Текст книги "Тени Ахерона 2. Черное солнце"

Автор книги: Олаф Локнит

Соавторы: Чарльз Керк Монро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Глава 2
Первый рассказ Гвайнарда
ПТИЧКА, КАК СИМВОЛ УГРОЗЫ

21 день второй осенней луны 1296 г.

Бельверус, столица Немедии

– Светлейший герцог примет вас, месьор Гвайнард, через два квадранса. Можете подождать здесь.

Я послушно уселся на жестковатое кресло в приемной, проводил взглядом секретаря его светлости Мораддина Эрде, а затем попросту уставился в окно, поскольку делать больше было нечего.

Не скажу, что новое здание Вертрауэна, выстроенное взамен сгоревшего во время мятежа принца Тараска, потрясло меня своей таинственностью или неким скрытым величием. Обычнейший трехэтажный домина, протянувшийся почти на половину квартала на одной из центральных улиц Бельверуса. Только охраны много да решетки на окнах. А так знаменитый Пятый департамент личной канцелярии его королевского величества Нимеда II выглядит обычнейшим присутственным местом, скучным, пропахшим сургучом, чернилами, сапогами и пергаментом.

Я, разумеется, вполне сознаю, что за многочисленными дверьми Вертрауэна скрываются нешуточные тайны, в которые посвящен лишь весьма узкий круг сотрудников герцога Мораддина, что в подвалах этого мрачноватого дома коричневого кирпича отыщутся как уютные казематы, так и не менее хорошо обустроенные пыточные, что некоторые господа из прочих тайных служб без колебаний отдадут половину жизни за хранящиеся здесь бумаги, но… Я не привык совать нос в чужие дела. Поскольку своих хватает с избытком.

Зачем мне нужны чужие (и совершенно неинтересные) секреты? Я пришел в Вертрауэн по делу.

Кстати, визиту в святая святых немедийской закулисной политики я обязан как ни странно Конану Канах, тому самому великовозрастному балбесу, который одиннадцать лет назад ходил под моим началом в отряде Ночной Стражи. Ничего не скажу, Конан был неплохим охотником, мы крепко сдружились и я знал, что на киммерийца можно положиться в самых тяжелых ситуациях. Однако, осенью 1295 года Конан предпочел покинуть мою ватагу и отправился в Пограничье, где с размаху влип в историю с мятежом Бешеных Оборотней. Потом его вроде бы видели в Пайрогии – киммериец участвовал в перевороте Альбиорикса, тогда еще вовсе не короля, а командира королевской гвардии, возжелавшего напялить на себя корону Бритунии. Затем варвар уехал в Аквилонию вплоть до 1288 года я ничего о нем не знал.

Представляете мое удивление, когда аквилонские купцы посетившие захолустное герцогство Райдор, где промышлял мой отряд, сообщили о том, что владыки Пуантена свергли Нумедидеса и усадили на Трон Льва некоего странного типа с подозрительно знакомым мне именем – Конан Канах? Я немедленно отправил Рэльгонна (каттакана из Рудны, моего старого приятеля и помощника в делах ремесла) в Тарантию – проверить. Поскольку рудненский упырь владеет бесценным даром мгновенного перемещения в пространстве, он успел все разнюхать меньше, чем за половину ночи и принес на хвосте потрясающую весть: Аквилонией теперь правит наш общий друг.

(Отлично помню как в прежние времена мы с Конаном смеялись над однажды данным ему предсказанием. И вот сюрприз – варвар действительно ухитрился залезть на Трон Льва, и что самое невероятное, сумел на нем удержаться… И вроде бы даже показал себя неплохим государем, сумевшим набрать толковых помощников, принявшихся вытаскивать Аквилонию из трясины, куда загнали страну Нумедидес и его присные.)

Я был почти уверен в том, что мне уже никогда не придется свидеться с Конаном. Слишком разные у нас интересы и ремесла – король и охотник на монстров. Судьба, однако, распорядилась иначе.

В начале этой осени, по приказу Хранителей гильдии Ночной Стражи, я отправился в Аквилонию, а именно в маркграфство Ройл. Его светлость маркграф, прежде оказывавший гильдии посильную помощь и состоявший в высшем конклаве Хранителей в качестве советника по древней истории, отыскал на обнаруженных им развалинах Пурпурнобашенного Пифона некий могучий артефакт, принадлежавший кхарийцам и решил передать его на сохранение нашей гильдии– слишком уж много загребущих рук могло начать охотиться за этим порождением древней магии, от стигийцев, до предводителей новой и весьма опасной секты фатаренов.

Я благополучно добрался до города Шамар, однако в дороге чувствовал на себе почти неусыпное внимание неких таинственных преследователей – за мной ненавязчиво, но упорно следили. А в Шамаре неизвестные подонки устроили мне веселенькое приключение, едва не закончившееся крайне плачевно. Видимо, они подкупили чиновников из управы городской стражи. Меня арестовали, предъявили насквозь бредовые обвинения в черном колдовстве и запросто приговорили к смерти – несколько лет назад киммериец ввел в Аквилонии очень суровые наказания за темную магию.

Судьба – штука хитрая. Я уже успел попрощаться с жизнью и взошел на эшафот, как вдруг было объявлено королевское помилование. Конан, в тот день проезжавший через Шамар, сумел меня узнать и остановил казнь.

О наших приключениях в маркграфстве Ройл рассказывать нет смысла – господин Хальк Юсдаль клятвенно пообещал мне, что опишет их в своей «Незаконной хронике». Могу лишь сказать, что я забрал у Ройла артефакт, оказавшийся «Книгой Душ», позволявшей кхарийцам открывать проходы между миром людей и различными областями Черной Бездны и доставил его в Бельверус – Хранителям. Для пущей надежности и безопасности маркграф дал мне в попутчики волшебника Валента из Мессантии, магистра Ордена Алого Пламени Равновесия. Мы без особых приключений добрались до немедийской столицы (хотя за нами вновь следили, недоброжелатели не осмелились напасть на профессионального охотника за монстрами и сильного мага. Такое, знаете ли, может быть весьма чревато), отдали книгу Хранителям и собрались было разъехаться по домам – я к себе в Бритунию, а Валент обратно в маркграфство Ройл, где он жил последние годы, помогая его светлости в раскопках Пифона.

Но не тут то было. Все наши планы пошли прахом из-за письма, доставленного из Тарантии через так называемый «почтовый портал» – это когда в воздухе перед тобой на каткий миг открывается окруженное огненным кольцом магическое окно, а прямиком тебе в физиономию летит запечатанный пергаментный пакет.

Письмо было подписано королем Конаном, бароном Юсдалем и незнакомым мне волшебником по имени Тотлант Луксурский…

* * *

– Прошу вас пройти, месьор, – секретарь герцога Эрде появился бесшумно. – Хочу напомнить, что по нашим правилам все гости его светлости обязаны сдать оружие…

Я только пожал плечами, снял с пояса кинжал и ножны с клинком, отдал их выросшему будто из-под земли ликтору и направился вслед за секретарем к тяжелым дверям черного дуба, ведущим в обиталище человека, которого иначе как «тенью короля» и не именовали.

Впрочем, я отлично сознавал, что в нынешние времена герцог Мораддин потерял значительную часть власти и могущества – по крайней мере во времена почившего Нимеда I возглавляемый его светлостью департамент являлся чуть ли не аналогом королевской канцелярии, следил за всеми государственными делами и управлял страной. Однако, последовавшая за переворотом Тараска война Алого Камня, долгая смута в Немедии и сопряженное с этими неприятными обстоятельствами безвластие сделали свое дело – значительная часть верных соратников Мораддина была перебита мятежниками, оказались потерянными лучшие кадры и, как поговаривают знающие люди, Вертрауэн уступил сомнительный титул «лучшей тайной службы Заката» аквилонской Латеране руководимой хитроумным бароном Гленнором.

– Так это ты Гвайнард из Гандерланда? – едва переступив порог я услышал бодрый баритон хозяина почти необъятного кабинета. – Присаживайся… Месьор Лайом, принесите вина для меня и для гостя!

– Слушаюсь, ваша светлость, – прошелестел за моей спиной голос секретаря и двери затворились.

Признаться, я ожидал увидеть здесь совершенно другого человека. Конан рассказывал, что Мораддин, хоть и остался главой Вертрауэна после воцарения Нимеда II, вроде бы стал нелюдим, угрюм и холоден – еще бы, потерять всю семью! Сын и дочь герцога погибли, жена вроде бы сошла с ума и была отправлена к родственникам куда-то в Зингару. Я бы ничуть не удивился, узрев перед собой хмурого и строгого старика, весь смысл жизни которого сводится только к интригам, шпионским забавам и конструированию самых зловещих заговоров.

Ничего похожего! Меня встретил невысокий, но весьма широкий в плечах месьор, возраст которого определить было довольно сложно. Вроде бы Мораддин относительно молод, сиречь еще не переступил пятидесятилетний рубеж, но, с другой стороны, было в его взгляде нечто такое, что заставило меня увериться – внешность обманчива и герцог гораздо старше, чем выглядит. За это говорили и седые пряди в его короткой окладистой бороде.

Никакой лишней угрюмости в месьоре Эрде я не заметил – деловит, в газах горят хитрые искорки, движения легки и преувеличенно спокойны: так двигаются только полностью уверенные в себе люди. Одет начальник Вертрауэна богато, но без пошлой роскоши – темно-коричневый с золотой нитью колет, на груди справа посверкивает крошечными бриллиантами миниатюрная копия коронного ордена Венца Нумы, сиречь высшей награды Немедии, получение которой означает, что удостоившийся этой великой чести дворянин автоматически пожалован и всеми прочими орденами Трона Дракона. На дворянском поясе сверкают самоцветами ножны церемониального кинжала, непременного атрибута любого высокопоставленного немедийского чиновника.

– Ваша светлость, – вспомнив правила куртуазии я снял шапку и скупо поклонился – все-таки дворянин, а не простец! Тот факт, что Гвайнард из Гандерланда всего лишь третий ненаследный сын барона Кетта, чьи владения расположены в жутчайшем захолустье, едва ли не на границе с Киммерией, никого не должно волновать. – Имею сообщить, что во исполнение поручения короля Аквилонии Конана Канах…

– Умоляю, месьор Гвайнард, не нужно такой кошмарной напыщенности! – с деланным ужасом воскликнул герцог. – Насчет поручения Конана мы поговорим после, хорошо? Ты же состоишь в гильдии Ночной Стражи, верно? Я знаком кое с кем из Хранителей, о тебе у них самые лучшие отзывы… Мне срочно требуется консультация знающего человека!

– Но… – заикнулся я, однако Мораддин схватил меня за рукав и потащил к выходу из кабинета. В этот же самый момент на пороге образовался секретарь, державший в руках поднос с изрядной бутылью вина и двумя бокалами синего стекла. Герцог обогнул своего помощника, увлекая меня в коридор и крикнул ему вслед: – Лайом, поставьте вино на стол! Мы ненадолго прогуляемся в шестой внутренний двор! Хочу показать месьору Гвайнарду птичек!

Я едва слюной не поперхнулся. Какие, к демонам, «птички»? Может быть, у Мораддина Эрде, как и у его несчастной супруги, помутился разум?

Безмолвные караулы пропускали нас беспрепятственно – блюстители только провожали меня суровыми взглядами, которые жгли спину. Поворот направо, наверх по лестнице, еще раз направо… Мы миновали двойной пост стражи (герцог зыркнул на капитана, проворчал «он со мной» и медведеподобные молодые люди в коричневой форме мигом посторонились), затем вошли в совершенно пустую комнату без мебели и Мораддин вывел меня на балкончик, смотревший на квадратный двор, больше напоминавший каменный колодец.

– Вот, попрошу взглянуть, – герцог указал вниз. – Что на это скажет опытный охотник за монстрами?

Я послушно взглянул. И едва не съехал по стенке на пол.

Да, во дворе действительно находились две птички. Каждая птичка была прикована ко вбитым в камень огромным чугунным кольцам цепью, другой конец которой оканчивался охватившем птичкину лапу браслетом диаметром в три ладони. Рядом с птичками валялся окровавленный остов быка или вола. Запах, конечно, соответствующий.

Сказать, что у меня отвисла челюсть – значит ничего не сказать. Раньше я видел нечто подобное только на картинках!

– Итак? – вкрадчиво напомнил о своем существовании Мораддин. – Что это такое, по-твоему?

– Метаципленарий, – выдавил я, попутно наблюдая, как птичка поменьше, отрывала от бычьего скелета остатки мяса. – Самый натуральнейший, живой метаципленарий! Боги милостивые, ваша светлость, где вы их раздобыли?

– Расскажу позже. Сначала хочу услышать все, что тебе известно об этих прелестных существах.

Одно из прелестных существ заслышав человеческие голоса устремило свой взгляд на нас, каркнуло по-вороньи, и попыталось подпрыгнуть. Звякнула короткая цепь и огромный клюв металлически щелкнул в двух локтях от балкона. Мороз по коже, честное слово!

Видели когда-нибудь дарфарских страусов? Так вот, метаципленарий выглядел приблизительно так, как и страус, только был раз в десять крупнее. Украшенная могучим черным клювом голова находилась на высоте трех человеческих ростов. Поддерживаемое толстыми грязно-розовыми лапами туловище приближалось по размерами к очень упитанной корове. Лапищи заканчиваются тремя когтями, каждый длиной с аквилонский пехотный меч, дополнительный четвертый коготь (покороче и потолще) растет из пятки и почему-то направлен вверх. Перья короткие, очень жесткие, кирпично-седого цвета. Крылышки до смешного маленькие, почти как у обыкновенного лебедя или орла – следовательно, летать это чудище не может, однако способно и на земле натворить немалых бед. Особенно если учитывать тяжеленный клюв, похожий на клюв титанического попугая, и весьма впечатляющие коготки.

Мораддин выжидательно смотрел на меня, а я не мог отвести взгляд от удивительных птиц. Только когда глава Пятого департамента ненавязчиво кашлянул, я, припомнив книги некоторых путешественников, ответил:

– Метаципленарии – живые существа. Ничего волшебного или демонического, это обычные… кхм… птички, только очень большие. Обитают на Огненных островах – Полуденный океан, к полуденному восходу от побережья Кхитая и Пагана. Очень далеко… Они являются хищниками, причем весьма опасными. Охотятся стаями, способны убить любое крупное животное, кроме пожалуй, элефанта или гиппотавра. Некоторые источники утверждают, что дикари Огненных островов способны метаципленариев приручать и использовать в междоусобных войнах в качестве своеобразной кавалерии. Точных данных нет.

– Что еще известно? – продолжал настаивать Мораддин.

– Практически ничего. Примерно семьдесят лет назад королевские корсары Зингары привезли в подарок тогдашнему государю Жайме IV птенца метаципленария. Оказалось, что птица действительно приручается и, конечно, если хорошо ее кормить, для хозяина-человека опасности не представляет. Живет метаципленарий довольно долго, не менее полустолетия. Как прирожденных хищник, питается исключительно мясом. Скелет птицы подаренной королю Жайме до сих пор находится в Кордаве, в коллекции редкостей графа Эспиносы Алиеде. Оставившие воспоминания морские путешественники утверждают, что в нашем климате эти твари выжить не могут – привыкли к теплу.

– Правда? – саркастично вздернул брови герцог Эрде. – Если ты не заметил, на дворе середина осени. В Бельверусе в это время начинаются серьезные заморозки, только вчера снежок шел. А этим скотинам – хоть бы хны! Раз в три дня приходится целого быка скармливать – разорение! При том, что Пятому департаменту отпускаются из казны весьма неплохие средства…

– На Закате подобных существ доселе не видывали, – уверенно сказал я. – Случай с подаренным зингарскому монарху птенцом не в счет, это, скорее, казус. Ваша светлость, и все-таки, где вы раздобыли аж целых двух взрослых птиц?

– Долгая история, – поморщился Мораддин. – Насмотрелся? Тогда пойдем обратно, в мой кабинет, пить вино. Кроме того, скоро будут бить полдень, должна зайти моя супруга, тоже заинтересованная в твоем рассказе.

– Супруга? – не удержался я от вопроса. – Ваша светлость изволили жениться во второй раз?

Мораддин посмотрел на меня недоумевающе, но потом хлопнул себя ладонью по лбу и тихо рассмеялся:

– Ах да, конечно же… Конан наверняка успел тебе разболтать. Впрочем, давай я вас познакомлю, и ты убедишься, что многочисленные слухи не имеют под собой оснований. По крайней мере сейчас.

* * *

Она уже ждала нас. Весьма юная темноволосая особа, непринужденно развалившись в обширном кресле, перелистывала взятую из шкафа книгу с золотым обрезом и одновременно попивала вино из серебряного стаканчика. Я сразу подумал, что эта девушка никак не может быть женой его светлости – слишком молода, по виду ей дашь не более восемнадцати-двадцати лет.

Однако, меня насторожило другое. Когда мы с Мораддином переступили порог кабинета, амулет Ночной Стражи недвусмысленно стукнул меня в грудь и на мгновение стал холодным. В сущности, такое поведение со стороны безмозглого сгустка охранной магии, заключенного в выплавленный из серебра оберег, еще ничего не означало – амулет призван чувствовать опасность и предупреждать своего хозяина о возможных неприятностях. Только когда рядом находится самая настоящая нечисть, он начинает постоянно вздрагивать и леденеет, а если находящаяся рядом злая сила превосходит в мощи магию оберега, он может и расплавиться – такое уже случалось, например когда мы с Конаном охотились на монстров в мире Аурус, что за Вратами…

Сейчас амулет меня предупредил: держи ухо востро! Восседающая перед тобой дамочка может быть опасной. И опасность представляет заключенное в этой молодой женщине волшебство. Неужели супруга его светлости – магичка?

– Прошу, знакомьтесь, – обходительно сказал Мораддин, прежде целомудренно поцеловав красавицу в щечку. – Ее светлость Ринга, герцогиня Эрде, баронесса Энден. А это – Гвайнард Гандерландский, из гильдии Ночной Стражи. Дорогая, я уже говорил, что он привез послание от Конана.

– Очень рада, – герцогиня милостиво улыбнулась не разжимая губ и в упор взглянула на меня. Взгляд больших желто-карих кошачьих глаз на миг встретился с моим и я понял, что амулет не лгал – в зрачках женщины плескалась некая неизвестная мне сила, причем было невозможно понять, собственная она или заемная.

Госпожа Ринга, заметив мое замешательство, усмехнулась и сказала лукаво:

– Надеюсь, месьор Гвайнард не устроит охоту на вампиров прямиком в кабинете моего мужа?

Я непонимающе посмотрел на Мораддина, и, как показалось, тот слегка покраснел, а затем смущенно произнес:

– Я полагал, что если ты являешься близким другом Конана, то киммериец мог рассказать некоторые подробности… Ринга происходит родом из Рабиров. Именно там она… гм… отдыхала со времени войны Алого Камня и смогла вернуться в Бельверус совсем недавно.

– …И если бы не великое искусство Астэллара, осталась бы в Рабирийских горах навсегда, – совсем уж непонятно продолжила герцогиня. – Что же мы стоим? Рассаживайтесь, досточтимые месьоры. Гвайнард, не надо пожирать меня взглядом. С Конаном из Киммерии мы познакомились в 1273 году, двадцать три года назад, а он доселе жив и здоров… Прижившиеся среди людей рабирийские гули не представляют опасности. Если конечно, с ними не случается ничего скверного, как это однажды произошло со мной.

Митра Лучезарный! Мало мне метаципленариев, так еще и гуль! Да не простой гуль! Ночная тварь, принявшая образ исключительно привлекательной женщины, немедийской герцогини и жены начальника тайной службы Трона Дракона! Как все-таки интересно жить – каждый день видишь и узнаешь что-нибудь новое!

* * *

Среди почти сотни разновидностей вампиров, обитающих на Закатном материке, гули стоят особняком. Почти никто из людей не знает, откуда они взялись, что представляют из себя в действительности, а не в сказках, их владения на Восходных склонах Рабирийского кряжа доселе остаются закрытыми для людей, не смотря на тот странный факт, что пару лет назад королева Чабела Зингарская ухитрилась завязать с вождями Рабиров некое подобие дипломатических отношений – впервые за всю историю Хайбории.

У Ночной Стражи есть более точные сведения о гулях, поскольку Хранители Гильдии уже не одно столетия занимаются тем, что составляют самый подробный свод записей о всех не-человеческих существах нашего мира.

Если вкратце, то история этого древнейшего (если не самого древнего в нашем мире!) народа выглядит так: много тысячелетий назад, во временя легендарного Роты Всадника, часть бессмертного народа элентари (у нас известных под названием альбов или «Высших эльфов») сознательно перешла на сторону Повелителя Полуночи, получив наименование «эллери ахе». После Великой Войны «светлые» боги свергли Роту и уничтожили его крепость Астахэнну возле Трех Вулканов, попутно утопив половину континента в Закатном Океане. Эллери ахе были прокляты – у них отобрали дар бессмертия и их сущность была извращена проклятием, возложенном на них тогдашними «светлыми богами», о которых люди ныне успели забыть.

Как народ гулей выжил на протяжении бессчетных столетий – уму непостижимо! Гули прибегли к строжайшей самоизоляции, заперлись в своих неприступных рабирийских владениях и никогда не вмешивались в дела широкого мира. Но мир меняется, наверняка изменились и эллери ахе. Про шашни королевы Чабелы с рабирийцами я уже упомянул, да и отдельные представители этого народа начали изредка появляться в странах Заката.

Не могу не признать: госпожа Ринга весьма похожа на гуля, хотя этот народ внешне почти не отличается от обычных людей. Она невысока ростом, сложения скорее хрупкого, кожа бледновата, но это можно списать на долгую болезнь, которую перенесла герцогиня. И глаза, конечно – таких замечательных янтарных глаз у человека не встретишь.

Не могу не упомянуть, что наша гильдия относится к гулям со сдержанной настороженностью. В прежние времена они не покидали Рабирийские горы и не вели внешних войн, хотя весьма успешно отбивались от зингарцев и аргосцев, в разные годы решивших прибрать к рукам обширные угодья, принадлежащие гулям. Определенную опасность представляли только единичные гули, решившие покинуть родину и жить среди людей.

Для выживания гулям требуется живая кровь. Любая. Кровь кролика, курицы, свиньи. И, возможно, человека. Если гуль начинает открыто являть пристрастие к крови людей, по Уложениям Гильдии он из «представителя иной разумной расы» моментально превращается в «монстра» и подлежит уничтожению. В долгой истории трудов Ночной Стражи известно лишь три-четыре случая, когда наши отряды охотились именно на рабирийских гулей, решивших, что города или деревни людей являются для них идеальными охотничьими угодьями.

Между прочим, непосредственно перед войной Алого Камня, один из отрядов Гильдии искал в Бельверусе вампира, совершившего несколько потрясающих по своей жестокости убийств, но не преуспел – таинственный убийца исчез немедленно после переворота принца Тараска, скорее всего погиб во время тогдашней сумятицы или был убит тайной службой, которая тоже охотилась на этого монстра.

Что интересно: судя по оставленным на телах погибших ранам и некоторым иным обстоятельствам, командир ватаги Ночной Стражи, действовавшей в немедийской столице, сделал вывод, что в убийствах повинен именно рабириец. И скорее всего это была женщина-гуль… Между прочим тогда Пятый департамент настоятельно посоветовал Ночной Страже прекратить дознание по делу о вампире. Почему – объяснено не было.

…Словом, я бы настолько удивлен неожиданной встречей с герцогиней Рингой, что просто сжал в ладони кубок с вином и молчал, не зная что сказать. В конце концов, если госпожа утверждает, что знакома с Конаном Канах почти четверть века – значит, так оно и есть. Зачем Ринге врать? Вспомним, что киммериец всегда относился к не-людям с симпатией – взять хотя бы Рэльгонна: он тоже вампир, однако владетель замка Рудна доселе остается другом варвара и Конан не испытывает к нему никакой неприязни. В случае с герцогиней Эрде наверняка произошло то же самое.

– Я вижу наш гость смущен, – наконец прощебетала госпожа Ринга, нарушив неловкое молчание. – Чтобы не возникало неприятных недомолвок, я хочу объясниться. Полагаю, что месьор Гвайнард, как профессиональный охотник на монстров и человек, наверняка слышавший обо мне от нашего общего друга, короля Аквилонии, испытывает к моей персоне определенное недоверие. Я права?

Ринга уставилась на меня и я снова увидел в ее глазах отблеск нездешнего и страшного пламени.

– Ваша светлость, не желая подать повода… – промямлил я, подыскивая надлежащие куртуазные формулировки. В конце концов я совершенно не хотел обидеть герцогиню.

– Гвайнард, церемонии здесь не нужны, – отмахнулась Ринга. – Конан отлично знает, что со мной случилось тогда, он сам видел последствия и если бы не своевременная помощь киммерийца, мы бы сейчас не разговаривали. Как скоро ты свяжешься с аквилонским королем?

– Сегодня, – растерянно ответил я. – Мы с Валентом Мессантийским вечером напишем отчет обо всех недавних событиях и я хочу сообщить его величеству о результатах разговора с вами… Депеша в Тарантию будет переслана магом Валентом незамедлительно, через почтовый портал.

– Вот и чудесно, – удовлетворенно кивнула Ринга. – Сообщи Конану, что я… Что я выздоровела и известный ему Астэллар надеется, что сумеречное безумие ко мне не вернется – он сумел вернуть мою душу из Хаоса, Не-Света и Не-Тьмы. Все-таки он отец нашей расы… Но проклятие доселе довлеет над рабирийцами, Астэллар не в силах его снять.

– Момент! – я аж подался вперед. – Ваша светлость…

– Можно просто «Ринга».

– Да-да, Ринга… Ты сказала, что… Астэллар? Отец вашей расы?

– Боги Милостивые! Именно! Конан отлично знает, кто такой Астэллар. Да и для всех прочих людей, замешанных в эту историю его происхождение не является тайной. Он – Рота. Рота, Всадник Полуночи. Тот самый… После тысячелетнего изгнания ему удалось вновь вернуться в мир живых. Но не богом, а человеком. Лишь человеком, пусть и наделенным изрядными магическими способностями, являющимися лишь жалкой тенью былого величия.

– Та-ак… – у меня, наверное в десятый раз за это утро, челюсть отвисла,. – Дело в том, что мы с Конаном однажды видели Всадника и даже говорили с ним…

– Ах, ну да, теперь головоломка сложилась, – отозвалась герцогиня, понимающе качнув головой. – Давным-давно киммериец мне рассказывал, что однажды ухитрился пройти через Портал Эпох во времена Роты, в эру его могущества. Значит, вы тогда были вместе? Занятно! По крайней мере теперь ты сможешь лучше понять то, о чем я говорю. Так вот: Астэллар, или если тебе будет удобнее, Рота, доселе владеет властью над нашими душами. Ему и моему отцу Драго, разумеется, понадобилось почти два года, чтобы вырвать меня из ловушки Сумерек, но им это удалось, как ни странно. Раньше сумеречное безумие считалось неизлечимым, пораженный Сумерками эллери ахе навсегда уходил в мир Не-Тьмы и Не-Света… Я вернулась. Вернулась исцеленная от тягостных ран прошлого. Почти исцеленная… Вернулась, чтобы начать жизнь заново, с чистой страницы. Вернулась к человеку, которого люблю. Больше ничего Конану не пиши – полагаю, мы с ним встретимся и я все расскажу королю сама. Договорились?

– Хорошо, ваша светл… м-м… Ринга. Договорились.

– Вот и отлично. А теперь забудем о делах личных и займемся государственными. Где письмо?

Я сунул ладонь в висевший на поясе споран, извлек из сумки пакет и передал Мораддину. На пергаменте, выше малой королевской печати, было размашисто написано рукой барона Юсдаля:

«Его светлости Мораддину Эрде в собственные руки от Конана Канах, Халька Юсдаля и Тотланта Луксурского. Передать препоручается Гвайнарду из Гандерланда.»

– Это просто замечательно, – жарко выдохнула Ринга, привстав и взглянув на пакет. – Все прежние друзья живы и здоровы, наша развеселая компания вновь собирается вместе… Дин, что там?

– То, что я и предполагал, – хмуро ответил глава Пятого департамента, пробежавшись глазами по строчкам. – Черное Солнце. Конана очень беспокоит невероятное распространение ереси фатаренов в полуденных областях Аквилонии. Он отлично знает, что у нас положение не лучше и предлагает действовать совместно. Киммериец взял в союзники Орден магов Алого Пламени Равновесия и Ночную Стражу. Если мы согласимся участвовать в этой необъявленной войне, то Конан хочет устроить тайную встречу в Тарантии…

– Когда? – вздернула брови Ринга. – До аквилонской столицы слишком далеко ехать, путешествие займет много дней, а времени у нас в обрез…

– Конан написал, будто у него существует возможность собрать всех заинтересованных лиц в Тарантии менее, чем за половину ночи. Мол, у него есть друг, способный доставить кого угодно и куда угодно за одно мгновение. Маг, способный строить порталы, что ли?

Я тихонько кашлянул. Ясно! Аквилонский король собирается прибегнуть к помощи Рэльгонна, способного «прыгать через Ничто» и переносить через это самое «Ничто» людей. В общем-то, умное решение – Рэльгонн обязательно согласится помочь, если уже не согласился.

– Значит так… – Мораддин неожиданно поднялся с кресла. – Ринга, сейчас немедля поезжай домой, собери к вечеру у нас в замке всех начальников столов Вертрауэна. Мы с Гвайнардом отправимся к королю.

– Что? – заикнулся я.

– Государь Нимед II тоже крайне обеспокоен резким усилением Черного Солнца и не столь давно попросил меня тайно подготовить меры к противодействию секте. Кое-какие наработки у меня уже есть, но если мы начнем действовать вместе с магами Равновесия, Ночной Стражей и секретным ведомством Аквилонии, ощутимого результата добьемся куда быстрее… Я обязан показать письмо королю, чтобы Нимед одобрил наши планы. Возможно, он сам захочет встретиться с Конаном. Ты, Гвайнард, выступишь перед Нимедом в качестве официального посланника Трона Дракона.

– Не вздумай ехать во дворец верхом, – проворчала Ринга. – Это может быть небезопасно, а я не собираюсь вновь терять мужа…

– Ты стала чересчур мнительной, – улыбнулся в ответ герцог. – Хорошо, отправимся в закрытой повозке, с хорошей охраной. Гвайнард, ты готов?

– Да.

– Вот и замечательно. А заодно я расскажу по дороге, откуда взялись птички, которых я показывал тебе утром…

* * *

Бельверус, столица Немедийского королевства, полностью оправился от последствий недавней смуты. Известно, что любой мятеж обычно сопровождается непринужденным разгулом черни, пожарами, грабежами винных лавок и буйством неуправляемой толпы. Однако, переворот принца Тараска Кофийского был меньше всего похож на обычный бунт простецов против королевской власти. Его высочество был хитер, выбрав для устранения правящей династии Эльсдорфов Немедийских наиболее подходящий момент – мятеж вспыхнул немедленно после смерти старого короля Нимеда (до сих пор неизвестно, естественной или нет), подчинявшиеся Тараску отряды наемников вырезали всех, кто мог оказать сопротивление руководителям переворота, дома принцев и некоторых высокопоставленных королевских приближенных были сожжены, погибла практически вся королевская семья, за исключением младшего сына скончавшегося короля – Ольтена.