Текст книги "ВозРожден быть знаменитым (СИ)"

Автор книги: Оксана Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17
Зависимости

Даниэль никогда не был гуру моды или стиля. Тем более он мало что знал о социальных сетях. Но при этом его всегда интересовали эти темы. Когда был школьником, старался одеваться модно… получалось так себе. Позднее, став айдолом, он начал больше общаться со стилистами и иногда сам создавал себе образы, любил покупать одежду и со временем наплевательски относился ко многим гендерным предрассудкам. Женские сумочки на длинном ремне, куда можно положить телефон и портмоне, были его явной слабостью, например.

Несмотря на отсутствие образования, он всегда был любопытен и не стеснялся задавать вопросы. Поэтому сейчас даже неплохо ориентировался в модных течениях. То же самое касалось и социальных сетей.

Была у него подруга в индустрии, которая как-то рассказывала о модных блогерах. Точные данные стерлись из памяти Дана, но какие-то обрывки остались в воспоминаниях. Например, что первых модных блогеров не любили. Считали их выскочками, не одобряли их поведение. Дан еще запомнил эту мысль, что модная индустрия долгое время была закрытой сферой со своими правилами и законами, а блогеры этим правилам подчиняться не желали. Ну и еще – они украли у модных журналов часть рекламных денег, потому что со временем бренды начали отдавать часть бюджетов людям в сети, а не профессионалам, которые работали в рекламных агентствах и модных журналах.

Дан не знал точных дат, но слышал о том, что в какой-то момент люксовые бренды додумались рассылать свои товары не только селебрити, но и блогерами. А еще – что платили за рекламные посты. Со временем так начали поступать не только крупные люксовые бренды, но и нишевые, а после и крошечные фирмы, часто продающие всего один-два товара. Просто блогеры разные и их оплата тоже.

Дан, начиная вести блог, надеялся на покупку рекламы у него. Не думал, что это произойдет так быстро и с такими крупными рекламодателями, но надеялся. Он с самого начала уделял много внимания тому, в чем он фотографируется, по сути весь свой гардероб подогнав под стиль преппи.

Блог для него был то ли способом получить рычаг влияния, то ли планом Б. Корейские агентства своеобразны, ему могут и не позволить оставить блог после становления трейни. Если уж откровенно говорить, его могут вообще не принять как раз из-за блога – слишком уж огромен его цифровой след. Да и девушка у него теперь есть, что перечит главному правилу айдола: его любовь принадлежит только фанатам. Причем правило это беспощадно в своей нелепости: корейские фанаты обычно желают, чтобы у айдолов вообще никогда не было отношений… святые и непорочные, они должны смущаться, просто прикоснувшись к противоположному полу.

В случае, если его не примут из-за падения морального облика, он попробует стартануть в другом агентстве, а если и это не пройдет… остается шоу-бизнес США. Будучи азиатом, это будет сложно сделать, даже с трамплином в виде блога.

Поэтому после первых же рекламных интеграций он сел обсудить с мамой, что будет делать дальше.

Пока что мама оставалась его менеджером, ведя всю переписку с рекламодателями, но Дан сомневался, что она сможет делать это постоянно. Годик бы протянуть… потом уже нанять кого-нибудь.

– Я не хочу становиться чисто модным блогером, – честно сказал он. – И я сомневаюсь, что в долгосрочной перспективе огромное количество рекламных постов будет полезно.

Мама устало вздохнула, соглашаясь. Она вообще была не в восторге от того, насколько популярен становился ее несовершеннолетний сын. Родители вполне разумно опасались этой известности и того, как многое о Дане известно незнакомым людям. Вот только все понимали, что менять что-то уже поздно, и оставалось только минимизировать риски.

– Значит, мы составляем типовые требования, которые я буду отсылать всем страждущим рекламы, – мягко улыбнулась мама. – Или ты хочешь вообще отказаться от рекламы?

– Вот еще! – фыркнул Дан. – Я, конечно, не ожидал такого сумасшествия, но отказываться от денег я не собираюсь… они точно лишними не будут. Давай из того, что я считаю важным для себя и своего блога, чтобы чувствовать себя комфортно.

– Четыре поста в месяц? – уточнила она.

Они опять сидели на кухне, Мэри рядом грела уши – популярность младшего брата ее скорее забавляла… а то, что творилось по поводу его популярности в его прошлой школе, заставляло ее мерзко хихикать: Дана в прежней школе еще помнили, многие обсуждали то, что он из мальчишки-изгоя внезапно стал по сути селебрети.

– Думаю, даже три поста. Раз в десять дней, – вздохнул Дан. – Они сейчас с ума сходят из-за большого количества активных подписчиков, но такими темпами я перегружу блог рекламой и будет хуже уже через полгода.

Мама кивнула. Она написала этот пункт прямо в кухонном блокноте, где обычно записывалось все подряд – от рецептов до времени прихода газовой службы.

– Я не соглашусь на тотал-луки, – задумчиво протянул Дан. – И на вещи, которые категорически не подходят моему гардеробу.

– Меховые мюли? – хихикнула мама.

Мэри тоже прыснула со смеху. Меховые мюли – это модель обуви от Gucci. Смотря других блогеров, Дан постоянно видел эту пару обуви, она была просто повсюду. Популярнее нее был только чертов желтый ремень от Off-White, который казался вездесущим из-за низкой стоимости. Но все же кожаные тапки с меховым задником казались Дану слишком странной вещью для рекламы, в то время как Gucci, уловив волну популярности, пытались вручить их и ему.

– Меховые мюлли только вместе с пижамой, – скорчил недовольную рожицу Дан. – У них в бренде навалом эклектических вещей для образов смарт-кажуал… пусть блузку с бантом пришлют… или брюки с этим странным принтом.

[*Эклектика – это стиль в одежде (впрочем, и в интерьере тоже), который характеризуется яркостью, смешением стилей и эпох, но все это наслаивается на обыденные нам вещи. Проще прогуглить картинки, чем объяснить.*]

– Они предлагают сумку и блузку с бантом, – улыбнулась мама. – Еще пожелания есть?

– Не беру тотал-луки, не рекламирую то, что категорически не подходит по стилю и то, что уже стало неприлично популярным, – подытожил Дан.

Мама что-то еще чиркнула в блокноте и перешла к более неприятным вопросам. Сначала ценам. Потом дошли и до подарков, которых становилось все больше. И до приглашений в ток-шоу, от которых Дан тем более желал держаться подальше.

Были, впрочем, и адекватные предложения о сотрудничестве, просто уже с крупными блогерами. Это тоже приходилось как-то впихивать в расписание. Да и про стажировку не стоило забывать.

Сейчас он особенно радовался, что взял псевдоним для своей музыкальной деятельности. Он все еще виделся с Тимоти примерно раз в неделю, они постепенно меняли песни, больше работая над музыкой, чем над текстами. Иногда над какой-то песней они могли просидеть в студии около восьми часов, заказывая еду на место. Тимоти поил его кофе, учил пользоваться оборудованием в студии и даже брал на чужие записи, объясняя все, что он делает.

Когда Дан поинтересовался, почему он это делает, Тимоти рассказал одну традицию этой сферы.

– Знаешь, как обычно говорят о мире музыки: там все продажные, все друг друга ненавидят?

Дан кивнул, а Тимоти продолжил:

– Ну так вот. Индустрия эта – такая же, как и вся наша жизнь. Есть продажные и завистливые, если добрые и понимающие. Когда я начинал, мне очень помогли, меня обучили, мне все показали… правда, долгое время не давали возможности работать самостоятельно. И когда я благодарил за эту поддержку в начале моей карьеры, мне сказали, что я должен передать это по цепочке – сам обучить несколько специалистов, чтобы развивать музыку и приводить в нее талантливых людей. Поэтому то, что я обучаю тебя – это и благодарность моим учителям и забота о будущем. Если мы будем брать только друзей и знакомых, то нас очень скоро действительно оставят позади авторы bedroompop [*Это сленговое название новой музыки, которую исполнители записывают самостоятельно, делая студию из подручных средств и с минимальными вложениями. Спальным его называют еще и из-за звучания: обычно это медленные и расслабляющие песни, словно созданные для плейлистов-колыбельных.*]

– То есть я потом тоже должен кого-то обучить? – у улыбкой уточнил Дан.

– Как только начнешь самостоятельно работать – сразу можешь и начинать, – улыбкой ответил Тимоти. – Ты мой третий ученик.

– Два других достигли успеха?

Тимоти покачал головой:

– Не совсем. Один работает в студии звукозаписи в Лос-Анжелесе, он один из звукорежиссеров, второй пишет лоу-фай мелодии для радио вроде Relax, сотрудничая со стримингом. Но ты сразу пришел… с сильной базой, так что в твоем успехе я уверен.

Дан смущенно кивнул. Он пока в своем успехе уверен не был. По его собственным прикидкам, он бы, во-первых, без Тимоти не смог так обработать свои песни, во-вторых, там в целом по музыке пятьдесят процентов работы – это заслуги Тимоти, который обрабатывал все, что Дан насочинял.

Пока что было готово всего три песни, во многом потому что Тимоти больше времени тратил на само обучение, давая Даниэлю что-то вроде базы. Учителем он был превосходным, рассказывал то, чему вряд ли учат в университете. Всегда давал домашнее задание, которое помогало довести некоторые навыки до автоматизма. Вроде работы в различных программах – Дану казалось, что он сейчас в любом состоянии способен в этой программе сделать самые неочевидные вещи.

И ему нравилось это. Дан и не думал раньше, что процесс создания музыки может стать для него настолько важным и интересным. Иногда создавалось ощущение, что он видит нотные листы или разбивку звуковых дорожек на экране, стоит ему закрыть глаза. Звуки и идеи мерещились ему повсюду и он с нетерпением ждал каждую субботу, чтобы узнать что-то новое.

Музыка действительно становилась его страстью и он отчетливо понимал что, в целом, может быть счастлив и вне сцены если что. Творчество – тоже наркотик, если у тебя получается творить нечто качественное.

Глава 18
Неожиданные предложения

Начинало казаться, что жизнь понемногу нормализовалась. Он учился с понедельника по пятницу, начиная с утра, заканчивая примерно в четыре часа дня. После школы два раза в неделю ходил на тхеквондо, умудрившись даже как-то буднично получить третий дан. [*В некоторых школах даны получают вообще без соревнований – просто сдачей нормативов. Типа насколько хорошо выполняешь удары ногами по мишени*] В остальные дни он тоже редко сидел дома. Ходил гулять с Мэри или парнями, встречался с другими блогерами, по средам репетировал с рок-группой, старался выделить вечер для записи роликов. По субботам к полудню ездил в студию стажироваться, а до этого работал над блогом – писал план на неделю, размышлял над местом для фотографий и образом. Да, нередко заранее подбирал себе аутфиты на целую неделю. В воскресенье старался отдыхать – гулял, проводил время с семьей, смотря вместе какие-то фильмы, обычно еще писал музыку. Еще почти каждую неделю он посещал какое-то городское событие: то ходил на мюзикл, то на рок-концерт, то на баскетбольный матч.

Рутинные занятия втискивал где-то между. Тексты, например, писал перед сном. Ролики редактировал по вечерам, фотки обрабатывал в транспорте или в перерывах между делами, книги читал тоже чаще по дороге в школу и из нее.

На самом деле, график выходил слишком плотным и Дан отчетливо понимал: в следующем учебном году придется брать поменьше дополнительных занятий… и перевестись в другую группу тхэквондо, ко взрослым, которые ходят раз в неделю для поддержания формы.

Чего он точно не ожидал, так это что судьба ему внезапно подкинет кое-что неожиданное. Дан в тот день возвращался со стажировки, немного шальной от усталости и довольства результатами работы. И тут мама сообщила ему очень важную новость – его приглашают на ужин. Технически, сообщение пришло вечером пятницы, но даже у мамы не было времени разбирать все сообщения несколько раз в день, поэтому она прочитала его в субботу утром, когда Дан уже сбежал в студию. Пугать его звонком мама не решилась, поэтому огорошила дома.

Представители бренда Луи Виттон хотят встретиться с ним лично в ресторане завтра вечером.

Они в своем сообщении указали, что мама может перезвонить по указанному номеру, а во время звонка объяснили, что хотели бы поговорить с Даном лично и обещают, что любые контракты будут обсуждать только в присутствии родителей, но им нужно сначала обсудить все с самим… блогером.

Дан не имел ни малейшего понятия, почему с ним хочет поужинать сам Ким Джонс. Он дизайнер мужской линейки, но не креативный директор… да и вообще – зачем встречаться лично с блогером?

Но и отказаться от подобного… ладно возможные упущенные возможности… он же умрет потом от любопытства! Пришлось сменить планы. И вот вечером воскресенья Дан надел костюм, рубашку Луи Виттон и их же кроссовки – Дан предпочитал по возможности добавлять что-то спортивное и в официальные образы – перекинул через плечо сумку с узнаваемым принтом и на такси доехал до нужного ресторана. По имени его проводили в отдельную кабинку на втором этаже, где уже его ждали двое: мужчина и женщина.

Дан знал, как зовут человека, который создает мужские коллекции – все же он эту одежду носит по рекламным контрактам, а не просто случайно покупает в магазине, – но он никогда не видел его лично. Приятной внешности мужчина казался мягким и даже скромным, что мало походило на того, кто занимается модой – почему-то интуитивно ждешь кого-то вроде Карла Лагерфельда, чтобы обливал волной презрения даже с фото, а Ким Джонс был милым мужчиной.

Женщина вместе с ним была красива, несмотря на то, что не походила на типичное современное лицо с билбордов. Мягкие черты лица, никакой остроты в линии скул и подбородка, но большие синие глаза с длинными светлыми ресницами. Невысокая, не слишком-то худая, со светлыми волосами, собранными в аккуратную прическу с выпущенными прядями. В платье и на каблуках. Дан нахмурился, рассматривая ее – он однозначно где-то ее видел, но не мог вспомнить… казалось, что женщину с такой внешностью он бы запомнил. Наверное, мелькала по телевизору.

– Добрый вечер, – Дан был так смущен, что не смог удержаться от аккуратного корейского поклона, который не делал уже больше года.

– Добрый, – улыбнулся мужчина, вставая. – Проходи. Меня зовут Ким Джонс, можно просто мистером пока что. А это – Анна Арно. Думаю, можно остановиться на мадам.

Из-за имени Дан сразу вспомнил ее. Анна Арно – новая супруга одного из сыновей владельца всего огромного холдинга, которому принадлежит бренд Луи Виттон. Она русская… или что-то вроде того, что и вызвало такие обсуждения ее персоны – это уже вторая русскоговорящая невестка в этой семье, первой была знаменитая модель.

Дан пожал руку мистеру Джонсу, приветливо кивнул «мадам Арно», которая выглядела слишком молодой для «мадам», а после сел на свободный стул. Заказ сделали без него – на столе стояли закуски, которыми ему и предложили угоститься.

Дан ожидал делового разговора, но первое время его больше спрашивали об учебе, о блоге, о том, как он выбирает одежду, что любит в моде и что о ней знает. В общем, вели какой-то легкий разговор ни о чем.

– Ты прав, – кивнула наконец мадам Арно. – Он идеально подходит новой концепции.

Мистер Джонс самодовольно улыбнулся и вежливо объяснил:

– Мы в очередной раз перерабатываем концепцию бренда. Мадам Арно – новый креативный директор. Ее объявят со дня на день, но работает мы уже около месяца.

Дан зачарованно кивнул. Он смотрел на мадам Арно и отчетливо понимал, что ее не было в его прошлой жизни. Точнее – он не знал наверняка была ли она женой сыновей Арно-старшего, но ее однозначно не было на посту креативного директора бренда, эту должность занимал мужчина.

Что это? Эффект бабочки? Дан понимал, что изменения его жизни повлекут изменения вокруг, но это слишком… далекое от него изменения. Как такое случилось? Почему эта женщина оказалась на своем месте? Они ведь совсем не связаны между собой…

С другой стороны – он никогда не был настолько уж внимателен к происходящим вокруг событиям. Вдруг изменилось не только это? Он не может знать все и изменения могли быть и раньше, просто он не знал, что это изменения. Все ли люди до сих пор на своих местах, если Дан уже не там, где был раньше?

– У нас много планов, – улыбнулась мадам Арно после непродолжительной паузы, – И так получилось, что с некоторыми концепциями мы определились недавно и вынуждены… делать все в сжатые сроки.

Дан кивнул. Он знал, что модная индустрия работает в быстром темпе, хотя достаточно медленно принимает решения и реагируют на новые веяния. Два раза в год модный дом должен представлять коллекцию, но не всегда они работают над нею непосредственно полгода. Во-первых, между коллекциями есть коллаборации и небольшие выпуски одежды, плюс запуски украшений, парфюма, рекламные кампании и журнальные съемки. И сверху еще необходимость отслеживать модные веяния. Поэтому в среднем к показу начинают серьезно готовиться за три-четыре месяца. Мужская неделя моды в Париже традиционно проходит в конце июня, то есть до нее чуть меньше двух месяцев. В это время уже начинают готовить рекламную кампанию.

– Подождите, – нахмурился Дан, – Вы хотите предложить мне сняться в рекламной кампании бренда?

Дальнейший разговор показал, что примерно это они и хотели, хотя первоначально не были уверены в том, что озвучат предложение. Все же пятнадцатилетний парень, без реального модельного опыта, не какая-то супер-звезда… Но Луи Виттон менял концепцию бренда… или даже скорее – создавали ее.

Долгое время Луи Виттон производили только чемоданы, сумки и другие аксессуары. Модную одежду они начали делать относительно недавно, поэтому не успели сформировать какой-то цельный образ. Они создавали успешные коллекции, сформировали несколько узнаваемых фишек для бренда, но при этом нельзя было сказать, что «Девушка Луи Виттон – это…». Дан знал, что в последствии это им аукнется – во время мирового кризиса, когда основными покупателями люкса снова стали самые богатые люди планеты, они отдавали предпочтение более концептуальным брендам. И то, что они решили работать над этим уже сейчас… еще одно изменение в положении дел.

Дан не планировал соглашаться на любое постоянно сотрудничество – они с мамой обсуждали, что это занимает слишком много времени… но они и не думали, что сотрудничать предложит не нишевый доступный бренд, а люкс. Особенно на таких условиях.

Они не оформляли его как официального посла бренда – это бы привлекло ненужное внимание. Они устраивают его на работу как модель, планировали снять его в рекламной кампании, выдать приличное количество одежды для повседневной носки и появления в блоге, а еще… предложили участвовать в модном показе в качестве модели.

В пятнадцать лет Дан был ростом уже метр восемьдесят, это нижняя граница для модельной карьеры, но он никогда не планировал заниматься чем-то подобным. И все же… пройтись по подиуму… как минимум интересно.

Мадам Арно и мистер Джонс спешили – отснять рекламу нужно самое позднее в первых числах июня, а ведь нужна еще примерка. Поэтому контракт подписали за пять дней – небывалое явление для модной индустрии, где такие вопросы могут решаться месяцами. Но ради этого каждый день Дан с родителями обсуждал условия контракта, а после папа обсуждал его уже с представителями бренда. И так пять дней подряд, чтобы в субботу утром, еще раз перечитав контракт, Дан не поставил под ним свою подпись. Мама заверила его решение своей подписью и свободного времени у Дана стало настолько мало, что ему пришлось просить об уступках в школе.

Он должен был сниматься для рекламной кампании прямо в Нью-Йорке, причем еще и в разных локациях, где каждый раз для съемок приходилось перекрывать часть помещения. Его снимали в Нью-Йоркской публичной библиотеке, на Центральном вокзале, за столиком в уличном кафе и рядом с желтым Нью-Йорским такси. Бренд делал упор на то, что человек, который выбирает Луи Виттон, образованный, современный, ему не чужда мода, он часто путешествует, ценит комфорт и новые впечатления. Дан им подходил, потому что он воплощал большую часть их представлении о «человеке Луи Виттон» за исключением путешествий – Дан путешествовал в Корею раз в пару лет, а еще они иногда путешествовали с семьей по США на каникулах, но это все равно редкие явления.

Когда рекламу отсняли, представители бренда посмотрели на то, как он ходит – их все устроило – а уже после жизнь Дана вернулась в более-менее привычное русло.