Текст книги "ВозРожден быть знаменитым (СИ)"

Автор книги: Оксана Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21
Королевская особа

Показ Луи Виттон стал важной темой для обсуждения среди поклонников моды. По сути, бренд не сделал ничего нового – все фишки показа и коллекции применяли до них. Здесь смогли совместить все так, чтобы даже без объяснений дизайнера и креативного директора стала понятна линия развития бренда.

Разные возраста, разные фигуры, носибельные, но яркие образы с редкими добавлениями чего-то провокационного. А еще – сочетание базы, которую так прославляют многие стилисты, с современной модой на логоманию и успешный успех. Это сделало коллекцию привлекательной с точки зрения потребителя: вещи хочется носить, а не просто цокать языком на странный вкус дизайнеров. Но при этом там было несколько вещей, которые гарантированно привлекают внимание любителей необычной стилизации. Например – клетчатые рубашки в гранжевом стиле, выполненные из полупрозрачной ткани. Привычная вещь мужского гардероба, но с легкой долей экстравагантности.

Но все же хайп вокруг коллекции возник по другой причине: то, что они начали крупные изменения в политике бренда с мужчин. Мужские недели моды, хоть и проходили уже несколько лет, не привлекали должного внимания, преимущественно на них приезжали только работники индустрии моды и не самые многочисленные гости. И такое же отношение было к индустрии мужской моды в целом. Стильно выглядящий мужчина – это обычно просто мужчина в костюме, даже фэшн-блогеры были преимущественно женщинами. Редкие парни в этой сфере одевались ярко и провокационно. Признаваться в том, что ты следишь за модой, будучи гетеросексуальным мужчиной – это что-то из категории коллекционирования посуды девятнадцатого века.

Вот только… времена меняются. Люди по инерции продолжали так считать, но на деле у мужчин давно рос интерес к стилю, просто было не принято в этом признаваться.

Блог Дана являлся показателем, что парни тоже хотят выглядят хорошо. Не ярко и эпатажно, а именно по-городскому стильно, привлекательно на работе и отдыхе, а не только по особым случаям. И Луи Виттон были первыми, кто сделали показ таким, чтобы он привлек внимание именно этих людей: тех, кто имел достаточно денег для покупки нескольких брендовых вещей. Но при этом, в отличие от многих других ярких показов, они не забыли и про своих самых главных покупателях – тех, для кого не существует одежды кроме брендовой.

Но для Дана вся истерия вокруг брендов и мужской одежды замерла по прилету в Нью-Йорк. Во-первых, несмотря на заголовки газетных статей во время его участия в показах, о нем самом достаточно быстро забыли. Сейчас все обсуждали сам показ, дизайнера, креативного директора и то, что Анна Винтур встала, чтобы поаплодировать показу. Еще и улыбнулась. Неслыханное событие. Дан читал об этом по пути домой из аэропорта. Он удивительно хорошо поспал в самолете, да и впереди еще было достаточно времени – по сути, в Нью-Йорке из-за разницы во времени суббота еще и не закончилась. Конечно, пока он добрался до дома, пока разобрал чемодан и отлежался в ванной, ему оставалось не так уж много времени на сон… но, в целом, все прошло гораздо проще, чем он боялся.

Сборы на выпускной прошли без спешки. Принесли заказанные цветы – браслет для Эшли и букет для ее мамы, костюм был давно готов – Луи Виттон по сути его подарили, прекрасно зная, что с этого события будут фотографии.

Дан еще у дома Эшли выложил заранее сделанное фото небольшой раскладки – лежащий на кровати костюм, официальное приглашение на бал и букетик для Эшли в специальной коробке. А после на какое-то время забыл о телефоне. Сегодня фото делал нанятый фотограф – Дан выбрал его по фото в инсте, оплатил сам, потому что хорошие кадры были нужны в основном ему, но вот всеми договоренностями занимался Эйдан, по дружбе взвалив на себя и фотографа, и аренду лимузина и даже покупку шампанского, которое им пока нельзя.

За своими партнершами они вчетвером заходили по отдельности – кто дошел пешком, кто взял такси, а уже потом их всех собирал водитель лимузина, последовательно заезжая за всеми.

Школьные выпускные традиционно проводили не в самой школе. Несмотря на то, что у них хватало просторных помещений, статус частной школы обязывал, поэтому выпускные балы проводили для десятых, одиннадцатых и двенадцатых классов в арендованном зале. С живой музыкой, а не школьной самодеятельностью, с безалкогольным баром и легкими закусками, профессиональным ведущим и несколькими шикарными фотозонами. По этой же причине их выпускной, в отличие от общепринятой традиции, проводили уже после сдачи экзаменов и за несколько дней до вручения аттестатов выпускникам. В школьном ежегоднике из-за этого не было фото короля и королевы бала, но их совместные фото вешали в школе в специальном закутке – там целая стена совместных фото коронованных особ с 1984 года, когда провели первый выпускной вне стен школы.

Шикарный зал, приятная музыка, голосование и даже некоторые конкурсы. За право произнести речь выпускника на этом балу сражались на мечах в виде воздушных шариков. А за право решить, какая песня будет играть для первого медленного танца – угадывали классические музыкальные композиции на скорость. В целом, необременительно, но весело. Отрывались на сцене по традиции выпускники, младшие ученики редко вызывались участвовать в конкурсах. Выпускники же по желанию показывали номера, но их традиционно немного – в этом году выступлений было всего три. Группа из десяти человек танцевали сильно модифицированное танго – со сменой партнеров и некоторыми современными движениями, был один вокальный дуэт и одно групповое выступление на сцене.

Ну и весь вечер, разумеется, шло голосование за короля и королеву бала. Чтобы несколько снизить уровень пафоса для королевских особ, они должны были станцевать танец, который до этого выберет кто-то из выпускников, которые выиграют очередной конкурс. Обычно выбирали что-то либо жутко популярное – как-то раз король с королевой были вынуждены танцевать Gangnam Style на потеху публике, либо более-менее знакомое многим вроде вальса. Зависело от того, кто выигрывал конкурс на выбор этой песни. Девчонки обычно сражались всерьез, чтобы иметь возможность получить адекватные медленные танцы, но у парней было целью выдать что-то максимальное смешное и странное.

Дан веселился вместе со всеми, потешаясь над конкурсами и болтая с друзьями, но не ожидал подставы в виде короны. Когда объявили его имя, он как раз с фотографом просматривали уже имеющиеся кадры – Дан решал, нужно ли еще мучить Эшли просьбами попозировать для его соцсетей, или уже можно оставить девушку в покое. И тут – такое.

– Это тот случай, когда джентльмены вперед, – широко улыбался их учитель естествознания, главный школьный балагур. – Итак, Королем Выпускного Бала 2016 года становится… становится… о, ему корона точно будет к лицо. Думаю, к своему фото на видном месте ему тоже привыкать не придется.

Кто-то в зале уже закричал, громким басом раздалось «Дан!» и Дан отвлекся от экрана фотоаппарата.

– Даниэль Хан! – радостно крикнул учитель. – Поприветствуйте короля!

БигБи потом говорил, что более ошарашенным он его никогда не видел. Дан и был ошарашен. У него не стыковались разрозненные части его нынешней жизни: его популярность в сети казалась какой-то другой частью жизни, в то время как в школе он был просто учеником… не совсем обычным, но однозначно не самым популярным.

Он стоял в замешательстве и его соседи, поняв что он сам не пойдет к сцене, подбежали и начали толкать в нужном направлении. Поднявшись на сцену, он получил и главный приз – пластиковую корону. В отличие от женской – изящной диадемы из магазина бижутерии, мужской символ школьной власти был сделан не так хорошо и походил скорее на пародию короны.

Учитель, видя скептицизм Дана, хихикнул и достаточно громко – первые ряды услышали и без микрофона – спросил:

– Что, знал бы, заказал у Картье?

Дан тоже засмеялся, поправляя корону на вообще-то уложенных волосах:

– Я не настолько хорошо зарабатываю, – смущенно ответил он.

– Эй, Дан, веселее! – прозвучало из зала. – Хоть сделай вид, что ты рад!

Дан не узнал голос, но покорно развернулся к залу, растянул губы в елейной и максимально лживой улыбки и начал махать рукой, подражая королевам красоты. Зал грянул богатырским хохотом. А когда Дану вручили микрофон для речи, он честно сказал:

– Я в шоке. Это настолько неожиданно, что я даже благодарить некого не хочу. Можно я буду неблагодарным королем?

– Будешь вредничать, в следующем году снова выберем! – прокричал с задних рядов Эйдан.

Дан не выдержал, обиженно произнес в микрофон:

– И ты, Брут? И почему никто из вас меня не предупредил заранее?

Со сцены он неплохо видел своих друзей – БигБи вообще сложно потерять в толпе. Остальные стояли рядом, в том числе крошечная рядом с ними Эшли – как и большинство кореянок, она не отличалась высоким ростом и Дану-то едва доходила макушкой до подбородка, а уж рядом с огромным БигБи казалась кукольной в своем розовом платье.

Королевой назвали не ее. Вожделенную побрекушку на голову получила девчонка, с которой Дан был даже немного знаком – Эбигейл занималась вокалом и актерством и вроде как планировала поступать в театральный. Танец им выпал скорее забавный, но хотя бы не совсем уж странный: они должны были повторить сцену из Криминального чтива. Эбби даже туфли скинула, а подол длинной юбки заткнула за пояс и с полной самоотдачей пустилась в пляс. Дан, уже пришедший в себя после внезапного объявления, тоже старался изобразить что-то похожее, хотя фильм смотрел всего раз. То, что он не ожидал этого, вовсе не значит, что он имеет право портить праздник остальным своим недовольным видом. Да и… он никогда и не мечтал о чем-то подобном, но глупо спорить, что это приятный статус. Не так уж много людей могут похвастаться, что были официально признаны королем школы…

Одно плохо: по традиции, король или королева, если они выбраны не из числа выпускников, автоматически вступают в Школьный совет. Эбби выпускается, а Дан-то остается. Вроде как «королевских особ» обычно не нагружают обязанностями, но все же… у него и так дел больше, чем часов в сутках.

После танца нужно сделать фото, потом все поздравляли его и хотели сделать селфи с «его величеством», ближе к концу вечера становилось больше медляков, поэтому он все чаще танцевал с Эшли.

После окончания официального выпускного – а это было в одиннадцать часов вечера, – школьники обычно разбивались на компашки и уезжали тусить дальше. В прошлом году Дан поехал домой, но в этом и его, и его друзей приглашали в другие места. Перед тем, как они ввосьмером бы загрузились в их лимузин, чтобы ехать в арендованную квартиру в Сохо, Дан отвел Эшли в сторонку. Она уже успела пригубить немного нелегального шампанского, поэтому в глазах девушки плясали черти, а сама она заметно раскраснелась.

– Хочу предложить кое-что, – осторожно начал Дан. – Мы можем со всеми поехать веселиться…

– А можем?.. – сощурилась Эшли.

– Я снял номер, – просто ответил Дан. – Гостиница туристическая, пускают до полуночи.

Эшли без разрешения перевернула его руку, чтобы посмотреть на циферблат часов. Было почти одиннадцать.

– Так что мы стоим здесь? – возмутилась она.

Дан улыбнулся, чуть приобняв ее, и открыл приложение такси. Так проще, чем ехать со всеми на лимузине и потом слушать пошлые шутки вперемешку с просьбами остаться с ними.

* * *

Домой Дан вернулся после десяти утра. Пока проводил Эшли, пока дошел до своего дома… он не спешил – хотел, чтобы родители уже ушли на работу. Чего он не ожидал, так это Мэри, мирно попивающую кофе на диване в гостиной.

– Ну и где гулял? – с ехидной интонацией в голосе спросила она.

Дан едва не подскочил на месте – он был уверен, что будет дома один.

– Боже, Мэри, что ты здесь делаешь? – возмутился он.

– Живу? – ехидно предположила она.

– Это я знаю, – отмахнулся Дан. – Что ты делаешь дома в такое время в понедельник?

Сестра широко улыбнулась:

– Ты забыл, что каникулы начинаются не только у тебя?

Дан устало прикрыл глаза. Точно. Каникулы. Мэри, конечно, в выпускном классе и у нее немного другой график, но уже конец июня, полноценных уроков нет и у нее. Свой выпускной она отгуляла по традиции муниципальных школ – то есть еще до экзаменов, в самом начале июня.

[*Выпускные в США проходят в разное время, в отличие от вручения аттестатов. Первое – вечеринка, которую обычно устраивают незадолго до начала экзаменов, примерно в мае-июне. После выпускного ученики еще ходят в школу, заканчивают свои дела, в том числе происходит достаточно знаменитая сценка с выдачей альбомов-ежегодников и подписями в них. Ну и потом уже вручают аттестаты, это в конце июня, даты если и отличаются в зависимости от школы, то всего на пару дней. На это событие надевают мантии и шапочки выпускника. В частных школах этот порядок может меняться, в соответствии с традициями и пожеланиями выпускников.*]

– Итак, мой любимый братец, – Мэри улыбалась широко и самодовольно, – Где ты был?

– На выпускном? – ответил Дан так, будто вынужден разговаривать с идиоткой.

– Выпускной закончился в одиннадцать.

– У нас была афтепати, – прежним тоном ответил Дан. – Я предупреждал родителей и они дали согласие. Прости, что не поставил в известность еще и тебя.

Мэри радостно захихикала:

– Нет, драгоценный мой. Сказки про афтерпати рассказывай маме, которая не подписана на твоих друзей. Эйдан за ночь выложил в инсту в общей сложности тридцать фоток… часть из которых с алкоголем, за что ему еще влетит… но вот беда: ни на одной фотографии нет тебя или Эшли… Нет человека, который так любит фоткаться? Странно, не находишь?

Дан закатил глаза: вот же… въедливая девица. Она, правда, считает это внимательностью к деталям, которая нужна для будущего хорошего юриста.

– И что ты хочешь от меня услышать? – устало спросил у нее Дан. – Будто не подозреваешь, где и с кем я был.

Мэри довольно улыбнулась, поставила кружку на столик и поднялась с дивана, смешной походкой направляясь к нему:

– Такой большой стал, уже куда-то водил свою девушку на всю ночь, – просюсюкала она и попыталась поймать за щеки, чтобы потрепать.

– Отстань, – недовольно отмахнулся он, уже направляясь к своей комнате.

Он нес с собой сумку, которую до этого оставил в том отеле – он заезжал туда до того, как приехать к Эшли с цветами. В сумке оставил некоторые вещи, на всякий случай, потому что был уверен, что Эшли согласится поехать в отель. В конце-концом, это она все время слала ему провокационные фотографии в кружевных пижамках, а то вовсе – без ничего, прикрывая важные места различными способами. Для своих пятнадцати у Эшли были очень хорошие навыки в секси-фотках.

– Ты же понимаешь, что мама узнает? – веселилась Мэри, идя за ним следом.

– Она гораздо тактичнее тебя и точно не спросит об этом меня.

Поняв, что главной целью раннего подъема сестры было желание его подразнить, Дан побыстрее зашел в свою комнату и захлопнул дверь у нее перед носом. Снаружи раздалось достаточно счастливое:

– Ну и вредина! Мог бы и поговорить со старшей сестрой… поделиться подробностями…

Дан демонстративно повернул замок на двери, хотя обычно дверь он не запирал. Мэри снаружи расхохоталась и, судя по шагам, направилась обратно в гостиную.

А Дан устало рухнул на кровать. У него стресс и отходняк одновременно. Для тела – потрясающее чувство легкости, но где-то в голове свербит усталость из-за волнения. Все прошло хорошо. В меру романтично, самую малость нелепо, из-за неопытности Эшли и страха Дана ей навредить… но все же хорошо. Можно сказать, что он переступил через свои сомнения в отношении этой щепетильной темы. Может это и не совсем здоровое решение – спать с несовершеннолетними, но как бы и он сам… по паспорту ему до тридцати еще жить и жить.

Глава 22
Контракты

Уже во вторник, дав на отдых совсем немного времени, Дану позвонили из модельного агентства. Пригласили в офис с мамой, предупредили о том, что представят нового менеджера – более опытного.

Но Дан все же заранее предупредил родителей, в чем настоящая причина вызова. Контракт с Calvin Klein. Неожиданный для всех – и для Дана, и для агентства. Но они-то, разумеется, безумно хотели получить этот контракт.

– Ты сам хочешь сниматься в такой рекламе? – прямо спросила мама.

– Не знаю, – честно ответил он. – Я вообще не понимаю, почему они выбрали меня… можно предположить – из-за поднявшегося хайпа, но… мне казалось, что ситуация не такая уж и громкая. И из-за этого я почему-то чувствую какой-то подвох.

– Но против съемки что-то против имеешь? – мягко улыбнулся папа.

Дан задумчиво покачал головой:

– Наверное, это будет даже интересно…

В офисе агентства их встречали. Агента звали Томас Митчелл, и он прежде работал с женщинами – Дан его первый клиент-мужчина.Так же присутствовала Диана Фойер – одна из директрис агентства, они занималась контрактами всех мужчин в Нью-Йоркском отделении.

– Не станем скрывать, нам этот контракт очень интересен, – откровенно сказала она, ложа перед мамой договор. – Это не только деньги, хотя это важно, не буду тут играть в недотрогу. Это еще и престиж, и слава. Говорю как есть. Если вы соглашаетесь, то Даниэль становится первым азиатом, самым молодым мужчиной и моделью, который быстрее всех после начала карьеры получил возможность сняться в рекламе этого бренда.

Дан закусил губу. Он понимал, что это мягкие манипуляции. Но все же «первый азиат» до сих пор имеет влияние на него. Это было правдой. Ему предлагали сняться не для какой-то громкой и исключительно провокационной фотосессии, а именно стать лицом рекламной кампании линейки мужской одежды на осень этого года. Проблема лишь в том, что Calvin Klein ставит секс во главу рекламной кампании всегда. Исключения делают только для тех фото, что расклеивают в магазинах на стендах бренда, но реклама для телевидения и крупных журналов – это всегда про секс. А Дану пятнадцать. И да, он собирается стать айдолом, где чаще всего предполагается, что ты остаешься чист и невинен до самой смерти.

Мисс Митчелл положила перед Даном и его мамой по копии предварительного контракта: пока не слишком толстого, ведь здесь все относительно простым языком о самом важном.

Для фото в портфолио агентства Дан снимался без рубашки – так уж заведено для мужчин. Поэтому бренд знал, что ему есть что демонстрировать в рекламной кампании. И отказываться от лучшего завлечения покупателей – обнаженного мужского торса – они не были готовы даже при том, что их постоянно обвиняют в фотосессиях с легким оттенком педофилии. [*Скандалов вокруг сексуализации несовершеннолетних у Calvin Klein было действительно много. Два крупных – с несовершеннолетними Брук Шилдс в 80 и Кейт Мосс в 92, но было еще несколько поменьше.*]

Еще один нюанс – в рекламной кампании будет непременно задействована девушка, съемка совместная. Обещали бережно относиться к нему и… весьма приятную сумму по контракту.

Дан в итоге согласился. И на рекламу и заранее – на участие в показе на осенней неделе моды в Нью-Йорке. Обсуждали это они около месяца: выплаты, условия, сроки, места размещения рекламы. Контракт носился как теннисный мячик между Calvin Klein и юридической фирмой его папы, пока в итоге его не подписали в конце июля.

Еще были съемки для журналов. Заработком это назвать сложно, что-то вменяемое заплатили только в проплаченной фотосессии от Louis Vuitton, все остальные фотосессии едва покрывали его месячные траты на уходовую косметику. Все дело в том, что участие в подобных фотосессиях расценивалось как вклад в свое будущее. И Дан соглашался. Причем в большей степени потому что ему было интересно.

И все это – на фоне активной работы над альбомом. После выпускного он начал просиживать в студии гораздо дольше, они уже всерьез взялись за песни, Дан записывал гайд-версии, они делали звучание более цепляющими и готовились к тому, что в середине июля группа приедет записываться.

Но сначала пришлось снова слетать в Париж. Неделя Высокой Моды была скорее женской, мужских моделей у многих в принципе не было, а у остальных – два-три наряда. Луи Виттон представлял шесть.

Сам показ был опять сделан в стиле сценки из жизни. Они сняли большой зал, расставили там столики как в ресторане, а подиум не был размечен, моделям лишь объяснили, как они должны идти к своим местам. Принцип примерно тот же, что и в мужском показе, но с небольшими отличиями. Фотографы располагались сразу напротив входа в зал «ресторана». Открываются двери, ты замираешь в позе, а потом идешь мимо гостей извилистым путем, чтобы сесть за один из свободных столиков в конце этого пути. Так выходят все модели, пока свое место не занимает последняя. Сразу после этого они поочередно – от первого к последнему – встают со своих мест и идут этой же дорогой к выходу из «ресторана». Дан в этот раз показ открывал, поэтому и нервничал. Да и сидеть все время показа было как-то неловко. На столах были расставлены напитки и моделей просили создавать видимость, что они гости – пригубить воду в бокале, поговорить с соседом.

Осознание, что ради этих нескольких минут сидения в зале он и прилетел в Париж, даже несколько смешило. Правда, в этот же приезд его снимали для Парижского Harpers Bazaar. Не одного, с моделью-девушкой. Они делали фотосессию в стиле парижской пары в образах от разных люксовых брендов.

В самолете, по дороге домой, Дан волновался. Впереди у него – запись альбома в качестве продюсера. К миру моды он быстро привык, ближайшие фотосессии назначены на август, показы только в сентябре, блог он ведет как-то уже интуитивно, а вот музыка… из-за всей этой кутерьмы из-за резкой популярности блога, а после и предложения стать моделью, он словно отдалился от того, что было действительно важно для него. И неделя работы в студии напомнила, что музыка – это то, что ему действительно нравится. А мода… мода это просто еще один способ достичь популярности.