Текст книги "Искатель, 2014 № 10"

Автор книги: Олег Быстров

Соавторы: Петр Любестовский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Снова удар, и снова Вику показалось, что пули, выпущенные напарником, попадают в него. Лупят в привод, грозят пробить хрупкую преграду и вонзиться в сердце!

Оборвать жизнь…

В это время на пустыре взревел двигатель. Вик только теперь понял, что стрельба прекратилась. Бас, уже не бледный даже, а серо-зеленый, выбрался из-за кустов, схватил его за руку и потащил напролом к пустырю. Вор силился вспомнить, был ли сигнал со второго конденсатора. Вспомнить не получалось. Да теперь это уже не имело никакого значения.

Они вырвались из зарослей. На светлом автобусе, пробуксовывая, спешно покидали место бойни рейдеры. А по всему пространству пустыря лежали трупы. Раскинув руки, подогнув ноги, вывернув шеи. По-разному.

И всюду кровь неопрятными пятнами на по-осеннему блеклой траве. Одиноко прижался к дороге пустой фургон заречных. Именно к нему и тянул Бас. Вик понял замысел друга и не сопротивлялся, позволял себя тащить. На сопротивление не было сил. Ни на что уже не было сил…

22

Бас гнал как сумасшедший. Фургон вначале подбрасывало на ухабах проселочной дороги вдоль реки, потом заносило на крутых поворотах улочек и перекрестков предместья. Правил дорожного движения партнер не соблюдал, на светофоры не обращал внимания, и Вик, как бы ни был он потрясен всем произошедшим, по-настоящему опасался, что гонка может закончиться самым печальным образом.

Но бог миловал. Довольно скоро они приехали в район, где снимали мансарду. Машину бросили, не доезжая нужного дома, в глухом тупичке. Почти бегом преодолели расстояние до подъезда, проскакали лестничные марши, ворвались в комнату. И только тут перевели дух.

Бас тяжело повалился на кровать. Выглядел напарник ужасно: на бледном, с землистым оттенком лице лихорадочно горели глаза, лоб покрывали крупные, как горох, капли пота, синеватые губы тряслись. Да и все тело его сотрясала крупная дрожь: руки, безвольно упавшие вдоль тела, ходили ходуном, голова и плечи конвульсивно вздрагивали. Себастьян пытался унять этот страшный озноб, но справиться с ним не мог и потому выглядел особенно жалко.

Виктор бросился к столу, вылил в стакан остатки рома, чудом сохранившиеся после вчерашних приключений. Поднес ром ко рту друга:

– Штурман, выпей. – Он заметил, что его рука тоже подрагивает. – Выпей, тебе нужно взбодриться. Все уже позади. Мы добились своего, мы теперь богаты! Не раскисай, брат!..

Стуча зубами о край стакана, Бас хлебнул крепчайшего напитка. Подавился, заперхал, разлил алкоголь на себя. По комнате поплыл запах жженого сахара.

– Да, – выговорил с трудом, – богаты… У нас теперь куча денег!.. Уедем далеко-далеко… куда-нибудь, где нас никто не знает… К морю…

– Конечно, все теперь будет отлично, дружище! – как мог бодрее и увереннее ответил Вик. И озаботился: – Нужно срочно связаться с Залеским. Он дал мне телефон для экстренной связи. Рассчитаемся с инженером, заберем твою матушку. Шестопер поможет с документами. Сдерет, конечно, три шкуры, ну да что уж тут…

В бутылке оставалось на донышке, и Вик опрокинул в себя глоток жгучей жидкости.

– Что там у тебя с запасами жизненной энергии, штурман? – он потянулся к браслету друга. Бас не помогал и не мешал, позволяя делать все, что товарищ считает нужным. Лишь безучастно смотрел в потолок и старательно дышал – озноб потихоньку унимался.

Вор сдвинул рукав и не поверил глазам – на дисплее светился зеленью ровный аккуратный ноль! Такого он еще не видел. Обычно в оперативном пространстве поля что-то есть, хоть несколько сотых единицы – минутки, слезы, крохи, – но есть. А здесь…

Выходит, напарник все силы свои оставил у пустыря? Неудивительно, что вид у штурмана – в гроб краше кладут.

– Эй, Бас, что за дела? Ты ж говорил, что сегодня заправлялся! – засуетился тягун. – Где у нас ближайшая клеть?.. Можно прямо с канистрой… У нас теперь много – две по пятьсот…

– Три по пятьсот, – тихим, но твердым голосом поправил Бас.

– Две, дружище, две. Одну нужно отдать, как договаривались.

– Ты не понял, Вик, у нас три канистры. И это не шутка. Ничего мы этому обрубку из «Партнера» отдавать не будем. И оставь в покое мой браслет.

Бас отодвинулся. Напарник определенно приходил в себя: дыхание стало ровнее, синева исчезала, озноб почти прекратился. Он смотрел в упор, пристальным давящим взглядом, губы сжались в решительную складку.

– Это опасно, штурман. – Меньше всего Вику хотелось сейчас начинать объяснения сызнова. – Неизвестно, кого мы посадим себе на хвост. Будем потом всю жизнь оглядываться, от каждого куста шарахаться. Нам это надо?

– Не задействует, у него самого рыльце в пушку. Антенну на службе свистнул, собственный карман набивает. Ему «Партнера» нужно бояться, а не привлекать в помощники.

– Хорошо, а если его самого возьмут в оборот? И потом, человек пустился в серьезное предприятие, наверняка продумал пути отхода. Рассчитаемся – уйдет по-тихому. Оставим без доли – неизвестно, как дело обернется.

– Вик! – Бас сел повыше. Дышал он уже почти нормально, только бледность напоминала о приступе. – Я только что убил двоих! Думаешь, мне это просто было? Я же не гангстер, не разбойник с большой дороги и не убийца. Я – эксперт по несанкционированным трансферам витакса! Я в полиции служил, таких, как ты, тягунов ловил! Но положил двоих бандюков – и не жалею об этом. Они стали на пути моего счастья. Нашего счастья, командор!

– Бас, я понимаю, – попробовал урезонить друга вор. – Так сложились обстоятельства. Или ты, или тебя. Не думаю, что заречные стали бы с нами цацкаться…

– Ни черта ты не понимаешь, Вик, – с убийственным спокойствием прервал Бас. – Даже если бы они нас не тронули – стояли бы в сторонке или молили о пощаде… или просто молчали, но представляли бы при этом хоть малейшую угрозу, – я бы и тогда их убил! Никому – слышишь! – никому я не позволю отнять у меня будущее!..

– Ты спятил. Не понимаешь, что творишь.

– Двоих положил – и третьего приложу. Если надо будет. Какая мне теперь разница? Если ты так опасаешься этого фирмача – ладно, пусть будет еще один. Звони, я встречу его сам.

– Это не мое решение, Себастьян. – Вор попытался заглянуть напарнику в глаза, но тот отвел взгляд. – Мое решение – отдать Залескому долю и уйти. Не пачкайся больше в крови, не надо.

– Я крови не боюсь. Всю жизнь по краю хожу, жду – вот сейчас приступит к сердцу, и все, конец. Такой возможности, как сегодня, больше не представится, и упускать ее я не намерен.

– А я боюсь. Крови-то… – внезапно успокоился Вик. Понял: переубедить друга вряд ли удастся. – И вот что, сейчас я солью из конденсаторов в канистру, и станет их три. Одну оставлю тебе, две другие унесу. И Господь тебе судья.

Он повернулся к кейсам, стоявшим у входа с того самого момента, когда они ввалились в комнату, но двинуться с места не успел.

– Вик! – прозвучал сзади голос друга детства – напряженный, звенящий. – Прошу тебя, не делай этого.

Тягун медленно обернулся. Так и есть: ствол был в руке Баса, дуло уставилось прямо в лицо. Для удобства верный штурман прилег и облокотился на кровать. Чтоб упор был. Чтоб целить наверняка.

– Видит бог, командор, я не хочу твоей смерти. – Голос товарища по детским шрам не дрожал, рука тоже. – Не вынуждай меня. Если ты не отступишься, я сделаю это. Мне очень не хочется, поверь, но я выстрелю. Знаешь, бери-ка сам одну канистру и уходи. Это все, что я могу для тебя сделать.

Намерения Баса не вызывали сомнений. Вик замер, на принятие решения оставались считанные секунды. Или он согласится, или…

Синюшная бледность залила лицо друга волной. Вот только что он был порозовевший, почти такой, как обычно. Следы происшествия на пустыре уже лишь угадывались, и вдруг… Бас скривился, на миг мелькнуло обиженное выражение, но тут же лицо дернулось. Он судорожно, со всхлипом вдохнул воздух – раз, другой. Руку с пистолетом опасно повело.

Виктор застыл на месте.

– Вик, – жалобно, чуть не плача прошептал напарник, – Вик, как же так? Я же счастья хотел – тебе, себе, Софье… Ну почему все у меня получается так бездарно, Вик?..

Пистолет со стуком упал на пол, Бас рухнул навзничь. Вор кинулся к нему, перевернул на спину – дыхание еле угадывалось, лицо стало безжизненным. Вик попытался найти пульсацию на шее, руки дрожали, и прощупать ничего не удавалось – плюнул.

Хлестнул наотмашь Баса по щеке:

– Брат, не умирай! Сейчас не время! Мы с тобой богаты, молоды и счастливы! Да, Бас, счастливы! Только не уходи!

Бас не шевелился. Потом неожиданно захрипел страшно, выгнулся… Вик еле успел подхватить друга, чтобы тот не упал с кровати.

Его нужно в больницу, срочно! Если это сердце – а так, скорее всего, и обстоит, – одной клетью не обойтись. Необходимо полноценное лечение! Пусть врачи оказывают помощь, а он привезет витакса – столько, сколько нужно. Нужно будет – зальет им всю больницу! Только не терять время…

Он схватился за мобильный телефон, набрал неотложку.

– Первая подстанция… – откликнулся безликий женский голос.

– «Скорая»! – выкрикнул Вик. – Человеку плохо! Приезжайте срочно… – он запнулся, припоминая адрес.

Улица Дальняя, дом то ли четыре, то ли четырнадцать, – дьявол! сколько ходил, не удосужился запомнить номер!

– Что у вас произошло? – воспользовалась запинкой диспетчер.

– Человеку плохо! Не знаю, обморок, наверное! Он лежит без сознания…

Вик кричал в трубку и смотрел на партнера – Бас дышал, но хрипло, с трудом.

– Если обморок, откройте окно, обеспечьте больному приток свежего воздуха, – казенно забубнили в эфире. – Расстегните ворот, это облегчает дыхание. Можно дать понюхать нашатыря.

– Какой нашатырь – он сердечник, доктор! С детства болеет!

– Сейчас ни одной свободной бригады нет, – в голосе послышалось легкое сожаление. – Как только освободится – передам вызов. Адрес?

– Дальняя, четыре! Мансарда под крышей, после пятого этажа, без номера. Да я встречу – когда будет машина?!

– Надеюсь, в течение десяти-пятнадцати минут кто-нибудь освободится. А пока положите больного удобнее, обеспечьте приток свежего воздуха… – казенный безликий голос продолжал бубнить что-то еще, но Вик отключился.

Нет, «скорой» не дождаться. Пока у них освободится бригада, пока они доберутся, Бас может умереть. Надо выпутываться своими силами.

Вик ухватил тяжелое, непослушное тело друга, взвалил на плечо и потащил. Через комнату, пнув ногой входную дверь – на лестницу. Вниз – сбиваясь с шага, соскальзывая на ступенях, задыхаясь. Из подъезда – прямо на проезжую часть дороги…

Движение в предместье никогда оживленным не было, и сейчас это играло против тягуна – транспорт, срочно нужен транспорт, черт побери! Какая-то колымага, обшарпанная ветхая легковушка, показалась из-за поворота. За рулем сидел некто в шляпе и тормозить, судя по всему, не собирался. Зачем связываться со странной парочкой – один волочет другого, со зверской рожей!..

Вик пошел прямо на автомобиль, как на таран, не позволяя себя объехать. Транспорт остановился-таки, а куда деваться? Водитель, дед пенсионного вида, попытался возмущаться, но Вик так на него глянул, что тот осекся, а потом и помог погрузить тело Баса на заднее сиденье. Ехали молча и быстро, насколько позволял изношенный двигатель.

Врачи приняли Баса – он еще дышал, но в сознание не приходил. Уложили на каталку и быстро укатили куда-то в глубь помещений приемного отделения. Только донеслось: «Готовьте реанимационный зал!»

«Вы родственник?» – спрашивал кто-то в белом халате.

«Да-да, родственник… близкий. Доктор, он жить будет?» – «Не знаю, пока ничего не знаю… Подождите здесь».

Вик остался один, слонялся по невеликому пространству больничного коридора, не зная, куда себя деть. Потом сел на лавку для посетителей. Сразу потянуло в сон. Сказывалось напряжение последних часов. Он даже задремал, потому что перед глазами опять замелькали берег реки, пустырь, две шеренги бандитов друг против друга. И руки, судорожно прижатые к голове. И темный плевок из-под них.

Вик вздрогнул и очнулся.

23

Нет, спать нельзя. Нужно дождаться заключения врачей. И попытаться обдумать ситуацию, хотя момент для размышлений не самый удобный. Это что же получается, он сегодня снимал витакс с погибающих людей? Ученые давно ломают голову – что происходит с полем в случае преждевременной смерти носителя? Рассеивается в эфире, переходит к другим носителям? Еще что-то?..

Сегодня он сам себе продемонстрировал – легко, очень легко снимается и идет в конденсаторы.

Однако беспокоило Вика другое – что случилось с Себастьяном? Больное сердце, это понятно. Приступы были и раньше, друг с детства таскал в кармане пилюли. В старших классах начинал день с ви-пункта, с лечебной подпитки. К этому Виктор привык, все эти дни давал Басу жетоны на ежедневную утреннюю заправку. Или он их по какой-то причине не использовал? Почему браслет друга высветил ноль?

Он вытряхнул из рукава собственный индикатор поля: на дисплее светились обычные цифры фонового значения. Для полной диагностики поля нужна клеть или сканер, но и браслет показывает – благополучно у человека с витаксом или его недостаточно. Может, виноват этот последний съем? – дикий, с кровью, с предсмертными хрипами…

Додумать Вик не успел – выкрашенная белилами дверь с надписью «Не входить» распахнулась. Появился насупленный врач в зеленом хирургическом костюме и такого же цвета колпаке. В руках доктор держал пластиковый пакет. Он окинул быстрым взглядом пространство приемного отделения и стремительно направился к одиноко сидящему вору.

– Это вы привезли больного?

– Да, доктор. – Вик встал. – Что с ним?

– Сожалею, – ответил врач и отвел взгляд. – Поверьте, мы сделали все, что было в наших силах. Но очень трудно помочь человеку, поле которого пусто.

– Пусто? – эхом откликнулся Вик.

– Да, абсолютно пусто. Будто кто-то высосал весь витакс каким-то загадочным образом. У нас с недавнего времени установлена аппаратура, определяющая напряженность поля. Точнее, не всего поля, а именно жизненной составляющей. Так вот у Лагеря… – ведь так звали пациента? Мы прочли в документах…

– Так, – кивнул Вик.

– Так вот у Лагеря витакса не было. Полная пустота. Вы не знаете, как такое могло получиться? Что случилось с парнем?

– Не знаю, доктор, – ответил Вик. – Ему стало плохо. Он сердечник, приступы были и раньше. Я думал, очередное ухудшение.

– Сердце само собой, – покивал врач, – но не только. Мы даже ввели дозу витакса, аппаратура это позволяет. Немного, конечно, всего несколько единиц, сколько отведено федеральным бюджетом. Но эффекта не получили. Даже не знаю, что сказать. Будет вскрытие…

– Не надо вскрытия. Я могу забрать тело?

– У него есть близкие родственники? Вы ему кто?

– Друг. Есть еще мать…

– Пусть она приедет. Иногда мы позволяем забрать тело без вскрытия, но нужно оформить документы. – Врач замолчал. Потом потряс пакетом: – Здесь все, что при нем было. Передадите матери?

– Давайте. – Вик взял пакет. – Спасибо, доктор…

– Чем мог… – врач кивнул, помолчал. Потом, не произнеся больше ни слова, повернулся и пошел к двери.

Вик смотрел ему в спину, будто надеясь на что-то, когда врача неожиданно повело. Ноги стали заплетаться, его ощутимо качнуло – еле успел опереться на стенку, чтоб не упасть. Вик бросился на помощь, подхватил под локоть небогатырского сложения эскулапа. Лицо врача было бледно, на лбу выступил пот, глаза закатывались.

Ну точно, как после неожиданного обильного съема, поразился тягун!

Он видел такое несколько раз: когда сам осваивал профессию, когда работали другие. Начинающий вор не умеет рассчитать усилие, берет по неопытности слишком много и резко – вот и валится человек. С точно таким же застывшим лицом…

Но он-то сейчас не тянул! И «пылесоса» при себе не было, и конденсатора – хапни он столько, его самого бы сбило с ног! Что за чертовщина?..

– Эй, кто-нибудь! – крикнул Вик в гулкий пустой коридор, облокотив безвольное тело на стену. – Тут вашему доктору плохо!..

Заветная дверь распахнулась. Из-за нее показалось встревоженное женское лицо.

– Да помогите же! – в отчаянии обратился к ней вор. – Врачу плохо!

Из двери принялись выскакивать фигуры в костюмах и халатах, Вик с облегчением передал им на руки занемогшего врача. Вокруг него захлопотали, моментально появилась каталка. Уложили. Беспомощно свесилась рука в зеленом хирургическом костюме. Под гомон и деловитое перекликание персонала, каталка загремела по коридору.

Черт-те что – у них тут сами доктора нуждаются в помощи!

Вик остался один. В пустом тоскливом пространстве, пропитанном запахами дезинфекции и человеческого страдания. Побрел к выходу – без мыслей, без чувств, без желаний. Силы были на исходе – тело двигалось как автомат, без участия воли. Только отметил машинально, что слегка покалывает в области крестца.

Где-то снаружи, за дверью, взревел двигатель, и приглушенный голос крикнул: «Эй, принимайте пострадавшего! И нейрохирурга вызывайте…»

Как добрался до мансарды, Вик не помнил. Кажется, взял такси. Вроде даже говорил о чем-то с водителем, поддерживал беседу, но все было как в тумане.

Эх, Бас, Бас! Дружище, как же так? «Я счастья хотел – тебе, себе, Софье…» Что-то царапало в этой фразе, больно щемило сердце. И что теперь говорить Валерии Лагерь, как в глаза ей смотреть? Единственный и ненаглядный сыночек Себастьян – свет в окошке. Смысл жизни.

Вспомнилось почему-то, как в детстве, на излюбленном пустыре, Бас частенько проигрывал одну и тут же сцену – на командора нападает злобный пришелец, а он закрывает его своим телом. Герой-штурман погибает, но спасает командира. «Зачем умирать? – протестовал Вик. – Давай мы навалимся на него вместе и победим!» – «Ты ничего не понимаешь! – обижался друг. – Так в кино всегда показывают! Так героичнее!..»

Детские шалости остались в далеком прошлом, теперь мы играем во взрослые игры. С непредсказуемым и печальным финалом. Для Баса этот финал состоялся – друг пересек ленточку. Только не на берегу теплого синего моря, как мечталось, а в морге городской больницы. С высосанным до донышка полем. Теперь твоя очередь, Виктор Сухов? – подумал он.

Так и приехал на Дальнюю – ничего не различая вокруг. Поднялся по лестнице. Кажется, с кем-то поздоровался по пути, хотя никого в доме не знал. Знакомиться с кем-либо во временном пристанище, штабе трехдневной операции, не видел смысла. Да и светиться не стоило. Нуда теперь уже все равно…

Пятый этаж. Еще один лестничный марш, тесная площадка, дверь мансарды. Створка приоткрыта.

Странно, Вик помнил, как тащил тело напарника и толкнул дверь ногой. Даже замок щелкнул. Или не щелкнул? Может, перепутал? Немудрено…

Он толкнул дверь и вошел. И сразу все понял. Нет, ничего он не забыл и не перепутал.

Сумок-конденсаторов, брошенных впопыхах у входа в комнату, не было. «Пылесоса», закинутого в кресло до лучших времен, тоже. Из-под тахты не торчали угловатые канистры по пятьсот лет витакса каждая. Ничего не было. Даже пистолета, который выпустила слабеющая рука Баса.

Вик присел на кровать. Потянулся за сигарой и обнаружил, что сжимает в руке пакет. Тот самый, который дал ему доктор. Вытряхнул содержимое: браслет, мобильный телефон, зажигалка, ключи от мансарды… Стоп, а зажигалка Басу зачем? Друг не курил, с его сердцем это было бы сущим безрассудством. Немного выпить – еще ладно, это случалось, но тоже не часто. Да и то больше пива…

Вик откусил кончик сигары, сунул в рот и принялся разглядывать огниво. Изящная штучка: корпус с золотым напылением, вензель какой-то затейливый, верхняя крышка – имитация. под слоновую кость. Он щелкнул, но огонька не появилось. Попробовал еще раз – с тем же успехом. Посмотрел внимательнее и был поражен открытием.

При желании от зажигалки можно-было бы прикурить – за ненадобностью Бас просто не озаботился наличием газа, – но сделана она была не для этого. Подцепив ногтем заднюю крышку, Вик увидел микрочип. Похожую поделку показывал как-то для смеха Шестопер – вот, мол, какие шпионские штучки бывают! Авторучка: нажмешь на колпачок, и в эфир уходит импульс. Зажигалка, портсигар, брелок для ключей – все это может при необходимости подать сигнал, и где-то этот сигнал улавливается приемником.

Одноразовый передатчик, годный на то, чтобы один раз дать знать – все готово! И Бас, судя по всему, зажигалкой воспользовался. Щелкнул, и на адрес мансарды выехал человек. И забрал канистры, сумки, привод. Заодно прихватил пистолет. Оставил Вика пустым.

И кто он, этот человек? Так Бас сам сказал: я, мол, счастья хотел – себе, тебе, Софье… Вот что не давало покоя, цепляло и отвлекало – Софья! Значит, напарник постоянно поддерживал связь с бывшей одноклассницей. Наверное, и планы строил, и адрес мансарды дал. Я сама отведу тебя на берег моря – да, Соня?

Вик в сердцах отшвырнул зажигалку и сигару. Он ведь и сам получал аналогичное предложение – мол, зачем Басу чемодан витакса, давай его лучше пристроим в больничку. Не получилось с одним, дама быстро нашла путь к другому. К другу…

И Бас купился. Верный штурман ошибся в расчетах, проложил неверный маршрут. Вик не верил, что Софья всерьез намеревалась уйти к Себастьяну. Наобещать, поманить золотым миражом, посулить совместное безоблачное счастье в далекой теплой стране – это легко! Но вот собиралась ли она выполнять обещание? Вряд ли. А друг поверил.

Интересно, Залеский тоже в курсе происходящего? Пистолет-то ведь от него, больше не от кого. Как он, Вик, раньше об этом не подумал?! Не до того было. Если бы Басу не стало дурно, смог бы он ради девушки застрелить друга детства? «Бери одну канистру и уходи. Это все, что я могу для тебя сделать…» А внизу кто-то ждал? Точный ответ теперь не узнаешь.

Вик достал телефон. Инженер давал номер для экстренной связи. Куда уж экстреннее, подумал – и набрал десять цифр. «Абонент недоступен…» Ничего другого и быть не могло, этот номер никогда больше не ответит.

Да и не надо. Гнездышко-то Софья так просто не бросит. Попытается продать, как минимум. Это нужно быть вором, настоящим профессионалом преступного мира, чтобы при первом появлении лишь тени опасности, в любой момент – бросить все. Встать на крыло и бежать, не оглядываясь и не сожалея.

Соня не такая. Соня так не умеет, и ее помощник-инженер тоже. Инженер – тем более, потому что связан с всесильным концерном, имеет обязательства и не может в один миг раствориться в неизвестности.

Стоп! одернул себя Вик, – получается, это он должен был погибнуть в конце операции? Получается, Бас его пощадил – иначе и быть не могло! – как оставлять обманутого соучастника живым? «Это все, что я могу для тебя сделать…»

Несчастный друг, ты готов был даже защищать меня… «Вызывай этого фирмача, я его встречу…»

Нет, ребята, так дела не делаются.

А как делаются, это он расскажет Соне. И Залескому.

24

Вик покинул мансарду, ключ бросил в почтовый ящик хозяйки. Сегодня можно так, по-английски. Противоречивые чувства владели вором. Душа рвалась туда, к многоцветной, словно с детского рисунка, многоэтажной башне, где свила себе гнездышко Софья, а рядом вполне мог находиться инженер. Однако с той же легкостью в гнезде сейчас могло никого не оказаться.

Да, Софья просто так собственность не бросит, но что мешает ей на время закрыть квартиру и не показываться там? А потом продать через какое-нибудь агентство недвижимости. Тогда придется искать сладкую парочку через риелторов, общих знакомых; может быть – аккуратно, через «Партнера». И на все это нужны деньги и время. Время и деньги. И витакс, а он остался без волшебного инструмента и заветных чемоданов. Нужно что-то придумать…

А что выдумывать велосипед, усмехнулся про себя тягун, придется тряхнуть стариной. Теперь, после акции с применением «пылесоса», обычный тяг казался рутиной: заурядным, несложным и малоинтересным делом. Так нельзя, одернул себя вор. Никто не отменял ни ви-контролеров, ни ищеек. А Баса, друга, готового предупредить об опасности, рядом уже нет.

Эх, Бас! Ну как же так, дружище?..

Прикинув все «за» и «против», Вик решил не устраивать большой охоты. Собрать поверху единиц десять, чтоб было с чем показаться в «Шестке», а там с Валеркой Шестопером он договорится. Если надо, займет немного, а потом витакс у него будет. Зря, что ли, они с напарником рисковали – на стадионе, на площади, в кустах пустыря? И все эти смерти, они что – зря?!

Ближайшим людным местом оказалась автобусная остановка. Незаметно подкрался вечер, и желающих уехать было достаточно. Небо вновь заволокло тучами, начал накрапывать мелкий холодный дождь. Люди жались под козырьком, прятались под зонтами. Поднимали воротники курток и плащей, стараясь укрыться от ледяных капель. Ветер играл и воротниками, и зонтами, норовил попасть в лицо пригоршней осенней стылой влаги.

Вор стал немного в стороне, надвинул пониже на лоб кепку. И прицелился на двух подружек, стоявших под одним на двоих зонтике и оживленно что-то обсуждавших. Применят!) сейчас весь арсенал приемов тягун посчитал лишним – затевать ссоры и скандалы было не с руки. Обстановка не та, да и времени нет. Девчонки щебетали, им было наплевать на плохую погоду и окружающих – вполне благоприятный фон. А дальше Вик надеялся на свои способности.

Прикрыл глаза, сосредоточился. Аура появилась сразу и отчетливо: приятная, розовая, переливчатая. Совместная. Девушки пребывали в хорошем настроении. Та, что повыше, жестикулировала, растолковывая что-то подруге, и часть розового ореола наливалась дополнительным оттенком алого. А ведь можно тянуть и так – не на раздражении и гневе, а на положительных эмоциях. Это тоже нестабильность поля.

Вик потянулся. Трепетной бабочкой мелькнул выплеск – быстрый и мимолетный, как сквознячок в темной комнате. Знакомо толкнуло мягким и теплым под дых. И тут же все ощущения исчезли. Ни приятной тяжести принятого витакса под ложечкой, ни краткой слабости в коленях. Будто проглотил глоток воды и вкуса не разобрал.

А вот в области крестца рыкнула турбина. Такое было ощущение, будто установили там с некоторых пор мощный турбодвигатель, слегка шевельнувший сейчас своими лопастями. На один краткий миг – словно вспышка обожгла заветное место, откуда все эти три дня так славно текло в конденсаторы. Только не было сейчас при нем ни «пылесоса», ни чемоданчиков. Что за черт?

Он невольно взглянул на браслет – фоновое значение. Ни следа принятого витакса – радость тягуна, пойманного контролерами на горячем. Но простите, по его ощущениям должно было осесть единиц пять-семь. Это как минимум. Куда ж они девались?

С подобным Вику сталкиваться еще не приходилось. На мгновение он растерялся. Правило тягунов гласит: если обстановка непонятна, если происходят вещи из ряда вон выходящие – беги. Бросай все и беги! Но ситуация была сейчас совершенно иной – Вику до зарезу нужен был витакс. Прийти в «Шесток» пустым и клянчить подачку было не в его правилах. Да и Шестопер не поймет.

Он прикрыл глаза и повторил попытку. Из-за этого, наверное, и не заметил сразу, что девушки притихли, только бросилось в глаза – аура их значительно побледнела. Однако выплеск произошел, да еще какой! Ветвистый протуберанец метнулся к нему от женских фигурок в косой пелене усиливающегося дождя. Вик даже присел, ожидая приема повышенной дозы. Даже руки слегка растопырил, как бы готовясь подхватить брошенную ему нешуточную тяжесть…

Тупой толчок в грудь – краткий и легкий – и загадочная турбина взревела: жарко, мощно, с диким ощущением, будто он сейчас превратится в ракету и стартует с щербатого асфальта прямо в затянутое тучами небо!

А следом девчонки начали валиться на этот самый мокрый, грязный, щербатый асфальт – сразу обе. Одна упала в лужу – тяжело, с фонтаном брызг, как опрокинутая тумба, другая опустилась невесомо и тихо – только дождь принялся радостно заливать беззащитно открывшееся, бледное и застывшее лицо.

Вик остолбенел. Он не мог отвести взгляд от мертвых – уже мертвых! в этом не было сомнений! – девушек, но разум отказывался принимать происходящее! Не верил тому, что видели глаза. А на остановке раскручивалась уже полная дичь: людей начало шатать. Казалось, все они только что приняли по полному стакану крепкого спиртного и сразу опьянели. Послышалась невнятная громкая речь, движения стали смазанными, послышались вскрики. Опускались ослабевшие руки с зонтами, фигуры в куртках и плащах раскачивались, переступая по лужам. Потом приглушенные городские шумы прорезал неожиданный истерический смех, а следом – тут же – вой. И стон. Кто-то слабо пискнул: «Помогите!»

Вор не сразу понял, что тяг продолжается. Турбина ревела глуше, но вполне отчетливо, и самое главное – не подчиняясь воле тягуна. Вик не знал, что делать, как остановить проклятую горелку, сжигающую сейчас чужой витакс, как адская топка!

А люди тем временем начали падать. Один за другим, попарно, по трое – словно кто-то незримый запустил некий жуткий принцип домино и. первая костяшка валит теперь всех, и свалит неминуемо! В грязь, в лужи, со стонами и хрипами – люди падали и умирали…

И тогда Вик побежал – быстро, как только мог. Сбиваясь с шага, чуть не падая – но изо всех сил удерживая равновесие, – и не разбирая дороги, – и все быстрее и быстрее! – потому что остановиться нельзя было ни на миг! Потому что перед глазами стояли фигуры, ватно валящиеся под косыми струями дождя…

Единственная мысль заполняла разум – он только что высосал всех людей на автобусной остановке. Всех, сколько их там было. Прикончил – да, судя по всему, прикончил – чертову кучу народу…

Ужас заполнял душу.

Вик бежал, пока хватало дыхания, а потом остановился – без сил. Опустился – почти упал – на дорожный бордюр, тяжело оперся о мокрый бетон руками, запаленно втягивая в себя сырой воздух.

Что-то очень неправильное творится на этом свете, тягун.

По прошествии нескольких минут – пяти? десяти? – огляделся. Бег завел его на улицу Планерскую. Отсюда до «Шестка» десять минут быстрого хода – на Фуфайке все близко, если знаешь, где срезать углы, какими задворками и переулками пройти. С транспортом решил не связываться, не хватало еще убить полный трамвай пассажиров. Вначале нужно разобраться в том, что происходит.

И помочь в этом сможет тот же Шестопер. У него не только клеть, но и сканер, способный провести диагностику поля. Браслет-то так и показывает фоновые значения, будто не было только что кошмара повального, ураганного съема на остановке. Если ему верить, Вик ничего не взял. Что ж тогда люди падали как подкошенные? И куда девался витакс?

Бар «Шесток» приветливо мигал разноцветными огоньками из-за неплотно закрытых жалюзи. Тягун постоял в отдалении, осмотрелся. Ничего подозрительного вокруг не наблюдалось, все как обычно – пустынно, тихо, даже немножечко сонно. В других подобных заведениях сейчас, к вечеру, начинается самая горячая пора: собираются завсегдатаи, кутят залетные, задорно смеются девочки – дым коромыслом. Но в «Шесток» и в вечернее время чужие не ходят, никакой сутолоки. Изредка хлопнет дверь, принимая кого-нибудь из своих, и все.