Текст книги "Тени Ахерона 2. Черное солнце"

Автор книги: Олаф Локнит

Соавторы: Чарльз Керк Монро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

И всё. Наступила тишина.

– Ф-фу… – Валент, сопровождаемый незнакомым упырем (наверное, одним из сыновей Ритагонна) вывалился из-за ближайшей колонны и вытер рукавом пот со лба. – Чтоб я еще хоть раз применил кхарийскую магию?! Да ни за какие деньги! Эти заклинания едва меня самого не отправили на Серые Равнины! Гвай, Кертис, Витарий, чего встали, как столбы? Проверьте, что творится наверху!

А наверху, с весьма самодовольным и помпезным видом стоял месьор Ритагонн, картинно поставивший одну ногу на поверженного врага.

– Я знаю, что это нечестно, – невинным тоном сказал каттакан, когда мы поднялись и обступили инертное тело колдуна. – Но что еще прикажете делать? Ведь надо было положить конец этому безобразию? Вы, почтеннейший Валент, едва не разнесли замок по камушку…

Мы невольно шарахнулись в сторону, когда из пустоты внезапно появились еще трое каттаканов во главе с Рэльгонном. Упырь невозмутимо отрапортовал:

– В замке кроме нас больше никого нет. Прислуга и стража будут еще долго гадать, где они оказались. Ничего с рассветом разберутся, не так уж и далеко мы их перебросили. В покоях месьора Астера пусто, лошадей в конюшне нет – надо думать, барон куда-то уехал.

– Наверное, он в Арелате, на празднике у протектора, – предположил я. – Рэль, мы осмотрим замок, а вы наблюдайте за окрестностями. Нежданные гости нам совершенно не нужны!

– Договорились…

Рэль и прочие каттаканы кроме Ритагонна сгинули, а я присел возле закутанного в синий плащ бессознательного мага и перевернул его на спину. Охотники дружно присвистнули.

Женщина. Довольно молодая, по крайней мере не старше тридцати лет. Привлекательная, лицо дворянское, породистое. Ничего себе! Я-то, болван, всегда полагал, что магия является исключительно мужским ремеслом!

– Нечего тут церемониться, – проворчал Витарий, увидев озадаченное выражение на моем лице. – Пока магичка не очнулась, давайте обезопасим себя от возможных неприятностей.

Охотник покопался в своей сумке и извлек оттуда серебряные кандалы необычной формы. Нечто похожее я видел раньше у нас в Латеране – каждый палец мага охватывается тяжелым серебряным кольцом, которые скованы меж собой цепочкой. Такие оковы не позволяют колдовать – творить заклинания со скованными серебром руками невозможно.

– Она еще долго не очнется, – со знанием дела сказал Гвай, осмотрев зрачки женщины. – Ритагонн, разве нельзя было бить полегче?

– Я хотел, чтобы наверняка…

– И едва не убил. Ладно, пусть пока лежит здесь, Витарий, присмотрите за ней… Лаборатория скорее всего на этом этаже. Очень прошу, будьте осторожны!

Мы сунулись в ближайшие от верхней лестничной площадки двери и сразу очутились там, где нужно. Значит, вот откуда появляются илитиды!

На классическую лабораторию мага этот зал походил довольно мало. Не было затянутых паутиной мрачных углов в которых шевелятся таинственные неясные тени, не наблюдалось пыхающих синим пламенем атаноров, черепов с драгоценными камушками вместо глаз или обязательного чучела крокодила повешенного под потолком. Громадная комната выглядело значительно оригинальнее.

Вне всякого сомнения, взрослых илитидов здесь не было – единственная тварь содержавшаяся в замке глупо погибла от охранного заклинания своей же хозяйки. Скорее всего илитид обитал днем в большой клетке, стоявшей в дальнем углу залы – дверца оказалась распахнутой. А вот на длинных столах ровными рядами стояли округлые сосуды желтоватого стекла, в которых шевелилось нечто живое…

Валент осторожно взял в руки одну из колб, которая была размером с голову взрослого человека, и всмотрелся. В прозрачной жидкости плавал маленький илитид, еще слепой – вместо глазок белели два крошечных шарика. Клюв был длиной с мой мизинец, щупальца слабо подергивались.

– Гадость какая… – брезгливо скривился волшебник. – На каждую колбу наложено заклинание, развивающее способности илитидов к псионике. Эти младенчики довольно скоро вылупятся, точнее будут готовы покинуть питательную жидкость и начать жить самостоятельно. Пока что они беспомощны, но если пройдет еще полторы седмицы, мы столкнемся с целым войском этих тварей!

– Войско-не-войско, но илитидов тут хватает, – отозвался Гвай, расхаживавший вдоль столов. – Я насчитал шестьдесят четыре сосуда. Это много или мало?

– Очень много, – грустно сказал Валент. – Десятка тварей хватит, чтобы уложить на месте три пехотных легиона! Ну а с шестьюдесятью илитидами я бы смело отправился на завоевание мира! Митра Всеблагой, зачем Черному Солнцу столько этих зверюг? Для чего?

– Пожадничали, – высказал здравое предположение Витарий. – А может быть, большинство малышей погибает после… э… рождения? Предлагаю сжечь здесь все к демоновой матушке! Валент, ты можешь уничтожить замок магией? Желательно, кхарийской – чтобы колдуны Черного Солнца начали подозревать в нападении на Астер своих же собратьев.

– Белое Пламя Оридата, – поразмыслив, сказал волшебник. – Одно из мощнейших заклятий боевой магии Ахерона… Правда, силы уйдет безмерно, придется отсыпаться три дня. Но зато от замка даже пепла не останется!

– Тогда действуй, – бросил Витарий. – Один вопрос: что делать с магичкой? Кстати, вы заметили медальон у нее на шее? Герб барона Астера. Уверен, это сестра его милости!

– Не убивать же, – проворчал Гвайнард. – Сначала надо порасспросить, что да как…

Меня осенило. Развернувшись на каблуке, я обратился к упырю:

– Ритагонн, эта красавица наверняка состоит в конклаве Черного Солнца и должна много знать! Вы можете немедленно доставить ее в Тарантию? В любящие объятия барона Гленнора?

– Отличная мысль, это выход! – тотчас воскликнул Гвай. – Если Валент уничтожит замок, другие маги Черного Солнца подумают, что женщина погибла и не станут ее искать!

– Уговорили, – без всяких возражений согласился упырь. – Только меня придется сопровождать – в отличие от Рэльгонна я никогда не был в Тарантии.

– Хорошо, хорошо, – я поднял ладони в знак согласия. – Переместимся прямиком в поместье Латерана, это главная резиденция тайной службы. Сдадим нашу подружку куда следует, я быстро переговорю с Гленнором и сразу вернемся обратно.

– Эй вы, надо быстро сворачиваться! – вот и Рэльгонн, легок на помине – выскочил из Ничто рядом с дядюшкой. – Если не поторопимся, нам светят большие неприятности!

– А именно? – насторожился Гвай.

– Как ты и приказал, мы летали над окрестностями и Арелатой, наблюдали. Из города в нашем направлении вышел большой конный отряд, не меньше пятидесяти всадников. Идут на галопе по Бельверусскому тракту, направляются к Астеру. В самой Арелате зашевелилась городская стража. Черное Солнце каким-то образом узнало о захвате замка, сомнений в этом нет. Вам надо немедленно возвращаться в «Горного Орла» и сделать вид, что вся компания мирно дрыхла и знать ничего не знает…

– Ясно, – я принял решение мгновенно. – Рэльгонн, пусть один из твоих родственников сейчас же переместит Витария и его Ночных Стражей на постоялый двор. Валент, сколько времени потребуется на уничтожение замка?

– Не больше квадранса.

– Отлично! Ритагонн, ты останешься с нами, а Рэль отправит магичку в Аквилонию – он бывал в Латеране и знаком с бароном Гленнором. Наших лошадей придется переправить в город, к счастью они отдохнули и не выглядят взмыленными… Что застыли, начинаем работать!

Мы управились меньше, чем за четверть колокола. Рэль взял доселе не пришедшую в себя колдунью на руки и отбыл в Тарантию. Витария сотоварищи упыри отправили домой, прямиком в их комнаты расположенной на окраинах Арелаты скромной таверны. Мы с Гвайнардом и Ритагонном занялись лошадьми – переместили коней в стойло при «Горном Орле», мгновенно расседлали и каттакан стразу отправил нас в наши покои – не хотелось оказаться замеченными мучимыми бессонницей постояльцами или сторожем постоялого двора. Еще несколько мгновений спустя в комнате материализовался один из сыновей Ритагонна вместе в Валентом. Маг выглядел очень устало.

– Сделал? – бросился я к волшебнику.

– Подойди к окну, заклинание вот-вот должно сработать… – прохрипел Валент. – Отсюда будет видно.

Гвай стразу распахнул ставни и вгляделся в ночную тьму. Ничего не происходило. Луна, окруженная красноватым ореолом, спускалась к горам, мелькали редкие метеоры и холодно горело раскинувшееся на половину неба созвездие Меченосца. До рассвета оставалось не меньше трех колоколов.

– Ты ничего не перепу… – начал было я, но Валент лишь тяжело вздохнул и сжал мое запястье.

– Боги, что же это такое? – ахнул я, глядя в окно.

– Кхарийцы были великими искусниками в области боевой магии, – прошептал волшебник. – Но как это ужасно…

Вначале я подумал, что солнце решило изменить привычный строй мироздания и взойти со стороны Заката. Неподалеку от города вспыхнуло золотисто-белое полушарие чистого огня, на несколько мгновений в Арелате стало светло, будто в ясный полдень. Даже на расстоянии четырех лиг отсвет пламени слегка обжег кожу на моем лице и заставил долго протирать глаза. Вокруг огненного купола распространилось несколько розово-оранжевых колец, тут же растворившихся в горячем воздухе. Когда свет начал меркнуть, город сотрясся от тяжелого гула, идущего словно бы из самых глубин земли.

– Ты опасный человек, Валент, – растерянно сказал я, наблюдая за вздымавшимся к небу облаку дыма, смешанного с жидким пламенем. – Неужели все это – твоя собственная сила?

– Не моя, – мотнул головой волшебник. – Я лишь открыл проход между самым сердцем Огненной Бездны и замком Астер. На один-единственный миг. Бездна выбросила в наш мир ничтожную частицу своей беспредельной мощи. Впервые это заклинание использовал Оридат, самый знаменитый маг Ахерона… Как я устал! Кертис, даже если сегодня начнется великая Битва Богов и наступит конец мира – меня не будить!

Валент проковылял к своей кровати, с трудом сбросил верхнюю одежду и сразу рухнул на чистые льняные простыни. Заботливый Гвайнард укрыл мага шерстяным пледом.

– И что теперь? – поинтересовался охотник.

– Ложимся спать. Я уверен, что скоро прибежит городская стража. Мы должны выглядеть заспанными. Лошадей Халька и Джигга я на конюшне не заметил, значит они еще не вернулись из замка протектора. Тем лучше, будет меньше подозрений. Кажется, мы сработали чисто, не подкопаешься.

– Хотелось бы в это верить!

– …А вы и не верьте, дражайший месьор Гвайнард!

Когда я услышал этот голос, мое сердце незамедлительно кануло куда-то в область левой пятки.

За моей спиной стояли довольно лыбящийся Рэльгонн, чья клыкастая пасть сейчас показалась мне особенно отвратительной, и… И барон Данкварт Гленнор, обожаемый начальник и бессменный глава тайной службы Трона Льва. Ему-то что здесь понадобилось?

– Кертис, тебя следовало удавить еще в колыбели! – не соизволив поздороваться безапелляционно высказался господин барон. – Я знаю, что ты способен на самые безумные выходки, но то, что вы устроили нынешней ночью переходит все мыслимые границы! Месьор Рэльгонн мне все рассказал. В подробностях. После этого я решил слетать в Арелату и лично высказать свое неудовольствие.

– Ваша милость распорядились действовать в соответствии с обстоятельствами, – я попробовал напустить на себя самый безмятежный вид. – Таковые обстоятельства требовали незамедлительного вмешательства.

– …А маги Черного Солнца теперь станут втройне осторожны, – проворчал Гленнор. – Ты поставил под угрозу тщательно разработанную операцию, балда! Но за пленение магички – спасибо. Это тебя отчасти извиняет. С ней сейчас сидит лекарь, как только она станет вменяемой, начнем работать… И вот еще что. Будьте крайне осмотрительны. Началась война. В Аквилонии.

– Что? – поперхнулся я. – Уже? Когда?

– В ваше захолустье новости приходят с опозданием. Король и гвардия короны направились в Полуденный Пуантен. Мятеж подняли сразу четыре графства, пожар скоро перекинется на Немедию и Коринфию – Черное Солнце будет вынуждено действовать. Вот такие у нас дела, любезный граф… Впрочем, мне надо возвращаться. Берегите себя.

Гленнор повернулся к Рэльгонну и упырь молча коснулся вытянутых ладоней господина барона. Мгновение спустя они были уже в Тарантии, за сотни лиг от столицы Коринфского протектората.

– Кертис, боюсь поспать нам не удастся, – сказал Гвай, прислушиваясь к донесшемуся со двора грохоту. В окнах мелькали факельные отсветы. – Кажется, в ворота колотятся? Руку даю на отсечение – это стража Арелаты!..

Эпилог
Второй рассказ Зенобии
СУМРАЧНЫЙ ПОЛДЕНЬ

4 день третьей осенней луны 1296 г.

Окрестности Толозы.

Окружающий меня пейзаж в точности напоминает миниатюры из трактатов по военному искусству, раздел повествующий о штурмах и осадах крепостей. Если посмотреть с небольшой возвышенности, на которой установлены шатры короля и его легатов, то справа мы увидим восемь здоровенных требюшетов – метательных машин, способных швырнуть круглое каменное ядро диаметром в три локтя на расстояние двухсот шагов. Слева от холма трудятся гвардейские механики, распоряжающиеся согнанными из ближайших деревень простецами, которые возводят осадные башни. В близлежащем лесу непрестанно стучат топоры – армии необходимо много дерева. Поодаль пасутся коровьи стада – Конан распорядился забрать с каждого вилланского двора по корове или быку, их сырыми шкурами будут обиты осадные башни, а мясо пойдет на пропитание войска.

Если же смотреть прямо, то взгляд упрется в стены мятежной Толозы.

Сейчас утро. Несмотря на то, что началась последняя луна осени, в Полуденном Пуантене стоит ясная и теплая погода, заморозки случаются только ночами, но иней исчезает сразу после рассвета. Огромный лагерь гвардии короны просыпается – позавчера подошел пеший легион, разместившийся к полудню и полуденному восходу от города, общая численность нашего войска вплотную подошла к четырем тысячам клинков.

Паллантид утверждает, что этой армии будет вполне достаточно, чтобы усмирить бунтовщиков и без серьезных потерь взять город, но Конан только хмурится и качает головой – муж признался мне, что у него появились нехорошие предчувствия. Обычно, врожденное чутье киммерийца на опасность его не подводило, но я тешу себя надеждой, что у Конана сейчас просто скверное настроение и нам не о чем беспокоиться. В конце концов, скоро должны подойти подкрепления – соколиная почта подтвердила, что два из четырех легионов с немедийских границ уже выдвинулись на Полдень.

И тем не менее гвардия начала возводить «правильный» полевой лагерь – нечто наподобие временной крепости, способной задержать противника в случае нападения. Вокруг выстроенных квадратом палаток насыпается вал, который укрепляется бревнами и отточенными кольями, по углам ставятся башенки, за валом по периметру ставятся катапульты. Взять подобное укрепление с налету силами конницы или пехоты невозможно.

Толоза насуплено молчит и огрызаться вылазками пока не собирается – горожане и запершаяся в городе часть воинства графа Раймона понимают, что связываться с лучшим гвардейским легионом Аквилонии бесполезно. Даже если у мятежников будет двойной численный перевес, они не смогут выиграть ни мелкие стычки, ни сражение. Силенки не те. Установленные на башнях катапульты и баллисты до лагеря Драконов не достают, а потому обе стороны потерь еще не понесли.

Раймон доселе отсиживается в своем замке на полуночном берегу реки. Нарбонет пока находится в безопасности – Конан и Паллантид решили, что распылять наши силы и одновременно начинать осаду города и замка бессмысленно, особенно если учесть, что Нарбонет очень велик и замечательно укреплен. В любом случае замок окажется в кольце – стоит лишь дождаться появления дополнительных войск. Излишней суеты вокруг Нарбонета не замечается, только изредка проскальзывают в ворота всадники, приезжающие со стороны Заката. Раймон скорее всего пытается собрать армию из своих ленников, но пока наши дальние дозоры не замечали ничего подозрительного – в округе спокойно.

Конана очень беспокоит положение в цитадели Толозы – вчера, рядом с королевским знаменем Аквилонии, на главной башне появился черный флаг, означающий, что графу Люксэ и его людям приходится туго и они просят о немедленной помощи. Договориться с горожанами мы не сможем, особенно после того, как магистрат и военные не выполнили ультиматум короля и не сдали город без боя. Следствием стала показательная казнь девятнадцати старшин и вигуэров явившихся к королю для переговоров. Их смерть, несомненно, произвела на горожан самое дурное впечатление – они поняли, что пощады не будет и решили обороняться или ждать помощи от графа Раймона.

Я доселе жалею, что не убедила Конана отменить казнь заложников. Он тогда упрямо заявил, что никаких разговоров с бунтовщиками, убийцами и лицемерами вести не намерен, а потому, если поставленные королем условия (открыть ворота, впустить в город гвардию короны, выдать главарей мятежа и жрецов-фатаренов) не будут немедленно выполнены, то Толоза на своей шкуре узнает, что такое пресловутый «монарший гнев». Времени на раздумья было дано предостаточно – полный вечер, ночь и утро. Но по каким-то причинам город решил пожертвовать почти двумя десятками самых уважаемых граждан и сдаваться отказался. Не исключено, что большую роль в этом сыграли предводители еретиков – Аньес рассказала, что фатаренов в Толозе более чем достаточно и они имеют сильное влияние на умы людей.

Митрианские монахи ордена Вечного Солнца под предводительством брата Бернарта Монеды из Зингары тоже не сидели сложа руки. В деревнях около Толозы было выловлено несколько проповедников учения пророка Мэниха, причем четверо оказались «Совершенными», то есть жрецами высшего посвящения. Всех еретиков гвардейцы немедля отправляли в наш военный лагерь, предварительно заковывая в кандалы. Монахам же предстояло разобраться, что представляют из себя «Совершенные» и можно ли обвинить их в запрещенном законами Аквилонии поклонении Тьме. Если это обвинение будет доказано, то кара будет неизбежной…

Не далее как вчера вечером в королевском шатре состоялся примечательный разговор, при котором мне довелось присутствовать. Перед самым закатом брат Бернарт попросил аудиенции у Конана и был немедля препровожден к королю.

– …Когда фатарены появились в Зингаре, мы быстро вытравили эту заразу, ересь не успела распространиться так широко, как в Пуантене, – говорил монах, усевшись напротив киммерийца. Я тем временем налила гостю вина, но Бернарт отказался, сославшись на аскетические правила своего ордена. – Мы предполагали, что у смутьянов есть четкая иерархия, что они пользуются некоей магией, но… То, что мы выяснили за минувшие дни, приводит меня в ужас.

– Подробнее можно? – мрачно вопросил Конан.

– Фатарены неспроста завоевали симпатии простого народа. В отличие от многих не самых благочестивых жрецов-митрианцев они не ищут богатства и никогда не принимают приношений в виде денег…

– А как же дворянские земли и поместья переданные секте? – удивилась я.

– Этим занимаются не «Совершенные», а так называемые «Верные». Расскажу чуть позже. Так вот, высшие жрецы не берут денег, ведут самый непорочный и чистый образ жизни, дают обет не убивать животных и не есть их мяса – верования фатаренов гласят, будто в теле зверя может быть заключена человеческая душа, на сумевшая уйти в бесплотное царство Истинного Света. Ходят всегда пешком и в паре – чтобы один из жрецов никогда не оставался наедине со своими помыслами, которые благодаря велению греховной плоти могут стать нечистыми… Все они девственны и отрицают плотскую любовь, поскольку она порождает новую плоть, в которую будет заключен не оскверненный материей дух. «Совершенные» искренне верят в учение Мэниха и следуют его заветам, они готовы простить каждому человеку его прегрешения, потому, что в них виновна не душа, а плоть.

– Тебя послушать, так получается, что они истинные святые, – усмехнулся киммериец. – Но то, что происходит здесь, указывает на прямо противоположное. Не думаю, что монахам твоего ордена захотелось бы оказаться в одном из монастырей Толозы три седмицы назад!

– Все верно, – склонил голову Бернарт. – Проповеди «Совершенных» – это только первая часть поистине демонического плана главарей секты! Самое неприятное состоит в том, что высшие жрецы провозглашают свои верования единственно истинными! Митра, Иштар и прочие боги недостойны поклонения, ибо они сотворили тварный мир, наполненный страданием и смертью. Следовательно, надо отречься от злых божеств и обращаться единственно к Свету. Статуи богов фатарены считают идолами, храмы являются капищами, в которых возносятся хвалы торжеству тленной плоти, всякая власть для них – очевидное зло, ибо обладание ею противоречит основной идее учения: отречению от материи в пользу духа. А это означает прямой призыв к безвластию, безначалию, к неповиновению. Другими словами – к хаосу.

– Добавим сюда запрещение рожать детей и создавать что-либо своими руками… – Конан шепнул под нос такое словечко, что я покраснела. По счастью брат Бернарт ничего не расслышал. – Это учение полностью противоречит всей природе человека! Если все начнут думать так, как эти самые «Совершенные», род людской за одно поколение придет в упадок и вымрет!

– Именно, – кивнул монах. – Но «Совершенных» немного и в их обязанности входит унавоживать почву для «Верных», которые приходят им на смену. Это уже не просветленные проповедники, а дельцы, которые начинают нашептывать: «ради возвращения к Свету откажись от семьи, земли, золота…» И ведь отказываются! Некоторые особо ярые приверженцы учения Мэниха заканчивают жизнь самоубийством – избавляются от плотской тюрьмы, в которой заключена душа. Имущество передается «Верным» – якобы для обустройства храмов или школ для последователей учения, дабы они принимали жреческое посвящение и далее несли людям благую весть о Вечном Свете.

– «Совершенных» можно обвинить напрямую? – подался вперед Конан. – В поклонении Тьме? Так, чтобы ни один стряпчий не подкопался?

– Вполне можно, – согласился ученый монах. – Они признают Тьму и верят в ее силу. Остальное – дело казуистики. Можно еще добавить обвинения в оскорблении величества – я уже сказал, что государственную власть фатарены не признают и призывают не подчиняться ей.

– Так что же вы медлите? – хищно бросил король.

– Смертный приговор должны выносить светские власти, – пожал плечами Бернарт. – В нашу задачу входит лишь установить виновность преступника. Доказать не сложно, опыт есть.

– Когда будут готовы бумаги – принеси, я подпишу, – тяжело сказал Конан. – Удалось выяснить, где находятся те, кто руководит «Совершенными»? Верховные жрецы?

– Пока нет, однако мы близки к разгадке… Где-то в горах Пуантена существует их гнездо, нечто вроде главного храма. Но пойманные жрецы запираются, не хотят говорить.

– Отлично, – буркнул Конан. – Я пришлю к вам нескольких ребят из «Черного Беркута». Будь уверен, они сумеют разговорить фатаренов за половину колокола.

Бернарт насупился и поджал губы. Сказал:

– Если ваше величество позволит, я хотел бы продолжить воздействовать на «Совершенных» убеждением и словом.

– И что, удается переубедить?

– Увы, пока нет. Они тверды в своих заблуждениях.

– Даю тебе два дня. Если не будет результатов, придется убеждать еретиков другими методами.

Жрец Митры молча поклонился и вышел из шатра. Конан уставился на меня.

– Дженна, что ты обо всем этом думаешь?

– Предпочла бы вообще не думать, – абсолютно искренне ответила я. – Лишней жестокостью делу не поможешь. Вспомни слова святого Эпимитриуса из его «Поучений»: «Наставляй на путь Света с мудростью и добрым увещеванием». А мы встали на путь, который приведет к паршивым последствиям. Насилие – это не выход.

– Фатарены разрушают государство, – жестко сказал Конан. – Я был бы помягче, не окажись эта секта лишь послушным орудием в руках тех, кто хочет получить с помощью нового вероучения власть и золото. Отмечу: самую обычную власть и самое обычное золото. Сотворенное злыми богами. А потому все «Совершенные» вкупе со своим Черным Солнцем и пророком Мэнихом отправятся в самый глубокий круг Черной Бездны. Это я обещаю твердо… Ладно, хватит о грустном. Завтра начинаем пробовать на прочность Толозу, надо выручать графа Люксэ и его людей. Давай спать…

* * *

Раньше я никогда не видела как действуют требюшеты. Зрелище весьма впечатляющее.

В высоту эта метательная машина составляет примерно двенадцать-пятнадцать локтей. Тяжеленный противовес, которым заканчивается длинная деревянная штанга с сетью-петлей на конце, сложное переплетение канатов, механизм, приводящий требюшет в боевое положение… Обслуживает это сооружение двадцать человек, причем при поднятии противовеса здоровенные гвардейцы скрипят зубами от натуги. Ядро следует положить в сеть, затем мастер-механик выбивает клин, противовес падает и огромный камень со свистом взлетает в небеса. Одновременный залп сразу из восьми требюшетов способен причинить невероятные разрушения.

Целью была выбрана расположенная справа от главных ворот Толозы башня, которую давненько не ремонтировали – камень начал осыпаться и Паллантид счел, что долго она не продержится. На расстояние выстрела к башне подошло три сотни вооруженных арбалетами гвардейцев – их прикрывали большие, в рост человека, щиты сколоченные из толстых досок. В каждом щите сделаны прорези для стрельбы. Черные Драконы должны были снимать со стен вражеских лучников и прислугу баллист.

Горожане заметили наши приготовления и засуетились. Над стенами поднялись голубоватые дымки – готовили чаны с маслом и смолой. Однако, пока в стенах не появятся серьезные бреши, штурм не начнется – гвардейские легаты берегут людей.

План Паллантида был незамысловат: начать обстрел, попутно уничтожая из арбалетов защитников крепости на стенах и башнях, когда часть укреплений будет разрушена, направить в пролому тяжелую пехоту, чтобы она расчистила вход в город и захватила прилегающий к стене квартал. Затем в бой пойдут кавалерия и вспомогательные отряды. Если все пойдет как надо, к сегодняшнему вечеру Толоза окажется в наших руках. «Классический» штурм с использованием осадных башен и лестниц в планы Конана и Паллантида пока не входил.

Первый же залп точно накрыл башню и сбил почти все зубцы. По камню пошла большая трещина, толпившиеся на башне люди куда-то исчезли, видимо были сметены тяжелыми снарядами. Над лагерем гвардии пронеслось слитное восторженное «У-у-у!», а Конан, стоявший рядом с метательными машинами, улыбался как ребенок. Полностью вооруженная и одоспешенная пехота начала строиться в боевой порядок – по сотням.

Требюшеты работали с рассвета до самого полудня и я только диву давалась, насколько действенны оказались эти механизмы, на первый взгляд кажущиеся нескладными и грубыми. Круглая башня оказалась снесена почти до половины своей высоты – камень крошился, после каждого залпа над стенами поднимались столбы пыли. Похоже, что Паллантид и сам не ожидал таких блестящих результатов, но оправдывал их тем, что укрепления города не подновляли много лет – Полуденный Пуантен всерьез не воевал со времен короля Вилера.

Едва миновал полдень, толозцы начали понимать, что положение сложилось крайне серьезное и решились на вылазку. Требюшеты стояли в стороне от основного лагеря и противник мог успеть сжечь или серьезно повредить машины до того, как подойдет пехота. Но и Конан с Паллантидом отнюдь не были круглыми дураками – такой вариант развития боя тоже предусматривался и потому три конные сотни стояли наготове, под прикрытием леса.

– Дженна, быстро на-конь! – рявкнул Конан, и телохранители сразу подвели оседланную зингарскую кобылу. Мой муж уже был в седле. – Отходи к пехотному лагерю и жди меня там!

Из распахнувшихся главных ворот Толозы изливалась пестрая струя всадников, сразу переходивших на галоп и направлявшихся прямо к нам. Расстояние было небольшое, от силы восемьсот шагов! Противник преодолеет его очень быстро!

Прислуга требюшетов вооружилась и начала отходить.

– Ваше величество, королева, не стоит медлить! – проорал капитан, возглавлявший мою охрану. – За мной!

Тревожно загудели рога – знак нашей коннице, укрытой в лесу. Я поддала шпор своей кобылке и направилась вслед за оберегавшими меня Драконами. Краем глаза я замечала, что Конан в сопровождении тридцати гвардейцев пытается отвлечь внимание вражеских всадников на себя – развернулся королевский штандарт. Но те упрямо рвались к требюшетам.

Я натянула поводья, задерживая лошадь и, не обращая внимания на яростное рычание капитана Драконов, развернулась. Мы успели отъехать достаточно далеко, опасности никакой. А посмотреть, что произойдет – интересно.

Интересно, сколько их? Пересчитать противника по головам, ясное дело, невозможно – слишком быстро движутся, но на мой взгляд вылазку сделали чуть больше полутора сотен конных. Отчаянный шаг, ничего не скажешь! Впрочем, если удача им улыбнется, наши метательные машины будут уничтожены – уверена, что почти у каждого всадника при себе горшок с зингарским огнем.

Наша кавалерия явно не успевала – стояли слишком далеко, тут Паллантид просчитался. Черные Драконы шли наперерез под острым углом, отставая от толозцев не меньше, чем на триста шагов. Им будет достаточно швырнуть сосуды с горючей жидкостью на требюшеты, повернуть вправо и быстро уйти к воротам. Это понимал и командир наших всадников: отряд гвардейцев разделился, примерно половина конников начала забирать в сторону города, рискуя попасть под стрелы или залпы катапульт – следовало перехватить врага на обратном пути к городским воротам.

Дальнейшее стало для меня, да и для всех прочих, полной и непонятной неожиданностью. Сначала мне почудилось, что под копытами лошадей противника загорелась земля – появились яркие (даже под солнечным светом!) огни, взлетали фонтанчики песка и камни, кони передних всадников рухнули на задымившуюся траву, второй ряд поднял скакунов на дыбы, на них налетели последующие – началась свалка.

У рыцарей Толозы был хороший командир. Он уяснил, что произошло нечто необычное – пламя нарастало, охватывая требюшеты плотным кольцом – и приказал поворачивать. Наверное посчитал, что машины в любом случае сгорят. Но едва мятежники восстановили строй, с тыла на них налетел авангард нашей конницы. Завязалось несколько единичных схваток, но толозцы не приняли боя и начали отходить, безжалостно жаля лошадей шпорами. Понимали, что их тотчас сомнут числом.

Странный пожар возле требюшетов погас столь же внезапно, как и появился. Да что там происходит, Сет вас всех зажри?!

Послышался новый сигнал боевых буцин и я обернулась, расслышав за спиной тяжелый гул. Один из телохранителей молча отобрал у меня поводья и увлек лошадь вслед за капитаном, приказавшим как можно быстрее отходить в сторону – прямо на нас несся клин закованной в сталь отборной конной гвардии, стоявшей возле лагеря пехоты.