Текст книги "Нежные объятья апокалипсиса (СИ)"

Автор книги: Олег Арапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Комнаты закончились, и Кирилл спустился вниз. Он поставил коробку с цветами на сухой участок пола и сел на ступеньку ждать Аркашу. Дождь монотонно барабанил по стенам сельского клуба.

На всех трех уцелевших в пожаре машинах они приехали на кладбище. Поехало всего несколько человек. Остальные остались в школе. Школа казалась безжизненной и обезлюдевшей.

Кирилл сидел на заднем сиденье кроссовера, и ждал своей очереди копать могилу. Мокрая земля была тяжелой, яму постоянно заливала вода, и меняться приходилось часто.

Наконец, все было готово. Грязные и уставшие они вышли под дождь. Упругие струи били по промокшей одежде. Дядя Миша молчал и просто смотрел на завернутое в ткань тело своего друга. Полагалось что-нибудь сказать, но все молчали. Богайчука не было, видимо, не нашел в себе силы прийти на похороны. Аркаша кивнул, и они опустили тело Ярослава Викторовича в яму. Внизу стояла грязная, почти черная вода, и завернутое тело наполовину погрузилось в нее. Аркаша кинул взгляд на дядю Мишу, но тот безучастно наблюдал за их действиями.

Ярослав Викторович – человек, из-за которого идеи дяди Миши стали воспринимать всерьез. Человек, который многое вложил в общину. Человек, спасший их склад с оружием. Человек, давший им шанс победить в противостоянии с Велесом.

Аркаша кивнул, и они стали сбрасывать тяжелую намокшую землю обратно в яму. Наконец, могила была закопана и в изголовье поставлен крест. Кирилл вместе со всеми стоял в подножие и смотрел на холмик и крест. Кирилл не видел, что было написано на дереве. Но почему-то казалось, что там выжжена лишь одна фраза: «Мы все отправимся вслед за ним».

Глава 15

Был день, и время подходило к обеду, но Кирилл все еще лежал в постели. Вставать не хотелось. Не хотелось ничего делать. Хотелось просто вот так лежать, в полусне, ни о чем не думать, ничего не решать, ничего не хотеть.

Община разваливалась на глазах. Сначала уехал Глеб, а вместе с ним Вера и кашемировая девушка. Да, Кирилл был с ними не слишком в хороших отношениях, но все равно после их отъезда школа опустела. Потом умер Ярослав Викторович. Потом случилось то, что Кирилл до сих пор не мог хорошенько осознать. Уехала Аня, его Аня, его половинка, девушка, от которой в груди журчали свою нежную мелодию серебряные колокольчики.

Мир рухнул, и попытка дяди Миши и Аркаши восстановить хоть что-то из потерянного разбилась о первую же серьезную преграду. Да, еще не известно точно, чем все закончится. Но судя по всему, все закончится очень плохо.

Пир во время чумы, и ничего более, просто успей взять как можно больше. Эта фраза, вокруг которой почти полгода вращалась в городе жизнь Кирилла, теперь приобрела истинный смысл. В городе не было этого ощущения, что конец действительно близок, что смерть реальна. Теперь же конец был совсем рядом. Бежать не было смысла, это лишь продлит агонию. Попытаться уехать вместе с Аркашей и Катькой, тоже не имело смысла. Аркаша никогда не бросит общину. Для него все происходящее единственный шанс изменить жизнь к лучшему. Если сдашься сейчас, то дальше будет ждать только путь умирания, просто долгий процесс увядания и смерть как избавление.

– Контроль над жизнью будет потерян, – говорил Аркаша, объясняя свое нежелание уезжать.

– Все или ничего, такая твоя позиция?

– Нет. Жизнь или смерть. Выбор только один. Просто путей три: жизнь, смерть или умирание.

– И это твой выбор? Или жизнь, или смерть?

– Нет. Мой выбор – жизнь.

Кирилл перевернулся в постели. Всплыли воспоминания похорон Ярослава Викторовича, и эфемерная надпись на его кресте: «Мы все отправимся вслед за ним». Громкие слова, просто громкие слова, Аркадий! Ярослав Викторович, наверно, тоже выбрал жизнь, и где он теперь?

Аня уехала обратно в санаторий. Она тоже сделала свой выбор. Но при мысли об этом Кирилл чувствовал себя совсем скверно. Когда Кирилл принял решение ехать вместе с дядей Мишей, то испытал настоящую радость. Надежда вернулась. Когда он расстался с Верой из-за того, что начал отношения с ней из не совсем правильных побуждений, он так был горд собой. Было плохо, но он мог действительно собой гордиться. И потом эта встреча с Аней, и вечер вместе во время праздника, и время, проведенное вместе потом, – все это было как награда за его правильный поступок, награда судьбы, награда жизни, сладкая конфета, выданная за благой поступок. И вот конфета выдрана из рук, грубо, резко. Думал, что все будет хорошо? Даже и не надейся, вкусил сладкого разок, а теперь полезай обратно в дерьмо. Просто издевка, садистский план жизни.

Что будет дальше, сложно сказать. Но поскорее бы уже все разрешилось.

После обеда дядя Миша попросил не расходиться. Будет общее собрание.

Дядя Миша встал перед столами. Вид он имел сосредоточенный и угрожающий, и Кирилл подумал, что впервые видит дядю Мишу таким. За одним из ближайших к дяде Мише столов расположился Богайчук. Бывший десантник сидел в мокром и грязном камуфляже, под глазами синели мешки от усталости, но по лицу Богайчука гуляла легкая ухмылка.

– Все пришли? Тогда начнем, – сказал дядя Миша.

Кирилл, Аркаша и Катька прошли и сели на свободные места.

– Все вы знаете, что Ярослав Викторович погиб, и сегодня вечером были похороны. Ярослав Викторович отдал за нас свою жизнь, и если бы не упал тогда, то он не стал бы ждать и отсиживаться в школе. Он бы стал действовать, чтобы защитить всех нас. Чтобы устранить угрозу.

Во время похорон, когда было объявлено перемирие, Юра Богайчук по моей просьбе отправился в разведку на другой конец поселка, где расположились бандиты. Когда стемнело, он рискуя своей жизнью, обследовал лагерь врага, следил за перемещениями бандитов и не остановился, пока не обнаружил то, что искал.

Юра вернулся минут десять назад, и как вы все видите, еще не успел ни высохнуть, ни переодеться. На другом конце поселка, там, где засели бандиты, Юра провел почти сутки. Однако теперь, благодаря ему, мы имеем схему расположения домов, где живут бандиты, а так же мы знаем, где они прячут грузовики с горючим.

Мы знаем все, что нам надо, чтобы атаковать Велеса и победить. Смерть Ярослава Викторовича – это его знак нам, чтобы мы перестали ждать, и начали действовать. Ярослав Викторович не побоялся отдать свою жизнь за нас. Почему мы должны бояться умереть?

Эта Велесова дружина – это враги. Не только нашей общины, но и всех остальных переживших падение астероида людей. Они убили Захарку. Они убили Ярослава Викторовича. Они хотят убить нас всех. Нельзя просто ждать. Нельзя сидеть в школе. Нужно извести эту заразу на корню.

У нас есть автоматы и пулемет. У нас есть схема их лагеря. У нас есть план атаки, – дядя Миша сделал драматическую паузу и процитировал. – «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет».

Богайчук довольный усмехнулся, и дядя Миша стал излагать план.

Нужно использовать против врага его же оружие. Нужно спалить грузовики с горючим. Но это только часть плана. У общины еще есть несколько канистр с бензином. Если сделать коктейли Молотова, и закидать лагерь Велеса бутылками, то деревянные избы вспыхнут быстрее, чем кирпичная школа. А потом, когда из горящих зданий начнут выбегать бандиты, то уже пустить в ход автоматы и пулемет.

Если атаковать врага с двух сторон, напасть на место, где спрятаны грузовики, и одновременно на лагерь Велеса, то у общины будут все шансы на победу.

– Даже если получится просто спалить грузовики и все приготовленное для нас горючее, то Велесу просто нечем будет жечь нашу школу. К зиме в поселке бандиты не готовы и им придется уйти, – произнес Богайчук.

– Нет, мы их уничтожим, – сказал дядя Миша. – Как угрозу, как идею, как людей, что готовы убивать других людей. Как только дождь начнет стихать, мы идем их уничтожать.

Кирилл проснулся от того, что его кто-то усиленно тряс.

– Вставай, – голос Аркаши. – Время пришло.

Кирилл сел на постели.

– Идем?

– Да, дождь стихает. К утру может совсем прекратиться.

– А сейчас сколько?

– Четвертый час. Одевайся, нас Богайчук у оружейки будет ждать.

В темноте Кирилл оделся, и с Аркашей они вышли из класса. В коридоре тоже было темно. Они шли к оружейному складу.

План атаки был такой: все мужчины с дядей Мишей во главе атакуют жилые дома, где остановились дружинники. Те, кто опытен в военном деле снимают обнаруженные караулы. Богайчук и Аркаша занимают церковь, где распяли четверых парней. Колокольня церкви – очень удобная позиция, там они ставят пулемет. Дядя Миша и общинные закидывают бутылками с бензином дома бандитов. Богайчук с церкви расстреливает из пулемета начинающий загораться лагерь Велеса, чтобы продержать бандитов внутри. Как только дома разгораются, дядя Миша берет лагерь Велеса на себя. Богайчук же переключается на ангар возле кладбища сельской техники, где спрятаны грузовики с горючим.

Вокруг ангара пустырь, и подойти к ангару проблематично. Однако, по речке туда можно добраться вплавь и вылезти по крутому берегу за кладбищем сельской техники. Один человек, прячась за тракторами и комбайнами, сможет подобраться к ангару почти вплотную и закидать ангар бутылками с зажигательной смесью. Богайчук расстреляет ангар и грузовики внутри, бензин выльется из цистерн и внутри ангара образуется огромное скопление бензиновых паров. Брошенный на крышу ангара коктейль Молотова приведет к возгоранию этих паров и тогда весь ангар о-о-очень красочно взлетит на воздух.

Богайчук уже был на кладбище сельской техники и буквально на пару секунд ему удалось заглянуть внутрь ангара. Богайчук уверен, что сможет вслепую, расстреливая стену ангара, расстрелять и грузовики с бочками внутри. Остается найти того, кто с коктейлями Молотова пойдет поджигать ангар. «Желающий есть?», – спросил Богайчук. «Да», – будто издалека услышал Кирилл свой собственный голос.

Народу у оружейного склада было полно. Все перешептывались в темноте. Двери на склад были занавешены куском материи, чтобы скрыть свет внутри.

Богайчук поприветствовал Кирилла и Аркашу. Они взяли заранее приготовленные вещи, Богайчук поднял пулемет.

– Дядь Миш, ну мы пошли, – сказал Богайчук.

– Давайте, с Богом.

Втроем они покинули школу и шли через поселок. Они дошли до церкви, и оставили внутри Аркашу. Тот с облегчением снял со спины тяжелый рюкзак, полный патронов к пулемету. Богайчук передал ему пулемет, и налегке повел Кирилла дальше.

Лил дождь, уже несильный, и земля под ногами липла к кроссовкам, а в некоторых местах приходилось идти через глубокие лужи. Когда они вышли в берегу, Кирилл был мокрый насквозь, а вода хлюпала в кроссовках. Поселок тут почти заканчивался, дальше шел пустырь, а за ним кладбище сельской техники и ангар, где были спрятаны грузовики с горючим.

– Шагов двести нужно сделать вверх по течению, – сказал Богайчук. – Тогда точно на берег вылезешь уже под прикрытием тракторов.

– Хорошо, – ответил Кирилл.

– Все помнишь, что нужно сделать?

– Да.

– Дядя Миша, конечно, прав, что хочет их всех убить. Но нам главное сжечь ангар. Не будет грузовиков с горючим, мы будем в безопасности. Я расстреляю ангар от души, сделаю настоящий дуршлаг. Ты главное подожги его. Хорошо?

– Хорошо.

– Ну тогда удачи.

– И тебе.

Богайчук пожал Кириллу руку, и Кирилл подошел к краю обрыва. Берег был высокий, а выше по течению, куда и нужно будет идти Кириллу, он будет только возвышаться. Кирилл, цепляясь за землю и случайные ветки и пучки травы, стал спускаться в реку. Вода обожгла холодом. Вот он и внизу. Кирилл посмотрел наверх. Богайчук лег на берег и протянул вниз рюкзак. В рюкзаке были бутылки с зажигательной смесью. Кирилл перехватил лямки и надел рюкзак за спину. Богайчук шепотом пожелал удачи еще раз, и исчез за выступом берега. Кирилл остался один. Он повернулся вверх по течению и побрел почти по колено в воде.

Вода в реке была жутко холодной. Дождь стихал, и начинал сильнее чувствоваться обжигающий холодом ветер. Кирилл замерз, все тело била дрожь. Двести шагов, нужно пройти двести шагов. От движения вода в реке казалась еще холодней. Боль от холода все росла и уже казалась Кириллу невыносимой, ноги стали неметь, и вскоре Кирилл перестал их чувствовать и просто брел вперед беззвучно шевеля губами, отсчитывая каждый пройденный шаг.

Наконец, счет подошел к концу, значит, пустырь, что отделял поселок от ангара остался позади. Кирилл для верности сделал еще шагов двадцать, потом еще десять. Все, теперь нужно подниматься, скоро уже начнется атака, и он должен успеть пересечь кладбище сельской техники и добраться до ангара.

Кирилл проверил надежно ли висит рюкзак, и вздрогнул от неожиданного звука. Вдалеке раздался одиночный выстрел, и вслед за ним подали голос автоматные очереди. Прошло несколько секунд, но стрельба не прекратилась, а только усилилась. Что-то пошло не так, и бой начался раньше запланированного. Нужно было торопиться. У Кирилла теперь осталось только несколько минут, чтобы вылезти на берег и под прикрытием сельской техники добраться до ангара.

Кирилл лез вверх по обрыву. Обрыв был всего метра три в высоту, если бы не дождь, вскарабкаться наверх было бы проще простого. Сейчас же земля осыпалась под руками и ногами, скользила под дождем. Кирилл был уже почти наверху, когда уступ, куда он поставил ногу, расплылся под дождем, и Кирилл, потеряв опору, полетел вниз.

Холодная вода накрыла с головой, и Кирилл пребольно ударился спиной о дно реки. Кирилл вынырнул. Выстрелы стали чаще, и к ним присоединились звуки с другими тонами. Пулемет, решил Кирилл. Нужно было торопиться.

Кирилл прошел еще дальше вверх по течению. Было очень холодно, дождь уже чуть моросил, и в воздухе чувствовался острый запах бензина. Видимо, во время падения разбились бутылки в рюкзаке. Кирилл нашел нужное место, здесь из стены обрыва торчали коренья и камни, и Кирилл полез вверх. Взбираться приходилось осторожно, и один раз он чуть не упал, но вот наконец выбрался на берег и распластался на мокрой от дождя траве.

Было темно. Сквозь шум сбитого дыхания, слышались выстрелы. Стрельба шла во всю. Кирилл поднялся и осмотрелся. Впереди виднелись черные силуэты сельской техники: комбайнов и тракторов. За ними возвышался ангар. Было слышно, как пули пробивают металлические стены, Богайчук уже начал обстрел.

Кирилл побежал вперед, лавируя между остовами брошенной техники. Когда ангар был уже рядом, Кирилл перешел на шаг и прокрался мимо последнего комбайна как можно незаметнее. Возле ангара никого не было видно. Обстрел продолжался.

Кирилл забился под навес комбайна и вытащил из рюкзака пластиковый мешок с бутылками. Мешок был порван в нескольких местах, торчали осколки стекла, остро пахло бензином. Из семи взятых бутылок целыми были только две. Кирилл осторожно поставил их на землю под навесом. В пакете плескался бензин, и Кирилл намочил им хвосты бутылок.

Пока Кирилл их вытаскивал из мешка, он порезался и теперь кровь текла из ладошки. Рану щипало то ли от дождя, то ли от бензина.

Посматривая то на ангар, то по сторонам, Кирилл достал из кармана рюкзака еще один пластиковый мешок. В нем были завернуты зажигалки. Зажигалки оказались сухие и первая же услужливо выдала огонек. Кирилл поднес огонь к хвосту бутылки, но ткань не загорелась. Во время падения бутылки не только разбились, но и намокли. И теперь Кирилл не сможет их поджечь.

Стрельба продолжалась, бой шел жаркий, и если Кирилл не подожжет ангар, то все может оказаться впустую. Нужно было что-то делать. Вся одежда на Кирилле была мокрой, так что разорвать футболку или трусы, чтобы сделать из них хвосты бутылкам, не получится. Кирилл залез в кабину рядом стоящего трактора. За сиденьем он нашел то, что искал. В щель между сиденьем и внутренней стенкой кабины была заткнута грязная промасленная тряпка. Тряпка была сухой. Кирилл отделил от нее два куска нужного размера, вернулся под навес комбайна, и откупорил две целые бутылки. Промокшие тряпки полетели в сторону. Кирилл промочил бензином сухие, сделал из них бутылкам хвосты и заткнул горлышки обратно.

Обстрел ангара прекратился. Пулемет продолжал стрелять, но Богайчук, видно, вернулся к прежней цели – лагерю бандитов.

Хвост бутылки загорелся с первого же раза, и Кирилл метнул бутылку в сторону ангара. Бутылка прочертила в воздухе огненную дугу и ударилась об металл. Огонь вспыхнул и растекся по крыше Стало заметно светлее. Если на крыше ангара есть хоть малейшая щель, то горящий бензин проникнет внутрь и ангар взорвется. Огонь изо всех сил боролся с ослабевшим дождем. Но взрыва все не было.

Если бы бутылки не разбились, то Кирилл бы просто закидал ангар всеми семью штуками. Тогда бы огонь попал внутрь наверняка. Но теперь у него была только одна бутылка. И только один шанс. Языки пламени на крыше ангара уже почти не были видны, дождь сбил огонь.

Кирилл сидел под навесом, и на него накатило чувство нереальности происходящего. Он увидел себя словно со стороны, и все вокруг выглядело по-особому четко, только картинка была плоская. Плоский свод ночного, затянутого тучами неба над головой, плоское здание ангара, темные и плоские силуэты сельской техники вокруг, плоские дома поселка по ту сторону плоского пустыря, полностью плоский мир. И в самом центре – он, Кирилл, большое черное пятно, даже не плоский, просто пустота.

Был лишь один способ поджечь ангар наверняка. Подойти вплотную, оттянуть закрытую на цепь дверь и кинуть бутылку в щель. Взрыв скорее всего произойдет почти сразу, и Кирилл не то, чтобы отойти, а даже упасть не успеет. Одежда у него мокрая и есть шанс, что он отделается всего лишь ожогами. Остается только решиться на этот поступок.

Сколько лет уже прошло со дня катастрофы, но Кирилл до сих пор чувствовал себя каким-то ненужным. Все потеряно, нет ничего, что маячило бы там, вдалеке, и манило бы к себе. Все движется вперед, люди движутся, жизнь движется: лишь он словно застыл и боится хоть немного пошевелиться. Нет ничего, ради чего бы стоило начать путь. Жизнь проиграна. Это чувство, что жизнь проиграна. Оно сидит в груди Кирилла, как император на троне. Видимо, осталось только одно – уйти со сцены и дать место другим. Возможно, он даже не успеет почувствовать боли.

Стрельба не прекращалась, вдалеке со стороны лагеря бандитов было видно слабое зарево пожара. Нужно было действовать. Вполне возможно, бандиты отобьются, и тогда для общины будет только один шанс выжить – уничтожить запасы горючего. Без горючего Велес просто не сможет взять школу.

Кирилл собрался духом и обошел комбайн. С другой стороны расстояние до двери ангара было короче, Кирилл поджог хвост бутылки.

Ты дурак, – всплыло в голове. Жизнь не проиграна, ведь жизнь нельзя проиграть. Нужно просто рискнуть и открыться. Ты просто подошел к двери, за которой оказалась Велесова дружина. Дядя Миша и Аркаша решили идти вперед, Глеб решил развернуться и пойти назад, а ты выбрал третье. Бросить все, сдаться, и остаться лежать на пороге. Мир оказался совсем другим, чем то представление о нем, что когда-то тебе дали близкие люди и общество. И ты решил: пусть дальше все движется без тебя. Но вот он, вот он главный жизненный выбор – продолжить жить несмотря ни на что или же сдаться и начать умирать.

Стой, не беги. Еще много хорошего впереди. Останься. Ты найдешь способ, как поджечь этот ангар и остаться живым. Кирилл почувствовал, как на глазах наворачиваются слезы.

Кирилл осмотрелся. Над дверями в ангар были окна. Темные проемы были почти не заметны, но стекол в них не было. То ли вылетели еще во время катастрофы, то ли Богайчук выбил пулеметом. Нужно кинуть бутылку в окно.

Кирилл встал и метнул бутылку. Огонь описал дугу в ночной темноте и исчез в проеме окна. И сразу же прогремело. Большое огненное облако рванулось наружу, вырывая из стен ангара целые листы металла. Кирилла обожгло горячей упругой волной, и он почувствовал, как его отрывает от земли и кидает куда-то назад. В голове вспыхнула боль. И откуда-то сверху на Кирилла опустилась мягкая теплая мгла. Грузовики взорваны, думал Кирилл. Мысль уплыла, и Кирилл еще пару секунд смотрел на небо, на плывущие по нему темные силуэты облаков и потом провалился вниз, в самую тьму.

В их классе было натоплено, и Кирилл сидел в кресле и пил принесенный Катькой травяной чай.

Кирилл слишком сильно промок под дождем и при падении в реку, так что взрывная волна даже не опалила ему бровей. Богайчук назвал его везунчиком. Кирилл не возражал. В голове пульсировала тупая боль. Он сильно ударился затылком о тракторное колесо, но шишка на голове была его единственной раной. Возможно, Богайчук был прав.

Кирилл пил чай. В классе было полно народу. Аркаша и Катька, друзья Кирилла. Богайчук, похлопавший Кирилла по плечу и теперь скромно сидящий на стуле в углу. Летюк, осмотревший Кирилла и поставивший диагноз: здоров и больше притворяется. Дядя Миша, пришедший рассказать, чем закончился бой и поблагодарить Кирилла за выполненную задачу.

Бой начался раньше, так как не удалось бесшумно снять один из караулов. Но это оказалось не принципиальным. После того как с десяток бутылок с горючей смесью запалили дома бандитов и начался обстрел из автоматов, в лагере началась полная неразбериха. А когда Богайчук начал обстреливать лагерь Велеса из пулемета, стало понятно, как сильно община недооценивала свою силу. Бандиты практически не сопротивлялись. Бой был жаркий, но в то, кто победит, было ясно почти с самого начала боя.

Война закончена, – подвел итог дядя Миша. Поселок освобожден от Велесовой дружины. Кто-то, конечно, успел скрыться в суматохе боя. Но для большей части бандитов завтра уже не наступит. Со стороны общины погибла пара человек и было несколько человек раненых. Печально лишь одно: многие тела бандитов сильно обгорели, и поэтому неизвестно, погибли ли самые главные действующие лица разыгравшейся трагедии: Деготь, Стас, и, конечно же, сам Велес. Вполне возможно, что весной еще будет продолжение.

– Поправляйся, – сказал дядя Миша. – Две самых важных вещи мы сделали. Мы не сдались и узнали, что можем, узнали свою силу. И второе – своими действиями мы избежали опасности. Так что наступившая зима будет для нас самой теплой, самой сухой, самой сытной и самой безопасной. Отдыхай.

Гости попрощались и ушли. Остались только Аркаша и Катька.

– Хорошо, что ты остался жив, – сказал Аркаша.

– Да, я и сам рад, – ответил Кирилл.

– Я был уверен, что ты идешь туда умирать. Красиво умирать.

– Вроде и я был в этом уверен, – сказал Кирилл. – И ты знал, что я иду умирать, и не стал меня останавливать?

– Это как в той затасканной истине. Человек рождается один и умирает тоже один. Это было твое право. Ты должен был сам решить, что для тебя важнее: жить или умереть. Все, что я мог сделать, как твой друг, это принять твое решение. Я рад, что ты остался жить.

– Да, я вроде тоже, – сказал Кирилл и рассмеялся.

Аркаша сел на подлокотник кресла и обнял Кирилла. Катька обняла Кирилла с другой стороны.

– Мы оба рады, что ты остался жив, – сказала Катька и поцеловала Кирилла в губы.

Кирилл рассмеялся:

– Ради такого стоило выбрать жизнь. Целоваться с девчонкой на глазах у ее парня.

– Будешь наглеть, – сказал Аркаша, – я не удержусь и тоже тебя поцелую.

– Ха-ха, спасибо, не надо. Катька мне жаловалась, что ты свой язык суешь куда ни попадя.

– Ну было пару раз. И что?

– Прости. Я не могу, я изменился. Кажется, я наконец начал понимать, ради чего стоит жить. Что в жизни настоящее, а что нет. Поэтому я вынужден отказаться от твоего поцелуя. Прости. Но это не та дверь, за которой я хочу побывать.

– Но за какой-то дверью ты побывать хочешь?

– Да. Только по-моему я еще не совсем представляю за какой. Но самое странное и одновременно приятное, что мне абсолютно все равно. Похоже я уже нахожусь там, где я хотел бы находиться, и с теми, с кем я хотел бы рядом быть. А все остальное, это лишь прибавка. Будет что-то, нет, и так все хорошо.

– Ладно, – сказал Аркаша. – Отдыхай, спи, поправляйся. Будем нужны, зови. Мы в кают-компании будем.

Аркаша и Катька вышли и Кирилл остался один.

Вот оно как все закончилось, – подумал Кирилл. Реальность вновь оказалась иной, чем представление о ней. Только на этот раз в лучшую сторону. Реальность не лягнула под зад, а нежно погладила.

Кирилл допил чай и поставил кружку на стол. Гости пришли еще часа два назад, и теперь Кирилл устал и хотел спать. Не вставая с кресла, Кирилл дотянулся до пледа и укрылся им до подбородка.

В теле плыла приятная истома. Трудный путь был позади, и можно было никуда не торопиться и просто раствориться в покое и умиротворении. С улыбкой на губах Кирилл засыпал. Сколько он всего потерял во время падения астероида и еще больше он упустил уже после, живя в городе и здесь, в поселке. Упустил по собственной глупости. Веру он бросил сам, кашемировая девушка, не найдя в нем поддержки, уехала назад в город, Аня, не веря, что они смогут одолеть Велеса, сбежала к себе в санаторий.

Кирилл закутался в теплый плед поплотнее и расположился в кресле поудобнее. Ну что ж, видно это все. Первый этап пройден. Мир изменился, а теперь изменился и он, Кирилл. А завтра… ну завтра что-нибудь да будет. И реальность опять преподнесет сюрприз, но оно все равно того стоит. Нужно просто идти вперед. Несмотря ни на что, просто идти вперед.

После катастрофы может и настало не особо хорошее время, чтобы жить, но пока еще не пришло время умирать. Многое еще можно сделать, многое изменить к лучшему и многое еще можно испытать. Кирилл с улыбкой на губах засыпал. Он рискнул. Он открылся. Он пошел вперед. И судьба оказалась не такой уж и стервой, какой он ее считал до этого.

У человека, прячущегося от мира, нет будущего. Пусть два года назад человечество было сметено с лица земли, пусть цивилизация и культура были в единый миг спущены в унитаз глобальной катастрофой, но это еще не конец. Жизнь продолжается. Пора закатывать рукав и лезть в унитаз – может, что еще и можно достать.

Путь долог, но идти все равно стоит.