить. Где-то в Центре, в празднично расцвеченном многоэтажном доме, в уютном гнездышке застыла в напряженном ожидании женщина с волосами, зачесанными на одну сторону наподобие крыла птицы.
– Ты как, в силах? – тихо спросил Вик. – Хочешь, я схожу сегодня один?
Но Бас посмотрел как-то странно и качнул головой:
– Нет, командор, вместе до конца. Давай закончим уже это все, что ли…
21
На автобусе сообщники без приключений, не привлекая к себе внимания, добрались до порта, но обошли его стороной. Потом минут десять шли пешком через голое запущенное поле; то и дело приходилось обходить остовы лодок, горы гнилых ящиков, заброшенные пакгаузы. Добрались наконец. Прямо по ходу виднелся берег реки – широкая, но быстрая Змейка делала здесь излучину, свинцовая вода плескалась о пологий песчаный берег. Но Вик повел направо: туда, где возвышалась цепь невысоких холмов. Подножия их, как и ожидалось, заросли густым кустарником. Последние желтые листья играли под ветерком, дувшим от реки.
Не доходя метров пятидесяти до кустов, Вик остановился. Вокруг простиралось открытое пространство с утоптанной пожухлой травой. Вор повел руками:
– Вот здесь это обычно и происходит. Дорогу видишь? – он махнул рукой за плечо. – Съезжаются одновременно, опаздывать или приезжать раньше времени считается дурным тоном. Выходят вот сюда, на полянку, и становятся лицом к лицу. Начинается «терка» – будут предъявлять претензии, брать на голос. Может, сразу полезут драться, по-разному бывает…
Бас примерно знал, как это бывает. Полицейский Петр служил раньше в оперативном отделе сыска, рассказывал. И даже кое-что растолковывал. Сейчас Себастьян тоже прикидывал: спрятаться лучше всего во-о-он в тех кустах.
– Схоронимся там, – сказал тягун и указал в точности на то место, которое приметил эксперт. – Там, в глубине, между холмами есть хороший проход. Уйти можно в любой момент. Стрелять вряд ли будут, скорее всего, ножи, кастеты, цепи. Обычно так бывает.
– Все понял, – кивнул Бас. – Заляжем, дождемся основных персонажей…
– Ага, и как только появится возможность, я снимаю. И тут же делаем ноги.
– О’кей, все будет о’кей, командор, – невесело усмехнулся Бас.
В глазах эксперта мелькнула тоска, но лишь на миг. Вик даже засомневался – показалось? Но сегодняшнее настроение напарника ему определенно не нравилось. После операции нужно будет хорошенько отдохнуть. Да и то – бог даст, завершающий этап. Лишь бы сейчас все получилось, а потом возьмем свои канистры – и подальше отсюда. Куда-нибудь на берег синего моря…
Они, осторожно раздвигая кусты, стараясь не ломать ветки и не нарушать первозданный вид зарослей, пробрались в укрытие. Вик ловко оборудовал лежку. Залегли. Тягун позаботился сформировать «окно» между ветками – чтобы был приличный обзор для работы с «пылесосом».
Дождей не было уже три дня, но здесь, в зарослях, сохранялась сырость, и лежать на земле оказалось не слишком комфортно. Ничего, потерпим. Вик достал «блюдце» и пульт – сегодня прятать их не нужно. Можно будет направлять антенну прямо на объекты. И вообще здесь, в кустах, стесняться некого: пусть стучит, свистит, еще черт знает что вытворяет, лишь бы снимала быстрее. Главное сегодня – скорость. Заполнить резервуары и уходить.
И тут от реки, с дороги, послышался звук моторов.
Темный фургон и светлый микроавтобус появились один за другим. При въезде на пустырь они разделились: фургон свернул и сразу затормозил, автобус же проехал дальше по дороге и только потом закруглил длинную дугу, вывернув носом к первой машине. Из салонов посыпались участники предстоящего действа – все как на подбор молодые, крепкие ребята с сумрачным выражением на лицах. Стали двумя группами, одна против другой.
– Слева заречные, справа рейдеры, – прошептал Бас, выказывая незаурядные знания в различиях местного криминалитета.
Тех, что справа, было явно меньше, но выглядели они более респектабельно, с определенным бандитским шиком. Приличные костюмы, галстуки, шляпы, тупоносые туфли на толстой подошве. Вик не сразу сообразил, что все это точная имитация нарядов американских гангстеров ревущих тридцатых годов. Интересно, не держит ли кто под полой старый добрый «Томпсон» сорок пятого калибра? Веселятся ребята…
Заречные, числом около дюжины, оделись более привычно и функционально: кожаные «косухи» и джинсы, заправленные в высокие ботинки. Некоторые держали правую руку немного за спиной – ясно, бейсбольные биты, дубинки, может, велосипедные цепи.
– Рейдеров на глаз вдвое меньше. Интересно, они вооружены? – тихонько спросил Вик.
– Это очень серьезные ребята, – пояснил Бас. – Ножи и кастеты как минимум, но кое-кто может иметь и огнестрел.
От обеих групп отделилось по одному участнику – вожаки. Они сошлись на равном расстоянии от своих сторонников и стали в напряженных позах – сгорбленные спины, руки в карманах. Начался разговор. Слов слышно не было, но позы переговорщиков не оставляли сомнений – протекает далеко не светская беседа.
От силуэтов веяло угрозой и готовностью незамедлительно вцепиться друг другу в глотку.
Вик примерялся. Дистанция – менее ста метров, проблем не должно. Но еще рано, братва пока разогревается. 0 переговорах обязательно должен обозначиться пик, точка, когда страсти закипят не по-детски. Вот тогда и можно будет действовать наверняка. Только не пропустить момент – жаль, слов разобрать не удается…
Однако развитие событий угадывалось и с расстояния. В какой-то миг в рядах обеих групп наметилось движение: легкое, но грозное волнение. Заречные больше не скрывали дубинок, теснились, едва заметно подтягивались к беседующим вожакам. Рейдеры стояли в каменном спокойствии, и все держали руки в карманах.
Это смущало Вика. Стрелять на подобных сходках было не принято, обычно все завершалось всеобщим мордобоем. Жестоким, часто с жертвами, но без пальбы, по-тихому, Привлекать излишнее внимание было не в интересах обеих сторон. А сейчас Вик с Басом представляли третью, тоже заинтересованную сторону, и встреча с полицией им не улыбалась так же, как и бандитам. Но малочисленность и невозмутимость «пиджаков» выглядели неестественно и пугающе.
Тягун выжидал еще примерно пять минут, но больше сдерживаться не было сил. Чувство тревоги и беспокойства подталкивало его. Прищурился, отрешился от всего – знакомый призрачный свет залил людей на пустыре, – и вор ахнул. Аура была не лиловой и не привычно сиреневой – багровой. Она не перетекала, как обычно, плавными разводами, а мерцала, играла алыми просверками. И вся эта картина была статичной, совершенно не походила на выплеск.
Тянуть или нет? Вик совершенно не видел, не понимал – как, за счет чего начнет перетекать витакс? И трогать, подталкивать поле не хотелось совершенно. Будто внутренний голос кричал – это опасно! – и он медлил. Гладил пальцем кнопку, но не нажимал, словно что-то сдерживало, подсказывало: знакомой пулеметной дроби на этот раз может не случиться.
Тем временем вожак заречных неожиданно сместился, пригнулся и едва уловимо махнул рукой. Рейдер сложился пополам, полетела с головы франтоватая мягкая шляпа. Человек рухнул, пачкая глиной свой приличный костюм, а заречные закричали – вдруг, все разом, дико и безумно. И кинулись на противника, вздымая над головой руки с оружием.
«Пиджаки» как стояли, так и остались стоять редким строем, только руки выдернули из карманов, и над пустырем сухо защелкали выстрелы. Вот тебе и ножи с кастетами – эти ребята с самого начала собирались не церемониться, а попросту перестрелять зарвавшихся соперников. Нужен был лишь повод.
При звуках выстрелов заречные как бы споткнулись на бегу. Также разом, все вместе – будто репетировали. А следом упал первый, потом второй, потом группа бросилась врассыпную, а «пиджаки» неторопливо и хладнокровно отстреливали разбегающиеся фигуры. Аккуратно целились, нажимали спуск, и летела в сторону ненужная бита – что она против пули?! – очередная фигура в кожанке-косухе валилась на истоптанную пожухлую траву.
Уже после падения первого подстреленного Вик зажмурился. Не оттого, что сдали нервы – вид крови его не пугал, да и в переделках бывать доводилось. От выплеска – ало-багрового, неожиданного, слепяще-яркого. И следом, с падением второго тела – как кислотой в глаза!
Не дожидаясь обвала под ложечкой, он выставил «блюдце» и нажал заветную кнопку. Чуть напрягся в предвкушении знакомой дроби, но получил неожиданный и сильный удар в кисти. «Блюдце» дернулось в руках так, что тягун еле удержал прибор. Звук, напоминающий удар колокола, поплыл среди треска выстрелов.
Турбина в районе копчика сегодня почему-то не ощущалась. Чертов прибор, сколько же еще он хранит загадок? Видимо, витакс сейчас напрямую сливался в хранилище, почти не задевая Вика. Он перехватил привод покрепче, направил в сторону падающих силуэтов и вновь нажал.
Удар! – гул! – боль в глазах!
И выстрелы, выстрелы, выстрелы…
Опять удар!
Гул!
Боль!..
Сиреной взвыл сигнал наполнения конденсатора. Или это Вику только показалось: просто перетянутым нервам негромкий мявк померещился гласом судной трубы.
– Бас! – завизжал он, не узнавая собственного голоса. – Давай второй конденсатор! Давай, дьявол тебя забери!
Переключился, вжал кнопку, и волна боли опалила истерзанные запястья.
Зареченский вырос перед лежбищем неожиданно. Откуда-то сбоку, ломая кусты, как носорог, он вывалился из зарослей. Тормознул, оторопело оглянулся – запаленное дыхание вырывалось облачками пара изо рта. Глаза совершенно дикие.
Парень бестолково крутился на месте, бессмысленно таращился вокруг, потеряв ориентацию.
Вик замер, не зная, что делать, а Бас подскочил как на пружинах. В руке его – страшно и неотвратимо – тускло блеснул большой черный пистолет. Лицо напарника исказилось, на миг Вику показалось, что он сейчас заплачет. Но вместо этого Бас вскинул оружие и нажал на спуск.
Выстрел прогремел оглушительно. А Вик одновременно с грохотом вскинул привод и нажал свою кнопку. «Блюдце» дернулось так, что чуть не вывернуло суставы. Казалось, пуля срикошетила от зареченского и попала в него, Вика, и лишь благодаря «блюдцу» он еще жив и цел. Но все было не так, потому что парня отбросило обратно в заросли, и оттуда кто-то заверещал в безумном ужасе.
Вор был готов поверить, что это кричал смертельно раненный бандит, но Бас с завидной резвостью, яростно рыча, ринулся на крик – туда, где скрылся подстреленный. А Вик вскочил и потянулся следом, и увидел, что за ветвями прячется, приседает, накрыв голову руками; второй беглец с поля бойни. И Бас, проламывая кусты, прыжками сокращает дистанцию и приставляет ствол к голове беглеца, прямо к этим судорожно сжатым ладоням.
Ба-бах! Бах!
Из-под ладоней плеснуло чем-то темным, но этот отвратительный сгусток, этот жуткий плевок растворился в багровом зареве, и тягун, уже не думая ни о чем, конвульсивно нажал на пуск привода.