Текст книги "Королева вестерна (СИ)"
Автор книги: Оксана Резникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Вот и плавай теперь, пока не утонишь, дура! Хотя я тебя утоплю сам, – сказал Артем и силой нажал на Зойкины плечи.
Снова завязалась серьезная борьба, на этот раз между двумя бойцами ММА. Вместо того, чтобы искать пути спасения, они тратили последние силы на выяснение отношений и личную неприязнь. Зое удалось освободиться от захвата парня. Нырнув под воду, она отплыла от него на несколько метров.
Прошло около получаса, а ныряльщики так и не нашли выход из сложившейся ситуации. Эмоции мешали им трезво думать головой. Марк терял силы, Зоя плавала вокруг яхты, ища за что зацепиться, Артем истошно звал Алену. Надежда на спасение угасала с каждой минутой.
– Не зови ее, не надо. Даже если она чудом проснется, то не сможет выйти. Я заперла ее в каюте, – дрожащим то ли от холода, то ли от испуга голосом призналась Зоя.
– Что ж, ты никогда не блистала умом, а ревность и вовсе лишила тебя разума, – усмехнулся Калачев. – Никому и никогда не понять логику твоих поступков, Опасность. Это помогает тебе в бою. Но, бл, как ты могла поступить так с моей девушкой?!
– Мы погибнем, – заявил Марк, – погибнем из-за тебя, Зоя.
– Простите меня! Пожалуйста, простите, – всхлипнула девушка. – Я раскаиваюсь в своем поступке.
– Смотрите, там плывет катер!
И они все трое принялись кричать и махать руками, отчаянно призывая на помощь.
– Эй, вы! Сюда! На помощь! Помогите нам! Сюда!
Но катер проплыл мимо, а люди на его борту, которые приняли их за бесшабашных ныряльщиков, весело помахали им и, не снижая скорости, унеслись по морю, поднимая брызги.
Им стало жутко. Вокруг только синяя водная гладь, берега не видно, рядом огромная яхта, на которую им не попасть без трапа, с запертой в каюте спящей девушкой. Что будет, когда она проснется? Они могли бы продержаться несколько часов, веря в свое чудесное спасение, но Зоя заперла Алену, а вынести дверь такой хрупкой девушке не под силу.
«Вот и все, это конец – страшный конец! Все утратило всякий смысл. Даже деньги Марка тут бессильны. От моря невозможно откупиться деньгами. Скоро оно затянет Марка на свое глубокое дно, следом пойду я, после утонет Зоя. У Алены есть небольшой шанс спастись. Может, яхту вскоре обнаружат» – рассуждал сам с собой Артем. «Пусть хотя бы она спасется. Господи, даруй ей жизнь».
– Не могу поверить, – простонал Марк, – это какой-то дурной сон, – Зоя, скажи, что мы сейчас тоже под снотворным, или под наркотой, да хоть под чем угодно, признайся ради бога, что у нас коллективные галлюцинации, лишь бы весь этот кошмар не был правдой!
– Прости, Марк, но это дикая реальность. Боженька, спаси нас! Я поверю в тебя, если мы спасемся. Я заглажу свою вину перед Аленой, попрошу прощения за то, что причинила ей столько зла! Я была не права.
– Ты вообще ее не знала, Зоя. Как можно ненавидеть Алену? Она – сущий ангел. Она помогает людям бескорыстно. Знаете, если мы все погибнем здесь, заплачут только об Алене. Она помогла стольким людям – не счесть! Эти несчастные буду плакать о ней, искренне горевать. Никто из нас троих не сделал ничего полезного кому-то, кто бы непритворно пустил по нам слезу. Никто, кроме близких родственников, которым по статусу положено горевать, не заплачет. Так в чем тогда смысл жизни, скажите? – обратился к поникшим товарищам по несчастью Артем.
Они подавленно молчали.
– Ты права, Зоя, Алене не место рядом с нами, потому что мы не заслуживаем ее. Я – подонок, каких свет не видывал. Финн тоже не ангел, делает бабки на доверчивых лохах. Зойка – стервозная шлюха. И только она одна добрая и доверчивая, словно не из нашего мира, пропитанного страхом и жестокостью. Алена столько всего испытала на своей шкуре, но не обозлилась, не отрастила зубы, чтобы кусать каждого, кто посмеет ее обидеть.
И здесь они не стали спорить. Раз молчат, значит, плохо дело, решил Артем.
– Когда мы окажемся там, – теряющий силы и надежду спортсмен ткнул посиневшим пальцем в небо, – то наша жизнь будет оценена не по тому, сколько денег и машин мы заработали, а по тому, как мы повлияли на чью-то жизнь…
…Я пошевелилась и попробовала открыть свинцовые глаза. Сон не выпускает меня из своих крепких объятий, будто душит меня. Тревога нарастает. Я понимаю одно: что мне нужно во что бы то ни стало проснуться. Размыкаю тяжелые веки и вглядываюсь в мутную пелену. Ничего не понимаю. Где это я?
– Алена, Алена… – доносится откуда-то издалека, и мне кажется, что этот голос нереальный.
Кому он принадлежит? Шум в ушах. Нужно встать. Оглядеться, понять, где я? Проснуться, желательно умыться холодной водой – ресницы так и норовят сомкнуться. Только бешеный адреналин мешает мне снова погрузиться в спячку. Что-то происходит, я чувствую. Опасность словно витает в воздухе. Дежавю. Это было, уже было! Пытаюсь вспомнить, где и когда я могла чувствовать себя так же скверно? В ночь, когда узнала об убийстве Сашки. Я так же уснула в кресле и не могла проснуться. А потом давящее чувство страшной безысходности. Сейчас почти все то же самое. Мозг работает, но тело подводит, ужасно клонит в сон. Нечеловеческим усилием воли я сажусь в кровати и осматриваюсь. Яхта. Я в каюте, одна. Рядом на тумбочке пластиковая бутылка с водой, тянусь к ней, но падаю кулем на пол, приходится дальше ползти к ней на четвереньках. Наконец, бутылка у меня в руках, лью воду себе на лицо и пью. Немного лучше. Нужно позвать Артема. Кричу, как мне кажется, громко, но никто не реагирует. Куда они все подевались? Нужно приложить все силы и дойти до двери, доползти, если потребуется.
Пересекаю каюту крадущейся пантерой, и, наконец, оказываюсь у двери, толкаю ее, но она не поддается. Нужно давить сильнее. Хватаюсь за ручку, подтягиваюсь за нее и встаю на ноги, упираюсь плечом в дверь и со всей силы толкаю ее. Ни черта! Либо я вконец обессилела, либо она заперта. Прищурившись, разглядываю замочную скважину, так и есть – заперто на замок! Что вообще происходит?! Кому понадобилось меня запирать? Зоя, Марк? Они что-то задумали против Артема и для этого изолировали меня? Можно строить догадки бесконечно, но выбираться-то отсюда нужно. Может, кому-то требуется сейчас помощь. Цепким взглядом осматриваю каюту – ни окон, чтобы вылезти, ни тяжелых предметов, чтобы выбить дверь или хотя бы пробить в ней брешь, ни острых инструментов, чтобы поковыряться в замке. Ничего. Только бы паническая атака не началась, я до жути боюсь закрытых помещений. Нужно собраться, взять волю в кулак, смогу.
В отчаянии откидываюсь на пол и смотрю в потолок. Глубоко дышу, считаю цифры, чтобы успокоиться, и тут замечаю люк. Он высоко, но если приложить максимум усилий, то можно попробовать до него добраться. Встаю в полный рост на кровати и без труда дотягиваюсь до люка, открываю его, впуская свежий морской воздух. Несколько секунд дышу им, потом хватаюсь за стенки люка и пробую подтянуться. Моя физическая подготовка оставляет желать лучшего, мрачно думаю я, делая попытки поднять свое же тело. Не получается. Господи, чем же меня опоили? Я слаба, тело ватное, сердце бешено стучит, выбрасывая в кровь порции адреналина. Этот гормон заставляет меня бороться, а не сидеть, опустив руки.
– Артем! Артем! Ты где? – громко кричу в открытое окошко. – Слышите, хоть кто-нибудь? Откройте меня!
– Алена! – не поверил своим ушам Артем, который, то уходил под воду, то снова выныривал. – Алена! Спаси нас! Мы в воде! Спусти нам лестницу!
– Я не могу выбраться из каюты! – кричу в ответ, разобрав только некоторые слова: спаси, в воде, лестница.
Раздаются громкие всплески и отчаявшиеся Зоины крики.
– Марк тонет!
Я, наконец, понимаю, что произошло нечто страшное и начинаю действовать быстро. Сообщение о том, что жизни Марка угрожает опасность, придает мне силы. Спускаюсь с кровати и берусь обеими руками за тумбу. В любой другой ситуации, мне было бы не под силу в одиночку поднять ее и пронести хотя бы метр, но только не сейчас. Двигаю ее по полу, а затем рывком поднимаю на кровать, становлюсь на нее, держась руками за люк, и высовываю голову наружу. Моим глазам предстает картина словно из триллера: изможденный Артем, Зоя, которая рыдает и держит над водой ослабевшую голову Марка, у него закрыты глаза.
– Держитесь! Еще немного! Я сейчас спущу вам лестницу.
Отталкиваюсь ногами от тумбы, которая тут же с грохотом падает на пол, и вылезаю из люка. Скатываюсь вниз и больно ушибаю колено, по ноге течет струйка крови – досадная мелочь. Не теряя ни секунды, устремляюсь к трапу и спускаю лестницу вниз.
– Поднимайтесь!
Первым на борт поднимается Артем, который ни говоря ни слова прижимает меня к себе. Он холодный и мокрый. Целую его синие губы и заставляю снять мокрую одежду.
– Помоги поднять Марка, – кричит Зоя.
Кое-как мужчина смог подняться по лестнице сам и завалился на пол. С него натекла приличная лужа воды.
– Снимайте всю мокрую одежду. Сейчас принесу сухое, – командую я.
Я метнулась в каюту капитана и выудила из шкафа сухую мужскую одежду и три пледа. Возвращаюсь и вижу трясущуюся всем телом Зою. Оставляю им два комплекта одежды, два одеяла, и увожу Артема в рубку. Включаю чайник и готовлю ему горячий чай.
– Пей маленькими глотками, тебе необходимо согреться. Я не спрашиваю, как вы там оказались – уже все поняла
– Я… люблю… тебя, – трясется он.
Вместо ответа я крепко сжимаю мужчину в объятиях, затем отпаиваю его чаем и глажу по голове, как маленького.
– Все позади. Все кончилось.
Глава 22
Всю неделю мы с Артемом без зазрения совести пользуемся гостеприимством Марка, потому что моя аренда благополучно закончилась. Настал тот жизненный этап, когда нужно решать: что же делать дальше? Я настаивала на своем возвращении в Москву, но мужчины и даже Зоя ничего не хотели об этом слышать.
– Ты – наш ангел-хранитель, наша спасительница. Если бы не твое мужество, плавали бы мы сейчас в море и кормили собою рыб, – передернулась от ужасной перспективы Зоя.
– Туристическую Визу тебе сделаю за неделю, у меня есть такие возможности, – кивает Марк.
– Я тебя люблю, и хочу, чтобы ты всегда была рядом, – добавляет Артем.
Ну что тут возразишь против таких железных аргументов? Ничего не мешает мне посмотреть Америку и в частности шикарный Лос-Анджелес. Обязательно первым делом посещу Голливуд – легендарный район, где снимают фильмы.
Я никому еще не говорила о том, что начала писать сценарий к фильму про ковбоев Дикого Запада. Вот так получилось, что полушуточный дружеский совет Артема я восприняла всерьез и решила проверить собственные возможности. У меня абсолютно не было уверенности, что сценарий попадет в нужные руки и по нему когда-либо снимут фильм. Просто это увлекательное занятие на самом деле.
После того страшного происшествия на яхте, Зою как будто подменили, она стала относиться ко мне по-другому. Нет, руки не целовала и не благодарила за спасение, просто стала более открытой и дружелюбной по отношению ко мне. Спустя неделю после морской прогулки у нас состоялся откровенный разговор наедине.
– Всего один вопрос меня мучает: зачем ты это сделала? – спрашиваю я.
Зоя молчит некоторое время, подыскивая нужные слова.
– Ревность – дикое первобытное чувство. Оно толкает нас не необдуманные, глупейшие поступки. До встречи с тобой я не знала, что такое настоящая ревность, у меня никогда не было ни одной достойной соперницы. Я всегда знала, что лучше всех. А потом появилась ты: болезная, вся из себя добрая и гордая.
– С чего ты взяла, что я достойная соперница? – усмехаюсь я.
– И Марк, и Артем считают тебя ангелочком, эдакая все понимающая, всех прощающая и святая девушка с красивой внешностью. А я на твоем фоне дьяволица и сущая стерва, и место мое в аду.
– Что ты такое говоришь… Разве мужчины не предпочитают стерв?
– Так-то оно так, но с нашими мужчинами вышло все по-другому. Они оба предпочитали тебя! Меня это бесило, выводило из колеи, я понимала, что теряю контроль над обоими. Я хотела восстановить свой статус-кво. Ты мне мешала. И я очень жалею о своем поступке. Нет, не потому что мы попали в серьезную передрягу, а просто потому, что ты не заслуживаешь такого с собой обращения. Я думала, что ты будешь требовать от меня прощения, заставишь меня унижаться, чтобы я стояла перед тобой на коленях, ведь я виновата… Но этого не произошло. Ты вела себя так, будто ничего не случилось.
– Не помню, говорила тебе или нет, но у меня создался иммунитет против обид.
– А вообще, нельзя прощать такие вещи. Это тебе на будущее.
– Я это запомню.
Отныне мы разговариваем спокойно – без сарказма и взаимных упреков, как старые добрые подруги. Она больше не называет меня Крапивой, а я ее Опасностью.
– Что ты там пишешь? – заинтересовалась Зоя, наблюдая, как я строчу английскими буквами на белых листах.
– Вестерн.
– Да ладно?! Этот Дикий, Дикий Запад. Но почему именно вестерн?
– Мой папа обожал их. Мы с ним вместе пересмотрели практически все фильмы этого жанра.
– Дай-ка взгляну.
Я, смущаясь, подаю ей белые листы, все-таки она первый человек, кто проявил интерес к моему творчеству. Зоя читает, лицо ее не выражает ровным счетом ничего. Я ерзаю на месте, с нетерпением ожидая Зойкиной реакции.
– Вау! Как человек, близкий к киноиндустрии скажу тебе честно: получается здорово! Я встречала сценарии гораздо хуже этого. А тут… как будто писал профи. Думаю, стоит кое-кому показать твои листочки, но это по приезду в Лос-Анджелес.
– Да ну, Зой. Не думаю, что кто-то всерьез заинтересуется моим … баловством.
– А я и не обещаю тебе повышенный интерес к твоему труду, просто говорю, что стоит показать. Так что не тешь себя ложными надеждами.
Я пожимаю плечами, мол, делай, что хочешь и продолжаю свою работу. Может, Зоя просто захотела сделать мне приятное, раз уж мы теперь подруги № 1.
– Только нужно будет набрать текст на компьютере и сбросить его на электронный носитель. Рукописные версии сценариев давно уже безбожно устарели.
– Понимаю, но у меня нет сейчас ноутбука под рукой, вот и работаю карандашом.
– Можешь, использовать мой «Макбук», он все равно лежит без дела, – милостиво разрешила подруга.
– Спасибо! – от души благодарю я.
– Слушай, интересненький сюжетец у тебя вырисовывается. Значит, сначала в их злодейской ковбойской компании пятеро: простак Алекс, богач Леон, убийца Адам, очаровашка Грегори и соответственно их хромая кобыла, то есть Королевна – Ханна. Разбойничая по городам и весям, они стали известны, как «Знаменитая четверка», потому что чудака Алекса быстро слили – по глупости нарвался на пулю в живот. Их стало четверо, и, конечно, все трое были влюблены в предводительшу своей шайки. Дай угадаю, кого же предпочла в итоге прекрасная хромая Ханна? Наверняка, это лучезарный Грег!
– Твоей проницательности можно только позавидовать.
– Слушай, а персонажа бордель-маман Закиру ты случайно не с меня писала? – осеняет Зою.
Вместо ответа я расхохоталась, а Зойка запустила в меня исписанными листами.
– Между прочим, в Диком Западе проститутки были самыми богатыми и влиятельными людьми, – говорю ей, уворачиваясь.
– Да ладно? Почему это?
– Обычные женщины времен золотой лихорадки были бесправны. У жен не было никакого права на собственность, они сами являлись собственностью своего мужа. Им разрешали трудиться на ограниченном списке работ с неприлично низкой зарплатой. Владелицы же публичных домов обладали шикарной недвижимостью, высоким доходом и привилегированными правами. Проституткам можно было все, за что презирали обычную даму: танцевать в салуне, пить алкоголь, общаться с мужчинами любой расы, наносить макияж и пользоваться духами.
– Вот как?
– Ага, а еще проститутки всегда имели при себе шестизарядный «Кольт» и неплохо стреляли из него, так что посетителям борделей приходилось следить за своими манерами.
– Я так поняла, что ковбой – это обычный погонщик скота? – с неподдельным интересом расспрашивает меня Зоя.
– Да, самая что ни на есть ковбойская работа. Они перегоняли скот из одного города в другой для продажи. Дневали и ночевали в поле, иногда пару недель не переодевались. В 19 веке ни один уважающий себя американский мужчина не выходил в люди в джинсах, их надевали только для грязной работы. За две сотни лет многое изменилось.
– Да уж, что бы мы делали сейчас без джинс. Особенно ты, которая вообще из них не вылезает.
Я не реагирую на колкое замечание. Главное, комфорт, не правда ли?
– Знаешь, чего в твоем сценарии не хватает? Индейцев-команчей, которые вели жестокую войну против белых.
– На самом деле, это американцы вели против них войну, сильно преувеличивая угрозу, исходящую от них. Я против жестокости, не хочу и не буду писать про насилие.
Зоя немного помолчала, вчитываясь в текст, а затем спросила:
– Если Закира мой прототип, значит, если провести аналогию других персонажей, то можно выявить кого-то еще? Давай попробую. Ну, Ханна – это, разумеется, ты. Кстати, почему она хромает?
– Лошадь наступила в детстве на ногу.
– Какая жалость… Едем дальше. Алекс напоминает мне твоего бывшего, которого прихлопнули в казино. Охотник за головами Адам похож на Артема – такой же грубый и неотесанный. Богач Леон, сделавший свое состояние на добыче золота, чем-то схож с Марком. А вот кто такой Грегори? Красивый, благородный, готовый на безрассудные поступки ради своей Королевы. Разве есть на свете такие мужчины, романтичная ты моя дева?
– Грег – придуман мною «от и до». Вряд ли такой мужчина вообще существует, и я когда-либо его встречу, – пожимаю плечами.
– Понятно. То есть этот персонаж – мужчина твоей мечты, так?
– Возможно, – не стала отрицать я.
– Мне даже интересно стало сыграть твою Закиру. Бойкая она баба – прям, как я. Но у меня наклевывается рыбка пожирнее…
– Расскажи, – интересуюсь я, – тебе предложили роль?
– Да, и знаешь, кто напарник?
– Понятия не имею.
– Генри Гаррисон. Он сейчас как раз на пике популярности. Значит, и я укреплю свои позиции на кинематографическом поприще.
– Кто он, этот Генри Гаррисон?
– Ты что, серьезно не смотрела ни единого фильма с его участием? И даже не слышала о нем?
Я отрицательно мотнула головой, а Зойка закатила глаза.
– Обещаю, что исправлюсь. Как только будет время, непременно взгляну на твоего звездного коллегу, – даю слово, и естественно, через час забываю о своем клятвенном обещании.
Последние дни нашего пребывания в Греции проходят в относительном спокойствии. Артем проводит много времени в клинике на занятиях и массаже, Марк в разъездах по работе, Зоя откровенно бездельничает и «сидит» на телефоне. Из обрывков разговора становится ясно, что на роль, которая ей приглянулась, претендует много актрис и если Ковец в ближайшее время не появится на кастинге, то упустит свой шанс. Девушка нервничает и хочет поскорее вернуться в США. Моя Виза будет готова на днях, и мне нужно лишь только нанести «визит вежливости» в Американское посольство.
– Мне нужно кое с кем попрощаться, – говорю я Зое, – скоро вернусь.
Она буркает что-то в ответ и снова набирает очередной номер. Мой путь лежит к вилле, где теперь живет моя дражайшая подруга Джулия. Я о ней не забыла, мы переписывались в сети почти каждый день, так что все новости мне были известны. Рыжеволосая девушка встретила меня с широкой улыбкой на лице, она заметно поправилась и беременность ей к лицу, Джулия просто светится счастьем, как маленькое рыжее солнышко.
– Как же я рада за тебя! – говорю и крепко обнимаю сидящую в коляске красотку.
– А я за тебя! Ничего себе – в Америку летишь.
– Да, никогда бы не могла подумать, что моя жизнь повернется в эту сторону. Но на то она и жизнь – непредсказуемая штука – не знаешь, за каким поворотом найдешь свое счастье. Я счастлива. Я любима и люблю, лечу в замечательную страну, мои ноги ходят, и болезнь крепко спит. Что еще можно пожелать?
– Может, ребенка тебе не хватает для полного счастья? – улыбается Джулия, поглаживая свой животик.
– Знаешь, я не считаю, что единственная цель в жизни женщины – это деторождение. Может быть, когда-нибудь я стану матерью, но не сейчас. Ближайшие годы я хочу посвятить творчеству и помощи людям, страдающим хроническими заболеваниями. Подумываю организовать свой собственный фонд.
– Никогда раньше не встречала таких сердобольных людей, как ты, – всхлипнула Джулия, – не обращай внимания, я теперь почти постоянно плачу, беременные гормоны, чтоб их!
– Да брось, нас много таких неравнодушных к чужим страданиям, просто мы не кричим о своих заслугах на каждом углу.
– Наверное, так и есть. Желаю тебе огромной удачи, покори Америку, детка. Там открываются супервозможности. Ну, а мое место здесь, рядом с Аристо. Будешь еще в Греции, навести меня обязательно.
– О нет, я не собираюсь покорять Америку, я не влюблена в нее, – улыбаюсь я, – лечу в Штаты в качестве туриста. И у меня совсем другая любовь.
– И какая же, позволь полюбопытствовать?
– Великобритания. Я обожаю эту страну: величественный Лондон, он же туманный Альбион, чопорные дамы и манерные аристократы, ритуальные чаепития и зеленые лужайки, игра в регби, архитектура Англии, Биг Бен, Тауэр и Букингемский дворец. Я мечтаю попасть на оживленные улицы Лондона и увидеть все собственными глазами. Могу говорить об этой великой стране часами, но вряд ли тебе интересно, вообще мало кто понимает мою безграничную любовь к Соединенному Королевству.
– Лучше синица в руках, чем журавль в небе, довольствуйся Америкой, Аленка, и не чуди, – отмахнулась Джулия.
– Мечтать-то мне никто не запретит, – пожимаю плечами и загадочно улыбаюсь, – когда-нибудь я побываю в стране, язык которой знаю лучше, чем некоторые британцы.
– Держись за своего бойца ММА и не спускай с него глаз, а то эта драная кошка Зойка снова затащит его к себе в койку. Не нравится мне вся эта ситуация, я имею в виду, что будете жить все вместе в одном доме. Любовный четырехугольник какой-то!
– Мне тоже не нравится, но иных вариантов нет. Я доверяю Артему целиком и полностью. Мне кажется, он не способен на предательство. Что ж… Поживем – увидим. До свидания, Джулия! В следующий раз встретимся уже втроем: ты, я и твой малыш, – улыбаюсь и глажу ее маленький животик.
– Удачи тебе дорогая подруга! Я верю, что ты добьешься охренительных высот. Нужные люди тебе в этом помогут. Знай, что я горжусь тобой, крошка. Ты все делаешь правильно.
