Текст книги "Золушка 2020 (СИ)"

Автор книги: Оле Адлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Глава 15.
Романовы

МАРИ

Я шла по коридору за Стеф до бальной залы, как пьяная. Аудиенция у царя потрясла меня так сильно, что не было сил говорить, поэтому я слушала Стефанию, которая, напротив, трещала без умолку.

– Ты понравилась Дмитрию. Это прекрасно. Я была уверена, что все пройдет отлично. Раз он не против, то мы можем спокойно оформить тебя в должности. Ты же согласна, Мари? Правда?

– Угу, – буркнула я, но тут же очнулась. – Стеф, я же толком не знаю, что мне придется делать.

– Узнаешь, втянешься, милая. Андрею нужен инстаграм-аккаунт. Соответственно, будут нужны посты и фото. Текст я возьму на себя. Может и он что-то сам родит приличное, но пока я бы на него не надеялась. Но главное фото, дорогая. Ты должна будешь снимать его постоянно, понимаешь? Наша цель – повысить популярность царевича.

– Куда повышать? От него девочки кипятком писают, – ввернула я мрачно.

Себя тоже не пощадила, но Стеф, похоже, об этом не догадалась.

– Не только девочки, Мари. Нам нужны все. Андрей в том возрасте и состоянии, чтобы набрать очков для царствования. Монархия сильна, пока люди верят в царя, в лидера. Дмитрий, безусловно, яркий лидер, но времена меняются и категоричность Его Величества может играть против него. Нам нужно показать, что смена будет достойной и не менее интересной.

Я фыркнула.

– То есть, нужно попиарить царевича до коронации?

– Да, что-то вроде. И он должен быть простым и понятным в отличии от пафосного отца. У нас очень много запланировано визитов в ближайший месяц, и мы должны осветить все. Все, Мари. Понимаешь?

– Не особенно, – честно призналась я. – Знаешь, Стеф, я не очень хорошо людей снимаю. Наверно, у меня не получится сделать Андрея идеальным.

– Этого и не нужно. Он должен быть настоящим, Мари. Честным. Это понятно?

– Эээ, кажется.

– Я видела твои работы и уверена, что ты справишься. Просто снимай его и все. Выбирай моменты и ситуации, а я отберу нужное.

– Окей, это я могу.

– Отлично. Только сегодня давай больше не будем о работе. Попробуй отдохнуть, повеселиться и пообщаться с нашим царевичем без лишних эмоций.

– Если он начнет, как утром, я ничего не могу обещать.

Стефания загадочно улыбнулась.

– Ладно. Сегодня еще можете ругаться, только не при царице. Она тогда вытрясет душу из тебя, но заставит признаться даже в том, чего не было.

– Ладно.

– О, вот и Володя.

Отец шел нам навстречу, и Стеф махнула рукой, а потом передала меня ему.

– Как все прошло? – спросил папа.

– Отлично. Вы приняты ко двору, а Мари получила работу.

– Отличные новости, – просиял отец. – Осталось поприветствовать царя..

– Церемонии. Не люблю это, – скривила я лицо.

– Даже в приватной обстановке придется представиться по всем правилам. Но это данность и только для начала, – немного успокоила меня Стефания.

Она держалась чуть позади, когда нам распахнули двери. Кажется, я не дышала, когда глашатай объявил громко.

– Князь Владимир Игоревич Юсупов с дочерью Марианной.

Смолкла музыка и голоса. Я вцепилась в рукав папиного пиджака и словно летела, а не шла. Отец вел меня прямиком к царю, как того требовали приличия. Дмитрий смотрел на нас, не сводя глаз. Его жена, Царица Анастасия, тоже отвлеклась от разговора и ждала, когда мы приблизимся.

Отец остановился, не дойдя до царя несколько шагов, и склонился в почтительном поклоне. Я присела в книксен.

Дмитрий дал нам знак выпрямиться, и я увидела, как их с отцом взгляды встретились. Я передернула плечами от напряжения, повисшего между ними. Дмитрий поджал губы, и я подумала, что сейчас он все отменит, а нас просто выставят вон. Но Анастасия коснулась его руки. Он взглянул на жену, на меня и на отца уже без неприязни. А потом царь сделал шаг вперед и протянул папе руку.

Я увидела, как отец вздернул брови и с секундным промедлением, видимо от удивления, принял рукопожатие монарха. Оно было быстрым, но все же доброжелательным.

– Добро пожаловать, Владимир. Будь гостем в нашем доме. Мы принимаем тебя и твою дочь как добрых подданных и старых друзей.

– Спасибо, Ваше Величество, – катко ответил папа. – Это честь для меня, Марианны и нашего рода. Ваше Величество, мое почтение.

Последнее относилось к царице, которая склонила голову. Крошечная улыбка тронула ее губы. Я была уверена, что Стефания за моей спиной улыбается точно так же.

Я впитала от этих сильных женщин ощущение торжества и успеха, стараясь успокоить дрожь и волнение.

– Давайте сегодня без церемоний, Владимир, – проговорила царица и подала руку отцу для приветствия.

Но мой батюшка, разумеется, не пожал ее, а поцеловал.

– Рад встречи с вами, Анастасия Георгиевна. Мы уже встречались на благотворительном вечере.

– Да, я помню. Прием для юных одаренных футболистов. Мне очень приятно, что вы поддерживаете рекрутинг в детских домах.

– Признаюсь, я бы хотел, чтобы детских домов не было вовсе. Пример Англии в этом плане очень вдохновляет. Правда, Марьяш?

Я с трудом очнулась.

– Что?

– Ты ведь жила в Англии, Марианна, так? – обратился ко мне Великий Князь.

– Да, последние годы, Ваше Величество. Там действительно отлично развита система усыновления и вместо детдомов специальные центры.

Я говорила, а сама была где-то далеко. Кажется, царь это понял.

– Давайте не будем утомлять юную леди скучными делами. Костя, – Дмитрий поднял руку, подзывая кого-то, а потом обратился к Стеф. – Стефания Марковна, познакомьте Мари со всеми. У нас ведь сегодня много гостей. Вот и Роллинги прибыли.

В этот момент глашатай возвестил зычным голосом:

– Лорд и леди Роллинг с дочерью Элизабет. И Его высочество князь Константин Евгеньевич Романов.

– Владимир, задержись, я бы хотел познакомить тебя с нашими гостями.

Отец кивнул царю и аккуратно передал меня Стефании. Мы отошли в сторону. Пока царь с царицей приветствовали Роллингов, она познакомила меня с еще одним князем Романовым.

– Мари, это Костя Романов. Он кузен Андрея и племянник Дмитрия Николаевича.

– Ага, сто пятый претендент на престол и богатства оружейной палаты. Бонджорно, княжна.

Ну, хоть чикой не назвал.

Я не сдержалась и прыснула так громко, что даже отец с царем на меня зыркнули, отвлекаясь от англиков. Роллинги и Анастасия очень вежливо проигнорировали мои невнятные звуки.

– Костик, будь ласков, развлеки Марьяшу, пока взрослые заняты скучными разговорами. И Лиззи тоже забирай.

– Класс, Стеф, ты прям как мамка, которая поставляет мне горячих цыпочек. Без обид, Марьяш. Шутки юмора нашего дворца. Ты же понимаешь.

Он нагло подмигнул, заставляя меня снова давиться смехом.

– Ваше Величество, дядь Дима, здрасьте, – махнул Костик рукой царю, пользуясь тем, что гости не знают русского, а я уже почти в припадке от смеха.

Дмитрий только нахмурился, и я по губам прочла:

– Вон отсюда.

Кажется, Андрей не единственный трудный ребенок в семействе.

Костя мне сразу понравился. Эдакий шут при дворе. Симпатичный, как и все Романовы, но в отличии от Андрея и Дмитрия он был блондином с ясными голубыми глазами. Такой себе обычный Ваня из соседней квартиры.

– Сейчас Андрей придет и заберет свою Лиз, тогда и слиняем в отдельное помещение. Что-то я не готов сегодня разрываться между дамами.

Услышав, слова «свою Лиз» я совсем неожиданно почувствовала боль. Сердце заныло. А ведь я знала, я кажется, была готова. Конечно, Роллинги здесь не просто так. И весь этот прием не просто так. Нас обнесли шампанским, и я вцепилась в бокал до белых пальцев, когда объявили прибытие царевича.

– Его Величество, великий князь, царевич Андрей Дмитриевич Романов, – завершил глашатай после перечисления всех регалий и титулов.

Андрей прошел, как и все, чтобы поприветствовать отца. Как и все почтительно склонил голову, а потом отошел к Роллингам. Лиззи улыбалась ему так широко и радостно, что я боялась ее лицо треснет, или она выпрыгнет из платья.

Слава богу, у меня было несколько минут, чтобы привыкнуть к этой боли и перестать желать провалиться сквозь землю. Андрей обвел гостей уставшим взглядом, но пристально уставился, заметив меня.

Я позволила себе самодовольную улыбку, а он угрожающе прищурился.

– Дамы и господа, дорогие гости, спасибо, что прибыли на наш небольшой праздник в честь гостей из Англии. – Царь поднял бокал, приветствую Роллингов и закончил по-английски. – Надеюсь, лорд и леди Роллинг, вы насладитесь вечером. Элизабет, я рад друзьям сына, как родным людям. Добро пожаловать в Москву.

Все подняли бокалы и проговорили хором:

– Добро пожаловать.

Я не успела отхлебнуть, а Костя уже тащил меня прочь из залы в другую, чуть меньше, где был бар и, кажется, что-то вроде танцпола.

Обернувшись, чтобы посмотреть на отца, я наткнулась на напряжённый взгляд Андрея. Он словно обещал глазами, что не оставить все, как есть.

Поразительно, но мне больше было не страшно, обидно или больно. Скорее, весело, даже смешно. Кто кого, Вашество?

Поиграем?

Андрей

Это был худший день в моей жизни. Я не хотел появляться на приеме, зная, что там будет Мари, а когда выяснилось, что отец пригласил в Москву Роллингов, желание выходить из номера отбило окончательно. Они все как будто сговорились. Юсуповы, Роллинги, Стефани и родители. Клянусь, я бы не пошел, но мама…

Мама заглянула ко мне перед балом.

– Андрюша, ты опять куришь, – проговорила она с мягким укором.

Мне тут же стало стыдно, и почти сразу я согласился на все, еще и пообещал бросить сигареты. Анастасия Георгиевна всегда была какой-то волшебной для меня. Для отца тоже. Ее сложно было не любить, не уважать и очень стыдно расстраивать. У меня была куча нянек, воспитателей, репетиторов, но мама тоже была. Наверно, самый близкий мне человек и самый понимающий.

Ей не нужно было тратить время на уговоры, аргументы и угрозы, как обычно делал отец. Она просто погладила меня по шершавой щеке и сказала:

– Прими душ, дорогой и побрейся. Очень некрасиво встречать гостей в таком виде. Ты же Романов.

– Угу, – буркнул я, моментально смягчаясь, но все еще немного капризничая. – Только я не звал гостей, мам.

– Да, но все равно. Мы ждем тебя. Они ждут. И пока никто не заставляет тебя жениться на леди Элизабет.

– Пока? – уточнил я ехидно и фыркнул.

После Кости Лиз так себе леди, но маме говорить не стал, конечно. Да и Лиз я не винил. Все мы люди со своими слабостями. Я тоже хорош.

Разумеется, мама не стала отвечать прямо.

– Тебе не помешает рядом девушка из достойной семьи. Тем более англичанка. Это очень удачная партия для международного сотрудничества.

У меня было много чего сказать. Например, что я не собираюсь топтать британскую курочку во имя глобализации и укрепления института монархии. Мама это не оценила бы. Поэтому пришлось сглотнуть яд.

– Как дальновидно. Ладно, мам, я скоро буду.

– Вот и славно. Надень смокинг, дорогой. Я завяжу тебе бабочку.

– Не надо, – отмахнулся я. – Это отец не умеет. Я могу сам.

– Мой взрослый мальчик, – улыбнулась мама, поцеловала меня в щеку и вышла из апартаментов.

Я чмокнул губами в воздухе в знак прощания и поднял свой ленивый зад. Напудрив все места, я пошел к залу приемов, где сразу увидел Роллингов. Разумеется, едва церемонии были окончены, Лиз прицепилась ко мне якорем и тянула, тянула, тянула на самое дно. Я почти захлебнулся от слишком резкого запаха ее духов, старался дышать через раз и улыбаться хоть иногда на ее щебет.

Скользнув взглядом по гостям, я увидел Костю и понадеялся, что он не даст мне подохнуть от скуки. Правда, с ним была девица, и это могло отвлечь брателлу от спасения моей наследной задницы. Зачем он притащил подружку сегодня?

Я задержал на ней взгляд и чуть не упал, узнав Мари.

Мари, чтоб ее, Юсупову.

Маленькая врушка и вероломная стерва. Чертовски красивая стерва в длинном, струящемся приталенном атласном платье глубокого синего цвета. Высокая причёска и вечерний макияж делали ее почти неузнаваемой.

Куда делись вытянутые толстые свитера и смущённо опущенные глаза, румяные щеки и чуть подрагивающие от волнения пальцы? Передо мной была шикарная яркая молодая женщина, а не забавная девчонка.

И не моя.

Я никогда не завидовал Косте, но готов был начать прямо сейчас. Потому что он, а не я, увел Мари из общей залы к бару.

– Дрю, мы можем пойти в бар, да? Как Костя? – уточнила у меня очень к месту Лиз.

– Да. Можем. И пойдем, – согласился я без промедления и попер за братом.

Ушлый Костя устроился с Мари за барной стойкой, а бармен уже колдовал с кальяном и коктейлями для них.

Нас с Лиз позвали на диван, где были общие знакомые. Разумеется, я не мог просто кинуть ее и пойти устроить разборки с Юсуповой. Хотя очень хотелось. А еще опять возникло желание начистить Косте лицо, потому что он уж слишком мило улыбался Мари. Знаю я эти его улыбочки и приемчики. Сейчас включит свое безобразное обаяние и будет флиртовать на полную.

Сволочь.

Я сидел рядом с Лиз, периодически кивая, делал вид, что слушаю. Но глаза, словно прилипли к барной стойке, где Кос и Мари курили кальян, пили коктейли и хохотали, как старые друзья. Я завидовал мундштуку, когда она подносила его к губам и опять Косте, потому что он мог ощутить тепло ее губ на кончике курительной трубки.

Это была не вечеринка, а мучение.

Вот Мари наклонилась к Косте слишком близко, что-то сказала. Он самодовольно улыбался. Точно запал на нее. Супер. Только этого мне не хватало.

Хотелось схватить Мари за шкирку и оттащить от брата. Если не покурю, то точно наделаю глупостей.

Я смотрел на них, даже не пытался делать вид, что мне все равно, почти не стеснялся, что никого не слушаю. Мари… Чертовски красивая, непохожая на себя, но от этого не менее притягательная и желанная, улыбалась моему брату, как мне когда-то. Сто лет назад. Хотя и полугода не прошло.

И она еще будет делать вид, что не знала о работе, не подозревала о нашей встрече. Да сама, сто процентов, все и подстроила. Не удивлюсь, если и папочка Юсупов обхаживает Стеф ради возвращения во дворец.

И как только отец повелся на все эти уловки? Они все хором ослепли что ли?

Хотя никто из них не знал, что я спал с Мари. Это к лучшему, пожалуй.

Чем дольше я смотрел на сладкую парочку и крутил в голове эти мысли, тем сильнее злился. Когда стало ясно, что я не сдержусь и наделаю дел, пришла пора покурить. Сигареты я, конечно, забыл в номере. Ну ладно, специально не взял, потому что маму не хотел расстраивать, но сейчас она занята гостями, а я на грани.

Правда, чтобы добраться до табака, мне придется пройти к бару.

Я подошел к стойке, вставая между Мари и Костей. Так приятно разделить эту сладкую парочку. Попросив у бармена сигареты, я неуклюже повернулся, задевая Мари локтем. Она как раз отпивала из бокала, поперхнулась, закашлялась. Я уже хотел извиниться, но Юсупова меня опередила.

– Здоровый идиот.

Она вытащила салфетку, стирая с лица капли.

Просить прощения сразу расхотелось.

– Тебе никогда не хотелось вымыть рот с мылом? – рыкнул я в ответ, прощаясь с терпением и сдержанностью.

Она приподнялась на стуле, злобно шепнула мне прямо в ухо:

– Только после твоих поцелуев.

Я резко повернулся. Мари вжалась в стул. Я схватился за подлокотники, запирая маленькую стерву. Ярость сжигала меня. Я уже собирался высказать все, что о ней думаю, но почувствовал, как Костя меня тянет за руку и… сдержался.

– Эй, Андрюх! С ума сошел? Остынь!

Я вырвал локоть из его хватки, сгреб со стойки сигареты и ушел опять на диван к Лиззи. Стефания поймала мой взгляд и укоризненно покачала головой. Владимир стоял ко мне спиной. Он не видел инцидент у бара. Родители, видимо были в большой зале. И на том спасибо. Я бы закурил прямо на диване, но мама, блин…

Лиз опять начала трещать, немного раздражая, но не мешая наблюдать за Костей и Мари. Они явно говорили обо мне, потому что брат периодически косился в сторону дивана.

Я никак не мог успокоиться. Возмущение бушевало, не утихая, грозя взрывом.

Она еще смеет припоминать поцелуи, смеет смотреть мне в глаза. Смеет быть такой красивой и дерзкой. Ох, ладно красивой и дерзкой она была всегда. Но сейчас это все так сильно было выделено, идеально подчеркнуто.

Я бы хотел не реагировать, забыть о ней, наплевать, но не мог. Даже один вечер рядом с Мари казался пыткой. Что будет, если она каждый день будет рядом? Я даже думать о таком боялся. Необходимо дать ей все, что хочет, и избавиться от присутствия Юсуповой в моей жизни. Осталось только выяснить, сколько стоит мое спокойствие.

Я смотрел, как Костя прижимает к себе Мари во время танца, и тихо сатанел. Намного сильнее лжи, уловок и вероломности этой девчонки меня злило, что она совершенно не стеснялась и принимала знаки внимания моего кузена. Когда ее руки сомкнулись на его шее, а голова легла на плечо, я не выдержал, вскочил и подошёл к ним, разрезая толпу танцующих как ледокол.

Слава богу, уже давно приглушили свет, и, кажется, осталась только молодежь. Не так много свидетелей моей глупости и импульсивности. Вроде бы и дела никому не было, о чем я тут решил потолковать с братишкой.

– Кос, ты позволишь?

– У тебя паршивое чувство такта и времени, Андрюх.

Разумеется, он не собирался упрощать мне жизнь. А когда было иначе?

– Я настаиваю. Марианна Владимировна, позвольте?

Не дожидаясь разрешения, я отодрал руку Мари от Костика и прижал ее к себе.

– Ты с ума сошел? – процедила она сквозь зубы. – Не хочу я с тобой танцевать. Отпусти.

– Работать ты со мной хочешь, а танцевать – нет. Как-то это странно, душа моя, Мари.

– Я и знать тебя не желаю, Романов, но так уж вышло.

Она попыталась вырвать руку, но я сжал крепко, стиснул ее талию и повел вальсовым квадратом на раз-два, три. Народ расступился, давая нам пространство, даже музыка невероятным образом подошла. И Мари… Она мгновенно подхватила ритм и ни разу не оступилась, не отдавила мне ногу. Она смотрела на меня, яростно и дерзко, не отводя взгляда. Ее синие глаза были как штормовое море, и в ответ на мою стальную хватку, она вдавила ногти мне в ладонь.

– Вы неплохо обучены вальсу, Марианна Владимировна.

– Как и вы, Андрей Дмитриевич, – издевательски ответила она любезностью на любезность.

– Пять лет в кадетском корпусе.

– Три в Смольном.

– Недоучка, – хмыкнул я пренебрежительно.

– Институтов не кончали, но не глупее вас, Прекрасный Принц.

– Это твой последний бал, Золушка. Проваливай в Лондон. Если будет время я заскочу как-нибудь.

– Да что вы, Вашество, такая честь… Зачем? Опять одолжите мою машину, чтобы катать невесту? – произнесла он с таким укором и даже болью в голосе, что я ослабил хватку и чуть не начал объяснять.

Вовремя опомнился. Нашла чем попрекать.

– Ревнуешь, детка? – ответил я, издевательски ухмыляясь вместо того, чтобы извиниться.

Я был виноват, но признавать это? Сейчас? Нет.

– О, ревную, конечно. А как иначе? Ночей не сплю, все ревную и ревную.

Я больше не говорил ничего, и она молчала, мы кружились в вальсе, не замечая ничего и никого вокруг, пока музыка не стихла, и я не остановил кружение, обнаружив что оба мы запыхались от быстрого темпа и обмена любезностями.

Раздались аплодисменты, и я осмотрелся. Оказывается, все гости вышли в танцзал, стояли и смотрели на нас. Отец и мама, Юсупов, Стеф, Роллинги, Костя, Лиззи тоже и вся приближенная знать.

Едва Мари остановилась, тут же присела в книксен, и я тоже изобразил поклон в знак почтения за внимание.

Нам опять не удалось поговорить. Она сразу убежала к отцу, а меня подозвал царь.

– Вижу вы с Марианной решили свои разногласия? – уточнил он таким тоном, что ответить можно было исключительно утвердительно.

– В какой-то степени, – уклонился я от лжи и правды одновременно.

– Будь с ней мягче, Андрей.

– С Юсуповой? – уточнил я, многозначительно приподняв брови. – С какой стати?

– С такой, что я велел, – надавил отец. – Пора положить конец глупой вражде. Я решу свои дела с Владимиром, но ты и вовсе не должен обижать его дочь. Понял?

Я сглотнул. Давно в голосе монарха я не слышал угрозы. Последнее время меня казнили пренебрежением и просто ставили перед фактом. А это что-то новое.

– Посмотрим. – ответил я как всегда с вызовом, но чуть мягче добавил, чтобы отвязаться. – Посмотрим, согласиться ли она со мной работать.

Этого Дмитрию Первому оказалось достаточно. Ну а я должен был сегодня уговорить Мари любым способом оставить меня в покое.

Очень удачно я увидел, что она прощается с отцом и Стеф, а потом ищет в толпе кого-то. Я проследил за ее взглядом и увидел Костю, который знаками дал понять, что принесет на балкон напитки.

Что ж… Я ведь давно собирался покурить, поэтому двинулся вслед за Мари.

Слава богу, никого рядом не было, и тяжелые портьеры закрывали окна и нас от любопытных глаз. За улицу я тоже мог не волноваться. Во время приемов Романовых в Царицыно не пролезет ни один папарацци.

– Костя, я… – начала Мари, повернувшись на звук моих шагов. Она тут же поняла свою ошибку и сморщила нос. – А, это ты…Тогда я по…

– Ты никуда не пойдешь, пока не выслушаешь меня, – перебил ее, закрывая дорогу и путь к отступлению.

Мари это не остановило.

– Не хочу я ничего слушать, Андрей.

Она рванула вперед, норовя обойти меня, но я сжал ее плечи, не позволяя сбежать.

– Тебе мало было вальса, Романов? Не все гадости сплюнул?

– Зачем ты приехала, Мари? Чего хочешь? – задал я свои вопросы, игнорируя ее.

Она задрала голову и ответила:

– Я хочу работать, Андрей. Мне нравится то, что предложила Стефания.

– Чушь. Давай на чистоту, детка. Тебе нужны деньги? Возможность бывать при дворе? Не надо ждать подходящего момента, чтобы начать меня шантажировать.

Ее горящие глаза стали огромными от удивления и возмущения.

– Шантажировать? – повторила Мари эхом. – Деньги? При дворе? Да мне сто лет от тебя ничего не нужно.

– Тогда что, Мари? Хочешь стать царевной? Расскажешь отцу, что мы переспали, и я обязан на тебе жениться, как честный человек и наследник?

Она рассмеялась. Правда, я думал, начнет ломать комедию или наконец признается, но Мари просто хохотала и даже не пыталась больше вырваться.

– Ох, Майкл, – икала она сквозь приступы смеха. – Ты такой тупица, боже мой. Царевной… Я не могу… Жениться… Бедняга, у тебя совсем крыша поехала с этими идиотскими традициями?

Это было неожиданно. Я вдруг понял, что верю ей. Черт знает что такое, но шестое чувство опять орало, что я не ошибся в Мари. Она не имела дурных мотивов или корыстных целей. Но и в версию с работой я тоже с трудом мог поверить. Оставалось только одно.

И это было еще хуже.

Наверно, она влюбилась.

Сердце предательски пропустило удар, едва я догадался. Мне льстили ее чувства, и я мог бы понять, но… Но она же притащилась во дворец и будет навязываться, похоже. Такое мне нравилось еще меньше шантажа и интриг.

Поэтому, я собрался, сделал фирменное лицо для отказа и жестокости и заговорил равнодушно холодно, надеясь остудить пыл Мари.

– Мы договаривались, что это будет один раз, Мари. Я ничего тебе не обещал. Ты мне здесь не нужна. Возвращайся в Лондон и забудь обо мне.

Я говорил эти жестокие слова, и сам себя ненавидел. Сейчас она расплачется, убежит, а я до конца дней себя не прощу. Но Мари опять меня удивила. Она… снова засмеялась. Искренне, от души еще звонче и веселее хохотала.

Надо мной?

– Ой, Андрюш, я даже на тебя злиться не могу. Анекдот, – она пыталась побороть приступы веселья, снова икала и захлёбывалась воздухом. – Я понятия не имела, что встречу тебя, малыш. Безусловно, жаль терзать твое чувство собственной значимости, но неужели ты думаешь, что тот слюнявый детский секс мог меня вдохновить на возвращение в Россию?

– Слюнявый? – я не мог сдержаться, почти кричал. – Детский?

Даже сейчас, злясь и негодуя, я не мог не признавать, что та ночь была потрясающей. Никогда не был настолько близок с женщиной в первую же ночь. Она угадывала все, что я боялся попросить, и сам я показал почти все, на что был способен.

– Ну, не безнадежно, конечно, – Мари ухмылялась, оценивая меня пренебрежительным взглядом, как племенного быка, – но бывало и получше. Причем, намного.

Издевается, врет. С кем у нее было лучше? С Кевином-мудаком? Без поцелуев? Чушь!

Я встряхнул ее, притянул к себе ближе. Заставляя замолчать, накрыл ее губы своим ртом. Она дергалась и вырывалась, но тем самым еще сильнее распаляла меня. Все ложь. Мари хочет меня. Мари целует меня. Я перестал сжимать ее плечи, стал мягко поглаживать спину. Она раскрыла губы, расслабилась, позволяя мне скользнуть языком глубже. Ее ладони легли на мое лицо. Как я скучал по этим теплым нежным пальцам. Ей нравилась моя щетина. Я даже успел пожалеть, что побрился.

Она оставила одну руку на моем лице, а пальчики второй скользнули мне в волосы. Я застонал, предвкушая наслаждение, ожидая, что она будет мягко перебирать спутанные пряди. Но через мгновение голову пронзила жуткая боль. Мари тянула меня за волосы назад левой рукой, а правой сильно сжимала мою нижнюю челюсть. Она заставила меня оторваться и зашипеть от боли.

– Не смей. Ко мне. Прикасаться, – чеканила на каждое слово, выплевывая их мне в лицо.

Я отпустил ее и отшатнутся. Кажется, в кулаке Мари остался клок моих волос. Мегера, чтоб ее.

– Если б моя зарплата напрямую не зависела от состояния твоей гнусной физиономии, клянусь, я б тебе глаза выцарапала.

Я медленно осознавал смысл сказанного. Зарплата? Она что, уже приняла предложение Стеф? Нет, я этого не переживу. Я не вынесу ее присутствия рядом.

Я попытался придать голосу как можно больше уверенности и злобы.

– Подпишешь контракт – пожалеешь.

– Скорее, я заставлю тебя пожалеть, что родился, Майкл. Особенно, если ты полезешь целоваться еще раз.

Она скорчила напоследок пренебрежительную гримасу и пошла в зал. Я провожал ее взглядом.

Черт.

В дверях стоял Костя. Судя по его обескураженной физиономии, он видел более чем достаточно.

Я отвернулся к перилам, наконец, закуривая. Вот бы братец просто свалил. По тихой.

– Андрюх, это что было?

Мечты – мечты. Допрос с пристрастием мне обеспечен.

– Не хочешь объяснить?

– Нет, – я продолжал курить, глядя вниз.

Из дворца выбежала Мари, ей тут же подали машину, и она уехала. Я проводил автомобиль глазами до ворот.

– Я первый эту цыпу заметил, – предъявил мне Костя претензию.

Я хмыкнул, вспоминая старую договоренность насчет девчонок. Кто первый, тот и главный, другой не претендует.

– И вообще, тебе нельзя, – добил аргументом братец. – Прямо на балу. Твой отец здесь.

– Давай, иди, расскажи ему.

Меня взбесило напоминание о «нельзя» и об отце. Я, вообще, был не то что на грани, а за ней. Черты давно нет.

– И к твоему сведению, первым был я.

– Что-то я не заметил этого первенства, – Костя благоразумно упустил намек на вечные доносы мне во благо.

– Я спал с ней. В Лондоне. Такое первенство тебя устроит? – Он уже открыл рот, но я не дал сказать, – Еще раз напомнишь, что мне можно, а что нельзя – пожалеешь.

Но он не стал, а вытащил сигарету из моего кармана и тоже закурил.

– Когда успел? – выдохнул Кос вместе с дымом.

– В Новый год.

– Та самая? Это был ее порш?

Я кивнул.

Едва Костя сдался, я резко перестал его ненавидеть.

– Все понятно с вами.

– Правда? А мне вот нихрена не понятно, бро, – рассмеялся я натужно.

– Она теперь будет все время рядом.

– Знаю.

– Не похоже, чтобы ты ей нравился, Андрюх, так что расслабься. Вряд ли Мари будет претендовать на твою руку, сердце и корону.

– Угу.

Я и без него потихоньку начинал в это верить, правда, легче мне не становилось.

– Ладно. Удачи тебе, – похлопал меня по спине Кос и пошел внутрь.

Я остался на балконе наедине с самими жуткими фантазиями о будущем. Да уж, при таком раскладе, удача мне очень понадобится.