Текст книги "Тени Ахерона 2. Черное солнце"

Автор книги: Олаф Локнит

Соавторы: Чарльз Керк Монро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

В случае, если арбалеты и серебро окажутся бесполезны, Валент атакует зверя боевой магией, волшебника немедленно поддержит Рэльгонн – владеющий способностью прыгать через Ничто упырь попытается отвлечь чуду, пока Ночные Стражи разворачивают сеть из тоже посеребренной стальной проволоки, разорвать которую невозможно даже взбешенному быку.

– …В крайнем случае я смогу защитить себя, – Рэльгонн покопался в складках своего балахона и показал трубку черненого металла с рукоятью, на которой перемигивались синие и желтые огоньки. Я вопрошающе взглянул на Гвайнарда.

– Тоже механика каттаканов, – сказал охотник. – Трубка метает молнии, способные обездвижить или убить практически любое живое существо… Тихо! Слышите?

Согласимся, что для позднего ночного времени щелчки и переливы соловья более чем странны. Как только дивные трели стихли, дважды ухнула выпь и гаркнул ворон.

– Ясненько, – быстро и хищно проговорил Гвайнард. – Витарий сообщает, что они углядели чуду. Двигается мимо холма, направление – полночь-полуночный закат. Приготовились!

Луна светила достаточно ярко, залитое серебристыми лучами пространство между возвышенностью, рощей лимонных деревьев и бревенчатым тыном хутора отлично просматривалось даже без помощи невероятно расширяющих зрачки зелий Ночной Стражи. Пока никакого движения не замечалось, но охотники быстро утвердили на ложах арбалетов тяжеленные болты и замерли в ожидании.

– С вашего позволения… Хочу убедиться лично, – едва слышно скрипнул каттакан и растворился в воздухе. Спустя несколько мгновений упырь снова материализовался возле моего плеча: – Никакой ошибки, тварь приближается, летит довольно медленно. Весьма необычное существо. Смотрите! Вот оно!

Без ложной скромности скажу, что за время долголетней службы в Латеране я всякого перевидал. Тайная служба Трона Льва охотится не только за казнокрадами, заговорщиками или иноземными шпионами, мы еще приглядываем и за магами, особенно теми, что промышляют всеми разновидностями темного колдовства, некромантией и чернокнижием. Барон Гленнор даже организовал особый «стол» под руководством мэтра Савердена – это отделение нашего тихого ведомства занимается исключительно вопросами магии и выясняет степень опасности для государства того или иного колдуна.

Так вот: сталкивался я и с демонами, и с боевой магией, и с монстрами, созданными умственно неполноценными колдунишками, решившими поэкспериментировать над живой материей. Сколько трактатов по демонологии изучено мною за минувшие годы – и не сосчитаешь! Но монстра из баронства Астер я прежде не встречал ни наяву, ни на книжных картинках.

К нам неторопливо приближалось нечто, действительно похожее на довольно крупный шар, из нижней части которого исходили тонкие гибкие отростки, весьма смахивающие на щупальца осьминога. Летело оно на высоте четырех-пяти локтей с быстротою обычного человеческого шага, щупальца вяло извивались, задевая траву. Морды и глаз существа пока заметно не было.

– Ничего не понимаю, – одними губами сказал озадаченный Гвай. – Такие зверюги нигде не описаны… Либо редчайший реликтовый монстр, либо – порождение магии…

Означенное реликтовое порождение магии подлетело к нам на расстояние двадцати шагов и я, наконец, рассмотрел его. Видели продающиеся на мясных рынках телячьи или свиные мозги? Так вот, что, что мы изначально приняли за «шар» являлось громадным подобием мозга. Два полушария, глубокие извилины, гладкая блестящая в лунном свете поверхность… Между полушариями рос длинный, с человеческую руку, чуть изогнутый и выдавшийся вперед тонкий «клюв», по сторонам от него мерцали синеватые сферы – скорее всего глазки. Оригинально до крайности!..

Гвай тихонько цокнул языком – сигнал к атаке. Мгновение спустя щелкнули проволочные тетивы самострелов и болты устремились в короткую дорогу до цели.

Попади одна их таких стрел в человека, его бы сбило с ног будто ураганом и отбросило на несколько шагов назад. Кроме того, от летящего с немыслимой скоростью арбалетного болта увернуться невозможно – это я вам как знаток говорю!

Но все происшедшее немедленно после первого залпа опровергло все мои знания о военной науке. Мне показалось, что за миг до того, как пальцы охотников нажали на отпускающие тетивы крючки, тварь повернулась к нам и мгновенно взмыла на несколько локтей выше. Стрелы со свистом пробуравили воздух под зверем, возможно задев щупальца – монстр резко поджал свои «лапы» и издал негодующее посвистывание.

Теоретически, арбалет является менее скорострельным оружием, чем лук – надо натянуть очень тугую тетиву при помощи ворота на шестеренках, наложить стрелу, прицелиться и лишь затем стрелять. Таким образом, на это уходит одна тридцатая квадранса, то есть половина оборота большой стрелки клепсидры. Это очень долго – обученный обращаться с оружием человек сможет за это время метнуть как минимум пять ножей или шурикенов. Пока Гвай и остальные возились с арбалетами, расположившийся на холме Валент принял решение, что пора вводить в действие магию.

Мелькнул розовый разряд, волшебник опутал зверюгу кольцом жгучих искр, Рэльгонн тотчас же переместился через Ничто прямиком под тоненько заверещавшую тварь, вытянул руку с метающим молнии жезлом, но…

Это напоминал удар обмотанной тряпками кувалды точно в темечко. Такое впечатление, что у меня под сводом черепа взорвался сосуд наполненный кхитайским горючим порошком, какой обычно используют для устроения фейерверков. Руки и ноги мгновенно онемели, словно я их отлежал, и доблестный граф Кертис, краса и гордость Латераны, рухнул на землю подобно тряпичной кукле. Угасающими остатками зрения я успел заметить, что аналогичная участь постигла и остальных охотников. Гвай попытался было потянуться к кинжалу, но рука не слушалась.

Последним, что я запомнил, были угасающие огоньки – действие заклинания Валента Мессантийского прекращалось. Потом стало темно.

* * *

– Кертис, ты живой? Давай, вставай… Нечего тут валяться.

Я поморщился – меня больно и неприятно хлестали ладонью по щекам.

– Гвайнард, перестань! – я шевельнулся, понял, что тело слушается и попытался сесть. Голова трещала так, словно мы вчера полный вечер беспробудно пьянствовали в захудалой таверне, ведрами поглощая скверное вино. – Что… Что произошло?

– Это мы и пытаемся выяснить. По счастью все наши живы, отделались легким испугом и головной болью.

Осмотревшись, я понял, что прошло довольно много времени – облака на восходе начали окрашиваться в золотисто-багровые цвета, то есть начиналось утро. Вся компания – Гвай, Валент, Витарий и пятеро его охотников – была в сборе, причем каждый выглядел довольно бледно, а волшебника бурно тошнило – Валент то и дело бегал в кусты, освободить желудок от желчи и остатков давешнего завтрака.

– Полное поражение, – глубоко вздохнув сказал офирец. – Эта сволочь каким-то образом оглушила нас и смылась… Что же это было, а?

– Илитид это был… – прохрипел Валент, пытающийся подавить приступы тошноты. – Точно, илитид. Вы про таких существ не могли слышать, потом объясню… Никогда бы не поверил, что увижу подобную тварь вживую!

– Погодите, а где Рэльгонн? – вдруг обеспокоился Гвайнард. – Улетел в Рудну? Митра Всеблагой, только этого еще не хватало! Кертис, ребята, помогайте!

Я, героически преодолевая невыносимую боль в затылке, встал и побрел вслед за Гваем, который по сравнению с остальными выглядел на удивление бодренько.

Посреди обширной поляны лежал наш упырь. Как мне показалось с первого раза – мертвый. Слишком уж кожа синюшная, кажется не дышит. Из-за необъятного черного балахона, разметавшегося по траве, Рэльгонн кажется подстреленным из лука огромным вороном. На лицо упыря лучше не смотреть – рот оскален, белеют в утренних сумерках чудовищные зубищи, нос заострен, под тяжелыми веками мерцают болезненной желтизной закатившиеся под череп глаза. Кошмар.

– Вроде не ранен, – пробормотал Гвайнард, присев на корточки радом с недвижимым упырем и потрогав его за дряблую белокожую шею. – Убить каттакана очень и очень непросто, они живучие. Митра и Иштар, спасите и сохраните! Рассветает, а солнце его убьет!

Почти целый квадранс мы пытались привести Рэльгонна в сознание всеми известными человеку методами – поливали водой из ближайшего родника, хлестали по щекам, пытались напоить вином. Безрезультатно. Гвайнард утверждал, что каттакан жив, но полностью парализован.

– Вызови его родственников из Рудны, – посоветовал я, вспомнив о чудесной машинке. – Они перенесут Рэльгонна через Ничто домой и попробуют вылечить…

– Я бы рад, – огрызнулся Гвай. – Но этот механизм каким-то образом настроен только на Рэльгонна, его брат, дядя и сыновья нас не услышат. За ноги вашу мамашу, скоро совсем рассветет, солнечные ожоги и яркий свет для каттаканов смертельно опасны! Его надо спрятать до следующего заката, но где?..

– Замотаем в попону или любую темную ткань, положим на лошадь, привезем в Арелату и укроем в подвале постоялого двора, – предложил Валент. – Сородичи Рэльгонна забеспокоятся и следующей ночью начнут его искать. Если поскачем быстро, наверняка сможем приехать в город до восхода солнца.

– Решено! – согласился Гвай. – Витарий, у вашего отряда есть охранная грамота наместника? Чтобы проблем не возникло в случае чего?

– Разумеется, – подтвердил офирец. – Боишься, что коринфийская стража, буде мы таковую встретим, с подозрением отнесется к непонятному свертку, лежащему поперек седла?

– Прямо мысли читаешь! Давайте быстро осмотрим наши седельные сумы, нужна очень плотная ткань – чтобы через нее не проник ни один солнечный луч!

С помощью плотных попон мы превратили упыря в полное подобие куколки шелкопряда меньше чем за половину квадранса, забросили неопрятный сверток на холку коня Гвайнарда, вскочили в седла и пустили лошадей галопом, сначала от хутора до Бельверусского тракта, а потом в сторону города.

В Арелату мы ворвались, когда краешек солнца уже показался над зубцами горных вершин. Успели! Что-то скажет Хальк, которого поднимут с постели ни свет, ни заря…

Глава 5
Второй рассказ Гвайнарда
ИГРА В ПРЯТКИ

1-2 дни третьей осенней луны 1296 г.

Арелата, Коринфия

– Вот, посмотрите! – едва мы закончили насущные дела и заперлись в комнате волшебника, Валент раскрыл толстую старинную книгу и ткнул пальцем в пожелтевший пергамент. – Это очень редкая копия с кхарийского трактата, датируемого последними годами существования Ахерона. Тогда уже вовсю бушевала Буря Перемен, но колдуны Пифона продолжали изыскания в области магии метаморфоз, надеялись создать неуязвимых и наделенных способностями к волшебству существ, которые помогут остановить хайборийское нашествие… Результатом стало появление тварей, одну из которых мы видели ночью.

На книжной странице красовалась чуда, в точности похожая на нашего недавнего противника. Летучие мозги со щупальцами и клювом.

– Что за книга? – полюбопытствовал Витарий, непонимающе рассматривая фолиант. – Я всегда полагал, что в библиотеке Хранителей Ночной Стражи в Бельверусе есть все до единого бестиарии, включая кхарийские… Но ни я, ни Гвайнард этого сочинения доселе не встречали.

Я, подтверждая слова Витария, молча кивнул. Трактат и впрямь мне был не знаком.

– Немудрено, – сказал волшебник. – Это вовсе не бестиарий, а книга с заклинаниями и подробными… э… рецептами по изготовлению монстров. Отыскал ее в коллекции древностей маркграфа Ройла и с его дозволения прихватил с собой – как чувствовал, что пригодится. Так вот друзья мои, спешу вас огорчить. Возле хутора Тарб мы повстречали самого натуральнейшего илитида, сиречь выведенного колдунами Кхарии монстра, являющегося исключительно сильным псиоником. Говоря проще, илитиды могут оказывать на жертву мысленное воздействие на расстоянии.

– Нас же было девятеро! – воскликнул граф Кертис. – Точнее, девять человек и каттакан! Как эта скотина умудрилась обездвижить всех?

– Псионическая волна, скорее всего, – пожал плечами Валент. – Я еще не до конца разобрался, книга написана на очень редком диалекте, расшифровка идет медленно. Но кое что я рассказать могу. Первое и главное: вы не могли знать о илитидах только потому, что они весьма недолговечны – живут не более года. Размножаться сами, как обычные животные, они не могут, являясь исключительно порождениями магии. Последнего живого илитида видели во время битвы при Хоттине, если не ошибаюсь почти ровно тысячу двести девяносто два года назад. Об этом сохранилась запись в «Хронике короля Алькоя», Хальк должен помнить… Какие выводы?

– Обыкновенные, – угрюмо бросил Витарий. – Какая-то скотина отыскала трактат, подобный твоему, досточтимый Валент, и начала плодить илилтидов и прочую мерзость. За последние полгода в горах появилось множество самых необычных монстров, по счастью большей частью безобидных. Но встречаются и хищники… И все до единого звери являются якобы давно вымершими чудовищами кхарийской эпохи! Хоть кол мне на голове тешите, но я уверен: кто-то нарочно разводит страшилищ.

– Скорее, экспериментирует, – сказал Валент. – Доморощенные колдуны Черного Солнца неопытны, а кхарийская магия требует серьезных знаний и очень длительного обучения. Вырастить зверюгу они, возможно, в состоянии, но вот наделить ее надлежащими качествами?..

– Допустим, несравненные способности илитида мы прочувствовали на своей шкуре, – скривился граф Кертис. – Больше не хочется…

– Илитид нас не убил, а только обездвижил, – напомнил Валент. – На большее, видимо, сил не хватило.

– А как же Рэльгонн? – напомнил я. – Упырь доселе без сознания и я начинаю за него беспокоиться!

– Месьор Рэль оказался ближе всего к чудищу и, скорее всего, получил самый мощный псионический удар, – недолго поразмыслив, сказал Валент. – Каттаканы сильно отличаются от людей, есть подозрения, что у них чувствительнее нас и куда более восприимчивы к псионической магии. Надеюсь, Рэльгонн отлежится и придет в себя…

– Мы все на это надеемся, – буркнул Кертис. – Рассказывай дальше.

– Про илитидов? Пожалуйста… Выращиваются в магических лабораториях, способны подчиняться приказам хозяина. Илитиды времен Кхарии использовались в качестве военной силы, на далеко не всегда удачно – псионическая волна поражает не только врагов, но и своих, если маг не поставил защиту.

– Значит, от воздействия илитида можно защититься? – подался вперед Витарий. – Чего же ты ночью ушами хлопал?

– Нет нужных заклинаний, – огорченно откликнулся Валент. – С псиониками люди не сталкивались много столетий, это искусство или позабыто, или окончательно утеряно. Попробую поискать нужные сведения в книге, но в положительных результатах я совершенно не уверен.

– Что же это получается? – задумчиво протянул граф Кертис. – Если вспомнить метаципленариев, которых выращивал этот, как его?.. Верно, барон Кулд. Вроде бы его замок находится неподалеку отсюда? Так вот, вам не кажется, что и птички, и появление древних чудищ, которых можно использовать в войне – звенья одной цепи? Представьте, что могут натворить два-три десятка таких вот илитидов! Сначала они обездвиживают конный отряд врага, а потом будет вполне достаточно подойти к упавшим с лошадей совершенно беззащитным всадникам и запросто их перерезать… Кстати, Валент, а разве илитиды способны действовать только ночью? И почему они питаются человеческими мозгами?

– Насчет мозгов ничего не скажу, просто не знаю… – сказал волшебник. – Может быть, каким-то образом черпают силу? А вот предыдущее соображение было вполне справедливым: илитид вовсе не является исключительно ночным существом, наподобие каттаканов. К нечистой силе он не относится, следовательно способен переносить солнечный свет и невосприимчив к серебру. Знаете что мне пришло в голову? Нашего знакомца ночами выпускают, так сказать, на выпас… У илитида есть хозяин! Витарий, в твоих запасах отыщется подробная карта полуночных и закатных областей Коринфии?

– Запросто, – кивнул охотник, встал, забрал валявшуюся у двери сумку, покопался в ней и извлек медный тубус в каких обычно хранят свитки. – Полагаю, нам надо взглянуть на окрестности Арелаты и замка Астер?

Склеенный из четырех больших листов пергамента план развернули, расстелили на столе и Витарий сразу указал на рассыпь красных и лазурных значков, усеявших карту:

– Я обозначаю все места, где появлялись чудовища особыми символами. Синие означают вполне обычных мантикоров, бальберитов и прочую всем известную пакость – это зло привычное, почти родное… А вот красным отмечены всякие странные зверюги, доселе в Коринфии не появлявшиеся. Странностей не замечаете?

– Еще как замечаем, – Кертис почесал подбородок. – На твоем месте, я бы давно сообщил Хранителям гильдии или в Пятый департамент о том, что монстры расхаживают исключительно вокруг четырех-пяти замков самых родовитых коринфских дворян… Вот это чьи владения?

– Его светлости герцога Амори Ибелена, – не раздумывая ответил охотник. Нарисованную на пергаменте крошечную крепость окружало плотное кольцо алых точек. – Мне тоже приходили в голову мысли, что это неспроста, но заподозрить герцога, отец которого был великим протектором Коринфии в том, что он плодит чудищ?.. Да меня в Вертрауэне на смех поднимут и выставят взашей!

– Оставим пока герцога Ибелена в покое и посмотрим на хорошо знакомый нам замок Астер и его окрестности, – перебил Витария Кертис. – Илитид всегда появляется со стороны полуночи, а все три деревни, где чудил наш монстр, находятся как раз полуденнее родового гнезда господина барона. Что вообще известно о бароне Астере?

– Ничего особенного, – развел руками охотник. – Дворянин как дворянин, не хуже и не лучше других. Между прочим, он племянник герцога Ибелена…

– Вот вам и еще одна ниточка, – с торжеством провозгласил Кертис подняв палец к потолку. – Если высшее дворянство Коринфии действительно замешано в некоем всеобъемлющем заговоре, ставящем цель восстановление в этой стране королевской власти и отделение от Немедии, то нет ничего удивительного в том, что столь близкие родственники занимаются одним делом. То есть, самостоятельно или при помощи магов конклава Черного Солнца, проводят некие опыты по выведению древних чудищ, каковых можно будет использовать против немедийской армии, когда она после начала открытого мятежа явится в Коринфию наводить порядок… Вы посчитаете меня безумцем, но я предлагаю нанести барону Астеру неожиданный визит.

– То есть? – насторожился я. – Ты хочешь залезть в замок?

– Именно. Семеро Ночных Стражей, маг и аквилонский конфидент представляют из себя серьезную силу…

– Только не против илитида, – оборвал я графа. – А если в замке обитает три десятка таких монстров? А взять в расчет дружину барона, призванную оберегать поместье своего господина от нежелательных гостей? Может быть, мы туда войдем, но вряд ли выйдем.

– Если правильно спланировать все действия и использовать магию, то шансов на успех прибавляется, – отмахнулся Кертис. – Гвайнард, ты ведь по молодости служил в Латеране, в отряде «Черный Беркут»? Вас должны были обучать молниеносному захвату небольших крепостей малыми силами… Валент, тебе сейчас все равно нечего делать! Возьми книгу и попытайся отыскать указания на то, как кхарийцы защищались от псионического воздействия илитидов! Витарий, марш в библиотеку протектора, тебе как Ночного Стража пропустят беспрепятственно – там наверняка отыщется план замка барона Астера! А я прогуляюсь по городским тавернам, пособираю слухи… Гвайнард, ты останешься дома, присматривать за Хальком и Рэльгонном.

– Раскомандовался, – беззлобно пробурчал Валент. – Сразу узнаю костолома из Латераны. Кертис, это ведь авантюра!

– Причем совершенно противозаконная, – мило улыбнулся граф. – Если я правильно помню уложения Немедийского королевства, действующие в том числе на землях протекторатов, нападение на дворянский замок с целью грабежа для простецов карается виселицей, а для благородных – вечным заключением в своем поместье. При тяжелых последствиях – двенадцатью годами каторги или отсечением головы «с соблюдением уважения к титулу», то есть казнь проводится позолоченным мечом и обязательно с застеленной белой траурной тканью плахой. В случае неудачи легко отделаемся: повесят только Витария и его охотников, да Валента – ты ведь не дворянин?

– Где уж нам, сиволапым, – фыркнул волшебник. – Отец был аргосским рыбаком, мать, простите, прачкой. По несчастью мои способности к магии заметил жрец единственного в нашей деревне митрианского храма и отослал учиться в Мессантию. Между прочим, на деньги общины, собранные от приношений прихожан.

– А говорят, что все митрианцы скупердяи и стяжатели! Какой трогательный пример покровительства бедному, но талантливому юноше! – ханжеским голосом сказал граф Кертис и тут же продолжил совершенно серьезно: – Почтенные месьоры, хватит чесать языками! Начинаем заниматься делом! Встречаемся в моей комнате после четвертого полуденного колокола!

* * *

Разумеется, мы самым наглым образом нарушаем строжайший приказ барона Гленнора и Мораддина, гласящий, что мы не должны вмешиваться в местные дела, не мозолить глаза, не встревать в истории, а только наблюдать и ждать. Но бездействие и скука еще хуже, мозги превращаются в студень, а руки отказываются держать клинок. Я даже рад, что нам повстречался отряд Валента и начали происходить хоть какие-то события. Ибо обстановка в Арелате угнетающая – душно, будто перед грозой.

После того, как окончательно спятивший Кертис разогнал всю компанию и сам ушел в город – коллекционировать арелатские сплетни – я принялся за исполнение своих невеликих обязанностей. Сначала отправился на второй этаж «Горного орла», проведать его милость барона Юсдаля. Время подходило к полудню, а Хальк доселе не спустился из своих комнат. Заглянувший к нам Джигг сообщил, что господин барон доселе изволят почивать и отбыл в направлении кухни – надо полагать, заказывать завтрак для хозяина и следить за его приготовлением.

…Ранним утром, нам на удачу, хозяин и посетители «Горного орла» еще не проснулись, только возле конюшни обозначалось невнятное шевеление – конюхи лениво поили и чистили лошадей, да таскали воду в поилки. Я вытребовал у полусонной экономки ключи от хозяйственного подвала (отдала, и даже не спросила, когда верну – провинция!), мы вместе с Кертисом перенесли туда Рэльгонна, развернули попоны и спрятали упыря за наваленной у дальней стены горой старой изломанной мебели. Поскольку глубокий, выложенный валунами темный подпол в отличие, например, от винного погреба, посещался крайне редко, то у меня была надежда, что сюда никто не наведается (по крайней мере до завтра) и мы будем избавлены от неприятностей. Не думаю, что обычный человек посчитает мирно спящего на старой, поеденной жучком кровати зубастого вампира неприятной наружности самой естественной деталью интерьера. Вой поднимется до небес!

Мирно спящего… В том то и дело, что Рэльгонн не спал, а был лишен сознания. Зная упыря полтора с лишним десятилетия, я немного научился разбираться в особенностях организма каттаканов. Я не говорю об их пристрастии к крови – родичи Рэльгонна все-таки самые настоящие вампиры, пускай и предпочитают употреблять в случае необходимости кровь диких животных, но не человека. Тело каттакана устроено совершенно по другому принципу нежели человеческое и отличается прямо-таки фантастической способностью к самовосстановлению. Кроме того, у них нет органов, при повреждении которых человек моментально умирает, то есть сердца и мозга.

Если представителю людской расы в лоб попадет арбалетный болт и хоть немного повредит мозг, то смерть неизбежна. А вот каттакану можно запросто отрубить голову и с ним ничего особо страшного не случится – раны моментально затянутся, а сама голова отрастет обратно через несколько дней. Само собой, упырь в это время будет вынужден отлеживаться в своем логове, но потом снова обретет свой привычный облик. Дело в том, что у каттакана по всему телу разбросано несколько своего рода «запасных мозгов», если погибает один, то его функции моментально берет на себя другой, а уж потом тело начинает быстро восстанавливаться.

Убить каттакана привычным человеку оружием практически невозможно. Рэльгонн как-то рассказывал, будто его дядюшку, Ритагонна, много лет назад случайно (по его собственной неосторожности) изловили бритунийские кметы, оттяпали топорами все конечности и голову, грудь проткнули колом, швырнули в яму и засыпали таковую жгучей известью. Конечно, Ритагонну это было очень неприятно, но он полностью восстановился за четыре седмицы без каких-либо видимых для себя последствий, если не считать смертной обиды на безграмотных крестьян, не умеющих отличить нормального вампира, от вампира действительно опасного. Стрелы, мечи и открытое пламя каттаканов тоже не брали и только из-за воздействия солнечных лучей они могли получить смертельные ожоги, а под прямым ярким солнцем – попросту сгореть.

Я не могу припомнить ни единого случая, когда Рэльгонн или другие представители его небольшой семьи, застрявшей по воле нелепого случая в нашем мире, оказывались бы в столь беспомощном положении. Врожденная магия каттаканов если не совершенна, то по крайней мере исключительно действенна и надежно защищает упырей от любых неприятностей. В случае реальной угрозы они всегда могут прыгнуть через Ничто в безопасное место, тем самым становясь недоступными для противника.

Никаких сколь-нибудь серьезных врагов у каттаканов в Универсуме людей попросту нет. Точнее, не было. До времени, пока Рэльгонн не повстречался с илитидом, обладающим весьма непонятными и опасными способностями. Да, каттакан более чувствителен к мысленному воздействию, чем человек – насколько мне известно, Рэльгонн, подобно оборотням Пограничья, способен ощущать «запах мысли» и сам обладает нешуточной способностью к внушению. Может быть в этом все дело?

Так или иначе, пока Валент или другие маги Равновесия не отыщут способа нейтрализовывать испускаемые илитидами псионические волны (или как минимум создавать действенную защиту), каттаканы нам не союзники. Людям кстати, тоже приходится несладко – голова у меня доселе побаливает.

…Хальк, изнеженный паркетный шаркун аквилонского двора, снял в «Горном орле» самые лучшие и дорогие комнаты – шикарные покои в мансарде, включающие трапезную, спальную с пышной постелью под балдахином и туранскими коврами и даже кабинет с небольшой библиотекой, в основном составленной из развлекательных сочинений Гая Петрониуса и Стефана Короля Историй. Комнатка для прислуги, в которой поселился Джигг, находилась рядом. Туда я и постучался, поскольку входить без стука в обиталище самого величественного и куртуазного камердинера обитаемой вселенной я не решился. Этикет прежде всего!

– Я немедленно осведомлюсь у господина барона, сможет ли он принять вас, месьор Гвайнард, – предупреждая вопросы пропел Джигг, едва завидев меня на пороге. – Но я бы не стал беспокоить его милость во время завтрака, поскольку известный целитель Афраний Цесиенский в своих трактатах утверждает, будто разговоры в момент употребления пищи ведут к…

– Джигг! – взмолился я, но камердинер уже канул в пустоту.

Я без позволения камердинера прошел в спальню Халька. Умилительная картина: господин барон сидит в постели, на его коленях возлежит тяжеленный поднос потемневшего серебра уставленный тарелочками и соусницами. Отдельно возвышается бокал с разведенным целебной водой вином (Джигговский рецепт). Я мимолетно пожалел, что Хальк не участвовал в нашей ночной экспедиции в хутору Тарн – аппетита бы поубавилось.

– Вы можете быть свободны, Джигг, – сказал барон Юсдаль недовольно покосившемуся на меня камердинеру. – Гвай, доброе утро! Судя по твоему сияющему виду, удачно поохотились?

Не знаю, с чего вдруг Хальк взял, что вид у меня «сияющий». Вовсе наоборот, я не успел ни побриться, ни переодеться после неприятного ночного приключения.

– У тебя все было спокойно? – немедленно осведомился я. Библиотекарь уныло кивнул – даже его начало тяготить бездействие последних дней. – А вот у нас прямо наоборот. Рэльгонна едва не убило, валяется без чувств в подвале постоялого двора…

Услышав это, Хальк подавился кусочком горячей булочки и пролил вино.

– Как? – пискнул он, откашлявшись. – Где? В подвале?

– Скажи спасибо, что не у тебя под кроватью, – без всякой жалости сказал я. – Слушай…

И я без лишних украшательств, но не особо скупясь на краски, описал барону Юсдалю все, что произошло во владениях барона Астера минувшей ночью, поведал о нашем утреннем разговоре и планах его светлости графа Кертиса, который явно решил подвести всю компанию под топор палача или что похуже. К финалу моего рассказа Хальк начал икать – обожрался. Неужели умный Джигг никогда не говорил хозяину, что переедать по утрам – вредно?

– И дальше что будет? – слабо пролепетал Хальк. – Ведь барон Гленнор настрого запретил…

– Ночная Стража аквилонской тайной службе не подчиняется, – оскалился я, желая окончательно добить королевского библиотекаря. – Кертис, возможно, получит нагоняй, но только не мы… Кодекс охотников ясно гласит: помогай чем можешь, не взирая на препятствия! Если, как мы предполагаем, илитид приходит из баронского замка и представляет серьезную угрозу для жизни людей, то гильдия обязана действовать – об этом тоже четко написано в Кодексе. На нашей стороне здешние власти, по крайней мере немедийский протектор – гильдия еще лет восемьсот назад заключила торжественный договор с Троном Дракона: все меры по противодействию черной магии и по охране подданных короны Бельверуса от чудовищ, какими бы они не были, заранее одобрены королем и Дворянским советом королевства. Конечно, если мы не представим доказательств, возникнут осложнения, но доказательства найдутся, это ясно как день. А тогда уже в спектакле примут участие Пятый департамент и митрианский храмовый суд, которые разбирают дела о черной магии.

– Храмовый суд? – невольно хохотнул барон Юсдаль. – Здесь? Где само слово «Митра» является чуть ли не запрещенным? Гвай, ты безумен!

– Безумен тот, кто играет с огнем и выпускает илитидов разгуливать по окрестностям, дабы оголодавшая домашняя скотинка подкрепилась, – разозлился я. – Ты ведь блюдешь древние законы дворянской чести, верно? А я – не только дворянин, пусть и самый захудалый, но и Ночной Страж, обязанный исполнять все положения Кодекса. Если есть опасное людям чудовище – убей его. Вот и весь сказ.

Только Хальк собрался обидеться и набрал в грудь воздуха, чтобы ответить мне длинной отповедью в стиле «нельзя, опасно, невыполнимо», как на пороге спальни показался невозмутимый Джигг и доложил: