Текст книги "Проклятие знания (СИ)"

Автор книги: Оксана Керис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Гермиона отвлеклась от разглядывания печки – язычки пламени красиво отсвечивали сквозь ажурную решетку – и скептически посмотрела на подругу:

– И кто несчастный? Фред Уизли?

– Почему несчастный? – обиженно протянула Одри, но тут же привычно начала болтать: – Он, между прочим, первый начал… влюбил в себя бедную девушку. Взял и поцеловал!

Гермиона хихикнула. Как и ее мама, Одри совмещала в себе довольно необычные качества. Например, при всей своей жесткости, при всей смелости, при всей яркости поступков и нахальстве фраз, она была особой крайне романтичной и верила в Настоящую Любовь. Вот Гермиона верит в то, что два умных человека предпочтут прожить всю жизнь вместе, потому что так проще и приятнее, а Одри ждет своего магического принца. И Фред додумался самостоятельно нацепить на себя корону и залезть на белого коня. Образно говоря, разумеется, но в случае с Одри – надо было думать заранее. Гермиона готова была поспорить на свою магическую библиотеку, что любовь Одри такая же ревнивая и всеобъемлющая, как и ее дружба.

– Но он же вроде тебе еще первого сентября сказал, что хочет с тобой встречаться, – напомнила Гермиона, опять уставившись на огонь.

– Как будто я ему поверила, – легкомысленно заявила Одри. – Я вообще-то подумала, что ему просто без Джорджа будет слишком скучно, а я и так частенько ходила "на дело" с ними. А что я еще должна была подумать? Это же Фред! Он же…

Одри замолчала, не зная, как выразить свои чувства словами. Фред – это просто Фред. Смешной, яркий, умный. Он придумывает шалости, варит зелья и очень любит свою семью. И он – член Ковена, он ее друг, он просто классный. Она никогда не думала о нем с романтической точки зрения. А она, между прочим, всех парней в Хогвартсе мысленно перебрала и забраковала. Не трогала только своих близких друзей, воспринимая скорее как семью, что-то надежное и вечное. А теперь… Думает о нем и сердце словно замирает. И дурацкая улыбка на лице.

– Джи…

– М-м-м?

– Он ведь классный, правда? – мечтательно спросила Одри.

Гермиона тихо засмеялась. Кажется, наступили тяжелые времена, ведь влюбленная Одри всем даст жару.

Глава 10. Бремя власти

Первое заседание Визенгамота состоялось через три дня после вступления Сириуса в должность. Магический парламент заметно лихорадило последние два месяца. Все дело в структуре этой организации. Первоначально каждое место в Визенгамоте было закреплено за каким-то родом. Но время шло, одни великие фамилии вырождались, другие старались быть подальше от политики. Первые годы лорды сами назначали ставленников на свое место, а затем свободные должности стали распределять посредством голосования. Но старые законы никто не отменял. И когда лорд Прюэтт решил вернуть себе место в Визенгамоте, с этого места пришлось снять мага, что занимал эту должность почти двадцать лет. Ни выслуга лет, ни звания, ни даже попытки Дамблдора как-то повлиять на ситуацию не смогли оставить старого мага на его месте. Изменить этот закон не мог ни глава Визенгамота, ни Министр Магии.

Из-за всех этих волнений атмосфера в зале заседаний была крайне неоднозначной. Все разделились на четыре условные группы – сторонники Сириуса, сторонники Волдеморта, сторонники Дамблдора и десяток блаженных, что надеются продать свой голос подороже. С тремя из них уже поговорил Гринграсс-старший, используя компромат от Риты Скитер. Самое отвратительное в компромате – его могут достать и другие. Сириус не сомневался в талантах этой женщины, но вряд ли она одна такая на всю Великобританию.

Визенгамот в Великобритании был отстранен не просто так. Когда-то из-за долгих склок и споров проигрывались войны, умирали целыми поселениями, так что было принято решение отдать большую часть власти Министру. Точнее – почти всю, кроме принятия законов. У Сириуса в руках оставалось право издавать Указы, если они не нарушают существуют законы… ну или если его избиратели или Визенгамот не возмутятся этими указами. Проблема в том, Блэку очень нужно закон нарушить. И поскорее.

Пока Дамблдор произносил долгую нудноватую речь, приветствуя членов Визенгамота, нового министра и глав отделов, Сириус размышлял о самом важном для него законе. О дементорах. Как темный маг, он прекрасно знал возможности этих тварей, а еще лучше он знал, что ими возможно управлять. Ритуал был из тех, за которые темные маги своих же сородичей убивали, но при этом сложным его назовет разве что третьекурсник Хогвартса. Нужно найти восемь магов для убийства – четырех убьют сразу, еще четыре будут умирать медленно, отдавая силы на поддержание ритуала. По мере необходимости последних четырех будут заменять. Кто-то слабенький продержится в пентаграмме дня три, маг посильнее может прожить и месяц. И все это время темный будет иметь возможность управлять дементорами.

Есть, конечно, способ их упокоить насовсем. Ритуал даже без человеческих жертв, хотя придется прибить стадо овец – по одной на каждую тварь. Ну и растратить пару килограммов редкой травы, чертить схемы драгоценным мелом из костей гималайских драконов, а потом еще и засыпать все солью, читая заклинания на латыни. Долго, дорого, муторно. И вроде как незаконно. А можно изгнать. Это дешевле, быстрее и не из раздела темной магии.

– Господин Министр, – обернулся к нему Дамблдор. – Что вы хотели вынести на рассмотрение Визенгамота?

На лице у Альбуса Дамблдора не было никаких эмоций. Просто приклеенная маска равнодушия. Сириус знал, что в какой-то момент времени серьезно помешал директору. Скорее всего, когда снял метку со Снейпа, потому что тот теперь тоже в немилости. У Дамблдора явно был план. Наверняка четкий, крайне продуманный и гарантирующий успех. Разумеется, потери в ходе исполнения этого плана директора мало интересовали. Сириуса тоже мало интересовало, что какие-то посторонние люди будут гибнуть во время войны, ему было главное сохранить своих близких. А у Дамблдора близких не было – он просто желал идти к цели путем наименьшего сопротивления и с максимальным процентом успеха. В этом и была главная причина несогласия Сириуса со своим бывшим директором: для гарантированного успеха наверняка придется пожертвовать Гарри Поттером.

– Я хочу вынести на рассмотрение пакет реформ в отношении Азкабана, – ответил Сириус, стараясь не думать о своем отношении к старому магу. – Сейчас, когда тюрьма частично разрушена, самое время подумать об отказе использовать дементоров. Это старо, негуманно и опасно. По факту, у нас преступников охраняют темные твари, которых мы не контролируем – мы лишь договорились с ними.

В зале тут же начался шум. Сначала негромкий, он постепенно нарастал, вот уже в толпе почтенных магов раздались недовольные возгласы, вот уже кто-то поспешил обвинить Сириуса в предвзятости, вот кто-то начал защищать многовековую историю страны. Все как всегда. Англичане и их нежелание менять то, что вроде как пока что сносно работает.

– Протестую! – вскочил со своего места один из представителей "партии" Дамблдора. – Это предложение возмутительно! Дементоры охраняют Азкабан уже триста лет, они – основа безопасности наших граждан.

Сириус усмехнулся:

– Прошу обратить внимание, что перед вами сидит человек, который легко обошел неприступность этой тюрьмы. Хотя… неужели кто-то забыл, что у нас в принципе разрушена тюрьма, потому что ее взяли штурмом и темные твари как-то не сильно помогли в защите? Строить ее кто будет? С дементорами-то по периметру…

Старичье бодро повставало с мест, возмущаясь наглостью неприлично молодого министра. Да как он смеет рушить то, что работает уже триста лет?

– К порядку! – зычно гаркнул лорд Прюэтт, получалось у него это просто превосходно. – Хочу напомнить, что вопрос об упокоении дементоров поднимается не впервые. И до этого всех министров, кто пытался протолкнуть этот закон, почему-то быстро убивали.

– Не советую, – честно посоветовал Сириус. – Моя родня – не мирные Диггори.

В зале кто-то почти засмеялся, кто-то возмущенно зашептался. Несмотря на то, что кровная месть не была никак узаконена, она входила в список привилегий Лордов: за убийство главы рода можно было объявлять месть. В законах современной Великобритании таких пунктов не было, но кто рискнет идти против самого главного Кодекса? Ему лет побольше, чем Статуту секретности, и семьи, что следуют букве этого Кодекса, могут быть большей проблемой, чем Волдеморт. И вот ведь незадача: далеко не каждый глава рода является Лордом на самом деле. Блэки вот были признаны магическим сообществом так давно, что и сами наверняка забыли дату (Сириус ее и не учил).

– Раз мы разобрались, что этого министра лучше бы оспой не заражать, – равнодушно продолжил Прюэтт, – предлагаю вернуться к обсуждению Азкабана. Нам не единожды весьма толсто намекали, что наша тюрьма – самая негуманная магическая тюрьма.

– Я голосую за, – встал со своего места мистер Эндрюс, нынешний главный целитель в Мунго. – Как минимум раз в год вы нечаянно отправляете туда невиновного, а последствия далеко не всегда обратимы. Хорошо если сильная защита рода смогла сберечь психику мага, но маглорожденные за пару месяцев повторных слушаний превращаются в полнейших идиотов, которые потом живут в нашем отделении для умалишенных до конца дней своих.

Многие из сидящих стыдливо опустили глаза. Как и в любой стране, в Великобритании тоже иногда сажали невиновных. Но Энрюс не закончил, он продолжил давить на членов совета:

– И я хочу напомнить, что за крупные кражи дают по два месяца на нижних уровнях. И знаете что? Серена Уоррен уже семнадцать лет пытается избавиться от бессонницы, а ведь когда-то просто украла пару серебряных ложек. Клептоманка. Это лечится. В отличие от ее кошмаров после тесного общения с дементорами.

Сириус очень надеялся, что ему удалось сохранить на лице выражение вежливого любопытства, хотя внутри он практически ликовал. Он не был уверен, что Эндрюс вступится. Это человек Дамблдора, один из его старых учеников и явных протеже. Но тут, по всей видимости, прав Тед Тонкс: Эндрюс пошел в медицину вовсе не ради денег. Он тоже плохо переносит напрасные жертвы.

– Это все, конечно, очень важно, – поднялся брат главы рода Дорвиш, один из "тайных" Пожирателей смерти, – но ваши прекрасные порывы доброты мало вяжутся с реальным положением дел в стране. Вы будете строить новую тюрьму? А откуда брать деньги на зарплаты охраны? Маги вообще смогут оказать достаточно высокий уровень безопасности новой тюрьмы? И что делать с дементорами? Изгнать? Если рассматривать вашу идею с точки зрения политики и финансов, то она – просто прямая дорога к катастрофе.

Сириус улыбнулся. Видимо, тут кто-то надеется, что Сириус постарается быть вежливым и аккуратным в выражениях. Старая гвардия дала Сириусу добро на его право быть собой. Это все равно не исправить, вечно сдерживаться Блэк не сможет, а враги и союзники и так распределены. Сколько ты им не улыбайся, большая часть членов Визенгамота сделала свой выбор и вряд ли его изменит. И даже если так – больше шансов, что кто-то перейдет на сторону Сириуса из-за его честности и прозрачных политических взглядов, а не потому что Блэк обещает им светлое будущее не называя сроки.

– Дорога к катастрофе? – хмыкнул Сириус. – Прям как ваш семейный бизнес, мистер Дорвиш, не так ли? Знаете, вот уж о финансах мне говорить не стоит. Считаю я хорошо. Деньги на отстройку тюрьмы есть, и на зарплаты, как ни странно, тоже есть. Оказалось в отделе магического транспорта ну очень много работников с низкой квалификацией, но почему-то высокой зарплатой.

Сидящие в зале торопливо переглянулись. Глава отдела магического транспорта был уволен в первый же день работы министра. За растраты. И все знали причину: прежний министр благоволил своему бывшему учителю, поэтому и отдел его проверят спустя рукава. Все остальные руководители отделов перед выборами как-то активизировались, постарались попрятать мелкие и не очень грешки, но лишь один был почему-то уверен в своей неуязвимости. Напрасно. У Блэка были большие планы на государственный бюджет.

– И вы, господин министр, всерьез считаете, что тюрьма – это лучший способ вложить освободившиеся средства? – чуть хмурилась Гризельда Марчбэнкс. – Не лучше ли будет вложить эти деньги, скажем в развитие Мунго?

Сириус хмыкнул. Ну вот и начинается грызня. В целом, он и не надеялся решить все сегодня.

* * *

На обсуждение Азкабана ушло три долгих заседания Визенгамота, причем окончательное решение было принято лишь с поддержкой простого народа. Радикально настроенных личностей среди мирного населения было немного, а вот попасть в Азкабан из-за мелочи мог любой. Пророк был куплен Блэками еще загодя, главный редактор в любых спорных вопросах предпочитал занимать сторону Блэков. Пока что этого хватало, чтобы управлять мнением толпы, но все понимали: настоящая борьба за свободу слова еще не началась.

– И это, Ремус… надо бы на дом Риты защиту получше поставить. Она как будто специально нарывается. Прибьют же, – вздохнул Сириус, когда с утра пораньше слушал отчет своего управляющего и лучшего друга.

– Бродяга, эту дамочку прибить сложнее, чем кажется, – честно признался Ремус. – Она сколько лет про всех гадости пишет? Неужели думаешь, что у нее не подготовлено с полсотни путей отхода.

Сириус неуверенно пожал плечами. Не сказать, что он прям привязался к этой сумасбродной особе, но она оказалась очень ценным союзником. И информацию добывала быстро, и статьи писала гениальные, умудряясь правильно выполнять поставленную задачу. Талант. Причем Нарцисса вроде как незаметно прочла разум журналистки, для чего раз пять приглашала на чай. Та оказалась незарегистрированным анимагом, а в остальном была довольно предана Сириусу. В рамках разумного, конечно – если кто-то пригрозит ей авадой, она геройствовать не будет. Но вот подкупить ее сложно. Долгое сотрудничество женщине интереснее кратковременных заказов, а страх перед Блэком все же есть, что не позволяет Рите слишком уж наглеть и обманывать.

– Но все же предложи ей поставить защиту на внешний периметр, – решил Сириус. – Со второй такой Ритой я лично не знаком, а значит заменить ее будет сложновато.

Ремус с улыбкой кивнул. Все как всегда.

– Еще будут указания? – чуть наклонил голову он.

Сириус посмотрел на друга недовольно:

– Издеваешься, да? Самому-то хорошо, в каждой фирме уже по грамотному помощнику поставил, теперь можешь с женой вместе ужинать.

– Ты тоже с женой ужинаешь. С женой и близкими друзьями, – Ремус не выдержал, все же весело хихикнул.

Блэк снова недовольно посмотрел на друга и переключился на длинный финансовый отчет по семейным делам. Он и правда теперь каждый день ужинает дома, причем в одно и тоже время. Вот только прежних семейных посиделок больше нет. Ремус с Дорой и маленьким Лайелом живут в Хогсмиде, Нарцисса переехала к Северусу, Белла с Фрэнком закатывают скандалы в маленьком домике на территории Лонгботтомов. Все эти люди появляются иногда и у них, но гораздо реже, чем хотелось бы Сириусу. А вот Гринграссы, Огдены, деловые партнеры, темные маги, министерские работники, ведущие специалисты в разных областях магии – вот этих людей в жизни Сириуса было даже слишком много.

– Мерлин Всемогущий! – Сириус устало запустил ладонь в волосы. – Поскорее бы зимние каникулы!

Ремус снова засмеялся. Высокая должность не так уж сильно изменила Сириуса.

– На каникулах Ковен ставит защиту на министерство, так что там тоже будет весело, – напомнил Люпин.

– Зато в Рождество у меня тоже будет выходной, – убежденно заявил Блэк. – Я уже сказал Гринграссу, что прокляну любого, кто помешает мне отдохнуть в эти дни.

Ремус кивнул. В этом доме в принципе любили Рождество. Обычное, почти магловское – с елками, подарками и пудингом. Сириус просто любил праздники, а этот больше всех.

– И… Ремус, – внезапно вспомнил Сириус, – на этих выходных Бен с моим бравым итальянцем ходили вскрывать дом родни Волдеморта…

Ремус кивнул: он об этом был прекрасно осведомлен. Он страховал их, стоя у калитки дома, так что его даже немного удивили слова Сириуса.

– Бен тебе вряд ли бы успел сказать, потому что рассмотрел знак гораздо позднее. Помнишь легенду о дарах смерти? Джеймс еще говорил, что это не такая уж и легенда. Дескать, его мантия вполне может быть той самой, легендарной.

Ремус кивнул:

– Ты еще говорил, что эта история слишком сказочна, чтобы быть настоящей.

Они оба усмехнулись, вспоминая то замечательное школьное время. Сириус покачал головой и сказал:

– Похоже, Джеймс все же не ошибался. Камень в перстне – тот самый, воскрешающий. Мы не проверяли, но магией смерти от вещички несет за километр. А если так, то существует и палочка. Сможешь отправить кого-то из своих мелких на поиск информации. Предмет пусть и легендарный, но все же проследить чужое хвастовство можно. Вдруг повезет.

Ремус задумчиво кивнул, но тут же уточнил:

– Хочешь собрать Дары Смерти? Зачем?

– Я? Нет, я не посмею. Даю тебе сто процентов гарантий, что крови Певереллов во мне нет. По крайней мере – напрямую. А вот у Гарри есть. Мантия привязана к нему посредством родового ритуала, камень, думаю, тоже можно привязать, а вот палочка…

– Понял, – усмехнулся Ремус. – Неужели надеешься на то, что статус Повелителя Смерти – непроверенный, кстати – поможет Гарри?

Сириус пожал плечами:

– Лишним не будет.

Пророчество его жутко волновало. Сможет ли крестник победить спятившего темного? Волдеморт всегда был хорошим дуэлянтом, от рождения обладал выдающимися магическими способностями и явно проводил немало темных ритуалов. Опытный. Взрослый. И против него школьник, только начавший изучать высшую магию. Поэтому Сириус еще раз сказал это вслух уже после того, как Ремус вышел из комнаты

– Лишним не будет.

Даже собирая крестражи, узнавая о прошлом Волдеморта и готовясь к войне, Сириус не мог отделаться от страхов, которые свойственны скорее родителю. Он боялся. И был вполне готов поверить в любую более-менее правдоподобную чушь, которая бы давала мальчику преимущества.

Глава 11. Семья и темная магия

Как ни надеялся Сириус, готового способа вытащить крестраж из темного артефакта не нашлось. Магистры в Темной Ложе проверили все источники, что были им доступны, письма с просьбами о помощи были разосланы практически всем древним темным семьям, но результат был неутешительным. Магов, которые бы занимались созданием крестражей, в принципе было не много. Темные придумали этот способ обретения бессмертия и они же его признали негодным. И, не считая кучки сумасшедших, никто исследованием крестражей не занимался – и нормального бессмертия не получишь, и ничего толкового не выйдет.

Выход, что удивительно, предложила Флер. Как это часто бывает со сложными задачками, нужен был лишь свежий взгляд.

Раз в неделю-полторы Бенедикт Кератри приезжал к Сириусу, чтобы немного помочь теперь уже другу в его делах. И обычно они засиживались допоздна, все пытались найти какой-то способ спасти бесценные артефакты. Это стало идеей фикс, каким-то наваждением, потому что всегда можно просто уничтожить хранилище, наплевав на сам артефакт. Но желание найти другой выход пока что пересиливало.

Флер всегда приходила в кабинет, чтобы отправить Бена – так теперь все называли наследника Кератри – в гостевую спальню, а Сириуса забрать себе.

– Судя по рассказам Андромеды, – задумчиво сказала Флер одним зимним вечером, – Действие крестража схоже с влиянием духа. В смысле – люди под влиянием крестража становятся одержимы, так?

Сириус отвлекся от огромного листа с расчетами и затуманенным взглядом посмотрел на жену. Он немного сонно кивнул, и Флер продолжила:

– Тогда разве предмет с крестражем не является типичной ловушкой для духа? Не проще ли выманить этот псевдоразум в другое вместилище? Ну, как делают с одержимыми вещами?

Теперь на голос Флер повернулся и Бен. Они так долго пытались составить ритуал, который бы смог уничтожить крестраж, не нарушая структуру плетения артефакта, что даже не пытались найти способ как-то иначе спасти медальон и диадему.

– Это будет сложно, все же крестраж – не полноценный дух, – задумчиво сказал Бен.

– Мы можем попробовать, – продолжил за него Сириус.

– Но не сейчас! – грозно сказала Флер. – Сейчас вы идете спать, потому что уже половина второго ночи.

– Флер, милая, – Сириус взъерошил и без того растрепанные волосы, – только ты можешь дать нам идею и надеяться, что мы сможем после заснуть…

Флер насупилась, но тут же решила прибегнуть к своему главному оружию:

– Но без тебя не могу заснуть я… – жалобно сказала она.

Сириус тяжело вздохнул. Он знал чем все это закончится. И Бен знал. И Флер знала. Но и отказать Флер Сириус не мог. Поэтому он прощался с Беном, шел с Флер наверх, послушно переодевался в пижаму, ложился рядом и засыпал, едва голова касалась подушки. Он очень уставал. А Флер, стоит признать, и правда не могла заснуть.

Несмотря на то, что она прожила в этом поместье почти полгода, ей все еще было немного неуютно здесь, особенно по ночам. Андромеда с мужем занимали комнаты на другом этаже огромного дома, так что ночами Флер было жутковато – слишком пусто, слишком тихо, слишком много места в хозяйской спальне для одной француженки. Заснуть без Сириуса категорически не получалось.

Днем было проще. У жены Министра было немало общественных дел, которыми Флер охотно нагрузила себя сама по примеру магловских первых леди. Посещала школы, больницы, управления мелких деревушек. В мире магии подобным никто не занимался, но инициативы Флер были приняты тепло. При условии, что она ненавязчиво проинспектировала почти все школы и больницы Великобритании, то особенно тепло ее инициативу воспринял Сириус – теперь ему туда нет нужды приходить для торжественного осмотра принаряженных работников.

Кроме того, были гости – просто непрекращающийся поток гостей к молодой Леди Блэк. Просители, дарители, аристократки и богачки, скучающие вдовы и юные девушки – как молодая жена одного из самых видных аристократов Великобритании, Флер не могла отказывать чистокровных ведьмам в знакомстве, она лишь могла выбрать день встречи. И пусть ее чаепития мало походили на напряженные совещания Сириуса, все же в гостиных Блэк-парка тоже решались важные дела.

Флер часто ловила себя на том, что ей банально не хватает опыта. Не того, что можно найти на страницах книг, а более житейского, какого-то объемного понимая жизни. Она старалась назначать визиты новых гостей таким образом, чтобы рядом с ней была одна из сестер Блэк. Поэтому ощущение постоянного напряжения не отпускало и ее саму. Приходилось все время помнить о миллионе вещей – контролировать мимику, но не казаться безжизненной куклой, показывать одобрение, но никого не выделять, больше слушать, но при этом говорить так часто, чтобы о ее присутствии никто не забыл. Быть Леди – это не только знать правила этикета и уметь их применять. Это еще и умение казаться идеальной.

И у Флер даже неплохо получалось, несмотря на то, что ей становилось все сложнее поддерживать свой прежний образ жизни. Беременность у ведьм всегда вызывает осложнения с магией, а уж сильный магический ребенок заявляет свои права на мамино внимание еще до того, как начнет виднеться животик. Флер начала сильно уставать. Стала ложиться спать днем, только не в спальне, а на диване в библиотеке – там было не так жутко. И именно поэтому Сириус не мог отказать жене в вечерней просьбе. Он-то может нормально жить, когда спит всего по четыре часа в сутки, но для Флер это может быть опасно.

* * *

К Рождественским каникулам был готов и способ перенести крестражи в другие хранилища. Сложность была лишь в том, что далеко не каждая безделушка может стать вместилищем для осколка души. Нужен артефакт. В их случае – как минимум три сильных артефакта, которые будет не жалко уничтожить.

– Из того, что лично мне противно, я нашла аж семь вещей, – бодро сказала Белла, входя в кабинет Сириуса ранним утром, – ты знаешь, что у нас есть набор артефактов для пыток? Теперь знаешь. Увы, приборы вряд ли сгодятся для хранилища – масштаб не тот, но их бы я тоже уничтожила.

Она вернулась из семейного хранилища в Гринготтсе, где проводила инвентаризацию артефактов. Так уж вышло, что все опасное и по-настоящему темное Блэки отправили в банк. У гоблинов не было понятия "содействия властям", так что Гринготтс был единственным местом, где могут совершенно легально валяться темные артефакты. В домах Блэков если что и осталось, так либо безделушки для отвлечения внимания (ну темное же семейство – будет странно, если при обыске не найдут хотя бы один кошачий скелет), либо что-то по-настоящему нужное и часто используемое.

– И что же ненужного и противного ты нашла? – отвлекся от бумаг Сириус. – Уверен, там немало барахла, которое давно пора сжечь Адским пламенем.

Белла усмехнулась и по-хозяйски рухнула в одно из кресел:

– Нашла ожерелье с сильнейшим проклятьем, темную книгу, поглощающую жизненные силы, рабский ошейник с мерзкими свойствами, артефакт для наложения Круцио без самого Круцио… если честно – все противно, но не оригинально.

– Кроме пыточного набора, как я понимаю? – ухмыльнулся Сириус.

Белла отмахнулась:

– Он тоже мерзкий. Зачем обращаться к темной магией, если простым ножичком можно добиться того же? И я не назвала самую мерзкую вещь – артефакт Вечных Кошмаров. Два штуки.

– Два? – удивился Сириус.

Артефакт этот был запрещенным к производству, а уж свойства у него по-настоящему неприятные. Этот медальон не только зомбирует жертву, заставляя ту постоянно испытывать страх и острое нежелание расставаться с медальоном, но еще и передает силы жертвы владельцу артефакта. Темные раньше использовали подобные вещички для того, чтобы повысить собственные силы для ритуалов. Потом оказалось, что для таких целей лучше всего подходят не абы какие маги, а другие темные, разгорелась небольшая войнушка с кровной местью и замкнутым кругом поиска жертв. В итоге все поклялись никогда не использовать существующие артефакты на темных, а новые вообще не создавать под страхом получить на шею этот самый артефакт.

– Не удивлюсь, если наш прадедушка заказал парочку, предчувствуя их скорый запрет, – пожала плечами Белла.

– Ну раз их два, то один точно можно пустить на благое дело. Что там еще более-менее сильное есть? Рабский ошейник?

– В смысле – один? – от возмущения Белла даже привстала со стула. – Ты хочешь оставить второй?

Сириус закатил глаза, в очередной раз поражаясь противоречивому характеру Беллы. Как женщина, которая так яростно бросается на любого обидчика, может быть настолько наивна в своем отношении к жизни?

– Он может быть полезен, – уклончиво ответил Сириус. – Изготавливать их нельзя, так что я бы предпочел оставить один на случай форс-мажорный обстоятельств.

Белла недовольно поджала губы, а затем озвучила тот вопрос, который себе постоянно задают все оставшиеся в живых Блэки:

– И почему я – бешеная ведьма Блэк, темная, злая и ужасная, а вы – все такие рыцари в белом? Вы злее меня.

– Мы не злее, Белс, – покачал головой Сириус. – Мы просто недоверчивы и мстительны. Как и положено темным. А в кого ты такая – я категорически не понимаю.

Белла недовольно цокнула языком, но и не подумала обижаться на кузена. Если Нарцисса в семье выделялась цветом волос, то Белла – характером, который вообще мало подходит темной ведьме.

Белла, хоть и переехала к Фрэнку, официально замуж за него так и не вышла. Не сказать, что Лонгботтом не пытался – он был весьма настойчив в уговорах, но Белла была так же настойчива в своем нежелании снова выходить замуж. Даже за Фрэнка. Можно даже сказать – особенно за него.

Но чем меньше времени оставалось до Рождества, тем слабее Белла верила в правильность своего решения. Она могла казаться сколько угодно вспыльчивой, упрямой, резкой… но она больше любой из сестер зависела от мнения близких ей людей. Все об этом знали, так что и уговаривали строптивую Блэк практически всей семьей – сестры напрямую, дочь осторожными вопросами о свадьбе, а Сириус – типичными насмешками. Поэтому Белла металась, нервничала, закатывала истерики, а потом ревела из-за того, что она ужасный человек и портит жизнь своему не-мужу.

Фрэнк терпел все это с традиционной для его семьи невозмутимостью, успокаивал любимую женщину и был уверен в том, что скоро все наладится. Его мнение общества не интересовало, его даже недовольство матери не могло переубедить в принятом решении: ему нужна Белла Блэк, пусть даже она та еще истеричка. Если уж быть предельно откровенным, ему в ней больше всего и нравилась ее эмоциональность. Пусть даже она закатывает скандалы в лучших традициях какой-нибудь испанской сеньориты, пусть имеет отвратную привычку кидаться всем, что попадется ей под руку, пусть бывает остра на язык и иногда матерится как портовый грузчик… она бывает и другой. Ласковой, как кошка. Заботливой. Сострадающей. Веселой. Она просто Белла Блэк и глупо надеяться, что кто-то из этой семейки обладает покладистым характером.

* * *

Способ, которым решили извлекать крестражи, нельзя назвать изящным. Пришлось привлечь к делу не только Бенедикта, но и всех вассалов Сириуса. Андромеда ворчала: дескать, не так уж дороги реликвии основателей, чтобы из-за них столько ценных темномагических ингредиентов тратить. Но тут было уже дело не столько в выгоде и не столько в желании сохранить артефакты, сколько в банальном упрямстве Сириуса и Бенедикта. Оба немало сил вложили в поиск решения, поэтому запланированный ритуал был скорее капризом двух темных исследователей, чем действительно необходимым событием.

И ритуал сработал. Крестраж был полностью перенесен в другое хранилище, затем то же самое проделали с двумя остальными темными артефактами, поэтому к Рождеству всё было готово к уничтожению хранилищ души. Осталось дело за малым – провести ритуал очищения скверны для чаши Хаффлпаф. Этот артефакт был светлым, так что не было смысла все усложнять. Молодой ковен займется этим на каникулах. Но это будет позже. С поезда дети разъезжались по домам – вплоть до Рождества у них полноценные каникулы, без ритуалов, взрослых проблем и темной магии.

Сириус даже не поехал встречать Гарри на вокзал – он все равно по старой традиции сначала отправиться к Дурслям. Поэтому магический автомобиль вел Ремус. Он улыбался, слушая как Говард обсуждает с Гарри и Мишель ритуалы, и как одновременно с этим Одри восхищенно рассказывает Белле "какой Фрэд классный". Белла потерянно хлопала ресницами – она явно не была готова к тому, что ее дочь настолько влюбилась и уже начала думать о том, в каком цвете будет оформлена ее свадьба – после того, как Одри закончит школу, разумеется.