Текст книги "Когти Каганата"

Автор книги: Олег Крыжановский

Соавторы: Константин Жемер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Прямо дух захватывает! – воскликнула женщина, несколько сбросив скорость.

– Ой, мама, папа, давайте остановимся и посмотрим, – попросила девочка.

Никто из родителей не посмел отказать ребёнку – единственная дочка, всё-таки. Они вышли из машины. Мужчина оправил слегка примявшийся сзади пиджак, достал из кармана изящную, вишнёвого дерева трубку и принялся прикуривать. Женщина, крепко взяв за руку маленькую Елену, осторожно подвела её к краю невысокого обрыва, образовавшегося от изъятия грунта для насыпных работ.

Строящаяся плотина представляла собой величественное зрелище. Нижняя её часть уже оделась в бетон, а верхняя пока ещё зияла железной арматурой. В разных местах вспыхивали яркие дуги электросварки. А над всем сооружением возвышались шесть гигантских башенных кранов.

– Боюсь, боюсь, – пискнула Елена. – Вдруг один из кранов не удержится на ногах и упадёт прямо на нас.

Мимо, обдав их пылью, пророкотал чем-то напоминающий огромного жука-скарабея трудяга-самосвал. Женщина недовольно наморщила носик, дунула на выбившийся из-под косынки белокурый локон и сказала:

– Ну, всё, если насмотрелись, давайте уже поедем.

Муж с дочерью безропотно согласились – похоже, оспаривать желания друг друга в этой семье было не принято. Через несколько мгновений хлопнули дверцы и «Победа», взвизгнув покрышками, помчалась прочь.

С четверть часа они ехали, весело болтая, но постепенно мужчина начал терять интерес к беседе – приникнув к стеклу, он буквально пожирал глазами раскинувшуюся вокруг степь.

– Ева, там, впереди, развилка, свернёшь направо, – сказал он хрипло.

Повернув в указанном месте, машина запрыгала на ямах, но автомобилистка и не подумала ехать медленнее. Даже не поведя бровью, она без опаски, сходу форсировала ядовито-зелёную вековую лужу, затем перевалила через рыхлый песчаный бугор и, наконец, покатила по лишь слегка обезображенной колеёй дороге. Скоро эта дорога уткнулась в самодельный шлагбаум с жестяной табличкой: «Цимлянская археологическая экспедиция. Посторонним въезд и вход воспрещён!».

Ничтоже сумняшеся, мужчина вышел и поднял шлагбаум, после чего «Победа» продолжила путь. Впереди показалась обширная площадка, где расположилось с десяток вагончиков-теплушек. Людей в этом жилом городке оказалось не густо – лишь один бородатый молодец в поварском колпаке и белом фартуке возился под брезентовым навесом у большого дымящегося котла, да дебелая рыжая девка колола дрова неподалёку. «Победу» бородач увидал издали. Оставив своё занятие, он настороженно наблюдал за приближением незнакомой автомашины. Когда же та остановилась, и из салона показался мужчина с трубкой в зубах, повар сорвался с места и, радостно улыбаясь, поспешил навстречу.

– Здравия желаю, товарищ Крыжановский, – заорал он восторженно. – Поверить не могу, за годы вы совсем не изменились, вот только трубка и этот заграничный костюм. Всё вокруг столь стремительно меняется, представляете, даже название теперь другое: была Цымлянская, а теперь стала Цимлянская. Но вы всё тот же, как в сорок втором…

– Зато тебя не узнать, Иван-Абрам, – обрадовано воскликнул прибывший. – Бородища, что лопата!

– А-а, не обращайте внимания, – махнул рукой Иван-Абрам. – Во времена артистической молодости мне часто приходилось щеголять с наклеенной бородой. Достигнув зрелости, я решил обзавестись настоящей.

– Ностальгия по прошлому? – понимающе подмигнул Крыжановский.

– Вроде того… Нет, я всё ещё не могу поверить, что вы здесь!

Тут бородач увидел спутницу Крыжановского с дочерью и умолк, вытаращив глаза.

Герман привык к тому, как мужчины реагируют, когда впервые видят его супругу, поэтому спокойно сказал:

– Моя жена, Ева Конрадовна и дочь Елена.

– Ева Конрадовна, – заворожено прошептал Иван-Абрам, затем спохватился и, тщательно отерев руку о фартук, протянул её женщине.

– Слюсар Абрам Ионович, археолог, ассистент профессора Артюхова, – представился он скороговоркой.

Ева обворожительно улыбнулась при рукопожатии, а Герман спросил:

– А что Михаил Капитонович? Небось, с раскопок его магнитом не вытянуть?

– Так и есть, – энергично кивнул ассистент Слюсар. – Очень много работы, хоть зашейся. Сами понимаете, нужно до холодов успеть вывезти все находки, а их вагон и маленькая тележка. Кстати, сами-то вы по делу приехали, или как?

– В отпуск, – улыбнулся Герман, покосившись на подошедшую к ним рыжую девку, что прежде колола дрова. – Решил прокатить семью по нашим старым местам, другой возможности побывать здесь уже не представится…

– Ну да, конечно, – улыбнулся в ответ ассистент. – А затем строгим голосом добавил: – Галка, а ну, живо лети за Михал Капитонычем, скажи, к нему старый университетский приятель приехал, Герман Иванович.

Ни слова не говоря, Галка бросилась бежать, смешно раскидывая в стороны полные ноги

– Вон как она у тебя вышколена, – захохотал Герман.

– Уважает, – с пафосом ответил Слюсар. – Но что это я… Растерялся совсем… Вы это, пожалуйте за стол. Кулеш пока не готов, так мы чайку сообразим.

Он нырнул под навес, а семейство Крыжановских расположилось за длинным самодельным столом на лавках. С краю стола лежала свёрнутая газета «Правда». Лёгкий ветерок методично пытался сбросить её на землю. Увы, силёнок весёлому ветру явно не доставало, и толстая газета продолжала вальяжно загорать на солнышке, шелестя верхней страницей.

Пока ждали чай, Ева увела юную Елену за вагончики – ребёнок попросился «пи-пи», а Крыжановский развернул «Правду». Номер оказался достаточно свежим – вчерашним. Сразу же в глаза бросилось весьма актуальная заметка:

«На дне будущего моря». Сталинград (ТАСС). Площадь будущего Цимлянского моря составит около 6,5 тысячи квадратных километров. Сейчас в долине, которая весной заполнится донской водой, производится очистка. На работах широко используются автомашины, тракторы, экскаваторы.

Предстоит эвакуировать около 400 сельских дворов, вырубить более 10 тысяч гектаров леса, выкорчевать пни, чтобы обеспечить безопасный путь судам. Помощь строителям Волго-Дона оказывают трудящиеся Сталинграда и области».

Вернулся Слюсар с парящим чайником и кружками.

– Я уже вторую неделю кашеварю, – пояснил он. – Раньше старик Потапыч готовил еду для экспедиции, да вот взял и преставился, прямо на рабочем месте. Сердце… Хоронили при большом стечении народа. Вы помните старого красногвардейца?

– Помню, – сказал Герман и отхлебнул чая.

– Время неумолимо, – вздохнул Иван-Абрам. – Никого и ничего уже не вернёшь, только память остаётся. Вы такой молодец, взяли и приехали. Жаль только, что без Фитисова и Никольского. Представьте, как было бы здорово собраться нам, живым, в этом месте, и помянуть тех, кого больше нет. Тюльку, Махно, Суслика, Семечку, а ещё индуса вашего.

– Да уж, Каранихи…

– Благодаря этому парню, Роза Литвякова ещё год сражалась с фашистами. Жаль, погибла…

– Пропала без вести! – уточнил Герман.

– Так сколько лет прошло, какие могут быть сомнения!

– Тут предпочтительнее другое слово – не «сомнения», а «надежда», – твёрдо возразил Крыжановский. – А собраться вместе на развалинах Саркела у нас не получилось вот почему. Помнишь, Абраша, на войне все мечтали: вот победим фашизм, и наступит новое время – без войн, без зла. Но мечты остались мечтами, на смену Отечественной войне пришла война Холодная. Поэтому, капитан 1 ранга Фитисов сейчас в Корейском проливе^[124], а подполковник Никольский участвует в испытаниях нового оружия.

– Атомная бомба? – заговорщицки прошептал Слюсар.

Герман кивнул.

– Мы здесь, в экспедиции, совершенно отстали от жизни, газеты только и спасают, – Иван-Абрам щёлкнул ногтем по отложенной собеседником «Правде».

Вернулись Ева с Еленой. При виде семьи складка, что собралась у Германа между бровями, разгладилась.

– Папа, тут столько бабочек! – восторженно закричала Елена. – И все такие яркие, красивые.

– Ну да, вон ещё одна летит! – рассмеялся Крыжановский, указывая на бегущего к ним человека.

В своём развевающемся по ветру широком пиджаке, профессор Михаил Капитонович Артюхов действительно напоминал большую бабочку. Сходство это усиливала лёгкая порхающая походка профессора. Ещё издали он, превозмогая одышку, закричал:

– А я, было, не поверил! Думал, Галина что-то перепутала!

Через мгновение приятели уже тискали друг друга в объятиях.

– Медведь, – не выдержав хватки Крыжановского, закричал Артюхов. – Истинный медведище! Гризли! Барибал! Всю грудь мне исколол. Что там у тебя такое? В былые годы бритву всё в кармане таскал, а теперь на шило, что ли, перешёл?

– Это заколка для галстука, – смутился Герман. – Просто заколка.

– Просто заколка? – рассмеялся Артюхов, бесцеремонно подцепляя пальцем названную вещицу – золотую веточку, покрытую белой эмалью. – Да она же стоит целое состояние. Восемнадцатый век, если не ошибаюсь.

– Смотря какой эры, – без улыбки сказал Герман.

– Шутишь? Ну и шут с ней, с твоей белой ветвью. Не о том мы говорим, не о том. Я просто сильно растерялся… Не могу в себя прийти от изумления. Где же ты пропадал столько лет? Ни письмеца, ни телеграммки.

– Нельзя было, – развёл руками Герман.

– Вот же! – топнул ногой Артюхов. – Опять её величество секретность, будь она неладна! Подозреваю, сейчас выяснится, что нам ни о чём и поболтать нельзя, кроме твоей злосчастной заколки.

Герман загадочно улыбнулся и предложил:

– Давай я тебя с семьёй познакомлю…

В течение следующего часа археологи потчевали гостей обедом, главным блюдом которого выступал «байбачий^[125]» кулеш по рецепту покойного Потапыча. Блюдо это Слюсар приготовил из самолично добытого им в степи сурка.

– Вам разве не хватает выданных продуктов, что приходится охотиться? – поинтересовалась Ева.

– Хватать-то хватает, но это же дичь, свеженина! – красноречиво жестикулируя, пояснил ассистент.

– Абраша, я вас попрошу, займите моих дам культурной беседой, – копируя незабвенный одесский говорок отсутствующего Фитиля, попросил Герман. – А то, сам понимаешь, нам с профессором надо немножко прогуляться и немножко поговорить за жизнь.

– С превеликим удовольствием, – вскричал Слюсар, прижав руку к груди. Герману показалось, что от умиления ассистента вот-вот прошибёт слеза. Обернувшись к Еве, Слюсар повторил с ещё большим возбуждением: – С превеликим удовольствием!

– Меня очень заинтересовала охота на сурков, – обворожительно улыбнулась Ева. – Может, расскажете поподробнее, Абрам Ионович…

– О чём речь, сударыня! Не только расскажу, но и покажу!

Герман озадаченно воззрился на жену – раньше она терпеть не могла охоты. Хотел выяснить причину подобной изменчивости, но ему помешал Артюхов: подхватил под руку и увёл с собой. Они ушли в степь метров на пятьдесят, там Михаил Капитонович остановился и горячо зашептал:

– Гера, ты же врёшь, что в отпуск приехал, это и ежу понятно!

Крыжановский спокойно раскурил трубку и пожал плечами.

– А я и не собирался ничего от тебя скрывать, – сказал он спокойно. – Для других я – твой приехавший в отпуск приятель, а на самом деле – налицо обычная инспекция. Нужно же знать, как ты тут справляешься с …э-э поручением.

– Инкогнито из Петербурга, значит? – процедил Артюхов. – Поди, у тебя и жена с дочкой фальшивые?

– Нет, Миша, семья самая что ни на есть настоящая, равно как и наша с тобой дружба. Ладно, учитывая твоё настроение, подготовку объекта к затоплению поедем смотреть завтра, а сегодня просто будем говорить. Честно говорить, без фальши. Спрашивай, что сочтёшь нужным… Заколку, само собой, не трогай, а так – пожалуйста. Лады?

– Лады! – Артюхов хлопнул друга по плечу и, подмигнув, добавил: – Про заколку уж точно не спрошу, зато насчёт остального – не обессудь.

Герман ответил утвердительным кивком.

– Хорошо, тогда о главном, что не даёт покоя. Это грандиозное строительство – шлюзы, плотины, углубление рек… ради чего оно? Зачем? Весь цемент, имеющейся в стране, не на строительство жилья везут, а сюда. «Зека» из лагерей толпами сгоняют, целые станицы с места на место перетаскивают. А всё вокруг, – археолог сделал широкий жест рукой, – ведь это же плодороднейшие земли, а их безжалостно хотят затопить! Только не говори, что всё ради электричества и судоходства. Я не специалист, но и ежу понятно: если нужны ГЭС, то можно перегородить сибирские реки, там места безлюдные. Для перевозки же грузов лучше построить железные дороги, чем углублять реки, сносить населённые пункты и уничтожать лучшие в стране виноградники.

Артюхов искоса глянул на Германа и продолжил:

– Нет, умом я понимаю: такие ресурсы тратить ради затопления нашего с тобой открытия никто не стал бы – овчинка выделки не стоит. Но сердце, Гера, вещует иное: великая стройка – лишь прикрытие, а основная цель – сокрытие тайны Саркела.

– Сердце тебя не обманывает, – негромко сказал Крыжановский. – Конечно, те, другие причины, что ты назвал, тоже важны: возрождающаяся после войны страна действительно нуждается в новых гидроэлектростанциях и водных артериях. Только представь, благодаря им Москва станет портом пяти морей. Но желание сделать так, чтобы над Саркелом и его тайной плескались воды рукотворного моря – самый главный мотив. Наиглавнейший! Сам знаешь, наверху любят такие решения: десять проблем – одним махом…

– Но почему?! Почему нельзя поступить иначе: окружить всё секретностью и спокойно изучать те доисторические чудеса? Ведь они же бесценны для науки, я уже не говорю про оборонную отрасль!

– Ну, у оборонной науки сейчас есть другая игрушка – атом. Этой игрушкой все увлечены настолько, что ни до чего другого и дела нет. Что касается секретности, то она – не панацея. Тайна такого масштаба – что шило в мешке. Через пять-десять лет мир всё равно узнает правду, и тогда начнётся такое, что и вообразить сложно!

– Так уж и сложно? – скептически ухмыльнулся Артюхов.

– Зря иронизируешь. На Западе сейчас самая модная болезнь – боязнь бомбы. Не знал? В США в массовом порядке роют противоатомные убежища и масштабы работ сравнимы со здешними. Но «бомба» Саркела будет пострашнее атомной, ибо заложена она под саму основу социалистического строя. Ты не думал, что существование подземного комплекса опровергает марксистско-ленинское учение с его «краеугольными камнями» в виде материализма и дарвинизма, зато подтверждает Библейские истины с Потопом и жившими до него гигантами? Помнишь, там, в подземелье, об этом говорил Никольский? И он оказался не один в своём мнении – в высших инстанциях думают так же. Думают и боятся. Ведь раскрытие тайны может повлечь – ни много, ни мало, поражение в Холодной войне, суть которой – борьба двух идеологий. И я тоже боюсь, Миша.

Герман сделал паузу, чтобы раскурить потухшую трубку, затем продолжил:

– Но боюсь не идеологической бомбы, а технологической. Ядерная энергия, возникающая в результате разрушения атомов вещества – лишь первый шаг человека на пути к изменению базовых начал. Те, древние, пошли дальше. Я говорю о феномене, который ты назвал остаточными явлениями экспериментов. А помнишь висящую в воздухе скамейку? Это антигравитация. А фитисовскую рамку помнишь? В ней, вопреки заверениям нашего дорогого Динэра Кузьмича, учёные так и не разобрались. Удалось выяснить лишь то, что твёрдый камень каким-то непостижимым образом сделали пластичным, а затем просто вылепили рамку. Налицо уже глубокое изменение законов природы. Причём, бездумное изменение, просто так, ради забавы. Я бы даже сказал иначе: не изменение базовых законов, а преступление против этих законов. И боюсь думать о том, какие вещи остались сокрытыми за тем завалом, который мы помешали пробить людям из «Аненербе».

– А вот я часто думал, – почесал затылок Артюхов. – Но всё правильно, если учесть то, чем кончила та цивилизация, можно сделать вывод, что нарушение законов природы повлекло суровое наказание. А позже все следы древнего преступления были кем-то тщательно спрятаны. И «прятальщики» потрудились на славу. Жаль только, не удалось до конца разобраться, кто это были такие – византийцы или кто-то ещё.

– Не о чем жалеть, Миша. Наука, побеждающая законы природы! Эйфория! Когда-нибудь она пройдёт, и все эти учёные-атомщики поймут, какого они джинна выпустили, начнут каяться, да будет поздно – джина назад не засунуть в бутылку. Так и помрут, оставив возню с атомной проблемой будущим поколениям.

– Вижу, к чему ты клонишь. Отрицание научного поиска и прогресса, конечно позиция, но позиция спорная.

– К пониманию ответственности я клоню, только и всего, – возразил Герман. – Всяческого порицания достоин тот учёный, чьё открытие было использовано во вред и принесло беду. А оправдания, мол, я тут ни при чём, так как занимался чистой наукой, а вредили другие – детский лепет. К счастью, большинство учёных это всегда понимали. Думаю, мы бы с тобой удивились, узнав, сколько открытий и изобретений не увидели свет по той причине, что их авторы нашли в себе мужество отказаться от обнародования своих идей. Никола Тесла! Константин Циолковский! Многие другие…

– Это тяжело, Гера, – почти простонал Артюхов. Крыжановскому показалось, что за стёклами очков приятеля сейчас разгорится прежний знакомый огонёк первооткрывательства, но то был лишь жалкий сполох, уголёк, что чудом не выгорел весь без остатка. – Как же тяжело мне, археологу, закапывать то, что я прежде раскопал. Труд всей жизни…

– Не прибедняйся, Миша. Судьба большинства учёных – всю жизнь копаться в какой-то одной проблеме и умереть, так и не докопавшись до истины. Дарвин из их числа. У тебя же иная – счастливая – судьба: ты сделал опережающее время открытие. Но, как следует из того, что я говорил раньше, любое преждевременное открытие опасно для человечества. Помнишь, как поступил король Франции со смертельно опасным секретом «греческого огня»? Думаю, ему нелегко далась победа над искушением, ведь обладание «греческим огнём» в те годы сулило невиданное могущество. Неужели ты не способен на королевский поступок?

– Получается, я сейчас тем и занимаюсь, – медленно сказал Артюхов. – Заталкиваю назад, в бутылку, джинна, которого немцы и мы наполовину выпустили в сорок втором году.

– А я приехал посмотреть, как ты с этим справляешься. Посмотреть и помочь.

– Эк, завернул! Хитро! Но, надо отдать должное, ты помог. Действительно, помог! На душе теперь почти полная ясность – прошлое должно оставаться в прошлом, как говорится, концы в воду. Тайна, навсегда похороненная под толщей вод.

– Навсегда не спрячешь, – возразил Герман. – Пройдут годы, века, может быть, тысячелетия, и люди начнут задумываться, зачем их предки построили здесь столь грандиозные сооружения: все эти шлюзы и плотины. Точно так же, как сейчас мы гадаем – на кой древним египтянам понадобилось возводить их пирамиды. Учёных уже сегодня не удовлетворяет старое объяснение, мол, это просто гробницы. Сотни умов бьются над загадкой пирамид и, рано или поздно, кто-то её разгадает.

– Сложно спорить, – ввернул Артюхов. – Помню, даже такой далёкий от научного познания человек, как наш славный Фитисов, изводил себя мыслями о пирамидах. Признаться, подобные мысли мне и самому иногда приходят в голову…

– Вот и наши гипотетические жители грядущего непременно станут гадать, что да как. Возьмут в руки логарифмические линейки, арифмометры, всё подсчитают, а на выходе получат тот вопрос, который ты задал мне в начале нашей беседы: ради чего? И тогда они начнут копать. Смею надеяться, люди будущего окажутся мудрее нас, и древние знания послужат не во зло. В общем, ты не хоронишь тайну, Миша, ты её консервируешь.

Михаил Александрович немного постоял, покачиваясь с носков на пятки, как бы переваривая услышанное, затем встрепенулся:

– Слушай, совсем забыл! Тот американский шпион, Толстой, куда вы его потом дели? Неужели – того?!...

– Ну что ты, – засмеялся Герман. – Толстого через полгода передали американцам.

– Но он же всё видел, всё знает!

– После того, как с ним поработал товарищ Вольф, наш американский друг совершенно позабыл свои подземные приключения. Хозяевам он смог рассказать лишь то, что в России пил водку. Много водки!

Далеко в степи родился звук – ружейный выстрел.

– Похоже, твоя дражайшая половина увлеклась охотой, – ухмыльнулся Артюхов.

– Не может быть! – Герман выколотил трубку об ладонь и поспешил в городок археологов так быстро, что Артюхов еле поспевал следом.

Их ожидали весьма расстроенная Ева и не менее расстроенный, с уныло повисшим носом, Иван-Абрам.

– Представляете, на секунду отошёл – нарвать букетик цветов, и вдруг «ба-бах!», – Слюсар показал ружьё. Оно было совершенно испорчено: приклад расколот, а стволы выглядели так, словно по ним кто-то долбил тяжёлым камнем. – Счастье ещё, Ева Конрадовна не пострадала!

– Оно само выстрелило! – Ева подняла на мужа совершенно невинные глаза. – Из-за этого я испугалась и выронила ружьё. А оно упало вниз, как это по-русски, в ов-раг. И сломалось…

Позже, оставшись наедине с семьёй, Герман спросил:

– Что это на тебя нашло, Ева? Ведь ты всегда ненавидела охоту.

– Охоту и охотников! – подтвердила красавица. – А этот бородатый убийца несчастных бай-ба-ков оказался настолько глуп, что вначале показал, где он расставил ловушки – шты-ри, так он их назвал, а потом отдал мне ружьё и ушёл за цветами.

– В душистую прерию?! – подмигнул Герман.

– Да! – подтвердила Ева. – Ночью я тоже пойду в прерию. Хочу разобраться с ловушками.

– Я с тобой, мама! – твёрдо заявила Елена и вопросительно посмотрела на отца. – А ты пойдёшь?

– Куда деваться, – развёл руками Герман. – Ведь мы же – семья!

notes

1

Он пришёл! (караимск.) – Здесь и далее примечание авт.

2

Плеть.

3

Родственника (древнеслав.)

4

Кольчужная сетка, прикрепляемая к шлему и закрывавшая шею.

5

Ромеи – византийцы.

6

Так византийцы называли киевского князя Святослава.

7

Стадий – мера длины, равная 178 метрам.

8

Младший дружинник, исполнитель мелких поручений.

9

В Византии командир лоха – небольшого пехотного отряда в несколько десятков воинов.

10

 Хазарский царь. На последнем этапе существования Хазарского каганата, кагану принадлежала лишь формальная власть, и являлся он фигурой декоративной. Истинным же правителем государства был бек.

11

 В летописях часто встречается это имя. Многие исследователи отождествляют его с киевским князем Олегом, по прозвищу «вещий».

12

Итиль – столица Хазарского каганата.

13

Так византийцы называли стратегически важные крепости.

14

Племена, союзники хазар.

15

Хазарский город.

16

Боевые корабли Византии.

17

Из ножен (древнеслав.)

18

Ложь, обман (древнеслав.)

19

Император Византии.

20

Минсуратор – военный инженер в Византии; мистик – личный секретарь там же.

21

Так византийцы называли крепость Саркел.

22

Так византийцы называли катапульты для метания «греческого огня».

23

«Баран» – византийский штурмовой таран; «Черепаха» – обитый кожей деревянный навес на колёсах, под прикрытием которого осаждающие подкапывали стену или пробивали ворота; Усиако – византийский боевой корабль, подкласс дромона, с экипажем в сто человек; Памфилос – дромон, более крупный, нежели усиако, его команда насчитывала сто шестьдесят человек.

24

Нарочит – славный; истынь – друг (древнеслав.)

25

Булатные (древнеслав.)

26

Смерть (древнеслав.)

27

Буздыган – булава с шипами.

28

Зодчий (древнеслав.)

29

Пиршество.

30

Куплеты Синей Бороды (фр.)

31

Граммофонные пластинки до середины XX века изготавливались из шеллака – природной смолы, вырабатываемой тропическими насекомыми – лаковыми червецами.

32

Специальное звание, по статусу соответствующее воинскому званию «Маршал Советского союза». С 1941 года Генеральным комиссаром государственной безопасности являлся Л.П. Берия.

33

Он поёт! Вопреки всему, поёт! Великолепно! (фр.)

34

Время – деньги (польск.)

35

Для того чтобы скрыть истинные планы, немцы провели дезинформационную операцию «Кремль». Был даже выпущен фальшивый приказ о наступлении на Москву, подписанный командующим группой армий «Центр» фельдмаршалом фон Клюге.

36

Сокращение от Верховного главнокомандующего.

37

Приказ Народного комиссара обороны № 227 от 28 июля 1942 года, вошедший в историю под наименованием «Ни шагу назад», устанавливал суровые наказания (в том числе – расстрел на месте) для командиров и красноармейце, допустивших отступление с линии фронта. Этим же приказом предписывалось формирование заградительных отрядов для расстрела трусов и паникёров.

38

Толстой И.А. (1903-1970) – внук писателя Льва Толстого. Эмигрировал в США с родителями и сделал там военную и дипломатическую карьеру.

39

То же, что снежный барс.

40

«Огненная лисица», малая (или красная) панда, зверек размером чуть больше кошки, обитающий в южных провинциях Китая, Непале и Бутане.

41

Возбуждающая нервную систему жевательная смесь из листьев перца бетель, орехов арековой пальмы и извести. Жевание бетеля широко распространено в странах Южной и Юго-Восточной Азии, играя в культуре этих стран весьма важное значение.

42

В некоторых восточных религиях так называются демонические существа женского пола.

43

Самоназвание государства Бутан, что означает – «Страна дракона». Присвоенное британцами наименование Бутан – происходит от названия племени «бхотиев», составляющих большую часть местного населения королевства.

44

Пема Лингпа (1450-1521) – высоко почитаемый учитель тибетского буддизма. Как считается, получил в юности откровение о местонахождении знаменитых 108 сокровищ (терм) Падмасамбхавы. Но отыскать успел лишь 32 из них.

45

В пещере под Курджей-лакхангом остался отпечаток тела Падмасамбхавы (Рождённый из лотоса), которого некоторые школы буддизма почитают как второго Будду. Вокруг этого места и вырос позже означенный монастырь.

46

Одно из имён Падмасамбхавы.

47

Французское выражение, соответствующее русскому: «Яйца выеденного не стоит».

48

Скабрезность, по смыслу соответствующая нашему выражению: И рыбку съесть и… костью не подавиться.

49

Разведка за границей.

50

События, о которых идёт речь, описаны в романе «Тибетский лабиринт».

51

До 1943 года специальные звания НКВД на несколько рангов превосходили общевойсковые. Так, капитан госбезопасности равнялся армейскому подполковнику, а младший лейтенант – армейскому старшему лейтенанту.

52

С 1957 года Институт археологии АН СССР.

53

Аббревиатура от «дитя новой эры».

54

 «Фрунзе ведёт полки». Русский советский фольклор. Антология/Сост. и примеч. Л. В. Домановского, Н. В. Новикова, Г. Г. Шаповаловой. Под ред. Н. В. Новикова и Б. Н. Путилова. Л., 1967, № 51

55

Двухтонный грузовик Bedford MWD. Существовала гражданская и военная разновидность с несколько измененным корпусом.

56

Очень грубое ругательство, не имеющее адекватного перевода.

57

Европеец.

58

Ученый.

59

 Английский режим питания отличен от принятых в остальных европейских странах: завтрак (англ. breakfast), второй завтрак (англ. lunch), чаепитие (англ. five o’clock), обед (англ. dinner), который соответствует ужину, ибо проходит в семь часов вечера. Собственно, ужина как такового, нет.

60

 Генерал-майор Уильям Джозеф Донован (1883-1959), во время работы агентом получил прозвище "Дикий Билл", каковое сохранил и на посту руководителя OSS (Office of Strategic Services).

61

Лейтенант Брук Долан, сопровождавший подполковника И.Толстого в Тибет.

62

 Подполковник путает. Речь идет о парамитах, от санскритского paramita – шесть заповедей, которые нужно соблюдать для достижения состояния бодхисатвы и нирваны.

63

Прозвище, которое американцы дали англичанам.

64

Прозвище, которое англо-американские союзники дали И. Сталину.

65

Американизированное сокращение слова «коммунисты».

66

Имеется в виду Эрнест Хемингуэй.

67

Пригород Лондона, в котором в годы Второй Мировой войны находился центр криптоанализа союзников. В этот центр англичане и американцы собрали своих лучших специалистов, превратив Блетчли-парк в своеобразный «живой компьютер». Именно там был разгадан код знаменитой немецкой «Энигмы».

68

Пирожки (инд.)

69

 Douglas C-47 Skytrain – американский военно-транспортный самолет – модификация знаменитого DC-3.

70

 Ленд-лиз (от англ. lend – «давать взаймы» и lease – «сдавать в аренду, внаём») – государственная программа, по которой Соединённые Штаты Америки, в основном, на безвозмездной основе, передавали своим союзникам во Второй Мировой войне боеприпасы, технику, продовольствие и стратегическое сырьё, включая нефтепродукты.

71

Термин из известной статьи И.В. Сталина «Головокружение от успехов», опубликованной в «Правде» № 60 от 2 марта 1930 года. Столь мягко в статье назывались действия местных руководителей, приведшие к голоду в Поволжье, волне массовых репрессий против ни в чём не повинных людей и другим подобным преступлениям.

72

Т.е. участник антибольшевистского восстания генерала П.Н. Краснова, произошедшего на Дону в 1918 году.

73

Плотная хлопчатобумажная ткань, вроде джинсовой, иначе именуемая – молескин.

74

Фраза из «Песенки Джима». Оперетта Г. Стотгарта и Р. Фримля «Роз-Мари»

75

Джавахарлал Неру (1889-1964) – лидер индийского национально-освободительного движения. Придерживался умеренно социалистических воззрений.

76

В описываемое время, Н.С. Хрущёв занимал должность члена военного совета (начальника политотдела) двух объединённых фронтов – Юго-Западного и Сталинградского.

77

Технические средства пропаганды.

78

Обиходное название документа, дающего пропуск не на один, а сразу на несколько различных объектов.

79

 Яма – в ведийской религии, брахманизме, индуизме и буддизме – бог смерти, занимающий примерно то же место, какое в древнегреческом пантеоне принадлежит Аиду. Яма – правитель царства мертвых, ездит верхом на буйволе в сопровождении двух собак, у каждой из которых по четыре глаза. Эти собаки помогают ему тащить в ад упирающиеся души. Иногда Яма представлялся в виде старика с веревочной петлей в руке.

80

Имеется в виду «ППД-34» (Пистолет-пулемёт Дегтярёва) Во время Сталинградской битвы этим оружием были вооружены войска НКВД, и в частности – заградительные отряды.

81

 В 1977 году «Гаситель» отреставрирован и установлен на постамент в качестве памятника героям-речникам, участникам Сталинградской битвы.

82

 42 стрелковая бригада Героя Советского Союза М.С. Батракова в своём большинстве была укомплектована моряками Балтийского и Северного флотов.

83

Вы, наверное, с пристани? Скажите, пожалуйста, а что – пароходы, ещё не удрали? (укр.)