Текст книги "Сероглазый ангел (СИ)"
Автор книги: Оксана Головина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Глава 23
Лэйтон, светловолосый мужчина с курчавыми короткими волосами, вежливо склонил голову, подходя к огромному столу, уставленному дымившейся едой. Райан сделал рукой знак вассалу, приглашая присоединиться к их трапезе. Помощник присел на предложенный стул, открыто улыбаясь своей госпоже.
– Где Вейн? – Райан проглотил очередной кусок мяса, запивая из высокого кубка, свежей водой.
Вид еды скорее мучил разнообразием запахов и вкусов, чем радовал желудок. Он убедил себя съесть хоть немного, надеясь скорее приступить к делам.
– Он в деревне, они с Морганом, Дигби и Уилбером проверяют присланные старостой данные о доходах, собранных с населения, и произведённых расходах. Он велел передать вам, что вернется к ночи. Эти записи важны для вас? Барон непременно сегодня хотел управиться, – Лэйтон снова заулыбался, глядя на молчаливую Даниэль.
При этом обаятельная ямочка появилась на его небритой щеке. Проследив за взглядом помощника, Райан с грохотом опустил свой кубок на поверхность стола. Лэйтон очнувшись, поспешно поднялся, теперь изучая носки своих старых сапог.
– Они действительно для меня важны! Проследи, чтобы мне доложили, как только он вернется. Не важно, сколько будет времени!
Вассал коротко кивнул, быстрым шагом покидая столовую. Едва он скрылся из вида, девушка словно очнулась.
– Что ты собрался предпринять? Староста, уважаемый человек, Райан! Я не позволю обращаться с ним, словно с преступником!
Он бросил взгляд на ее бледное лицо и покачал головой.
– Тебе не о чем волноваться, Даниэль. Никто не считает старосту преступником. Но если Вейн счел нужным провести проверку, значит, на то были веские причины. Этот лентяй, просто так не кинулся бы инициативу проявлять.
Ей было о чем волноваться! Она прекрасно понимала, как обстоят дела в деревне. Ее земля, как и замок, находились в полном запустении. Словно это место и в самом деле зачарованное. Это лишь одна из причин, по которой многие дети, ставшие сиротами, не смели вернуться. Шпионы Ральфа были повсюду. Они наверняка уже нашептали дяде, о ревизии устроенной бароном! Вейн вернется с дурными новостями, и это, несомненно, разгневает ее мужа. Мужество немедленно иссякло в ней. Она смутилась и ощутила себя такой жалкой, но вопрос был слишком важным, чтобы отступить.
– Дядя заправлял всеми делами, ты знал об этом? – она постаралась заглянуть в его лицо, говоря это, но он сидел обидно далеко.
– Разумеется. Теперь необходимо принять все дела. Эта земля твоя, Даниэль, теперь никто не вправе распоряжаться ею.
Ее? Ее земля? Он говорил так, словно сам не имел никакого отношения к ней! Он оговорился, конечно, ему трудно было признать ее своею, ведь Райану еще предстояло привыкнуть к этому дому. И это ее долг, помочь своему супругу освоиться. Она больше не выдержала, не имея сил усидеть на месте, поднялась, и под его удивленный взгляд, направилась к нему, волоча за собой тяжелый деревянный стул. Страшный скрип стоял в столовой все время, пока она перемещалась по комнате.
Достигнув цели, его жена, очаровательно улыбаясь, пододвинула стул и села на краешек, как раз напротив него. Райан сощурившись, продолжал наблюдать за ее действиями. Снова спектакль? Она настойчива, и так беззащитна. Беспокойство за нее охватило его. Она протянула руку, желая накрыть тонкой ладонью огромную руку мужа, когда в столовую вернулась Таис, желая узнать, достаточно ли еды.
Даниэль поджала губы, сердитая на верную прислугу, так не вовремя прервавшую их. Ее победа была так близка! Или хотя бы один бой, если не сама война, был бы выигран. Райан отпрянул, рассеяно прислушиваясь к словам полной женщины.
Таис ухаживала за ним, подставляя тарелки, заботясь, как мать. Она бормотала что-то насчет приготовленной для него на вечер воды, что, наконец, радость вернулась в этот дом, и Господь не оставит их. Райан откинулся на спинку стула, барабаня пальцами по столу. От слов кухарки ему стало не по себе. Он не собирается оставаться! Что же ему все вокруг настойчиво твердят об обратном?
– Где Гай? – он сменил тему разговора, надеясь заодно узнать, где носило бедового телохранителя.
– Не видала его с того самого момента, как негодник разбил любимую хозяйскую вазу! – Таис засуетилась, собирая посуду.
Вспыльчивый воин явно избегал встречи с ним, и не показывался на глаза. Он намерился отыскать его, как только закончит здесь. Едва женщина оставила их, он вернулся взглядом к Даниэль.
– Тебе есть, что сказать мне, Даниэль? – произнес Райан и, помолчав, добавил: – обещаю, что отвечу на любой вопрос.
Он убеждал ее низким, мягким голосом. Она поерзала на стуле, собираясь мыслями. От чего же она так робела? Вот он шанс! Спроси же, глупая!
Может начать с того, что выяснить, почему он избегает ее? Она, конечно, была глупа и наивна во всем, что касалось отношений между мужем и женой, но подслушивая за горничными, твердо знала – после долгой разлуки мужчина так холоден, не бывает! Но она понимала, что ответ может не понравиться ей, поскольку хорошо выучила, что высказывая свое мнение, Райан не приукрасит правду.
– Ты позволишь мне показать тебе окрестности? Я бы предпочла сама тебя со всем познакомить. В Тендервиле полно чудесных мест! – сказала она, не зная, что бы такое выдумать поубедительнее.
То, что беспокоило ее больше всего, девушка так и не решилась спросить. Она приложит все усилия, чтобы спросить однажды, но тогда у нее будет больше уверенности в положительном ответе! Разве после того, как она будет столь милой, он сможет отказать ей? Каждый день, она шаг за шагом, будет приручать этого хмурого зверя, пока он не станет ласковым и послушным. Она заставит его осознать свое счастье! Даниэль выпрямила спину, приподняв точеный подбородок.
Он затаив дыхание, ожидал, что она спросит о своей дальнейшей судьбе, но не угадал. Порывисто выдохнув, он ощутил, как слабость новой волной накатила на него. Вильгельм, зачем ты, проклятье, затеял все это?! Его голова покроется сединой раньше положенного. Похоже, что ему на роду написано быть нянькой. Почему король не пожелал остановиться? Сейчас бы он уже вернулся назад, в Нормандию. Продолжил службу, и все шло своим привычным чередом. Теперь, он не мог уйти, потому что это означало оставить ее в опасности, и не мог остаться, потому что не желал навязывать себя этому ребенку.
Он сомневался, что Даниэль осознанно полюбит его. Да это не так уж и важно, и любовь для него не имеет значения. Он – воин, а воинам любовь ни к чему. Эти размышления излишни! Он просто покажет ей, что холодный, грубый человек, ей вовсе не нужен. Она сама откажется от него! Да, именно так он и поступит! Чем больше он отстранится от нее, тем быстрее она поймет свою ошибку! Уйдя в мысли, он кивнул шумевшей головой.
Несколько долгих минут протекли в молчании.
Они не услышали, как отворилась дверь, и ворвавшийся ветер смахнул салфетки со стола. Гай вошел, держа за горлышко большой расписной кувшин, украшенный завитками и цветами. Он непременно должен понравиться хозяйке. Вазу ее матери постигла жалкая участь, и совесть не оставит его в покое, пока он не вымолит прощения. Он сгоряча посягнул на святое. Благо в деревне удалось отыскать похожую. Еле выторговал ее у гончара, тот видя нетерпение воина, запросил цену, в десяток раз превышавшую обычную! Молодой человек скинул отвратительную, пахнущую кухонными помоями рубаху и, искупавшись в речке, наслаждался чистотой. Мокрые волосы он связал кожаным шнурком, не давая им рассыпаться по плечам. Жара спадала, давая свободней дышать. Возможно, вечером пойдет дождь.
Гай прошел в зал, и тогда заметил их в столовой, остановившись от неожиданности. Они молчали, оттого он не приметил их сразу. И выглядели очень странно, сидя отстраненно, только на лицах обоих блуждала победная улыбка.
– Что за дела?
Он опустил кувшин на пол. Звякнув, он заставил их очнуться. Увидев ошеломленное выражение на лице своей госпожи, Гай недовольно заворчал. Когда же взгляд ее опустился на высокую вазу, он немедленно заслонил ее собой, заложив руки за спину.
– Что у тебя там? – спросила Даниэль. Телохранитель открыл, было, рот, чтобы ответить, но тут же закрыл его.
Райан поднимаясь, сверлил его тяжелым взглядом. Оказаться меж двух огней – не то, что ему сейчас было нужно. В этот раз, нормандец оказался спасителем, махнув ему рукой, на двери:
– Нужно обсудить некоторые вопросы.
Гаю не надо было второго предложения, он развернулся, и быстро задвинув сапогом кувшин, подальше с глаз, поспешил во двор.
Глава 24
Отсюда хорошо был слышен шум работ. Воины Райана и его друга, с помощью немногочисленных людей Даниэль, закончив тренировку, разбирали одну из башен, ту, что вовсе пришла в негодность. Раздетые по пояс мужчины, перепачканные пеплом и грязью, таскали обожженные камни, и куски кирпичей, намереваясь заменить их новыми. Часть верхушки крепостной стены, рядом с воротами, так же была разобрана. Двое мужчин скидывали поврежденные кирпичи в кучу, у основания стены. Вейн затеял настоящее строительство. В этом был весь он – организовать, и смыться!
Один из воинов, спасаясь от духоты, и ненадолго спрятавшегося за серые тучи солнца, перевернул ведро с холодной водой прямо себе на голову. Живительная влага стекала по его бронзовому от загара телу, вымачивая штаны и высокие сапоги. Мужчина с грохотом опустил пустое ведро на край колодца, тряхнул головой, убирая лишнюю воду, и довольный отправился к носилкам, уже нагруженным камнями.
Райан кинул взгляд на телохранителя, щурясь от яркого солнца, светившего прямо в глаза. Тот скинул рубаху, оставаясь в одних штанах. Барон заметил, насколько бела его кожа. Казалось, солнце никогда не касалось его, словно изнеженную девицу! Покраснения уже были видны на плечах и спине. Глупец видать так и ехал от самой деревни, искупавшись в реке. Сегодня ночью ему будет не до сна. Обгорел он знатно. Райан сердито толкнул молодого человека в грудь, заставляя отступить в тень, под деревья. Гай, понял причину такого жеста, лишь, когда тяжелая рука хозяина коснулась кожи на его груди. Он стиснул зубы, отступая от него.
– Проклятье… – он был зол, причем сам на себя. Кого еще винить в спешке? Он так летел, желая успеть вернуться засветло, что совсем забыл о полдне. Для него это было вечной проблемой и еще одним поводом для насмешек. Нежная фарфоровая кожа не выдерживала палившего солнца.
Облик воина снова поразил его, и Райан признал это, будучи в некотором замешательстве. Он был саксонцем от головы до пят, с высоко очерченными скулами и светлой кожей. Высокий, однако, казался ниже его, несмотря на свою царственную осанку.
Да, он мог бы быть истинным принцем, но был рожден не в том месте, и не в то время.
Его изучающий взгляд, заставил молодого человека предположить неладное. Он взглянул настороженно, его ладони сжались в кулаки.
– У меня еще много кинжалов, нормандец! – голос Гая отдавал металлом.
За их спинами загрохотало, упала часть поврежденной стены. В горячем воздухе повис занавес поднятой пыли, да застарелый запах дыма. Мужчины принялись разбирать образовавшийся завал. Проклятье! Здесь все разваливалось на части! Он помнил эти стены в прекрасном состоянии, и вот теперь! Он даже пропустил мимо ушей слова самонадеянного телохранителя, так был возмущен, следя за проводившимися работами.
Гай наблюдал за сменой выражения его лица. Барон мучился, может совесть у него все-таки имеется? Молодой человек вздохнул.
– Я видел твоих людей в деревне.
Райан не поворачиваясь, промычал что-то в знак согласия.
– Ты должен знать, нормандец, и раньше, чем твой приятель вернется.
– Говори! – барон медленно, задумчиво кивнул. Сжав руки за спиной, он продолжал разглядывать развалины.
– Деревня мало чем отличается от этих стен. Тебе досталось жалкое хозяйство! Больше половины было потеряно. Старый барон Голлагэр прикрывал наши земли с юга, со стороны примыкающей границы, и это, можно сказать единственное, что стало для нас спасением. Он нас не поддерживал открыто, скорее защищал собственные границы, но так вышло, что наши интересы совпали. Ральф заправлял всеми делами, крутил как мог! Будь Даниэль взрослой женщиной, а еще лучше мужчиной, нам было бы легче дать отпор. У меня не было таких полномочий! Все что я мог…
– Ты хорошо справился, Гай.
При очередном упоминании о Ральфе, Райан гневно сверкнул глазами и развернулся к Гаю. У воина перехватило дыхание, снова это выражение лица! В таком состоянии барон, виделся ему сущим дьяволом. Прошедшие годы не смягчили его, лишь добавили что-то пугающее, неподконтрольное. Все же он набрался смелости и взглянул на предводителя нормандцев. Голос хозяина был суров и непреклонен:
– Что ты скажешь мне о старосте? Он ведь человек Ральфа?
– Как ты понял? – спросил воин, пораженный заключением барона, – ты ведь не встречался с ним ранее!
– А мне и не нужно. Отчего заявления Даниэль так наивны? Она выпрашивала пощады для него.
– Она во всех видит только хорошее! – нервно возмутился Гай.
Наглец намекал на него! Райан пропустил шпильку мимо ушей.
– Считает, что Ральф заставил Олдвена подчиниться его воле. Возможно, отчасти она и права. Только рожа у Олдвена слишком довольная последние полгода! – негодуя, юноша поджал губы.
– Как только Вейн вернется, я выслушаю его, а завтра мы наведаемся к родственникам Даниэль, – объявил барон.
Гай, несмотря на жару, зябко повел плечами, кажется, у него поднималась температура. Вот и проехался по солнцу!
– Ступай, накинь рубаху!
– Дядя уже знает о твоем возвращении в Тендервиль, – он хотел сказать еще что-то, но, перехватив тяжелый взгляд барона, решил смолчать.
– Значит, он уже имел достаточно времени, чтобы попрощаться с семьей! – глухо отозвался Райан.
***
Старый Голлагэр дремал в широком кресле, неосознанно почесывая свою бороду и бормоча что-то невнятное. Хью не мог усидеть на месте. Он то садился, то снова вскакивал. Одно выражение его лица сменялось другим, он то хмурился, то впадал в печаль, то испытывал неистовое желание сломать хоть что-нибудь в доме, но вовремя остановился с поднятым табуретом в руке. Голлагэр приоткрыл один глаз и пальцем костлявой руки, указал ему вернуть мебель обратно. Старые кисти рук барона уже коснулись пятна, темные, старческие, коричневого цвета, рассыпаясь разными оттенками.
Хьюберт, поджав тонкие губы, повиновался. Ему еще нужно было это временное убежище, и он пока не желал портить отношения с хозяином дома, круша все, что под руку подвернется…
– Она не подпустила тебя к барону? – Голлагэр издал кряхтящий звук, похожий на сдерживаемый смех.
– Осторожней с утверждениями! – Хью аккуратно поправил волосы, злясь еще больше.
Вредный дед! Так бы и придушил за тощую, морщинистую шею! Барона передернуло от одной мысли, коснуться старого ворчуна.
– Ревность до добра не доведет, сынок.
– Я не настолько жалок, чтобы ревновать эту женщину! – глаза воина расширились, рука снова потянулась к табурету, но он вовремя сжал ее в дрожащий кулак.
– А кто говорил о девице? – хихикая, словно старый черт, Голлагэр поднялся.
Хьюберт в замешательстве замер, остановившись посреди зала. За окнами громыхнуло, видимо начиналась гроза. Отвлекшись на громкий звук, он упустил из вида хозяина дома, засеменившего во двор.
– Завтра возьму тебя с собой на охоту, сынок! Спустишь пар немного… а то, того и гляди, лопнешь!
– Проклятье! – барон разбил проклятый табурет, едва старик скрылся из вида, – смеешь утверждать, что знаешь меня?!
Он рычал, словно дикий зверь, ища следующую жертву, и вот теперь, взгляд его поймал в свой прицел помощника, вернувшегося с докладом. Дьюэйн, заметил настрой господина, и, не смотря на окрик, ретировался обратно во двор. Хью быстрым шагом направился за беглецом.
Глава 25
Ливень застал их в пути. Морган блаженно подставил вспотевшее лицо, струям дождя, вздрогнув, когда по длинным волосам, прохладные капли стекли за шиворот. Вейн еще раз проверил надежность крепления двух увесистых сумок, крепившихся к седлу. Он сгреб все бумажки хранившиеся у старосты. Толстяк Олдвен трясся как осиновый лист, едва они переступили порог его дома. Надо сказать, что жилище у негодяя было приличное! Это рядом-то с полуразрушенными домиками деревенских жителей. Вейн заметил несколько и вовсе опустевших жилищ, глазевших на них, пустыми черными глазницами окон. Эта картина была так знакома ему, что сердце защемило. Райан будет зол. Место воина на поле боя, то ли дело мирные жители! Друг пытался уйти от этих зрелищ, пресытившись ими за последние годы, но они словно заговоренные, притягивались к нему.
Люди встречали их словно освободителей, чем немало удивили нормандских воинов. Они ожидали совсем другого приема. Морган, его помощник, тогда верно заметил, что жители боялись вовсе не их, они страшились мятежников и разбойников, укрывавшихся в окрестных лесах, и не ведавших пощады и сожаления.
Староста щебетал что-то нечленораздельное, по поводу своей горькой участи, и так опротивел воинам, что дюжий Уилбер не выдержал, и завязал мужчине рот. Тишина так ласкала слух, что он невольно выдохнул с облегченьем. Вместе с Дигби, они смогли усадить толстяка на собственную же гнедую лошадь. Тот сопротивлялся и брыкался, грозя повалить своих конвоиров, но извергая громкие проклятия, заставлявшие местных девиц визжа разбегаться, они затолкали его в седло, связав руки и закрепляя, как следует.
Уже на краю деревни, их накрыло шумной стеной дождя. Дорога размокла моментом, грозя лошадям увязнуть в грязи. Они замедлили ход, надеясь до темноты вернуться. Добираться ночью, особого желания они не испытывали, оставаясь достаточно легкой добычей.
Охотники не заставили себя ждать. Две ищейки, шли по следу, держась на безопасном расстоянии. Разгулявшаяся непогода была им на руку. За шумом дождя и грохотом в серых, темнеющих небесах, они могли преспокойно скрыться и оставаться незамеченными. Один их мужчин, снял свой капюшон, не защищавший от лившейся с неба воды, она стекала с него, и лилась по небритому лицу. Второй преследователь сощурился, наблюдая за действиями товарища, но только ниже натянул свою накидку, скрывая лицо. Ветер тем временем разгонял тучи. Видимость улучшилась, и он отстегнул свой арбалет, снаряжая стрелу. Уверенный в том, что не промажет, человек прицелился, и приготовился выстрелить. В тот же момент что-то вязкое, холодное, с силой влепилось ему прямо в лицо. Стрела улетела в пустоту. Противная жижа стекала со щеки по шее за воротник. Мужчина чертыхнулся, пытаясь оттереть лицо, но едва он смахнул грязь, как получил следующую порцию, прямо по переносице. Заорав, он перекинул оружие за спину, мокрый ремень стянул грудь, удерживая арбалет. Глаза слезились, он все оттирал лицо, слыша сбоку смех. Сначала он решил, что его приятель потешается над ним, но громкие ругательства свидетельствовали о том, что он так же подвергся нелепой атаке. Град из комков грязи летел в них, не давая поднять головы. Лошади их вынуждены были остановиться, поскольку дороги было не видать.
Смех же продолжался! Растирая дурно пахнущую жижу, они пытались разглядеть обидчиков, но видели лишь ветви над головами. Они упустили свою добычу, и их хозяин будет в ярости! К тому же, как сказать о причине?!
– Проклятье!! – голос мужчины смешался со звонкими переливами смеха. Ветви пригибались над ними, толи от ветра, толи от неведомой лесной нечисти, продолжавшей свою обидную атаку.
Преследователи были вынуждены повернуть лошадей, решив все свалить на непогоду. Или еще лучше соврать о том, что нормандцев было вдвое, а то и втрое больше их! Да, именно так все и было! Они ведь не могли сражаться открыто, не подставляя под угрозу честь своего господина! Преисполненные достоинства, и гордости, за свою самоотверженную службу, а так же полные липкой грязи, они поспешили по скользкой дороге, надеясь засветло пересечь границы Тендервиля…
Дождь стих. Вейн стряхнул плащ, и, свернув его, затолкал в седельную суму. Теперь они могли ехать быстрее. Лес принял их в свои мокрые объятья, не совсем дружелюбно хлеща мокрыми ветвями по плечам и спине. Вейн поморщился, когда одна из них, противно скользнула по его лицу.
Он уже было замахнулся рукой, надеясь отодвинуть помеху, когда ладонь поймала пустоту. Что-то легкое коснулось его головы. Воин резко поднял голову, но увидел лишь пустые ветви над головой.
– Что за дела? – он сердито стер влагу с небритого лица.
– Вы решили себя украсить, господин? – Морган несколько оглушено поглядел на барона, затем ткнул пальцем в сторону его головы, поняв, что Вейн в растерянности. Мужчина схватился за голову, и рука его нащупала что-то застрявшее в его волосах. В ладони остался желтый цветок, врученный неизвестной рукой. Шепот разнесся над вершинами деревьев. Барон почувствовал, как мурашки побежали по спине, но вида не подал. Он широко улыбнулся:
– Поклонники, Морган! Мое обаяние, не оставляет даже деревья равнодушными…
После его слов, с ветвей посыпались яркие лепестки, ароматным дождем засыпая их одежды. Мужчины задирали головы, и их хмурые лица озарялись улыбками. Дети…
Вейн увидел перепачканную девчушку, свесившуюся с шершавой ветки, повиснув вверх ногами. Ее босые ступни, скрестившись, не позволяли малышке упасть. Каштановые волосы, облаком качались на ветру. Она протянула мокрую ладошку и коснулась лица барона. Вейн заставил лошадь замереть под деревом, любуясь неожиданным чудом. Он ухватил ее руку и бережно запечатлел звонкий поцелуй, чувствуя привкус грязи на губах. Ладошка маленькой лесной нимфы не отличалась чистотой. Но он улыбался, будучи галантным до конца. Глаза девочки вспыхнули от восторга, она взяла цветок из его руки, и вернула обратно в волосы.
– Так это твой подарок, дорогая?
Девчушка кивнула, при этом ее косы смешно качались у него перед лицом.
– Я сохраню его, – барон расцвел улыбкой, помахав ребенку на прощание.
Они возвращались, усыпанные цветами, словно свадебный картеж у церкви.
***
Он глубоко вдохнул и пронзительно свистнул в знак приветствия. Райан улыбнулся другу и вскинул одну руку в воздух. Он подождал, пока воин, отведя лошадь от своих людей, доберется до середины мокрого, опустевшего двора, и поднял руку, безмолвно требуя остановиться. С темных волос Вейна стекала дождевая вода. Райан с удивлением заметил ярко-желтый цветок, в его спутанных волосах.
– Чем ты занимался?
Спешившись, Вейн лишь преувеличенно бережно поправил свое украшение.
– Это подарок дамы!
– И кто на этот раз? Одна из деревенских девиц?
– Лесная нимфа, мой друг… – Вейн блаженно вдохнул аромат цветка, вытащив его из волос.
Крутя стебелек в пальцах, он указал на две сумки, прикрепленные к седлу:
– Ты должен видеть это. Говорю сразу – тебе не понравится.
Подгорелый телохранитель оказался прав. Райан почувствовал, как раздражение снова поднималось внутри.
– Тащи все внутрь. Я жду тебя в столовой. Нужно просушить документы.
Райан уже повернулся, чтоб идти, когда заметил старосту, со связанными руками, сидевшего на лошади. Они притащили сюда этого проныру! Тот, хныкая, с завязанным ртом, сокрушенно качал бритой головой. Они ему еще и рот заткнули! Райан упер руки в бока, не находя слов, для описания подобного зрелища. Его люди точно страх потеряли! Если их госпожа увидит это, будет беда! Этого он допустить не мог, поскольку времени на разъяснение и успокоение девиц у него не было, да и больная голова не желала, как и все ломившее тело, спорить и вообще напрягаться. Впервые в жизни, он мечтал о кровати… дорогой Господь! Барон махнул Лэйтону, сурово приказав бегом мчаться к нему. Воин поспешил, через пару мгновений представ перед господином.
– Снимите это жалкое создание с лошади, и тащите на задний двор! Я допрошу его, и можете убирать с глаз моих долой! Запрете в сарае и приставите человека охранять. Леди Даниэль не должна знать о нем! Ты меня хорошо понял, Лэйтон?
Помощник закивал светлой головой, разбрызгивая воду с вьющихся волос. Райан отступил, не желая быть вымоченным. Кажется, во дворе, только ему удалось остаться сухим.
